Текст книги "Наследники"
Автор книги: Карочка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Глава 9. Очередной парадокс
Вид директора, когда тот вышел из кабинета был действительно странный. Одежда висела мешком, седые волосы торчали в разные стороны, глаза помутнели, очки сидели на носу как-то боком, а лицо выражало крайнюю степень безразличия.
Но это было до того, как он увидел всю часную компанию, собравшуюся у его кабинета. Увидев их, он подпрыгнул и широко улыбнулся, из-за чего, как по волшебству (собственно здесь все было по волшебству), его вид стал бодрым и готовым к действию.
– О! – воскликнул он, пропуская всех вовнутрь, – вы уже здесь! И как я вижу, вернули с того света мисс Паркер! Добро пожаловать, добро пожаловать!
– Кхм, профессор Дамблдор, – замялся Глейм, – ну нам нужно еще кое-что сделать, поэтому мы пойдем…
– Пожалуйста, – сделал широкий жест Дамблдор, – можете идти. Собственно, мне сейчас нужны только Гарри, Метью и Джессика, только лишь что бы узнать, каким чудесным образом она спаслась.
Эти слова ввели в расслабление большую часть компании, которая, включая Сириуса и Люпина, поплелась восвояси, оставив директора с нужными ему ребятами.
В кабинете Дамблдора, как заметил Гарри, ничего не изменилось. Только на столе директора теперь были не старые волшебные приборы, а раскрытые древние и новые карты, лупы, и какие-то высчитывающие приспособления.
Директор уселся за свой стол, указав ребятам на свободные кресла.
– Как доехали? – сперва спросил он, – без происшествий?
– Без, – кивнул Гарри, – все нормально.
– Отлично, – Дамблдор сделал какую-то пометку в книге, лежащей перед ним и снова посмотрел на ребят, – сначала мне бы хотелось узнать секрет твоего спасения, Джессика. Мы уже бросили надежды тебя найти.
– Я… – Джессика запнулась и прочистила горло, – когда… в общем…
– Последнее что нам было известно, – пришел на выручку Дамблдор, – это то, что в тебя попала стрела – серьезное ранение, кстати – и ты трансгрессировала.
– Да, – Джессика неопределенно качнула головой, – я трансгрессировала к Гарри.
– К Гарри не возможно трансгрессировать, – отрезал Дамблдор, вцепившись пальцами в стол.
– Но она правда трансгрессировала в гостиную дома Дурслей, – воскликнул Гарри, ошарашенный резкостью директора.
– Но… – Дамблдор в смятении откинулся на спинку стула, – не понимаю… ладно, ты трансгрессировала к Гарри. Дальше?
– Ну, – Джессика приложила пальцы к губам, – я не помню, кажется, я отключилась…
– Я нашел ее, – перебил Гарри, – потом подлечил раны, чтобы они не кровоточили, а дальше лечил ее зельями.
– Мистер Вуд, однако, сказал, что рана была чуть ли не смертельной, – отметил Дамблдор, снова сделав заметку в книге, – сколько заживала рана?
– Ну, – Гарри усиленно напряг мозги, пытаясь вспомнить, – наверное, кровотечение прошло ко второму дню, а затягиваться рана стала уже к третьему… в общем через неделю раны полностью срослись.
– Почему-то я не удивляюсь, – прошептал Дамблдор, делая очередную пометку, – Ну ладно, закончим с этим. По дороге Метью ничего не делал?
– Ну, он покрасил мои волосы, – усмехнулся Гарри, – но я вернул им нормальный цвет.
– Но, перед этим он каким-то странным образом испарил заклинание Метью, – перебила Джес, – лучик из ладони Метью ударил в ладонь Гарри, и ничего не случилось.
Дамблдор нахмурился.
– Метью, подойди сюда, мальчик, – сказал он.
