Текст книги "Нарисуй меня хорошим. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Kerry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава№ 27. Вася

От неожиданности действия, глаза Рэя расширились.

Губы обожгло. Стало сладко. Но лишь на секунду, потому что меня оттолкнули. Отвергли.

– Твою мать, что это сейчас было? – выругался Рэй и резким движением руки, убрал мой след со своих губ. – Ты совсем спятила?

Игнорируя его отказ, я снова кинулась к нему на шею, но мои руки соскользнули, едва коснувшись кожаной куртки. На этот раз, толчок в грудь был более грубым и болезненным. Даже оскорбительным.

– Ну, нет, пьяница, – обескураженный, он не скрыл своего волнения. Дыхание стало учащенным. – Я, конечно, не пример благородства и целомудрия, но разделять твоё пьяное отчаяние нисколько не собираюсь. Даже для меня, это слишком.

Меня охватила нервная дрожь. Грудь сдавило.

Мы задыхались в унисон. Каждой клеточкой своего тела я чувствовала, чего именно хочу. Так сильно, что была готова заскулить. Топать ногой пока не разобью пятку в кровь и не получу желаемое.

Убрав прилипшую к губам прядь, я перевела дыхание.

– Это унизительно.

Рэй состроил саркастическое лицо и натянуто улыбнулся.

– А завтра ещё и стыдно будет.

Я потянула руку, чтобы хоть легонько коснуться, но он отшатнулся. На его скуле задергалась мыщца. Такой его скованности я не замечала прежде.

– Что происходит, Рэй? – мне хотелось говорить, как обычно, но голос пропадал.

Он нервно развел руками.

– Это ты мне скажи!

– С чего ты взял, что я не отдаю отчёт своим действиям?!

– Да потому что так оно и есть! – взорвался он, вдарив ладонью по стене, отчего я невольно вздрогнула. – Что ты вытворяешь?! Ты думаешь, что ты – смелая, запрыгнешь мне на шею, а завтра, как ни в чем небывало станешь прежней, дерганой Василисой, и все будет пучком?! Хрен тебе! Поняла?!

Ледяной холод разлился по моим жилам. А следом, обожгла едкая обида.

– Рэй…

Его грудь ходила ходуном. Взъерошив руками волосы, он облокотился затылком о входную дверь и, немного успокоившись, протяжно выдохнул.

– Я не броневой жилет, Вася, так что перестань палить в меня…

– Перестать…что?

Набравшись решимости, я пошагала к нему, но тот снова напрягся.

– Рэй, – мои руки потянулись к его лицу, но он убрал их. Такое упрямство было ему несвойственно, но я твердо стояла на своем.

– Так, послушай меня, – я добилась своего и, повернув его лицо к себе, заставила наши взгляды встретиться. – Пожалуйста.

– Валяй, – тихо сказал он и прервал дыхание.

Я смотрела в его чёрные, пылающие искрами глаза, и видела своё отражение. Я тонула в них, и это ощущение было для меня неестественным. Несколько мгновений стояла тишина. Я пыталась успокоить вышедшее из-под контроля сердце и понять: верно ли я поступаю? Но, когда я в очередной раз посмотрела на Рэя сомнений не осталось.

Сейчас или никогда…

– Да, ты невыносим, и скорее всего, так считает каждый, кто хоть когда-то имел с тобой дело, – каждое следующее слово стоило мне огромных усилий. – Ты бываешь просто отвратительным, эгоистичным, ужасным, и ты скорее умрешь, чем признаешься в этом. Но, несмотря на все безрассудные выходки и опрометчивые поступки, мне сложно представить, что бы я делала без тебя.

На его лицо упала тень. Точеные скулы напряглись и, казалось, что моё признание оскорбило его. В этот момент, его мысли, стали для меня сложнейшей загадкой, но одно читалось отчетливо – Рэй был крайне напряжен. И, кажется, сильно зол.

