Текст книги "Эннера"

Автор книги: Карин Кармон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

– Это твой способ сказать, что с тебя хватит?.. – пробормотала Роми в пустоту. – Наверное, ты прав.

Она во многом могла его понять, и все-таки стало грустно. Поскорее покончить со всем этим водоворотом хотелось, но побег, возврат к привычной жизни в ее случае ничего не решит, потому что некуда возвращаться. Потому что бессмертные умирают, и это и есть ее жизнь. Очень не хотелось признаваться даже себе, но она немного завидовала Адану. Что у него есть во что можно вписать новые способности и умения. Ее же мир встал с ног на голову, и она сама пока не знала, что чувствует и думает по этому поводу.

Уйти? Надпространство заманчиво раскрывало свои объятья. Пути были доступны. Тонкая грань, отделяющая любой мир от Плеши, легко нащупывалась. Роми находилась по-прежнему в Тмиоре, в любой момент могла последовать примеру Адана, покинуть это место. Какое ей дело до того, куда попала? Роми не сомневалась, что все новое принесет только еще больше проблем, но почему-то посчитала, что время для размышлений не пришло. Двинулась по периметру зала.

Издали казалось, что в одном месте стена выпирает, и когда Роми добралась туда, увидела проход и за ним такой же матово-белый, сливающийся со всем вокруг, узкий туннель. Поколебавшись, зачем-то разулась, переступила порог.

Коридор петлял. Не долго, но очень резко. Сворачивал под неожиданным углом, снова и снова, потом уходил вниз, резко поднимался вверх, снова выписывал замысловатые фигуры. Становился то уже, то шире. Как будто тот, кто его проложил, старался обойти стороной что-то в толще пород. Хорошо хоть не было развилок.

Наконец он привел к огромному арочному проходу, из которого бил желтый свет. Внезапно сильнее забилось сердце, стало сложно дышать, но не потому что не хватало воздуха – волнение зажимало легкие. Роми не сразу решилась на последний шаг. Но когда все же сделала это…

Обрыв. Неширокий выступ– Роми хоть и поместилась на нем свободно, но едва сдержалась, чтоб не отпрянуть, не нырнуть обратно в туннель. Вверх, вниз, в стороны тянулась отвесная стена, казалось, до бесконечности.

Гигантское помещение походило бы на пещеру, если бы не ровные, гладкие стены, не оставляющие сомнений в том, что место это дело рук человеческих. Как и сотни, если не тысячи, одинаковых светящихся шаров, что заполняли его, от пола до потолка. Некоторые неподвижно висели, группами или порознь, другие едва заметно перемещались, третьи двигались гораздо быстрее, понаблюдав за ними несколько мгновений Роми поняла, что столкнуться им не грозит.

У атради не было легенд, мифов, сказок, истории забытых времен. Она нигде, никогда не слышала ничего о подобном месте, и все равно ее преследовало чувство узнавания. Во всем этом виделась система. Принцип. Объяснение, почему одни шары находятся там, а другие где-то еще. Почему одни кажутся застывшими, а другие– мерцают, то вспыхивая ярче, то наоборот, почти гаснут, и снова начинают сиять. Роми вновь пожалела, что рядом нет Адана, или что она сама– не доа, умеющий летать. Тогда она могла бы плавно опуститься на дно пещеры, оказаться среди шаров, может быть, прикоснуться с ним: до самого ближнего к ней не меньше нескольких метров над пропастью. Дотянуться с уступа не выйдет никак.

Она все равно вскинула руку, не надеясь, что получится. Но один из ближайших шаров послушно поплыл к ней. Замер в миллиметре от протянутой ладони, изменил цвет, став похожим на язычок огня, заключенный в тонкое стекло. В последний момент Роми испугалась. По-настоящему, будто почувствовала угрозу. Но было поздно, пальцы уже легли на ледяное стекло.

В глаза ударил фиолетовый свет. Ослепил, чтобы тут же отступить. Полумрак ватной тишиной сдавил виски. Роми показалось, что она перенеслась куда-то, или вселилась в кого-то. Видит чужими глазами. Помнит то, свидетелем чего никогда не была.

Так уже было, когда она делилась памятью с Мирой. Так, но иначе.