Метью кивнул и, спрыгнув со стула, подошел к Дамблдору. Директор вытащил свою палочку и стал водить ею по вискам мальчика, что-то шепча и приговаривая. Когда он закончил, то нахмурился, положил палочку на стол, стал делать записи в книге. Гарри от интереса чуть ли не подпрыгивал в кресле – к одной загадке прибавляется еще куча! А вот Джессике, сидящей рядом было не до загадок, он потирала виски, как от головной боли и время от времени вздрагивала. Но Гарри не сильно нервничал из-за этого – это были уже привычные симптомы Джес при заживании ее раны.
Дамблдор наконец кончил писать и поднял глаза на ребят.
– Гарри, – тяжело сказал он, и у юного Поттера екнуло сердце, – я кое-что высчитал, и у нас появилась еще одна загадка. Метью – магус.
– Я знаю, – кивнул Гарри, не понимая, о чем идет речь.
– Но разве ты не помнишь, о том, что я говорил тебе? – спросил Дамблдор, – о том, что магусы рождаются раз в сто лет? Магус столетней давности – это я, магус сегодняшнего времени, по моим старым расчетам, это ты. Как же в этом же столетии мог родится еще один мальчик магус?
– Но ведь мистер Питер тоже магус…
– Это исключение связано с тем, что Питер – просто одаренный мальчик, который под наблюдением министерства научился способностям магуса, – нетерпеливо махнул рукой директор, – Но Метью – настоящий зарегистрированный магус.
– Может, – попытался выдвинуть теорию Гарри, – может, это просто загадка природы – исключение…
– Этого не может быть, – покачал головой директор, – и я объясню почему. Когда рождается ребенок-волшебник, то откуда, по-твоему, берется магия, наполняющая его? По теории, которая еще не полностью доказана, сущность магии хранится где-то в ядре планеты, а далее она вырабатывается в то самое волшебство, наполняющее новорожденных волшебников. А все излишество магии, не отданное другим младенцам за сотню лет, передается ребенку, родившемуся самым последним в самый последний день очередного столетия – магусу. Поэтому, не может быть двух магусов в одном столетии.
– Но я ведь родился не в конце года, – поспешил напомнить Гарри.
– Вот тут то и вся загадка! – торжественно произнес Дамблдор, – Узнав о Метью, я решил перепроверить свои расчеты – и понял, что слишком многим пренебрег, что бы выдвинуть теорию того, что ты магус Гарри.
Ты не родился в конце года – раз, в детстве до десяти лет ты не подавал активных признаков магусовской магии – два. (Изменение цвета парика учительницы и отращивание волос не в счет, так как у каждого волшебника были такие всплески). Ты не прошел обе стадии развития магуса, сразу перепрыгнув на вторую – три. Ты не умер от Смертельного заклятья, а магус, каким бы могущественным он не был, не имеет защиты от него – четыре. Магус не может разоктивировать заклинание другого магуса, как ты это сделал с заклинанием Метью – пять. Из всего выше сказанного проявляется вывод – ты не магус, Гарри.
Гарри сумрачно кивнул – он ничего не мог понять. То он магус – то нет…
– Тогда кто же я? – спросил он.
– Не знаю, – откинулся на спинку кресла директор, – я поработаю над этим… кстати, мне понадобится кое-что. Протяни руку и скажи – Экедо Мерфиони Люминумус!
Гарри повиновался. И как только заклинание сорвалось с его губ – его ладонь кольнуло холодом, и из нее вылетела маленькая звездочка света. Дамблдор резво накрыл ее откуда ни возьмись взявшейся баночкой и закрыл ее крышкой.
– Это была частица магии, – пояснил он, кладя «частицу» на стол, – я поработаю над ней.
Повисла короткая тишина, но вскоре ее прервал Гарри.
– Что происходит в мире, директор? – спросил он, смотря на звездочку в банке, – хаос? Или что?
