Текст книги "Изменяющий судьбы (СИ)"

Автор книги: Kerr Riggert

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

   Острый соус обжигал небо и язык до слез и потому я не сразу понял, что глаза слезятся и чихать хочется не из-за него. У меня снова случился приступ аллергии. Последнее, что я запомнил – острая боль в желудке, я только успел повернуться, меня вывернуло прямо на перегородку, а потом темнота.

   Поначалу я подумал, что очнулся в реальности, но это было не так, небо выдало внутренний мир с потрохами своими серо-черными разводами. К тому же странно было очнуться посреди пустой улицы днем, когда до этого я был в кафе полном людей.

   По абсолютно пустой улице шла Анко, маневрируя, точно вокруг нее толпа.

   – Ирука, – схватила она меня за руку, – идем.

   Без моего участия тело вырвало кисть, напугав растерявшуюся девушку.

   Улица за один миг преобразилась в глухой тупичок.

   – Хватит, – слышу я свой голос, – мне... нам нужно отдохнуть друг от друга.

   Слушая ее робкие возражения, я отчетливо понимал, что Ируке она надоела. Девушка, по его мнению, отнимала слишком много времени, которое он мог потратить только на себя. Например: почитать книгу с чашечкой кофе или тупо поспать. Эгоистичные радости холостяка, которым угрожает чересчур любвеобильная девка с грязной кровью, которая, к тому же, о ужас, хотела стать ему женой.

   – Сам ты грязный!

   Крикнув это, я будто выпал из оболочки, которая мешала мне двигаться. Фигуры продолжили разыгрывать сценку, но я теперь смотрел со стороны, а не изнутри. Но слышать мысли Умино не перестал. Снова он начал ныть, как и при разговоре с Морио, что с Анко он попусту тратит время, а мог бы найти себе девушку из хорошей семьи и заняться восстановлением клана, сбросив на воображаемую бедняжку все домашние дела и будущих спиногрызов.

   То есть все это затевалось только ради галочки и общественного мнения. О том, что на детей и жену придется тратить время, деньги и силы, у "гения" клана Умино даже мыслей не возникало. Они будто должны были быть сами по себе.

   Что-то подобное я встречал в реальности, это была странная семья.

   Однажды, мы с другом попали к ним в гости. Тихо, оглядываясь и прислушиваясь к шагам нас привели в гостиную в которой был паршивый ремонт, но зато был телевизор и крутой видик, который мог записывать. Неслыханное богатство по тем временам, но все это за стеклянными дверями и закрыто на навесной замок. Среди кассет не было ни одного мультика, только новенькие коробки с боевиками и порнухой. Но больше всего меня тогда поразило, что у того пацана не было игрушек, две подаренные ему во дворе машинки – не в счет. Его мелкая сестричка от них уже через день ничего не оставила. Сильно потом мне объяснили, что их отец был махровым эгоистом, а семью содержала его жена. В общем, мутная и некрасивая история.

________

   Бунко – "Образованный ребенок"яп.

3 глава. Все и сразу.

Очнулся я, в реальности, в больнице с капельницей в вене. Стоило только нажать на кнопку вызова персонала, как в палату влетел Кито и с порога спросил, знаю ли я его.

Ничего не понимая, ответил "да", а он заругал меня за безответственность, как маленького.

– Опять супа с любимым аллергеном поесть решил?– съехидничал Кито. – Мы тебя еле откачали! Анафилактический шок – это не шутки!

– Скорее всего, в кафе заказ перепутали, – глотая горькие слюни, отдающие желчью, сказал я.

Ирьенин потер лицо рукой, будто я сморозил несусветную глупость.

– Мне зачитать историю болезни или сам прочтешь?

Я пожал плечами и протянул руку, поморщившись от тупой боли в голове.

– Антидоты... Промывали желудок... Едва не наступила клиническая смерть? – посмотрел я поверх планшета на Кито. Данные в бумагах мне показались странными. Что-то было неправильным... Но вот что, до меня пока не доходило, возможно – из-за тумана в кружащейся голове.

Мне было паршиво, но я еще тешил себя надеждой, что могу сам доползти до дома. Несмотря на дикую слабость, мне казалось, что парочки стимуляторов хватило бы для этого путешествия, а там своя комната, чистенькая просторная постелька с перьевыми подушками и мягоньким одеялом – настоящий покой и здоровый сон. А не это пыточное приспособление, которое по недоразумению называется койкой и подушка-блин! Ни разу еще не выспался на них нормально.

