Текст книги "Наследники"
Автор книги: Карочка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Глава 29. Рождество
– Рождество! Рождество! Ну же, вставайте, лежебоки, Рождество же!!!
– Замолкни Рон, – простонал Дин, накрыв голову подушкой, – шесть утра…
– Но ведь Рождество! – воскликнул Рон, теперь перекинувшись на Гарри, – вставайте, балбесы, подарки же!
– Подарки?! – просипел из под одеяла Невилл, – Где?
– Да у тебя под кроватью, дурень, – хмыкнул Рон, – не знаю как вы, но я за свои уже берусь…
– Все, все, встаю, – поднял руки Гарри, – что ты там про подарки говорил?
У подножия его постели было невообразимое количество свертков. Так много он еще ни разу не получал. Потянувшись за первым свертком, он развернул его, приметив, что он от Рона. В блестящую бумагу была завернута темная коробочка, а в ней поблескивая серебром лежало кольцо, ничем не украшенное снаружи, зато имеющее какие-то письмена внутри.
– Вот и обручились, – усмехнулся Гарри.
– Это кольцо-дементорит, – надулся Рон, – начинает темнеть, если где-то неподалеку есть дементор. Полезная штука, я тебе скажу. С твоей то «аллергией» на этих…
– Спасибо, Рон, – широко улыбнулся Гарри, про себя подумав, что в его жизни до завтрашнего дня оно врятли понадобится.
– Оу! – Рон выудил из обертки темный футляр, в котором находился дорогой, но очень красивый письменный набор, состоящий из нескольких перьев, чернильницы и ножа для пергамента, – Это обалденный набор Гарри! Спасибо!
Гарри снова посмотрел на кучу свертков. Следующий подарок был от Сириуса – великолепная, ослепительная мантия, сделанная из мягкой черной ткани, которая не была слишком украшена, но выглядела очень богато. Подарок от Гармионы был, как всегда, очень полезен. Набор для ухода за палочкой. Дальше Гарри к своему удивлению нашел подарок от Реббики – книга «Я – капитан». Гарри снова мрачно усмехнулся – не успеет прочитать… да и зачем? Потом он нащупал подарок Хагрида – коробка шоколадных лягушек. Потом шел подарок с надписью «от Гриффиндорской сборной» – миниатюрный золотой кубок по квиддичу. Последний плоский сверток был от Джессики. Гарри развернул обертку и ахнул. Это был настоящий портрет – он сам, Джессика и Патриция. Стоят в обнимку и улыбаются. Работа была немного грубоватой – ясное дело рисовала спеша, так как мало времени – но странно живой и от нее веяло таким теплом, что Гарри не мог оторваться от работы. Когда он все же поставил ее на тумбу, то увидел два конверта, лежащие там. Первый конверт был от Патриции. Гарри втащил достаточно большую открытку, раскрыл и… полыхнул яркий свет, комната наполнилась пением птиц, на бумаге выросла живая маленькая трава, медленно втянулись миниатюрные одуванчики, над открыткой воспарило маленькое солнце и запорхали маленькие бабочки.
– Кто тебе это прислал? – восхищенно поглядывая на маленькое лето спросил Дин.
– Патриция, – пожал плечами Гарри.
– Немножко не по теме, – улыбнулся Рон, – но красиво.
Гарри промолчал и положил открытку рядом с портретом. Он то понял, почему девушка подарила ему эту открытку. Когда он еще увидит лето?… Гарри взял второй конверт – абсолютно белый, к тому же без адресата. В нем лежала простая белая карточка, на которой красивым подчерком было выведено:
«В день, когда магия замрет, спрятавшись в сердце, на закате разразится битва двух я одного духа»
Стоило Гарри дочитать последнее слово, карточка вспыхнула, и спустя секунду странное послание превратилось в пепел. Предсказание. Гарри сразу это понял. Ребусность и загадочность – это предсказание. Но над смыслом этого предсказания надо было подумать. И Гарри уже начал разбирать слово за словом, когда его окликнул Рон.
– Ты так и будешь сидеть в одной пижаме, или мы пойдем на завтрак? – спросил он.
