Текст книги "Изменяющий судьбы (СИ)"

Автор книги: Kerr Riggert

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Покрытый инеем дворец каге напоминал больного ожирением хамелеона, который переливался на солнце всеми цветами радуги. Тяжелая туча, будто зацепившись за "рожки" здания висела над горой с монументом напоминая о том, что погода может испортиться в любой момент. Порывистый ветер "кусал" за нос и норовил закинуть ледяное крошево с крыш за шиворот.

В теплом коридоре на скамейке нас уже ждали.

– Привет, – одновременно сказали мы с Наруто.

– Вы опоздали! – Крикнула Харуно.

Учиха как обычно фыркнул, но мне показалось, что он поддакивал девочке.

– Сакура, веди себя тише. По сравнению с вашим сенсеем, я – сама пунктуальность!

Наруто прикрыл рот ладонями, силясь не рассмеяться.

– Так вы тоже наш сенсей! – обвиняюще наставив на меня палец, выдала Харуно.

– Не-а, – помотал башкой и ухмыльнулся, – я ассистент, а это не одно и тоже. Но это совсем не значит, что я перестаю быть взрослым, который может наказать, если что.

На этом мой диалог с Сакурой закончился.

Хлюпающий носом чинуша послал нас в квартал торговцев. Работать грузчиками.

Забавно, но простуду и тут не научились толком лечить. Сопливых хватало и среди шиноби, и среди горожан. Шмыгающая и чихающая очередь в аптеку при госпитале стояла почти каждый день. Марлевые повязки разметали, что их стало не хватать. Даже Наруто умудрился сопли подхватить, благо выздоровел он уже на следующий день.

– Вход только по документам – строго заметил пожилой вахтер у ворот.

В свете наступающего серого дня он довольно долго разглядывал фотографию.

– Умино Ирука, чуунин... – нахмурился он и поднес документ ближе к глазам.

Я потер озябший нос и поправил шарф Наруто, который чуть ли не по земле за ним волочился, как у Конохамару. Кстати, своего у Наруто не было – пришлось подарить. Блондин пренебрегал подобным "излишествами" как шарф или перчатки. Да и денег у него на них раньше не было.

– Проходите Умино-сан, – возвращая документ, сказал он.

И тут старик задержал взгляд на Узумаки.

– Опять ты?!

Я недоуменно глянул на вахтера.

– Сопляк, – грозно глянул дед, – опять гадость какую-то задумал!

– Вы ошибаетесь, – прошипел я, заступив перед мальчишкой. – И не обвиняйте без причины. Я этого очень не люблю.

– Простите, – отшатнувшись, пролепетал сторож.

Но Наруто все равно расстроился, он надел капюшон, надвинув его почти до самого подбородка, а поверх, шарфом до самых глаз лицо замотал.

Складские помещения формой походили на миниатюрный, ангар – были похожи на распиленную пополам трубу. Внутри было слегка теплее, чем на улице, местами пахло сухим чаем, где-то пряностями, а откуда-то приванивало мазутом и маслом. Большие таблички с номерами не только сообщали кому принадлежит номер, но и чем торгует его владелец. Например, некая Садако Сасаки торговала канцелярией, у нее даже цветной бумажный журавлик был подоткнут под угол таблички. А вместо четвертого номера – проход в соседний склад. И вместо 14 бокса тоже был проход. Вообще номера с четверкой тут не любили.

Обычно работу выполняли все, включая меня. Но Наруто – выполнял, как правило, больше всех. Ни Саске, ни Сакура его ни разу не поблагодарили. А когда это делал я, Сакура смотрела на меня как на больного, вроде того, что: Ирука-сенсей, вы че? Он же негр – обязан за нас горбатиться на плантациях! Все это мне не нравилось до зубного скрежета! Но я терпел, чтобы не расстраивать Наруто: он просил "не доставать" Харуно.

А вообще меня все это бесило. Сакура достаточно быстро сообразила, что раз у дурака-Наруто есть клоны, то ему еще нескольких сделать не сложно, а она лучше покомандует. Или постоит в сторонке. При втором варианте эффективность работы клонов была даже выше. Чему я совсем не удивлялся.

