Текст книги "Вжиться и выжить (СИ)"

Автор книги: Kerr Riggert

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 51 страниц)

Мой прогноз в целом оправдался – мы ползли очень медленно. Спустя три дня после выхода из деревни Волн я стал постоянно направлять в патрули в голову каравана Наруто и Саске, а сам непрерывно нервничал. Но четвертая ночевка вполглаза прошла без проблем, а потом и пятая. Я начал думать, что шиноби из Кири просто запаздывают. Или просто задержались с расследованием. А значит – нам меньше придется драпать до Конохи. Вот только пленного все равно придется убить... Он хоть и отощал на "щедрой" баланде из объедков, но на горбу его переть, спасаясь бегством, я бы точно не решился.

Рогу сначала держался довольно бодро, но травмы и печать на спине сильно усложняли ему жизнь. Он стал походить на несвежего зомби.

Ему не давали нормально поспать, кормили чем попало, да и поили редко. Во время дождя Рогу никто не пускал в крытые телеги, он оставался на улице. Тогда он опускал голову, чтобы вода стекала по волосам, захватывал потрескавшимися губами прядь и так пил, иногда заходясь в громком кашле.

Это не я такой жестокий, это по правилам так требовалось делать, чтобы минимизировать угрозу от пленного. Вечно клюющее носом и недоедающее существо с обреченным взглядом менее опасно, чем здоровый противник, хоть со связанными руками, хоть с печатью, хоть со всем вместе.

Кстати, для ребят это стало еще одним неприятным, но полезным уроком – ведь с ними было бы тоже самое, попади они в плен к Охотникам. Если не хуже.

А вот в одной из деревень нам чуть не пришлось остаться на недельку – другую, потому что единственный в округе мост сгорел.

Поначалу я не придал значения большому почерневшему дереву далеко впереди у дороги, а мальчишки и ребятня людей из каравана побежали посмотреть поближе.

– Там нет моста! – сообщил нам прибежавший клон Наруто.

– Как это нет?

– Ну, просто нет, даттебайо!

Моста действительно не оказалось. Все что осталось от него – это угли да редкие подкопченные доски.

Через некоторое время караван встал окончательно и люди вышли посмотреть. Постепенно нарастала шумиха. А у меня над головой словно нависла тяжелой, но невидимой тучей, обреченность. Нам нельзя терять ни секунды, и эта задержка может стать фатальной!

Заглянув в расщелину, я краем глаза заметил Какаши, который перепрыгнул на другую сторону.

– Хатаке-сан, вы сумеете сделать достаточно прочный мост дотоном?

– Уже делаю, – презрительно фыркнул Чучело.

Сначала два его клона притащили три бревна, а затем джонин быстро сложил несколько печатей. Земля под нами затряслась и пошла трещинами. Каюсь, я подумал, что Хатаке решил одним махом угробить всех, чтобы домой налегке вернуться, но это было не так. Слева и справа от дороги чуть просела земля, бревна опустились ниже, а поверх них образовался ровный широкий пласт из грязи, камней и песка вперемешку с сухой травой.

Какаши пришлось держать землю чакрой, пока по ней не проехала последняя повозка, после этого он сел на камень сказав, что подождет пока не двинется хвост колонны. На самом деле он просто отдыхал. Заметив, что Хатаке зажевал чакровосстанавливающую пилюлю, я только покачал головой.

Устроил шоу на пределе возможностей, хотя мог бы меня и детей попросить помочь. Да хотя бы не самому высушивать землю, а припахать к этому делу Саске и Наруто, которые неплохо владели элементом огня. Хотя, честно говоря, Наруто – скорее плохо. Но это ему в данной работе не помешало бы – с его-то резервом!

После этого все дети, которые были в караване, начали доставать джонина. Просили фокус показать или просто болтать с ним пытались. Я только посмеивался, пока Какаши не напугал ребятню и ближайших взрослых своим Ки. Но детей таким не проймешь и уже на следующее утро они, хоть близко и не подходя, крутились около Хатаке. Чучело было не жаль, но я решил чем-нибудь занять разномастную детвору, пока Какаши в конец не озверел и не начал раздавать подзатыльники. Пару раз мне даже приходилось выдергивать детишек из-под занесенной руки. Коротенькие сказочки, мелкие трюки вроде уличной магии помогали управлять детворой, а вечером их разбирали родственники, а разведчики слушали сказ про героя магической Британии.

