Текст книги "Там, куда тебя не звали (СИ)"

Автор книги: Kara_Mei

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Вдруг происходит что-то странное. Ощущение страха неожиданно улетучивается, словно кто-то дернул тумблер. А открыв глаза, я обнаруживаю совсем странную картину: тёмное существо, пульсируя в гробовой тишине, словно нехотя пятится, прогоняемое небольшой то ли косулей, то ли оленихой. Достаточно крупное копытное странного, чуть сияющего голубовато-белого цвета, раздраженно мотая аккуратной безрогой головой, упорно наступает на сущность. И сущность издаёт вой. Даже не вой, а какой-то душераздирающий вопль, полный такого отчаяния и боли, что внутри всё сжимается, и отголоски страха сменяются жалостью. Грузно толкнувшись о землю, фигура резко взмывает ввысь и исчезает в тёмных тучах. Тут же становится гораздо теплее, и снова начинает молотить дождь.

А может, это странное существо всё-таки помощи искало?

И я недоверчиво скашиваю глаза на голубую олениху, которая быстрым шагом направляется ко мне. Медленно начинаю пятиться.

А вдруг она плотоядная? Чего это то существо её так испугалось? А вдруг щас как пасть откроет, а там острые зубы в три ряда? Вот нелепая-то смерть будет…

Но мой истерический поток мыслей прерывает Кася. Птица на мгновение зависает перед оленьей мордой и, что-то негромко пропищав, еле хлопая под дождем крыльями, возвращается ко мне на плечо. Олениха же, бросив короткий выразительный взгляд на меня, медленно разворачивается и, забавно задирая тонкие ноги, чтобы перебраться через поваленные деревья, устремляется куда-то прочь. Кася издаёт громкий писк мне прямо в ухо.

Это я что, должна теперь за оленем идти? Класс, мне пора в дурку. Скажу, что у меня синдром Белоснежки, со мной животные общаются.

Олениха останавливается, уставившись мне в глаза, и я с трудом осаживаю ассоциацию, упорно предлагающую мне воспоминание о Снейпе, глядящем именно таким же взглядом, в таком же полу-развороте.

«Рунцис, ну ты и дура» – мысленно озвучиваю я голосом Северуса. Олениха отворачивается и, чуть тряхнув головой, словно согласившись с моими мыслями, бодрым шагом устремляется прочь, ну, а мне не остаётся ничего другого, как прижимая руку к разодранному боку, поплестись следом.

А ведь я даже не предполагала, что в гневном беспамятстве могу столько пройти. А это ещё считается, что дорога обратно всегда короче. Мы всё идём, и идём, и идём. И я уже даже начинаю сомневаться, действительно ли мне вообще следует преследовать оленя, как вдруг между поредевших мокрых стволов я замечаю мелькающий замок.

Ну и дела!

– Спасибо, я дальше сама дойду! – улыбаюсь я, нагоняя проводника. Животное бросает на меня какой-то слишком осмысленный скептический взгляд, но останавливается. И ещё раз махнув рукой на прощание, я устремляюсь уже знакомой тропинкой к замку.

Ливень наконец сменяется мелкой моросью. На подходе к школе я наконец улавливаю, насколько жалок у меня видок. Мокрая до трусов, в земле, коре и ещё каком-то мусоре, поскольку при всём старании из-за не предназначенных для бездорожья туфель я всё-таки несколько раз свалилась в лесную грязь. И конечно же, по закону жанра, ещё издалека я замечаю вытянувшуюся в струнку фигуру, замершую в дверном проёме. Чем ближе я подхожу к высоким парадным дверям, тем ощутимее становится прожигающий взгляд. Когда я наконец добираюсь до Северуса, маг, лишь презрительно дёрнув бровью, демонстративно осматривает меня с ног до головы и легко взмахивает палочкой.

– Спасибо, – виновато улыбаюсь я, потупив взгляд, когда и одежда, и прическа вмиг становятся сухими. Северус в ответ только недовольно морщится, протягивая ко мне руку. Почему-то практически тут же проскакивает мысль о том, что сейчас за свою сцену я получу ощутимый и вполне справедливый щелбан, но вместо этого Снейп вытаскивает у меня из волос какой-то пожухлый листик. Видимо, выдав себя мимикой с головой, снова ловлю укоризненный взгляд. Боги, как же стыдно.

