Текст книги "Вжиться и выжить (СИ)"

Автор книги: Kerr Riggert

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 51 страниц)

– А, да, точно! Перепутаны причина и следствие! – радостно спохватился блондин. – Перепутаны причина и следствие, вот! Клетки твоего тела вырабатывают ян-чакру. А твой дух определяет мощь твоей инь-чакры. Разум же в одинаковой степени влияет на обе чакры!

Сакура в прострации, Саске – тоже. Какаши возмущен и удивлен. Гуд.

– Так, ну и вроде последнее. – обращаясь к розововолосой, продолжил Наруто, – Сакура-чан, ты говорила, что собирая чакру и выпуская ее наружу, мы и выполняем дзютсу? Таким образом, мы можем не только создавать дзютсу, но и усиливать удар чакрой, пропускать ее через оружие. Также неверно, что выпускать чакру или создавать дзютсу обязательно нужно с помощью особого набора жестов. И это не обязательно, даттебайо! – радостно закончил Узумаки сияя как лампочка своей знаменитой улыбкой.

Самодовольство с Сакуры ветром сдуло еще в начале лекции. Вид она имела подавленно-пришибленный и чуть ли не до синяков защипала себе руку. Саске тоже был удивлен, он тихонько сказал "Кай". Вот она, профессиональная деформация личности, чуть что не так, сразу "Кай" и за кунай.

– Не может быть, – замотав головой, упрямо сказала она. – Этого не может быть. Этого не может быть. – как заведенная, снова повторила Харуно. – Наруто-бака не может быть прав... Ирука-сенсей, вы же сами нам так говорили в Академии! – наконец нашла она крайнего.

– Сакура, я вам это говорил давно, еще до того, как вы научились нормально использовать чакру. – отмахнулся, присаживаясь на пенек. – Это было простое, доступное объяснение, которое без проблем понимали дети. Но время прошло, вы повзрослели, научились чувствовать чакру, научились разным приемам работы с ней. Сакура-чан, – проникновенно сказал розововолосой, – скажи мне, что помешало тебе спросить у кого-нибудь или прочитать в библиотеке нормальное, а не упрощенно-детское определение того, что такое чакра? Или хотя бы просто подумать над тем, что ты говорила?

– Хм... – покосился Какаши на девочку и вдруг сказал. – Нуу... Как Сакура и говорила. Выпустить чакру означает собрать энергию тела и духа, затем смешать их внутри себя. В зависимости от того, какое дзютсу вы используете, тип и количество чакры будут разными.

А фломастеры на вкус и цвет все разные. – захихикал я. – Не, ну кто бы мог подумать, а?

– Вы пока используете чакру неэффективно, – странновато перевел тему Собакин, покосившись на меня. – Даже если вы сумеете собрать большое количество чакры... Если вы не сумеете ею управлять, ваше дзютсу будет ослаблено или не сработает. А разбрасываясь попусту энергией, вы протянете в бою недолго. Вот такие дела – Мудро изрек Чучело.

Да не может быть! А то мы вчера не видели, как долго ты протянул! Делайте как я говорю, а не как я делаю?

– Ирука-сан, я сказал что-то смешное? – злобно прищурившись, спросил Хатаке.

– Нет-нет, что вы, – улыбаясь, как Сай, – я просто вспомнил смешной анекдот.

– Да неужели?! – не поверил мне Собакин.

Пауза затягивалась и тут голос подал Наруто, которому надоела вся эта бессмысленная, с его точки зрения, говорильня.

– И что нам делать?

– Научиться управлять чакрой. Но это будет очень сложная тренировка – низким, угрожающим голосом проговорил Хатаке.

Мда, театр одного актера... – опять я своим хихиканьем испортил Какаши представление.

– И что мы будем делать – наконец разродилась вышедшая из ступора Сакура.

– Ходить по воде! – торжественно выдал Какаши.

Мда, угадал.

Костыль-табло. – переиначил я "Рука-лицо" поглядев на место тренировки предложенное Чучелом. Для тренировки он выбрал не тихую отмель, а обрыв с глубоким дном. Здесь будто прошелся земснаряд: мелко, а затем глубокая яма явно с чем-нибудь опасным на дне. Чуть дальше было не так уж глубоко, но куча крупных булыжников слегка обкатанных сильными течениями и с мотающимися кусками водорослей, листьями и прочим мусором доверия не внушали.

