Текст книги "Любить дракона (СИ)"

Автор книги: kira.kraizman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Да, но при чем здесь вы? Даже если я на минуту рискну поверить вам, хотя это звучит прямо-таки абсурдно, я читал про ритуал, с помощью которого можно… освободить дракона. Не хотите же вы сказать, что любите Северуса?

– Именно это я и хочу сказать. Только не спрашивайте, как меня угораздило, потому что я и сам не знаю, – ответил я. – Да это и не важно. На Северусе лежит темное проклятие. Снять его можно способом, подробно описанным в вашей книге, и я прошу помочь мне вызволить его.

Лицо Малфоя побелело от страха.

– Вы требуете от меня невозможного, – прошептал он. – Я не буду… убивать вас. Долг жизни не распространяется на подобные вещи. Вы избавили нас с Драко от заключения в Азкабане, а не…

– Позвольте вам напомнить, мистер Малфой, – ледяным тоном процедил я сквозь зубы, – что, если бы не я, ваш Драко превратился бы в кучку пепла. Крэбб устроил в Выручай-комнате чудовищный пожар, вызвав Адское пламя. Не подсади я вашего сына на свою метлу, вам с миссис Малфой и хоронить было бы нечего! Поэтому я не просто, как вы изволили выразиться, «избавил вас с Драко от заключения в Азкабане». Я сохранил ваш род.

– И что же станет с моим родом, согласись я помочь вам?! – Малфой вскочил. Его ноздри раздувались от гнева. Глаза, обычно такие бесстрастные, теперь метали молнии. – Да Кингсли сотрет в порошок и меня, и моих близких, когда узнает, что я отправил вас на тот свет! Меня элементарно линчуют. Даже до Азкабана не успеют довезти! А Драко и Нарцисса? Полагаете, им простят, что глава семьи убил Избранного? Пусть лучше я один получу откат от Магии, чем пострадают они.

– Успокойтесь, Люциус. Прекратите истерику, – хладнокровно произнес я. В моем нынешнем состоянии праведный гнев Малфоя был мне не страшен. Я чувствовал, что смогу в итоге убедить его, и не собирался отступать. Первый шок после прочтения книги сменился принятием ситуации. Я внезапно начал мыслить на удивление здраво, и в моей голове уже сложился вполне осуществимый план. – Я, разумеется, не намерен подставлять вас. Никто ничего не узнает. Я брошу Хогвартс. Объясню МакГонагалл, что пока не в силах продолжать образование. Сниму деньги со счетов в банке Гринготтс. Может, потом, позже, вы найдете способ передать их Северусу… Анонимно, естественно. Попрошу Министра Кингсли организовать мне односторонний портал в Южную Америку или еще куда-нибудь. Не важно. Лишь бы подальше отсюда. Объявлю всем, что мечтаю немного побыть один. Попутешествовать. Повидать мир. Уверен, меня не станут удерживать. Долг перед магическим обществом я исполнил. Волдеморта больше нет, и я волен жить так, как мне хочется…

Я увидел в серых глазах страх и сомнение и решил идти до конца.

– Помогите мне, Люциус. Прошу вас! Поверьте, иного выхода нет.

– Даже не знаю, что вам сказать, Гарри. У вас было столько врагов… Не исключено, что бравые авроры Министра Шеклболта упустили кого-нибудь из моих прежних соратников. А вдруг кто-то из них вознамерился поквитаться с вами за убийство Темного Лорда таким вот изощренным способом и наложил на вас Заклятие подчинения, чтобы вы вновь вообразили себя героем, призванным избавить от страданий своего бывшего учителя? Вы понимаете, о чем я говорю?

– Не совсем, – оторопело отозвался я.

– Все предельно просто. Вам могли внушить, что Снейп жив и что только вы сможете его спасти, а на самом деле – он давно покоится в земле, а вот вы добровольно пойдете под нож.

– Вы хотите проверить, не нахожусь ли я под заклятием? Так проверяйте!

***

Через час семейный целитель, вызванный Люциусом специально для этого, подтвердил, что я не подвергался никаким заклятиям, подчиняющим разум, и действую исключительно по собственной воле.