С заданием Наруто справился за десять минут. Мог бы и за пять, но создал слишком много клонов. Мы бы просто мешались дублям. И потому пока дубли таскали ящики на складе, нас напоила чаем с печеньками жена торговца-заказчика. Приятная женщина в возрасте, можно даже сказать – домашняя. Хранительница очага, создающая уют в доме.

От горячего чая мелкому стало жарко, он стянул капюшон, а свой шарф мне в сумку забросил, как баскетболист и чуть не уронил чашку.

– Осторожнее, Наруто – перекинув сумку из-под локтя на спину, покачал головой.

За скорость Мока-сан вручила нам по пакету мандаринов. Я чуть не прослезился. Где бы еще елку достать и игрушек? И телевизор... Никогда бы не подумал, что буду так скучать по зомбоящику! И по новогоднему бою кремлевских курантов...

– Эй, почему? – обиженный возглас вернул меня к реальности, – Так не честно, а почему мне ничего?!

Беру свои слова обратно, на счет "приятная". Четвертый пакет она отдала не Наруто, а снова мне! Причем не поленилась обойти мелкого и тюк с соломой, который тут кто-то рядом оставил.

Недолго думая, я вручил второй кулек Наруто, загасив возможный конфликт на корню, и взлохматил желтый ежик.

– Теперь честно?

Женщина скривилась, но, к счастью, промолчала, а Наруто что-то пробурчал, но уже через секунду широко улыбаясь, выдал:

– Ага. Спасибо.

– Ирука-сенсей, почему вы ему потакаете? – Сакура раздраженно дернула меня за рукав, привлекая внимание.

~ Неделю ей мозги не прочищал, и вот результат – уже умничает, жизни учит!

И что, она всерьез ожидает, что после такого ее кто-то потащит в местный аналог ЗАГСа?

Я стряхнул руку Харуно и обратился к заказчикам.

– Задание выполнено, Мока-сан, Тоширо-сан. Или от нас требуется что-то еще?

– Нет, – официально поклонились заказчики. – Мы благодарны за проделанную работу.

Когда сторож за нами задвинул створки ангара, я попросил седьмых отойти в сторонку.

– Ну, что, – наклонился, уперев руки в боки, – сейчас я буду объяснять очевидные истины. О которых, – улыбаюсь искренней, но не предвещающей ничего хорошего улыбкой, – вы мои "умники", почему-то не догадались. Сакура, помнишь, как сорняки полола у своей подружки в теплицах? Саске, а ты помнишь?

Девочка удивленно вылупилась, не понимая, к чему я это говорю, но кивнула. Учиха тоже изобразил кивок.

– Понравилось?

Девочка не поняла вопроса.

– Я тебя спросил: Понравилось сорняки полоть?

Сакура механически помотала головой, а Учиха недоуменно вскинул бровь.

– А сколько ты этим в прошлый раз занималась? Час? – дождался осмысленного кивка, -Сакура-чан, а было бы справедливо, если бы мы разделили все горшки и кадки на четыре части? А представь, сколько бы ты тогда возилась? Каждый бы полол только свои. Справедливо было бы, а?

Девочка стала похожа на ошарашенного розового осла, так у нее лицо вытянулось.

– Сакура, – снова позвал ее, – "да" или "нет"?

– Да, – вымученно выдохнула она.

– Что "да"?

– Да, справедливо.

– Ну, раз справедливо, то представь, сколько бы ты тогда возилась? Намного дольше, ведь правда?

– Правда, – придушенно выдавила она.

Вспомнил про Саске, – А благодаря кому вы оба возились только час? Ну?

Сакура посмотрела на блондина и робко пролепетала:

– Наруто.

– Верно. А спасибо вы сказали? ...Нет. А сейчас ящики пыльные и тяжелые таскали? ... Я не слышу. Таскали?

– Нет, – выдавил Саске, в его расширившихся глазах мелькнула смесь эмоций, но победили стыд или смущение, мальчишку выдали покрасневшие уши. Не выдержав моего пристального взгляда, он опустил глаза. Сакура, хлопая ресницами, смотрела на блондина, будто увидела его впервые.

– Что сказать нужно? – нетерпеливо сказал я.

– Спасибо.

– Да не мне! – разочарованно вздохнул и покачал головой.

Наруто, не веря своим ушам, уже давно уронил челюсть.