А Собакин-то у нас – массовик-затейник! – сжав зубы, наблюдал я, как Чучело встал костылями на воду и бодро потопал по волнам. – Если он начтет тонуть, я спасать его не полезу. Где у меня моток веревки со стальной кошкой запечатан?

– Ребята, ваша задача – научиться бегать по воде. Разбегитесь, вам так будет проще. Старайтесь зайти как можно дальше.

Ешкин кот, да он это всерьез! – справившись с удивлением, я смерил Чучело презрительным взглядом , сделав вид, что смотрю на неспокойную воду под его ногами. – Пусть топится, детям его вытаскивать не позволю, а брошу веревку с кошкой на конце и скажу, что не смог найти... Желательно кошкой в голову.– усмехнулся. – Headshot! Стресс, рецидив амнезии! Да что угодно, что мне помешало спасти Какаши от нелепой смерти! И не стать ее причиной.

– Хай, – хором выдали Наруто и Сакура, а Саске выдал свое фирменное хмыканье.

Вот только Узумаки бросил на меня вопросительный взгляд, явно спрашивая разрешения. Наши тренировки с хождением по воде были секретом, и он явно не знал, что делать.

– Стоять. – не повышая голоса, скомандовал я детям, сложив руки на груди.

Наруто послушался и облегченно выдохнул,Саске замер в раздумьях и сомнениях, а Сакура, злобно взглянув на меня, ускорила шаг и поперлась прямо в воду. И уже через мгновение смотрела на меня снизу вверх, провалившись почти по грудь в илистое дно.

Тяжело вздохнув, я только покачал головой и протянул розовой руку. Та с фырканьем отвернулась и сама выбралась на берег, но опустив глаза с ужасом глядя на мокрое, запачканное тиной и илом платье, взвизгнула. Шмотки испачкала – это ужас! Сама чуть не погибла по своей же тупости – не, не заметила! Впрочем, я преувеличивал. Даже она не утонула бы в обычном илистом омуте. Наверное.

– Иди вытрись и переоденься в сухое. Дом рядом, мы тебя ждем. И быстро! – скомандовал я, чтоб вывести ее из ступора. Быстро-быстро похлопав глазками, Харуно всхлипнула и помчалась к дому Тадзуны. Какаши тем временем выбрался на берег и требовательно посмотрел на меня:

– Почему вы остановили мою команду?! – гневно сверкая взглядом, выдал мне этот клоун с костылями.

– Потому что начинать надо с простого, Хатаке-сан. – сдерживая раздражение, принялся я объяснять очевидные для меня вещи. – Это основы любого обучения. От простого – к сложному. Тут, не очень далеко от дома Тадзуны, есть отличное место с множеством крупных валунов, с которых удобно будет вставать на воду. Вот там пусть и тренируются! А не здесь, где сильное течение.

– Когда нападут нукенины, у генинов не будет возможности выбирать. Им придется ходить и бегать по любой водной поверхности! – возразил Хатаке.

– Хатаке-сан, вы тут нукенина где-нибудь видите? Хотя бы одного, вот прямо здесь и сейчас? Я – нет. Вот пусть сначала ребята научатся ходить по спокойной воде, а потом уже – по бурной! Кроме того, погода сейчас сырая, как-никак – осень на дворе. Я не хочу, чтобы дети промокли и заболели.

Повернувшись к мальчишкам, сказал:

– Наруто, Саске идите за мной. Здесь вы будете тренироваться долго и без толку.

И зашагал к дому Тадзуны. Ребята – за мной. А Какаши не сразу заковылял за нами, какое-то время он расстроено-обалдело смотрел, как я увожу его "солдат". Сосредоточившись на Хатаке я четко уловил злость и недоумение. Он явно не понимал, почему ребята слушали меня, а не его, а потом еще и ушли, стоило только сказать, что я их обучу лучше.

У дома я встретил выходившую девочку и привлек ее внимание, помахав рукой.

– Сакура-чан, не туда, идем.

Харуно постояла секунд десять, недоуменно глядя то на нас, то на ковыляющего следом Какаши, после чего что-то решилась и с криком:

– Са-а-аске-ку-у-ун, подожди меня! – попыталась повиснуть на Учихе. Тот ловко увернулся.