После ухода колдомедика в кабинете, где он осматривал меня, воцарилось молчание. Люциус боролся с собой. Он уже поверил в истинность моих слов, но что-то мешало ему ответить мне согласием.

– А вдруг Северус узнает о «маленькой услуге», которую мы с вами ему оказали? – Малфой опустился в кресло и испытующе посмотрел на меня. – Впрочем, Обет о неразглашении защитит меня, даже если он применит легилименцию… Дайте мне подумать. Положим, неделю.

– Три дня, – неумолимо отрезал я. – На подготовку моего плана уйдет по крайней мере неделя, а то и больше. Представьте, что на месте Северуса оказался бы, скажем, Драко. Вы бы хотели, чтобы он мучился хоть один лишний день? Сообщите мне Патронусом, когда будете согласны.

– Вы страшный человек, мистер Поттер! – в его голосе сквозило нечто похожее на восхищение. – Договорились. Три дня.

***

На третий вечер серебристый павлин, появившийся в моей комнате, произнес единственное слово, которое я жаждал услышать больше всего на свете:

– Согласен.

Теперь мне предстояло обставить свой уход таким образом, чтобы никому и в голову не пришло заподозрить Малфоя. В конце концов, я действительно не собирался подставлять его. Завтра я планировал пойти к МакГонагалл и известить ее о том, что покидаю Хогвартс. Я отлично представлял, как она примется убеждать меня не совершать глупостей и не бросать учебу, ведь до сдачи ЖАБА осталось меньше полугода. Возможно, она даже прибегнет к «тяжелой артиллерии» и натравит на меня Гермиону. Плевать. Я уже принял окончательное решение и отступать был не намерен. Думая о Северусе, я чувствовал лишь беспредельную грусть от того, что никогда так и не узнаю – любил ли он меня. В себе я не сомневался ни единой секунды. За несколько месяцев, прошедших с того мгновения, когда я впервые пересек порог Выручай-комнаты, он стал мне ближе и дороже всех на свете. Я не пытался анализировать, как и почему это произошло. Не пытался убедить себя, что мной движет исключительно сострадание. Я вообще не мучил себя размышлениями о том, как относится ко мне Северус. Я твердо знал, ЧТО испытываю к этому мрачному, одинокому, всеми отвергнутому человеку. Любовь к Северусу согревала мое сердце и не давала ему разорваться от ужаса при одной мысли о том, что мне предстояло сделать совсем скоро.

***

Быстро покончив с завтраком (все равно от волнения я не мог проглотить ни кусочка, сколько бы ни старался), я подошел к преподавательскому столу.

– Профессор МакГонагалл, у меня к вам довольно срочное дело. Вы не уделите мне пару минут после уроков?

Как я и предполагал, разговор с моим бывшим деканом вышел не из легких. Мое решение оставить учебу повергло МакГонагалл в настоящий шок.

– Я совершенно не понимаю, почему вы хотите все бросить незадолго до получения диплома, – моя взбалмошность возмутила ее до глубины души. – Профессора регулярно сообщают мне о ваших успехах, особенно в последние месяцы.

«Разумеется, – подумал я, – ведь благодаря зелью, которое мне сварили по рецепту Северуса, мой магический потенциал не только полностью восстановился, но я теперь практически свободно владею невербальной и даже беспалочковой магией».

– Да, я несколько обеспокоена тем, что вы так отдалились от ваших друзей, – продолжала тем временем МакГонагалл, – но подобное нередко случается, когда люди взрослеют. Тем более что прошлый год выдался очень тяжелым для всех, а для вас – особенно.

– Поверьте, профессор, я ухожу вовсе не из-за этого, – примиряюще произнес я, – просто… Как бы вам объяснить… Я устал. Мне хочется немного побыть одному, вдали от магической Британии. Я постоянно делал то, чего от меня ожидали другие. Мне кажется, я заслужил право хоть раз последовать своим собственным желаниям. Вы так не считаете?

– Но как же?.. – опешила всегда уверенная в себе МакГонагалл. – Вы же такая известная личность. А если вам предложат должность в Министерстве?

– Вы не поняли меня, профессор. Я не советуюсь и не прошу разрешения. Я ставлю вас перед фактом, – твердо сказал я. – Моя учеба в Хогвартсе окончена. Я бы мог уйти не прощаясь, как братья Уизли, но мне не хотелось бы так поступать.

