Текст книги "Там, куда тебя не звали (СИ)"

Автор книги: Kara_Mei

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Наверное, мы больше не увидимся.

Эта мысль проваливается в меня, с звонким звоном отскакивая от кристально чистой головы. Думать ни о чём не хочется, да и вообще ничего не хочется. Слишком уж огромная пропасть, слишком мало у меня возможностей.

***

А утром вдруг обнаруживается, что у меня есть силы даже горы свернуть. Запутавшись в мантии, чуть не падаю с кровати и, фыркнув со смеху, отправляюсь в ванну.

Когда вообще хандра помогала решить возникшие проблемы? Э нет, так не пойдёт. Оптимист я или где? В конце концов, если я не могу придумать, как выкрасть Северуса от Реддла, я могу придумать, как не дать ему умереть. Всё же элементарно! Надо просто сделать противоядие. Подумаешь, из меня биохимик примерно такой же, как и маг, но ведь есть целая пара месяцев, чтобы потренироваться. О том, где я вообще смогу добыть яд волан-де-мортовской змеи, я стараюсь не думать. Как я там себе всю жизнь твержу? «Ситуация становится неизменимой только тогда, когда захлопывается крышка гроба» и «смотри на всё, как на новые возможности». Из этого следует, что пока я не проснулась, я могу попробовать что-то изменить, да и теперь, летом, у меня есть масса свободного времени на эксперименты и поиски информации. А следом за приподнятым настроением просыпается такой животный голод, что наконец приходится спуститься в столовую к завтраку.

Я всё смогу – главное дать себе правильную установку.

***

Кажется, с установками я погорячилась.

Откладываю в сторону очередную книгу по змеиным ядам. Нету ни одной более-менее похожей змеи.

Где он вообще этого ядовитого питона взял?

Ладно, может, учебник по магическим тварям поможет. В своей привычной манере начинаю листать книгу с конца. На страницах мелькают всякие странного вида звери. Если такое живет в запретном лесу, я вообще удивлена, как столько раз вышла оттуда живой. Как вдруг на одной из страниц я замечаю лошадиный силуэт.

Ну-ка, ну-ка, а что про моих единорогов пишут?

Ареал обитания, особенности окраса, возрастные изменения – все как и у наших мифических единорогов.

Только вот я в какой-то книжке в глубоком детстве читала, что рог единорога считается сильнейшим универсальным противоядием…

От собственного открытия сердце начинает медленно, но верно наращивать темп. А здесь, здесь единороги такие же целебные?

«…Единорог обладает огромной волшебной положительной силой. Очень ценятся волосы единорога: из них изготавливаются сердцевины для волшебных палочек, повязки для ран. Кровь и слезы единорога способны вернуть человека к жизни, даже если он находится на волосок от смерти. Убийство единорога карается проклятием на всю жизнь…»

– Кровь и слезы единорога способны вернуть человека к жизни, даже если он находится на волосок от смерти… – перечитываю я вслух, чувствуя, как меня начинает снова потряхивать от нервной дрожи. – Кася, нам просто нужен единорог!

Взвизгиваю я от восторга, обернувшись к сидящей рядом птице. Пеночка как-то совершенно недоверчиво на меня косится.

– Вот, я же знала, что рано отчаиваться! – пропеваю я, начиная судорожно распихивать книги по полкам. – Значит, единорог, мне нужна вся информация о единороге! Кася, мы пойдём искать единорога!

И я уже было подскакиваю с места, чтобы чуть ли не сию секунду ломануться за этим несчастным единорогом, как по голове шарахает обещание не высовываться из замка «до лучших времён».

Да блин!

***

Нога проскальзывает на мокрой от дождя земле, и я чуть не слетаю по косогору в озеро.