– Не за что, – промямлил блондин, краснея и глупо улыбаясь. Сакура сказала ему "спасибо"!

– Нет! Не правильно!

Наруто вздрогнул, чуть было не подпрыгнув.

– Когда до тебя и до них, наконец, дойдет, о чем я говорю, тогда и будете кокетничать и играть в вежливость, а пока скажи, "пожалуйста", и подумай. А я продолжу.

– Пожалуйста, – обалдело повторил он.

– Какаши-сан не давал мне вмешиваться, я не знаю, может, он считал, что вы там, за книжкой, сами разберетесь. Вы разбирались несколько месяцев. К чему пришли?

На мордашках недоумение и тяжкая работа извилины. Такое чувство, что одной на всех.

– Может, вы решили, что Наруто, худший из всего потока, обязан выполнять за вас двоих вашу работу? За отличников!? С какой такой радости?! А вы это принимаете, как должное и требуете от него все больше и больше! Вы хоть понимаете, как смотритесь со стороны? Сакура, может, ты однажды потребуешь, – я четко выделили слово интонацией, – чтобы Наруто за тебя вашу общую миссию выполнил?

Сакура побледнела, выпучив в удивлении глаза.

– Ну, там чтобы ручки не пачкать или шею под кунай лишний раз не подставлять? А?

Я думал, что вылупиться еще сильнее нельзя. Я ошибся. У Сакуры едва глаза не выпали!

– Саске, надеюсь, ты бы о таком не подумал?

Сакура сравнялась цветом со своим платьицем. Саске же в ответ лишь возмущенно фыркнул, всем своим видом показывая, насколько идиотской он считает идею того, что неудачник в оранжевом способен хоть в чем-то заменить великого его. И гордо вздернул кверху нос.

– Вы двое – были отличниками. И сейчас у меня такое чувство, что вы, как Хатаке-сан, – сделал небольшую паузу, – мозг где-то оставили и им не пользуетесь. Чтоб не истерся? Не? Ребята, мой вам совет – думайте! Это полезно. Все. Лекция закончена. А теперь я вас оставлю. Попытайтесь хотя бы понять – большего я от вас пока не требую, что вы делаете неправильно и чего я такой злой... – ухмыльнулся. – Был.

На том месте, где я был мгновение назад опал маленький смерчик из иллюзорных листьев. А я сам спрятался на крыше, максимально скрыв чакру.

– Это вам пример наглядный, что вы хоть и генины, – пробурчал под нос, – но еще пока – дети.

Постояв минуту на крыше, посмотрев на жалкие потуги начать разговор, я решил оставить клона и уйти.

"Может тут эффект чайника сработает? Если не следить они, наконец, что-то скажут".

Сложил печать и тихо прошептал:

– Каге бушин.

Дубль появился сразу в такой же позе, как и я.

– "Развеешься, как мелкие разбредаться станут, – приказал клону жестами. – А я домой".

Дубль посмотрел на меня печально, как бездомный пес и сел около припорошенного снегом дракона обнимая колени.

МОЙ клон давит на МОЮ совесть?! Окстись! Я ее кремировал! Тут Эдо Тесей не поможет!

Но все же я ободряюще пожал его плечо, типа: Я с тобой. И свалил.

За окном уже смеркалось, когда пришел Наруто. Видимо, он шел пешком и не особо спешил.

Эффект чайника не сработал.

Впрочем, я другого и не ожидал.

Мысли медленно и замысловато перетекали одна в другую под свист ветра за окном. А в это время блондин грел руки большой кружкой с черным чаем и пытался рассказать, как все было.

Он наклонил голову на бок, – ... Ну, мы толком не поговорили.

~ Да, не смогли. Видел я ваш "разговор": бе-ме, аа, ы... И стояли столбами. Толком двух слов связать не смогли!

Я отвернулся от окна.

– А сам что думаешь?

Наруто обнял кружку-термос, засунув нос в пар.

– Мне кажется, что ты был слишком строг к Саске с Сакурой. Я не думаю, что они бы хотели, чтобы я за них что-то делал.

– Плохо же ты их знаешь, – невольно покачал я головой.

Ветер бросил в окно ледяное крошево со снегом и отвлек меня от бессмысленного созерцания.