МакГонагалл выглядела так, словно я залепил ей пощечину, но мне было все равно. Конечно, владей она легилименцией, как профессор Снейп, я рисковал бы получить настоящую истерику. Вряд ли директор отнеслась бы с одобрением к моему плану – спасти Северуса ценой собственной жизни. Скорее всего, она даже вызвала бы прямо сюда колдомедиков из Мунго, решив, что я элементарно сошел с ума. Но, к счастью, мои истинные мотивы остались для нее неведомы, и через десять минут я покинул ее кабинет, уже не являясь студентом Хогвартса.

На сборы ушло около часа. Я не стал извещать Гермиону о своем уходе. Мне была невыносима сама мысль, что меня снова начнут убеждать одуматься, взывать к моему здравому смыслу. Хотя до часа икс оставалось еще несколько дней, я уже чувствовал себя мертвым, и живые интересовали меня все меньше и меньше.

Я жалел лишь об одном: с тех пор как зеркало в Выручай-комнате раскололось, я не мог больше говорить с Северусом, а значит, лишился возможности проститься с ним. Впрочем, пожалуй, это было и к лучшему. Я просто не представлял, смогу ли встать перед зеркалом и беззастенчиво врать ему про свою неожиданно проснувшуюся тягу к путешествиям и новым впечатлениям. Я сумел обмануть МакГонагалл, но Северус, даже будучи драконом, видел меня насквозь и, безусловно, обо всем догадался бы, а я совершенно не желал причинять ему лишнюю боль.

========== Глава 13. Гарри ==========

Увидев меня на пороге Блэк-хауса во внеурочное время, мой домовой эльф вполне предсказуемо занервничал.

– Хозяин Гарри разве не должен сейчас быть в Хогвартсе?

– Нет, Кричер. Я покинул школу и собираюсь отправиться в долгое путешествие.

– Верному Кричеру нужно сопровождать хозяина? – спросил старый пройдоха, вероятно, надеясь на отказ.

– Нет. В этом странствии я смогу обойтись без тебя.

– На то она и воля господина, – с явным облегчением проквакал эльф. – Кричер приготовит хозяйскую спальню. Ужин будет сервирован в малой столовой через час.

– Спасибо, Кричер, можно даже позже. У меня срочные дела в банке Гринготтс.

***

«Срочные дела в банке Гринготтс» растянулись на добрых три часа. Нет, гоблины, разумеется, без всяких возражений выдали мне круглую сумму из родовых сейфов Поттеров и Блэков – для отвода глаз я решил не опустошать их полностью, ведь я собирался «вернуться» из путешествия через несколько лет. Как я жалел, что не имел возможности, не вызывая подозрений, завещать все свои немалые деньги Северусу! Впрочем, Малфой обязался найти способ анонимно передать ему ту часть средств, которую гоблины старательно переводили мне сейчас в маггловские фунты.

Уложив деньги в специальный кошель, любезно выданный мне поверенным рода Поттер, я направился в Министерство магии просить аудиенции у своего старого знакомого по Ордену Феникса – Кингсли Шеклболта.

– Министр примет вас только завтра. На сегодня у него уже все расписано, – ответила мне хорошенькая секретарша, бодро диктуя что-то Прытко Пишущему Перу.

– Ладно. Значит, приду завтра, – покладисто согласился я, мысленно извинившись перед Северусом за еще один день проволочки.

В отличие от МакГонагалл Кингсли Шеклболт воспринял мою просьбу предоставить в мое распоряжение односторонний портал до Аргентины весьма спокойно.

– Что ж, – произнес он, с пониманием и сочувствием глядя на меня, – ничего плохого в твоем плане я не вижу. Повидаешь мир, отвлечешься, может, познакомишься с кем-нибудь, а? – он несколько панибратски подмигнул мне. – Доучиться ты всегда успеешь. Так когда, говоришь, тебе нужен портключ?

– Завтра, если можно.

– Так не терпится отправиться в путешествие? – он усмехнулся и покачал головой. – Или жаждешь сбежать от благодарных соотечественников? Признавайся, Поттер!