Четыре дня совесть боролась с здравым смыслом. Четыре дня я, как дурная, металась по замку, пытаясь найти какой-то другой способ решения не сильно радужной судьбы Северуса, но план с единорогом упорно не шёл из головы. Просто найду единорога и как-нибудь уговорю его всплакнуть. Как именно это будет воплощаться в жизнь, было решено разбираться по ходу дела. Главное другое – надеюсь, на меня никто не нападёт. В конце концов, «Пророк» ежедневно публикует данные о исчезновении людей. Но хочется верить, что в такую пакостную погоду даже Пожиратели смерти сидят дома. Я бы, по крайней мере, точно не вылезла на улицу, не будь это делом жизни и смерти. Уже два дня Хогвартс и окрестности заливает. Сегодня утром Моллис обрадовала меня тем, что на улице около двенадцати градусов тепла и стоит мерзкая морось. Морось оказалась действительно мерзкой, норовящей залезть за шиворот. Закутавшись в плащ зельевара, подшитый домовичкой так, чтобы я могла в нем ходить, не путаясь, упорно бреду через папоротник. Нахохлившаяся, полуспящая Кася что-то негромко мне напевает.

Согласно вычитанной информации, единороги равнодушны к погодным выкрутасам, поэтому это даёт небольшую надежду на то, что это будет единственное живое существо, встреченное сегодня на прогулке. Да и какое-то вдруг проснувшееся шестое чувство согласно твердит, что сегодня я на единорога точно наткнусь.

Папоротник сменяется черничником, и я не без удовольствия захожу в лес. Из-за густых крон деревьев здесь не так сыро. Надо сказать, лес в начале шестого утра оказывается на удивление молчаливым. Окружающая тишина заставляет ещё раз тихо понадеяться что мой финт ушами пройдёт успешно. В конце концов, чего бы ради я вдруг понадобилась Пожирателям? Видимо, у Северуса совсем разыгралась паранойя. Интересно, как дела у Поттера. Мне совершенно не понравилось, как он выглядел, но поговорить с ним мне так и не удалось. Явно же что-то задум…

Я не успеваю додумать свою мысль, как что-то огромное с утробным рокотом сносит меня с ног. Громко взвизгнув, пытаюсь сбить нечто, судорожно стараясь придумать хоть что-нибудь. Кася с писком взлетает. Дёрнувшись, я вдруг замираю. У меня над ухом раздаётся сиплый утробный хохот, очень похожий на собачий лай. Животное медленно выпрямляется. Парализующий страх сбегает вниз по позвоночнику, вынуждая замереть, во все глаза уставившись на это.

На мне верхом, запрокинув голову в давящемся смехе, сидит мужчина. Грязный, с всклокоченной копной волос, так похожий на какое-то дикое животное…

К горлу подступает тошнота. Я видела этого человека в старых выпусках «Пророка».

– Слушай, а Снейп не говорил, что у них такая вкусная профессорша. – Фенрир Сивый разворачивается куда-то вбок, видимо, обращаясь к своему спутнику.

– Слезь с неё, тебе же предельно ясно было сказано, что притащить её нужно в целости и сохранности! – раздаётся громкий женский голос с истерическими нотками, а в следующее мгновение вспыхивает что-то синее, и я проваливаюсь в темноту.

Комментарий к Глава 15. НОВЫЙ УРОВЕНЬ

Ну что, на ваш суд.)

Правда, меня упорно не покидает идея о том, что события разворачиваются слишком быстро, а в этой главе я замудрила с переживаниями. Но очень-очень хочется, чтобы чувствовалось так же, как чувствует ГГ.

========== Глава 16. РИККИ—ТИККИ—ТАВИ ==========

Тело оказывается настолько тяжёлым, что глаза получается открыть не сразу. Темнота начинает плыть, заходясь цветными пятнами, пока наконец не обретает очертания чего-то, отдалённо напоминающего человеческое лицо с мелкими, мышиными чертами. Существо какие-то мгновения меня разглядывает, видимо, решая, вижу я его или нет. Ещё через секунду лицо обезображивает гримаса, напоминающая крысиный оскал, и его обладатель странно дёргается. Раздаётся звук, напоминающий глухой удар по чему-то мягкому и плотному, а перед глазами снова начинает плыть. Кажется, даже для того, чтобы вдохнуть, требуется какое-то нечеловеческое усилие. Опять с трудом разлепив глаза, непонимающе смотрю на склонившегося человека. Личность снова дёргается, начинает нервно копошиться, а в следующий миг появляется странное чувство невесомости. Словно я плыву куда-то по воздуху. Глухо, словно через бетонную стену, появляется тягучее чувство боли, начинающееся где-то под правым ребром и через позвоночник, отдавая в руку, уходящее в затылок. К горлу подкатывает тошнота, и приходится закрыть глаза, стараясь сохранить остатки самоконтроля.