Минут через 15 мы пришли на каменистый пляж.

Широкая полоса обкатанных морем булыжников образовывала неглубокие заводи со спокойной прозрачной водой, а всего в двух шагах бесновалось серое море, сливаясь с небом.

Когда мы пришли, я начал терпеливо и подробно объяснять, что сначала надо встать на камень, потом сосредоточить в ступнях чакру и осторожно перенести ногу на воду, постепенно перенося на нее вес тела... Объяснил все, уточнил, где могло быть непонятно. Напомнил о паре деталей. А Наруто я шепнул, что надеюсь, что у него все получится... Через несколько минут.

В общем, ребята все увереннее стояли на воде. Наруто явно ориентировался на Учиху и делал все чуть лучше, чем он. Саске это страшно бесило. У Сакуры действительно все быстро получалось, но никаких мгновенных успехов не было.

Увидев мой пристальный взгляд, она обиженно фыркнула и отвернулась.

А я только мысленно восхитился такой простой и гениальной уловке шиноби, упоминание о которой я нашел в учительских заметках Ируке. Заметку на память, в которой было сказано, о чем можно и нужно говорить детям, а о чем нельзя.

Если кратко, то в Листе придумали теорию чакры, с помощью которой дети могли научиться ею пользоваться, но которая при этом имела отрицательную ценность для понимания сути чакры и работы с ней.

Захотел бы ученик Академии уйти из программы – и никто бы не имел право требовать от него, гражданского, неразглашения того, что он там выучил. Да и не проконтролировать это было бы.

Ну а так – пожалуйста, дорогой ты наш дезертир, можешь впаривать ахинею, которую ты в Академии выучил, кому угодно. Хоть врагам, хоть временным союзникам. Или обывателям, заставляя их с восхищенным непониманием смотреть на простые, в общем-то, вещи. Для шиноби Конохи все просто. Чем меньше о чакре знают окружающие, тем им лучше. Все органично вписывается в курс на сохранение монополии на знания и оболванивание масс.

Сакура еще раз обиженно фыркнула, судя по эмоциям – надеялась меня пристыдить. Дура.

Ей себя надо стыдиться. Чакра – это то, без чего нет шиноби. Она стала генином, а значит, получила доступ к новым знаниям в библиотеке шиноби и за все время даже не потрудилась изучить что-то новое! Лентяйка не дала себе труд разобраться с тем, что может сделать ее сильнее. И при этом эта безмозглая еще и обижается после того, как я раскритиковал ее определение из учебников для первых курсов Академии.

Интересно, а я не должен обижаться на нее за то, что она думает, будто я ничему не учил Наруто за все то время, что он у меня живет?

В какой-то момент у ребят стало получаться, и тут Какаши стал пристукивать костылем по камням, мешая детворе сосредоточиться. Сакура и Саске намочили ноги, а Наруто , наоборот, забылся и чуть не зашагал по воде уверенно. Но быстро опомнился и стал делать вид, чту у него все случайно получилось. Саске даже зарычал от такой вселенской несправедливости. В его эмоциях преобладала обида и разочарование. В ком? Похоже, что в себе.

Когда все трое уверенно встали на воду, Какаши, в эмоциях которого не было заметно радости от прогресса студентов, в очередной раз вылез с дурной инициативой.

– Ну а теперь, когда вы можете стоять на воде, попытайтесь пробежать как можно дальше не вставая на камни, пока у вас не кончится чакра!

Собакин, ты дурак или просто прикалываешься?

– Стоять! – вмешался снова. – Пока только ходите по воде. Бегать – будете позже.

– Вы добьетесь максимального эффекта, если будете тренироваться, пока не опустошите свой резерв! – упорствовал Какаши в своей ереси. Жаль, нельзя его на костер.

– Ребята, если чувствуете усталость – немедленно выходите на берег. – отдал я противоположную по смыслу команду.

Повернувшись к Собакину, я холодно поинтересовался у этого придурка:

– Какаши-сан, вы потом будете детей от чакроистощения лечить? И от повреждений системы циркуляции чакры, которое оно может вызвать?

