Текст книги "Нарисуй меня хорошим. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Kerry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава№ 31. Ваня

Никому не нужный, 8-летний Ванечка Беляев.

Лето. Июль. Солнце. Двор. А из развлечений лишь бочка с водой, кривая рогатка, дохлые червяки и бурная фантазия.

Скукотища…

Футбол. Я люблю играть в футбол и мечтаю, что когда-нибудь забью гол в настоящие ворота. Настоящим мячом. И мной будут гордиться. По-настоящему.

Но пока, таких, как я, всегда оставляют на потом…

Я запинываю жестяную банку в кусты так, что рвётся носок моего исхудалого кроссовка. Я пытаюсь спрятать дырку, закрепляю ниточки и одновременно придумываю оправдывающую меня легенду, ведь папа будет сильно ругаться. Все тщетно – дырка настолько большая, что вываливаются несколько пальцев ноги.

Сижу до заката под вишней и не решаюсь зайти в дом. Не хочу. Помимо строгого выговора, на ужин меня ждут слипшиеся макароны, которые я просто терпеть не могу. Порой мне кажется, что мой кишечник слипнется от дешёвых «бантиков», «рожек», и я умру самой нелепой смертью. Обо мне напишут в газетах и спрос на макаронные изделия сократиться в несколько раз, и может быть тогда…

Может быть, тогда отец обратит на меня внимание?

Я грызу горькую тростинку и внимательно рассматриваю соседний двор. К бабушке Наде приехал сын. На большой машине. Настоящей. С фарами и номерами. У нас с папой такой машины нет. «На кой она мне? Кроме выхлопных газов – толку никакого. Вырастишь и бери себе все, что хочешь», – отвечает папа, когда я прощу его купить такую же.

Сын бабушки Нади приехал со своей женой. Они улыбаются. Собирают ягоду. Жарят мясо. А я ни разу не ел жаренное на костре мясо. Но, пахнет оно вкусно. Даже сейчас, у меня текут слюнки.

Интересно, жаренные червяки хороши на вкус?

В какой-то момент, из дома выбегает девчонка. Такая страшненькая. Чумазая. Платье мятое. Колготки расстянуты на коленках, сандалики расхлябанно болтаются на ногах, а огромный бант, едва держаться на худенькой, белокурой косичке. Её глаза с хитринкой – девчонка что-то задумала.

Она незаметно выбегает со двора, пролазает в большую щель забора и выбегает на дорогу. Гуляет. Ковыряется в траве, пинает камни, елозит палку в луже, а потом, подходит к деревцу и о чём-то думает. Секунда, и худенькие ручки вцепляются в такой же хрупкий ствол. Девчонка трясёт дерево.

Но зачем?

Пробираюсь через кусты поближе и приглядываюсь – там гнездо. Разбойница трясёт дерево до тех пор, пока ей на голову не падает птенец. Она взвизгивает и испуганно оглядывается по сторонам. Надеится, что взрослые ее не видят.

Я прилипаю лицом к забору, подглядываю и дышу носом через щель. Жду.

Что она сделает дальше?

Вероятно пожалев о своих деяниях, девочка берет ладошками лысого птенца, подпрыгивает, хочет вернуть его обратно, но карликовый рост не позволяет ей сделать это. После нескольких неудачных попыток, она отчаивается и начинает хныкать. Все громче. И громче.

– Чего ревешь? – спрашиваю я, перелезая через забор.

Девчушка вздрагивает от неожиданности, а потом трёт нос до красноты.

– Я до гнезда не достаю, – жалобно отвечает она, ещё детской, не сформировавшейся речью.

Я гордо задираю подбородок, тем самым кажусь ещё выше.

– Давай помогу, – говорю я и, забрав уродливое создание из ее рук, возвращаю его к остальным птенцам. – Вот так, – спрыгиваю я, и отряхиваю ладони.

– Спасибо, – пищит она, размазывая по лицу грязь со слезами. – Теперь, он не умрет.

Я поджимаю губы и деловито качаю головой.

– Ошибаешься. Ещё как умрет.

Девчонка трёт распухшие от слез глаза.

– Это почему?

– Ты брала его в руки, – объясняю я. – На нем остался твой след. Запах. Его мать откажешься от него, и перестанет кормить. Так что, он все равно умрет.

Девчонка слушает разинув рот. Переваривает. А потом снова хнычет.

– Не реви, – требую я. – Чего, как маленькая?