– Я уже одеваюсь, – заверил его Гарри и, оставив решение загадки на потом, начал одеваться. Когда они спустились в гостиную, там их уже ждала Гермиона. Она тут же повисла на шее у Рона, что-то шепча ему на ухо, от чего его рот сразу растянулся в улыбке. Когда она в конце концов его отпустила то повернулась к Гарри и поблагодарила его за чудесный подарок – универсальную закладку для книг, которая никогда не выпадает и указывает на строчку, где закончили читать. Оглянувшись, Гарри понял, что незаметно для окружающих Рождество превратилось в День Всех любленных, так как для полного вида не хватало лишь порхающих купидонов. Парвати самозабвенно целовалась с Симусом, Лаванда хихикала вместе с Дином, а Реббика стиснула в объятьях Невилла, чуть ли не крича на всю гостиную, что о таком наборе лаков она мечтала всю жизнь. В дальнем уголке щебетали Джинни с Колином. Дженни, ужасно краснея, благодарила Денниса за подарок, а тот смотрел на нее отчаянно влюбленными глазами. В общем, никто не спешил на завтрак, поэтому Гарри, беспечно помахав всем рукой, вышел из гостиной и направился в большой зал. Но дойти не успел, так как на пол пути кто-то схватил его за рукав и затащил в темный угол.
– О, Гарри это… это… – Джессика видимо не могла найти слов, – это же жутко дорого!
– Для тебя мне не жалко абсолютно ничего, – серьезно ответил Гарри, – ты достойна и не таких украшений.
– Но, но… – Джессика вытащила из выреза мантии сделанный из годного хрусталя кулон, внутри которого трепетал белый огонек, – он такой красивый…
Гарри запустил руку в ее волосы и медленно провел ею сквозь мягкие пряди. Джессика зажмурилась, наслаждаясь, пока он неторопливо перебирал ее волосы. Он любил их, такие мягкие, густые и отдающие запахом сирени. Так же пахла ее кожа. Гарри потянулся к Дежссике и коснулся ее губ. Это было похоже на сон, на мечту, полный несбыточных надежд и вечной любви. Все вдруг стало не важно, только ее мягкие сладкие губы, запах ее кожи и этот огонь, бушующий внутри, требовательно рвущийся наружу. Пальцы Джес привычно нырнули в его волосы, запутавшись, Гарри стиснул руки у нее на талии, прижав ее к себе еще сильнее, и хотелось просто стоять так, не идти в этот шумный зал, не видеть друзей и знакомых, и думать, что видишь их последний день. Не хотелось отпускать ее, такую мягкую, теплую, не хотелось останавливаться. Но вскоре он смягчил поцелуй и отстранился.
– Пора на завтрак, – грустно сказал он, услышав в собственном голосе отчаяние.
– Завтрак, – откликнулась Джессика, – завтрак…
* * *
День пролетел слишком быстро. Снежки, шахматы, разговоры… все смешалось и пролетело в миг. Вот и вечер. Все носятся вокруг, готовятся. Пусть бала не будет, зато пир никто не отменял, а с появившейся модой на парадные мантии, никто не собирался праздновать в «школьных обносках», как говорила Реббика. Гарри не спеша натянул мантию, что подарил Сириус, рядом возился Рон. Невилл щеголял по мальчишеской спальне в красивой черной мантии, в которой он смотрелся стройнее. Спустившись в гостиную мальчишки стали дожидаться своих дам. Гарри за не имение таковой в гриффиндорской башне, остался лишь для того, что бы посмотреть на то, как оденутся девчонки. Первыми появились Парвати и Лаванда в одинаковых мантиях, только та что была на Парвати была зеленоватой, а та что на ее подруге, желтоватой. Гермиона заставила Рона постоять с глупым видом, появившись в темно-бардовом платье и бархатной мантии, прикрывающей оголенные плечи. Особый фурор произвела Реббика появившаяся в узком черном платье, серебренной цепочкой, болтающейся на бедрах, двумя титановыми браслетами, звездочками сережек в ушах, и великолепной кожаной мантии. В большой зал вошли всей толпой. Так как людей осталось не так уж и много, то факультетные столы сдвинули в один. Многие, считая Джессику, уже были там. Увидев Гарри, девушка взглядом указала на место рядом с собой и он поспешил туда. На Джессике было великолепное темно-синее, почти черное, платье с рукавами клеш. На шее сиял подаренный Гарри кулон, волосы распущены по плечам.
– Привет, Гарри, – улыбнулась она, – великолепно выглядишь.