– Пожалуй, – показал жестом чуть-чуть, – вот столечко, я был к ним несправедлив.

Наруто счастливо кивнул.

– Но если бы я вас не ткнул носом, все осталось как раньше. Или даже хуже.

Снегопад стал еще сильнее, почти скрыв небо и освещенную фонарями улицу.

– А Какаши... Надо быть на всю голову нездоровым оптимистом, чтобы верить, что вы сами собой сработаетесь в команду. Или пофигистом с большой буквы. Да. Я был немного несправедлив, потому что родителей у вас – нет, сенсея, считай, тоже нет. Некому было сказать, что хорошо и что плохо. Сакура не в счет. Ее растили как эгоистку с гипертрофированным чувством собственного достоинства, всячески подчеркивая ее исключительность и избранность.

Я поднял руку, предупреждая возражения и со вздохом добавил:

– Наруто, я знаю о чем говорю. Я не помню всего, но и того, что я вижу сейчас – достаточно.

~ Ну и того, что я узнал из наблюдений за вами, общения с седьмой командой и болтовни окружающих.

– Саске чрезмерно самоуверен, это его может погубить. Ты тоже далек от идеала. А сегодня я еще раз убедился – вы вообще не понимаете друг друга. Не пытайся смотреть на мир через розовые очки. Тебе работать придется с реальными людьми, а не с образами в твоей голове. Вот ты видишь идеализированную Сакуру, забыв даже, как она тупила все это время. Харуно видит идеализированного Саске. А Учиха, похоже, до сих пор в мечтах видит идеализированную эпичную битву один на один с братом, шиноби S – класса. А я вижу не команду, а трех смертников. С самоубийцей – командиром.

~ И одним попаданцем, у которого все шансы стать дважды дохлым.

В ответ на удивленный взгляд я добавил:

– Я сказал про команду самоубийц. Потому что вы сейчас мало к чему готовы. И команда из вас еще не сложилась. Ты и сам хорошо знаешь, что из Какаши получился отвратительный сенсей. Он даже не попытался не только хоть чему-то вас научить, но даже как-то участвовать в вашем воспитании, в исправлении ваших недостатков. Не пытался помочь, хотя бы посоветовать что-то дельное. Но так же нельзя! Команда нужна каждому из вас. Вы либо станете командой, семьей друг для друга, либо погибнете. И пока Какаши где-то бродит, я постараюсь эту мысль донести до вас всех. Ты ведь мне поможешь?

– Хай! – громко подтвердил он.

Чай выплеснулся на стол, я вздохнул и промокнул лужу салфеткой.

– Но семьей вам не стать, пока Сакура и Саске относятся к тебе, как к грязи на подошвах и пока ты это им позволяешь. Ты себя и свой труд совсем не ценишь. Будут ли люди уважать хокаге, который даже сам себя не уважает?

Наруто совсем поник, а я почувствовал укол вины.

– Не кисни, – мягко улыбнулся, – я верю в тебя. Я знаю! Вместе вы превзойдете тройку санинов! А ты обязательно станешь каге!

– Спасибо, Ирука!

Я покачал головой, представив фронт работ по промыванию мозгов Саске. Вправить мозг Чучелу я давно уже не надеялся, а Сакуру можно было изменить, но только через Учиху, повлияв на него и склонив на свою сторону.

Молчание нарушил шорох и тихий голосок:

– Ирука...

Под рукой оказался очищенный мандарин. Я тяжко опустился на сложенные руки:

– Ты хоть что-то запомнил?

– Му-му! – с набитым ртом кивнул мальчик.

Пальцами качая дольку, я наблюдал за тем, как ловко Узумаки освобождает фрукты от кожуры. И как вырастает горка косточек и шкурок.

– Я буду верить, что ты запомнил что-то кроме "вы превзойдете тройку санинов" и "ты станешь каге".

– Запомнил! Могу пересказать!

Я тихо фыркнул и улыбнулся:

– Не надо, верю.

– Дольку хочешь? – протянул ко мне мальчик ладонь, на которой было пол мандарина.

– Давай...

Так как на следующий день для нас не было работы, мы с Наруто просидели допоздна за печатями, которые попросил повторить Рей.

"Пугало, не возвращайся как можно дольше! Мне еще столько работы по вправке мозгов предстоит, а ты только мешаться будешь".