Наваливается странная, словно предгриппозная усталость. Воспоминания, тягучие, словно дёготь, медленно поднимают на поверхность какие-то смазанные обрывки последних дней. Или дня? А может, прошли всего лишь несколько минут… Кажется, я потерялась во времени.

Белоснежные потолки с замысловатой лепниной, смотрящие со стен люди и необычайно красивая золочёная люстра. Всё это холодное великолепие периодически сменяется каким-то жутким сырым подвалом. Если бы у меня была возможность думать, наверное, я бы осознала глупость происходящего – мучители не проронили ни слова, но когда меня вырывали из забытия, я едва ли могла понимать, где пол, а где потолок, не то что задумываться над своим положением.

Сквозь какие-то жалкие защитные механизмы истерзанного организма пробивается воспоминание о боли.

Боли жуткой, выворачивающей тело до рвоты. Причём в достаточно искусном исполнении, удерживающей на грани агонии, не позволяя забыться, словно бы мучители получали от происходящего наслаждение.

Голова начинает противно тяжелеть, словно от прилившей крови, мешая думать и дышать.

Где я вообще оказалась, и кому от меня что нужно?

Осмысление собственного положения вдруг прерывает резко вернувшееся ощущение окружающего мира. Словно кто-то вдруг выкрутил на максимум звук и яркость. А ещё боль, обжегшая слева, в районе плеча, отдавшая в нижнюю челюсть.

От осознания того, что я болтаюсь вверх ногами, закладывает уши, и тут же накатывает противная пульсация в висках. Кажется, ещё чуть-чуть – и от давления пойдёт из носа кровь.

– Ты узнаешь нашу гостью, Северус?

Кажется, на какое-то мгновение сердце перестает биться, и схватывает дыхание.

Нет, нет, нет, только не это!

Словно издеваясь, какая-то сила медленно поворачивает меня лицом к свету. Отблеск пламени на мгновение слепит глаза, и, проморгавшись, я наконец замечаю, что, наверное, на метр ниже располагается стол. За ним, словно восковые куклы, сидят какие-то люди, но единственное, что я оказываюсь способна сейчас различить в этом наборе бледных мазков, так это замершее в ледяном отрешении лицо Снейпа. На какое-то мгновение мы встречаемся глазами, но даже этого мгновения хватает, чтобы я поняла всю сложившуюся ситуацию.

Меня подали к столу Волан_де_Морта. Сквозь накатывающую истерику осознания мысль складывается как-то сама. Простая до невозможного истина: шанса выжить нет. Если я и переживу этот пир, меня запытают забавы ради. Я слишком много видела сообщений в «Пророке». Они убивали даже маленьких детей, поэтому распотрошить заживо такую, как я, у них рука не дрогнет.

– Северус… помоги. – Ощущаю, как в уголках глаз начинают собираться слезы. Я не хочу, чтобы меня замучили. Страшно. Больно.

– Да, разумеется, – разрезает тишину бархатный баритон, от которого мучительно сжимается где-то за грудиной.

– А ты, Драко?

По спине прошибает, словно от задетого нерва.

Какого чёрта здесь делает ребёнок?!

– Ну да, ты же не ходил на её уроки, – снова раздаётся мерный голос. – К сведению тех из вас, кто с ней незнаком, у нас гостит сегодня Александра Рунцис, состоявшая до недавнего времени преподавательницей в школе чародейства и волшебства Хогвартс.

Вдоль стола проносится шумок одобрительного понимания.

– Да, профессор Рунцис сообщала детям чародеев и волшебников сведения о магглах… Объясняла, что они не так уж и сильно отличаются от нас… – раздаётся женский голос после какого-то нервного смешка.

– Северус… пожалуйста… пожалуйста…– тихо хриплю я, снова встречаясь с магом взглядом.