Тот сделал вид, будто я его удивил:

– Нет, не я. Вы же у нас вроде ирьенин, Ирука-сан? – закосил под дурачка джонин-сенсей седьмой команды.

Я подавил рвущуюся наружу злобу.

– Как я уже сказал, Какаши-сан, я пока еще не медик. И с этим помочь детям не смогу. Прежде чем рассчитывать на мои навыки, вы должны были узнать, что я могу, а что нет.

Ребята, заслушавшись спором сенсеев, подтянулись на ближайшие валуны, изображая усталость.

– К тому же, как я уже говорил, сейчас не лето и сушить одежду в этой сырости непросто. Незачем простужать генинов. Им, может, скоро драться придется. ...Вместо вас, Хатаке-сан. – Собакин злобно уставился на меня, подумав что-то вроде – ты на что намекаешь? Я, конечно же, прояснил. – Впрочем, уже не в первый раз. Когда напали нукенины Дождя, вас тоже до самого конца не было.

Он дернулся, как от пощечины, я даже отшатнулся – такой чистой ненавистью хлестнуло от Какаши. Сорвавшись с места, джонин то ли злобно рыкнул, то ли хрюкнул и уковылял прочь. Я устало выдохнул и повернулся к ребятне.

– Как отдохнете – продолжите тренировку, симулянты.

Генины, смущенно покраснев и виновато пряча глаза, пошлепали по воде обратно.

Глядя на их тренировку, я задумался. Стало так противно, что не помогло даже осознание того, что дети доверяли мне, а не Какаши.

С тренировкой все хорошо, у ребят все замечательно получается. Наруто и Сакура ходят по воде, не отвлекаясь на концентрацию, а Саске тоже близок к этому.

Через пару минут я понял, что дети сами справляются и моя помощь им не нужна.

– Отлично. – похвалил всех, поднявшись. – Еще минут 10-20 и можете заканчивать. Если пойдет дождь – сразу идите в дом.

– Ирука, а ты куда? – вскочив на камень, спросил Наруто.

– Пройдусь дальше по пляжу. – махнул рукой в сторону. – Я скоро вернусь.

Оставив детвору, я пошел по берегу. Казалось эта пасмурная погода была не только вокруг, но и внутри. Ветер перемешивал спутанные клочки серой ваты облаков окончательно стерев границу между небом и беспокойным морем, с минуты на минуту должен был начаться дождь, но я не спешил обратно. Мне хотелось побыть одному.

Сидя на жухлой траве, вместе с мхом образовавшей ковер, я бездумно бросал в воду подобранные по дороге на пригорок камешки. На песчаном пляже был каменисто-песчаный пригорок, с которого открывался отличный вид на море. В другое время быть может я бы его нарисовал, но сейчас пейзаж меня мало волновал.

Я – идиот. Полный, законченный идиот, – костерил я себя. Ну с чего я взял, что я единственный попаданец? швырнул камешек так сильно, что услышал, как он ударился о каменистое дно. А теперь мой земляк, возможно, единственный в этом мире – погиб. И погиб он – из-за моей тупости. Это я его ранил. Из-за меня он умрет на руках у Хаку, который и за канонного Забузу готов был расстаться с жизнью, что уже говорить о попаданце, который...

Мои размышления прервал глухой перестук. Не поняв, что за звук, я обернулся и заметил Какаши, опирающегося костылями на дно. Стоял-то он на воде, а костылями опирался на камни. Видимо – с чакрой были проблемы. Ну да, детей нет, форсить и напрягаться больше не нужно. Неуклюже взобравшись на пригорок, Какаши дождался пока я встану и начал говорить:

– Ирука-сан, мне казалось, что вы меня поняли, когда я объяснял вам, что команда номер семь – это моя команда, и я буду учить ее так, как посчитаю нужным! – проецируя КИ, рыкнул Какаши. Получилось довольно жалко. Видимо, потому, что КИ отражало еще и состояние чакры своего создателя. В это КИ было вложено так мало чакры, что оно не шло ни в какое сравнение с тем КИ, которое проецировал Забуза. Да и рычать у Хатаке получалось плохо.

Мда, не лев. Скорее – дворняга. – уныло вздохнул. Выслушивать Какаши у меня не было никакого желания. И без него погано.