А маг, по всей видимости, не желая лицезреть мои муки совести, круто разворачивается, взметнув полы мантии, и отправляется вглубь замка. Тихо чирикнув, Кася слетает с моего плеча и устремляется вслед за деканом. За неимением альтернативы, с выражением крайней скорби на лице, отправляюсь следом, уже готовясь выслушать справедливую речь о том, что обо мне думают Северус и Минерва.

Комментарий к Глава 11. ПЕРВЫЕ СТРАННОСТИ

Глава, которую переписала аж четыре раза😅 Буду рада вашим отзывам!)

========== Глава 12. СТРАННОСТИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ ==========

– И что ты скажешь?

Северус отрывается от поисков какой-то коробки и бросает на меня укоризненный взгляд.

– А ты хочешь, чтоб я ещё что-то сказал?

Тут же утыкаю взгляд в стол. Вопрос, конечно, получился наиглупейший, но сидеть в тишине, прерываемой лишь треском зеленоватого огня, совсем не уютно.

Состояние такое, словно вместо прогулки по лесу, пусть и не без приключений, на мне последнюю неделю таскали тюки с песком. Кости почему-то противно ломит, и гудит голова, но я старательно изображаю, что все у меня отлично, хотя, полагаю, не особо успешно.

Наконец, закончив рыскать у стеллажа, Северус вылавливает несколько коробок. Краем глаза слежу за тем, как из воздуха появляется внушительных размеров посудина, отдалённо напоминающая кружку. В следующую минуту маг отправляет в чашку по несколько щепоток порошков из каждой коробки и, судя по вдруг повалившему пару, заливает все это горячей водой. Дальше чашка плавно отплывает ко мне, а коробки возвращаются по местам.

– Чтобы всё выпила, – фыркает маг, возвращаясь к расставленным на штативах пробиркам.

– Я не хочу, я себя отлично чувствую, – бурчу в ответ, ловя себя на том, что веду я себя, словно маленький избалованный ребёнок. Облокотившись на парту, упираюсь лбом в ладонь и чуть тру виски.

Господи, что я вообще делаю.

– Ага, конечно.

Я даже не успеваю заметить, как Снейп оказывает вплотную ко мне, совершенно беззастенчиво запустив мне руку за шиворот. От прикосновения холодных пальцев к позвоночнику взвизгиваю, резко выпрямляясь.

– С ума сошёл? – таращусь на Северуса обалдевшим взглядом, на что маг только выразительно дергает бровью.

– Если ты не собираешься доставить мне удовольствие, наконец отправившись на неделю в лазарет, то тебе придётся это выпить.

И не дождавшись, когда я соображу ответ, мне в руки впихивают чашку. На удивление толстый фарфор оказывается совершенно холодным, при том, что от самого напитка валят клубы пара. Почему бурда мерцает, словно вылитое в кружку звёздное небо, стараюсь не думать. Пахнет все это дело горьким шоколадом. Ладно, попробуем, чем меня на этот раз пытаются отравить. Замечаю, как Сев краем глаза следит за тем, как я недоверчиво принюхиваюсь и всматриваюсь.

Ну, с богом.

Делаю глоток, стараясь не ошпарить язык и небо.

– Сев, ты меня убить решил?

С трудом сдерживаю позыв выплюнуть всю эту дрянь обратно. Месиво оказывается до невозможного перчёным.

– Ничем другим помочь не могу, – с видом искреннего наигранного сочувствия хмыкает Снейп.

Бросаю на чашку тоскливый взгляд. Ладно, при моей чувствительности к зельям, наверное, адский вкус перца – это самый щадящий вариант. Ну либо просто Северус решил поиздеваться.

Прихлёбывая мерзкую жидкость, которая и не думает остывать, продолжаю следить за магом. Видимо, помимо возни со мной, у Северуса дел невпроворот, потому что достаточно быстро на столе появляются какие-то бумаги, склянки с препаратами, и начинает кипеть работа. Спустя минут двадцать до меня доходит, что профессор занимается разбором детского творчества.

Странно, его что, опять поставили преподавать зельеварение?

