Текст книги "Жизнь взаймы (СИ)"

Автор книги: K.E.N.A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Та не похожа на себя и с каждым мгновением все больше напоминает постаревшую версию БиДжей Морроу (1) – тот же безумный блеск в глазах, то же отчаяние на лице. Но она точно знает, что это Маргарет.

– Где папа? Где все? – с трудом выдавливает она из себя.

– Так никого больше нет, Дана.

С этими словами ее мать достает откуда-то пистолет и засовывает дуло себе в рот.

От оглушительного звука выстрела закладывает уши. Елочная игрушка, и без того едва державшаяся на ветке, срывается и, упав на пол, разбивается вдребезги.

***

– Скалли, Пьюзи вызывает нас в участок.

Каждое слово напарника звучало для нее как набатный звон и, отдаваясь в голове болезненной вибрацией, оставляло за собой долгое эхо. Казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут от тех усилий, которые она прилагала, чтобы расслышать в этом предложении то, чего в нем, очевидно, никогда не было.

«Дорожной карты» по развитию их дальнейших отношений.

Как он произнес ее имя? Немного нараспев или отрывисто? Слегка потянув ударный гласный или торопливо «проглотив» его? С вопросительной интонацией или восклицательной? С тревогой в голосе или с обидой?

Он просто произнес его. Ровно, спокойно, монотонно и без всяких эмоций. Что лишь подтверждало то, что она и так прекрасно знала: обратный отсчет пошел. Рубикон перейден, жребий брошен, мосты сожжены. Произошедшее сегодня – вовсе не рванувшая бомба, а просто включившийся таймер. Настанет час – и бомба непременно рванет.

Этот «разговор по душам» стоил ей двух таблеток успокоительного и нескольких седых волос. Но это было ничто по сравнению с тем пронзительным ужасом, который вселяла в нее маячившая впереди неизвестность. Она чувствовала себя как девчонка, которую только что поймали с сигаретой и отправили в ее комнату. И вот теперь она сидит там, пытаясь унять дрожь в руках, и с замиранием сердца прислушивается к разгорающемуся внизу спору и ждет, к какому наказанию приговорят ее родители.

Утешало лишь одно: пока они заняты расследованием, ей ничего не грозит. Кто знает, может, если удастся вовремя сбегать и умело прятаться после выполнения своих непосредственных служебных обязанностей, все разрешится как-нибудь… само?

Господи, и как она дошла до такого?..

– Бери машину, когда будешь готова. Меня подбросит офицер Рид.

«Он дает мне и себе время остыть».

Она открыла рот, чтобы попытаться выдавить из себя что-нибудь нейтральное, но было слишком поздно. В трубке уже звучали частые гудки.

***

Офицер Рид безмятежно лакомился большим, щедро политым глазурью пончиком, но, завидев Скалли, смахнул с губ крошки тыльной стороной ладони и, торопливо дожевав свой неприлично калорийный обед, поспешил сообщить ей, что проводил агента Малдера в комнату для допросов.

Там она и обнаружила напарника вместе с детективом Пьюзи. Стоя плечом к плечу в одинаковых позах, они задумчиво наблюдали через одностороннее стекло за находившимся внутри человеком. Ни тот, ни другой даже не заметили ее появления, поэтому Скалли решила повременить с расспросами. Она бесшумно подошла к ним, встала рядом и пригляделась внимательнее. Ничего особенного «на той стороне» не наблюдалось.

За столом в кабинете сидел внешне ничем не примечательный мужчина. Средних лет, среднего роста, средней комплекции, с самым что ни на есть среднестатистическим цветом волос и глаз и одетый «как все». Скалли про себя называла таких «невидимками». Внимание привлекало лишь одно – его очевидная, бросающаяся в глаза нервозность. Он то и дело оглядывался по сторонам, как будто только что оторвался от гнавшейся за ним по пятам стаи гончих, теребил обеими руками краешек рукава и отстукивал правой ногой безумный ритм. Казалось, мужчина в любую секунду готов сорваться с места и опрометью броситься прочь.

– Полагаю, это новый подозреваемый? – Малдер и Пьюзи вздрогнули и как по команде повернулись к ней. – Раз он в комнате для допросов?