– И то и другое, – непринужденно соврал я. – Ну что, мистер Шеклболт, могу я начинать собирать вещи?

– Разумеется, можешь. Приходи к десяти утра в Отдел магического транспорта и получишь свой портключ и маггловский паспорт. Надумаешь вернуться – обратись в один из местных филиалов Министерства магии. Брошюрка с адресами будет вложена в паспорт. Впрочем, интуиция подсказывает мне, что ты не скоро появишься в наших краях. Я ведь прав?

– Да, наверное, – улыбнулся я, – мне требуется серьезный отдых.

– Что ж, ты вполне его заслужил, Гарри.

Шеклболт встал и протянул мне широкую крепкую ладонь для прощания. Я без зазрения совести пожал его руку. Собственно, он все сформулировал предельно четко: Герой магической Британии устал и нуждался в длительном отдыхе, подальше от всех. А на год я уеду или навсегда – никого не касалось.

***

На следующий день – последний день моей жизни – я поднялся в пять утра, после того как проворочался всю ночь без сна, привел себя в порядок и даже сделал попытку позавтракать.

– Кричер, – позвал я верного эльфа, – я сегодня отбываю в Южную Америку. Возможно, меня не будет очень долго, поэтому ты – если, конечно, пожелаешь – можешь закрыть дом заклинаниями и перебраться жить в хогвартскую общину эльфов. Мне показалось, ты с ними отлично поладил в прошлом году.

– Хозяин Гарри не собирается возвращаться из своего путешествия, – печально констатировал домовик. – Сердце подсказывает старому Кричеру – хозяин задумал неладное.

– Да что ты такое говоришь?! – я с трудом удержался, чтобы не протянуть руку и не погладить его по лысой голове. – Многие волшебники отправляются в странствия. Я читал в «Истории магии», что раньше ни один уважающий себя маг не обходился без длительного путешествия по разным странам. Я просто следую древней традиции. Чего ты разволновался?

Кричер кинул на меня недоверчивый взгляд и, горестно вздыхая, удалился в свое гнездышко на кухне. А я так и остался сидеть перед тарелкой с нетронутым завтраком. Самое странное, что я совершенно не чувствовал страха. Я представлял, каким ужасом и отчаянием были наполнены последние дни Северуса (ведь с тех пор, как разбилось зеркало, он пребывал в кромешном одиночестве), и хотел только одного – поскорее избавить его от жуткого проклятия.

***

Сегодня, не желая привлекать ко мне лишнего внимания, Люциус предусмотрительно открыл для меня камин в собственном кабинете.

– Я еще раз хочу поблагодарить вас, – сказал я, доставая из кошеля, выданного мне гоблинами, пачки маггловских фунтов и укладывая их стопкой на стол. – Не представляю, как вам удастся передать их ему…

– Не беспокойтесь. Я что-нибудь придумаю. Северус получит эти деньги тем или иным способом и не узнает, от кого они.

– Спасибо за помощь, Люциус… И за это… и за все остальное…

– Вот насчет «всего остального» я и хотел поговорить с вами. Вы уверены в необходимости этого, Гарри? – с опаской спросил он. – Еще не поздно отказаться! Я убежден, Северусу будет тяжело жить, осознавая, что ради его освобождения от заклятия вам пришлось умереть.

– Ну почему же пришлось, мистер Малфой? Меня никто не тащил сюда на аркане. Я читал ту книгу и видел на гравюрах, как именно все должно произойти. И я… не боюсь этого. Если я откажусь, Северус так и останется гнить в цепях, в одиночестве и отчаянии. У меня ничего и никого нет, кроме него. И я хочу, чтобы он обрел свободу. А цена этой свободы меня вообще не интересует.

Дальнейшее происходило словно в замедленной киносъемке. Мы спустились в подвал Малфой-мэнора – и почему родовые камни всегда располагаются в таких зловещих местах? Все выглядело точно так, как я себе и представлял: алтарь из темно-зеленого мрамора, с желобками по краям. («Спокойно, Поттер, – приказал я себе, – дыши глубже, ты прекрасно знаешь, для чего предназначены эти желобки».) Железные кольца, вбитые в холодный мрамор с четырех сторон. По-видимому, к ним приковывали сопротивляющуюся жертву. Но я собирался просить Малфоя не приковывать меня. Я ведь шел на это совершенно добровольно. Люциус запер заклинанием массивные дубовые двери. Магические факелы осветили заранее начертанные на полу рунические символы. Малфой зажег свечи и положил между ними фигурку черного дракона.