В один из дней нас застал дождь прямо в дороге, а Хатаке снова выпендрился и выбился из сил, превращая жижу в, так сказать, проезжую часть.

Фургоны выстроили кругом, сверху натянули брезент, с большой круглой дырой в центре, под ней, в небольшой ямке, обложенной наспех собранными камнями, разожгли костер.

Когда наступил вечер кто-то начал рассказывать страшилки. Ерунду всякую вроде черного гроба на колесиках, красной руки, синей комнаты и тайны желтого пятна. Ну, по-моему, уж последнее точно не тайна, и его происхождение довольно прозаично и дурно пахнет. Такие страшилки меня только в лагере пугали, да и то не долго. А уж на фоне реальных проблем эти ужастики и рядом не стояли.

Когда очередная страшная история закончилась, я тихо хихикнул, прикусив язык, чтобы не заржать, как псих.

– Вы находите этот рассказ смешным?

– Они все рассказывают такие детские, смешные, совсем нестрашные истории, – не сразу сообразив, кто именно спросил, ответил я.

– Мма, вы расскажете одну из своих сказочек? – сказал Хатаке, давя ухмылку.

Наш разговор услышали, и Наруто тут же скорчил хитрую рожицу, беззвучно сказав: расскажи.

Я убрал листы, фонарик и карандаш в сумку, сел на поваленное дерево и огляделся. Во взглядах обращенных на меня было любопытство и немного страха от предыдущей истории про черного кролика с одним синим и вторым – красным глазами.

Поначалу я хотел воспользоваться "экраном", но в последний момент решил обойтись без картинок. Дарить свою, пусть и не слишком крутую, но все же полезную технику Хатаке я не собирался.

– Говорят, что в Ультхаре, – постепенно переходя на громкий шепот, начал я рассказ, – городе расположенном за рекой Скай, никто не имеет права убить кошку; и я могу охотно поверить в это, когда пристально всматриваюсь в кошачьи глаза блестящие в ночи из темных подворотен и с покатых крыш.

От резкого порыва ветра, вдруг звонко хлопнул брезент и костер качнулся, роняя мелкие искры в сырую траву.

Кто-то икнул, а я начал ощущать первые отзвуки чужого страха.

– Ибо кошка таинственна, загадочна и близка ко всему, что не дано постичь человеку. Она – душа древнего Египта, хранительница легенд забытых всеми городов Меро и Офира. Она – родственница диких кошек из сырых и душных Джунглей. И наследница тайн зловещей седой Африки, что сгинула в песках, на которых ныне стоит Страна Ветра. – разошелся я, – Сфинкс – ее двоюродный брат, и они говорят на одном языке, но кошка древнее Сфинкса и помнит то, что тот уже позабыл.

Отвлекшись на слушателей, я спросил их чуть громче:

– Вы ведь помните историю о Египетском Сфинксе, которую я рассказывал раньше?

Многие вздрогнули, а затем дети и даже некоторые взрослые закивали, как мартышки перед Каа. Кто-то даже заикаясь пробормотал: " ...утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех", "человек".

– Верно, – похвалил я, даже не обернувшись на голос, – В Ультхаре, – переведя взгляд на вытянутое лицо Хатаке, я чуть не запнулся, – еще до того, как власти запретили убивать кошек, жил один старик со своею старухой. Они обожали отлавливать и убивать соседских кошек.

Люди отпрянули, а я продолжил, с таким постным и тоскливым видом, будто те пенсионеры и моего кота убили.

Когда история закончилась, некоторые шепотом молились, а самая младшая из девочек разрыдалась в мамин передник.

Это было так странно, что на автомате я стал осматриваться в поисках тех, кто не испугался. Заметив перекошенную морду Паккуна с высунутым языком и выпученными глазами, я глянул выше, потому что кто-то держал его на руках. Каково же было мое удивление, когда я заметил побелевшее лицо Хатаке, который тискал мопса, как испуганный ребенок любимую игрушку после страшной истории. Сказать, что я удивился – это ничего не сказать.

