Текст книги "Необратимый процесс (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– У тебя новый напарник? – улыбается Реджина, встретив ее на заправке.

– Просто выгуливаю этого троглодита, – ухмыляется Ви, пожимая плечами.

Ее самурайский кот снова на своем законном месте, вьется, сворачивается живым шарфом у нее на шее. Грозно щурит глаза на Реджину – ее он принимает с большей неохотой, чем азиатскую бабушку, потому что фиксеру нечем его подкормить. Он снисходительно мявкает. Кот вредным поведением напоминает Ви о Джонни, и она ехидно перекидывает ему эту мысль.

– Неправда, я куда харизматичнее этого чудика, – огрызается Джонни.

– Но так же кажешься очень колючим и кошмарным, а сам… – Ви многозначительно улыбается, чешет кота, чтобы развести его на довольное урчание.

Джонни одаряет ее мрачным взглядом, но не может злиться на кота. Закуривает, идет рядом с ней. Ви надо разобраться с кучкой бандитов, которые не кажутся слишком серьезными противниками, поэтому она очертя голову бросается на задание, как в далекие времена, когда она только начинала и считала, что «план боя» – это что-то совершенно бесполезное и глупое.

Она находит их возле торговых автоматов. Судя по развязному смеху и громким голосам, парни немного в подпитии, наверняка отмечают удачное ограбление (Реджина сказала, они обнесли какую-то ювелирку в богатом квартале). Ви подходит к ним спокойно, размеренно, как будто она на прогулке. Мутные взгляды тут же переводятся на нее. Может, дело и не в бухле, а в каких-нибудь дешевых синтетических наркотиках…

– Э, это что за представление? – хохочет долговязый юнец, указывая на злобно шипящего кота у Ви на плече. – Ты из цирка, что ли, сбежала? Чумбы, вы видите то же, что и я? – слегка обеспокоенно спрашивает он.

Те отзываются нестройным хором. Ви вздыхает устало, снисходительно поглядывая на пацана – как будто пытаясь убедить его в том, что он ведет себя как последний долбоеб, а наемники с котами – это самое обычное дело на улицах Найт-Сити. Возможно, это будет последнее в его жизни откровение…

– Короче, чумбы, бесплатный урок: никогда не пиздите в магазинах, владельцы которых на короткой ноге с наемниками, – говорит Ви.

– И котов не обижайте, долбодятлы, – вставляет Джонни ее губами.

Бесплатный урок оказывается последним в их жизни. Ви молниеносно выхлестывает «богомолы», рассекая горло ближайшим двум дурачкам. Еще один бросается бежать, второй хватается за оружие… Но в него летит кот с бешеным звериным визгом, целясь когтями в глаза. Пока пацан крутится на месте, пытаясь отодрать вцепившееся в лицо чудовище, Ви стреляет бегущему по ногам – и попадает. В несколько рывков оказывается рядом, добивает уже выстрелом в голову…

Истерзанного наемника Ви тоже милосердно пристреливает.

– Ты правда зашвырнула нашего кота в этого уебка? – мрачно спрашивает Джонни, появляясь, чтобы пнуть трупак в голову.

– Я знала, что он справится.

Осторожно она поднимает окровавленного кота. Кровь, конечно, не его. Тот, кажется, не обижается, а из жуткого монстра превращается в безобидную мурчащую тряпку, растягиваясь у нее на руках. Джонни все еще хочется поворчать, но он только подходит ближе, чтобы бережно почесать кота за ухом. Тот машет лапой, пытаясь отогнать призрака. Иногда Ви интересно, на что еще способно это создание.

– Ну как, тебе больше не скучно? – хмыкает Ви.

– Неа. Можем брать его почаще. Сделать себе имя. «Ви и Самурай»… Знаю один сериал про самурая с котиком, – вдруг вспоминает Джонни, убедительно намекая голосом, что вскоре Ви ждет вечер кино.

– Дай угадаю, очередное старье?

– Я предпочитаю называть это «классика», – торжественно говорит Джонни.

Ви улыбается. Кот проворно забирается ей на плечи, теплый и приятно тяжелый. Она тратит немного времени, чтобы сфотографировать красочные фото и послать их Реджине, а потом они все вместе отправляются домой. Смотреть этот чертов сериал.