– Нет, агент Скалли. – Детектив немного смущенно улыбнулся. – У нас просто с местом напряженка. Но ваша правда: не стоило его туда сажать. Сами видите – у горемыки с нервами и без того беда.

– Это некто Лукас Хэмптон, – пояснил Малдер. Он явно избегал ее взгляда, но никто не заподозрил бы по его голосу, что между ними что-то произошло. Кроме нее. – Уверяет, что у него есть важная информация насчет исчезновения Лорен Беннетт. Он бывший коллега Уайатта Беннетта: они вместе работали в лаборатории при больнице Лост-Лейк.

– Настолько важная, что он вспомнил о ней только семь лет спустя? – Любопытство и удивление на время пересилили в ней остальные эмоции.

– Об этом мы с Фрэнком и гадали. Пока ждали прибытия Вашего сиятельства. – Со стороны это прозвучало как милая подколка, и детектив добродушно усмехнулся. Но Скалли прекрасно уловила в голосе Малдера плохо скрытое желание выплеснуть остатки гнева. Такого тона она не слышала со времен того нелепого дела в Нью-Гэмпшире. Но то, что случилось на сей раз, не получится списать на странное помешательство из-за неудачного расположения небесных светил. И едва ли «проблема» разрешится сама собой – стоит им только выехать за пределы Худ-Ривера и с облегчением сесть в самолет до Вашингтона.

Как же называлась та дыра?

– Ну что ж, раз все в сборе… – Детектив Пьюзи с предвкушением потер руки. – Начнем?

С этими словами он открыл дверь и, кивнув, галантно пропустил Скалли вперед.

Комити. Она называлась Комити.

***

– Мистер Хэмптон, я детектив Фрэнк Пьюзи, а это агенты Малдер и Скалли из ФБР. Не хотите воды?

Тон детектива выдавал в нем опытного копа даже больше, чем его убеленная сединами голова. Всего два незамысловатых предложения произвели поистине волшебный эффект. Мужчина, выглядевший так, словно вот-вот падет жертвой гипервентиляции и рухнет в обморок, заметно расслабился и даже перестал отбивать ногой чечетку. Он кивнул, и Пьюзи, словно Санта Клаус, извлек невесть откуда стакан воды и торжественно поставил перед Хэмптоном. Тот мгновенно опустошил его двумя жадными глотками и, вытерев губы рукавом, кивнул в знак того, что готов говорить.

– Почему вы пришли в полицию именно сейчас? – спросила Скалли.

– Прочитал в одной местной газетенке про скелет. Там написали насчет переломов.

Малдер резко обернулся к детективу. Его суровый пронзительный взгляд можно было истолковать только одним образом: «Какого черта?» Пьюзи только пожал плечами, всем своим видом красноречиво давая понять, что подобные утечки – не более чем вечные каверзы судьбы, которые находятся вне его контроля. Неодобрительно покачав головой, Малдер снова повернулся к Хэмптону. Тот пару раз растерянно перевел взгляд с агента на детектива и обратно, тщетно пытаясь понять, что значит их безмолвный обмен репликами, и продолжил:

– Я сразу вспомнил о Лори. Уайатт про нее много рассказывал.

– Давайте ближе к делу, – бесцеремонно поторопил мужчину Малдер. Его явное раздражение заставило Скалли вздрогнуть. Впервые за последние часы она заставила себя посмотреть на напарника.

«Знаю, что это и моя вина, но возьми себя в руки, Малдер».

Хэмптон заметно напрягся. Нервно заскреб ногтем по пластиковой поверхности стола, не обращая внимания на сопровождавший это действо омерзительный звук.

– Что мне грозит за лжесвидетельство?

Брови всех присутствующих в комнате, за исключением принадлежавших самому Лукасу Хэмптону, взмыли вверх от удивления.

– От исправительных работ, – откашлявшись, нашлась с ответом Скалли, – до пяти лет тюрьмы. Зависит от обстоятельств.

Мужчина стоически перенес эту новость и, переведя дух, заговорил:

– Я солгал полиции. В тот день, когда Лори пропала, Уайатта не было на работе.