– Ты права! – ответил он тоном, к которому сложно привыкнут. – Я скорее умру, чем притворюсь хорошим и начну жить по правилам! Так, как живешь ты! В отличие от тебя, мне легче прикончить больного щенка, чем чесать ему ухо и наблюдать, как тот угасает! Я лучше умру от пьяного прыжка с моста, чем от скучной книжки в библиотеке! Мне легче отказаться от тебя, чем лживо оправдывать твои наивные надежды! Я не хороший, Вася! И рыцарь из меня – дерьмо! Но я такой, какой есть! – он запнулся и расстояние между нашими глазами, сгорело на несколько миллиметров. – И я понятия не имею, что сейчас вертится в твоей милой головке, но что бы ты там себе не навыдумывала, мы оба знаем, что я снова облажаюсь, а ты утонешь в собственных сожалениях.

Книги на Книгоед.нет

Я закусила губу, когда его голова обмякла в моих руках. Сейчас, он напоминал мне вымотанного ребёнка. Такой слабый, такой уязвимый…

– Ты пожалеешь об этом только завтра, Вася, – он говорил тихо, почти бесшумно. – А я, в очередной раз, пойдя наперекор собственным обещаниям, буду жалеть об этом всю свою жизнь. Я как тот баран, все бьюсь об одни и те же ворота…

Уголки его рта дрогнули в грустной ухмылке, и он отвел взгляд.

– Эй, – мягко позвала я, и наши лбы соприкоснулись. Рэй нахмурился. – Я никогда не пожалею. Никогда, слышишь? Никогда…

Я услышала, как заколотилось его сердце. Мне было трудно распознать что это – сильное волнение или раздражение?

Легкие набрали воздуха.

– Когда ты уехал, что-то щелкнуло в голове.

– Проклятье! Даже не начинай!

– Знаю, тебе кажется это безумием, но…

– Замолчи, – жестко потребовал он, сквозь зубы. – По-хорошему, или я…

– Но это правда! Почему ты мне не веришь?!

– Черт, Вася, да заткнись же ты!

– Рэй, я действительно все поняла! Я не…

Он перебил меня грубым поцелуем. Я ощутила боль в губах, но это именно тот из немногих случаев, когда болевые ощущения были сравнимы с наслаждением. Одной рукой он сжимал мой затылок, а другой обхватил талию, так крепко, будто боялся, что я выскользну из его хватки. И если в такие моменты в животах девушек начинают порхать бабочки, то мой мотыльки взорвались, как миллион маленьких бомбочек. Мое сердце расширилось до огромных размеров, и казалось, что я вот-вот воспарю к небу.

В моей квартире случился эмоциональный ураган, сносящий все на своём пути; флаконы с косметикой повалились на пол, зеркало упало со стены и разбилось к чертям, а потом и мольберт, и краски…

Да уж, в этом порыве не было ни намека на нежность…

Рэй отбросил меня на кровать, будто я вообще ничего не весила. Сбросив с себя куртку, он навис надо мной, и дикие взгляды встретились снова. Дикие, потому что мы походили на изголодавшихся зверей включившие свой главный из инстинктов. Каждое его прикосновение вызывало волну мурашек, а на тех участках кожи, где только что он касался пальцами, оставались фантомные ожоги.

Да, я сказала правду. Я никогда об этом не пожалею.

НИКОГДА.

А жалела я лишь о том, что лишила себя этого в прошлом. Это животное желание присвоить его себе, всего, что ты готова впиться руками, когтями, и даже зубами, делало меня самой эгоистичной сущностью на планете. Плевать. Я была готова убить, но никто не тронет моё и не помещает мне сейчас.

СЧАСТЬЕ.

Оно было совсем рядом. Всегда. А я…

– Подожди, – я уперлась ладонью в его грудь и попыталась отдышаться. И хоть нам обоим нужна была передышка, лично я, не собиралась останавливаться.