========== 14. свет ==========

Комментарий к 14. свет

краду любимые сцены из игры и пересказываю на свой лад, да-да

Свет бьет в глаза, и он умирает.

Это безумие, боль, проникающая в каждую клетку тела, разбирающая на атомы. Он уже не знает, кричит ли, умоляет ли о помиловании, готовый на что угодно, лишь бы прекратить эту пытку… но свет неумолим. Выжигает до основания. Стирает человеческий разум в ничто, конвертирует его в россыпь кодов, единиц и нулей – безликих, слепых; нервная мигающая запись на командной строке.

Ви никогда прежде не снился «Душегуб», но теперь она понимает. Чувствует, как все переворачивается в ней, заходится от отчаяния. Невозможно пережить такое и остаться человеком, поэтому Джонни приходится опираться на нее, как на каркас, чтобы не рассыпаться безумием ощущений. Осознанием, что он мертв, что он ненастоящий. Она не смогла бы двигаться дальше, если бы ее однажды распылили, и Ви, стискивая зубы, может только удивляться его упрямой стокости…

Ебанутости, если попросту говорить.

Она снова видит свет, но другой. Не белый, как в операционной – в мерзком месте, где препарируют души. Этот свет мягкий, солнечный, ложащийся ей на щеку, гладящий нежным материнским жестом. Ощущения медленно возвращаются, и Ви осознает, что лежит на грязном полу, но ей не хочется двигаться. Всего лишь лежать, озаренной теплым солнечным светом…

Она все же двигает головой и видит Джонни. Тот облокачивается рядом на перегородку, мечтательно смотрит куда-то вперед…

– Морской бриз, чувствуешь, а? – ухмыляется он. – Вставай. В Пасифике пиздецки красиво в это время.

Он подает ей руку, вытягивает. Ви тоже приходится навалиться на перегородку, чтобы не рухнуть обратно, как марионетка с перерезанными нитками. Голова кружится, слишком светло – солнце больше не кажется ласковым и терпеливым, оборачивается злым врагом… Очень медленно Ви привыкает к тому, что теперь видит мир вертикально.

– Я чуть не сдохла, – хрипит она. И добавляет тихо: – Я видела, как ты умер.

– Лучше бы ты поддержала мой высокоинтеллектуальный разговор про красоты океана… – Джонни звучит совсем не весело. – Да, я почувствовал. Не хотел, чтобы эти воспоминания вырвались, но приступ и правда едва тебя не обнулил.

– Мое тело решило, что умирает, и подкинуло мне воспоминание о том, как все происходит на самом деле, – понятливо кивает Ви. – Блядство…

Джонни горько кивает. Молчит, пока Ви глотает таблетки, которые должны немного привести ее в себя. Не те, которые от Мисти, что временно отрубят ее голосового помощника, а кое-что послабее – дешевый обезбол.

– И правда красиво, – бормочет Ви, глядя на лениво плещущиеся волны. – Я думала, ты не любишь воду…

– Это не мешает мне любоваться видом с безопасного расстояния.

– Не думала, что ты знаешь такие слова! – фыркает Ви. – «Безопасное расстояние»… Да ты бы сунул голову в пасть крокодила просто от скуки! Какое счастье, что они вымерли…

Она рассеянно проводит ладонью по старому бетону, чувствует засечки и зарубки, следы времени. Кругом старые граффити, но Ви чувствует и выбоины, как будто выцарапанные ножом слова… Бетон тресканный, однако она читает: We never fade away.

И всхлипывает.

– Знаешь, чего я боюсь? – спрашивает Джонни, все еще глядя вдаль, слушая шорох океана.

– Смерти? – спрашивает Ви, с содроганием вспоминая обжигающее прикосновение «Душегуба». Она не смогла бы пережить это снова, сошла бы с ума. Вдруг Ви понимает, что толком не знает, на что была похожа его цифровая тюрьма, «Микоши», в которой Джонни провел гребаных полвека… Вдруг это один бесконечный «Душегуб»?

– Нет, не смерти. У меня было время с ней смириться. Я боюсь дойти до дна и понять, что я правда… не человек, – немного дрогнувшим голосом говорит Джонни. – Вдруг обнаружить в себе… не знаю, подделку. Всего лишь слепок, запись. Искусственный интеллект. Осознать, что я какая-то бесполезная копия, а настоящий Джонни Сильверхенд давно умер и рассеялся в небытие.