В комнате воцарилась тишина, прерываемая только шуршанием бумаги: детектив Пьюзи пытался отыскать что-то в деле Беннетт, которое предусмотрительно захватил с собой.

– Тогда была наша смена. Мы работали вдвоем. Уайатт попросил его прикрыть и куда-то ушел.

– На всю смену? – спросил Малдер.

– На всю смену.

– И что же, позвольте спросить, заставило вас утаить эту информацию от полиции? – Теперь уже досада вполне отчетливо звучала в голосе Скалли, но она, по большому счету, и не намеревалась ее скрывать. Мало что раздражало ее больше, чем свидетели-недоумки. Даже преступники – и те порой были лучше. Уж по крайней мере умнее.

– Уайатт. И не заставил, а попросил.

Скалли откинулась на спинку стула, громко вздохнув и скрестив руки на груди. Малдер мгновенно среагировал, без слов и дополнительных разъяснений считав сигнал: она будет плохим полицейским, а он – хорошим. Напарники действовали не задумываясь, практически на уровне рефлексов.

«Идеальное профессиональное взаимопонимание. Придется постараться, чтобы оно полетело ко всем чертям, – с горечью подумала Скалли. – Но у нас, кажется, есть все шансы в этом преуспеть».

– Мистер Хэмптон, – мягким, даже вкрадчивым голосом заговорил Малдер. – Расскажите все по порядку.

– Да я, в общем-то, все уже рассказал. – Мужчина растерянно развел руками. – Он не говорил, куда идет. Сказал, по личному делу. Потом, когда Лори исчезла, я, естественно, первый на него накинулся с расспросами. Но Уайатт уверял, что это с ней никак не связано, умолял ничего не говорить Шейле и полиции. Я ему поверил, понимаете? – Скалли скептически поджала губы и отвернулась, а Малдер понимающе кивнул. – Он ее обожал. У них ведь еще старшая дочь есть, Ким. Но Лори у него была любимицей, он в ней души не чаял.

– И вас не смутило, что Беннетт ничего не рассказал об этом «личном деле»? – последние два слова Скалли отчеканила ледяным голосом.

«Надо немного сбить с него спесь. После этого Малдеру будет проще перейти в атаку».

Мужчина ничего не ответил, но его лицо пошло красными пятнами. Он отвел взгляд и принялся пристально разглядывать трещину на стене.

Малдер наклонился поближе к Хэмптону, явно собираясь задать какой-то проникновенный вопрос, но в разговор внезапно вмешался детектив Пьюзи.

– Что же изменилось? Почему вы здесь? – Его голос звучал сдавленно, как будто он всеми силами пытался сдержать эмоции.

«Кто точно воспринимает это дело чересчур лично, так это он», – раздосадованно подумал Малдер, поняв, что детектив, скорее всего, сорвет их маленький спектакль.

– Потому что я засомневался! – с излишней истеричностью воскликнул Хэмптон.

«Боже мой, он, что, собирается рыдать?» – усмехнулся про себя Малдер. И едва не рассмеялся вслух, когда мужчина и в самом деле театрально закрыл лицо руками и всхлипнул.

– Вы поступили правильно, мистер Хэмптон. Спасибо за информацию. – Эти слова он произнес не столько ради душевного спокойствия Лукаса Хэмптона, сколько для того, чтобы до конца отыграть отведенную ему роль. Потом поднялся со стула, едва заметно кивнул Скалли и детективу и вышел за дверь.

***

– Ну что ж, не знаю, как насчет исправительных работ, но «Оскар» этому парню точно не грозит, – усмехнулся Малдер, выудив из кармана пакет семечек. В его глазах появился огонек, как у взявшей след ищейки. К немалому облегчению Скалли. Это означало, что в ближайшее время их личные дрязги будут поставлены на паузу. Впрочем, в настоящий момент расследование полностью заняло и ее мысли.

– Тем не менее, Малдер, статистика есть статистика. – Она с готовностью вступила в спор, с каким-то сладострастием предвкушая предстоящую разминку для мозгов. – В восьми случаях из десяти преступления над детьми совершают члены семьи. А в половине из восьми – ближайшие родственники. То бишь мать и отец.

– К чему ты ведешь?

– К тому, что у Лорен крайне подозрительные родители.