– Просто жалко, – девчушка опечалено вздыхает и водит концом сандаликом по траве, а потом смотрит на мою обувь.

Я завожу рванный кроссовок за ногу.

– А мне нет, – равнодушно заявляю я. – Ведь мы все когда-то умрем.

Её глаза округляются. Она искренне удивленна.

– Честное– пречестное?

– Конечно, – усмехаются я. – Твоя бабушка, мама, папа, кошка – все они когда-то умрут.

Девочка хмуриться.

– Ты врешь, – бурчит она. – Это не правда.

– А вот и нет! У папы моего спроси! Он докажет!

Она принимает мою правду. Задумывается.

– И ты тоже умрешь?

Я пожимаю плечами.

– Да, как и все.

Она пристально смотрит на меня. Видимо, жалеет.

Мне не по себе. Прежде, никто так на меня смотрел. Мне непривычно тепло. И пусть это тепло излучает маленькое чудовище, я сохраняю его в своем бракованном сердце.

– Василиса! – зовёт её бабушка Надя. – Иди мой руки, и быстро ужинать! Дедушка убрал всю морковку из твоего супа!

Девочка машет мне рукой и, закусив язык, вприпрыжку бежит к себе во двор.

Я провожаю взглядом это неуклюжее создание. Очаровываюсь. Кажется, даже чуть-чуть восхищаюсь. Фикструю это ощущение в памяти.

Она оборачивается.

– Не умирай! – кричит она, словно просит о возможном. – Не надо! Только не умирай!

Я киваю и машу ей рукой. Ее звонкий голос застревает в ушах.

«Не умирай! Не надо! Не умирай…».

Я помню, как неохотно открыл глаза и увидел белый потолок. Ласковый голос звучащий в голове просил меня «не умирать». Я не мог отказать ему, тем более после того, что случилось.

Авария.

Видит Бог, это вышло случайно. Ведь такого исхода я совершенно не желал. Контроль. Я лишился его. Снова. Животная злость взяла вверх над разумом. Снова.

Первое о чем я помолился, когда очнулся, так это о том, чтобы с моими друзьями было все в порядке. Чтобы Вася была цела. И впервые, судьба повернулась ко мне лицом. Спасибо ей. Василиса практически не пострадала.

Смутно, но все же я помню, когда ко мне пришёл Рэй. Обеспокоенный, уставший. Мой друг. Я так его подвёл. Помню, как он несколько часов сжимал мою руку и говорил слова поддержки. Даже после того, что я наделал, он подбадривал меня. Никогда не видел Рейкина таким открытым, настоящим. Таким трогательным. Он поменялся. Василиса меняла его. Впрочем, как и меня. Только вот сторону я выбрал не хорошую.

Вася… она тоже навестила меня. Этот день я официально прозвал счастливым. Их было немного в моей жизни, поэтому его я запомню навсегда.

Вася переживала. Переживала за меня. Я увидел это по её взгляду. Но главное, я не увидел в нем ненависти. Кажется, она простила меня. И я бы прыгал от счастья, если бы мог, но теперь этот, казалось бы, детский, необычайно легкий манёвр – крайне непростая для меня задача.

Вася тоже держала меня за руку. Правда, недолго, но держала ведь. В тот момент я чувствовал тепло. То долгожданное тепло, которого мне так не хватало.

Она ушла. Но тепло осталось. Это сравнимо с волшебством. Я всегда знал, что она особенная. Знал, знаю, но буду ли знать?

Ко мне подсоединено огромное количество проводов, иголки вставлены в вены, словно я экспериментальная, бешеная крыса, а вентиляционная маска напоминает собой защитный намордник. Я крайне жалок.

Я никому не нужен. Ни отцу. Ни Рэю. Ни Васе. И пусть мои друзья считают по-другому, я знаю, что Иван Беляев – это тяжеленный балласт. Проблема. Кость, которая стоит поперёк горла. Болячка, которая отравляет жизнь. Мешает. Вечно все портит. Как тот ребенок, который рвет новые вещи и путается под ногами.

Я видел их глаза. Вася и Рэй, они были счастливы. Несмотря ни на что они позволяли себе быть счастливыми.

Да, я был противником этого. Хотел поекратить это. Раньше. Я хотел оторвать ее от него. Но тогда, во мне говорил эгоизм. Зверь.

Но Зверь никогда не поймёт то, что понимаю сейчас я. То, что я сейчас вижу.