Это и правда страшно, хотя Ви физически не может такое понять. Если он говорит, огрызается, реагирует на нее совершенно по-людски (хотя и совершенно по-мудацки), чем еще он может быть? И она не находит, что сказать, все бездумно ведет по надписи, снова и снова. Джонни Сильверхенд не мог просто исчезнуть. Такие не умирают.

– Ну, пока я способен радоваться солнечному утру и океану, думаю, все не так плохо, – подбадривает себя Джонни, довольно кивая.

– А вот для меня это утро едва не стало последним, – привычно жалуется Ви. Все тело болит. – Где мы? Что это за здание?

Она вертит головой – какая-то заброшка. Под ногой хрустит старый шприц. Хорошо бы рядом не оказалось гнездо каких-нибудь наркош, а то Ви сейчас не лучший боец, но Джонни выглядит слишком расслабленно, и она невольно успокаивается.

– Отель «Пистис София», – поясняет он. – Мы сейчас тут единственные постояльцы. И мне надо кое-что тебе показать.

Ви шатается, как калека. Несколько раз падает, едва не распарывая ладони валяющимся тут и там стеклом. Проклятый мир кружится, как бешеный, какая-то ебучая карусель, и Ви сдавленно стонет. Джонни притормаживает на углу, чтобы ее подождать; снисходительно смотрит, но без насмешки. Притворяться крутой и сильной тут не перед кем, поэтому Ви ползет по стеночке.

– Ты забрал тело…

– А что, надо было тебя бросить? – огрызается Джонни. – Ви, это было жутко. Когда ты вот так падаешь…

– А говорил, что другого боишься, – из последних сил храбрится Ви.

– Так это я не за себя боюсь, тупая ты башка… И вообще-то именно для этого нужны воображаемые друзья! – он сдвигает очки на лоб, чтобы подмигнуть. – Давай, тут немного осталось.

Он уговаривает Ви залезть через окно – вот было бы иронично, если б она тут и сломала многострадальную шею. Но она остается жива, хмуро оглядывается в темном разъебанном номере, пинает в сторону какой-то кусок деревяшки. Подбирается к тайнику, обещанному Джонни, наугад шарит там рукой… пока не натыкается на армейские жетоны.

– Ты бы встала под пули ради меня? – спрашивает Джонни, и голос его слышится как будто издалека. Солнце пробивается сквозь окна, ложится полосами. Рыжими всполохами у него на лице, на плечах.

– Да, – говорит Ви, почти не думая. Ничего не думая.

– Это жетоны одного человека, что закрыл меня собой, – рассказывает Джонни. – Он был мне… ну, нечто вроде твоего Джеки. Удивительно, как мы похожи! Но теперь они твои; я… был бы рад, если бы ты их носила. Уж извините, подарки у меня хуевые!

Ви тихо усмехается, проводит большим пальцем по жетону, чувствуя на нем надписи.

– Нет, нет… это хороший подарок, правда. Спасибо.

Она без раздумий надевает жетоны на шею; те приятно побряцывают, когда Ви двигается. Становится немного легче, как будто усталость проходит (может, это таблетки подействовали), и Ви выскальзывает обратно на улицу, вдыхает соленый воздух.

И идет к пляжу. К свету.

========== 15. маска ==========

Ви с самого начала знала, что не надо в это соваться. Чутье ее отговаривало, жалкие остатки здравого смысла или даже Джонни Сильверхенд собственной персоной, но она все равно думала, что не стоит идти на поводу у своей жадности. Мертвецам деньги ни к чему, – а Ви сама фактически ходячий труп. Стоило задуматься над этим, но она будто бы автоматически согласилась на подозрительное дельце, с которым к ней подкатил в «Посмертии» один из посыльных Реджины.

Получилось символично: название клуба непрозрачно намекало, куда в конце этого задания Ви отправится. Собственный котел в Аду ее наверняка уже дожидался.