– Которые сперва убили дочь, а через пять лет вдруг решили найти ей замену? Да брось, Скалли. А как же анализ ДНК?

– Беннетт работал в медицинской лаборатории. У Лорен есть родная сестра. Попробуй сложить два и два.

Малдер и Пьюзи разом ошарашенно уставились на Скалли, а та возмущенно переводила взгляд с одного на другого. «Поверить не могу, что эта простая мысль никогда не приходила в голову ни одному из вас», – читалось на ее лице.

Малдер нахмурился.

– Ладно. С Беннеттом не все чисто. Но я сильно сомневаюсь, что это связано с Лорен.

– Так или иначе его нельзя сбрасывать со счетов. Разве нет?

– Ты правда купилась на сказочку Хэмптона? Будто семь лет спустя у него вдруг разыгралась совесть? Да настолько, что он добровольно явился подписаться на обвинения в лжесвидетельстве? Зачем?

До сих пор детектив Пьюзи стоял молча, устало привалившись к стене, и выглядел полностью погруженным в свои мысли. Но вдруг вмешался в их спор.

– Вот что, агенты. Уайатт никуда не денется, это я вам обещаю. Попробую с ним помягче поговорить, привезти сюда без лишней шумихи и запугивания. А вы могли бы пока проверить Хэмптона по своим каналам. Как вам такой план?

Малдер и Скалли молча переглянулись, и Пьюзи счел это за знак согласия. Мрачно сгорбившись, он направился к выходу.

Мозг Скалли заработал с утроенной силой. Вот и настал тот самый момент, которого она так страшилась, – они остались вдвоем. Но вместо ожидаемого ступора наступило просветление.

– Лаборантов проверяют не так тщательно, как практикующих врачей, но имя Лукаса Хэмптона должно фигурировать в медицинских базах данных. Я свяжусь с Бюро, попробую узнать, кто он и откуда.

«Это прозвучало вполне… нормально», – похвалила она себя.

Малдер задумчиво кивнул.

– Хорошо. Позвони мне вечером, когда что-нибудь узнаешь. Я к тому моменту уже вернусь в отель.

– Куда ты?

– Ловить единорогов.

Малдер улыбнулся, глядя куда-то вдаль, сквозь нее, и, не оборачиваясь, вышел вслед за детективом.

Комментарий к Глава 5

1) Героиня 12 серии 2 сезона «Обри» (Aubrey).

========== Глава 6 ==========

Сильвия Нильсен была занята с клиентом – приличного вида пожилым старичком, довольно сильно выделявшимся на фоне местной публики. Одет «с иголочки» – клетчатый костюм-тройка, шляпа, трость с резным набалдашником – по последней моде. Пусть и не девяностых, а скорее шестидесятых. С той поры его наряд успел изрядно поизноситься, однако сохранил свой шарм. Должно быть, этот стиляга – один из тех, кто жил здесь в незапамятные времена, когда район еще не превратился в гетто для асоциальных элементов. А теперь он – консервативный, как все старики, – наверняка упрямо не желал покидать родной дом, отказываясь признать, что ему здесь больше не место.

«Или по другим причинам», – мысленно уточнил Малдер, когда, приглядевшись внимательнее, заметил выглядывавшую из кармана пиджака благообразного старичка маленькую бутылку виски.

Едва завидев агента, Сильвия радушно помахала ему рукой, словно старому знакомому. Можно подумать, их последней встречей были милые посиделки в кафе, а не спиритический сеанс в морге рядом с телом убитого ребенка.

Малдер молча указал Сильвии на располагавшуюся через дорогу закусочную со странным и очень сомнительным названием «Пупси». Он присмотрел это местечко, пока парковал машину. Убого, но для короткой беседы сойдет. Кофе, конечно, едва ли будет пригодным для питья, но по крайней мере их там не пристрелят. Мисс Нильсен улыбнулась и с энтузиазмом закивала головой в знак того, что все поняла.

Спустя десять минут она проскользнула за столик и, устроившись напротив Малдера, первым делом взялась за меню.

– Вы не против, если я перекушу?

Малдер пожал плечами.

– Пожалуйста. Я угощаю.