– Ага! Опять! – язвительно воскликнул ирьенин, напугав меня.

– Что опять?! – дико таращась, выдохнул, поморщившись от вони собственного дыхания.

– Клиническая смерть, – покачал друг головой. – Думаешь, я просто так спросил, узнаешь ли ты меня?

– Понятно, – грубо попытался сменить тему, заискивающе улыбаясь, но не показывая зубов, – а что на счет выписки и проверочной работы завтра? – спросил я для галочки, по самочувствию уже понимая, что лучше перетерпеть и остаться в больнице.

– Завтра – это сегодня. Тебя вчера принесли, ночь и день ты провалялся без сознания.

– Наруто... – начал было я, но был прерван.

– Не-а, – ехидно, но не злорадно усмехнулся Кито, – не выпишу. Он недавно ушел и просил, чтобы мы тебя не отпускали, пока не долечим.

– Чувствую на завтрак, обед и ужин, в ближайшем будущем, будут блины с яичницей. – пошутил я.

~ Наговариваю, конечно, на "усатого" и блондинистого шеф-повара. Хотя блины любит, так что их и в самом деле может наготовить такую гору, что даже с его аппетитом и за неделю не осилить. Кстати, рамен – лапшу, состоящую, считай, из одних углеводов, он тоже обожает.

Ирьенин пожал плечами:

– Кстати, к тебе тут еще один посетитель. Она тут долго дежурила.

– Раз она... Анко?

Кито прореагировал бурно:

– Поразительно! Угадал! С первого раза! Какое внимание к деталям! Ты бы еще научился также быстро замечать симптомы аллергии во время еды! Вообще бы идеально было!

Тяжело вздохнув, я попросил:

– Кито, ну хватит уже издеваться, а? Пожалей больного, зараза! Орешь, как потерпевший, прямо в ухо. Бесит!

– Только недолго, – лениво отмахнулся Кито, – время визитов давно прошло, – и уже в открытую дверь. – Заходите, Митараши-сан. У вас десять минут, не больше.

Приложив руку к виску, я заметил планшет, который так и остался у меня на коленях.

– Ки-и-ит, – потряс находкой под вопросительный взгляд Митараши.

– Себе оставь, твоя проверочная будет по аллергическим реакциям. Передавай привет Кусуши.

– Не смешно, – мрачно буркнул я. – Передам.

– А я и не шучу. Кто-то же должен тебя заставить выучить, чем отличается асфиксия от простуды!

– Я тебе этот планшет в голову сейчас брошу! – злясь почти всерьез, пообещал я.

– Учи, трупик и выздоравливай.

– Ты только уйди, я в простыню замотаюсь и свалю! Минус один в статистику!

В реанимации больному даже распашонки не полагалось, так что кроме простынки, мне действительно нечего было одеть. Да и грозился я не всерьез – не то у меня состояние, да и пугать Наруто я не собирался.

На этот балаган куноичи смотрела широко открытыми глазами, будто увидела рыбу отплясывающую чечетку. Что именно ей показалось таким диким, я так и не смог догадаться, а спросить забыл.

Мы неловко поздоровались и замолчали. Я не спешил нарушать тишину от того, что желудок внезапно заболел, а она, наверное, за компанию молчала.

– Как ты? – тихо и не поднимая глаз, сказала Анко.

У нее был такой несчастный вид, что мне почудилось, будто я неизлечимо болен. Сразу захотелось что-то глупое и веселое ляпнуть, чтобы не так жутко было.

– Вопреки стараниям официанта – жив и умирать не собираю...

Палата на миг превратилась в детское отделение, я сидел вместе с другими детьми на полу и шутя произнес что-то похожее. Так же внезапно, как появилось, видение исчезло, а мне еще чудились разноцветные завитки, которыми много лет подряд украшают одну из стен детского отделения.

– Позвать ирьенина? – встряхнула меня Анко за плечо.

Помотал головой и закрыл руками лицо. На самом же деле я концентрировал медчакру для ускорения излечения. Получалось плохо.

