Текст книги "Эннера"
Автор книги: Карин Кармон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)
Глава 14
Ллэр уверенно шагнул вперед, а Мира осталась стоять там, куда они вдвоем перенеслись, как только после нескольких безуспешных попыток оказаться в Замке атради убедились: Тмиор недоступен, Роми и Алэй живы и находятся в Бэаре. С этого момента она больше не спорила, не возражала, даже не пыталась. Целиком и полностью положилась на Ллэра, хотя видела– он растерян не меньше нее. Может быть, даже больше.
Как относиться к тому, что происходило, еще не знала. Объяснить не получалось. Испугаться тоже, потому что не понимала, чего или кого бояться. У «врага» не было конкретного лица. Даже имени. В то, что виной всему Адан, упрямо не верила. Прекрасно помнила его искреннее недоумение на поляне, куда он вытащил её из ванной Ллэра. И все, что случилось потом, тоже помнила. Как переживал, как защищал, как заботился. Все это– не игра.
Адан тогда не притворялся, совершенно точно был растерян и плохо понимал, что с ним происходит. Да и потом, когда она пару раз приходила к нему из Сейфана, знал о происходящем не больше. Не врал, не использовал, не пытался прочитать мысли или сделать еще что-нибудь, чтобы как-то повлиять на нее. Никакой опасности, скрытой или явной угрозы от него не исходило, а если бы был замешан, она бы обязательно почувствовала. В это Мира свято верила.
Но доказательств не было, лишь ощущения, а им Ллэр доверять не спешил. Не обвинял открыто Адана, но просил не торопиться с выводами, подождать, все взвесить. Явно что-то недоговаривал. И рядом с его знанием, опытом Мира чувствовала себя маленькой несмышленой девочкой. Это злило, совсем чуть-чуть. А вот уверенность в собственной правоте таяла, оставляя место неопределенности, но даже абстрактная возможность, что она ошибается, и врагом мог быть Адан, все равно не пугала.
Расстраиваться тоже не видела причин. Ей никогда не нравился Тмиор, ни в первые секунды, когда очутилась на залитой солнцем зелёной поляне перед огромным Замком, ни потом, когда почти полумертвой Ллэр унес в Миер. От того, что никогда не сможет туда попасть, что этот мир-ловушка доживает теперь свои последние дни, большого горя не испытывала.
И все же беспокойство Ллэра, которое он старательно прятал за обычными ухмылками, невольно передалось и ей. Не понимая до конца, чем чревато все случившееся для атради, не решаясь спросить об этом, смутно догадывалась– ничего хорошего их не ждет. А значит, и самого Ллэра. И у чужой беды мгновенно появилось родное лицо. А это сразу многое меняло.
Вряд ли бы Мира кинулась, сломя голову, спасать всех атради и разбираться в проблемах Тмиора, но ради одного, без которого ее жизнь утрачивала вообще какой-либо смысл, она готова сама лезть в любое пекло, не задумываясь.
И уже влезла, потому что сейчас, стоя на сером песке Бэара и глядя на Роми и Алэя, Мира осознала, что по-настоящему переживает. Вдобавок позабытое чувство вины неожиданно вернулось, будто сама нажала на кнопку, включив обратный отсчет в Тмиоре.
Неприятное подозрение кольнуло усиливающейся тревогой в груди– а может, так и есть? Ведь смерть Самара положила начало конца Тмиора, и кто бы ни заставлял ее тогда действовать, кто бы ни угрожал древнему атради, именно она притащила в себе Тени и выпустила на волю что-то, что в итоге все-таки уничтожило мир вечных.
Мира встретилась взглядом с Алэем, испуганно замерла. Показалось, что он знает, о чем она сейчас думает. Помнит, как собиралась покончить с ним. Догадывается, что именно она убила Самара. И еще сильнее захотелось исчезнуть, спрятаться. Если бы не присутствие Ллэра, наверное, поддалась бы трусливому порыву и удрала в уютный Сейфан под голубую луну подальше от умных, проницательных серых глаз.
– Вы уже в курсе последних новостей? – Ллэр будто что-то почувствовал, отступил, не глядя, легко поймал ее ладонь, крепко сжал.