Глаза Сильвии плотоядно загорелись. Заказав обед, которым можно было бы накормить полк непривередливых солдат, она наконец обратила свое внимание на собеседника.

Малдер невольно поморщился, когда с кухни потянуло запахом готовящейся еды: мяса с почти наверняка истекшим сроком годности, перегретого масла и еще чего-то столь же неаппетитного. Но Сильвию это, кажется, ничуть не смутило.

– Есть новости? – спросила она беззаботно.

– Мисс Нильсен…

– Сильвия.

В другой ситуации Малдер нашел бы деликатный способ мягко пресечь такую фамильярность и напомнить ей, что они не друзья. Но сейчас разумнее было промолчать и вести себя максимально нейтрально и сдержано. Как обстоят дела с экстрасенсорными способностями Сильвии Нильсен, пока до конца не ясно. Но зато очевидно, что считывать чужие эмоции ей удается плохо. Равно как и сдерживать свои собственные.

Но, в конце концов, она не подозреваемая, а ему еще пригодится ее помощь. Может быть.

– Сильвия, я хотел расспросить вас о родителях Лорен. Вы ведь много общались?

Она смотрела на него, глупо хлопая накладными ресницами.

– Ну да. Я…

– Крылыфки-барбекююю, картофка фриии, ааамлет и молошный коктейль, – равнодушно пробубнила появившаяся словно из-под земли молодая темнокожая официантка, чей рот, кажется, под завязку был набит жевательной резинкой. И, не тратя время на дальнейшие вступления, метнула еду на стол с таким размахом, что тело Малдера среагировало само собой, и он торопливо отодвинул свой стул, боясь, что обед Сильвии сейчас отрикошетит от стены прямиком ему на колени.

Та, однако, перехватила тарелки с ловкостью хоккейного голкипера, и жадно принялась за еду.

Нацепив на лицо вежливую улыбку, Малдер выждал, пока Сильвия немного утолит голод, прежде чем сделать еще один заход.

«Пожалуй, немного лести тут не помешает».

– Ваша интуиция вам ничего не говорила? Их поведение не казалось странным?

Сильвия активно замотала головой, дожевывая огромный кусок курицы.

– Неа. – Она подвинула к себе омлет и с удвоенной силой заработала челюстями.

«Какого черта я тут делаю?» – вздохнул про себя Малдер.

– А что насчет Уайатта? У вас не возникало ощущения, что он может что-то недоговаривать?

До нее, кажется, начинало доходить.

– Вы это… что? Думаете, это он сам…?

– Мне интересно, что думаете вы.

Лесть действовала на Сильвию безотказно и была, по-видимому, единственным способом заставить ее хоть немного шевелить мозгами. Она задумалась, рассеянно ковыряя вилкой омлет, и наконец, с громким звуком вытянув через трубочку добрую половину своего коктейля, провозгласила:

– Да не, это не он.

– Почему вы так уверены? – От интереса Малдер забыл, что заказал кофе лишь для виду, и, увлекшись, сделал глоток, о чем немедленно пожалел.

– Уайатт под два метра ростом. А тот, которого я видела, на голову ниже. Никак не меньше.

Малдер ощутил сильнейшее желание треснуть кулаком по столу. Или заорать. Или просто встать и надеть тарелку с проклятым омлетом прямиком на пергидрольную голову этой дамы. Но воспитание не позволило ему сделать ничего из вышеперечисленного. Поэтому он просто стиснул зубы и с плохо скрытым раздражением (которое его собеседница даже не заметила), процедил:

– Почему же вы раньше ни слова не сказали про его рост?

Сильвия все с таким же глупым видом пожала плечами.

– Я не знала, что это важно.

Малдер вздохнул и нечеловеческим усилием воли вернул себе на лицо любезное выражение. У мироздания причудливый юмор. Поместить необычные способности – если, конечно, они у нее действительно есть – в такой примитивный сосуд.

– Может быть, есть и другие детали? Которые тоже не показались вам… важными?

Вторая половина коктейля молниеносно исчезла вслед за первой.

– Про белую рубашку я уже говорила. А еще… Нет, простите. – Сильвия казалась искренне расстроенной.

– Ничего. – Малдер натянуто улыбнулся.