– Уже? – тяжело дыша, спросил Рэй. Он склонил голову набок, и его глаза сверкнули. – А я думал, что ты продержишь свое «никогда не пожалею» хотя бы до утра.

– Не привык к отказам? – съязвила я.

Рэй усмехнулся.

– Ты явно недооцениваешь количество девчонок желающих провести со мной время.

Обидевшись его недоверием, я оттолкнула его, но ничего не ответила.

Пусть даже не надеется…

Спрыгнув с кровати, я ухватилась за подол платья и перетянула его через голову, но когда мои руки потянулись к колготкам, Рэй остановил меня:

– Что ты делаешь? – усмехнулся он, пройдясь глазами по неуклюжему созданию с натянутыми по грудь колготками и бюстгальтером, которым едва ли кого-либо можно соблазнить.

– Что? – со звуком выпалила я, решив, что его вопрос мне померещился.

Запрокинув голову, Рэй уволился на подушку и подпер руками затылок. Казалось, что он только что вернулся с многочасовой пробежки. Уголок его припухших губ вздернулся, и он бросил косой взгляд в мою сторону.

– Я не собираюсь спать с тобой, балда, – по-доброму посмеялся он. – Знаю, удержатся трудно, но я не даю девчонкам на первом же свидании…

Я была готова принять любую его прямолинейность, любую колкость, но это…

Он что, издевается?

– А если серьезно, Вася, – улыбка исчезла с его лица. – Черт, никогда бы не подумал, что скажу такое, но давай не будем торопиться, – он поморщился, словно съел что-то очень отвратительное. – Ты на эмоциях, а значит, не готова здраво мыслить.

Мои щеки запылали от стыда. Я неловко обняла свои плечи, перекрывая все то, что так позорно выставила напоказ.

Рэй заметил это и одним движением снял с себя футболку.

– Держи, – он протянул чёрную вещь мне в руки, старательно скрывая свою хитрую усмешку. – Только не помни ее.

Я вырвала футболку из его рук.

– Не смешно, Рей, – прошипела я, чувствуя себя по-дурацки.

– А я и не смеюсь, – его улыбка стала шире. – Даже не думал.

Я быстро влетела в его футболку, надеясь, что это стыдливая картина быстро выветриться из его памяти, иначе, до конца своих дней мне придется выслушивать унизительные анекдоты, где я буду в главной роли.

– А теперь, иди сюда, развратница, – потянув за футболку, Рэй привлёк меня к себе и через мгновение, я лежала рядом, полная эмоций и чего-то еще. Чего-то необъяснимого…

Его пальцы коснулись моих волос, а затем щеки. Склонив голову набок, он многозначительно посмотрел на меня. Я ещё не привыкла к такому близкому контакту, поэтому стыдливо отвела взгляд.

– Что такое? – посмеялся он. – Я могу перестать смущать тебя голым торсом. Но тогда, я должен получить свою футболку обратно.

Его дыхание касалось моей щеки.

– Чтобы в очередной раз поржать надо мной? – пробурчала я, уткнувшись носом в его плечо.

– Это не смешно, Вася. Это…мило, – сказал он, но на несколько секунд запнувшись, расхохотался в голос. – Хотя нет, это было очень забавно.

– Ну, хватит, – я принялась лупить по его груди кулаками, пока Рэй не перехватил моё запястье и не закинул мою руку себе на шею. Дрожащие пальцы нырнули в жесткие волосы, а его горячие губы снова накрыли мои.

Я ЗАБЫЛА ОБО ВСЕМ.

В эту ночь я лишилась дара речи – было бы огромной глупостью тратить скоротечное время на пустую болтовню. Я всем телом прижималась к Рэю, вдыхала аромат его кожи, но не чувствовала влечения, это было чувство наполнения души кем-то до боли родным. И я смею предположить, что он тоже это чувствовал. По крайней мере, его пульс был на моей стороне…

– Я так и знал, – устало выдохнул Рэй, крепко обхватив мои плечи.