Охотой на киберпсихов Ви промышляла уже давно. Известия о скорой смерти подстегнули ее, и она запросто согласилась схватиться с теми, кто уже не был людьми. Мысли о киберпсихах волновали половину мира – у другой половины было куда больше пиздецовых проблем, чтобы не задумываться о чем-то загадочном и почти мистичном.

Ви никогда не верила в демонов. Верила в то, что есть всякие микросхемы, которые окисляются в человеческих мозгах… или техника, которая замыкает, рассыпаясь искрами ужаса, уничтожая личность и сбрасывая какого-нибудь скучного обывателя до уровня первобытного зверя… Но сейчас у нее самой был личный призрак, демон, лучший товарищ – и тот, кто ненароком убивал ее. Так что Ви уже не столь снисходительно говорила о киберпсихозе.

Но убивать психов не отказалась. Ей нужно было на что-то кормить кота, ведь так? И сейчас она вляпалась прямо в кошмар по собственной глупости.

Девчонка вся хромированная, чистейший «Мальстрем», и она сопротивляется с безумной одержимостью. Ви сначала не видит, подлезает слишком близко, замечая лишь то, что у противницы на все лицо стальная блестящая маска… Девчонка кричит, как кошмарный демон из старых ужастиков, воет на ультразвуке; маска раздвигается, и Ви в ужасе смотрит на частокол железных зубов, лязгнувших у самого лица.

– Ви, отступаем! – по-военному четко командует Джонни, мелькнув где-то рядом. Ви кажется, что кто-то с силой толкнул ее в грудь; она отшатывается.

Ей удается зашвырнуть в психопатку дымовую гранату; те обычно были не особо умные – сложно сохранять рассудок, когда у тебя мозги расплавились. Удается оторваться. Забившись в угол, Ви перезаряжает пистолет, ждет, пока подействует максдок. Ее мысли тоже немного мутятся от боли, но перед боем она закинулась какими-то таблетками от Вика, поэтому смерть от приступа ей не грозит.

Только если киберпсихопатка перегрызет ей горло.

– Никогда такого не видел, – говорит Джонни, оборачиваясь туда, где бесится обезумевшая девчонка. – Заценила маску? Что-то под японщину…

Он похож на ребенка на экскурсии, оживленно блестит глазами. Джонни почти никогда не чувствует страх, когда они встревают в драки, зато подзаряжается адреналином. Ему нравится схватка, грохот перестрелки… Но сейчас Ви напряжена до предела. Девчонка слишком сильная и ловкая, и она уже слышит ее поблизости.

Ви встречает звериную морду прикладом короткого автомата. Бьет с силой, размахнувшись, чувствует страшную отдачу. Из руки безумной девчонки выщелкивается клинок, похожий на «богомолы» Ви, но зазубренные, жуткие, изломанные, как и пасть. Автомат распиливает начисто. Ви отпрыгивает, уворачивается; психопатка снова кричит, словно пытается что-то сказать…

Пятясь, Ви спотыкается. Нечто попадает ей под ногу, обломок от обрушенной стены, за которой Ви пряталась; она падает совсем глупо, вскрикивая. На нее кидаются тут же, никакого шанса на ошибку. Ви пытается отмахнуться хоть как-то, выстрелить в упор из спешно выхваченного пистолета, но девчонка выбивает оружие. Короткий рывок – почти получается стряхнуть. Психопатка не кидается к горлу, она вгрызается в ногу. Извиваясь, Ви хочет пнуть ее, врезает по ключице свободной ногой. Достаточно, чтобы перебить, но кости ее – сталь…

Ви чувствует, как зубы впиваются в ее мясо. Глубоко. Больно. Психопатка треплет головой, как злобная бешеная псина, сочленения ее маски щелкают. Тут уж никакой речи о «взять живой», прости, Реджина…

Пытаясь дотянуться до выпавшего пистолета, Ви кричит от боли, как будто ее пытают. Голос отдается на заброшенной парковке старого ТЦ; тут никого нет, никто не придет ей на помощь. Ви совсем одна… Какая-то часть ее разума, та, что ближе всего срослась с Джонни, яростно протестует, но Ви может лишь беспомощно оскалиться-ухмыльнуться…

– А ну отпусти ее, сука! – надрывается Джонни, выпадая из злобного вихря пикселей почти психопатке на голову. – Убери зубы, пока я их тебе не вышиб!