Мира еле слышно вздохнула, поравнялась с ним, доверчиво прижалась. Ясно увидела, как Роми стиснула зубы. Даже, кажется, услышала, как скрипнула.
– Тебе обязательно иронизировать? – процедила Роми.
Ллэр не стал огрызаться в ответ. Пошел к ним, потянув за собой и Миру. Остановился в нескольких шагах.
– Да, – он посмотрел Роми в глаза совершенно серьезно. – Помогает.
– Помогает? – чуть слышно усмехнулся Алэй. – Твой дом уничтожен…
– Мой дом уничтожен много лет назад, – перебил Ллэр. Только теперь обернулся в его сторону. – Помнишь? Я сам это сделал, хотя ты и просил остановиться. – Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Роми молчала, Мире даже показалось– затаив дыхание, потом Ллэр снова заговорил:– Ты был прав, когда предупреждал, что если не образумлюсь, то обязательно повторю свою ошибку.
– Но не сейчас, – тихо отозвался Алэй.
– Считаешь, я не причем?
Алэй покачал головой.
– То, что случилось– произошло бы так или иначе. Большую красную кнопку ты не нажимал. Хотя, конечно, легко и привычно повесить всех собак на того, кто постоянно устраивает локальные концы света в той или иной Вселенной, – улыбнулся. – Но я все равно прав.
Мира повернулась к Сфере, равнодушно скользнула взглядом по собственному отражению и четко осознала недавнее присутствие Адана. Его след, невидимый для обычных глаз, еще ощущался в пространстве. Но не только его. Был еще один, принадлежавший кому-то, кого Мира тоже знала.
– Адан только что был здесь? Вы говорили с ним? – не давая Ллэру возможности ответить отцу, перебила она.
– Да. На оба вопроса, – отозвался Алэй. – Именно благодаря ему Роми здесь, а не на Тмиоре.
– Он знал, что там… – начал Ллэр, его опять перебили, на этот раз Роми.
– Нет, не знал. Они просто очень вовремя увели разговор в неконструктивное русло.
Алэй бросил на нее быстрый взгляд. Ллэр нахмурился, вопросительно посмотрел на отца.
– Это абсолютно неважно.
– Кому как, – вырвалось у Миры. Кажется, в отличие от Ллэра она догадалась о причинах неконструктивного разговора сразу, как только пригляделась к парочке. Роми времени даром не теряла. Небось наверстывала упущенное за пару столетий или сколько там, пока папочка Ллэра был прикован к инвалидному креслу. Если Адан увидел то же, что и она сейчас, его реакцию угадать не сложно. Перехватив пристальный взгляд Роми, Мира машинально представила, как сейчас должны выглядеть они сами, и поняла, что краснеет. Уткнулась лбом в плечо Ллэра, но через секунду заставила себя посмотреть на Алэя:– Кто был с Аданом? Я кого-то чувствую… знакомого… – неуверенно добавила:– Еще одного доа… Только откуда?
– Вот. Правильно, – сказала Роми, может быть, излишне по-деловому. Как будто жалела, что затронула тему, и теперь только и ждала, что повода ее сменить. – Давайте к сути. Здесь только что была ваша общая знакомая, – она повернулась к Ллэру. – Ты забыл рассказать, что Таль– доа?
– А… вот как?.. – он не притворялся, он, действительно, удивился. Как и сама Мира. Таль– доа? С каких это пор? Хотя, может, поэтому она просила ее не появляться в Миере? Собиралась закончить превращение без сторонних наблюдателей. – И давно?
– Ты нас спрашиваешь?
– Ну вдруг она похвасталась своими достижениями. Таль может. Не смотри на меня так, Рэм. Я уже давно тебе не вру. Таль не была доа. По крайней мере… – Ллэр обернулся к Мире, несколько секунд пристально на нее смотрел. – Может быть, для того, чтобы завершить и… нет, мало, – снова уставился на Роми. – Мы что-то упускаем… Мне бы…
– Не вздумай заявить, что тебе бы сейчас свалить и подумать обо всем этом где-то в одиночестве, – заявила Роми. – Мне не нравится растущее количество доа на квадратный метр, и чем это сопровождается, – бросила взгляд на Миру. – Прости, я не о тебе. Просто последние дни все…
Мира передернула плечами, прикусила нижнюю губу, чтобы не ляпнуть какую-нибудь гадость в ответ. Вряд ли Роми собиралась её обидеть. А если и собиралась, то сейчас все равно неподходящее время для ссор.