– Ты тоже ослепительна. А, Патриция, здравствуй, – Гарри заметил сидящую рядом Патрицию с серебряно-сером платье из тафты. Она улыбнулась в пустоту.
– Здравствуй, Гарри, – сказала она, – сегодня чудный вечер.
– Согласен, – влез Рон, усаживая Гермиону и садясь рядом, – Чудный рождественский вечер.
– Друзья, – Дамблдор встал со своего места. – Поздравляю вас с чудным праздником – Рождеством! А теперь пир!
Тарелки наполнились едой, и зал зашумел звоном посуды. Некоторое время все увлеченно поедали произведения кулинарии домашних эльфов, а потом уже начались разговоры. Говорили о матчах по квиддичу – кончилось спором: Рон и Малфой были готовы вылезти из-за стола и подраться, споря, кто лучший капитан Гарри или сам Малфой. Потом говорили о каникулах, о СОВ и многом другом. Никто и не заметил, что все эти разговоры, Гарри и Джес просидели, державшись за руки под столом. Это был их последний день. Когда дело пошло к десерту, Директор завозился и сказал, что не хватает музыки, и по залу разлилась чудесная неторопливая мелодия. Тут же вскочил Симус и что-то сказал Парвати. Та звонко рассмеялась и у Гарри похолодело внутри.
– Но никто не танцует, – сказала она. Теперь и Рон с Гермионой отвлеклись от разговора. Парвати снова рассмеялась и встала.
– Ты чудо, Симус.
Симус приобнял ее и они закружились в танце. Гарри посмотрел на Рона с Гермионой. Вот вам и предсказание на истории магии. Через некоторое время стали подниматься другие парочки. Пожав плечами, Рон повел танцевать Гермиону.
– Потанцуем? – улыбнулась Джессика.
– Давай, – кивнул Гарри, вставая. Он обвил ее талию руками и прижал к себе, пытаясь избавится от этого ужасного чувства, появившегося внутри.
– Хочется что бы этот вечер никогда не кончался, – прошептала Джес ему в плечо.
Гарри уткнулся ей в волосы. Да, именно этого он хотел. Хотел вечно двигаться под звуки музыки, прижимая к себе любимую девушку и ничего не говоря. Гарри зажмурился, жадно втянув аромат сирени, как вдруг тишину музыки рассек пронзительный крик Парвати.
– Нееет! Мы в ловушке!
И в следующую секунду зал наполнился звоном бьющихся окон. Осколки полетели в разные стороны, девчонки закричали, а в проемах больших, уже без стекольных, окон стояли настоящие гиппогрифы, на спинах которых сидело по два, по три пожирателя смерти, которые тут же соскочили на пол. И теперь ученики, пятящиеся назад и в конце концов собравшиеся вокруг стола, стоящего в центре зала, оказались в кольце из пожирателей смерти. Профессора повскакали с мест, выхватив палочки.
– Как они прошли через барьер? – выкрикнул кто-то.
– Я их пропустил, – послышался леденящий душу голос. На пороге стоял Волан-де-Морт. Смертельная тишина разлилась по всему залу.
– Что же никто меня не приветствует? – расплылся в улыбке Темный Лорд, – Неужели никто не рад меня видеть?
– Только в аду, тебе будут рады, Волан-де-Морт, – не выдержал Гарри. Теперь все взгляды устремились к нему. Краем глаза Гарри заметил, что Патриция встала рядом.
– Гарри Поттер! – еще шире улыбнулся Волан-де-Морт, – Какая встреча! Видимо, с нашей последней встречи ты так и не научился манерам. Как жаль, надо возобновить урок. Круцио!
Зал наполнился испуганными вскриками, многие отпрянули подальше от Гарри, только Джессика и Патриция остались рядом. Гарри схватил их за руки, смотря на приближающееся заклинание, и мысленно крикнул: «Белый Энтарион!». Тут же произошло что-то странное. Заклинание, летящее в Гарри, замедлилось и испарилось, ученики шумно выдохнули, и Гарри почувствовал странный толчок в груди и закрыл глаза. Тут же перед внутренним взором пронеслись какие-то иероглифы, а в уши ударил голос Энтариона: «Заклинание, вы должны использовать древнее заклинание…». И когда Гарри открыл глаза, он почувствовал, что не может управлять собой, открыл рот и запел (!) песню на странном языке, и при звуках его голоса стены задрожали, а воздух сгустился и запульсировал. Голос ровно и размеренно лился по залу, Гарри никогда не думал, что может так хорошо петь, а в ушах стоял тихий еле разборчивый смысл слов.