Получалось, что мне не показалось! Хатаке, как и всех остальных, действительно напугала страшилка Лавкрафта! Это было выше моего понимания. Ладно дети, ладно крестьяне, которые читают через одного и боятся всякой ерунды, но Какаши-то чего так трусит?

На освободившееся около меня место плюхнулся Наруто и восхищенно протянул дрожащим голосом:

– Круто! А это правда, ну, то что ты про Страну Ветра сказал? До них действительно раньше была Страна Египта?

Все прислушались, даже Хатаке отмер, а я как можно беспечнее улыбнулся и помотал головой.

– Нет, не правда. Я эту историю только что выдумал. Правда, страшно получилось?

Всеобщий вздох облегчения, и ругань сквозь зубы были мне ответом, а Наруто наоборот самодовольно улыбнулся, будто совсем не испугался, а с самого начала знал. Просто подыгрывал. Саске подсел ближе к огню и беззвучно потирая руки повернулся к нам ухом. Сакура недовольно поморщилась, но тоже подсела поближе.

– А У... Утхара тоже не существует? – раздраженно спросила она, явно для галочки, а не потому что сильно интересно. – И Сфинкс?

Я помотал головой.

– Не-а. Думаю, мы все бы знали, если бы в Стране ветра были пирамиды и статуя размером с приличных размеров дом в виде льва с головой и туловищем человека. А уж живое чудище точно...

– Пф, дикость какая, – чертыхнулся Какаши сбив меня с мысли и, отпустив собаку, куда-то ушел.

Такие вечера здорово расслабляли, потому что сонные люди не настроены на долгие скандалы, а значит и нервы они мне трепали меньше.

Возня с караваном отнимала кучу времени, но я старался любую свободную минутку посвятить тренировкам, потому что банально боялся.

По меркам шиноби ушли мы совсем не так далеко, как бы мне хотелось от границы со Страной Волн и нагнать нас могли в любой момент. Я старался не показывать вида, но Наруто все чаще бросал на меня тревожный взгляд. Да я и сам понимал, что красные глаза и круги под ними не самое лучшая иллюстрация для слов "со мной все в норме". Спал я в последнее время по паре часов, постоянно сканируя округу. Хатаке откровенно посмеивался, но ничего не говорил.

В одну из ночей я просто вырубился от дикой боли в голове.

И как мне показалось, тут же проснулся. Как бы не так...

Ночная улица напоминала сцену из ужастика: всюду кровь, отрубленные конечности, мертвые, словно ежи утыканные кунаями, сенбонами и прочим железом. И везде: на изуродованных огнем и другими техниками домах, на флагах, на одежде мертвых, даже на фонарях был один и тот же знак – красно-белый веер клана Учиха.

Кстати, как это странно, почему столько "контрольных"? Для убийства хватит и одного куная, десяток не нужен.

Несмотря на то, что это был сон, он ощущался так же, как реальность, что сильно путало. Я даже чувствовал гарь и холодный ночной воздух на своем лице. Во сне даже можно было определить направление, посчитать, сколько пальцев на руке не сбившись, но одно оставалось неизменно – любой текст невозможно было прочесть. Так для меня в неразборчивое пятно слилась табличка над закрытой лавкой. Так я окончательно понял, что сплю.

– Неужели, – прошептал я и метнулся в тень, прижавшись к стене дома, пока меня не заметили.

Черноволосый парень, лет четырнадцати, может пятнадцати, в сером АНБУшном жилете стоял над ребенком, очень похожим на Саске. Он что-то говорил, но я почти ничего не мог разобрать. Зато влажный хруст рядом я слышал отчетливо, а потому поспешил убраться подальше, мало ли. Говорят, что во сне можно умереть взаправду. Проверять не хотелось.

На четвереньках, чтобы не светиться в выбитых окнах, я подполз к стене, продырявленной в нескольких местах. В почти круглом отверстии было видно задний двор дома, там сражались двое мужчин одетых в домашнее кимоно и какое-то непонятное существо. Оно было похоже на гигантскую венерину мухоловку-мутанта. Существо носило черный плащ с красными облаками, обведенными белой каймой. Мужчины успешно теснили монстра, но на них со всех сторон набросились точно такие же белые твари, только без плащей, и задавили Учих числом.