– Прости, – Роми снова обернулась к Ллэру. – Мы упускаем очень многое. Это не эксперимент. Таль ненавидит атради. Так, как мог бы ненавидеть потомок Содружества. Но в то же время она– доа. Сказала, ее отец был доа. Надеюсь– отсюда? – махнула рукой на Сферу. – Других доа во Вселенной не имеется, только в Бэаре. Верно?
Он медленно кивнул.
– Только в Бэаре. Ты лучше меня знаешь, что сделало Содружество.
– Что ты знаешь о Таль? – спросил Алэй.
– Да ничего особенного. Родилась, выросла на Актарионе в Миере, училась там же и еще кое-где, родители, как я думал, местные. Основали Институт Крови, давно умерли, теперь там заправляет всем Таль. Мозгов хватит на всех нас… И Адан сейчас с ней?
Алэй кивнул.
Мира уставилась на море, наблюдая, как волны одна за одной вылизывают мокрый песок.
– Мне надо пойти к нему и все узнать, – тихо проговорила, обращаясь к Ллэру.
– Одна– нет. Теперь, тем более, – он сильнее сжал ее ладонь.
В какой-нибудь другой ситуации такой жест Мира расценила бы, как трогательную заботу или проявление любви. Сейчас же ощутила себя маленьким ребенком, которого держит за руку строгий родитель, лишая тем самым возможности совершить глупость. Кажется, подозрения Ллэра только крепли. Она же, наоборот, все сильнее верила, что Адан ни при чём. Однако возвращаться к бесполезному спору не хотелось, в присутствии Алэя и Роми– тем более.
Мира поняла, что начинается злиться. Ллэр что, не доверяет ей? Не верит, что она в состоянии справиться сама? Зря, она прекрасно сможет все узнать. По крайней мере, понять, врет ли Адан или нет, уж точно. А присутствие атради только помешает.
Захотелось высвободиться, самовольно выйти на Адана, найти Таль, заставить рассказать все, что знают. Она сдержалась. Обещала ведь, что не пойдет к Адану одна, что сначала попробуют вместе разобраться, что же случилось с Тмиором…
Мира шумно выдохнула. Недовольно проворчала, по-прежнему глядя на море:
– Ну и что ты предлагаешь? Будем стоять здесь и искать виноватых?
– Никто здесь стоять не будет, – отозвался Ллэр.
– А что, собственно, вы собрались узнавать у Адана? – спросила Роми.
– Уточнять, скорее. Некоторые подозрительные моменты, совпадения. Осведомленность Самара, поведение Адана, превращения Таль… – он помолчал, словно обдумывал с чего начать. – Так. Может быть, я в чем-то повторюсь. Плевать. Я все это время считал, Самар ничего не знал, но ошибался. Похоже, самый древний атради умело водил меня за нос. Когда я нашел его, Самар выращивал цветочки в глиняных горшках, картошку– за домом, занимался самосозерцанием и был склонен к словесному поносу философского характера… Как такому не поверить? Сейчас склоняюсь к тому, что он все это время знал абсолютно все. Либо никогда не стирал собственную память, либо– восстановил ее.
– Битые шары в Пещере Вэра, – пробормотал Алэй.
– А… – выдохнула Роми. – Полностью загруженные капсулы памяти уничтожаются. Почему я раньше не думала об этом? Это ведь очевидно. Он свое жилище построил над входом в Пещеру… и при всем желании его всегда было невероятно сложно найти. Вероятно, пещера как-то экранировала его.
– Не думала, потому что не показалось важным, – сказал Ллэр. – Самар мертв, его тело рассыпалось в пепел, а домик разлетелся на щепки. Вы нашли капсулы, потом стало не до того. Да и сейчас, не в этом суть. Я готов перед каждым словом ставить «может быть» и «возможно». Нам ничего не известно о том, что конкретно запустило процесс уничтожения. Может быть, со смертью Самара начался процесс отката только потому, что все изменения держались на нем, на его жизненной энергии. Ведь мы не знаем, что он сделал, когда превратил Фахтэ в Тмиор, а вас– в атради. Но когда… Когда его пришли убивать, он не удивился, будто ждал и смирился. Не защищался, не сопротивлялся даже на словах. И он узнал…
Мира почувствовала на себе чей-то взгляд, обернулась, встретилась глазами с Алэем.