– Вот, пожалуй, и все, – он отошел в дальний угол зала, и я услышал металлический звон. Вероятно, ритуальный кинжал задел о край жертвенной чаши.

– Я готов, – сказал я, стараясь придать голосу уверенности. Непослушными руками я стянул с себя футболку, и кожа тут же покрылась мурашками. Тело предавало своего хозяина! Я не хотел, чтобы Малфой заметил, как мне страшно. Я лег на алтарь, ощущая спиной могильный холод камня. – Сделайте это быстро, Люциус, – вырвалось у меня против воли.

– Вы удивительный человек, Гарри, – отозвался Малфой, а затем я почувствовал невыносимую, разрывающую боль в области сердца.

***

Я стоял рядом с каменным алтарем, на котором раскинулся волшебник, еще несколько мгновений назад бывший Гарри Джеймсом Поттером. Теперь это было просто мертвое тело. Зеленые глаза открыты, но полыхавший в них огонь жизни погас. Лицо с каждой минутой приобретало все более умиротворенное выражение. Словно Гарри, то есть я, исполнил наконец свое истинное предназначение – умереть за того, кого любишь. Кровь все еще текла из разверстой раны на груди. Люциус Малфой собрал ее в жертвенную чашу, а потом бережно, чтобы не расплескать ни капли, понес к кругу света, образованному свечами, окропил ею фигурку дракона, и та ожила, начала двигаться, переплавляясь в человека в черной мантии. Я глубоко вздохнул всей своей призрачной грудью. Северус Снейп свободен! Дело сделано. Северус получил свободу, а я могу покинуть этот мир.

В тот же миг родовой зал Малфой-мэнора, алтарь и остывающие останки Гарри Поттера принялись таять на глазах. Вокруг меня воздвиглось огромное, точно собор, помещение, похожее на вокзал Кингс-Кросс. Я уже бывал тут однажды. И при весьма сходных обстоятельствах. Только тогда мне навстречу спешил хорошо знакомый высокий старик, много лет прививавший мне веру в любовь, из-за которой я, собственно, снова оказался в этом странном месте, а теперь…

– Ты опять здесь, Гарри Поттер, – серая полупрозрачная тень материализовалась прямо из воздуха. Впрочем, через мгновение передо мной уже стояла ослепительно красивая женщина, закутанная в серебристую мантию, взиравшая на меня с грустной улыбкой. – Итак, что же на этот раз привело тебя сюда, Гарри? Можешь рассказывать без утайки. Полагаю, ты знаешь, кто я?

Ошибиться было попросту невозможно.

– Я хотел помочь любимому человеку, – произнес я, глядя в ее холодные, словно две мерцающие льдинки, глаза.

– И как, помог?

– Надеюсь, помог, – мысль, что в этот самый момент Северус обрел свободу, согревала сердце. – Сейчас мне предстоит, как говорил в прошлый раз Дамблдор, сесть в поезд?

– Если я решу, что именно это тебе и следует сделать, – усмехнулась Смерть.

– А разве у меня есть выбор? – мне не удалось скрыть удивления. – Я был уверен – игра окончена.

– Игра закончится, когда я так скажу, Гарри. А пока что я не даю тебе позволения уйти.

– Но… – совершенно растерялся я. – Как же так… Я же помню удар кинжалом. Мертвое тело на алтаре. Мое тело. Лужу крови… Я не мог остаться в живых после всего этого.

– Ты забыл о моих Дарах, – снисходительно покачала головой Смерть. – Ты собрал у себя все три, и отныне ты…

– Повелитель Смерти, – закончил я за нее.

– А у Повелителя Смерти со мной совсем иные отношения, чем у прочих людей. Полагаю, на поезд тебе пока рановато, ведь тебя ждут и по-настоящему страдают.

– Но как он… – у меня вырвался возглас ужаса. – Северус ничего не должен был узнать!