– Акацуки, – сокрушенно выдохнул я, когда существо добило последнего Учиху и оторвав ему голову принялось жрать руку мертвеца. Второе существо появилось около трупов слева в проломе забора и, забрав головы, прыгнуло на крышу. Я уже видел подобных тварей раньше, но только на картинках, а не в реальности.

Решив, что соседство с еще не обезглавленными трупами не безопасно, а именно такие пялились в потолок не мигающим взглядом красных шаринганов, я пополз дальше. Под руками я чувствовал шершавую поверхность татами, покрытую разным мусором, а кое-где и липкими пятнами крови, но я не останавливался, пока не оказался на улице. Бегло осмотревшись, метнулся в сторону ворот соседнего дома.

Быстро вытерев ладони об штору на входе, я осмотрелся. Внутри дома не было ни одного трупа и я решил остаться тут, пока сон не кончится.

Сидя в самом дальнем углу, я смотрел в большую дыру в потолке справа от меня. Так сказать, контролировал все входы и выходы.

Но отсидеться мне не дали.

– Нашел, – будто маньяк, протянул худой и жилистый парень в форме АНБУ, который только что выбил ногой хлипкие двери в зал.

Поначалу я подумал, что это Итачи, но потом узнал высокий каштановый хвост и маску. Точно такая же валялась у меня дома.

– Прячешься, как крыса по углам. Страшно, да?

– Это, скорее всего, даже не сон, а просто иллюзия, – прошептал я себе под нос.

Собрав волю в кулак и максимально гнусно улыбнувшись, я встал и спокойно отряхнулся. Грязь чудесным образом исчезла, тем самым подтвердив мои догадки.

– Да, честно говоря, поначалу испугался. Думал – я снова дома.

– Ты о чем, демон? – злорадства и уверенности в голосе Ируки слегка поубавилось.

– Я о доме, милом доме, – уже куда более уверенно сказал я, одновременно изображая ностальгию. – Смотрю: кровь, трупы везде, гарью пахнет, жрут кого-то без соли и перца – все так мило, по-домашнему. Неужели государственный праздник? А я не в парадном! Не праздную, не жру никого, не калечу и не убиваю! Позор! Что обо мне окружающие подумают?!

Похоже, морда Ируки под маской вытянулась, а глаза стали почти такие же круглые, как дырки для них в маске.

– Ты... ты врешь! Ты же простой гражданский, я знаю!

Качаю головой, будто с дураком разговариваю, который прописных истин не понимает, и мило улыбаюсь.

– Дурак, ты же меня сам демоном назвал, нет? – обвожу взглядом панораму видную сквозь развороченную стену, которая только что пропала вместе с забором под градом крупных огненных шаров. На землю в жирный пепел грузно обвалилось мертвое тело. А по улице прошел тип в серой маске с темными разводами в виде спирали вокруг единственного глаза в маске.

– Решил меня своим стра-а-ашным и крова-а-авым, – кривляясь, глумливо растягивал я слова, – прошлым напугать? То, что ты шакалил рядом с Хозяевами, – указал большим пальцем назад – в сторону, где последний раз видел типа в серой маске, – не делает тебя великим или хотя бы сильным.

Ирука, кажется, окаменел. Пока он тупил, я задумался.

Интересно, а тип в маске здесь – это непонятным образом живой Обито, как я читал в прошлом, или кто-то другой? Например – Мадара?

– Знаешь, о чем я думаю, – прервал я затянувшееся молчание, потирая подбородок.

– О-о чем? – заикаясь, спросил все еще зависший Умино.

– О том, что ты жалкий неудачник. Ты хоть шаринганов-то для себя наковырял? Вон, валяются бесхозные. Неужели не додумался? Или, скорее, просто струсил, а?

– Что? Н-нет, Данзо-сама... – проблеял растерявший всю уверенность оперативник Корня.

Ну, или то, что от него осталось.

– Данзо-сама то, Данзо-сама се, – передразнил я. – Да ясно все. Как ничтожный приспешник, ты отдал все хозяину, – издевался над ним.