И она останавливается.

Сначала Ви не верит. Она дышит прерывисто, загнанно, уже прощается с жизнью, но вдруг чувствует, как стальные челюсти размыкаются. Девчонка отпускает ее, и Ви тут же дергается прочь, рывком бросает себя к пистолету, ощущая, как бешено пульсирует боль в истерзанной ноге. Пасть у психопатки окровавленная, жуткая.

Ви кажется, что это гребаное совпадение; психи нестабильны, никто не знает, что творится у них в голове, и поэтому можно ожидать любую странную херню. Но эта пялится прямо на Джонни, туда, где он должен быть, где он, сука, есть! Ви держит в руках пистолет, но не может нажать на спуск, странно завороженная этим зрелищем.

– Ага, ты меня слышишь! – ликует Джонни, и в его словах слышится бешеный восторг. В этот момент перед ним будто распахиваются двери в другую вселенную – туда, где он не просто огрызок кода на щепке, где он настоящий и живой, и Сильверхенд упивается этим чувством, даже если слова выплевывает злые и резкие, склонившись прямо к обезображенному хромом лицу: – Ты, тупая пизда, даже не представляешь, как сильно я хочу разорвать тебя на куски за то, чтобы ты сделала с Ви…

Она слушает зачарованно, словно это какое-то блядское откровение. Второе пришествие. Реагирует на его движения, чуть дергается назад, когда Джонни закуривает у нее перед носом, как будто боится огня.

Ви стреляет. Ей нужно это прекратить, потому что это неправильно. Живые не должны видеть мертвых, только если эти мстительные духи не вшиты в тебя намертво. На такой уровень оккультного прозрения не замахивается даже Мисти, ворожащая в дыму своих благовоний.

Джонни видит их кот. Иногда они смеются от того, как засранец реагирует на то, чего быть не должно. Иногда боятся. И сейчас этот страх наваливается на Ви, острое ощущение чего-то неправильного, потустороннего.

От выстрела ломается маска на лице, но огненно кипящие глаза психопатки какое-то время не гаснут, горят. Она шепчет что-то – будто молитву, и звуки из горла выходят скрипучие. Словно кусок металлолома пытается говорит.

– Лилит… – слышит Ви, а потом все замолкает.

Джонни оказывается рядом, подальше от обмякшего тела. Пахнет горелым пластиком и кровью. Пробуя пошевелить ногой, Ви сдавленно рычит и откидывается назад, смотрит в темный грязный потолок.

– Какого хуя это было? – спрашивает Джонни диким полушепотом.

– Ты же знаешь, – хмыкает Ви, припоминая старое дело, как будто показывая ему в мысленном кинотеатре. – Блядский «Мальстрем». Их молитвы какой-то темной богине. Наверно, ее мозги после всех этих ритуалов накалились настолько, что она смогла что-то увидеть. Или это было совпадение, – Ви решительно цепляется за свой скептицизм. Это последнее, что ей остается.

– Или это что-то на той стороне сводит людей с ума, – говорит Джонни. – Если они заглянут слишком глубоко. И это что-то, похожее на меня.

«Альт», – думает Ви. Джонни слышит ее мысли, как будто она говорит это вслух.

Но все же имя не повисает в тишине. Возможно, после пережитого Ви становится немного суеверной и не готова призывать это… нечто. То, что таится в глубине. Она прикрывает глаза, пытаясь сосредоточиться, вдыхает еще ингалятор макстака.

Джонни – всего лишь ее напарник, ехидный внутренний голос, цифровой призрак. Ви пытается представить, на что он был бы способен, не окажись Сильверхенд скован в тупой башке одной наемницы.

– Нужно позвонить Реджине, – говорит Ви. – И сдать ей эту «маску».

Она пытается делать вид, что все нормально, действовать по инструкции, но понимает, что нихера это, блядь, не правда. Она напугана. Это слишком далеко от нее – оцифрованные души, правящие миром.

Ее радует только то, что Джонни напуган не меньше.

========== 16. дуэт ==========

Комментарий к 16. дуэт

изначально я думала о милой зарисовке, где ребята вместе поют, но это показалось мне слишком банальным!

а сборник уже перевалил за половину! мы с Ви и Джонни не собираемся останавливаться и с честью пройдем его до конца.