– О чем ты? – спросила я, чувствуя макушкой его подбородок.

– Знал, что получив то, чего больше всего хочу, я не смогу это, как следует, взять.

Я слабо улыбнулась.

– Звучит странно, но мне нравиться.

– А вот мне не особо. Тут попахивает романтикой, а значит, есть опасность превратиться в сопливого ушлепка.

Его прикосновения убаюкивали. Я зевнула.

– Ты бы неплохо смотрелся с бабочкой на шее, – пробормотала я, опустив веки.

Рэй запрокинул на меня ногу и удовлетворенно выдохнул.

– Знаю. Но только в ней одной. И не смей воображать себе эту картинку, пока не увидишь всю прелесть наяву. Усекла?

Я чувствовала усталость во всем теле. Сил смеяться с его шуток тоже не было. Поэтому я коротко кивнула и сонно выдохнула. За мгновение до того, как провалиться в сон, я почувствовала прикосновение его губ на своём носу.

Интересно, завтра – какое оно будет?

Глава№ 28. Ваня

– Так что, или мы проводим тебя вместе, или это сделает один из нас. Других вариантов нет, – поясняет Рэй и награждает Васю вынуждающим взглядом.

Она мечется, и в какой-то момент, ее испуганные глаза останавливаются на мне. В груди зарождается маленькая надежда – что это буду я – но сразу же умирает, когда она выбирает Рэя.

Я не удивлен такому выбору, но внутри, цепкие когти вонзаются в сердце и снова приходиться терпеть эту гадкую боль. Душа рычит. Зубы сводит.

– Я все понял, – ухожу и с трудом сдерживаюсь, чтобы не обернуться.

Я шатался по ночному городу, наивно решив, что прохладный воздух поможет мне остудиться. Как бы ни так. И возвращаться в квартиру, где мрачные стены давят, а собственные мысли проедают мозг, желание отсутствовало. Там все пропиталось ею.

Зайдя в небольшое кафе, я заказал себе несколько рюмок водки, стакан сока, ибо сейчас это было лучшим лекарством. Мне нужен был покой. Барная стойка всегда была для меня платформой для исповеди, но сегодня, я предпочел бы гробовую тишину.

– Не помешаю? – игриво поинтересовалась девушка, заняв место рядом со мной. Она была бледна от выпивки, а спадающая на глаза розовая челка, не скрыла криво-нарисованные брови. От нее разило сигаретами и приторным парфюмом.

Я поморщился.

– Чтобы я не сказал, это все равно тебя не остановит, так?

Спутав сарказм с флиртом, девушка хихикнула и провела пальцем по моей щеке. Мои плечи напряглись. Я был готов сломать эту руку.

– Ты здесь один?

– Нас двое, но лучше бы тебе держаться подальше.

Девушка оглянулась по сторонам, ища глазами "второго", так как восприняла мои слова буквально и это просто выбешивало.

" Вся жизнь – провокация", – подумал я.

– А ты ничего, красавчик, – она старалась говорить томно, но больше это походило на дефект речи. – Я не видела тебя раньше.

Усмехнувшись, я проглотил содержимое рюмки. Горло обожгло.

– Значит, тебя невероятно повезло.

Она положила ногу на ногу и стала накручивать прядь на палец.

– Одиночка? Не любишь людей?

– Только таких, как ты. Тупых и до неприличия доступных.

Бедняга поперхнулась воздухом.

Я не старался быть вежливым. Наоборот, мне хотелось побыстрее избавиться от нее, иначе она рисковала быть оскорбленной. А то и хуже, униженной.

– Хамло, – недовольно фыркнула она и вернулась за свой столик, где сидело еще тройка таких же, как она и парочка парней.

Так-то лучше.

Сжав кулаки, я дернул подбородком в сторону бармена. Он кивнул, зная, что мне налить. Опустив голову, я закрыл глаза и попытался успокоиться. Каждым оголенным нервом, я чувствовал, что вот-вот потеряю контроль.