Gohf ale sort nui
Снимаю печать с памяти
Rest djuda la
Открываю створки воспоминаний
Pas the cray fiy bre
Предок, что умер в наследнике
Ols tvenor gra
Снова обретет пошлое
Дальше подхватила Патриция, повторяя слова за Гарри.
Ale wef zeo
Древняя магия жизни
Qru sedor set anu
Позволь взглянуть на былое
Jero lono nor Entarion
Мы взываем к Энтариону
Nate kmuanate turo pwe
Пожалуйста, дай силы
Все это время Гарри чувствовал, как дрожит Дежссика, страх тихими волнами сочился из нее, но когда настала ее очередь, его голос оказался на удивление силен.
Beto bre
Трое наследников
Lla the prauen same klui
Те, что призваны быть вместе
Jero wram distroy na demonas
Мы хотим уничтожить это зло
Heo baru tude klazene nui
Вот зачем нам нужна память…
Последняя нота оборвалась пустотой в тишине зала. Волан-де-Морт издевательски похлопал.
– Прелестное хоровое пение, – мерзко протянул он, – Но может…
Вдруг он пошатнулся, побледнел и упал на пол без сознания. Гарри ошарашено посмотрел на него и уже хотел спросить у Джес, что это значит, как вдруг в глазах потемнело и он упал на пол.
Глава 30. Память
Сначала было темно и трещала голова но потом перед ним появилась картинка.
Он сидел за столом перед тарелкой супа. Убранство этого дома было очень… древним. Гобелены на стенах изображали какие то баталии, ковры на полу были жесткими, но красивыми, тяжелые занавеси на окнах, доходящие до пола и большой щит на стене с гербом Гриффиндора… Гарри посмотрел на свои руки, которые сейчас казались меньше. Да и вообще он был слишком маленького роста. В этом… сне? Воспоминании? Видении?… Гарри было лет четыре-пять лет. Перед ним за столом сидел высокий собранный мужчина в дорогих одеждах. На груди у него висел круглый кулон с гриффиндорским гербом.
– Ну что, Годрик, – сказал он, – поборемся на мечах или прокатимся верхом?
Гарри хотел удивленно вскинуть глаза и спросить где он находится, но сказал совсем другое.
– Я думаю лучше прокатится, отец.
– Вот и отлично. Кстати, сегодня сер Роберт Реваль даровал мне отличного скакуна, как раз для тебя.
Видимо это воспоминания Годрика Гриффиндора, – подумал Гарри, но тут картинка размылась и сменилась новой. В этом воспоминании Годрику было семь. Он ехал на белом скакуне с пепельной гривой рядом со своим отцом. Впереди на огромной скорости скакали двое наездников, но завидев Гриффиндоров они подъехали к ним.
Это был мужчина чуть старше отца Годрика, в дорогих зеленых одеждах, рядом с которым на молодом скакуне был юноша, возраста Годрика. Юноша был красив и собран. Его мантия была сделана из темно-зеленого бархата, а лицо юноши было заостренным.
– Сер Гендел, – обратился мужчина к старшему Гриффиндору, – рад видеть вас снова. Сер Годрик, – кивнул он в направлении Гарри, – Прогуливаетесь? Кстати, сегодня в моем замке, Гроуш, праздник в честь нашего возвращения из Гелделанда, и я был бы счастлив увидев вас там. И вы наверное еще не знакомы с моим сыном, Салазаром, – мужчина указал на юношу.
– сер Салазар, – кивнул Гендел Гриффиндор, Гарри сделал тоже самое.
– Он жил во Франции все это время, но… Так как насчет праздника, сер Гендел?
– Благодарствую, мастер Снерек, за ваше приглашение – ответил Гендел, – мы обязательно будем…
Новая картинка. Замок. Бал. Салазар где то мнется в углу.
– Сер Салазар, – окликнул его Гар… Годрик, подойдя ближе.
– Сер Годрик, – кивнул в знак приветствия Салазар.
– Ваш отец рассказал мне, что вы искусно бьетесь на мечах.
– Да это правда, – ответил Салазар разглядывая толпу.
– Я бы с удовольствием поборолся с вами в ближайшее время, благородный сер.