– Зеркало разбилось только с одной стороны, Гарри. Как раз сейчас он смотрит на твое мертвое тело, и его мир рушится. Так что поспеши. Кровавая жертва освободила того, кого ты любишь, но он не сможет жить без тебя. Вот уж не гадала, что так выйдет… – задумчиво произнесла она. – На самом деле Снейп всегда являлся твоей судьбой, а теперь ты еще и связал вас обоих особой кровной магией. Вот взгляни, – она дотронулась до моей груди. В том месте, куда вонзился кинжал Малфоя и где должна была зиять страшная открытая рана, змеился свежий шрам, а под ним расправлял свои крылья маленький черный дракон. – У твоего любимого тоже появилась такая же татуировка. Это Печать Судьбы. Знак того, что вы никогда не расстанетесь. Ни в жизни, ни в посмертии. Но сначала тебе необходимо помочь ему вернуть человеческую природу. Проклятие Вечного Одиночества чрезвычайно коварно…

– Как же я узнаю, где он? – воскликнул я. Все, что говорила Смерть, было, конечно, невероятно интересно и многое, очень многое объясняло. И мои сны о прикованном драконе. И вспыхнувшую столь внезапно любовь к человеку, которого я привык ненавидеть. Может, когда-нибудь я поищу древние легенды об этой Печати Судьбы, но сейчас мне требовалось лишь одно. Немедленно увидеть Северуса.

– Какой же ты еще наивный, Гарри Поттер! Я перенесу тебя к нему. Однако не позволяй ему встречаться с Люциусом Малфоем наедине. Боюсь, Северусу будет трудно простить ему твое убийство. Ведь никто не мог знать, что мне ты гораздо нужнее живой…

Она набросила на меня свою мантию. Призрачный вокзал Кингс-Кросс начал таять, словно растворяясь у меня на глазах.

– Ты достойный Хранитель моих Даров! Только истинный Повелитель Смерти способен без колебаний отдать жизнь за другого, – раздался у меня в ушах голос Смерти, а в следующий миг передо мной оказалась приоткрытая дверь.

========== Глава 14. Северус ==========

Гарри больше не приходил. Или же приходил, но я не слышал его. Когда мне удалось усилием воли или остатками своей магии расколоть зеркало со стороны Поттера, наша связь, вероятно, прервалась. Это было одновременно и хорошо, и просто ужасно. Хорошо, потому что я не хотел запомниться ему таким. Я не желал быть в его глазах зверем, чудовищем. А еще я до смерти боялся, что этот настырный мальчишка не поверит в мои байки о столь странном посмертии и примется искать способ расколдовать меня. И ведь непременно найдет. В этом я даже не сомневался! Свет еще не видывал таких упрямых людей, как Гарри Поттер. И умеющих так сострадать ближнему… Я испугался его стремления во что бы то ни стало помочь мне. Я не мог допустить, чтобы он умер за меня, и именно поэтому прогнал его. И он ушел. Оборвалась единственная ниточка, связывавшая меня с внешним миром. Я остался в абсолютном, кромешном одиночестве. И это было невыносимо. Напрасно я утешал себя мыслью, что только так сумею спасти Поттеру жизнь. Беспросветная тоска плевать хотела на доводы рассудка, и она сжигала меня изнутри. Плавила разум. Разъедала внутренности точно кислотой. Невозможно вообразить себе всю безнадежность моего положения. Я молил о смерти, а она, словно в насмешку, отдалялась на неопределенный срок.

***

Я не представлял, сколько дней прошло с нашей последней встречи. Я старался не вспоминать о Гарри, но сны о нем беспощадно терзали меня каждую ночь. Мне всегда снилось одно и то же. Он целовал меня, ласково гладил по лицу, говорил ободряющее:

– Все будет хорошо, Северус.

А потом ложился на каменный алтарь, закрывал глаза и ждал, когда в сердце ему вонзится кинжал. Я умолял его одуматься, бесновался в своих цепях, не в силах помочь ему, но чья-то безжалостная рука наносила удар, и Гарри умирал снова и снова. Я кричал и просыпался, дрожа и чувствуя, как по моим щекам катятся слезы.