– Мне надо бежать. – Она вытерла губы салфеткой, расправившись заодно и с остатками своей ярко-красной помады, и Малдер поймал себя на мысли, что так она выглядит как минимум на десяток лет моложе. – Спасибо за угощение.

– Сильвия! – Она обернулась. – Во время нашей первой беседы вы, помнится, сказали: «Я говорила им, что это не она». Вам удалось пообщаться с Лорен?

– Это не Лорен.

Малдер не отреагировал, зная, что Сильвия и без того поняла его верно.

– Я встречала ее только один раз, – без особой охоты продолжила она.

– И? – Малдер поднялся и, подойдя к Сильвии вплотную, посмотрел ей прямо в глаза. – Увидели что-нибудь?

– Ничего. – Она помотала головой. – Не в том смысле, что ничего интересного. Просто ничего. Пустоту. Темноту. Никогда не видела такого раньше. И, скажу вам честно, самую малость испугалась.

Сильвия поежилась от неприятных воспоминаний и, кивнув Малдеру на прощанье, торопливо удалилась.

***

Малдер сел в машину и устало откинулся на подголовник кресла. Уже второй «визит» в «Салон Мадам Нильсен» – и снова полное разочарование. Он втайне надеялся, что даже если экстрасенсорные способности Сильвии окажутся фикцией, ему все равно удастся вытянуть из нее какую-нибудь полезную информацию. Судя по всему, в тот период, когда поиски Лорен стали откровенно безуспешными, семья Беннеттов подпускала ее к себе куда охотнее, чем полицию. А человек, вхожий в дом, может поведать немало интересного. Скалли, разумеется, была не единственной осведомленной о статистике внутрисемейных преступлений. И о том, что почти в половине случаев винить в исчезновении детей следовало родителей – прямо или косвенно.

Скалли.

Он был чрезвычайно благодарен своей психике, обладавшей способностью полностью «выключать» не имеющие отношения к делу мысли, когда мозг был поглощен делом. Зато потом, в минуты отдыха, они благополучно включались и начинали работать на износ, словно желая наверстать потерянное время. В такие моменты даже мимолетные мысли о напарнице наполняли его душу теплотой – той, с которой вспоминаешь родной дом на исходе долгого путешествия, когда на место жажды новых приключений приходит усталость от бесконечной смены обстановки и изматывающего отсутствия рутины.

Но сейчас на смену привычной теплоте пришло противное ноющее чувство: внутренности как будто скручивало в узел – так, что становилось трудно дышать. Как перед сложным экзаменом. Или операцией, от исхода которой зависит вся твоя будущая жизнь.

Совершенно очевидно, что они оказались в тупике. И, похоже, Скалли не больше него знала, что делать дальше. Вряд ли она догадывалась, до какой степени его пугал этот факт. Вариант «притвориться, что ничего не произошло», кажется, не пройдет. Не в этот раз.

Она любит его, но не готова дать их отношениям ход. Она страдает из-за Эмили, но он, очевидно, никогда не понимал сложнейшую природу ее истинных чувств. Она дорожит своей работой, но ненавидит свою жизнь.

Она абсолютно несчастна.

Капитулировав перед такой лавиной информации, он, само собой, мертвой хваткой вцепился в самые простые и привычные паттерны поведения – злиться и винить себя. Но Малдер знал, что уже через пару часов и то, и другое понемногу пойдет на убыль. Тогда начнется долгий путь саморефлексии. Но и она, скорее всего, ни к чему не приведет. Если он не наберется духу и не попросит ее помочь – ему, себе и им обоим.

Его размышления прервал телефонный звонок.

– Малдер? Это я.

Легкая дрожь в голосе.

– Узнала что-нибудь?

– Нет, только выслала запрос. Они позвонят завтра.

Пауза. Сейчас ей полагается спросить, где он был и чем занимался.

Едва слышное покашливание и тишина.

«Нет уж, Скалли. Даже не надейся, что я начну заискивать и делать первые шаги. Пока я все еще зол и намерен это посмаковать».

– Послушай, я видела Пьюзи… Он говорил с Беннеттом, но разумно заметил, что сегодня уже поздновато для допросов и визитов в участок. Просит нас приехать вечером в нечто под названием «Ложбина». – Тихий смешок.