Сунув руки в карманы, но не глубоко, чтобы можно было легко вытянуть, подошел ближе. Ирука наоборот, сделал несколько шагов назад, к дверям.

– Хороший песик... Жалкий, бесхребетный песик. Половичок, о который вытирают ноги. Но хоть понимаешь законы мироздания. Это похвально, – кивнул и пнул кусок черепицы, неведомо как оказавшийся внутри дома.

– Слабый служит сильному, – продолжил я поучать, – и питается объедками с его стола.

Ирука, сделав еще на пару шагов назад, замер. Но он справился с собой.

– Да ты сам не лучше! – завопил Ирука. От прежнего обличительного пафоса не осталось и следа.

Я хмыкнул, кривя рот в язвительной ухмылке.

– Ты также юлил перед Данзо и даже перед этой псиной Хатаке! – чуть ли не визжал Умино.

– Ага, – счастливо улыбаюсь острым, звериным оскалом и воображаю дальше, изменяя свой вид.

Из волос должны были показаться мохнатые серые уши, а глаза стать кислотно-зеленого цвета и светиться в темноте. Судя по тому, что Ирука отшатнулся, все выдумки воплотились так, как надо.

– А что тебя смущает? – становлюсь прямо перед ним и почесываю голову.

Рука наткнулась на что-то очень похожее на собачье ухо с жесткой шерстью.

– Так и должно быть. – сказал я, опуская руку, теперь покрытую серо-коричневой шерстью, – Прогибайся перед сильным, – изобразил поклон дворецкого из благородного английского дома, но головы не опустил, – выпрашивай у него подачки, – сложил лапы как собака изобразив преданный и умный собачий взгляд, – и жди, когда пока появится возможность предать Хозяина с выгодой для себя. – хлопнул в ладоши и развел руки, точно Тони Старк на сцене.

Ирука смотрел на меня, боясь пошевелиться.

– Тот кто низко кланяется и ударить может не выше пояса, – изобразил такой удар и деланно скривился, – в солнышко получить не так больно, как промеж ног.

– Так в чем между нами разница? – продолжал тупить Умино дико пялясь на метаморфозы, которые я учудил. А я продолжал ломать навязанную мне картину мира.

– В том, кретин, что я работаю на себя, – распрямившись, ткнул в свою грудь пальцем, – и помню о том, что нельзя упустить момент для выгодного предательства. А вот ты об этом забыл, жалкий червь. Помнишь, как я избил Хатаке? Помн-и-ишь? – злобно шиплю.

– Д-да-а... – делая шаг назад и сглатывая, блеял Ирука,

– Я помню, как ты радовался. А ведь ты сам бы не смог избить и унизить раненого шиноби Конохи, потому что ты бл-а-агородный – издевательски протянул я, чувствуя, что играю на пределе. – У тебя эти, как их там... Забыл это матерное слово. А! Идеалы! Тьфу, мерзость какая! – скривился будто раздавил в руке гнилую и червивую грушу.

Пусть я так не думал на самом деле, но роль требовала именно этих слов и брезгливой мины.

Стена за спиной Ируки тихонько, без шума и пыли, упала, как в старом шутере, а все вокруг поплыло, стало нечетким, словно в тумане.

– Чем ты меня решил напугать, Умино Ирука? – подошел к нему вплотную чуть ли не касаясь носом фарфоровой морды. Ирука, как ошпаренный, отскочил.

– Забавным клоуном в маске? Наивным дурачком Итачи, которого все использовали как хотели? Этой милой, такой домашней резней? – изобразил довольное урчание, – Или этим плотоядным цветочком?

– Ты... Я сражался! Я сильнее! Ты всего лишь...

Громким, злорадным смехом, исполненным в лучших традициях киношных злодеев, я прервал его бессвязный лепет.

– Демон, да? Ты же сам меня так назвал, – ухмыляясь высунул язык на бок, – Может, ты еще обратно свое тело хочешь?

Ирука сжимал кулаки в бессильной злобе, но ничего не делал.

А вот я, как умел, гнусно улыбнулся:

– А не-по-лу-чи-шь! – проговорив по слогам, показал язык. – А хочешь, – весело воскликнул, – я тебя прямо здесь убью, а? Хочешь умереть? Ведь хочешь?!