В ту ночь я был уверен, что просто вижу очередной из этих жестоких нескончаемых снов. Правда, в этот раз все происходило совсем по-иному. Гарри не подошел ко мне, а сразу стянул с себя майку и улегся на мраморное ложе, положив руки за голову.

– Я готов, – сказал он, обращаясь к кому-то, скрытому от моих глаз. – Сделайте это быстро, Люциус.

Я знал только одного мага с таким именем, и именно он, Люциус Малфой, ответил Поттеру голосом, в котором сквозило безмерное уважение:

– Вы удивительный человек, Гарри.

А затем серебряный кинжал вошел в грудь Поттера практически по самую рукоять…

***

Я понял, что это не сон, лишь когда цепи исчезли, а сам я, получив долгожданную свободу движений, рухнул на каменный пол. Впрочем, меня абсолютно не интересовало, что произошло со мной. Я не мог оторвать взгляда от зеркала. Мой разум отказывался поверить в это. Всего за несколько дней Гарри, мой сумасшедший гриффиндорец, не просто нашел единственный способ избавить меня от ужасного проклятия, но и сумел уговорить Малфоя сделаться его палачом. Я смотрел на распростертое на алтаре бездыханное тело человека, который за эти месяцы стал мне дороже всех на свете, и умирал вместе с ним. В бессильном отчаянии я царапал ногтями каменные плиты. Я хотел кричать от боли, рвавшей на части душу, но взамен этого из горла вырывался только сдавленный вой.

Зеркало внезапно пропало, словно его никогда и не было. Дверь позади меня скрипнула и отворилась. На пороге стоял Гарри Поттер, умерший пару минут назад на моих глазах…

***

Кто-то осторожно гладил мое лицо. Пальцы были прохладными и чуть подрагивали.

– Поттер… – я все еще боялся открыть глаза и вновь оказаться перед зеркалом с отразившимся в нем моим самым худшим кошмаром, – что… ты… натворил… на этот раз? Глупый мальчишка!

Силы возвращались ко мне, а вместе с ними пришла злость на Гарри, чье очередное геройство едва не погубило его. К тому же я ни на миг не сомневался, что не способен существовать без него, а значит, смерть Поттера утянула бы в могилу и меня и, следовательно, потеряла бы всякий смысл.

– Зачем ты это сделал?! Ведь я же запретил тебе!

– Невозможно запретить любить, Северус, – серьезно ответил он, поддерживая меня и помогая подняться. Как ни странно, мне удалось это с первого раза, а я уже опасался, что никогда больше не смогу стоять на ногах! – И тем более невозможно запретить спасать тех, кого любишь.

В эту секунду я заметил на его груди, прямо под левым соском, свежий, словно только что затянувшийся, шрам, а чуть ниже – маленькую татуировку с изображением черного дракона.

– Что это? – спросил я с дрожью в голосе.

– Печать Судьбы или что-то в этом роде. Я пока не понял, как это действует, но мне говорили – у тебя тоже должна быть такая.

Он впервые обратился ко мне на «ты», но меня это совершенно не коробило. Поттеру я готов был простить абсолютно все. Даже то, что он пытался – к великой моей радости, безуспешно – умереть ради меня.

– Мне кажется, я догадываюсь, где она.

Я закатал рукав потрепанной, местами истлевшей мантии – и точно! Там, где раньше располагалось уродливое клеймо метки Пожирателя смерти, сейчас раскинул свои крылья черный дракон.

– Печать Судьбы – невероятно древняя легенда, – задумчиво произнес я. – С этим явлением почти никто в наши дни не сталкивался. Где ты услышал про нее?

– Какая разница? – он отвел взгляд.

– Поттер, ты вроде бы намекал, что любишь меня, а любовь, если я хоть что-то в ней понимаю, невозможна без доверия, – я строго посмотрел в его глаза и задохнулся от неимоверной нежности к этому совсем еще юному мальчишке, не побоявшемуся ради меня шагнуть за грань.

– Мне говорила о ней Смерть, – ответил Гарри. – Собственно, она и вернула меня к тебе. Судя по всему, со мной все-таки слишком много хлопот, раз даже Смерть отказалась принять меня. А ты не откажешься? – в его голосе проскользнули нотки страха.