«Ладно, так и быть».

– Я очень, очень надеюсь, что это не ночной клуб, Скалли.

– Боюсь, что нет, Малдер. – Облегчением в ее голосе можно было напитать электростанцию. – Всего лишь ресторан. Могу только предположить, что это как-то связано с вулканом. Наверное, «Кратер» звучит слишком банально.

– Да, в этом городишке у всех рестораторов проблемы с фантазией. Особенно в плане названий.

– Вот как? – В ее голосе вновь появилось знакомое напряжение, и Малдер вспомнил: она же понятия не имеет, где он был. Неужто решила, что он в рабочее время заливал горе алкоголем в каком-нибудь местном баре?

«Не стану разубеждать».

– Ладно, Скалли, я выезжаю.

И Малдер нажал кнопку «отбой».

***

– В общем, я прощупал почву, поговорил с Уайаттом, но без деталей. Сказал, что есть кое-какая новая информация, и он обещал, что приедет утром в участок.

– Вы, кажется, утверждали, Фрэнк, что они полицейским без ордера даже на порог не дают ступить, – напомнила Скалли.

– Ну… я, скажем так, пустил в ход личное обаяние, – заулыбался детектив. – Или, иначе говоря, воспользовался своим кредитом доверия. С ними надо поаккуратнее, агент Скалли. Не в лоб. Иначе мы и правда без ордера к ним на милю не подойдем, а судья уже сыта всем этим по горло. Поэтому ордера нам и не видать, как своих ушей, пока не докажем, что Беннетт еще и Кеннеди пристрелил.

Они сидели в уютном ресторанчике, название которого оказалось в конечном итоге более подходящим, чем казалось поначалу. Он находился чуть выше подножья соседствующей с вулканом невысокой горы, в небольшой ложбине, и из его окон открывался впечатляющий вид на Маунт-Худ. Надо заметить, что вблизи, да еще в темноте зрелище было еще более устрашающим. Все равно что смотреть на цунами из теплого, сухого и безопасного места: вроде и не так жутко, но все равно щекочет нервы и захватывает дух. А что, если эта громадина возьмет и рухнет прямиком на город? Или ни с того ни с сего решит устроить извержение?

Скалли глядела на гору так пристально и долго, что ей начало казаться, будто внутри нее что-то подрагивает и клокочет, стремясь выйти наружу. «Интересно, – подумала она, – каково это – жить всю жизнь рядом с такой махиной? Он как огромный страшный секрет, о котором все знают, но молчат. Или как Большой Брат – наблюдает за тобой неустанно, в любое время и в любом месте. И ты никогда не сможешь до конца забыть о нем, и будешь знать, что, где бы ты ни был, в этом городе за тобой повсюду следит его всевидящее око».

Фрэнк Пьюзи, кажется, угадал ход ее мыслей.

– Здесь все считают его потухшим, – сказал он и кивнул в сторону горы Маунт-Худ. – Но официально это действующий вулкан. Говорят, есть даже небольшая вероятность извержения в ближайшие тридцать-сорок лет.

– Значит, выражение «жить как на вулкане» для вас не пустой звук, – с улыбкой заметил Малдер.

Пьюзи беззаботно пожал плечами.

– Да, мы тут все немного фаталисты. – Он сделал глоток пива. – А вы раньше бывали в Орегоне?

Агенты переглянулись, и Малдер немного неохотно ответил:

– Да, мы работали здесь над нашим первым делом.

– Вот как? – Детектив просиял, словно этот факт наполнил его какой-то особой гордостью за родной штат. – Что за дело?

Малдер, как-то неопределенно махнув рукой, стыдливо спрятался за своим стаканом, а Скалли принялась накладывать в тарелку севиче из палтуса с таким видом, словно ей в жизни не доставалось занятия интереснее.

«С этими федералами как по минному полю ходишь, – вздохнул про себя Пьюзи. – Им, столичным штучкам, обычно только дай побахвалиться, а эти двое как воды в рот набрали». – Сейчас они, кажется, соревновались – кто быстрее разделается с содержимым своего стакана. Детектив с трудом сдержал смешок. Да, на интересную историю можно даже не рассчитывать.