В один из следующих дней, когда мы решили зайти проведать "Пиалу", а заодно расплатиться с рабочими, нам повстречалась Хината. Поначалу девочка попыталась, как обычно, спрятаться. Но сделать это с двумя огромными клетками в руках, да еще и посреди улицы у нее не получилось и она, краснея, как маков цвет, осталась стоять на месте.

   В клетках я разглядел встревожено хлопающих крыльями соколов и ястребов. Из-под колпачков с пучком кожаных ремешков, напоминающих шлем римского центуриона, были видны острые крючковатые клювы.

   Прикрыв рот рукой, я наклонился к Узумаки и зашептал:

   – Наруто, ты можешь помочь Хинате и заодно узнать, – придержал за плечо, – погоди, торопыга! Узнать, как они тренируются, какие отношения в команде. Куренай меня недолюбливает, так что сам я спросить не могу.

   – А, это, – растерянно и даже слегка испуганно вытаращился Наруто и точно так же, прикрывая рот, зашептал, – как спросить?

   – Ну, хотя бы нажаловаться на Хатаке и спросить, как тренирует Юхи-сенсей. Ты, главное, начни издалека: спроси Хинату о том, как ее дела, что ей нравится и не нравится, какие у нее отношения с командой, можешь немного рассказать о нашей... – хихикнув, взъерошил волосы мальчишке, – она твоя одноклассница, а не страшный монстр, просто поговори. Ты же раньше ее не боялся?

   Поначалу блондин, удивленно вытаращившись, захлопал глазами, но уже через секунду улыбался и хихикал.

   – Конечно нет, даттебайо!

   – Ну, вот, – легонько пихнув Наруто в сторону принцессы. – Удачи, Ловелас.

   – Что?

   – Иди уже, – рассмеялся я.

   Был большой соблазн остаться и посмотреть, но меня ждали, а оставить клона я не сообразил.

   На первом этаже не изменилось ничего, а вот второй радовал свежее выкрашенным полом и стенами. Помещение несколько уменьшилось за счет того, что пристроили туалет, но так было лучше для всех. Сталкивать обычных горожан и всяких мутных личностей было бы неосмотрительно.

   Диваны из стульев грудились в углу вместе со столами и свертками с чехлами. Оставалось только сделать перегородки, поставить сантехнику, и сделать отдельный вход. Примерно я уже представлял, куда и как можно приспособить вещи, взятые из апартаментов Гато.

   Сорра-сан стоически держал лицо, когда я рассчитался с прорабом за проделанную работу, но о дальнейшей судьбе ремонта только договорился. Управляющий «Пиалы» был удивлен тем, что я, как и обещал, все-таки нашел средства для окончания ремонта на втором этаже. Но его больше волновало то, что после перерасхода денег он пролетал с ремонтом первого, как фанера над Парижем. В то, что это временно, он не верил. Пришлось переубеждать:

   – Сорра-сан, не переживайте, я ведь говорил, что будет вам и тут ремонт, – обвел пальцем на чертежах первый этаж.

   – Ясно, Умино-сан, – мужчина сказал это с такой тоской в глазах, что я начал оправдываться.

   – Поймите, доходы с той длинной миссии ушли на покупки жизненно небоходимой мне экипировки. Снять деньги со счета я пока не могу – они на депозите и в таком случае я потеряю очень приличную сумму. Обещаю вам, как только будут свободные средства, я передам их вам для ремонта на первом этаже.

   Уходя, я чувствовал недоверие управляющего, он все еще сомневался, что я ему не наврал и что у меня, такого богатого жмота, действительно нет денег на ремонт крохотного ресторанчика.

   А вот нифига! Я не такой богатый, а "Пиала" не такая маленькая.

   Вернувшийся вечером Наруто сказал, что клетки Хината таскала для помощника крупного феодала и сановника, чтобы тот мог выбрать птиц получше для босса, который грозился прибыть из Никко (столицы Страны Огня, переводившейся ни много ни мало как «солнечный свет») через пару недель или около того.