– Чем пахнет? – Махнув палочкой, Северус отправляет ко мне одну из склянок. Недоверчиво кошусь на пробирку с какой-то серебристой мерцающей жидкостью, от которой вверх поднимается закручивающийся спиралями дымок.

– Я после этого не помру? – Перевожу взгляд с емкости на мага. Северус моментально расплывается в хищной улыбке.

– Если Амортенция в исполнении мистера Поттера грохнет ещё и преподавателя по маггловедению, не представляю, как Хогвартс переживет эту потерю.

– Ага, особенно будете горевать вы с Дамблдором.

Я всё-таки решаюсь поднести ёмкость к носу и тут же перевожу удивлённый взгляд на Снейпа.

– Скажи, а оно и должно пахнуть креозотом?

– Кем? – Северус складывает руки на груди, поднимая бровь.

– Пропиткой для железнодорожных шпал. Хотя… – Я снова подношу склянку к носу.

Ничего не понимаю.

– А теперь оно пахнет мужским парфюмом.

Теперь уже вторая бровь мага медленно ползёт вверх.

– Диор Хомм, если быть точнее, – озадаченно поясняю я. – И почему вообще я эту штуку должна нюхать?

– Потому что я запахи не различаю, – тут же раздраженно буркает маг. – Чем-то ещё пахнет?

А ведь действительно, обоняние у людей, работающих с химией, – место слабое. По крайней мере, мои мать и бабушка, проработавшие в лаборатории с органической и неорганической химией не один десяток лет, не чуют ни черта. Видимо, зельеварение – не менее травмоопасная наука.

Снова утыкаюсь носом в склянку.

– Травами только что скошенными… мята, ромашка…

«Как твоя мантия» – наконец подбираю я наиболее чёткое описание, но тут же прикусываю язык. При всей моей недавней раздражительности, зная предвзятое отношение Снейпа, Поттер по ушам получит за такой странный коктейль из запахов, поэтому пусть будут просто травы.

– Мда, – озадаченно бормочет маг, левитируя пробирку обратно, и, повернувшись ко мне спиной, начинает производить какие-то манипуляции с жидкостью.

Где-то на второй трети чашки, кажется, я вошла во вкус, и горький шоколад с перцем и травами уже не кажется чем-то очень странным. А ещё кости действительно перестало ломить, да и предгриппозная заложенность в носу чудесным образом рассосалась. Между делом выясняется, что Слизнорт почему-то потребовал отпуск и скрылся в закат, переложив всю работу на змеиного декана.

Класс, профессионализм прет изо всех щелей.

А ближе к концу чашки я и вовсе повеселела. Ладно, наверное, я действительно погорячилась, и орать на директора явно не стоило, хотя от убеждения в его попустительском отношении к детям я не отступлюсь. В итоге с последним глотком странного напитка я всё-таки признала необходимость извиниться за свой шум. Правда, удивительно было то, что, судя по выражению лица Снейпа, моей внезапной сознательности он не разделил, но тем не менее согласился, хоть и нехотя, проводить меня к директору по пути в лазарет.

***

– Снейп! – бесцеремонно хватаю мужчину за рукав, заставляя остановиться. Северус почему-то повёл нас странным путём через улицу. Так наша маленькая компашка оказались на одной из мощёных дорожек, соединяющих два корпуса замка. Маг оборачивается, непонимающе на меня уставившись.

– Что ещё? – фыркает чародей, резким движением вырывая у меня из рук ткань своей мантии.

– Смотри, – тыкаю пальцем под ноги мужчине. Маг прослеживает мой жест, и я замечаю на его лице искреннее недоумение.

Под ногами Северуса, достаточно бодро перекатывая кольцами, спешит здоровенный дождевой червяк.

– Ты это серьезно? Ты его боишься? – Снейп оборачивается ко мне, по всей видимости, желая убедиться в моем безумии. Кася на его плече чуть нагибает голову, видимо, решив, что я после дневной прогулки лишилась последнего разума.

– С чего мне его бояться, это же червяк, – тут же удивляюсь я. Ну да, ну червяк, не паук же. Вот был бы паук…

И не дожидаясь реакции, опускаюсь на корточки. От прикосновения пальцев червяк весь сжимается, явно не обрадовавшись моему появлению. Поймать протестующее существо получается не с первого и даже не со второго раза, но наконец перекатывающееся тельце всё-таки оказывается у меня в ладонях.