– Между прочим, я сам ирьенин! – похвастал я, справившись с болью, сглотнул горькие слюни непослушным, точно чужим языком. В черепе шумело так, что мне чудилось, будто комнату шатает. Напоминало качели. Хотя было бы даже прикольно, если бы не было так паршиво.

– Лучше воды, – просипел я, обнаружив, что кувшин, в котором должна была быть вода, девственно пуст.

На мое счастье в палату зашла девушка с подносом на котором стояла кружка, это уже потом я заметил, что это моя согруппница. Квакнув "спасибо", я снова засмотрелся на Анко, не глядя отпил из металлической кружки. Тут-то и пригодился пустой кувшин, который стоял на тумбе. А отплевавшись, заметил на подносе еще и коробку-бенто.

– Юмико-ча-ан, – приторно сладко протянул ее имя, удерживая нейтральную морду, – ты в курсе, что мне три дня вообще ничего нельзя есть? Мед карту смотрела? Нет? Поясню: Мне из еды можно только воду. Зачем ты притащила молоко?

Юми начала раньше, но результаты у нее были хуже, чем у меня со всеми склерозами и перерывами в обучении.

– Но я подумала, что ты голодный и...

– В карточку посмотреть религия не позволяет? – зло рявкнул я, после чего желудок взбрыкнул, исторгнув из себя разбавленное желчью молоко.

– Но я же не знала! – сделав несчастный вид, всплеснула она руками, а затем поморщилась.

– Хорошая эпитафия – "она не знала". Вот только боюсь – не оригинальная и не единственная. Учиться надо лучше, – хмыкнул я в керамическое нутро и непроизвольно отрыгнул.

Пока я пытался отдышаться, Юми выдрала из рук посуду, а вместо нее швырнула мне на колени алюминиевую утку. Кувшин ирьенинка демонстративно отнесла в санузел палаты и с видом оскорбленной невинности гордо вышла за дверь, не забыв хлопнуть ею.

– С-сука – прошипел сквозь зубы по-русски и откинулся на подушку.

Анко, недоуменно нахмурилась, но промолчала, а меня распирало пожаловаться:

– Я уже сочувствую ее будущим пациентам, – деланно возмутился. – Надеюсь, они выживут после ее лечения!

Лилововолосая поначалу удивленно похлопала темно-фиолетовыми ресницами, но затем улыбнулась. Чтобы закрепить эффект, я рассказал еще и боянистый анекдот, слегка его переделав:

– Больной ей: Что это у меня ?! А она: Где?...О-о-о Ками-сама! Что это у вас?!

Митараши честно держалась, даже рот руками закрыла, но все-таки рассмеялась. Подождав пока она успокоится, я молитвенно сложил руки:

– Если не трудно, принеси, пожалуйста, мой кувшин, – поднял руку, показав закрепленный на ней катетер с прозрачной трубочкой, – сам не могу.

Он был мне нужен на случай, если выпитое молоко будет проситься наружу слишком уж активно.

Обнимаясь с кувшином, я вздрогнул от голоса внезапно заговорившей Анко.

– Ирука ... ты... я, – заикаясь от волнения, – расстаться или...

На слове "расстаться" хотелось громко возмутиться, но я пожал плечами. Проводя взглядом пустую посуду до тумбы, Митараши замолкла и отвернулась. Светло-фиолетовые пряди выскользнули из-за уха, скрыв от меня лицо девушки.

– Если не хочешь, – инстинкт собственника корчился, как живая рыба на раскаленной сковородке, но я все же договорил, – навязываться не буду.

– Нет-нет-нет! – встрепенулась она, вскочив со стула и широко открыв глаза. – Я хочу!

– Хочешь, чтобы навязывался? – сохранить серьезное выражение лица было не возможно, мне дали зеленый свет. – Начнем сначала?

Вместо ответа она подошла вплотную, наклонилась, а затем, вдруг, притянула мое лицо чуть прохладными ладонями и поцеловала в щеку. Она метила в губы, просто я увернулся. Сейчас со мной целоваться – сомнительное удовольствие. Даже мне было противно нюхать собственное зловоние.

Все правильно поняв, Анко перевела взгляд на кувшин.

– Значит "Да"? – не удержался я от довольной ухмылки.

– Да! – сияя от радости, пискнула Митараши, но смутившись, повторила уже нормально, – Да, начнем сначала.