– Дамблдор, похоже, несколько переоценивал мою храбрость, но нет, не откажусь.

Только теперь я заметил, что он весь дрожит, а губы у него посинели. Да это и не удивительно! В моей темнице было ужасающе холодно, а майка Гарри, видимо, так и осталась валяться у подножия каменного алтаря, на котором его принесли в жертву. Я разрывался между гневом на Люциуса, едва не лишившего меня моего самого ценного, пожалуй, единственного сокровища, и желанием немедленно обнять Гарри и согреть его своим теплом. Разумеется, окажись Малфой здесь, я без колебаний задушил бы его голыми руками, но передо мной, к счастью, находился не он, а Поттер.

– К-кажется, нужно выбираться отсюда, – стуча зубами, сказал Гарри. – Не уверен, что Смерть будет так великодушна и снова отпустит меня, если я окоченею от холода. Как ты вообще это выносил?

– Я же в некоторой степени дракон, – усмехнулся я, – должно же и в моем положении быть хоть какое-то преимущество. Куда бы ты хотел отправиться?

– В дом на Гриммо, наверное, но у меня нет палочки, – он показал мне пустые ладони, – я был убежден, что она мне больше не понадобится.

– У меня тоже нет, но, полагаю, сейчас это не проблема. Дом на Гриммо, значит? Не слишком гостеприимное жилище, но, раз ты считаешь этот склеп своим домом, я возражать не стану. Обними меня, – не то скомандовал, не то попросил я.

Гарри прижался ко мне всем телом. Стараясь не думать ни о чем, кроме необходимости доставить нас обоих в безопасное место, подальше от моей тюрьмы и всего, что с ней было связано, я закрыл глаза и представил, как за моей спиной вырастают гигантские крылья.

А через несколько мгновений мы стояли посреди гостиной дома на Гриммо, 12.

***

– Как ты это сделал? – Гарри не спешил размыкать объятий. – Впрочем, ты же и сам сказал… Дракон!

– Да… Дракон, – я сглотнул. Мне до смерти хотелось поцеловать его. Я совершенно забыл, что провел в заточении долгие месяцы и, вероятно, сейчас мало походил на человека. Наверное, я набросился бы на него прямо там же, если бы не…

– Хозяин Гарри вернулся! – раздался ликующий голос, и в гостиную буквально влетел старый чокнутый эльф Поттера. Я с трудом удержался от вздоха разочарования, потому что при виде него Гарри, так уютно устроившийся в моих объятиях, тут же отстранился от меня. – Кричер так горевал! – вопил домовик, размазывая по щекам слезы счастья. – Кричер чувствовал – с хозяином Гарри стряслась беда! Значит, хозяин Гарри передумал отправляться в путешествие?

– Да, Кричер, передумал. По крайней мере, пока. Но мне бы не хотелось, чтобы об этом узнал еще кто-то, кроме тебя, понимаешь? Нам с мистером Снейпом не следует привлекать к себе внимание.

– Мистер Снейп – гость хозяина? – подозрительно покосился на меня эльф. – Может ли Кричер что-нибудь сделать для мистера Снейпа?

«Для начала было бы неплохо, если бы ты исчез и не показывался до утра! А перед этим разыскал в этом доме хоть что-то похожее на лубрикант», – подумал я. По слегка поплывшему взгляду Поттера я догадывался – никуда ему от меня не деться.

И несколько часов отсрочки не имели значения.

– Да. Я хотел бы принять ванну, – высказал я вполне уместное для моего состояния желание.

***

Вода была не просто приятной. Божественной, как говорят магглы! Она словно смывала всю грязь с моей души, все страдания с моего тела. Мне казалось, я уже целую вечность не испытывал подобного блаженства. Единственное, чего мне не хватало для полного счастья – так это Поттера. Прямо здесь. Рядом со мной. Мысли о Гарри привели меня в сильнейшее возбуждение, и пришлось снимать его самым доступным мне на данный момент способом. Полежав в теплой воде еще немного, пока отголоски оргазма прокатывались по всему телу, точно волны, я вылез из ванны, набросил оставленный предусмотрительным Кричером халат и улегся на восхитительно чистую постель.