– О нет, Гарри, – улыбнулся Дамблдор, – никакого хаоса. Волан-де-Морт действует четко и спокойно. В его владениях пресса, но люди думают, что это министерство высылает им газеты из подполья. В «Ежидневном Пророке» пишут, что Волан-де-Морт восстал, надежды нет, надо идти на службу Волан-де-Морту. О! Чуть не забыл! В первом же выпуске после падения министерства написали, что ты мертв.
Гарри показалось, что его ударили по голове чем-то увесистым.
– Я… мертв?! – воскликнул он, вдруг вспомнив, как странно на него все посмотрели, когда он упомянул падение министерства.
– Да, – спокойно ответил Дамблдор, – это, как ничто другое вселяет в людей мысль, что надежды нет. А мы даже не можем опровергнуть эту новость – с любыми митингами, листовками и отдельными людьми, распространяющими информацию, пожиратели смерти справляются за день. Ситуация в мире ужасна, но спокойна, – вдруг помрачнел директор, – министерство пало, столько людей погибло. Умерли мистер Диггори, мистер Джордан, Паркеры, Барти Мартис, – Джессика судорожно вздохнула и по ее щеке потекла слеза, – Артур и Перси Уизли пропали без вести. И это не полный список наших потерь.
Глава 10. Странности начинаются
Кабинет погрузился в тягостное молчание. Джессика тихо плакала в свой платок, Метью поджал ноги и положил подбородок на колени, печально смотря в пространство, Дамблдор смотрел на перо, зажатое в пальцах, а Гарри мрачно чуть покачивался в кресле, размышляя.
Как наверное страдает Рон… и Фред, Джорд, Миссис Уизли, Джинни… Как такое происходит? Столько хороших людей погибает и пропадает без вести… теперь мы даже не знаем, где Перси и мистер Уизли. Живы ли? Мертвы ли?… да еще у Джес столько потерь… сначала родители, потом друзья… Джордан… наверное отец Ли. Еще один страдающий человек… сколько людей еще умрет?
– Слава богу, мы убили хотя бы Слизерина, – неожиданно сам для себя вслух сказал Гарри.
Директор вздрогнул, и перо выпало из его руки.
– Кхм, – прочистил горло он, – боюсь разочаровывать тебя, Гарри, – аккуратно начал он, – но… увы, Слизерин остался жив.
Это известие так ошеломило Гарри, что последующие несколько секунд он просидел, уставившись круглыми глазами на директора, и беззвучно открывая и закрывая рот. В конце концов, он сглотнул и просил сухим голосом:
– К-как, остался жив?
– Мы же его… – слабо начала Джес, – он же…
– Да я знаю, – суетливо бросил Дамблдор, вставая, – я помню, что вы рассказывали мне. Но… он остался жив.
Дамблдор подошел к своему шкафу и распахнул его.
– Недавно я ходил по Хогвартсу и нашел одну странную комнату. Там были четыре статуи, – директор вернулся к столу, сбрасывая на него новые свитки, – четыре статуи основателей. Вернее это была композиция, но весьма отображающая действительность. На ней была изображена Хельга Хаффлпаф, сидящая на коленях и держащая в руках мертвого Годрика, полусидящего, на руках которого лежала Равена Равенкло, тоже мертвая. А перед ними, сжимая грудь, на одном колене сидел Слезерин, но все-таки улыбался. А на постаменте была выгравирована надпись: «Образ не умер, пока натура жива».
– И это значит, что Слизерин жив? – спросил Гарри, услышав слабость в своем голосе.
– Да, – кивнул Дамблдор, изучая свитки, – да… Орден разрабатывает план, по его уничтожению… хм, – Директор отвлекся от разговора, отмечая палочкой какие-то пункты, – да, так я и думал, – он поднял взгляд на ребят, – собрание Ордена будет не скоро, в связи с недавними событиями. Хм… учебный год начнется на следующей неделе, то есть на три недели раньше положенного срока. Джессика, твои ребята должны сопутствовать учеников. Пусть поезд защищен…
– Я могу ехать с ними? – спросила Джессика, вытирая платком слезы на щеках и успокаиваясь.