а тут у нас опять наполовину аушная история, но очень уж мне понравилась идея о том, что Джонни готов выкинуть кого-нибудь с операционного стола ради Ви.

Ви умирает.

Это явление нормальное, она постоянно на грани жизни и смерти, однако в этот раз что-то неверно, сломано. Джонни сам не замечает, как его вышвыривает в тело, и он начинает чувствовать в сотни раз отчетливее. Медленно приходит в себя, и тогда оказывается, что он навзничь лежит на тротуаре, захлебываясь кровью, а люди просто идут мимо.

Мир опрокинутый, неродной, а Джонни с трудом может наскрести силы, чтобы подняться. Только протягивает дрожащую руку к небу – чужую, аккуратную лапку Ви с подпиленными ногтями… В этой руке прячутся смертоносные клинки, и Джонни вспоминает об этом слишком поздно. Нервно ухмыляется.

Бок страшно печет, и Джонни вспоминает, что Ви спасалась от банды «Шестой улицы», прежде чем ее накрыло.

Обычно они всегда рядом, но сейчас он Ви не чувствует. Настырно ищет ее, пытается вытряхнуть, поменять так, как должно, но не цепляется за нее. Ви слишком глубоко, утонула, спряталась от боли. Боль грызет ему и затылок тоже, и Джонни толком не понимает, не ебнулся ли он головой при падении. Может, он тут отъезжает с пробитой башкой.

Они отъезжают.

Ви не откликается, и от этого паршиво. Настолько, что заорать хочется, и Джонни сдавленно рычит. Он рад, что на него никто не обращает внимания – в Найт-Сити тебя скорее добьют и ограбят, чем предложат руку помощи. Добрые самаритяне крайне редко прогуливаются по этому гребаному городу, гниющему заживо. Джонни еще свыкается с мыслью, что он теперь еще и симпатичная девчонка… И ему точно не хочется закончить в каком-нибудь борделе.

Ви умирает – и ее нужно тащить к Вику. К Виктору Вектору. Она столько раз это делала, что Джонни действует на инстинктах. Бредет по узким улочкам, позволяя мышечной памяти вести его. Пугает случайных прохожих окровавленной озверелой рожей. Это Найт-Сити, тут никто такому не удивляется. Но видеть живого мертвеца перед собой – согласитесь, дохуя неприятно.

К Виктору он заваливается бесцеремонно, рычит что-то. Вик возится над каким-то парнем со вскрытой грудной клеткой, и, насколько Джонни понимает, это не какой-то новомодный имплант, который молодой придурок решил в себя на радостях впаять. Нет, пацана накормили свинцом, и Джонни понимает, что шансов выжить у него нихуя нет… А вот у Ви еще имеются.

– Ви, ты?.. – рассеянно тянет Вик, оборачиваясь на шум. – Извини, у меня сейчас…

– Это не может подождать, док, – ухмыляется Джонни. Отворачивает полу кожанки, липнущую к насквозь пропитавшейся кровью майке. Одежда черная, как и большинство из шмоток Ви, но все равно отлично получается рассмотреть мерзкую рану. – Так что нахуй труп, давай разберемся с этим.

Откуда-то из угла доносится срывающийся тявкающий голосок, и Джонни запоздало понимает, что пацан-то не сам пришел, его приволокли. Такой же дебил-наемник, как и его дохлый приятель. Джонни злобно щерится на него, показывает окровавленные зубы. Нет смысла что-то доказывать, и поэтому он просто нагло сдергивает полутруп с кресла Вика, бросает чуть не в объятия вскинувшемуся пацану.

Вик уговаривает не стрелять, а Джонни забирается на кресло, откидывается бессильно. Перед глазами плавают цветные круги. Но в это же время на него неумолимо накатывает спокойствие, какой-то внутренний голос, убеждающий, что тут, в поскрипывающем кожаном кресле Вика, все хорошо, правильно, безопасно. Это доносятся отзвуки от Ви, и он силится подцепить ее крючком, вытащить на поверхность, но она все мелькает, как юркая рыбешка. Одиночество грызет изнутри.