– Ты попробовала на нем тот же способ? – тихо спросил он.
Его вопрос не был обвинением, в голосе не было упрека или злости, и все равно задело. Напугало, причинило боль, заставило заново пережить те ужасные мгновения, когда на ее глазах и по ее вине умирал Самар. Захотелось оправдаться, найти всему объяснение, доказать, что не виновата. Только как? Не говорить же: это не я. Не она, а кто тогда? Кому бы не принадлежал тот голос, именно она позволила подчинить себя.
Алэй ждал ответа. Казалось, они все ждали. Даже Ллэр. Впрочем, почему это ее удивляет? Он же сказал, что готов перед каждым словом ставить «возможно». Он ни в чем не уверен, абсолютно все подвергает сомнению. И ее слова тоже. Все попытки убедить в невиновности Адана наверняка воспринимает, как укрывательство. Или еще что похуже.
Захлестнула обида, чувство вины сменилось злостью.
– Нет, изобрела получше, как видишь. Чтобы уже без осечек, как с тобой, – Мира выдернула руку, усмехнулась, поочередно разглядывая их лица. – Может, доа и атради никогда и не были врагами, но вполне могут ими стать, вам так не кажется?
– Чего? – ошалело спросил Ллэр.
– Ничего, – огрызнулась. – Адан– мировое зло, Таль ненавидит атради, я убила Самара. Замечательно! Вот вы и нашли виноватых.
– Ну, – протянул Ллэр. – Если ты так видишь все это, – улыбнулся, – то я могу продолжить ряд! Имею полное право забрать часть лавров мирового зла себе, а то и не часть. Потому что если бы не влез в эту историю со своей идеей фикс все изменить в собственной жизни… Не пошел к Самару, не полез следить за Таль и ее экспериментами в Институте Крови… Да и потом… Я ж тебя привел на Тмиор. Продолжать? – снова поймал ее за руку, она попыталась выдернуть, тогда он взял и вторую. Все так же улыбаясь, посмотрел ей в глаза. Сказал, чуть кивнув в сторону Алэя. – Он «умеет» задать вопрос. Это у меня от него. И мы все много в чем виноваты. Сейчас, раньше, еще будем. Но в данный момент мы перечисляем факты. Понятно?
Мира послушно кивнула, как-то сразу успокоилась, расслабилась, как будто прикосновения Ллэра обладали магической силой.
– Адан– мировое зло? – спросила Роми.
– Я не знаю, – ответила она, оборачиваясь к ней. – Надеюсь… Нет, верю, что нет, но… Кто-то управлял мной, заставил перенести Тени со скалы к Алэю, а оттуда на поляну, убить Самара и почти умереть самой. Самое странное, что Самар знал, кто я. А я готова поклясться чем угодно, что видела его впервые в жизни! Но он не просто узнал меня, он понимал, что собираюсь сделать, и даже не попытался остановить. Он словно ждал этого, понимаете? – Мира говорила, уже не думая, как будет выглядеть вся история в глазах Роми и Алэя, поверят ли они ей, сочтут виноватой или сумасшедшей. – Кто-то вынудил меня сделать все это. Кто-то подчинил мое сознание, выдернул с места на место. Насколько я знаю, атради так не умеют. Только мы, доа. Но зачем Адану уничтожать Тмиор?! Это абсурд. Я, скорее, поверю, что сошла с ума, и у меня раздвоение личности, чем в то, что Адан способен сознательно причинить мне вред, – она повернулась к Ллэру, прижалась, почувствовала, как он обнял ее рукой за плечи. Еле слышно добавила:– То, что случилось в его квартире, не считается.
– Адану как раз и незачем… Он чистый, изначальный, оригинальный доа. Ему если кого и ненавидеть, так Содружество. Но и то, – пробормотал Алэй. – Я успел с ним поговорить совсем недолго, но достаточно, чтобы утверждать теперь, у него нет подобных замашек. Мне показалось, он из тех людей, для которых все, что им непосредственно не мешает– не имеет значения, – усмехнулся. – Злой властелин– не его амплуа.