– Какаши-сан, – скучным голосом протянул я, позабыв что рядом нет ни детей, ни Тадзуны, – вам рано использовать чакру, подождите хотя бы до за...

Какаши перебил:

– Ты всего лишь жалкий ассистент, – тихо, с угрозой процедил Хатаке, – калека, которого прикрепили к моей команде из жалости! Даже Третий не смог внятно объяснить, зачем ты тут вообще нужен! Ты бесполезен так же, как и твой вымерший клан и его мокрое наследие.

Калека, который вчера спас твою жизнь, – мысленно пообещал и зло поморщился, – псина неблагодарная! А за бесполезный клан ты мне еще ответишь.– снова надев маску безразличия. – Потом.

К сожалению, моя гримаса не осталась незамеченной. Мне даже не нужно было быть эмпатом, чтобы понять как обрадовался Какаши поняв, что сумел задеть меня. Его злобная радость была отвратительна.

– Ты ничего смыслишь в обучении команды, – приосанился Хатаке, – и ничего не имеешь права делать без моего разрешения! Я здесь командир, я решаю, чему и когда их учить!

Вот заладил, – брезгливо скривился, но промолчал, – как шарманка сломанная...

Собакин тем временем не успокаивался, и продолжал бубнить и злорадствовать. Судя по эмоциям, он торжествовал.

– Ты не соблюдаешь дисциплину, нарушаешь приказы, ты – мусор! Я прямо здесь могу и от тебя избавиться! Имею на это право! А вернемся в Коноху – сам будешь отвечать перед Хокаге!

Это если мы вернемся, идиот. – сунул руки в карманы, чтобы не было видно, как они дрожат от желания начистить одну одноглазую рожу.

Моя черная депрессия ударными темпами переплавлялась в еще более черную злобу.

Еще немного – и я сорвусь.

Уже собравшись уйти, я услышал оклик:

– Нечего сказать?! Мне снова набить тебе харю, рыбомордый?! Так я это сделаю! – Какаши так разошелся, что даже Ки усилилось и нарушило мою плотину самоконтроля. Снеся ее к чертям!

Меня охватило бешенство. Резко развернувшись, я медленно подошел к Хатаке, едва сдерживая колотящий меня гнев, прошипел сквозь широкую ухмылку, подергивая глазом:

– Какаши-сан, вам давно пора вернуться из прекрасного мира иллюзий в реальный. – меня словно переклинило, будто я на секунду стал Умино Ирукой. Наверное, только поэтому из голоса пропал даже намек на злобу, а глаз перестал дергаться.

Спокойным и дружелюбным, даже елейным, голосом я сказал:

– Вот посмотрите, я стою на своих ногах, – показал руками, Чучело недоуменно захлопал глазиком, проследив за жестом, – а вы стоите на костылях. У меня к вам вопрос, Какаши-сан. Чтобы вы перестали думать задницей, достаточно ли мне будет засунуть их широким концом вам в задний проход или нужно будет сделать что-то еще?

Судя по расширившемуся глазу Какаши, он пребывал в глубоком изумлении, и кажется, даже начал что-то понимать. В его эмоциях появилось опасение.

– Ну что же вы молчите, Какаши-сан? Вы же хотели мне что-то сказать? – издевательски

требую ответа у Хатаке.

Порыв свежего соленого ветра только добавил мне эйфории.

– Ты не посмеешь, – сообразил Собакин, что чакры у него меньше, чем сейчас у меня, да и состояние у ассистента не такое паршивое, как у него самого – ты...

Закончить фразу он не успел, некрасиво грохнувшись вместе с костылями. Эталонный прямой, без замаха, удар, с дистанции неотразимой атаки, когда расстояние слишком короткое, чтобы противник успел среагировать и защититься. Монтаро был бы доволен.

Хм, а я бы не сказал, что моя "подача" была такой сильной. – скептично осмотрел свой кулак. Может, я силы не рассчитал?

Да вроде нет, даже под маской видно, что нос не сломан и даже не деформирован, а чуть потемневшая из-за крови тряпка – это такая ерунда...

Не повышая голоса, участливо спрашиваю у такого неуклюжего инвалида:

– Ну что же вы так неосторожно-то?

Не ответил. – цыкнул я разочаровано. Грубиян!