– Отлично, мне ведь тоже говорили о вашем умении держать меч. Завтра утром?
Когда картинка снова смылась, и Гарри подумал, что сейчас увидит их сражение, этого не произошло. Вместо четкой картинки то появлялись то исчезали неровные тени. Вот лязг мечей – Салазар и Годрик бьются на мечах. Кажется в этом воспоминании им по шестнадцать. Годрик махнул рукой, снова отводя меч Слизерина. Вдруг Салазар отлетел и ударился об стену. Как из далека послышался его голос: «Годрик, на тебя не похоже. Ты никогда не пользуешься палочкой…» и шокированный ответ Годрика: «Моя палочка в кармане, я не вытаскивал ее…»
Расплывчатое лицо Гендела Гриффиндора.
– Ты магус, сын…
Салазар говорящий со змеей. Удивленный голос Годрика: «Салазар, ты говоришь со змеями?…»
И снова лицо Гендела: «нужно тренировать свою силу…»
Годрик учащийся колдовать без палочки. Рядом стоящий Салазар. Они возвращаются домой.
«Снерек Слизерин убил твоего отца…» и крик Салазара: «Нет! Он не мог… мой отец не мог убить!..»
Беспорядки… крики людей… люди Снерека нападают на города и деревни…
Годрик бьется на мечах со Снереком. Снерек падает замертво. Голос Салазара: «Он заслужил это». Теперь нечеткие тени стерлись, сменившись четкой картинкой.
Ему где-то двадцать пять лет. Он едет на коне по грязной улочке города. Годрик завернул и увидел интересную картину. Юная девушка лет десяти сидит на дереве с самодельным луком, грубой работы, и прицеливается в юношу примерно того же возраста. Девушка была не в платье, как подобает, а в каких-то коричневых брюках с коричневыми тряпичными сапожками по колено и в белой блузе с рукавами – длинными фонариками. Черные волосы девушки были собраны в длинную тугую косу за спиной.
– Возьми свои слова обратно, Уимбжи, или получишь стрелу в ногу, или в руку, я еще не решила, – сказала она.
– Да ты даже не попадешь в меня, а твой король тупой баран.
– Ах так, – девушка чуть наклонила лук, и выпустила стрелу. Она воткнулась в сантиметре от ноги парня, – ты не передумал?
– Неа.
– Что происходит здесь? – Годрик приблизился к двум детям. Парень испуганно побледнел и пробормотав что-то типа: «Ничего мастер Гриффиндор» и убежал. Девушка же удивленно посмотрела на Годрика.
– Вы Годрик Гриффиндор?
– Да, юная леди. Не кажите ли вы свое имя?
– Я…
Тут девушка прервалась потому то с другой стороны улицы на сером коне прискакала женщина в темно бардовом платье.
– Равена! – воскликнула она вытаскивая свой платок, что бы вытереть слезы, – дорогая. Слезай с дерева и не позорь светлое имя Равенкло!
– Равенкло? – переспросил Годрик, – Мне знакома эта фамилия.
Женщина обернулась и посмотрев на Годрика побелела.
– Мастер Гриффиндор? – спросила она срывающимся голосом, – Какой позор. Равена! Спускайся! Только не поранься ради бога, госпожа Далера, будет сильно рассержена.
Равена же, кажется, наплевала на слова женщины и не стала спускаться аккуратно. Она просто спрыгнула с дерева, грациозно приземлившись на ноги.
– Няня, успокойтесь, – сказала Равена. Она была высокой и стройной, теперь когда она ровно стояла это хорошо было видно. Она повернулась к Годрику, который успел спешится.
– Мастер Гриффиндор, я думаю что матушка не будет против если я приглашу вас на обед, – сказала она.
– С удовольствием принимаю ваше приглашение, – сказал Годрик. Тогда Равена вложила два пальца в рот и свистнула. Ее няня закрыла лицо руками. Да, Равена совсем не походила на молодую леди. Спустя пару секунд на дороге появился черный скакун, на который и забралась Равена.
Замок. Зал. Обед.
Красивая женщина в темно синем платье – Далера Равенкло, сидящая рядом с Равной, разговаривала с Годриком.