И дело не в том, что Вася делает Рэя лучше. Это так. Но, ведь он тоже ее меняет.

Рэй встряхивает ее, удивляет, помогает быть сильной, заставляет задуматься о жизни, о себе в конце концов.

А я вот другой.

Мои чувства к Васе ядовиты. Но, я всегда буду любить ее. Так, как могу. Так, как умею.

Я или лучший вариант для неё, или худший.

Или хороший, или плохой.

А Рэй…

Черт, кто я такой, чтобы противиться этому? Хватит. С меня хватит.

Теперь, я – никто. Бесполезный человек. Пустышка. Овощ. Я не чувствую собственных ног, и только один Бог знает, почувствую ли я их когда-либо. Зато, теперь, я не опасен. Так сказать, освобождён от занятий, по состоянию хренового здоровья. Может быть временно, а может быть пожизненно.

Меньше всего я хочу лежать на этой койке и гадать – что же дальше? Этого не будет. Я многим поднагадил и, кажется, моя миссия выполнена. Game over.

Я внимательно смотрю на сонную медсестру, которая лениво меняет капельницу. Смотрю, потому что это единственная способность, которая осталась работать безупречно. Молодая медсестра грызёт сочное яблоко, которое опрометчиво принёс мне Рэй, желает мне приятных сновидений и покидает палату.

Я остался один. Я ждал этого весь день.

Лунный свет отражается от гладкого кафеля и на полу образовывается квадрат. Совсем как в тюрьме. Это как вечно преследующая меня печать.

Что ж, пора расписываться и уходить.

Сжав зубы от боли, я сгибаю переломанную руку. Убираю все присоски, иголки из вен и в итоге, снимаю надоедливую маску…

Какое-то время ничего не происходит. Совсем ничего. Нет яркого света. Нет киноленты прошлых событий. Черти не играют на арфе. Ничего.

Только стук сердца. Холодного сердца, на котором выбито теплое «В…».

Мгновение, и меня душит кашель. Я закрываю рот одеялом, в страхе, что его услышит сестра…

Раз. Два. Три.

Жуткая агония переходит в эйфорию. Становиться легко…

Наконец-то.

Перед тем, как уйти навсегда, слышу голос.

Он эхом звучит в голове.

Я слышал этот голос прежде. Когда-то очень и очень давно. В дестсве.

«Дорогой сынок, если бы только знал, как часто я прихожу в твой садик, школу и смотрю на детей, ищу тебя глазами, гадаю, кто из них ты. Ведь я даже не знаю, как ты выглядишь. Не знаю, какой ты вырос. Знаю цвет глаз, волос, и больше ничего. Мне остается только верить, что ты вырос славным, хорошим мальчиком. Я всем сердцем надеюсь, что твоя жизнь будет счастливой. Не такой, как у меня. Прости меня, мой сынок. Мой дорогой Ванечка. Твоя мама».

Глава№ 32. Вася

Я чувствую новыйстрах. Словно кто-то шепчет мне на ухо: «Ты никогда не осуществишь свои мечты. Ничего не изменится».

Получив самое грустное напутствие от Аллы и Дениса, я села в машину. Меня, отца и маму, в аэропорт отвозил Марк. Странно, но он до сих пор старался быть полезным нашей семье. Однако я больше этому не противилась. Мои мысли были заняты другим.

Рэй, он улетит со мной. Он решился на это ради меня.

Мои родители не знают. Мы взяли билеты несколько дней назад. Рейкин старший помог. Спасибо ему.

Мы все продумали. По прилету, Рэй снимет квартиру. А там…

А там все по сценарию.

Не спорю, на душе печально. Печально уезжать. Грустно оставлять Ваню.

Интересно, как он там?

Я молюсь. Верю, что он поправиться. Он должен поправиться.

Когда я видела его последний раз, он был так слаб. Непривычно было видеть его таким. Я держала его руку и просила не сдаваться. Кажется, он меня услышал. Хотя, у самой сил не хватало. Я ревела несколько дней и жалела. Жалела всех нас. Жалела себя.

Мы проиграли. Хватит этих пощечин судьбы. На наших лицах не осталось живых мест.

И если это жизнь повернулась к нам спиной, мы ответим ей тем же.

А пока, я еду в красивой, вычещенной машине, салон которой пропитан догим парфюмом, сладкими пахучками, и пальцем оставляю разводы на сверкающем стекле, старательно вырисовывая букву "В"….

Ну, вот и все…

Все закончилось, Ваня. Ни черта хорошего у нас так и не вышло.