Пожалуйста, если эти люди решили меня убить, то лучше уж от твоей руки…

– Молчать! – раздаётся раздражённый голос, по всей видимости, принадлежащий Волан_де_Морту. – Однако грязнить и развращать сознание детей чародеев профессору Рунцис было мало, поэтому на прошлой неделе она напечатала в «Ежедневном пророке» страстную статью, посвященную защите грязнокровок. Волшебники, говорит она, должны принять в свои объятия этих людишек, крадущих наши знания и нашу магию. Вырождение нашей чистой породы, уверяет профессор Рунцис, есть вещь самая желательная… она была бы лишь рада, если бы все мы спаривались с магглами… или же, вне всяких сомнений, с оборотнями…

Над столом повисает гробовая тишина. Меня снова разворачивает к сидящим во главе стола.

Сев смотрит долго, и по глазам становится понятно, что он в моей дурной затее не помощник.

Черт. Ну, значит, буду убивать себя сама, уж спровоцировать этих остолопов не так-то и сложно. Замучить себя я не позволю. В крови начинает кипеть какая-то странная, раньше не ощущаемая сила. Наверное, это тот самый адреналин вперемешку с отчаянием, под которым русские солдаты бросались грудью на амбразуру, когда с гордо поднятой головой выходили вперёд к мучителям и не боялись смерти. Достойной смерти. И я не позволю себя сгнобить, как какое-то животное.

– А знаешь, Том… – сиплю я с кривой улыбкой, когда оказываюсь к главарю спиной, от чего и без того гробовая тишина становится совсем уж звенящей, – тебе не хватает ширины взглядов.

Лёгкие обжигает, кажется, словно все кости пытаются вылезти из тела, и если бы я могла, то взвыла бы от боли. Но почему-то крик застревает где-то в основании горла. Все мышцы сводит, выгибая суставы под неестественным углом.

– Повелитель…

Господи, Северус, что ты делаешь?!

– А я уже думал, что ошибся насчёт вас, – раздаётся скучающий голос тёмного мага, а в следующее мгновение удерживающая меня в воздухе сила исчезает, и я грузно, как мешок картошки, рухаю вниз, на стол, от чего собравшиеся, кажется, шарахаются в стороны.

Как же больно, я даже не знала, что во мне столько костей уцелело!

– Все вон, – тихо командует Реддл. Люди, бросая на меня затравленные взгляды, тут же начинают подниматься из-за стола. – Северус, останься.

– Приём радушнее не придумаешь… – хриплю, с трудом отдирая тело от лакированной столешницы, и почти тут же встречаюсь с пронизывающим взглядом странных красных глаз с вертикальными зрачками. Что уж говорить, в фильме Тому явно польстили. Существо напоминает человека настолько отдалённо, что, не зная предысторию, можно было бы смело назвать его фантастической тварью. Практически за считанные секунды в комнате остаёмся только мы втроём. Повисает тишина.

– И как это, наблюдать за гибелью своего фамилиара? – Том наконец поворачивается к Северусу.

Кого?

– Неприятно, – с отстранённым видом отзывается Снейп.

– Удивительная вещица. Сильный сосуд, устойчивая связь… И практически не изученные магические возможности, не так ли, Северус?

– Да, я сам её создал, но про остальные её способности ничего сказать не могу. Она просто маггл. – Я наконец сажусь вразвалку посередине стола, лицом к Волан_де_Морту. Сев смотрит словно сквозь меня.

Что-то я перестала улавливать нить разговора. В смысле «сам создал»?

– То есть ты хочешь сказать, что ничего особенного к ней не испытываешь? Занятно. – Реддл поглаживает огромную голову змеи, водрузившейся к нему на плечи. – И тем не менее, есть много вещей, которые я бы хотел проверить лично. Мисс Рунцис, вы же не откажете в сотрудничестве?

Несмотря на большое разделяющее нас расстояние, прекрасно вижу, как вертикальные зрачки становятся похожими на две тонкие полосы.

– О, что вы, с превеликим удовольствием, особенно когда так вежливо и убедительно просят, – фыркаю в ответ, даже не пытаясь скрыть издевку. – Только у меня есть одно условие.