Она еще о чем-то хотела поговорить, но пришел Кусуши, загадочно сверкая линзами, и испортил всю малину. Хорошо хоть успели договориться с Анко о встрече. Да еще друг попытался отругать Митараши за еду, которую принесла ирьенинка, но я его осадил и "сдал" согруппницу.

– Завтра же пойду к Рибе-саме и скажу, – поправил очки, – чтобы Юмико отчислили! – возмутился Кусуши. Мы нуждаемся в людях, но не настолько, чтобы подвергать пациентов опасности!

Уже из коридора Митараши помахала мне на прощание и я помахал ей.

– Ты вообще меня слушаешь?

– Угу, – подтвердил я. – Как ни прискорбно этого говорить, но я с тобой согласен, – переигрывая, тяжко вздохнул. – Я хоть и недо-медик, но ничего лишнего бы есть не стал... – в меня уперся очень выразительный взгляд ирьенина.

– Но обычные пациенты могут, и это для них плохо кончится, – закончил я мысль до того, как надо мной опять начнут стебаться.

– Для тебя, кстати, все тоже плохо кончилось, – не устоял перед соблазном съязвить медик. – Вон, еле живой валяешься. Кито на тебя всем уже нажаловался.

– Ну, я же не знал, что там бамбук был. Пока я отходил, официант прибирался, мог плеснуть в плошку соуса, который стоял у Анко, или заказ перепутать, – вяло отбрехался я, – знал бы – не ел бы.

– А вот нечего было есть что попало... – медик замолчал. – Так, мы отвлеклись. Про Юмико я завтра расскажу главврачу. А ты со мной пойдешь, чтобы подтвердил!

– Ладно, – зевнул и ухмыльнулся, – и давай уже, коли, что принес, кровопийца.

– Будешь паясничать, я у тебя еще больше крови сцежу!

– И ты после этого будешь утверждать, что ты не вурдалак?! О Боги, с кем я вожусь?! – картинно воздел я руки к потолку со скорбным видом.

Посмеявшись, Кусуши сделал мне пару уколов и загнал иголку пустого шприца в вену на правой, свободной от катетера, руке. Под сербающий звук, отдающий в ушах, я чуть было не заснул. Пришлось еще какое-то время ватку держать, борясь с сонливостью. Соображал я в тот момент туговато, потому сам себя заштопать не догадался, но Кус тоже "хорош", мог бы и помочь!

Следующим утром, сразу после завтрака из кашки, больше похожей на белую жижу, появился Кито.

– Ну как, прочитал про аллергию? – спросил медик, делая вид, что ему безразлично, но при этом фоня напряжением и беспокойством.

– Да. У меня ведь не она была? – серьезно спросил я.

– И она тоже. Аллергия наложилась на яд, клиническая картина смазалась... Не хотел говорить при Анко.

Оборвав себя на мысленном возражении, глухо отозвался:

– Я понимаю. Ты ее подозреваешь.

– Не совсем... Но в общем... Да, – прекратив тянуть резину, наконец, решился Кито. – Как думаешь, кто мог тебя отравить? – поинтересовался медик. – Кроме Анко.

Все равно сердито фыркнув, я задумался:

~ Вопрос хороший. Кто хотел бы избавиться от такой "кавайной няши" как прошлый Умино Ирука? Да любой! Начнем с меня и продолжим список до бесконечности! Любой, кто имел с последним из рода Умино какие-то дела или хотя бы просто близко общался, мог "по доброте душевной" подсыпать для вкуса какой-нибудь гадости. Но такую версию рассказывать Кито не стоило.

– Не знаю, – ответил ему, пожав плечами. – Но почему я еще жив, если яд наложился на аллергию?

– Мы думаем, что яд не должен был быть смертельным для шиноби. Максимум – отправить на пару дней в больницу. По-настоящему опасен он стал только из-за аллергена. У тебя на бамбук необычно сильная реакция, уж не знаю почему. И это все странно. Зачем кому-то травить тебя, если они не собирались тебя убивать?

– Хм, может, надеялись, что аллергия и яд меня угробят?

Кито на это не стал отвечать, не весело хмыкнул и ушел, пожелав мне скорейшего выздоровления.

А ближе к обеду меня навестил вампир в очках и повел меня к главе госпиталя. Я клевал носом, а местами шел, ориентируясь только на слух и осязание.

Пришлось подождать, Риба куда-то ушел, да и перед нами стоял Рей со свитком в руках.