– Угощайтесь: местная кухня. Не все же бургерами питаться. У нас тут прекрасные морепродукты, лососина, грибы и ягоды. В общем, еда, какой поискать. И вода тоже замечательная, – добавил он. – Куда лучше, чем на Восточном побережье.

Агенты радостно закивали, благодарные за смену темы.

– Спасибо за приглашение, Фрэнк, – с искренней теплотой в голосе сказала Скалли. – Действительно очень вкусно.

– Гордитесь, детектив. Ей трудно угодить. – Малдер явно расслабился не то от воцарившейся в ресторане легкой атмосферы, не то от пива местного производства.

– Давно вы работаете вместе? – поинтересовался Пьюзи, уже подозревая, что снова может ненароком надавить на болевую точку, хотя вопрос был самым что ни на есть невинным и напрашивался сам собой. Улыбка на лице Малдера действительно на мгновение стала натянутой. Но хмель, кажется, сделал свое дело, и он все-таки ответил:

– Уже почти пять лет. Да, Скалли?

Та кивнула, промычав что-то неопределенное.

– Я со своим напарником проработал десять, пока он не вышел на пенсию. На тот момент мы уже были точь-в-точь как супружеская пара. И вместе не могли, и порознь. – Детектив усмехнулся. – Жена у меня была вроде любовницы. А вы, наверное, люди не семейные?

– Нет, мы… нет, – ответила Скалли и покраснела.

«Забавно, конечно, дразнить бедолаг, но если так дальше пойдет, то еда им точно поперек горла встанет», – сжалился Фрэнк и, оставив попытки завести личный разговор, принялся рассказывать старые полицейские байки, перемежая их забавными историями из жизни города. Остаток ужина прошел в миролюбивой расслабленной атмосфере, и спустя пару часов Пьюзи отвез Малдера и Скалли в отель, договорившись встретиться с утра в участке.

***

«Главное – не наделать глупостей», – вновь и вновь повторяла себе Скалли. В голове приятно жужжало от выпитого пива и вкусной еды, и впервые за несколько дней она не ощущала того почти болезненного напряжения в каждом мускуле и суставе, которое преследовало ее в последнее время. «Наверное, даже получится заснуть без таблеток». Эта мысль неприятно кольнула напоминанием о выговоре, который сделал ей Малдер. Погрузившись в свои размышления, Скалли не сразу осознала, что уже с минуту бессмысленно топчется у двери, теребя в руках ключ. А рядом стоит Малдер и внимательно наблюдает за ней. И, кажется, совсем не спешит отправляться в свой номер.

«Не наделать глупостей… Не наделать глупостей… Не наделать…»

Она повернулась к нему.

– Мне кажется, мы поставили детектива в неудобное положение, – заметил Малдер.

Скалли решила не притворяться, будто не понимает, о чем речь.

– А мне кажется, он от души повеселился. Это как пойти с двумя подростками на свидание.

– Будем считать это свиданием, Скалли? – ухмыльнулся Малдер.

– Если называть это свиданием, Малдер, то наши отношения в целом потянут на счастливый брак.

– А наш сегодняшний разговор – на милый флирт. Так?

Скалли вздохнула, поняв, что не соскочит с крючка так легко.

– Мне очень жаль, что я сказала то, что сказала, Малдер. И не сказала того, что не сказала. Но давай не будем об этом сегодня.

– Почему не сегодня?

– Потому что мне нужно собраться с мыслями. – Она наконец-то справилась с замочной скважиной. – Потому что я не люблю, когда меня загоняют в угол, мистер Я-Знаток-Человеческой-Психики.

– Что тут ответишь? – Он усмехнулся. – Ты была права, Скалли. Психолог из меня хреновый. – Малдер достал из кармана ключ от своего номера и задумчиво повертел его в руках. – Например, я понятия не имел, что ты так видишь свою жизнь.

«Он правда идет ва-банк? Сейчас?» – с ужасом подумала Скалли. Она не готова к этом разговору. Абсолютно не готова. Не сейчас, когда они только-только содрали пластырь с одной незаживающей раны. Еще рано открывать вторую.