Безумная мысль возникает как-то сама собой. Северус сереет, и я практически слышу, как в его голове проносится громкое лаконичное «Дура!». Реддл замирает с занесённой над змеей рукой, впиваясь в меня взглядом.

– И что же хочет мисс Рунцис? – шипит Том, чуть щурясь.

– Пообещайте, что Драко Малфой не будет участвовать в сражении за Хогвартс.

Кажется, словно воздух вокруг начинает вибрировать, точно раскалённый.

– В противном случае я того и гляди доведу ваших милых последователей до грехопадения раньше, чем вы успеете хоть что-то узнать о моих особенностях, – хриплю я, бросая из-под нависающих волос взгляд в сторону закрытой двери.

– Какая дерзость. – Волан_де_Морт вскидывает голову, с надменным видом меня разглядывая. – Не много ли ты о себе думаешь?

Сев, прости меня, бога ради, я уже сто раз пожалела, что вообще открыла рот. Да, знаю, идиотка.

– Если меня не подводит память, ради создания крестражей вы готовы были на любые жертвы, а если я правильно понимаю, то я буду посовершеннее ваших безделушек.

Блефую. Нагло и глупо, основываясь на каких-то россказнях, вынесенных после просмотра того фильма о драконе. Но тем не менее, если этот псих действительно во мне нуждается, на это условие придётся согласиться. Северуса он тоже тронуть не сможет, пока он связывает его с Поттером. А дальше видно будет. Главное – пережить эту ночь и заставить этого урода поверить в нашу полную незаменимость.

– Ладно, я обещаю, что Драко не будет участвовать в сражении, – тихо шипит Реддл.

– Дай Непреложный Обет.

Откуда я вообще это название вспомнила? А, хрен с ним.

Кажется, Волан_де_Морт скрипит зубами от бешенства. Сидящий рядом Северус, по всей видимости, перестаёт дышать, становясь похожим на мраморную статую.

– Северус, достань свою палочку, – загробным голосом, тоном, не терпящим и намёка на возражение, шипит Рэддл. Том бросает на Снейпа испепеляющий взгляд. В следующий миг моё тело сжимает так, что, кажется, слышно, как начинают жалобно трещать рёбра. Медленно меня протаскивает по столу, подвозя практически вплотную к темному магу.

– Руку.

Уже сто раз пожалев о том, что вообще решила во всё это ввязаться, протягиваю трясущуюся неповреждённую руку, которую с силой сжимают худые костлявые пальцы. Невольно кривлюсь от боли, когда Реддл перекатывает в руке мои костяшки.

– Ну,– шипит маг, пристально впиваясь в меня взглядом.

– Пообещай, что Драко Малфой не будет участвовать в сражении за Хогвартс. – От страха во рту пересыхает, язык мерзко приклеивается к верхнему нёбу и с трудом ворочается.

– Обещаю, – цедит, не разжимая челюстей, Реддл.

Вокруг наших рук начинают танцевать тонкие огненные нити, оседая на кожу с лёгким свечением. С трудом сдерживаю желание дёрнуться, боясь обжечься, но, на удивление, боли от этого света не ощущается. Странная магия длится какие-то секунды, а в следующее мгновение колдун резко разрывает контакт, по всей видимости, ещё приложив магией, потому что я с силой отлетаю назад, опрокидываясь на спину, вжимаемая невидимой бетонной плитой в стол. От невозможности нормально вдохнуть начинает кружиться голова. Где-то в темной высоте, практически под потолком, различаю такой знакомый птичий свист.

– Кася, сюда… – пытаюсь я позвать, не понимая, что делаю, и совершенно не слыша своего голоса. – Касенька…

Я так соскучилась по своей птичке. Не знаю, сколько мы не виделись, но так остро захотелось, чтобы она была рядом. Тупо вглядываюсь в темноту потолка, ожидая, когда пеночка привычным движением вынырнет ко мне.

Очередное звонкое «кюить», и Кася, заложив крутой вираж, опускается ко мне. Дёргаюсь в неосознанном желании подставить руку, чтобы птичка приземлилась на раскрытую ладонь.