– Нет, – качнул головой Дамблдор, – боюсь, я не могу позволить тебе этого. На этот раз ты останешься в Хогвартсе.
– Я не против, – к удивлению Гарри, кивнула Джес, – боюсь, я не слишком здорова, что бы кого-то защищать.
Дамблдор улыбнулся, явно довольный, что Джессика не стала спорить, и повернулся к Метью.
– Метью, мальчик мой, – мягко сказал он, – ты будешь жить в Хогвартсе. Временно твоим опекуном будет профессор Вектор, дальше уже может кто-нибудь другой возьмет эту обязанность. Гарри, ты можешь отвести его? Это в северном крыле, окало кабинета профессора Синистры.
Гарри кивнул и с готовностью встал.
– Но, сначала доведи Джессику до больничного крыла, – мягко улыбнулся директор, – еще не хватало, что бы она упала в обморок по дороге туда.
Гарри снова кивнул.
– Хорошо, – сказал он, подавая руку Джессике и помогая ей встать, – директор, вы случайно не знаете, какой пароль в Гриффиндорскую гостиную?
– Во время каникул пароли не работают, Гарри, – ответил Дамблдор, – и кстати, Толстая Дама выявила желание отдохнуть от долгой работы и у вас теперь новая картина на входе, – директор лукаво улыбнулся.
– Надеюсь, не сер Кедоген, – улыбнулся Гарри, вспоминая старого рыцаря.
– Нет, – счастливо улыбнулся директор, – увидишь.
Глава 11. Портрет
Их шаги, гулко раздававшиеся в тишине коридоров, вторились эхом и тихо исчезали. Такой знакомый маршрут – до больничного крыла. Столько раз он здесь был, то с бескостной рукой, то с обмороком от дементоров… столько воспоминаний. Гарри вспомнил, как он вместе с Роном навещал Гермиону, ставшую наполовину кошкой, и нахмурился. Его лучшие друзья думают, что он мертв. Что они чувствуют? Может, они уже его забыли? От этой мысли ему стало плохо, но он тут же пристыдил себя, за то, что так мог подумать о Роне с Гермионой. Ведь они всегда были его лучшими друзьями…
Джессика шла, как в воду опущенная, и Гарри не знал из-за чего это: из-за того, что Слизерин, оказывается, жив, из-за воспоминаний о падении министерства или из-за чего-то еще? Казалось, что время от времени ее беспокоила рана, и в эти моменты она бледнела, как от ужаса и снова погружалась в мысли.
Метью был спокоен. Он шел вверх по лестнице, переступая ступеньки своими короткими ножками, и с интересом рассматривал картины и доспехи в коридорах. В общем, Гарри пришел к выводу, что Метью безобиден и мил, и его выходка с перекраской волос была лишь детской шалостью.
Вот они добрались до лазарета. Там, на первый взгляд, было пусто. Гарри несколько раз оглядел палату, пока не понял, что мадам Помфри все-таки здесь присутствует, пусть и вытянув ноги на одной из коек, слушая через большие из розового меха наушники какую-то музыку и читая журнал. Ее немного карикатурный вид рассмешил Гарри, но он не подал виду, что здесь есть место для веселья. Он несколько раз кашлянул, пытаясь привлечь внимание, но потом, когда его попытки не увенчались успехом, он щелкнул пальцами и звук в розовых наушниках медсестры отключился. От неожиданности Поппи аж подпрыгнула, но заметив троицу у дверей тут же соскочила с кровати, оставив на ней и журнал и наушники.
– Смертельно раненые? Отравление? Ожоги? Контакты с дементорами? – перечисляла она, уставившись на ребят, – Нападение…
– Почти полностью зажившее сквозное ранение от волшебной стрелы, – громко и четко произнесла Джессика, прервав словесный поток мадам Помфри, – хм…
Мадам Помфри замолчала и глубоко вздохнула.