   – Хината странная, – задумчиво сказал Наруто. – Все время краснела и отворачивалась. Спрашивала, рассказывал ты мне про нее или нет. Наверное, это она про свой клан. Но она меня поблагодарила! А еще они обещали как-нибудь показать мне командные тренировки... Правда, Киба и Шино хотят, чтобы я сначала  рассказал о наших. Они тоже клетки носили. И Куренай-сенсей тоже сказала, что хочет про тренировки узнать.

   Я честно пытался сдержаться, но все равно громко заржал:

   – Можешь смело рассказывать о том, как вас тренирует Какаши. Все равно никаких тайн при всем желании не раскроешь, – и мгновенно став серьезным добавил. – А про наши тренировки – ты помнишь, молчок.

   – Ага.

   В Госпитале постепенно практика полностью заменила теорию, теперь я помогал старшим медикам, как и все.

   – Скорее, хватай!

   – Уже! Тяни, пока не грохнулся!

   Вырубившийся от боли шиноби с переломом обеих рук и ноги, чуть было не упал на пол, пока мы его наряжали в хлопчатобумажную распашонку. Не голым же его оставлять, у нас тут половина персонала – женщины.

   Больничные халаты для пациентов были похожи на распашонки для детей. Такой халат надевался спереди, а на спине его закрепляли всего несколько завязок. Другими словами, в любой момент халат мог распахнуться, обнажив то, что не предназначено для показа. Но зато в таких халатах было проще работать с тяжелыми больными, на поломанные ноги штаны же не натянешь. Тем кто отделался легко выдавали что-то похожее на пижаму: штаны на резинке и рубашку на пуговицах из тонкой хлопчатобумажной ткани.

   – Тяжелый, гад, – просипел я, получив удар гипсом в скулу.

   – Чакру пусти, склерозник, легче станет.

   – Не он сам тяжелый, а гипс. Он мне в глаз им зарядил, – пожаловался я. – Взмахнул крылами, лебедь недобитый!

   ~ И откуда только взялся этот цинизм?

   «Лебедь» простонал что-то нечленораздельное, подтянув руки к груди и подергивая пальцами, болезненно скривился.

   – Я сниму, – провел Кито светящейся ладонью.

   – Хай, обезболивающее какое принести?

   У пациента разгладилось лицо, но рук он так и не опустил.

   – Ему нельзя, – пояснил меднин, – сокомандники попались бестолковые, так накормили таблетками, что он чуть не умер. А ты иди. На сегодня все.

   Закрыв шкафчик с ирьенинским балахоном, я услышал вежливое покашливание Кито.

   – Извини, друг, задумался, – пошарил по голове и отправил в шкаф беретку. – Все время забываю про нее. До завтра.

   – Подожди!

   Замерев, вопросительно глянул на ирьенина.

   – Тут такое дело... в общем, – почесывая голову под беретом, он нерешительно промямлил. – Анко и Миюри поссорились... А она твоя бывшая и я тут подумал...

   – Стоп, – выставил я руки перед собой, – Анко? Ее же нет в Деревне. Как она могла с Миюри поссо... Она сейчас здесь?

   Кито покивал, но стоило мне дернуться в сторону двери, он остановил меня, придержав за лямку сумки в которой я свитки-учебники таскал.

   – С ними все в порядке, но мне помощь нужна.

   – Так, давай по порядку, а то я ничего не понимаю. Пострадала Анко, а помощь нужна тебе?

   Оказалось, что под утро в госпиталь пришли несколько женщин-шиноби, одну отпустили домой, а двоим пришлось остаться из-за травм, которые они не смогли сами залечить качественно. Еще бы, ни одна из девушек не была ирьенином и имели только поверхностные знания. Одна из них – Анко.

   – Были осложнения... – Кито несколько минут грузил меня деталями. – ... В общем, переломы неправильно начали срастаться, пришлось заново все ломать.

   От таких подробностей у меня аж зубы свело.

   – Митараши требует, чтобы ее отпустили, а ей нужно еще пару дней понаблюдаться у нас. Миюри бесится, потому что пациентка ее слышать не хочет. А Митараши требует, чтобы мы сняли гипс, иначе она нам его засунет в ж... ну, ты понял.

   – Понял, – хмыкнул я не весело. – Успокоить Анко и уговорить остаться на пару дней, так?

   – Лучше на день или два.

   – Я так и сказал, – рассеянно отозвался, разглядывая горшки с цветами на подоконнике. И тут меня осенило!