Я не успеваю понять, что происходит, когда вдруг вспыхивает неяркий голубой свет. Кася, которой до меня оставалось не больше метра, как-то странно дёргается, а в следующий миг птичка рассыпается трухой. Сероватые хлопья опускаются на всё вокруг. Лицо, волосы… Чувствую, как от вдоха начинает скрести горло, и я захожусь кашлем.

В голове начинает всё мелькать, словно в калейдоскопе.

Это всё не по-настоящему, этого не может быть. Он не мог, не мог, не мог…

Чей-то истошный крик режет по нервам, заставляя вздрогнуть. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем понимаю, что кричу я сама. Или не кричу, или мне это только кажется?

Кто-то стаскивает меня со стола, больно хватая за раненое плечо. Кажется, пытаются поставить на ноги, но я совсем их не чувствую. Я вообще больше ничего не чувствую. Весь мир неумолимо плывёт перед глазами. Какие-то тёмные коридоры, так напоминающие Хогвартс, но почему-то совершенно холодные и безлюдные. Высокие резные двери. Какое-то помещение, пахнущее пылью и жасмином. Какое ужасное сочетание.

***

Бархат.

Я потихоньку возвращаюсь в реальный мир, бессознательно приглаживая приятную ткань в нескольких сантиметрах от собственного лица.

Пожалуй, сейчас самое время просыпаться.

Жмурюсь, надеясь, что окружающий кошмар наконец пропадёт, но открыв глаза, я обнаруживаю себя лежащей все там же, под тяжёлым балдахином, на бархатном покрывале.

Что я наделала… Я чуть не убила нас всех… Касенька…

Тяжело вздыхаю, морщась от запаха пыли.

Неужели я, дура, действительно решила, что можно ставить Рэддлу условия? Какая же я идиотка…

Ещё какое-то время бессознательно пролежав, я так и засыпаю. Слишком много всего навалилось. Лишь бы только с Северусом всё было в порядке.

***

От ощущения постороннего присутствия я нервно дёргаюсь, садясь на кровати и машинально готовясь драться при всей абсурдности идеи. Обведя глазами комнату, я наконец замечаю замеревшую в углу женщину. Я её уже где-то видела.

– Меня зовут Нарцисса Малфой, – наконец подаёт голос женщина, по всей видимости, начав с самого простого.

– Саша Рунцис, – еле слышно отзываюсь я в ответ, тут же испугавшись собственного полностью сорванного голоса.

– Мисс Рунцис… – на мгновение повисает тишина, за которую я успеваю так же медленно, цепляясь за попадающуюся под руки мебель, подняться на плохо слушающиеся ноги и во все глаза уставиться на мать Драко. – Тёмный Лорд приказал вам одеться и спуститься вниз. Я пришлю к вам домовиков, они помогут.

Леди наконец оповещает меня о цели своего появления.

Тёмный Лорд приказал. Отлично. Закончим показательное убийство.

Тихо благодарю женщину, после чего она быстро удаляется. Домовики появляются в комнате почти в тот же миг, как щёлкает дверь. Причём их настолько много, что тут же становится не по себе. Меня каким-то образом почти мгновенно сгружают в ванну, раздев догола быстрее, чем я успеваю возмутиться. Отмывают меня так же быстро, в несколько рук. Замечаю, как упорно розовеет вода и появляется противный металлический привкус в воздухе. Передергиваю плечами, пытаясь прогнать отвращение. Благо экзекуция продолжается какие-то считанные минуты. Уже спустя несколько мгновений на смену тошнотворному запаху крови приходит аромат какой-то вкусной косметической отдушки шампуня для волос. Меня нещадно чешут, щиплют и пилят чуть ли не в десять рук. Спустя каких-то двадцать минут я снова оказываюсь в комнате, всё такая же голая, но уже намытая. Большое напольное зеркало отражает в себе жутковатую сущность, чем-то напоминающую результат любви голума и кузена Итта из «семейки Адамс». Синевато-мраморная кожа, совершенно болезненного вида после кровопотери, огромный малиновый синяк над левым плечом, переходящий на ключицу, исцарапанные и разбитые ноги. В довершение образа малиновые тени под красными от полопавшихся сосудов глазами.