– Но при этом кое-что в его поведении на тот момент было просто зеркальным отображением одновременных действий Миры, – отозвался Ллэр. – Я видел одну часть и прочувствовал на своей шкуре другую. Я не думаю, что это тоже некое свойство доа как таковых. Вроде способности притягивать к себе.
– Они, кстати, могут ставить автоответчик, – буркнула Роми.
– В смысле?
– «Никого нет дома, дергайте позже», – ответила она. – Это контролируется с двух сторон. Как же мне надоела каша в голове… – Роми принялась массировать виски. – И эта еще постоянная головная боль… То не помню ни фига, то всплывает… Вот Адан меня вытащил сюда, а я даже не врубилась. А должна ж была!
– У тебя на Адана, вообще, непредсказуемые реакции, начиная с Плеши, – ухмыльнулась Мира, оборачиваясь. – Или тебя вырубает или не врубаешься.
– Может, ты все-таки его дальняя родственница? – хмыкнул Алэй.
– Что?
– Адан предположил. В теории, так сказать, можешь ли ты быть его сто раз прабабкой, – он улыбался, но ощущение, что отец Ллэра не шутит– возникло. – Может, еще одно свойство доа…
– Нет, – уверенно ответила Роми. – Это не на него реакция. Это реакция на то, что у меня в голове больше информации, чем может обработать мозг. Я, вообще, не знаю, как не путаюсь в том, что когда было и почему! Я должна знать про доа все. Что могут, что нет. Как… я ведь была сама… и достаточно взрослой, чтобы запомнить. А в итоге…
– В итоге, мы уходим от темы, – сказал Ллэр. – Хотя автоответчик– это хорошо. Это полезно, – посмотрел на Миру. – Ты понимаешь, о чем она? Сможешь как-то?..
– Смогу что?
– Включить. Не хотелось бы, чтобы он выдернул тебя в самый не подходящий момент.
– Он давно включен, не только на Адана, – хмыкнула Мира. – Удовольствия, когда таскают с место на место, мне хватило, знаешь ли… А поскольку в последние месяцы тебя рядом не было, чтобы спасать, пришлось самой о себе позаботиться. Мне, вообще, кажется, что на самом деле доа гораздо больше, чем мы знаем. И тот, кто за всем этим стоит, не Адан и не Таль.
– Только этого нам не хватало, – пробормотала Роми.
– Тебя выдергивал кто-то еще? – спросил Алэй.
– Да. Эль всё видел… В моей памяти. Тот, кто перенес меня к Самару, тот, кому принадлежал голос, не Таль, потому что в тот момент она не была доа. И это не Адан, – она повернулась к Ллэру. – Ты сам сказал, что он был с тобой и копировал меня, задыхался… И… Если он как-то замешан, если это как-то связано с тем, что делали со мной, то его используют точно так же, как меня. Наше незнание, силу, возможности. Существует еще кто-то, обладающий такими же способностями, как у нас. Еще один доа. Или несколько. Может, сотни… Или же… это, вообще, не имеет отношения к доа… – Мира замолчала. Теперь уже она взяла Ллэра за руки, внимательно посмотрела в глаза. – Эль, что будет с ними?
– С ними?
– С теми, кто остался на Тмиоре?
– Ничего хорошего, – мрачно ответил он. – Они заперты.