– Похоже, мы тут надолго, – прислонившись к стене, приоткрыл один глаз.

– Я быстро, – улыбнулся мастер-фуин.

– Не спешите, мы не спе...

– Это ты не спешишь, – прошипел Кусуши, смыкая дужку очков. – У меня еще бумаги не заполнены!

– Не напрягай глаза, – серьезно сказал я, – если нужна будет помощь, обращайся сразу.

– Тебя шатает от сквозняка и взгляд мутный.

– У меня – да, но не у клонов. И мне уже лучше, чем вчера.

Пока я коротко рассказывал о феномене чересчур бодрых дублей, Араигума-сан попросил Рея показать что-то еще из новых разработок и запустил в кабинет нас, пока мастер не вернулся. Да, главврач у нас был – Речной Енот. (Риба – река, Араигума – Енот).

Глава госпиталя ростом оказался не высок, на фоне бежевого халата его лицо темно-оливкового цвета показалось мне почти черным. Он был уже не молод, густые темные волосы чередовались с седыми волосками и прядями, но взгляд был молодой и цепкий.

Передвигался Араигума какой-то странной, прыгающей походкой и не стоял на месте, не выпуская из рук отполированную трость. При этом передвигался он проворно и бесшумно, возможно, благодаря тому, что на конце трости была закреплена резиновая накладка.

~ Пожалуй, чем-то он действительно Енот, – подумал я – Хм. Интересно, а я чем-то похож на Дельфина?

Араигума почесал кончик длинного, вытянутого носа, заглянув в бумагу, переданную ему Кусуши, и уставился на нас темными глазами, напоминающими густые капли гуталина.

– Все настолько плохо?

– Она пытается сдать на С-ранг уже третий год подряд! – подал голос Кусуши. – Я и Кито боимся пускать ее к пациентам. Вчера она попыталась накормить Ируку мясом. Это на следующий день после отравления и анафилактического шока, – обернулся ко мне меднин за подтверждением.

– Да, это было так, Риба-сама, – добавить мне было особо нечего.

Глава госпиталя нахмурил толстые, вытянутые в линию к вискам серые брови и запустил пятерню в густые, словно стоящие дыбом волосы: – Возможно, стоит оставить ее еще на год.

– Пожалуйста, – умоляюще сложил руки Кусуши, – она не хочет ничего запоминать. Это бесполезно!

Как мне показалось, сходство со зверьком усиливали не только густые с проседью темные волосы, похожие на мех, и черные глаза с мешками под ними, напоминающие маску зверька, даже фигурой Араигума напоминал енота. Его огромный балахон, визуально делал руки и ноги похожими на худые лапки, как и длинные пальцы с широкими ладонями.

– А вы новенький, – внезапно спросил, глава больницы, сощурившись, будто пытался меня вспомнить.

Поборов зевоту, я кивнул и сказал:

– Да. Меня зовут Умино Ирука.

– Умино значит, – полувопросительно протянул он, потирая подбородок. – Интересно.

Я заторможено кивнул, борясь с сонливостью. Вроде бы Глава госпиталя еще что-то пытался у меня узнать, но я от лекарств был на пол пути в Страну Морфея и в ответ мог только кивать или мотать башкой. Как добрался до палаты уже и не вспомню.

Посреди ночи проснулся от порывистого ветра, от которого дрожали окна. Сезон штормов для меня был чем-то новеньким.

Как это бывает, при резком пробуждении, я вспомнил, что мне снилось, хоть и частично.

Урывками, всплыл наш с Наруто поход в кафе. Мы заказали там суп из баранины с соей и побегами бамбука. Естественно, съели его. Расплатившись, я почувствовал, что со мной происходит что-то не то; нос заложило, я начал чихать. Но не придал этому недомоганию значению. У меня никогда раньше не было такой сильной пищевой аллергии. Из-за косых взглядов посетителей кафешки, пришлось уйти. Поначалу хотел отлежаться дома, но когда начали слезиться глаза и стало трудно дышать, я на полпути развернулся и пошел в госпиталь, решив не испытывать судьбу. Наруто тащить с собой не я не захотел и попытался было отправить встревоженного мелкого домой одного, но, разумеется, ничего не получилось. Наруто еще долго торчал под дверью моей палаты, путаясь под ногами у персонала и пытаясь прошмыгнуть ко мне.