– Зачем он тебе? – Сев подходит ближе, пока я озираюсь по сторонам, пытаясь сообразить, где находится внутренний садик.

– Мы его спасаем. – Наконец прикидываю я примерный путь к скверу с фонтаном и, держа спасаемого на вытянутых руках, бодрой рысью направляюсь к зелёной зоне. И надо сказать, я даже правильно угадываю первые два поворота, а вот на третьем Северус все-таки хватает меня за плечо, разворачивая в противоположную от намеченной сторону, и весь оставшийся путь привычно шагает впереди, показывая дорогу. Спасатель я, что и говорить, до мозга костей.

Наконец, после пяти минут стресса на грани обморока, червяк оказывается выпущен в высокую зелёную траву, и я, чуть морщась, тру руку об руку, пытаясь оттереться от слизи.

– Сумасшедшая, – резюмирует Снейп, всё это время молча наблюдавший акт милосердия.

Конечно, сумасшедшая, меня только что напоили непонятной бурдой, днём я гуляла по лесу со светящейся антилопой, которую, между прочим, перепугалась жуткая тварь, я разговариваю с птицей, и мой единственный друг в этом мире умеет летать на метле и периодически обворовывает русалок, с чего бы вдруг я должна сохранить здравомыслие?

***

Развалившись поперёк кресла, кутаясь в многострадальную шаль, вооружившись «книгой жалоб и предложений», просматриваю вечернюю корреспонденцию. И уже даже не бешусь, когда натыкаюсь на очередное возмущение по поводу изъятия Поттера из команды. В конце концов, у них что, вся команда на одном Гарри держится?

Давайте, ребята, самостоятельничайте. Уж тут-то вы должны справится.

Три часа моей жизни благополучно уходят на выяснение магических свойств маггловских драгоценных камней и объяснение этих свойств группе второкурсников. Мне кажется, или Северус как бы невзначай переложил на меня всю теоретическую часть своего ЗОТИ? Что он ни сном ни духом о том, что с вопросами пойдут скорее ко мне, чем к нему, в жизни не поверю. Кажется, мне нужно колье из киновари, чтобы её ртутные пары присутствующих в изобилии в моей жизни демонов делали мирными и покладистыми.

И я уже начинаю уверенно клевать носом, когда на странице с достаточно хамской недавней перепиской вдруг обнаруживается новое послание.

«Вы разбираетесь в рунах?»

С чего бы вдруг я должна разбираться в рунах? Хотя в камнях я тоже не особо разбираюсь, но кого это волнует.

«Пришли текст, может, смогу чем-то помочь.»

Спустя мгновение по белому пергаменту начинает плыть какая-то странная крючковатая вязь. В моем понимании руны выглядят немного иначе.

Что это вообще за дрянь такая?

Причём, к своему недоумению, я обнаруживаю, что где-то такие каракули уже видела.

Только вот где?

«А где это увидел?»– наконец решаю полюбопытствовать я. Может, хоть это даст подсказку.

«Это надпись на одном неработающем предмете, фамильной ценности, – через какое-то время появляется ответ. – Я думаю, в ней кроется какая-то ошибка, но никак не могу найти в книгах по рунам хоть что-то подобное».

Японский точно нет, хинди мимо, на корейский похоже, но там ещё палочки есть. Скандинавские руны и близко не пробегали. Что-то совсем знакомое, где же я такую дрянь могла видеть? Первые ноты? Нет. Где-то во время учебы. Только где во время учебы я могла с таким сталкиваться? История музыки? Сольфо? Нет, всё не то…

«Ладно, забудьте»

Ох уж эти психические дети!

И почему-то при воспоминании о детях вдруг из сознания выскакивает картинка с сидящими рядом одноклассниками, и мы с лучшей подругой с унылым видом следим за нашей безумной русичкой, второй час вещающей нам о зарождении русского языка. Начало осени, урок литературы, шестой класс. Нам тогда как раз поменяли учительницу, где-то после мы ещё «Слово о полку Игореве» на древнерусском учили. А это же наша родная, древнеславянская глаголица со своими странными закорючками! Вот никогда бы не подумала, где мне такая ерунда пригодится.