Мне не нужно было отпускать ее с Рэем. Я должен был пойти с ними. Должен.

Ко мне подошел бармен и поставил передо мной бутылку водки вместе с пустым стаканом. Я налил себе двойную порцию и залпом осушил ее. В животе уже начало жечь, по венам растеклось тепло. Воспаленный мозг затуманился.

– А тебе не говорили, что хамить девушкам нельзя?

Я напрягся, когда услышал мерзкий голос у себя за спиной, однако ничего не ответил, и снова налил себе двойную порцию.

– Эй, друг, ты слышишь меня? – не унимался парень из соседней компании.

Мое дыхание участилось, я со звуком поставил стакан на стол и зажмурился.

Ну вот, начинается…

– Слышу, – процедил я, а потом выпрямился и схватил его за воротник рубашки. – Какой я тебе друг, ублюдок?

Весь гуляющий столик моментально подскочил на ноги и замер.

– Ладно-ладно, я все понял, – глаза парня забегали, а брови сошлись домиком.

Я посмотрел на него максимально угрожающе.

– Еще раз ко мне сунешься, и я разобью стакан об твою тупую голову. А следом, и твою голову. Ты меня понял?

Парень лихорадочно закивал, и я отбросил его.

Через секунду, все гости заведения попрятали глаза, а я вернулся к выпивке. Тяжело дыша, я оттянул воротник куртки от пылающей шеи и попытался успокоиться.

Наконец-то, все заткнулись.

Мне нравилось смотреть на людей, когда их окутывал страх. Это забавно. Этакие таракашки под резиновым тапком. Они словно уменьшались до ничтожных размеров, когда смотрели в глаза опасности. Мне было жутко любопытно испытать это чувство. Страх. Проблема в том, что меня ничего не пугало. Совсем.

Я мог только злиться. Даже в детстве я всегда ощущал эту злость. Я злился на отца, который не вынес ухода матери, а потом срывался на мне. Злился, потому что он вылепил из меня то, кем я сейчас являюсь. Злился из-за того, что не научился справляться с агрессией и крушил все вокруг себя, и в итоге, сломал и без того хрупкое создание, а потом провел пол жизни за решеткой. Злился на Рэя, которой выхватил ее из моих рук. Я злился, но не боялся. И только дикая злость, всегда делала меня сильнее.

Я родился с бесом внутри. Я не мог перестать злиться, как художник не может бороться с желанием рисовать.

Рисовать. Рисовать. Рисовать. Проклятье, каждая моя мысль сводилась к Васе. И только к ней.

Когда я думал о Васе, то получал облегчение. Это как бальзам на наболевшие раны, которыми Зверь исполосовал мои внутренности. Я слышал звук капающих капель, от тающего льда, которым обросло мое сердце, и чувствовал умиротворение.

Как бы я хотел все вернуть…Вернуть ту теплую улыбку, которую она так щедро мне дарила. Заливистый смех. Прикосновения. Ревность. И влюбленный взгляд, который преднозначался только мне одному и никому другому. Только мне.

Я должно быть спятил, но на секунду мне показалось, что не все потеряно. Там, в квартире, она смотрела на меня таким взглядом, которым не смотрят, когда ненавидят. Вася не смотрела вглубь, где душа кишит демонами, она смотрела на поверхность и видела старого Ваню. Того, оберегал ее. Того, кто не причинял ей боли. Того, в которого она до последнего верила. А может даже и продолжает верить.

В какой-то момент, мою грудь пронзила острая боль; я сжал кулаки.

Какого хрена, я сижу здесь? Я должен быть в другом месте.

Кинув на стойку несколько мятых купюр, я выбежал на улицу. Лицо обдало холодом, но едва ли меня это волновало. Быстрым шагом я двинулся в сторону ее дома, в надежде, что смогу поговорить. Хоть пару слов, но они нужны мне, как колыбельная перед сном. Как лекарство, от этой жгучей ненависти.