Кито тогда тоже злился.

– У тебя сильная аллергия на бамбук, – тыкал он бумагами отобранными у коллеги-медика мне под нос. – Мог бы и поинтересоваться для разнообразия содержимым своей медкарты!

Во сне сразу после больницы я оказался в каком-то мутном ресторане или доме. Вокруг было много людей, но вспомнить лица не получилось. Среди этого месива безликих четко вырисовывалась встревоженная Митараши, которая придерживала меня-Ируку и куда-то вела.

– Почему ты не сказал про аллергию? – устало и тихо спрашивала Анко. – Ирука, ты меня слышишь? Ками-сама! Ирука!

– Со мной все в порядке, – ярился Умино, пытаясь устоять самостоятельно на ватных ногах.

Девушка все же сумела довести его до больницы пока действие лекарства не кончилось, но Ирука будто бы не был рад своему спасению:

– Какого биджу твоя Мигуми накормила нас этим дерьмом?! – шипел Умино, как кобра. Казалось, что еще чуть-чуть и он начнет плеваться ядом.

– Прости, – кусая губы, извинялась Анко, пряча глаза, – пожалуйста, прости! Я просила ее не...

– Паршиво просила! – оборвал Ирука.

– Ты просто можешь сказать, – странным образом робко предложила Анко, – что у тебя аллергия и...

– И тогда каждая собака в Конохе будет знать, как меня убить без всякого яда! Иди домой.

– Но... – робко попыталась возразить девушка.

– Пошла, – чуть ли не по слогам, – к себе домой.

И на эту грубость со стороны Анко не было ответа! Она смолчала и ушла!

В попытках найти фальшь в голосе, в движениях, словах, я прокручивал воспоминание вновь и вновь, но не находил ее. Эта послушная робость просто в голове не укладывалась! Даже ее персонаж отличался развязным поведением и вспыльчивостью, что уж говорить про живую Митараши, которую знал уже лично я.

Надо ли уточнять, что за Ируку было стыдно мне?

Выписали меня утром, но темень на улице была как ночью. Да к тому же пасмурно и с неба снова сыпал то ли дождь, то ли мокрый снег, не разобрать. В такую погоду я встретил только патрульных, да и то не уверен, туман был такой густой, что мне могло почудиться.

Домой я пришел немного злой и разбуженный холодной водой за шиворотом, но буквально раскис, оказавшись в тепле.

Не знаю, какая именно фуин отвечала за температуру в квартире, но было так тепло, что я чудом поборол желание растянуться в прихожей, греясь об доски. Поборов лень, я осилил душ, даже немного взбодрился, потому что оставил клона на стирку, а вырубился уже от отката дзютсу.

Так как Какаши не было, а я, по мнению Наруто, еще был не совсем здоров, Узумаки сбегал к сокомандникам и сказал, что у них еще два свободных дня.

Из-за приступа коллективной лени, мы забили на, миссии и на тренировки, на расческу, оставив только зарядку и короткие разминки.

– Умылись, поели, зубы почистили, и хватит.

– Ага, – радостно подтвердил Наруто и сиганул на кровать, приземлившись на пузо.

Будь я полегче, тоже бы так плюхнулся. Но если бы я так прыгнул, то у кровати и ножки могли бы подломиться. Был уже неприятный опыт, в прошлой жизни.

Раскидав по одеялу книжки и свитки, превратили мое койко-место в избу-читальню. Даже плед повыше натянуть нельзя было, чтобы не разрушить какую-нибудь стопку или горку. Кроме того, Наруто край моего пледа использовал, как закладку для книжек, между Страниц зажимал и мне под ноги запихивал.

– И что сказали? – отвлекся я от свитка, когда острый край обложки ткнулся в пятку.

– Саске ничего не сказал, наверное, разозлился, а Сакура сказала, что погуляет с Ино.

– Или не погуляет, у них же нормальный командир-сенсей. Значит, они могут быть за задании.

– Не, – перелистнул мальчик Страницу книжки, заложив ее пальцем, – Асума-сенсей на свидания ходит.

– А ты откуда знаешь?

– От Сакуры, а она от Ино, – болтая ногами в воздухе перечислял мелкий, – а Ино вообще все про всех знает, – закончил заговорческим шепотом. – Асума-сенсей у нее цветы покупал и открытку.