Прохлада глиняных стен не спасает от жара среднего слоя. Вся планета– огромный огненный океан, лава запертая внутри каменных глыб. Фахтэ. Планета– смертница. Одна из пяти, подаренных тем, кого не должно было быть. Тем, кто нарушил Закон Кольца. Единственный дом, что у них остался.

У кого– у них? Что за Кольцо? Какой еще Закон… – хочет спросить Роми. Но спрашивать некого. Она– лишь свидетель, безмолвный и бесправный.

– Вы, правда, считаете, что все это– наказание древних богов во имя спасения всего рода человеческого и не только? – Роми силится вспомнить человека, который задал вопрос, и ничего не выходит. Почему-то кажется, что это неправильно. Она должна его знать. Человек же, высокий, абсолютно лысый, бледный мужчина, продолжает говорить. Желчно, зло:– Добрых богов? Потому, что они не уничтожили нас, а дали еще один шанс. Заперев, как зверей? Что за свое легкомыслие, самоуверенность, за дерзкую попытку возвыситься и примерить личину Творца, мы теперь должны вечность провести под землей, размышляя над собственными ошибками? И после этого, злые боги– мы?

– Мы, вообще, не боги. Как и они, – тихо ответила та, чьими глазами смотрит Роми. И она с изумлением узнает свой голос. – Нам оставили пять миров. Мы угробили четыре из них. Залили водой Ауки, обеспечили вечный ледниковый период на Стивале, уничтожили всю растительность Аланты, после нас остался только песок на Тайко. Фахтэ вскоре отправится следом. Какой бог допустит подобное?

– Злой, – хмыкнули из полумрака, Роми хочет развернуться, но не может. Этот голос она тоже знает. Убедиться бы, что лицо тоже ей знакомо… – У которого всегда есть запасной план.

– У тебя есть запасной план, Самар? – первый мужчина резко подается вперед.

– У меня всегда есть запасной план. Но цена вам не понравится.

– Если теперь ты предложишь уничтожить доа…

– Перестань, Твир. Доа нам не угроза. Никому не угроза. Они пострадали не меньше нашего, даже больше. Алок– зарвавшийся идиот, я– нет. Для таких как он, мы вообще должны были разработать отдельный тест, и отсеивать их на первой стадии отбора, глядишь и не было бы побочных эффектов.

Та, в чью память вклинилась Роми, делает шаг в сторону, кажется, она нервничает. Еще миг и Роми увидит размытое отражение в мутном желтом стекле окна.

В последний момент картинка рассыпается тысячей осколков: здесь, сейчас, в огромной пещере, полной светящихся артефактов, заключающих в себе чужую память, Ромиль Эннаваро отдернула руку. В ужасе отшатнулась. Она не хотела видеть дальше.

Кажется, шар повторил ее движения– отлетел обратно, огонек на миг засветился ярче. На секунду, не больше, как раз тогда, когда Роми вскрикнула, наступив на что-то острое.

Пол окрасился желтой кровью, показавшейся невероятно насыщенной, яркой на фоне белизны камня под ногами. Роми вернулась в коридор, села, привалившись спиной к стене, осторожно вынула из босой пятки несколько прозрачных, тонких осколков. Порез оказался глубоким, но боли, как ни странно, практически не было. Боль бы сейчас не помешала. Что угодно, только не думать о том, что «услышала», «увидела» мгновение назад. Роми посидела немного, потом высунулась на уступ.

Самом краю поблескивало стекло. Разбился от прикосновения? Нет. Шар висел совсем рядом, словно сообщая– передумаешь, вот он я. Желаешь узнать все? Думала, что жизнь уже перевернулась? Поверь, это только начало.

Роми верила, но не хотела больше ничего слышать. Не оглядываясь, запрещая себе сомневаться, прихрамывая, она вернулась в первый зал, забрала босоножки и нащупала Путь домой.

Глава 9

Ей всегда нравилось смотреть на ночное небо. Необъятное, усыпанное мерцающими звездами, далекое и близкое одновременно, оно притягивало, вынуждая тело замирать, а сердце биться быстрее. Обещало, звало, манило неизведанными Вселенными, скрытыми от нее где-то там за темнотой. Не обмануло. Теперь всего лишь на миг надо сосредоточиться, сфокусировать взгляд, и антрацитовый небосвод откроет надпространство, рассыплется бесчисленными порталами, обнажит Пути, настойчиво укажет на искорки-Следы тех, с кем довелось столкнуться.