– До того, как Самар придумал, как нас связать с солнцем, мы были просто людьми, – тихо сказала Роми. – Бессмертными, практически неуязвимыми, даже в большей степени, чем сейчас, но в принципе– людьми. Потому что единственное, что было доступно нам– путешествия между мирами– у нас забрали. Я не знаю, что Ллэр успел тебе рассказать, и насколько тебе это интересно… Нас заперли в одном мире, где было пять пригодных для жизни планет в одной системе. Создали этот самый барьер… Пытаясь выжить, мы уничтожили то малое, что нам было оставлено. Тмиор последний. Планета тоже умирала, на поверхности не осталось ни одного клочка земли, по которой бы не прошлась лава. А до этого все разрушили землетрясения. А еще раньше… впрочем, неважно. Самар– единственный, кто точно знал, как. Да не только КАК, просто ЧТО. Может быть, где-то в капсулах и сохранилась информация для других. Но у нас нет к ней доступа, а из тех, кто жив сейчас, вне Тмиора, никому неизвестно, что он сделал, куда исчезла лава, что произошло с солнцем, с барьером… или только с нами. Тогда мы потеряли долю неуязвимости, но приобрели солнце и силу. А сейчас там все возвращается на круги своя. Те, кто остался, не могут выбраться. Солнце наверняка перестанет давать необходимую энергию, барьер окреп. Планету зальют огненные реки, и нет такой неуязвимости, которая выстояла бы перед лавой. Другие вселенные недоступны, внутренние Пути ведут в пустоту– потому что остальные четыре планеты Клетки тоже мертвы… Есть пещера Вэра, где можно укрыться, но это не выход, потому что… – она замолчала. – Дальше, как тебе подскажет воображение.
– А с вами? И с другими, кто остался вне Тмиора?
– Какой бы процесс ни запустился на Тмиоре, у нас есть Бэар, у них… если кому-то повезет выйти на одного из нас, по цепочке…
– Нет, – Ллэр и Алэй заговорили одновременно. Переглянулись и оба так похоже усмехнулись. Совсем невесело. Алэй продолжил:– Нет, Рэм. Очень может быть, что у нас нет Бэара. Или в скором времени не станет. С нами тоже что-то происходит. Мы еще не чувствуем это, мы еще– атради, но поскольку не можем проникнуть на Тмиор– значит изменения затронули и нас.
Внутри все похолодело. Даже заговорить получилось не с первого раза. Мира вцепилась в ладони Ллэра, встретилась взглядом:
– Сколько?
– Без понятия. Ведь такого еще не бывало… – он ухмыльнулся. – Ну что ты сразу переживаешь, это лишь возможность! Не исключено, что ничего страшного не произойдет, и мы просто автоматом станем теми, кем были раньше– людьми. Ну покорежит немного в процессе… А может, и того не будет!
– Не ври мне, Эль. Ты не поэтому сотрудничал с Таль, не поэтому появился в Сейфане. Не поэтому просил быть рядом, если… Ты знал, ты все знал… – Мира обреченно замолчала. Не осталось сил на слова. Понимание, что виновата, что сама обрекла атради на мучительную гибель, душило, жгло, сжимало сердце в ледяной комок от ужаса. Она со злостью прикусила губу. Кому она врет? Плевать ей сейчас на всех атради, вместе взятых. Плевать, что бы не сулило им будущее на умирающей планете. Плевать, потому что жизнь Ллэра в опасности, потому что именно он будет страдать и, может быть, не выживет. По ее вине. – Ты не можешь умереть, не можешь, слышишь?! – почти взвизгнула. – Не можешь! Кто угодно, но не ты!
Он высвободил руку, положил ладонь ей на щеку.
– Не могу. И не собираюсь. Никто из нас не собирается. Мы найдем выход. В крайнем случае, первое время будешь подкачивать нас местной энергией, если мы сами не сможем, а?
– Тебя– буду, – всхлипнула Мира.
Ллэр улыбнулся, уже мягче, так словно хотел что-то сказать, но не стал.
– Над чем вы работали с Таль? – спросил Алэй. – Точно.
– Я– только над обратным превращением. Она знала, как сделать из человека– доа. Это потрясающе, но она воссоздала в лабораторных условиях то, что когда-то сделало солнце Эннеры с ее жителями. Первый скачек эволюции. Как я теперь подозреваю, это же в свое время использовали в основе своих экспериментов доа, когда искали пути продлить свою жизнь.
– В Актарионе, как в мире Содружества, могли сохраниться записи, которые дали толчок ее исследованиям…
Ллэр кивнул.
– Я никогда не спрашивал об этом. Не в таком ключе. Я не сомневаюсь, что у Таль хватило бы мозгов и таланта додуматься до всего самой, без старых подсказок. Но до того, как Роми нашла капсулы, вся информация о Содружестве больше походила на легенды. Даже когда что-то удавалось вытянуть из Самара. Но теперь, зная точно…
– Теперь давайте мы пойдем к Таль и спросим у нее, – встряла Роми.