~ Мда, настоящие женщины. Даже то, что они соперницы, не мешает им сплетничать и вместе перемывать косточки общим знакомым. Женское совражество в действии.

Нахмурившись, блондин добавил:

– Ты, правда, гуляешь с той, ну, которая змеями пулялась из рукавов?

Осторожно отодвинув плед, чтобы он из книжек не выскочил, я сел на кровати по-турецки:

– И это тоже Ино рассказала – спросил, почесывая в затылке. – Не гуляем, только начали встречаться.

Неприятно, что Наруто через Сакуру узнал обо мне и Митараши, потому что я сам хотел рассказать.

И предупредив вопрос в стиле "почему не рассказал?", добавил:

– Я, когда букет покупал, думал, что ... – засопел задумчиво, подбирая слова. – Только позавчера она согласилась встречаться.

Наруто насупился и шумно вздохнул:

– Ясно.

Судя по эмоциям, его что-то тревожило. Он как будто испытывал обиду.

Широко распахнув глаза, я тихо спросил:

– Наруто, ты обиделся из-за Анко?

– Не, – лениво возмутился мальчик, будто я не угадал.

Он попытался объяснить, долго чесал в затылке и наконец смог сформулировать свои претензии:

– Когда она рядом, ты попадаешь в больницу!

– В этот раз не она меня отравила. И вообще, она мириться хотела. Анко думала, что я ее бросить хотел, мне казалось, что она меня собиралась бросить. А оказалось, что все наоборот, – выразился я не лучше, чем Наруто.

– А кто?

– Официант перепутал соусы, – быстро ответил я.

~ Будем пока так считать. Вполне возможно, что меня пытались убрать плохие знакомые Ируки.

И тут же спросил:

– Значит, ты не будешь против, если я буду встречаться с Анко?

– Нет, – помотал мелкий нечесаной башкой и устало выдохнул, – не против. Если она больше тебя травить не будет и меня выгонять, – нарочито лениво перевернул Узумаки страницу новой брошюрки, пытаясь скрыть от меня свое беспокойство.

– Точно не будет, а не то я ее брошу, – искренне заверил я, взлохматив его волосы еще сильнее. – Так что не беспокойся об этом, все будет хорошо. Кстати, что ты там закладываешь?

– Защитные системы разных типов и их взлом!

– Полезная штука, может пригодиться. Будешь у нас Наруто-замочных дел мастер! – одобрительно кивнул я, засмеявшись.

Спрятав за книжкой довольную мордаху, Узумаки, вдруг спросил:

– Ирука, а о чем ты мечтаешь?

Я крепко задумался, застигнутый вопросом врасплох.

– Ну, как я мечтаю, – по-своему понял мою заминку Наруто. – Я хочу стать Хокаге, а ты о чем мечтаешь?

– Мечтаю, – смеясь, – помочь тебе стать Хокаге.

– Это не мечта!

Тут Наруто был прав, даже спорить было не о чем. У меня были цели, но чего-то такого, что можно было назвать мечтой – не было. Что такое мечта? Это что-то к чему можно стремиться всю жизнь, заветное желание, почти несбыточная цель. А у меня там ежедневник с пунктами и галочками напротив подобных записей: "Найти денег на", "купить это", "выучить то-то и то-то".

– Ты прав, это не мечта, это просто еще одна цель, – легкомысленно улыбнулся и пожал плечами. – У меня их много: Пиалу отремонтировать, тебя с Саске подготовить к экзамену на чуунина, вправить, наконец, мозги Сакуре, стать ирьенином B-категории. Вспомнить все, что я знал и умел... В общем, у меня так много целей, что на мечты времени уже не остается, – закончил я, дурашливо разведя руками.

– А я рассказывал, что старик меня к Теучи в раменную позвал на следующий день, как ты в больнице оказался?

У меня внутри все похолодело.

– Дед сказал, что пока ты болеешь мне лучше есть там.

– И ... все что ли?

– Еще дедка сказал, что жаль, что с Анко-чан тебе так не везет, и ты постоянно из-за нее попададаешь в больницу.

~ Настраивал мелкого против Анко? Умный ход.

Немного подумав, Наруто добавил:

– Что считает меня взрослым и уверен, что я буду думать своим умом и сам принимать решения.