Сегодня все это совсем не хотелось видеть, и Мира старательно игнорировала, убеждая себя, что просто неудачный день, когда почти все вокруг с самого утра тревожит, навевает беспокойные воспоминания. Но даже обычное небо все равно напоминало, где она и почему. Причудливый рисунок созвездий отличался, в каждом мире– свой, неповторимый узор. Уникальный, как их энергетический след…

Мира невольно улыбнулась. Раньше сравнила бы с отпечатками пальцев, теперь же…

Теперь все иначе. Теперь она– доа.

Родной Актарион закрыт навсегда. В их последнюю встречу Таль четко дала понять, появляться там не стоит. И в общем-то, Мира не сердилась. Как ни странно, не держала зла. Согласилась, что так, действительно, будет лучше. И даже испытывала нечто похожее на благодарность. В конечном итоге Таль подарила способности. Остальное– уже история.

Она влилась, приняла, научилась. Привыкла. Только вот новая, яркая действительность и возможности не изменили сути. Поменялись масштабы: раньше бесцельно скиталась по Миеру, сейчас– между мирами. Такая же неприкаянная, может быть, сильнее… Нет, без «может быть». Совершенно точно– до знакомства с Ллэром хотя бы не пыталась убегать от самой себя. Но это ее выбор. Могла послушаться Ллэра, однако предпочла сделать по-своему. Ставила точку, получилось многоточие.

Ллэр… Они не виделись почти три месяца. Теперь, даже если постарается, не сможет нащупать его След. Прошло слишком много времени… Можно, конечно, отправиться в Тмиор, попробовать отыскать Роми или Алэя. Они наверняка знают, где сейчас Эль. Но иррациональный, не похожий ни на какой другой мир атради внушал необъяснимый ужас. От одной только мысли оказаться там начиналась настоящая паника. Причины такого страха Мира не могла объяснить даже себе, а стойкому, непроходящему желанию держаться от Тмиора подальше не сопротивлялась.

В уютный Бэар, наоборот, хотелось возвращаться снова и снова. Может быть, даже остаться. Пусть не насовсем, пусть на какое-то время… Она не решалась. В основном из-за Адана, хотя в их последнюю встречу он уверял, что будет только рад, поможет устроиться, начать новую жизнь. Мира не верила. Видела, чувствовала– ее присутствие мешает, напоминает ему о том, что он явно хотел забыть.

Скорее всего, им следовало откровенно поговорить, и Адану стало бы легче. Только он не спешил начинать разговор, а Мира боялась, вдруг именно она возглавляет список тех, кого он не желал помнить. Можно опасаться, догадываться, подозревать, но услышать признание из его уст было бы слишком тяжело. Ведь от сильной и постоянной связи между их биополями так легко не отмахнешься. Где бы ни находились, они постоянно ощущали друг друга, пусть со временем научились игнорировать это чувство. Полностью блокировать не получалось, а в пределах одного мира связь возрастала в сотни раз, становилась обузой. Это не Таль или Роми, о которых можно просто не думать, выкинуть из головы, сделать вид, что не существует и не существовало никогда, как и всего остального, например, Теней.

Сильный порыв холодного, пронизывающего до костей ветра настойчиво подтолкнул вперед, напоминая, зачем она покинула теплую гостиную с горящим камином, толпой приглашенных гостей и ароматом из запахов сотни приготовленных на торжественный ужин блюд. Мира зябко поежилась, кутаясь в легкую шаль, шагнула к невысокой мраморной ограде. Остановилась, оглядываясь на замок.

На фоне ночного неба, сверкающий серыми гранитными плитами в призрачном свете голубой луны каменный красавец поражал величием и мощью. Чем-то даже напоминал Тмиор, хотя по размерам едва мог претендовать на десятую часть странного жилища атради.