– Что ты с ней сделал? – рычит Вик, нависая над ним. Вектор вышвырнул пацанов, закрыл клинику, а теперь он собирается изображать отеческое беспокойство – от всего этого Джонни воротит, и он сипло хохочет, чувствуя, как в горле булькает кровь.

– Я ничего не делал, док, остынь, это всего лишь очередной заказ, тонкости профессии, ага… Ви потеряла сознание, меня вышвырнуло наружу, потому что, понимаешь ли, ее воля – это единственное, что меня ограничивает. Она в порядке, я думаю. Я пытаюсь ее нашарить… – Джонни в ужасе понимает, что голос ломается в панике, выдавая его ужас. – Хватит пиздеть, Ви нужна помощь! – прикрикивает он.

Ви не может погибнуть так просто. Это единственное, что имеет значение, поэтому Джонни все сделал, чтобы она жила – и он не позволит ебаному Вектору все сорвать только потому, что ему не нравятся воображаемые друзья его подопечной. Виктор сдавленно матерится, но тащит оборудование, быстро настраивает что-то на планшете…

Когда он ловко разрезает майку и отделяет ткань от раны, Джонни сдавленно шипит.

– Давай без обезбола, я вытерплю, – торопит он. Да и не знает, насколько всякие анестетики ебнут по Ви, постоянно сидящей на таблетках, которые не дают ее мозгу расплавиться.

Вик кидает на него мрачный взгляд, но соглашается.

А потом наступает кошмар. Виктор с трудом достает пулю, завязшую внутри, потом начинает спаивать лазером, и Джонни остается только собирать всю эту адскую боль, скручивать ее в тугой узел – и не позволять ни крупице ее просочиться к Ви. Ви ощущается где-то рядом – наконец-то, он ее чувствует! Она спит, и Джонни запросто представляет ершистую наемницу, трогательно свернувшуюся клубком.

Он вспоминает древние легенды. Женщину, что держала чашу, чтобы змеиный яд не лился на осужденного на вечную пытку бога… и страдала сама, когда капли стекали по ее дрожащим ладоням. Джонни делает для Ви почти то же, и это мучительно, невыносимо. В какой-то момент он кричит, воет на высокой ноте, но не позволяет ничему из этого просочиться к Ви. Лучше сдохнуть, чем выть тут вместе. В унисон. О да, из них вышел бы отличный дуэт, но он не позволит этому случиться.

Когда Виктор заканчивает, выглядит не менее измотанным. Смотрит в упор, проверяя короткую полоску запекшегося шрама. Ощупывает затылок, ероша слипшиеся от крови волосы на затылке, но с облегчением объявляет, что это всего лишь царапина. Джонни тихо ухмыляется: нужно что-то посерьезнее твердого тротуара, чтобы убить эту девчонку.

– Ты мог бы делать что угодно, – говорит Виктор задумчиво. – Пойти куда тебе вздумается. Я не единственный рипер в этом городе. Мог бы выбрать свободу.

– Лет пятьдесят назад – конечно, я бы, блядь, выбрал свободу, – огрызается Джонни. – Но я дал ей обещание.

Вик, кажется, понимает. Тоже видит в Ви что-то особенное. Дочь, которой у него никогда не было, взбалмошную девчонку, которой нравится раз за разом кидаться в опасность. Вот только нормальные дочери сбивают колени, а Ви приползает к нему со смертельными ранами, чуть ли не выпотрошенная – и Виктор снова безропотно принимается за дело.

– Я поклялся, что с Ви все будет в порядке, – упрямо хрипит Джонни. – Не люблю обманывать ожидания.

– Поразительно честные речи для террориста и убийцы.

– Да брось, Вектор, – посмеивается Джонни. – Ты же знаешь, что руки нашей милой Ви не так чисты, как кажется на первый взгляд. Мы с ней друг друга стоим. Мы – одно…

Мысли путаются, его смаривает сон, и Джонни немного отпускает себя – теперь можно расслабиться, отрубиться, зная, что о Ви позаботятся. Конечно, нечего тешить себя надеждами, что о нем кто-то подумает, но ради Ви Вектор способен на многое… И Джонни может ему довериться, измученный, сбегающий в сон от еще приходящей отголосками боли.