– Ой-ой-ой, – укоризненно покачал я головой, – какой вы неуклюжий, Какаши-сан... – Простите, так чего я не посмею, Какаши-сан, не напомните? Нет?

– Кха, кх... Ты посмел?! – а сколько удивления-то в голосе да в эмоциях...

Но не успокоился Собакин.

– Кхм. Ты... Слабак, только и можешь, что нападать на раненых товарищей! У тебя нет чести! – выдавил он, шумно хватая ртом воздух. Кровотечение из носа и падение с костылями не прошли для него незаметно.

– Что-то я не припомню, – невесело усмехнулся, – чтобы моя потеря памяти и навыков помешала вам меня избить, Какаши-сан.

– Иди поплачься... – попробовал то ли съязвить, то ли отвлечь мое внимание Какаши, одновременно с этим попытался сбить меня костылем. Я просто наступил на него ногой, усилив удар чакрой. Костыль зарылся в песок, порвав мох, а пальцы Хатаке, державшие деревяшку, на полной скорости стукнулись о выступавший из земли, твердый даже на вид корень растущей неподалеку сосны. Мда, не везет Собакину с корнями.

Он зашипел от боли так и не сказал, кому именно я должен был идти жаловаться.

– Не стоит, Какаши. – сказал я, глядя на его попытки незаметно поудобнее перехватить второй костыль. А то вы сейчас домой поползете на одном костыле или вообще на карачках. Второй костыль, как и было сказано, будет торчать из вашей надменной задницы.

– На что ты надеешься? – злобно сверля меня взглядом, процедил наш незадачливый командир. Он отбросил костыль и попытался встать. – Ты атаковал сокомандника, больше того – командира на миссии, ты мусор...

С рычанием и резким выплеском чакры Какаши попытался то ли встать, то ли броситься на меня прямо из лежачего положения, но лишь со всей дури ударил своим лицом мой кулак, после чего беззаботно откинулся на ковер из мха, видимо, чтобы насладиться прекрасным осенним небом с угрюмыми серыми тучами. Да, так я и скажу, если что.

Похоже, что пылавшие в нем эмоции, из которых главными были ярость и унижение, совсем застили джонину глаза, если он всерьез думал достать меня из такого положения. Учитывая то, что из нас двоих именно у него состояние было хуже, потому что Хатаке едва не загнулся от чакроистощения, плюс проблемы с СЦЧ и шаринган... В общем, больной переоценил свое здоровье и свои силы, и на данный момент я был сильнее Какаши и равен ему по скорости реакции. М-да, он, похоже, ничем не думал... даже задницей.

Но и после второго раунда Какаши не унимался. Теперь он потянулся к повязке.

– Сдохнуть хочешь? – поинтересовался я у Какаши. Он замер, а я пояснил:

– Я тебя второй раз от чакроистощения спасать не буду.

Впрочем, давать ему возможность поймать себя в гендзютсу я все равно не собирался. Снимет повязку – и будет рассматривать мох на камнях.

Он медленно убрал руку от повязки с протектором.

Возвышаясь над джонином, я посмотрел ему в глаз и вкрадчиво, глухо заговорил:

– А теперь слушай сюда, тупая псина. Мы – не в Стране Огня. Мы – в Стране Волн. Против нас – один из богатейших людей на планете. Кругом могут быть нукенины и наемники Гато. Возможно, что уже завтра нам придется сражаться против слаженной команды ниндзя-отступников. Сначала они убьют одного до сих пор не вернувшего себе навыков специального джонина, затем тебя, вырезав перед этим твой шаринган...Ах, извини, оговорился, он же не твой, он твоего товарища по команде, которого ты угробил своими действиями... Человек-беда.

От напоминания об Обито и одного из своих не самых лестных прозвищ Какаши дернулся, как от удара.

Человек-беда. Именно так Какаши называли в сплетнях. Что не удивительно, учитывая то, сколько народа рядом с ним погибло. Включая его сокомандников, учителя и напарников в АНБУ. Морио однажды назвал эту кличку... Зря я тогда не обратил на нее внимания. "Нет, ну надо же... Шаринган Какаши... Человек-беда. Сочувствую тебе".

– Обито был героем! – подал голос Собакин. Не обращая на него внимания, я продолжил.