Ведьма, самая что ни на есть натуральная. Метлы и ступы не хватает.

Видимо, оценив всю плачевность ситуации, эльфы, тихо переговариваясь, взялись за меня с тройным усердием. В тот момент, когда меня попытались загрузить в блузу с рукавами-фонариками, не выть уже не выходило. Раненое плечо нещадно болело, и от малейшего движения из глаз начинали сыпаться искры. Ещё каких-то минут двадцать спустя я оказалась упакованной в длинное чёрное платье. Объёмные рукава, высокий воротник, сотня маленьких пуговиц. И большой бант на пояснице.

Чудо, а не девочка.

Благо домовики решили не рисковать, поэтому на ногах у меня оказалось что-то среднее между домашними тапочками и балетками. Ещё минут пять, и под тихое шипение я оказалась выдворенной в коридор.

Комментарий к Глава 16. РИККИ—ТИККИ—ТАВИ

Для тех, кто очень ждал.)

========== Глава 17. СЛАБОЕ МЕСТО ==========

За дверями обнаруживается мужчина. Какое-то мгновение мы диковато оглядываем друг друга. Если я ничего не путаю, то этот высокий худой человек с запавшими глазами, аристократической выправкой и при этом абсолютно затравленным взглядом – не кто иной, как отец Драко. В неярком пламени факелов прекрасно различима платиновая грива, собранная в небрежный хвост, по всей видимости являвшийся остатком былого великолепия. Видок, конечно, у мужчины оказывается жалкий. Наконец маг отмирает, коротко тряхнув головой, указывает мне идти следом.

От недавней бравады не остается и следа. Спесь и безрассудное слабоумие словно хомутом придавливает смирение. От равнодушия к собственной судьбе даже становится как-то не по себе. Камикадзе новоявленная.

Кости ломит, как при гриппе, и хочется лечь пластом, прямо вот тут, посередине коридора, дожидаясь свою неминуемую смерть. В том, что за выходку я расплачиваться буду ещё ой как долго, понятно и без слов. Видимо заметив, что я прилично отстаю, мой проводник с выражением крайнего недовольства на лице всё-таки берёт меня под локоть и не то ведёт, не то волочит в нужном направлении. В тот момент, когда мы наконец оказываемся перед необходимой дверью, мужчина аккуратно меня отпускает, проверяя, способна ли я вообще ровно стоять, и на мгновение внимательно смотрит мне в глаза. Наверное, показалось, но почему-то в этот момент я решила, что я заметила какое-то простое, по-человечески тёплое понимание и искреннее сочувствие. В следующее мгновение дверь медленно приоткрывается, и мне кивают, приглашая внутрь.

Несмотря на мою убеждённость в том, что спала я не так уж и много, за окнами просторного помещения обнаруживается глубокая ночь. Но разбираться во времени суток возможности не представляется. С порога я замечаю странную, почти картинно гротескную композицию: в комнате, кроме двух огромных кресел у растопленного камина, мебели не наблюдается. Чтобы различить в одном из присутствующих Северуса, мне хватает одного быстрого взгляда на руки. Напротив с видом абсолютной отрешённости сидит тёмный лорд. С лёгким щелчком за моей спиной захлопывается дверь, оповещая о том, что пути назад нет.

В голове раздается истеричный смешок.

Ну всё, допрыгалась.

Постояв ещё какое-то время и придя к выводу, что внимание собравшихся вообще никак не изменяется, все стороны моей многогранной личности приходят к выводу, что можно и подойти поближе. В конце концов, зачем-то ведь меня позвали. Медленно, стараясь не шуметь и при этом полностью противореча здравому смыслу, крадущейся походкой начинаю подбираться к мужчинам.

Оказавшись на расстоянии метров двух, обнаруживаю, что Реддл читает увесистый томик в тёмном переплете с неразличимым названием, а Снейп с каким-то остекленевшим взглядом следит за его занятием. Постояв с полминуты и придя к выводу, что мне отдельного приглашения не светит, медленно подбираюсь к широкому подлокотнику кресла Снейпа и пристраиваюсь рядом с профессором.

Куря на жёрдочке.