Мира легко перепрыгнула через ограду, мигом оказываясь на малюсеньком выступе, где едва помещались ступни. Стянув накидку, разжала пальцы. Ветер мгновенно подхватил, унося прочь, и сразу же принялся нагло ласкать оголенные плечи. Лунный свет, словно не решаясь соперничать с ним, чуть замешкался. Но спустя секунду по венам побежало уже знакомое питательное тепло.

Несколько секунд Мира так и стояла, зажмурившись и купаясь в голубых, прозрачных лучиках ночного светила Сейфана– приветливого и совсем неразвитого мира, где жители даже не догадывались о каком-либо техническом прогрессе. Новейшим изобретением уже несколько лет здесь считалась колесница, запряженная парой смешных, выносливых животных, отдаленно напоминавших лошадей. Мужчины носили наглухо закрытые темные костюмы, а женщины прятали ноги под длинный подол разноцветного платья, выставляя напоказ грудь и руки, украшенные многочисленными браслетами, ожерельями, кольцами и бусами из драгоценных камней. Сейфанцы не слышали о водопроводе и электричестве, пользовались бумагой, свечами и простейшими механизмами. И были счастливы. По крайней мере, казались таковыми.

В Сейфане почти нет солнца, зато ночи длинные и лунные, поэтому из всех Вселенных, где успела побывать, здесь Мире нравилось больше всего. Здесь получилось задержаться дольше, чем в остальных. Здесь она почти не чувствовала себя гостьей.

Дома у Ллэра было совсем иначе. Некрасивый, неприветливый мир, казалось, создан для того, чтобы прощаться. Уходить, забывать. Тяжелый воздух, вечно серое от грозовых туч небо, желтые круги по краям луж после дождя… Раскаленный асфальт, многоярусные автострады, высоченные, однообразные здания… Бетон, стекло, металл… Мира так и не смогла понять, почему Ллэр выбрал для жизни подобное место, когда открыты сотни, тысячи более привлекательных.

…Первое понятное, осознаваемое ощущение– прохлада, но не такая, когда в приоткрытое окно дует свежий ветерок. Равномерная прохлада хорошо кондиционируемого помещения. Дышалось легко– и это все, что волновало в первые мгновения.

Потом она открыла глаза и увидела высокий, ровный, белый потолок, со множеством точек-лампочек, выключенных сейчас. По левую руку всю стену занимало окно, за которым клубился густой, непрозрачный дым, будто снаружи что-то горело. Завораживающе, не спеша, завивался в узлы, чуть бледнел, наливался серым, шел черно-белыми мраморными узорами, будто его прародитель огонь то пытался погаснуть, то разгорался снова.

Мира хоть и не сразу, но поняла, что это всего лишь эффект непрозрачности у стекла– такого дыма не бывает на самом деле. Лежа на боку, наслаждаясь тем, что ничего не болит, и в легких больше не собирается мокрота, не дающая вдохнуть полной грудью, она некоторое время бездумно наблюдала за хороводами на стекле. Потом снова откинулась на спину и поняла, что по правую руку как ни в чем ни бывало посапывает Ллэр. Ласково коснулась пальцами его щеки. Он пошевелился, что-то пробормотал невнятное, но не проснулся. Надо же… Она почему-то была уверена, что у атради как минимум должен быть чуткий сон. Или что они, вообще, не спят, а если спят, то понарошку… Как с едой, когда на самом деле в пище нет никакой необходимости.

Мира с улыбкой села. Ллэр тут же открыл глаза.

– Я все слышу.

– И мои мысли читаешь?

– Сразу после того, как выпью кофе… – он приподнял голову, снова уронил на подушку. – Сон нам не нужен для восстановления сил, но от некоторых привычек не избавиться никогда, – зажмурил один глаз:– Как ты себя чувствуешь?..

– Живой… – Мира улеглась обратно, перевернулась на бок к нему лицом и закуталась в мягкое одеяло. Как-то отрешенно отметила, что оно не одно на постели– у Ллэра было свое. А еще, что на ней кроме нижнего белья ничего нет. – Что случилось? Где мы?

– Мы у меня… Не в Тмиоре. А случилось то, что у тебя, кажется, все вышло, – он тоже перевернулся на бок, протянул руку, дотронулся ладонью до ее щеки. – Ты ничего не помнишь?