– Понятно, садись, – она начала осматривать свой передник, который, казалось, состоял только из карманов, в каждом из которых было по две или три бутылочки с зельями.
Гарри засунул руки в карманы.
– Мы пойдем, Джес, – сказал он, посмотрев на бледную девушку, – мне надо отвести Метью.
Джессика кивнула и Гарри, посчитав, что может идти, повернулся и повел Метью вниз, в кабинет профессора Вектор.
* * *
Отдав мальчика на руки профессору нумерологии, Гарри отправился в гостиную Гриффиндора. По дороге он обдумывал, какая из картин могла бы послужить входом в гостиную. Версий было много – и каждая новая была скучнее предыдущей.
Но то, что он увидел, зайдя на знакомый квадрат пространства перед входом в гостиную, он не предполагал и врятли предположил бы когда-нибудь.
Это был высокий портрет, чуть выше Гарри, на котором были изображены два высоких человека в школьных мантиях, что-то пишущих на листе пергамента. Два РЫЖИХ человека в школьных мантиях. Два ВЕСНУШЧАТЫХ человека в школьных мантиях.
– Гарри! Сколько лет, сколько зим! – воскликнул Фред Уизли, помахивая пером, – как тебе портретик?
– Это была моя идея, – гордо выпятил грудь Джордж, – И весьма гениальная идея.
– А кто спорит? – усмехнулся Фред, разглядывая пергамент в своих руках, – Гарри, как ты думаешь пароль «Засахаренная устрица» не слишком по Дамблодоровски?
– Похоже на его стиль, – прищурился Джодж, – лично мне нравится пароль «Рыжие проказники»!
– Ты еще скажи «рыжие карапузы», – засмеялся Фред, – или «веснушчатые рыжики»…
И они стояли так и спорили, махая пергаментом и перьями, а Гарри, замерший с открытым ртом откровенно пялился на огромный портрет близнецов.
В конце концов, гениальные проказники обратили внимание на застывшего Гарри и прекратили спор.
– А как ты здесь очутился так рано? – спросил Джордж.
– Мы еще пароли не успели придумать, – надулся Фред.
– А мы такие штуки умеем! – оживился Джордж.
Гарри наконец открыл рот, поняв, что если он не предпримет меры, эти двое заболтают его до смети.
– А как вы?… – начал вялую попытку узнать происходящее он, – Эта… на картине?… хм… э… собственно, как…
– О, Гарри пустяки! – Джордж очередной раз взмахнул пером, – мой гениальный брат предложил оставить Хогвартсу память о двух его самых лучших шутниках! Дамблдор же сделал исчезающие ступеньки… а мы картину!
– Не тающий невидимый лед на втором этаже не считается, – пренебрежительно бросил Фред, хитро улыбаясь.
– Что за лед? – насторожился Гарри.
– Скоро узнаешь, – подмигнул Джордж и тут, как специально для Гарри сверху, со второго этажа послышался глухой стук, визг миссис Норрис и глухой крик Филча: «Что за чертовщина?!».
– Получил, старый дистрофик, – злорадно захихикал Джордж, – вот и наш первый ценитель невидимого нетающего льда. Просто и гениально. Так о чем мы говорили?…
– О том, как делали картину, – напомнил Гарри, дав себе зарок аккуратно ходить по второму этажу.
– Ах да! – Фред широко улыбнулся, – В июле, мы пришли в один волшебный салон портретов, и нас там нарисовали, а потом мы заколдовали портрет так, что можем даже чуточку колдовать.
И в доказательство своих слов Фред махнул палочкой и тут же полу мрачный отрезок коридора озарился светом.