Только спустя минут пять приходит осознание того, что мужчины вообще не шевелятся. Тут же становится как-то совсем не по себе, но говорить или что-то делать не хватает духа. Начинает казаться, словно время остановилось. Изучать Реддла нет ни малейшего желания, поэтому я обращаю все своё внимание к Северусу. Кажется, словно за прошедшее с разговора на опушке леса время мужчина постарел добрых лет на десять. Лоб, глаза, носогубный треугольник покрывает россыпь достаточно глубоких морщин. Видимо, сказывается стресс. Привычно замусоленные, точно немытые, волосы чуть поблёскивают в свете огня.

Северус вздрагивает так неожиданно, что я сама чуть не отпрыгиваю в сторону, а маг моментально одаривает меня удивлённым взглядом. Почти в этот же миг Реддл с глухим хлопком закрывает книгу, прожигая меня взглядом.

– Добрый вечер, мисс. – Мужчина чуть кривит тонкие губы в подобии улыбки, а я нерешительно киваю в знак приветствия. – Знаете, кажется, я немного погорячился во время нашей прошлой беседы. Северус только сейчас рассказал мне, зачем вам была нужна эта птица. Есть у вас какие-нибудь мысли, как ещё продлить вашу жизнь?

Я бросаю непонимающий взгляд на Снейпа.

– Мой лорд, если она будет находиться рядом со мной, никто не посмеет её тронуть, – отзывается маг, глядя куда-то за спину тёмному лорду, и я только спустя мгновение замечаю змею. Том тоже чуть поворачивает голову, следя за своим питомцем. Повисает тишина. Змея, неспешно ворочая своё толстое тело, ползёт мимо кресел. Ещё какие-то секунды, и я снова ощущаю подкатывающую тошноту: рептилия не спеша подползает к моей ноге и, перекатывая кольца мышц, начинает взбираться на меня. Передавив мне ноги, обвившись вокруг пояса так, что заныло в ушибленном боку, скользнув по правому плечу, жуткая тварь опускает мне голову на грудь, и я наконец понимаю, что даже шевельнуться не могу под тяжестью этой твари. А ещё, сожмись чуть сильнее, и она не то что меня задушит, а кости переломает без особого труда. Повисшую тишину прерывает тихое шипение. Дышать становится тяжело. Реддл задумчиво постукивает пальцами по подлокотнику, не спуская с меня глаз.

– Нет, Северус, не с тобой. Пусть девочка будет подле Нагайны. Мне кажется, у них есть что-то общее.

Я диковато кошусь на змею.

Что у нас с ней может быть общего?

– Конечно, повелитель, – чуть кивает головой Снейп.

Мужчины ещё какое-то время тихо переговариваются на непонятные мне темы. Реддл легко взмахивает рукой, и недовольно шипя, змея всё-таки с меня слезает. Наконец, бросив что-то о том, что завтра утром нами займутся, тёмный лорд нас отпускает.

***

До дверей своей комнаты я весьма успешно разглядываю ковёр под ногами. Чувство вины пробирает до мозга костей, поэтому я с трепетом жду, когда же Северус всё-таки выскажет мне всё, что обо мне думает. Но Сев молчит, отчего становится совсем невыносимо. Молчит всё время, что мы плутаем по коридорам, молчит, когда всё-таки впускает меня в ту же комнату, в которой меня приводили в порядок эльфы. Молчит и упорно не смотрит в мою сторону. Только тихо потрескивает камин, да звякают от ветра мелкие квадратные стекла в деревянной раме.

Забираюсь на кровать с ногами, скривившись от боли, когда нечаянно опираюсь на раненую руку. Подкатывает очередная паника с истерикой, когда Северус, расположившийся в кресле у камина, наконец-таки переводит на меня тяжёлый взгляд.

– Я правда не думала, что им зачем-то понадоблюсь! Я понятия не имела, что они решат меня найти! Я, прости, я не хотела тебя подставлять! Я просто прочитала про единорога, я хотела помочь, я…

Начинаю сипло тараторить на одном дыхании, периодически взмахивая от беспомощности здоровой рукой в тщетной попытке оправдаться. К горлу подступают слезы.

Я ведь правда хотела как лучше.