– Ну не совсем уж ничего… Что-то… – прошептала она, наслаждаясь ласковым прикосновением. Закрыла глаза, пробормотала с улыбкой:– Помню, как ты меня подхватил на руки, назвал котенком… Потом красный потолок, голос Таль… смутно… и все… Это она меня вылечила?

– Таль… поставила на тебе крест. Ты все сама. Ты поразительно сильная…

Он говорил, рассказывал– Мира не верила. Хотя чудес хватало, но такого не ожидала. Самоисцеление… Возможность направить энергию внутрь, вылечить себя, так разве бывает? О таком никогда не слышала. Такое, даже после всего пережитого и увиденного, казалось абсолютно нереальным. И тем не менее, по словам Ллэра именно это она и проделала. Не без его помощи, но сумела спасти саму себя, заставив беспощадный вирус заткнуться. Навсегда ли? Об этом сейчас совсем не хотелось думать.

– Ко мне должна прилагаться какая-то инструкция… с перечнем возможностей и обязательными правилами эксплуатации, – она тихо засмеялась, прищурилась. – Мне опять повезло, что ты нашел правильную кнопку.

– Таких, как ты, не было, нет и вряд ли появятся… Но инструкцию потомкам на всякий случай все равно можно составить, – Ллэр улыбнулся. Подобрался ближе, нашел ее руку, потянул Миру к себе. Одеяла определенно мешали. – Та кнопка была явно не последняя ненайденная…

Она послушно юркнула под его одеяло, прижалась, уткнувшись лбом в теплое плечо. Близость тела сводила с ума, и думать о том, что случилось, как, что ждет дальше, в данный момент просто не получалось. Да и не хотелось. Еще успеется…

– Хочешь поискать другие? – прошептала Мира.

– Хочу поискать, – он коснулся губами ее шеи, потом плеча, чуть отстранился, по-деловому подцепил мизинцем и потянул вниз кружевную бретельку, – и поищу… Если, конечно, не получу за это в глаз…

– Зависит, как будешь искать.

– Не отвлекаясь на разговоры.

– Необязательно говорить… Мы ведь можем поделиться… Я хочу слышать, – она пристально посмотрела в серые глаза, – всё.

– Всё?

Мира кивнула.

– Значит, будет тебе всё…

– Звучит, как угроза, – она улыбнулась. Снова, как на Тмиоре, уже знакомая волна наслаждения от прикосновений подхватила, заставляя на миг потерять связь с реальностью. Каким-то чудом, прежде, чем окончательно сойдет с ума от ласк, Мира сумела отстраниться, перехватить руку Ллэра, сцепив свои пальцы с его в замок. – Почему ты меня не бросил там?

– Там?

– У Самара.

– Я… – он, кажется, удивился. – Ты думала, брошу?

– Я не думала… в том состоянии, – она нахмурилась. Может, не стоило заводить этот разговор прямо сейчас. Или, вообще, не стоило, никогда, но не получилось промолчать. Это казалось важным– проговорить до. – Ты не знаешь, что там случилось, и мог… подумать, что я… Я же… – Мира замялась, не в силах произнести печальную правду– она погубила несчастного атради в домике, пусть и не понимала до сих пор, как именно это произошло.

– Ты убила его, – закончил за нее Ллэр. – По крайней мере, это одна из возможностей. Есть же, как минимум, еще наши ониксовые друзья-Тени, – замолчал. Откинулся на спину, привлек Миру к себе, просто обнял, крепко. – Мне нужно знать, понимать, что там произошло. Это важно. Но это никак не влияет на то, что… Я бы не оставил. Я же… я говорил, не позволю тебе погибнуть.

Мира приподнялась, чтобы поймать его взгляд. Какое-то время молча смотрела в глаза, пытаясь отыскать в бездонных колодцах, где можно легко и незаметно утонуть, необходимые сейчас ответы. Не вышло, но зато увидела что-то гораздо большее, ценное, важное. Ллэр не обманывал. Для него, действительно, очень важно все, что случилось. И это никак не влияло на чувство к ней. Пусть это даже не совсем чувство… Не осознанное и не оформившееся, но уже настоящее, искреннее.