– Равена такая бойкая девочка, – сказала она, – Я пыталась научить ее вышиванию и вязанию, но видимо это не ее дар. Она просто великолепно стреляет из лука. Я пыталась отдать ее научение какому-нибудь рыцарю, но никто не хочет ее брать потому то она девушка. И есть еще одно почему ее не очень то любят. Моя Равена – ментолегус.
– Читаешь мысли? – воскликнул Годрик, повернувшись к Равене, – впервые вижу этот дар в столь юном возрасте. Действительно интересно. Я сейчас как раз собираю учеников и я с удовольствием взял бы Равену на учение.
Картинка снова поплыла.
Теперь Годрик сидел за одним столом с Салазаром. Равена сидела по правую руку от Годрика и отчаянно хмурилась.
– Знаешь, Салазар, – сказал Годрик, – я когда ехал сюда увидел трех волшебников. Так мало образованных колдунов, все боятся… Я здесь видел прекрасные земли, не далеко отсюда, – рассказал Годрик, – прекрасная территория, что бы построить школу. Школу для волшебников. Мы могли бы учить их магии, фехтованию, геральдике. У моей семьи огромная библиотека по магии, а стольким людям не хватает знаний.
– Хм… в этом есть смысл, – ответил Салазар, – можно будет вырастить целое поколение волшебников. Сейчас это только не образованные ошметки. А потом мы построим целую цивилизацию. Завтра же купим эту землю и начнем…
Хогвартс. Да это был настоящий Хогвартс, только не такой, каким он будет в двадцатом веке.
Нет некоторых башен, лес не так разросся, нет фонтана, нет некоторых построек…
– Это прекрасно, – протянула Равена, – это самое прекрасное что я могла видеть.
Лицо Равены расплылось и вместо него пожар. Пожар в Годригской лощине.
Годрик на коне поражает мечом всех приспешников Снерека, напавших на эту деревню. Где-то среди домов можно было разглядеть Равену, стоящую в седле и стреляющую из лука.
– Я же запретил ей выходить! – процедил Годрик направляясь к ней и втаскивая свой меч из очередного нападающего. Он уже был на пол пути к своей двенадцати летней ученице, как увидел страшную картину. Высокий калдун в черной мантии направил свою палочку в молодую девушку, которая лежала на земле, дергаясь от боли и закрывая собой младенца. Гарри сразу узнал пыточное проклятье. Годрик бросился ей на выручку. Взмах руки и палочка мужчины в его руке.
– Ступерфай!
Колдуна отбросило прямо в огонь. Годрик же спешился и бросился к женщине. Та уже не дергалась, а лежала спокойно.
– Поднимайтесь, я уведу вас отсюда, – сказал Годрик, поднимая ее за плечи. Девушка открыла глаза, которые были бесцветными. Она была слепой. Годрик усадил ее впереди себя и поскакал дальше. Ребенок в руках девушки громко плакал, а девушка пыталась его успокоить. Вскоре Годрик добрался до Равены она только что уложила троих своими стрелами.
– Забери эту женщину и вези в замок, – скомандовал Годрик, пересаживая девушку на коня Равены, как пушинку, – сейчас же.
– Но мы еще не закончили здесь, – обиженно сказала Равена.
– Сейчас же! – повторил Годрик отбив чье-то заклинание своим мечом.
Картинка смылась и сменилась более спокойной. Они были в Хогвартсе. Равена бинтовала свою обоженную руку, пересказывая ученикам, как отважный мастер Годрик, побеждал врагов. Тот как раз подошел к ней.
– Где та женщина с ребенком?
– Она в одной из школьных спален, – ответила Равена.
Годрик открыл дверь в спальню и увидел ту самую женщину с ребенком. Только сейчас Гарри обратил внимание, что ее платье отделано золотом и драгоценными камнями, а в волосах покоится диадема.
– Юная леди, – поклонился Годрик и девушка кивнула, – я хотел бы узнать ваше имя.
– Я Хельга Хафлпафф, – ответила девушка, покачивая ребенка, – а это моя сестра Елизавета.
– Хаффлпафф? – переспросил Годрик, – вы из Сонных лощин?
– Да, – кивнула Хельга, – это были наши владения, но мы обанкротились. Я пыталась найти здесь работу.
– В нашей школе пока не хватает доктора, – задумчиво сказал Годрик, – вы умеете врачевать?
– О да, – воскликнула Хельга, – я умею лечить, готовить, у меня есть много книг про гербологию и я отлично в ней разбираюсь, так же как и в прорицаниях и всяких волшебных существах.