– Просто гениальная идея! Так она вам… тебе все и рассказала, – Мира нервно вытерла слезы, отступила назад. Уставилась на Роми, выпалила на одном дыхании:– Ты хоть соображаешь, что предлагаешь? Думаешь, она явилась к Адану, чтобы с вами общаться? От счастья так обрадуется, что все выложит? Или собираешься заставить? Не выйдет! Таль теперь доа, в ней полно энергии. Особенно здесь, в Бэаре. А с ней Адан, который, насколько я знаю, теплых чувств к вам тоже не питает. И что? Потратите последние силы на противостояние?
– Она не явилась к Адану, это Адан ее сюда явил. Как и меня, – огрызнулась Роми. – И Адан…
– Я бы не сказал, что Адан теплых не питает, – перебил ее Алэй. – Скорее, вообще никаких.
– К тебе, но не к… – Мира осеклась. Собиралась высказать, что они ничего не понимают, не разбираются. Не знают Адана, Таль– тем более. Не представляют, на что способна. Но остановилась на полуслове. Эти атради ничем не отличаются от тех, кто остался на Тмиоре. Такие же самоуверенные, упрямые идиоты, переубедить которых она не сумеет. Да и на споры у них тоже нет ни времени, ни энергии. – Ты собираешься составить компанию парочке самоубийц? – Мира хмуро посмотрела на Ллэра.
– Ты же сама хотела с Аданом поговорить. И я– тоже. А других зацепок у нас пока нет. Даже если мы захотим, то не успеем за оставшееся время найти решение проблемы самостоятельно. Есть другие предложения?
– Есть. Мы с тобой пойдем к Адану и Таль. Я– потому что чувствую Адана, как себя, и могу им управлять. Ты– потому что нравишься Таль и сумел найти с ней общий язык. Они, – Мира кивнула на Роми с Алэем, – только все испортят.
Ллэр посмотрел на Алэя. Роми же громко фыркнула.
– Да ну прям таки! Управлять…
– В этом есть рациональное зерно, Рэм, – сказал Алэй. – В том, что возможно им удастся эффективнее поговорить без нашего присутствия.
Роми напряглась, шумно набрала в легкие воздух. Потом так же шумно выдохнула. Махнула рукой.
– Как скажете. Делайте, что хотите, – развернулась, побрела к воде.
Мира молча смотрела ей вслед. Смотрела и не понимала, почему им вдвоем так тесно. Даже теперь, когда, казалось бы, совсем нечего делить. Когда она уже давно знает, насколько глупа и беспочвенна была её ревность. Когда перемены оказались настолько непредсказуемы, что все перевернулось с ног на голову, и она с Роми практически поменялась местами.
Смотрела и не понимала, искала ответ и не находила. Не видела никаких мало-мальски веских причин, почему с первой секунды между ними возникло это взаимное неприятие. Но оно возникло и никуда не исчезло. И теперь внутри прекрасно ощущалось нарастающее раздражение, которое невозможно больше удержать.
– Делайте, что хотите… – скривилась Мира, передразнивая. Какого черта? Что о себе возомнила эта ходячая батарейка? – Среди нас только ты всегда делаешь, что хочешь! – Мира мигом оказалась рядом с Роми, с силой развернула к себе. – Тебе приходило в голову, что если бы ты не кувыркалась на скалах с Аданом, пока Алэй по твоей вине сидел в четырех стенах, прикованный к инвалидному креслу, у нас сейчас было бы куда больше шансов договориться с Таль?!
Роми молча смотрела на нее секунды три. А потом в голубых глазах вспыхнули злые огоньки, и она ударила. Просто рукой, по щеке, со всей силы. Так, что Мира даже покачнулась. Отступила назад, оказавшись по колено в морской воде. С трудом удержала равновесие– в ноги врезалась сильная волна.
– Никогда не смей лезть в то, что связывает меня и Алэя.
– Иначе что? – щека горела, но Мира заставила себя улыбнуться. Выпрямилась, расправила плечи, в упор посмотрела на Роми. Машинально отметила, что на море, гладком и спокойном еще минуту назад, начинался шторм– еще одна волна, гораздо выше и сильнее ударила в поясницу. Теперь уже не только джинсы, но и футболка намокла.