   – Цветы! – срываясь с места заявил я, а затем, заглянув в комнату из коридора, пообещал. – Я скоро вернусь, жди тут.

   К счастью, магазин Яманака был совсем недалеко, и еще не закрылся. Не успел Кито заскучать, как я пришел с букетом и спросил: куда иди?

   – Травматология десятая палата. Чем ты слушал? – с сомнением оглядел меня друг.

   – Понял.

   Я был немного растерян из-за лекции, которую поначалу мне пыталась устроить продавщица, когда ее оборвала Ино, ненавязчиво подведя меня к другим вазам.

   В ушах еще долго звучал ее насмешливый и радостный голосок: «Розовые розы символизируют новое начало отношений, некий намек на то чувство, которое, возможно в скором будущем, разгорится во всю силу и поразит двух влюбленных в самое сердце. Розовый цвет бутонов роз и букетов из этих прекрасных и благородных цветов выражает благодарность и гордость, симпатию и сладкие мысли, нежные эмоции и чувство восхищения».

   Вот откуда эта мелочь пузатая столько знает?! И я сейчас совсем не про цветы!

   Когда мы подходили, уже было слышно, что из палаты доносился разговор на повышенных тонах, грозящий в любой момент перерасти в скандал. Кито осторожно постучал и после этого толкнул дверь.

   Разъяренные девушки притихли и сконфужено отвели взгляды в разные стороны.

   Миюри первая заметила букет, но прежде чем она раскрыла рот, ее увел Кито.

   С любопытством и настороженностью Анко смерила меня взглядом, мимолетно задержавшись на цветах.

   Нельзя было сказать, что в Анко я влюбился с первого взгляда – тогда она пыталась меня убить. Впрочем, и не со второго – потому что она по незнанию решила прогнать Наруто.

   Наверное, на меня повлияли сны с ней и то, какой красивой она может быть без пошлого, даже прищуренного надменного взгляда и кривой ухмылки. Вот как сейчас: в широко распахнутых глазах немой вопрос и растерянность.

   В жизни Анко была еще милее, чем в воспоминаниях и в сотню раз красивее, чем на моих рисунках! Да, я пару раз рисовал ее по памяти, маясь от того, что не мог передать всех мелочей характера девушки и ее внешности. Теперь же я хотел сжечь эти наброски, чтобы она никогда их не увидела.

   Смутившись от пристального взгляда, Анко отвернулась вполоборота, спрятав легкую мечтательную улыбку за бутонами и опустив ресницы, скрыв под их тенью ясные светло-карие глаза.

   Я чувствовал себя чертовым фетишистом, находясь так близко к ней, мысленно одергивая себя от попыток прикоснуться к серо-лиловой, словно припорошенная пеплом сирень, пряди на алебастрово-белом плече, к матовым губам которые лишь чуть темнее роз.

   Украдкой я любовался изгибом спины, видной между завязок больничной распашонки. Кажется, даже разглядел ямочки над ягодицами Митараши, когда оглушительно громко зашуршал кулек под изящными ручками с не по-женски короткими ноготками.

   Между нахмуренных бровей появились две складочки и попала улыбка, нарушая очарование момента, только тогда я вспомнил, что не сказал еще ни одного слова. Я просто, как дебил, всучил букет и молча пялился.

   – Эм... Привет, – от внезапного волнения забылись все фразы и беспроигрышные, не раз проверенные как лично, так и друзьями, комплименты, которые я спешно вспомнил по дороге от цветочной лавки до палаты. Их вымело, как веником сор и возвращаться они не спешили.

   – Привет, – достаточно прохладно отозвалась Анко, поджимая губы, настороженно осматривая меня, точно хотела найти изъян.

   Из-за приступа косноязычия я потупился, но стоило только придумать, что сказать и открыть рот, как прозвучал надменный вопрос:

   – Ирука-кун, ты уже уговорил пациентку не хамить и не мешать лечению?

   Насупившись, покачал головой.

   – Миюри-чан, – мрачно, – а стучаться не учили? И нет, не говорил. Я...

   – Хорошо, я останусь, – раздраженно перебила Анко, отложив букет на тумбочку, рывком поправив рукав, словно он был в чем-то виноват.