– Я попробую. На скале… Когда меня притянуло… Я думала, что убила их. Хотя нет, – Мира покачала головой. – Я не думала. Просто начала задыхаться, как все. Приготовилась умереть, а затем во мне проснулась… Она… Вторая… – Мира осеклась. – У тебя ведь тоже так, когда ты что-то делаешь… такое?

– Вторая?.. Нет. У меня не так. Но я знаю, о чем ты… слышал, читал, – усмехнулся. – Когда пытался понять, откуда взялись атради, и кто такие доа. Это ваше… наверное. Или переходное… Твое второе я, которое делает тебя сильнее нас. Независимее… ни от чего.

– Как это? Ты разве от чего-то зависишь? – удивилась Мира.

– От солнца Тмиора. Единственного светила, которое нам по-настоящему подходит. Я, конечно, могу сжечь всю электронику в доме, позаимствовать обычные поля, чтобы сотворить почти чудо, как… Как когда Адан приложил тебя об стену. Но, в конце концов, я помчусь домой. На Тмиор.

– А я– независимей и сильнее, потому что не помчусь? – улыбнулась она, нежно пробегаясь кончиками пальцев по его щеке, подбородку, шее, ниже… Уже готовая скинуть в сторону одеяло, опомнилась. Улыбнулась еще шире. – С тобой невозможно разговаривать, когда ты так близко… Это не жалоба, – поспешно добавила, испугавшись, что Ллэр отодвинется. Нашла губами его шею. Прошептала, целуя:– Я не слишком признательна за спасение?

Как-то очень ловко Ллэр перевернул Миру на спину, и теперь уже он склонился над ней. Отрывисто поцеловал:

– Слишком– не бывает, – снова поймал губами ее губы, не дав ответить. – Правда, ты сама себя спасла. Я только зудел над ухом…

– И что же?

– Не сдавайся. Не останавливайся на полпути… Всякое. Я могу быть красноречивым, – без тени скромности ухмыльнулся он. – Не надейся, что я поделюсь секретом, вдруг мне еще пригодится этот трюк. Эффект неожиданности и все такое…

Мира лукаво прищурилась, прикусила губу. Всего лишь небольшое усилие, и Ллэр взлетел и застыл в воздухе прямо над ней.

– Эффект неожиданности, а?

– Ага, – он исчез, появился тут же рядом, слева, лежа на боку, опустив голову на согнутый локоть. – У меня тоже есть несколько фокусов.

– Не сомневаюсь. Но я, вообще-то, не собиралась с тобой мериться силами. Прости, глупо… На чем я остановилась? А… – вспомнив, Мира серьезно посмотрела на Ллэра. – Я не знаю, что она сделала… Та, вторая… С Тенями в смысле… – запинаясь, попыталась объяснить дальше:– Вы сказали, что я их убила, но они, видимо, просто… как-то оказались внутри меня. А потом, когда у тв… у Алэя я стала задыхаться и попыталась перенестись куда-то. Подальше, мне было все равно куда. Оказалась в доме с этим… Самаром. А вот потом Тени вышли наружу. Буквально. Меня словно заморозили, вышвырнули куда-то и все… После этого я очнулась уже на поляне, где был ты.

– Я испугался, что ты могла забрать себе его рак, – неожиданно сказал Ллэр, уставился в потолок.

– Я не… Ты… – Мира смутилась, несколько секунд молчала. – Что случилось с Тенями?

– Они устроили нам небольшое шоу с частичной сменой времен года, но без рукоприкладства. Потом рассыпались. Кажется, в этот раз навечно, – Ллэр замолчал, словно раздумывая, продолжать или нет.

– Кажется или? – насторожилась Мира. – Не то, что бы паранойя, но мне бы не хотелось быть… переносчиком заразы.

– Доказательств у меня сейчас нет. Но я почти уверен, что мы попрощались с ними с концами. И ты не переносчик заразы. Ни в коем случае. Если некоторые мои догадки верны, то ты, скорее, переносчик лекарства, хотя этого никто не оценит.

– Какого лекарства? – она придвинулась, обняла, опустив голову ему на грудь.