– О как! – потер руки Джордж, – Так ты хочешь пройти Гарри, или так и будешь здесь стоять? Кстати, там такой бардак! Делают дополнительные спальни – из Дурсманга и Шармбатоно аж двести новичков приедет – примерно по пятьдесят учеников на каждый факультет. Во как. Ну ладно, считай что новый пароль – «сахарный сельдерей», как дань Дамблдору, за наше повешенье здесь…
– Повешение? – усмехнулся Фред, но прежде чем они вступили в дискуссию, Гарри успел крикнуть пароль и портрет отъехал в сторону.
Глава 12. Хогвартс, милый Хогвартс!
В Гостиной Гриффиндора царил хаос. Тут и там лежали башенки из кирпичей и горы паркета. К стенам были приставлены кучи балок, в коричневую бумагу, если верить надписям, были завернуты стекла для окон. Сначала Гарри подумалось, что он с трудом найдет свою спальню, но он ошибался – проход к спальням был вычищен, наверняка для строителей. Гарри аккуратно, чтобы ничего не задеть прошел к лестнице, к знакомым дверям спальни и чуть не свалился дыру, образовавшуюся рядом с ними. Дыра была по размеру как дверь, и над ней светились какие-то иероглифы, сложенные в витиеватые формулы. Налюбовавшись этим «обрывом» из которого можно было увидеть далекие холмы, Гарри шагнул в свою спальню.
К счастью, комната была прежней без всего этого строительного материала. Пять кроватей с бархатными пологами, тумбочки рядом с ними – старая знакомая картина. Гарри подошел к своей постели и вывернул карманы – чемодан, метла, коробка Лили. Гарри вспомнил про дневник и суетливо стал увеличивать свои вещи. Бухнув чемодан рядом с кроватью, и пристроив метлу у стены, Гарри нырнул в коробку и выудил из нее дневник.
С трепетом он раскрыл его и, найдя место, где он остановился в прошлый раз, начал читать.
«…Только что закончила делать д/з на зимние каникулы. Лиза все время меня перебивала, рассказывая, как у нее прошло свидание с Фредом Лонгботтомом. Я очень рада за нее, но это не повод прерывать меня от заклинаний! Сегодня пришло письмо от мамы, она спросила, как я провожу зимние каникулы, и поблагодарила за подарок. Так же она сказала, что ей понравилась сова, которая его принесла. Не понимаю, что ей нравится в этой гордой птице Поттера? Конечно, я благодарна ему, что он одолжил мне ее, чтобы послать письмо маме, но если бы в школе осталась хоть одна свободная сова, пусть старая и облезлая, я бы взяла ее, а не сову Поттера.
Сегодня договорилась о встрече с Северусом в библиотеке. Боюсь, он никогда не освоит трансфигурации! Ну да, он блестяще знает теорию, но практика у него не ладится. Бедный, его родители так часто сорятся, что он даже рождество праздновал в Хогвартсе. И что это Блек с Поттером на него взъелись? Сегодня Сириус уверял меня, что «этот тупой Снегг никогда и ничем не овладеет, тем более трасфигурацией»…»
Гарри пошатнулся, как громом пораженный – его мать дружила со Снеггом?! Это просто не укладывалось в голове – Снегг был отвратителен, зол на весь мир… как Лили могла дружить с ним? И почему она так плохо отзывается о Джеймсе?
Мир будто перевернулся, и Гарри замер с дневником в руках, не понимая, как это могло произойти.
* * *
На следующий день Гарри проснулся поздно. Он до самой ночи читал дневник, в котором Лили то сетовала на Джеймса и Сириуса, то негодовала на Люпина, то жалела Северуса, то жаловалась на размер домашнего задания.
Быстро одевшись, Гарри направился в большой зал, надеясь, что завтрак еще не кончился. Выйдя в коридор, он чуть не столкнулся с грузным мужчиной лет тридцати, махающим палочкой перед той самой дырой, от которой теперь тянулся небольшой паркетный слой. От неожиданности мужчина пошатнулся, и новые паркетины, которые тот переправлял с помощью заклинания, повалились на пол.