– Это еще лучше, – сказал Годрик, – вы можете набрать себе учеников и преподавать в нашей школе.
Когда картинка снова поплыла, Гарри подумал что его скоро уже будет мутить от этого.
Слизерин держит на руках младенца.
– Мой сын, Гарет, – сказал он, с любовью смотря на ребенка…
Теперь Гарри видел как Хельга заканчивает вышивание и вешает получившийся Герб Гриффиндора рядом с гербом Слизерина.
Вот плачущая Равена. Ее мать умерла от тяжелой болезни. Годрик склонился к ней и крепко обнял. Равена была ему как младшая сестричка, а теперь она была как дочь.
Картинка закружилась и смазалась…
Годрик ехал на коне по лесу, разыскивая гиппогрифа, что бы Хельга могла показать его ученикам. Равена даже выявила желание на нем прокатится. Вдруг Годрик заметил что-то блестящее впереди. Он поскакал в ту сторону. Вскоре его конь начал замедлять ход и в конце концов остановился. Годрик спешился и пошел дальше, оставив коня стоять на месте. Он отодвинул листву дерева и замер. Там была большая круглая поляна, полная высокой травы, по пояс. Прямо как во сне, – подумал Гарри, – только без цветов. Посреди поляны, как и во сне стояла девушка в длинном белом платье, играющая с единорогом, рог которого был из хрусталя. Как и во сне единорог указал девушке на него, и девушка обернулась. Вот тут то и случилось кое-что новенькое. Девушка отступила на шаг, испуганно смотря на Годрика. Она бросила взгляд на единорога.
– Ohio, turo quiem air!
Единорог мотнул головой и тут же в руке девушки появился меч, лезвие которого было сделано из хрусталя.
– Я не обижу тебя, – сказал Годрик.
– Тогда брось свое оружие, – сказала девушка на его языке, – за пределами поляны.
Годрик повиновался и бросил свой меч, палочку и кинжалы в сторону.
Девушка кивнула и повернувшись к единорогу протянула ему меч. Тот сразу исчез.
– Что ты делаешь здесь? – спросила девушка снова посмотрев на Годрика.
– Мой замок находится рядом с этим лесом, – ответил Годрик, неотрывно смотря на девушку, – Как вас зовут?
– Селея, – ответила девушка.
Лицо Селеи расплылось и вместо него появилось лицо высокого старца в белых одеждах. Он держал в руках большую чашу с прозрачной жидкостью.
Это была свадьба Селеи и Годрика. На них были белые одежды и венки из цветов, заполнивших теперь всю поляну. Они сидели на коленях перед Аро, отцом селеи который вел церемонию. Он стоял в беседке, окруженный цветами. Справа от Годрика стояли Равена, Хельга, малышка Елизавета, Салазар и ученики Хогвартса. С левой стороны стояли мать Селеи – Эндона, ее старший брат Фай и другие родственники. Аро протянул Годрику чашу, тот отпил прохладной сладкой жидкости и протянул ее Селее. Та тоже отпила немного и встала. Годрик тоже встал.
Все снова растворилось и изменилось.
Теперь это была комната и Годрик сидел рядом с белой дверью. Он чего то ждал. Тут дверь открылась и из комнаты вышла Равена, на руках которой был младенец.
– Мастер Годрик, это чудесно!
Трясущимися руками Годрик взял на руки своего сына…
Следующее воспоминание было в библиотеке. За столом, обваленном книгами сидела Равена и что то отмечала.
– Равена, – позвал Годрик, положив руку ей на плечо.
– Да? – подняла голову девушка.
– Тебе уже девятнадцать, а когда то ты была совсем малышкой… – мечтательно произнес Годрик, – К сожалению твое обучение закончено.
– Уже? – уныло спросила Равена, – но мне же некуда идти. Вернее есть, но меня никто не ждет… – тут она запнулась, и Годрик сильнее сжал ее плечо, – а можно я буду помогать вам преподавать? – вдруг воскликнула она, – Заклинания, историю магии и так далее? Я заметила, что этому вы не обучаете…
Теперь Гарри почувствовал, что Годрик постарел лет на десять. Он учил своего сына – Робина, кстати, до умопомрачения похожего на Гарри, биться на мечах. Селея же сидела на лавочке и смотрела.