– Это только предположение. Тмиор изменится, они еще не знают, им наверняка не понравится. Но… все лучше, чем ничего. Чем сейчас, – Ллэр водил кончиками пальцев по ее спине. – А может быть, я слишком много на себя беру. Может быть, они решат, что мне надо снести башку.

– Они?

– Другие… Остальные. Атради. Там такой, наверное, сейчас бардак…

– Они могут прийти сюда? – Мира неожиданно для себя испугалась. Почему-то в словах слышалась явная угроза. Если не ему, то ей. Или им обоим.

Ллэр вдруг рассмеялся.

– Страшно? Придут, погром устроят, помешают…

– Страшно, – на полном серьёзе ответила Мира, села. – Можешь смеяться, но… – Пожалуй, впервые за эти дни Мира четко осознала– таких, как она, не просто не было и, наверное, не будет. Таких, как она, быть не должно. И как только они это поймут, как только узнают, кто виноват в смерти Самара, обязательно начнут выяснять, как и почему. – Роми не станет молчать, расскажет им, где я, а потом…

– Роми не знает, где ты. Ни она, ни Адан не появлялись уже три дня. И прежде, чем ты еще больше запаникуешь, заверяю– они живы.

– Знаю, что живы. Дело не в этом. Я не паникую. Я… Я жить хочу. Не вечно, но долго.

– Будешь, – просто заверил ее Ллэр. – Долго. Вот увидишь.

– Звучит неубедительно… Скажи еще, что собираешься остаться рядом навсегда, – она резко замолчала. Почему-то последнее слово в отношении Ллэра звучало так же обреченно, как никогда.

Конечно, он этого не сказал. Какое-то время молчал, смотрел в потолок, потом тоже сел. Заговорил тихо, глядя в сторону.

– Таль оставила тебя в покое. Ты вроде бы справилась с вирусом. Этот мир, эта квартира– о ней знают единицы. Ромиль. Алэй. Еще один человек, Оэн, может быть, когда-нибудь, я вас с ним познакомлю. Ты… здесь безопасно. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Хотя после розово-голубого благолепия Актариона, Давинар покажется тебе постиндустриальным адом. Вонь, грязь… Дом защищен, никакие «они» не смогут ввалиться без предупреждения, всегда будут нужные секунды, чтобы удрать. Твою метку не так просто отследить, тем, кто… не имел с тобой дела. Я… – он осекся, наконец посмотрел Мире в глаза. – Я не хочу, чтобы ты лезла во все, что будет дальше. Останешься в стороне– будешь жить долго. Пойдешь следом… Я тебя погублю, потом… никогда себе… – отвернулся. – Не преднамеренно, конечно. Просто это я. Наверняка Роми хотя бы раз говорила подобное обо мне. Я все всегда порчу.

– Подумаешь, – раздраженно фыркнула она. – Портить я умею даже лучше тебя. И вообще… – Мира помрачнела. – Давай договоримся, ты не будешь мне указывать, куда лезть, а куда– нет. Я решу сама.

– Ты когда-нибудь своими действиями уничтожала целый мир?

– Пока нет, – она с вызовом улыбнулась. – Еще не вечер.

– Зря хорохоришься. Это не так увлекательно, как звучит. Очень, очень больно, и в конце совершенно ничего не хочется. Найти себе цель жить дальше могут не многие. Ты хочешь почувствовать себя куклой? Манекеном. Големом?

– Вот давай только без взрослой философии тысячелетнего, умудренного бесценным опытом, – Мира обиженно поджала губы. – Хочешь, чтобы я ушла, так и скажи.

– Нет никакого тысячелетнего опыта! Мне и семисот еще нет… – Ллэр неожиданно подался вперед, обхватил ее лицо ладонями, прижался лбом ко лбу, почти касаясь губами губ, прошептал:– Я хочу, чтобы ты жила. Не хочу, чтобы ты… Не хочу, чтобы ты меня возненавидела.