***

Ви приходит в себя… И это одно из лучших пробуждений за последние месяцы. Голова чистая, боли в мышцах нет, даже в ушах не звенит, и она пораженно улыбается, еще толком не разлепив глаза. Но, когда очухивается, осознает, что лежит на кресле Виктора, сразу подбирается…

– Что произошло? – спрашивает Ви.

– Ты не помнишь? – Виктор оглядывается, удивленно хмурится. Сидит за столом, возится с планшетом. – Ваш блистательный дуэт ворвался ко мне, потребовал, чтобы я срочно занялся твоими ранами… – рассказывает почти не раздраженно. – Это было странно, Ви. И сколько раз я говорил тебе не связываться с делами, в которых перевес явно на стороне противника?..

Слушая его вечные поучения, Ви кивает – скорее чтобы Виктор успокоился, чем действительно принимая его слова к сведению. Она и правда вспоминает заказ, перестрелку… В какой-то момент цепочка прерывается, но это, должно быть, неудивительно, если ей понадобилась срочная помощь рипера.

И все равно она чувствует себя странно отдохнувшей и выспавшейся.

– А что с Джонни? – хмыкает Ви, замечая, как Виктор пристально на нее глядит, словно ищет что-то. – Я так понимаю, вы с ним близко познакомились.

– Еще как, – улыбается Вектор. – Невыносимый тип. Если бы он был… ну, понимаешь, живой… я бы точно посоветовал тебе держаться от этого урода подальше. Но он… думаю, ему надо отдохнуть.

Ви пожимает плечами. Ей правда любопытно, что такое могло заткнуть вездесущего Джонни Сильверхенда, но, когда она об этом задумывается, до нее доносится какая-то смутная тень – боль, отчаянное упрямство, желание уберечь… Бешеный клубок эмоций.

Выходя из клиники, Ви думает, что ей и правда немного одиноко без надоедливых комментариев, но… наверно, иногда всем нужно время. А потом, когда он наконец объявится, они обязательно об этом поговорят.

========== 17. отречение ==========

– Нам надо поговорить, – заявляет Джонни неожиданно громко.

Ви хмыкает, приваливаясь к стене, прикуривает. Она бредет домой пешком, потому что сейчас ее любимый «Арч» в ремонте – колесо не пережило недавнюю перестрелку, когда она поспешно удирала с территории «Тигриных когтей», что-то погнулось… И ее безмятежную прогулку прерывает вот такое заявление.

Джонни без бронежилета и без демонически-красных авиаторов, а это значит, что дело серьезное.

– Ты удивительно пафосен для человека, который часок назад ехидно комментировал то, как я устраиваю разруху в гей-клубе, – вставляет Ви.

Ну, а что, заказы всякие бывают. Даже такие внезапные.

Она пытается отвлечь Джонни тем, что затягивается сигаретой – ядрено, горько. Он тот еще никотиновый наркоман, вечно мелькает рядом с призрачным куревом и крайне убедительно изображает дым в силу своих голограммных возможностей. Но в этот раз Джонни самоуверенно припирает ее к стенке – как будто Ви при желании не смогла бы пройти сквозь него, ничего не почувствовав.

– Ты должна мне пообещать, – говорит он, – что ни за что не отдашь мне свое тело.

Ви вздыхает. Она не понимает, почему Джонни выбрал именно это место и время, чтобы обсуждать такие важные вопросы, однако она чует – этот разговор зреет уже давно. С тех самых пор, когда в ее тупой башке, которая теперь, разумеется, общая, начали проскакивать мысли о том, чтобы просто… уступить.

Джонни не из тех, кто принимает бессмысленное самопожертвование, да и Ви… Она с ужасом понимает, на что обрекает его: мучиться в чужом теле, и дело даже не в том, что оно ему не родное, а в том, что он в зеркалах вечно будет видеть лицо Ви. Ви, которую он убил против своего желания. Слышать ее голос, видеть ее шрамы, татуировки, родинки, складывающиеся треугольниками. Чувствовать отголоски ее прошлого, перехватывать картинки. Это сведет его с ума.

Как и то, что Ви ему не чужая, не просто тушка, с которой он получил чудесный второй шанс – нет, она ему почти как сестра, и это невыносимо тяжело, будто монолитная плита упала на грудь. Все ребра – всмятку, а осколки злобно вгрызаются в сердце.