Безбашенно скалясь в маньячной улыбке, я представил как когти на руках начали светиться потусторонне-зеленым цветом. Взмах, светящийся, как от фонарика росчерк в воздухе и маска брызнула осколками, но ее кусочки исчезли, так и не коснувшись пола.

– Нет! – заслоняя руками лицо, крикнул Умино. – Прочь! Сгинь, демон!

– Я не сгину! Никогда! – рыкнул я, а бывший владелец тела пропал, не издав ни звука, будто его тут никогда не было.

Резко выдохнув, сжал зубы, опустив ставшие нормальными руки.

– Теперь это мой мир, – прошипел, зло пялясь в серую хмарь, – Не твой.

Какое-то время декорации еще держались, а затем пропали в черно-серой пелене, которая незаметно для меня стала светом, пробивающимся через закрытые веки.

Выдохнув весь воздух, что даже голова закружилась, я почувствовал настоящее тело. Под лопаткой смятый футон, нога во сне вылезла на волю. Брезгливо поморщившись, оттер грязную воду рукой, зевнул.

– С добрым, блин, утром, – прошипел потянувшись.

Сегодня, будто специально, склоки начались с новой силой. Я пытался как обычно решить дело миром, но, в конце концов, просто запугал скандалистов и разогнал их в разные концы каравана. За-дол-ба-ли! Вконец.

Чувствуя себя котом, которому не дали почесать когти о шкуру противника, я весь день был дерганным и едва сдерживался, чтобы не начать материться. Зато до самого вечера тишина была идеальная, было слышно только буйволов, да лошадей, которые беспокойно вздрагивали и водили ушами стоило мне приблизиться.

~ Если так пойдет дальше, я смогу довести какую-нибудь несчастную лошадку до разрыва сердца.

Встряхнув головой, вздохнул и пнул камешек с дороги в кусты.

Услышав звяканье, я обернулся. Бряцая потертыми кольцами на навершии деревянного посоха, ко мне подошел жрец из нашего каравана.

Этот пожилой, но не дряхлый для своих лет, мужчина всегда был там, где были раздоры.

Он разрешал дело миром с легкой светлой улыбкой, когда я уже готов был убивать склочных мужиков-истеричек. То ли он и в самом деле был так безмятежно счастлив в этом бренном мире, то ли морщины так застыли на его лице, но я еще ни разу не видел его хмурым.

– Добрый вечер – сказал он, чуть прищурившись, точно его ослепило солнце мелькнувшее между темных облаков.

Скептично выгнув бровь, я кисло сказал:

– Рад, если для вас он добрый. Жаль, про себя не могу сказать то же самое, – раздраженно дернул я щекой, свернув свиток, который я читал на ходу.

– Возможно, вам стоит немного передохнуть и посмотреть на все по-другому? – чуть наклонив голову, сказал монах, стараясь не отставать.

– Не подскажите, как именно? – с легким сарказмом поинтересовался я.

И, как ни странно, но монах действительно смог предложить мне что-то полезное. Свою разновидность медитации для "успокоения и просветления сознания". Правда, тогда я поблагодарил за совет его больше из вежливости.

– Спасибо вам, Сэтоши-сан.

– Мне больше нечем отплатить за свое спасение.

Он был в лагере рабов и увязался вместе со всеми в Коноху. Почему – я не интересовался, как-то не до того было, а потом было просто неудобно.

В ходе нашей, немного затянувшейся беседы, выяснилось, что не только шиноби и самураи, но и монахи знали, как пользоваться чакрой. Только их развитие пошло немного по-другому пути. Монахи пытались достичь просветления с помощью медитативных практик, и в своей узкой нише смогли кое в чем превзойти даже шиноби, которые не были так сосредоточены на самопознании.

А еще монаха заинтересовали мои истории.

– Только не говорите мне, Сэтоши-сан, что мои истории и вас напугали, – усмехнулся я.

– Понимаете, Умино-сан, – немного замявшись и тщательно подбирая слова, сказал монах. – Те истории, которые вы рассказываете, они очень интересные и действительно жуткие потому что, как бы это лучше сказать... слишком чужие. Они слишком отличны от того, к чему мы все привыкли. Они словно истории с другого, иного мира.