– Этого не случится. Я на твоей стороне, – тоже шепотом ответила она. – Твоя… Навсегда…

Мира открыла глаза. Улыбнулась луне Сейфана, без страха посмотрела вниз. Где-то там, у подножия высокого утеса яростно плескалось море, пряча под толщами холодный воды скалистый берег. Начинался отлив, но огромные своенравные волны продолжали с неумолимым постоянством ударять по острым каменным глыбам. Интересно, если шагнуть вперед, как долго сможет удержаться и блокировать способности? Получится ли не поддаться сильнейшему из всех инстинктов, заложенных в нее– самосохранению? Как быстро воспользуется даром восстановиться и залечить собственные раны, если все же не разобьется насмерть? Или все-таки сумеет проявить достаточно воли и закончить то, что должно было случиться еще в небе Миера, не вмешайся тогда Ллэр?

Мира снова улыбнулась. Ответ знала и так– не сможет. Пусть ни разу по-настоящему не пробовала, хотя часто вспоминала Алэя, мысленно проигрывала, как срывается, камнем летит вниз… И каждый раз убеждалась– желание жить сильнее.

В шумном, душном полумраке праздника никто не заметил ее исчезновения. Мира, протиснувшись в середину зала, поправила длинное платье из фиолетового бархата с ярко-зелёными треугольными вставками. Внимательно огляделась, почти сразу нашла взглядом Эйтана. Он по-прежнему увлеченно беседовал в окружении нескольких пожилых мужчин в малой гостиной, легко просматривающейся через анфиладу распахнутых настежь позолоченных дверей. Эйлин, его младшая сестра, как и положено гостеприимной хозяйке бала, не спеша обходила многочисленных приглашенных, о чем-то перешептывалась с разодетыми девицами, одаривала восхищенными взглядами дам в возрасте, приветливо, но сдержанно кивала их мужьям, кокетливо улыбалась молодым кавалерам. Высокая тоненькая фигурка, как мотылек, без устали порхала по паркету, исчезала в одном конце огромного зала, чтобы через пару минут появиться в противоположном.

Мира познакомилась с ними пару месяцев назад, когда впервые перенеслась в Сейфан. По воле случая оказалась в нужном месте в нужное время– Эйлин оступилась на скользкой мостовой и, упав на спину, сильно ударилась головой практически у нее на глазах. Не долго думая, Мира бросилась спасать девушку, и только потом, когда юной кареглазой красотке уже ничего не грозило, осознала, что их могли увидеть и по-своему растолковать нехитрые манипуляция с лунным светом… Прецеденты бывали уже не раз– в неразвитых мирах отношение к Способностям лавировало между проклятьем, табу и магическим действом, внушающим ужас и зависть. Реакция и последствия могли быть разными, но обычно не сулили ничего хорошего. Однажды ее даже тащили на главную площадь, чтобы публично сжечь на огромном костре. Поначалу все казалось увлекательной игрой, позже пришло ощущение опасности. Мира спаслась практически в последний момент, когда горячие языки пламени вовсю щекотали пятки. Тогда зареклась переноситься в подобные Вселенные, а уже через день забыла данное себе обещание и продолжила путешествовать именно по таким, потому что развитые миры вселяли тоску, напоминая Актарион или Бэар.

На этот раз повезло. Темнота и моросящий дождь спасли от нечаянных свидетелей. Ей даже не пришлось подчищать память. Эйлин лишь благодарила, восторженно повторяя, что Миру послал сам Ангел, когда к ним подоспел встревоженный Эйтан. Бледный красавец с такими же как у сестры рыжими глазами искренне радовался, что с Эйлин не приключилось непоправимой беды, и не задавал вопросов. Оба, не задумываясь, поверили в на ходу придуманную легенду и пригласили погостить у них. Если Мира и колебалась, то громадный замок на утесе, оказавшийся родовым гнездом богатых сиблингов, решил все, моментально уничтожив последние сомнения. С тех пор она почти постоянно проживала там, изредка совершая кратковременные вылазки в другие миры. Такая жизнь устраивала, позволяя делать то, что нравилось, не обременяя себя жилищными проблемами.

Мира вернулась вовремя– начинались танцы. Ей нравилась и медленная, трагичная живая музыка, и вычурные па, и магия летающих по залу танцующих пар. Она находила какое-то необъяснимое наслаждение, копируя незнакомый многообразный язык из движений и жестов, словно впитывая в себя все мысли и чувства очередного партнера. От последних отбоя не было. Вот и сейчас чьи-то руки подхватили, закружили в танце. На понимание, кто перед ней, ушло несколько секунд.