Лицо Робина улыбнулось и исчезло. Вместо него появилась еще одна свадебная церемония. Только теперь женился не Годрик, а двадцатилетний Робин. Его невеста – Салли Шемброк, была очень красивой и приятной девушкой. После их женитьбы, прошла следующая – Елизаветы Хаффлпафф и Джона Ретнинкса, ученика из первого выпуска Годрика. Сам же Годрик стоял рядом с Селеей, вытирающей слезы и Равеной, пересказывающей Хельге церемонию, так тихо, что никто кроме Хельги ее не мог услышать.
Следующее воспоминание было в кабинете Годрика. К нему зашла Равена, жутко довольная и держащая в руках перо и пергамент.
– Мастер Годрик! – воскликнула она, – я такое придумала… Смотрите.
Равена протянула Годрику пергамент и тот прочел:
«12 мая 1075 г: Джонатан Блек, Брайтон, поместье Блеков»
– Что это? – спросил Годрик подняв глаза на свою любимую ученицу.
– Когда в мире рождается волшебник, – сказала Равена, поднимая вверх красивое перо, – вот это перо записывает на пергамент его имя, фамилию, место жительство и дату рождения. С помощью этого пера мы сможем собирать больше учеников.
В этот самый момент перо вырвалось из руки Равены и опустившись на пергамент чуть ниже Джонатана Блека написало:
«12 мая 1075 г: Бенджамин Дон, Хоррисфилд, замок Йоркшир»
Ах вот как профессор МакГонагалл узнает кому писать письмо! – подумал Гарри, когда чудо перо растворилось и превратилось в большой стол за которым сидели все четверо основателей.
– Волшебников слишком много, – сказал Салазар, – слишком. Полукровок брать нельзя! Только чистокровных и тогда всем хватит преподавателей.
– Нет, Салазар, – возразил Годрик, – нужно просто поделить учеников на группы, пригласить наших выпускников, может кто-нибудь из них согласится нам помочь. Как мы сделаем цивилизацию волшебников из горстки чистокровных.
– Годрик прав, – сказала Хельга, – у нас у каждого свои ученики. Это не совсем похоже на школу. Во-первых, мы пошлем письма всем волшебникам, которым исполнится в этом году десять лет. В магловских школах учеба начинается с сентября, вот и мы тоже. Каждый выберет себе учеников. И нас получится четыре факультета.
– Точно! – воскликнула Равена, – Факультет Гриффиндор, Факультет Слизерин, Факультет Равенкло, Факультет Хаффлпафф!
Равена звонко рассмеялась и продолжила.
– И начнем уроки. Я думаю, что наша старая программа не очень верна, – сказала Равена нахмурившись, – От меня выходят историки, которые не умеют варить зелья, от тебя Салазар, настоящие химики, зато ничего не понимающие в истории, а у тебя Хельга никто не может постоять за себя, у Годрика же рыцари, без зелий и гербологии. Можно сделать так. В первый день каждый учит свой факультет, на следующий меняемся и так далее.
– Что же мы будем делать, когда мы умрем? – ехидно осведомился Слизерин.
– Не говори так, – воскликнула Хельга, прикрыв рот рукой.
– Нет он прав, – согласилась Равена, – что будет со школой?
– А вот что, – Годрик сорвал с себя шляпу и бросил на стол, – Надо вложить в эту шляпу частички каждого из нас. И тогда, шляпа будет выбирать учеников за нас.
– Отличная идея, мастер Годрик! – воскликнула Равена. Она приложила свою палочку к виску, что то шепнула, а потом коснулась палочкой шляпы. Также поступил каждый из них. Когда Хельга, последняя из всех, коснулась палочкой шляпы, та вздрогнула и у нее появился рот.
– О здравствуйте, – сказала она приятным молодым голосом…
Господи когда закончатся эти свадьбы?!
На этот раз в подвенечном платье предстала Равена. В ее черную косу были вплетены голубоватые ленточки, а платье было бело-голубое. Рядом с ней стоял красивый мужчина, который был маглом. Салазар очень много спорил с ней насчет этого, но раз Годрик, ее посаженный отец, ее любимый учитель, не показал никакого сопротивления и был так за нее рад, Равена проигнорировала все заверения Змееуста. Гарри, да и Годриг тоже, были уверены что и во время церемонии, она все равно слышит как злится Салазар.