И эта авария… она дала хорошего пинка. Дала повод о многом задуматься.

Ты только не переживай за это… Мы все идиоты. Мы все ошибаемся.

Знаешь, перед этой поездкой, Рэй убеждал меня, что есть шанс поменять свое мнение о тебе… Я долго противилась, отрицала…

Так вот, оно изменилось.

Не обижайся, но я устала тебя ненавидеть.

Наверное, когда ты чувствуешь, что вот-вот потеряешь человека, пусть даже ненавистного, но когда-то до боли любимого, то отпускаешь все его грехи.

Прощаешь все обиды. Прощай… Ваня.

***

Пока Марк и папа разбирались с багажом, я судорожно нажимала кнопку вызова, в попытке дозвонится к Рэю, который почему-то был вне зоны доступа сети.

Что за игры, Рэй?

Дабы успокоиться, я закрываю глаза и пытаюсь дышать ровно, но воздух кажется мне густым и колючим. Мне стало бы легче, если бы я закричала, но я сдерживаюсь.

Все хорошо, Вася. Хорошо. Он скоро будет здесь.

Аэропорт был заполонен прощающимися парами. Девушки висли на шеях парней, которые позабыв всякую гордость, утыкались носами в их плечи, пускали слезы и целовали их в губы. Мне было жаль их. Прощаться ужасно. Особенно если прощаешься с тем, без кого не можешь дышать. Без кого вообще не можешь.

А я вот не могу и поняла это совсем недавно.

Кусая губы, я вглядывалась в каждого проходящего парня, в надежде, что им окажется Рэй. Но все они были чужими. Я держалась из последних сил, чтобы не впускать в себя худшие из догадок, но надоедливая тревога уже поселилась в груди.

– Василиса, – позвала меня мама, – чего ты ждёшь? Нам уже пора.

– Ещё немного, мам, – ответила я, нервно кусая ногти. – Я жду звонка.

Кинув на меня негодующий взгляд, мама принялась прощаться с Марком.

У меня осталось несколько минут.

Отвернувшись, я лбом прилипла к холодному стеклу, оставляя на нем запотевшие блики от учащенного дыхания.

Ну, где же ты, Рэй? Где ты?

Я наблюдала, как по трапу, малюсенькие людишки проходят в огромный самолет, и теплела себя сомнительной надеждой, что Рэй уже там. «Он нарочно вводит меня в заблуждение, щекочет нервы, чтобы в очередной раз посмеяться надо мной», – я мысленно искала ему оправдание.

Мою кожу покалывало от мысли, что совсем скоро, мы воспарим над землёй, в предвкушение чего-то нового. Вместе. Я так много ему не сказала. Боялась. Но сейчас, я все решила. Я признаюсь ему в своих чувствах. Там. В небе.

Практически срываюсь.

Мобильный зазвонил, и я чуть ли не выронила трубку из рук.

– Рэй! – выпалила я, не скрыв своего возмущения. – Ты где? Время! Ты в аэропорту?

Секундное молчание провоцирует кожу покрыться мурашками.

– Васька, – виновато начал он и запнулся. – Послушай, я не в аэропорту. Я далеко.

Мой пульс участился. Голос поломался.

– Что?

Ноги подкосились, ослабли, и я облокотилась плечом об окно.

– Это шутка?

– Послушай, маленькая моя, я не приеду. Но ты должна улететь. Не накручивай себя. Улетай, – его речь спотыкалась.

Мир вокруг меня вращался. Стало холодно.

– А ты?

Рэй надрывисто выдохнул в трубку.

– Вася, я не могу сейчас приехать. Не могу. Обстоятельства не позволяют. Все переменилось. Но это ничего не значит, слышишь?

– Обстоятельства? – одними губами проговорила я, выпадая из реальности.

– Вася, ты должна улететь с родителями. Я приеду к тебе позже. Просто мне нужно время. Обещаю. Я прилечу к тебе. Верь мне, малышка, – он держался, но его голос дрожал. – Вася, я люблю тебя. Я…я очень тебя люблю, но так нужно. У меня есть твой мобильный. Мы останемся на связи. Я буду звонить тебе каждый день. Каждую минуту. Пожалуйста, верь мне. Мы будем вместе.

Горло сдавило до невыносимой боли.

Мой мир рухнул. Пуф… я все перестало быть значимым.