После чего со смешком добавил, – и судя по тому, какие они страшные, там демоны живут, не иначе.

Я, внутренне вздрогнув, только безмятежно улыбнулся в ответ, – у меня хорошая фантазия, вот и все, Сэтоши-сан.

Только под вечер, перед привалом, мы закончили наш неожиданно полезный и интересны для меня разговор.

Вот есть же приятные собеседники и адекватные люди, с такими время утекает, как сквозь пальцы вода! А не эти задолбавшие меня вконец скандалисты!

Больше из любопытства, чем реально надеясь на "исцеление", я отошел от лагеря подальше и сев в позу лотоса, принялся тянуть на одной ноте мантру, которую подсказал жрец.

На удивление быстро я почувствовал себя лучше. И в голове прояснилось.

А на следующий день мы достигли первого относительно крупного (для местного захолустья) городка. Дорога, как тут часто бывает, проходила прямо через город. Когда мы сделали привал на площади, я заметил "фотороботы" преступников. Некоторые из них были похожи на тех, кто работал на Гато. Я старательно запечатывал тела всех десятников, бывших недошиноби, недосамураев и просто бандитов, которые выглядели постарше и поопытнее. Хорошо, что Наруто наделал мне целую кучу свитков – много народа поместилось. Путем перебора распакованных тел мы с начальником стражи наконец нашли нужных местной Фемиде покойников. Я долго провозился, но зато хоть деньги какие-то получил. Впрочем, если за тело не будет награды, у меня все равно есть куда их девать – отдам ирьенинам для практики.

На следующий день дождь застал нас в дороге. Пришлось привал и прятаться под тентом.

Сырые палки все никак не желали разгораться, Саске вызвался их чуть подсушить, но тут вышел Наруто и сложил печати для огненного шара. Не успел я и рта раскрыть, как в кучку хвороста полетел шарик размером с баскетбольный мяч. Ветки разбросало, пепел повис в воздухе и посреди этого я услышал тихое "упс, даттебайо".

Хорошо хоть, что с неба лило как из ведра, так что смыть грязь и пепел можно было, не тратя питьевую воду.

– Наруто, ты слегка перестарался, – присев рядом с виновато выглядевшем блондином, улыбнулся я.

– Я знаю. Я не хотел, – уныло ответил Узумаки.

– А если знаешь, то зачем сделал? – смахнул с волос блондина мусор.

– Я хочу овладеть элементом Огня, – раздосадовано буркнул мальчик.

– Наруто, при работе с техниками, особенно с теми, которые ты еще не освоил, нужно соблюдать осторожность.

– Я постараюсь – все также уныло пообещал Наруто.

– Кстати, а почему ты почти все время тренируешь огонь, а не, скажем, воздух? Ведь у тебя с ним получается гораздо лучше. Или не работаешь с фуиндзютсу.

Наруто помотал головой.

– Огонь – это круто, даттебайо! Те, кто хорошо им владеют – настоящие шиноби Страны Огня, Их уважают, вот! Потому что видно, что в их сердцах горит Воля Огня, – явно процитировал кого-то мальчик. – А еще, Огонь – сильнейший элемент и владеть им – круто!

Я поднял бровь и скептично хмыкнул.

– Считаешь, что огонь лучше всех элементов?

– Да – с жаром начал было говорить Наруто, но осекся. – Извини, Ирука, я не хотел тебя обидеть, правда. Но я думаю, что огонь – самый лучший элемент, даттебайо!

– "Даттебайо"?

Наруто тяжко вздохнул и пробормотал что-то вроде: "ябольшенебудуэтоговорить"

– На самом деле все элементы примерно одинаковые, – изобразил на иллюзорном экране зависимость элементов друг от друга, – у всех свои плюсы и минусы.

Тут я заметил Хатаке, который очень пристально пялится на мое изобретение и потому решил свернуть разговор:

– Катон не лучше и не хуже других. Дома мы подробно их все разберем, – прикрыв лицо рукой, будто зеваю, я прошептал, – Умение пользоваться элементом огня не говорит об исключительности шиноби, его выдающейся силы воли, любви к своему дому или остром уме. От того, владеешь ты катоном или нет – все это не зависит.