По дороге я заучивал слова, которые скажу ей, но не мог подобрать нужных. А приблизившись к подъезду, на глаза мне попался черный «Линкольн» и весь мой крепкий план, затрещал, как марлевая тряпка.

Рей, он все еще был там.

Внутренний голос убедил меня, что я должен ждать. Ждать, пока она не останется одна. Я должен был выкрасть момент. Я мог все испортить, но точно знал, что не успокоюсь, пока не попробую.

Я расхаживал по всей площадке, то и дело, снося металлические урны и распинывая голые кусты, а Рэй все не выходил.

Что он делает там?

Рома был полной моей противоположностью. Он редко обдумывал поступки. Я же любил детали. Если кто-то мешал ему, обдуманно или нет, Рэй не колеблясь, разрушал все на своем пути и только потом мог пожалеть об этом. Я же почти ни о чем не сожалел. Но, Рэй старался избегать безумные пороки, которым так рьяно предавался я.

Так какого черта он все еще там?

В какой-то момент, я подошел к его машине и вдарил по твердому колесу, дабы спровоцировать сигнализацию. И только после десяти минут тошнотворной сирены, я все понял.

Я все понял. Он не выйдет. Не выйдет. Черт, какой же я осел!

Зверь сделал кувырок, и все внутренности сжались.

Впервые я почувствовал, что не могу доверять Рэю. Мне следовало избить его до полусмерти, но придумал кое-что получше.

Он мой друг. А значит, заслужил право выбора.

Полной грудью я вдохнул морозный воздух и посмотрел на небо. Начало светлеть, что не могу сказать про свою душу. Я погрузился во мрак. Это состояние слишком привычное для меня, чтобы я противился ему.

Я запрятался в себе и похлопывая подушечками пальцев, позволил уродливому разуму взять вверх над всем остальным.

Что-то слабо коснулось моей ноги. Это был котенок. Беленький. Ласковый. Грязный. Он просил еды, а не мог ему помочь. Усевшись на корточки, я провел рукой по его пушистой шкурке. Зверек моментально откликнулся на мои прикосновения. Такой хрупкий. Беззащитный. Глазки голубые.

Мои пальцы коснулись его тонкой шеи, и сошлись на ней. Веко задергалось.

Малыш. Ты так слаб.

Я сжал руку. Не сильно. Дал возможность дышать. Белоснежный комок взвизгнул, а потом стал извиваться, вонзаясь в меня тонкими, как лезвие, коготками. Никому не нравиться быть во власти другого, и котенок тому не исключение.

И снова этот чужой страх. Он стимулирует меня. Вдохновляет.

– Эй, парень, ты что творишь? – меня отвлек седовласый дворник, и я выпустил бедолагу из удушающей хватки.

– Все нормально, дядя, – пояснил я, вкинув ладони вверх. – Теперь, все будет в порядке.

Я направился домой, насвистывая веселую мелодию и отряхивая пальцы от белой шерсти. Душевнобольная улыбка расползлась по лицу. Зверь замурлыкал, а почувствовал щекотку между ребер. Смешно. Это прибавляет сил.

Если кто-то решил, что мне пора сдаться, то я докажу ему обратное.

Эй, брат!

Сделай лишь шаг,

Руку протяни -

И ты возьмешь ладонь мою.

Нет шанса уйти,

Всю жизнь взаперти,

Иль в страхе каждого держу?

Давай, сделай шаг:

Ведь ты не дурак

Уже узнал «зачем» и «как».

Вновь один в полете,

Надеюсь, вы поймете:

Я лишь ребенок, что нуждается в заботе.

Парень, ближе,

Ты что, меня боишься,

Не узнаешь, а может, попросту злишься?

Жертвы есть, к чему сантименты?

Вся игра – часть эксперимента

«TARDIS – Восточный ветер».