   – Отлично, – с видом победителя приосанилась ирьенинка, – мальчики, дальше я справлюсь сама. Можете идти. А вы, Митараши-сан, перевернитесь на бок.

   После чего без лишних слов меня и друга выставили за дверь.

   – Миюри, – чуть зло проговорил имя. – Кит, она всегда такая?

   – Красивая? – мечтательно спросил медик.

   Я поморгал и решил оставить свое замечание по поводу ее бесцеремонного поведения при себе – портить отношения с Кито я не собирался.

   Уже отойдя от больницы я чертыхнулся в слух. А все потому, что: Миюри – «Миюри-чан», а Анко – «Эм... Привет». Даже по имени не назвал. А с другой стороны, как к ней обращаться? Анко-чан? Я не настолько хорошо ее знаю. Анко-сан? Она, наверное, может и обидится, она-то Ируку знала.

   Несмотря на все мои попытки, толком поговорить с ней мне так и не удалось.

  Самой главной причиной было то, что Анко часто спала или была сонной из-за лекарств. На моих коротких перерывах поговорить с девушкой тоже было некогда. Максимум, что мне удавалось – это придти и сказать пару банальностей.

  После чего я начинал тупо пялиться, пока мои несколько свободных минут не заканчивались, в госпитале сильно загружали. Еще мешало то, что в больнице было слишком много лишних ушей для откровенного разговора. Ну, или это мне так казалось – из-за паранойи.

  Все, что я мог – это продемонстрировать внимание, еще разок подарить цветы и договориться с Анко о встрече в кафе после выписки.

   В назначенный день, отметившись у официанта, я прошел к столику в кабинке отделенной от зала тонкой полупрозрачной ширмой, мимоходом отметив, что что-то подобное нужно сделать и у себя в «Пиале».

   Анко уже была тут, а судя по тарелкам, что стояли перед ней – она пришла намного раньше. Завидев меня, она сложила руки на груди.

   ~ Поза отрицания, – вспомнил я психологию. – Кроме того, Анко вся напряженная и сидит словно на иголках и эмоции у нее только негативные. Плохо.

   Разговор не вязался, она смотрела в окно и иногда морщилась, а я даже обратиться не знал как, «ты, вы». В больнице я избегал обращений, так что сейчас было намного сложнее. И кажется, ее это дико раздражало. В итоге я плюнул на приличия и спросил в лоб:

   – Как мне обращаться...

   – По имени, – не дождавшись, выпалила она, обиженно поджав губы. – Мы вместе больше трех лет!

   – Но я этого не помню, – осторожно напомнил.

   Митараши дернулась, как от пощечины, и ее пальцы так сильно сжали рукава на предплечьях, что ткань жалобно скрипнула.

   ~ Минное поле, а я без металлоискателя, ~ уныло подумалось мне.

   И именно этот момент выбрал официант, чтобы принести ее счет и мой заказ. Пока парень телился, я просто забрал у него бумажки и заплатил за Анко. Официант оказался неловким и опрокинул мне на руки соусницу, когда решал, у кого же брать деньги.

   – Лучше счет принесите, – остановил я поток извинений, – ничего больше я заказывать не буду.

   Застирав рукав, я вернулся и застал такую картину: Анко выставляла на поднос другого официанта бутылочки из-под саке, которые до этого прятала на сиденье, а я делал вид, что их не вижу.

   – Что? – с вызовом спросила Митараши. – Я имею полное право пить. Ты трахаешься с кем попало!

   Это заявление меня так поразило, что я, подергивая глазом, ляпнул:

   – Оставим вопрос связи «саке и секса». Что значит: « трахаешься с кем попало»?!

   – Миюри!

   – Одногруппница в госпитале и девушка Кито – слегка преувеличил я, забирая из ее рук токкури. – Хватит. Ты уже пьяна!

   Поджав губы, лилововолосая фыркнула и снова сложила руки на груди, заметно пошатнувшись.

   Подавив порыв встать и уйти, я молча стал жевать. Не пропадать же добру, к тому же я проголодался, за весь день во рту ничего кроме воды и прозрачных магазинных бутербродов, не было, потому что забыл свой завтрак дома.

   Чашка для соевого соуса, которую разлил официант, была полной и луж на столе не осталось, но руки все равно липли к столешнице, раздражая еще больше.