– А может, все будет даже интереснее, и тебя возьмут в плен и будут долго пытать, пока не выдавят из тебя по капле все, что ты знаешь, и пока ты не предашь всех, кого ты знаешь и всех, кто тебе доверял. Жаль, что я этого уже не увижу. А когда мы оба перестанем быть помехой, начнется самое интересное. Перед нункенинами останутся только напуганные дети. А знаешь, что с ними будет, если тебя и меня не станет? Что станет с кучкой детишек, которых намеренно ничему не учили?

Судя по эмоциям Какаши, он все отлично знал. Страх, сомнение, чувство вины, отвращение и поднимающаяся паника. Впрочем, я все же добавил ясности и в этот вопрос.

– Изнасиловав девчонку, они наверняка убьют ее. Просто потому, что она никому не нужна. А вот Саске и Наруто продадут, как скот, другой Великой деревне. Последний Учиха и Узумаки – джинчурики наверняка стоят немало. А знаешь, почему это произойдет? Да потому что ты, мразь, наплевал на свои обязанности! Ты должен был отправить за подкреплением сразу, как стало ясно, против кого нам придется сражаться. Сколько ты продержишься в таком состоянии против пары даже не джонинов, а чуунинов? Да нисколько! Хорошо хоть, что тогда наконец-то человек-беда сдохнет сам, вместо того, чтобы приносить горе всем, кому не посчастливилось оказаться рядом!

Все так же валявшийся на земле Какаши после реплики об Обито замолчал и во время моего монолога голоса не подавал, только зубами скрипел на особо болезненных для него репликах. А потом вроде даже задумался. Ну что же, лучше поздно, чем никогда.

– Ты – дерьмовый командир, Хатаке Какаши, и своими идиотскими решениями ТЫ подставил всех нас под удар. Я не знаю, кто и по каком знакомству сделал тебя даже не джонином, а чуунином, но право вести за собой людей и командовать ты точно не заслуживаешь. Но, впрочем, в утешение могу сказать, что как учитель – ты еще хуже. Команду генинов тебе дали не для того, чтобы ты отдыхал, получал жалованье наставника и процент с миссий! Которые, между прочим, выполняют двое сирот и слабая девочка, а для того, чтобы ты их учил! А ты, дерьмо собачье, сам не учил и мне не давал. Хокаге, говоришь, расскажешь?! Да расскажи! Только тогда Данзо, Старейшины и Совет Деревни тебя с потрохами сожрут за то, что ты не обучал и чуть не угробил самую ценную команду Листа! Хочешь повторить судьбу своего папаши? Сдохнуть затравленным и всеми презираемым? Ну значит – повторишь! И заступничество Третьего не спасет! Это если оно вообще будет... Кста-а-ати... – прошипел я, оскалившись. – Не обучая свою команду, ты не только нарушил все писаные и неписаные правила Конохи, мира шиноби, законами которого ты так любишь прикрываться, ты предал своих генинов. Как ты там говорил? Те, кто нарушают правила шиноби – мусор, а те, кто предают своих товарищей – хуже мусора? Тогда скажи мне, Какаши-который-хуже мусора, кто же, – осекся, – нет, ЧТО же ты тогда?!

Собакин скрипел зубами и исходил злобой, но почему-то молчал и сдерживался. Видимо, стеснялся. Правда, в его эмоциях почему-то был, в основном, страх, который неожиданно перекрыл даже его злость... Буду считать, что моя эмпатия засбоила. Он наверняка злонамеренно хочет меня позлить тотальным игнором. Не люблю, когда мне не отвечают. Может, пнуть его? Для поддержания разговора?

Пока я размышлял над почти Гамлетовским вопросом – бить ли не бить, бешенство уже отпустило, и тут я заметил эмоции, которые принадлежали явно не Хатаке.

Глава 22. Заболтать всех?

Бросившись в колючий кустарник, я на ходу выдернул кунай из кобуры, как остальные не разбросал в спешке – сам не понял. Только выбежав на дорогу, я понял, за кем гнался.

– Наруто?! – прикрыв глаза рукой, выдохнул. – Ой, дурак.

Первой моей мыслью, когда я ломанулся в кусты было то, что это Хаку. Второй – что какой-то еще лазутчик... Но Наруто я здесь увидеть был не готов.