– Извините, – выдавил Гарри, потупившись.
– Да ничего, – мужчина почесал свою лысину, – так ты и есть Гарри Поттер?
– Да, – засунул руки в карманы Гарри, – Гарри Поттер.
– Хм, рад познакомится, – мужчина протянул Гарри мозолистую руку, – Фил МакКалистер. Эй! Парни! Идите поздоровайтесь, здесь Гарри Поттер!
Тут же из гостиной послышались голоса и, спустя несколько секунд, на лестничном пролете появились двое мужчин. Один был высокий и немного сутулый, в его руках были два ведра с лаком для паркета. Другой был крепкий и усатый, за пояс у него была заткнута палочка, из кармана торчала газета.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Гарри.
– Это Гарри Поттер, – важно представил Гарри Фил, – а это мои товарищи, Эрни Джедрей, – он указал на сутулого парня, – и Дрю Реньяк, – усатый мужчина чуть кивнул, – мы тут дополнительную спальню строим.
– Всем вдруг понадобилось ехать в Хогвартс, – немного дергано проговорил Эрни.
– Да здесь самое безопасное место, придурок! – по-доброму толкнул в плечо Эрни Дрю, – вот все и едут сюда…
– Не представляю, что будет дальше, – пробормотал Эрни.
– Да… – согласился Фил, – да… мистер Поттер, разве вы не спешили куда-то?
– Ах да, мне, правда, надо спешить, – спохватился Гарри, – до свидания.
Он пошел вниз по лестнице вслед за Эрни и Дрю. И только у самого подножия лестницы до него донесся голос Фила.
– Если встретишь старушку Миневру, скажи ей, что нам работать осталось еще пять часов!
– Обязательно скажу! – крикнул Гарри, толкая портрет и выбегая наружу.
– Хо-хо, Гарри! – окликнули его близнецы, – если хочешь успеть на завтрак, то поспеши!..
Гарри помахал им, не оборачиваясь, и завернув за угол, врезался в профессора МакГонагалл, которая, видимо, направлялась проверить строительство новой гриффиндорской спальни.
– Поттер! – воскликнула она, хватаясь за сердце, – куда вы так несетесь?!
– Спешу на завтрак, профессор! – чуть ли не молящимся голосом проговорил Гарри, – кстати, вам просили передать, что строить спальню будут еще пять часов.
– Разгильдяи, – презрительно наморщилась профессор МакГонагалл, – пять часов! В кое то веки… ну ладно. Можете идти.
Гарри кивнул и, попрощавшись, побежал дальше.
В большом зале было почти пусто. Преподавателей не было, лишь за столом гриффиндора одиноко сидела Джессика и водила вилкой по тарелке. Казалось, она совсем не замечала, что Гарри подошел к ней и сел рядом.
– Джес, – позвал он ее, и девушка вскочила.
– Ох, Гарри, – сказала она, заправляя локон за ухо, – я не думала, что ты прейдешь на завтрак.
– Да, я чуть проспал, – пожал плечами Гарри, – как разместилась?
– Мне выделили отдельную комнату и кабинет, – улыбнулась Джессика.
– А где все? – спросил Гарри, отпивая из кубка.
– Мои ребята отправились в Лондон, пока не началась сама война, – Джессика тяжело вздохнула, – понимаешь, то, что он разгромил Министерство и мракобороский центр не говорит о начале войны. Война начнется только тогда, когда пожиратели и дементоры начнут нападение на мирных жителей – разорение городов, включая магглских. Пока она не могут этого сделать – города магглов защищены древней магической силой, которую можно пробить, но очень сложно. Пока магглы в безопасности.
– «пока» это насколько? – нахмурился Гарри.
– Неизвестно, – мрачно качнула головой Джес, – неизвестно… Но когда война начнется, мы узнаем об этом. И начнем эвакуацию города.