– Мне так стыдно перед тобой. Я обманул тебя. Но поверь, я нужен здесь. Черт, мне сложно объяснить, но я нужен здесь.

Я отвечала ему молчаливы киваниями, словно позволяя кромсать себя на куски.

Рви вот здесь. Давай, Рэй. Не останавливайся. Не забудь про сердце. Вот оно, держи. Его тоже порви. Оно мне больше ни к чему.

– Вася? Девочка моя, пожалуйста, ответь что-нибудь…

– А? Хорошо, – прохрипела я и, повесив сумку на плечо, пошатнулась. Не удержав равновесие, я свалилась на кафель, но уперлась ладонью, чтобы сразу подняться.

– Ты дождёшься меня? – с надеждой спросил он. – Правда?

– Угу.

– Точно?

– Угу.

– Я приеду к тебе. Обещаю. Я люблю те…

Я нажала сброс.

Какая чудесная кнопка. Как жаль, что нельзя одним нажатием сбросить весь груз, все эти оковы, которые закинула на мое плечи эта гребенная жизнь.

Голос мамы вывел меня из оцепенения.

– Вася! Папа уже в самолете! Посадка заканчивается! Только нас ждут!

Словно зомбированная, я повернулась к маме, и мои губы дрогнули в слабой улыбке.

– Ну? – поторапливала она. – Ты идёшь?

– Иду, иду, – бормотала я, едва передвигая ногами. – Я…уже…иду…

Мама обеспокоено нахмурила лоб.

– Что с тобой? Ты побледнела? С тобой все хорошо?

– Все в порядке, мам, – ответила я, и по равнодушному лицу скатилось несколько слез.

– Вася? Что с тобой? Ты плачешь?

Мой подбородок затрясся.

– Нет. Я не плачу, мам. Не плачу.

Это выходила боль. Усталость. Отчаяние. Все…

Мама прижала меня к себе и поцеловала в макушку.

– Милая, все пройдёт. Со временем ты поймёшь, что так будет лучше. Он не стоит твоих слез.

И я бы могла прислушаться к ней, но я как никто другой знаю, что время не лечит. Это лишь успокоительные сказки. Ничто меня не вылечит. А пока, я бездушно киваю в знак согласия, чувствуя, как из меня выходят все жизненные соки.

Мама взяла меня за руку и второпях, потянула за собой. Я вырвалась и, продолжала медленно перебирать ногами у нее за спиной.

К чему такая спешка? Даже если я всем сердцем захочу, все равно не смогу сбежать…Я не смогу убежать от этого прошлого.

Этот мир сошёл с ума. Сколько же в нем говна?

Спешащие на самолёт люди толкали меня в плечо, в спину, сбивали с ног, но мне было все равно. Пусть хоть расстреляют меня в упор – мне все-рав – но.

В голове эхом звучал голос Рэя.

«Я люблю тебя, слышишь? Я буду звонить тебе каждый Божий день. Каждую минуту».

Посмотрев на свою ладонь, я выронила мобильник из рук. Разбившись о кафель, его запчасти были затоптаны под подошвами суетливого народа. Эти жалкие обломки были идеальным олицетворением моего сердца.

– Ваш билет, – потребовала девушка в красивой форме.

Трясущейся рукой я протянула ей его. Я протянула билет. Билет в новую жизнь…

«Меня учили, что всегда нужно прощать. Я так не думаю…»

Ха, вы помните этот бред?

А чушь про горстку битого стекла в горле?

Хотя, нет… есть еще кое-что…

«Ранят не только удары палкой, но и слова».

Черт, какая игра слов! Меня практически тошнит!

А как вам это?

«Я всегда старалась верить людям. Верить во что-то хорошее. Думала, что в каждом есть тот маленький огонек доброты, который просто надо разжечь. Мы не рождаемся злыми, такими нас делают определенные обстоятельства».

Боже, какой же тупицей я была, раз я верила в подобное?

Все это – гнусная ложь! Бутафория! Так не бывает!

Я пробовала, но так не получаеться!

Я не могу заполнить дыру внутри себя! Я не могу! Не могу справиться с этим! Не могу, ясно?!

Ой. *игривый смех* Что это я?

Так вот…

Огонек потушили. Спички отсырели. Чирк. Чирк. Ни хрена не получается! Но, справедливости ради, я не родилась злой. Но и хорошей не стала. Что ж, все дело в определенных обстоятельствах… так? Я ведь старалась…

КОНЕЦ.

Больше книг на сайте – Knigoed.net