Потянувшись, сказал уже нормально:

– Но в целом катон полезный элемент и если считаешь, что владение огнем докажет, что ты настоящий шиноби Страны Огня, то можешь продолжать. Только аккуратней – не сожги тут все, ладно? – зевнул уже по-настоящему, – Да что за день такой, все время засыпаю.

Однажды вечером мы сидели у костра и вдруг Саске сказал:

– Я думал над тем. что вы говорили, Ирука-сенсей. Про команду.

Мальчик, на секунду задумавшись, пожевал губу.

– Я не хочу, чтобы мне кто-нибудь помогал. Я должен убить Итачи один.

Наруто посмотрел недоуменно, но ничего не спросил. Не такой уж он и нетактичный!

– Обязан, – тем временем продолжал Саске. – Это моя месть. Я должен его превзойти и убить. И никто более. Мне не нужна будет ничья помощь!

Теперь настала моя очередь серьезно задуматься. Наконец я, как мне показалось, нашел нужные слова:

– Хм... Саске, как бы тебе помягче сказать, – невольно сделал паузу, подбирая слова. – Ты был лучшим учеником класса. Ты один из сильнейших генинов выпуска.

Саске слабо улыбнулся, Он все же был честолюбив и ему нравилось, когда его высоко оценивают. А Наруто в это же время обиженно надулся. Похоже, он вспомнил Академию.

– Ты скоро будешь чуунином, – продолжил я, и самодовольная улыбка Учихи стала еще чуть шире.

– Но Итачи в твоем возрасте уже был капитаном АНБУ и что важнее – полным джонином.

Улыбку с лица Саске как ластиком стерло. Теперь он смотрел на меня словно я его оскорбил, раздраженно кривясь. А Наруто, напротив, с трудом давил улыбку и веселье.

Но я продолжил, безжалостно рассказывая очевидное.

– Итачи становился сильнее. Теперь он шиноби S класса. Причем сильно выше среднего. Тебе придется пройти долгий путь, чтобы хотя бы сравняться с ним нынешним. А он наверняка тоже не будет сидеть сложа руки, жизнь нукенина полна опасностей, нужно выживать. А значит тренироваться и становиться сильнее.

– Я превзойду его, – сжав кулаки, упрямо сказал Саске.

– Не сомневаюсь, – ответил я. – Конечно, ты его однажды превзойдешь. Но как скоро это будет? А если он не доживет до этого времени? Быть нукенином опасно, – снова повторил я, чтобы до Саске дошло. – Опасно, даже если ты нукенин S класса. А вот вместе с сильной командой ты сможешь его убить, причем гораздо раньше, чем в одиночку.

Саске насупился и призадумался.

– Помнишь, я тогда сказал, что не обязательно играть по чужим правилам?

– Помню, – буркнул брюнет, – я не буду делать того, чего он хотел!

Я, кивнув, продолжил:

– Мы шиноби. Мы не играем по чужим правилам, мы же не самураи. И не деремся "честно". Мы делаем все, чтобы победить. Хочешь убить его сам? Ты можешь победить его не только став сильнее его, но и создав обстоятельства, при которых он проиграет. Например – собрав команду, которая будет сильнее Итачи. Ты говорил, что хочешь возродить свой клан?

Саске непонимающе глянул на меня.

– А как ты его возрождать будешь, если погибнешь из-за своего юношеского максимализма? Бой насмерть – это не тренировочные пихания-толкания на полигоне в академии. Синяком ты точно не отделаешься. Думаешь, это будет славной победы – умереть от ран вместе с Итачи в общей луже крови? Или ты думаешь, что будешь настолько силен, что Итачи, нукенин S – класса, тебя даже задеть не сможет?

А что, если ты погибнешь, потому что некому будет прикрыть тебе спину?

А если ты будешь ранен и после победы не сможешь защитить себя от новых угроз?

Или тебе будет нужен медик?

С каждым новым вопросом глаза брюнета становились все больше. С этой стороны на свою месть Учиха раньше не смотрел, но сейчас задумался. Он осмотрел меня и Наруто так, будто впервые увидел. Похоже, он узрел в нас перспективу и возможную пользу. Ну, пусть пока хоть так.