На языке крутились не самые лестные эпитеты, потому я создал Данзов барьер против прослушки, удивив этим Наруто.

– Таким взрослым, чтобы рассказать доброму дедуле Третьему все, что он хочет знать? – с ядовитым сарказмом спросил я. – Как не рассказывать тебе ничего о Кьюби – так ты слишком маленький. А как разболтать секреты – так ты уже взрослый и сам решаешь, что и кому говорить... У меня нет цензурных слов!

Мелкий похлопал глазами, не зная, как реагировать на мою тираду.

– Что еще Третий узнать от тебя хотел? – уже спокойно, проговорил я.

Блондин, смутившись, почесал голову.

– Ну, эээ, он спрашивал про полигон, и как мы тренируемся всей командой. Но я про наши тренировки ему ничего не сказал, даттебайо! Как ты учил, я рассказал, что помогаю тебе память вернуть. Что мы спарринги устраиваем, я тебе про прошлое рассказываю.

Тут я облегченно выдохнул и не смог удержаться от улыбки:

– Молодчина! А то я, – смущенно почесав щеку, добавил, – сам забыл, что просил тебя отвечать на такие вопросы.

Свидания с Анко я ждал, считая дни, даже хотел принарядиться в одно из кимоно, которые нашел в большой картонной коробке, но оделся просто в чистую форму. С кимоно можно опозориться, надев что-то лишнее или наоборот. Я вообще сомневался, один или два в коробке комплекта. А может, все три? Особо смущали темные юбки, которые я принял за широченные штаны с вырезами на бедрах прямо под поясом. Наруто тут мне ни чем не мог помочь, он даже названия предметов затруднялся назвать.

– Это, – морща лоб, ткнул в юбку, – кажется, Хакама* или Хаори-химо*. Или Хаори-химо – это пояс.

– Похоже, нам не обойтись без учителя по этикету, – подбросил я в руках белый помпон с кисточкой на витом шнурке, а Узумаки поймал его на лету, как кот птичку.

– Это... хм, – попытался вспомнить блондин, но сдавшись, выдохнул, – не помню. В Академии рассказывали. Даже как все надевать.

Шнурок с помпоном Наруто повязал на лоб и, скосив глаза, стал покачивать головой, чтоб кисточка болталась.

– Мартышки и кимоно, новая сказка, – посмеялся я. – Вряд ли эту ерунду носят на голове.

– Как мартышка и очки! – не переставая раскачиваться, заявил Наруто и язык еще высунул.

– Примерно, – взял вторую такую штуку и тоже завязал на лоб, улыбаясь мелкому.

Погода была не слишком теплой и от того я не мог спокойно смотреть, на то как одета Анко. Свой плащ она и не подумала застегнуть, а я постеснялся спросить:

~ Мало ли какие фуин у нее в этом плаще вшиты. Может ей вообще жарко.

Когда я сунул руки в карманы, Анко ненавязчиво прильнула ко мне слева, обняв руку чуть выше локтя. Мимо прошли две не знакомые мне чуунинки и хихикнув обогнули нас с разных сторон.

Я ожидал, что от девушки будет ощутимо тянуть жаром, но стало подозрительно холоднее. Из любопытства, я вытащил правую руку из кармана и коснулся кисти девушки. У Анко были просто ледяные пальцы, будто у трупа из холодильника морга.

– Ирука, что такое? – наклонив голову на бок, спросила Анко.

– Ты замерзла, – ответил ей, мысленно подбирая приличное заведение, где можно было бы согреться.

– Нет, – улыбнулась девушка, непроизвольно поежившись от порыва ветра, – не замерзла. Пойдем на обзорную площадку?

– Чтобы ты там точно простыла, – поинтересовался я, сняв промерзшие лапки с рукава и накрыв их ладонями, отогревая своим теплом.

Анко смущенно потупилась, но рук не отняла. Сняв шарф, я накинул его на шею Митараши. Яркий румянец и странная улыбка наводили на мысль, что она уже простыла и у нее температура. Тогда я предложил сходить в барбекю-бар Акимичи погреться и перекусить, но Митараши, помотала головой, будто стряхивая наваждение, и почему-то, отказалась. Решив, что она, похоже, не хочет есть, я сказал, что можно тогда сходить в зимний сад открытый для жителей Конохи. Его содержали Яманака при своем магазинчике, а она снова – против.