Раздражение никуда не исчезло. Наоборот, превратилось в ярость. Такую знакомую, которая всегда пробуждала что-то, чего разум объяснить не мог. Тайное ли знание, память ли предков, генные ли ухищрения Таль. И все же эта ярость была другой. Новой. Контролируемой.
И тогда появились они. Тени.
Прозрачные, но все равно заметные, они бесшумно приближались, окружая полукругом Роми за ее спиной. Она наверное их не видела, но по тому, как побледнела, как слетела с лица злая маска, и в страхе раскрылись глаза, становилось понятно– чувствовала.
– Гончие… – выдохнул Ллэр. В мгновение оказался рядом с Мирой. Алэй– напротив Роми, почти вплотную. На них обоих, казалось, Тени не оказывали никакого влияния. – Мира, ты?..
Ллэр не обвинял, он был напуган.
– Не я, – Мира чувствовала Тени, чувствовала то, что управляет ими, чувствовала, будто часть их. И в тоже самое время Гончие пришли не по ее вине. То, что их вызвало сюда, была не ее ярость.
– Уверена? – крикнул Алэй.
– Это не она, – ответил вместо Миры Ллэр, нашел ее руку. Алэй чуть мотнул головой, но спорить не стал.
Тени не двигались, словно ждали. Чего-то. Может быть– приказа. Только одного их присутствия было достаточно, чтобы атради начала задыхаться.
– Мы должны уходить, – сказал Алэй.
– Я не могу пошевелиться, – каждое слово давалось Роми с трудом. После каждого ей приходилось шумно втягивать воздух.
Тени не спешили, но Мира знала, энергия в Роми таяла, медленно, капля за каплей уходила. Пока еще не опасно, но неумолимо.
– Я отдам свою… – он раскрыл ладонь.
– Нет. Они выборочно. Я не позволю… – сил покачать головой у нее хватило.
Мира оглянулась на море– оно бушевало. Волны, одна за другой, ударяли им с Ллэром в спину, увлекали за собой, пытаясь сбить с ног. Цвет воды тоже изменился– теперь казалось, что она почти красная. Только самый верхний слой, впитывая лунный свет, по-прежнему искрился фиолетовым, одновременно окрашивая пенистые гребни волн в лиловый оттенок.
Она завороженно любовалась поднимавшейся бурей и неожиданно поняла– виной происходившему сейчас был ее собственный гнев. Море каким-то необъяснимым образом реагировало на ее эмоции. В точности, как тогда– еще на Тмиоре, когда Роми корчилась от боли в теплой вязкой воде моря Истока. По ее вине.
Мира обернулась к Роми. Алэй все еще держал её за руку. Но больше сделать он ничего не мог. Она же могла спасти Роми. Могла справиться со злостью, направить в нужное русло ярость, подчинить море, заставить Тени отступить. Вторая внутри знала, что делать. Но Мира медлила, сопротивлялась, упрямо не хотела помогать. И, наверное, пассивно осталась бы стоять, наблюдая, как черные твари расправляются с Роми, если бы не встретилась взглядом с Алэем и не увидела в его глазах отчаяние и боль. И что-то внутри дрогнуло. Пусть она никогда не сумеет понять, за что, но видела– отец Ллэра любит эту заносчивую, самоуверенную стерву, не задумываясь, поменялся бы с ней сейчас местами, позволил убить себя, лишь бы она жила.
И это решило всё.
Высвободить руку, собрать необходимую энергию, отшвырнуть троих атради далеко на песок, почти к самой Сфере– заняло не больше секунды. Еще полторы ушли на то, чтобы взлететь в воздух, зависнуть над морем, заставить воду загореться– теперь по всей бурлящей поверхности около берега полыхали фиолетовые языки пламени. Вздрагивали, увеличивались, тянулись к ее ногам, поднимаясь все выше, закручивались, превращаясь в огненную воронку.
Раньше, чем Тени успели переместиться, они оказались в ее эпицентре. Вздрогнули, растерзанные на куски, взметнулись к небу брызгом зеленых искр.
Чувствуя, что слабеет, Мира из последних сил выставила вперед раскрытую ладонь, перехватила луч лунного света, сконцентрировала, пропуская через себя и превращая в живительную энергию, направила на Роми. А потом, теряя сознание, рухнула в горящее, бушующее море.