Прислонившись к шершавому боку гигантской корабельной сосны, я сполз на землю и, выронив кунай, закрыл лицо руками.

Километр зигзагами по лесу и в гору. Мой учитель физкультуры плакал бы от счастья. – нервно посмеиваясь, подумал я. – Моряк-с печки-бряк пробежал норму и не упал замертво.

– Ирука, – осторожно позвал мальчик. – Прости, я не хотел подслушивать. – сел он на корточки рядом со мной.

– Наплевать! – оборвал, все еще пытаясь унять дрожь в руках.

Мальчишка испуганно вздрогнул.

– А если бы я кунай бросил?! – потряс подобранной железкой, точно она была в чем-то виновата. – Ты вообще о чем думал?!

Наруто опустил глаза еще ниже и обняв колени проговорил:

– Прости, – и вдруг вскинув голову, срываясь на жалкий писк, крикнул – пожалуйста, прости!

Вздохнув, я медленно покачал головой, но заметив недоуменно-испуганное выражение на лице ребенка, поспешно сказал:

– Ты не виноват!

– Я не хотел подслушивать. – продолжил оправдываться Наруто, будто не услышав. – Так получилось. Прости меня я не...

Повысив голос, я перебил:

– Получилось и получилось! – опомнившись осекся и сказал тише. – Не извиняйся, я тебя ни в чем не виню.

Но Наруто ничего не сказал. Он смотрел в землю невидящим взглядом и жевал губу.

Немного выждав, я спросил:

– Ты меня услышал? – и улыбнувшись, дунул на челку мальчишки.

Когда Узумаки поднял глаза, я сказал:

– Повторю еще раз: Ты не виноват. Просто я испугался, что мог тебя покалечить или даже убить. Не понял, что это ты. Прости, что накричал... Ты простишь меня? – снова спросил я.

На лице мальчишки расцвела улыбка.

– Прощаю! – радостно крикнул он и полез меня душить.

– Тише ты! Я же извинился?! Зачем душишь? – делано обиделся и, потрепав его по волосам, обнял. – Только я вот еще что скажу – подслушивать тоже уметь надо.

Как только мелкий понял, что ругать я его больше не буду, он отпустил шею и сполз мне на ногу, когда я сел по-турецки.

– Ты теперь шиноби. – подобрал я брошенный кунай и запихнул в кобуру. – Подслушивать тоже должен уметь. – добавил после небольшой паузы, – и думать быстрее. Ты ведь затормозил только потому, что думал, признаваться мне или нет? – не дождавшись ответа, потрепал мальчика по волосам.

– Угу. – медленно промычал Наруто, будто просчитывал, что ему уже за это признание грозит.

– Ну вот. В следующий раз, если тебя заметят за подслушиванием, лучше беги оттуда. Мало ли – захотят от свидетеля избавиться. Ну, это конечно, если ты слабее...

Внезапный грохот, вышиб все мысли. Я шумно вздохнул и уставился куда-то вверх.

Сквозь густую хвою не было видно неба. Порывом ветра сухие иголки сбросило вниз, на нас, и мне пришлось опустить голову. В наступившей тишине стал отчетливо слышен шепот дождя. Он шелестел по иголкам, по мощеной темнеющими от каждой капли осколками желтого песчаника дороге, траве и густым кустарникам.

Вспомнив, как оцарапался, когда бежал, глянул на руку. К счастью, там не было ничего серьезного, только ссадина небольшая, я даже залечивать ее не стал.

Глубоко вдохнув, я чуть прикрыл глаза.

Хоть мы были довольно далеко от берега, ветер доносил сюда запах свежего морского бриза. Ни тебе вони высушенных солнцем водорослей, ни дохлой рыбы или еще какой дряни.

Пробившись через облака, солнце окрасило лес в рыже-золотой цвет, но не тронуло темно-фиолетовые густые тени.

Притихший Наруто с любопытством наблюдал за мной, умостив голову на пустые кармашки для свитков, но вскоре ему надоело и он что-то сказал.

Проморгавшись, я переспросил:

– Что?

– Я пошел за тобой, потому что ходить по воде я уже умею!

– В огороде бузина, а в Киеве дядька. – по-доброму усмехнулся я.

– Что? – недоуменно заморгал мальчик. – А что ты сейчас сказал?