«Это похоже на древнеславянский язык, глаголица. Я её не знаю, но если поискать в маггловской научной литературе, я думаю, ты сможешь найти какие-то подробности», – карябаю я и откидываюсь на кресло с чувством выполненного долга.

Это ж надо, какая я образованная!

И, к моему бешенству, за свои труды я не получаю даже какого-нибудь скромного «спасибо».

Вот что за дети пошли?

***

Дни становятся до безобразия однообразными. На написание статьи для «Пророка» уходит аж три вечера непрерывной писанины. Кажется, я умудрилась накатать своих размышлений, обильно приправленных все ещё бушующим внутри возмущением по поводу работы Дамблдора, аж на целую тонюсенькую книжку. В конце концов, думаю, их верстальщики всё равно выберут самое интересное на их взгляд. И поскольку Слизнорт из своего внепланового отпуска так и не вернулся, под почтового голубя пришлось переквалифицировать Касю. Как моя канарейка умудрилась допереть моё творение до Каффа, осталось для меня загадкой. Но самое раздражающее оказалось то, что обратно Кася вернулась почему-то с приветом от министерства магии. Привет оказался большой и пламенный, аж на сто тридцать одну страницу, в которых было выдвинут мягкий приказ отчитаться о проделанной работе за последний год. С какого-то переполоха министерство вдруг стало сильно заботить взаимоотношение магов и магглов, и вот что-то мне подсказывает, что без участия Слизнорта и тут не обошлось.

От моего предложения устроить ещё одну ночь кино директор как-то мягко отказался, заболтав меня на какую-то отвлечённую тему.

Тем временем погода становится совсем летней, а общее настроение обитателей замка ну никак не учебным. Да и признаться честно, у меня желания сидеть в душном классе ничуть не больше. В итоге как-то сами собой уроки маггловедения выносятся за стену замка, на луг и переходят в формат пикников. Детишки с удовольствием впрягаются в мои придумки, основанные на тренингах по актерскому мастерству и классических сказках. За три учебных часа, оказывается, можно сымпровизировать всё, что угодно. Дети в восторге от возможности хоть на короткий промежуток времени отрешиться от происходящего и почувствовать себя настоящими сказочными персонажами из подручных материалов. Короны из кувшинок, мантии из гардин и доспехи из кастрюль, потому что трогать рыцарей запретил Филч под страхом смертной казни. И много-много смеха. Удивительно, но даже депрессивный по большей части Слизерин с удовольствием участвует в этих мини-постановках.

Правда, все это веселье немного омрачает очередное резкое исчезновение Снейпа. Нет, не то чтобы я очень скучала… Хотя кому я вру. Я действительно соскучилась по подколам и неуместному сарказму. Какой-то стокгольмский синдром, ей-богу.

Комментарий к Глава 12. СТРАННОСТИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Всем кто очень ждал, и очень верил) Буду ждать отзывы!)

========== Глава 13. ВСЁ ИМЕЕТ ЛОГИЧНЫЙ ФИНАЛ ==========

Бамс.

На стол опускается с грохотом внушительная книга по истории славянских языков. А почему? Потому что мне, блин, больше всех надо. Ни у кого же из преподов больше такого увлекательнейшего хобби на развитие кругозора-то нет? А я вот развлекаюсь.

Блин, ну где я их видела-то…

С шумом листаю туда-сюда тонкие белые страницы.

Глаголица и кириллица, в таблице, где они были-то, чёрт их подери?!

Нервно стучу ногой в тщетной попытке вспомнить, где я видела необходимую мне схему.

А, вот, нашла.

День назад неизвестный горе-исправитель чужих косяков устроил мне письменную истерику, потому что хоть с языком он и разобрался, но сути написанного так и не понял. И надо было видеть, как нервно смеялась я, когда оказалось, что эта чёртова надпись на глаголице была не чем иным, как корявым «дорогу обрящет идущий». Вот он, русский дух! Написать «обрящет» через «е» и запороть весь неведомый агрегат. Понятное дело, что он не работает или работает как-нибудь через попу. Теперь главное – понять, какой именно крючок записать на место пропущенной буквы, и дай бог, агрегат воскреснет. А вообще, конечно, это гениально: написать пароль на мёртвом языке и фигануть своё творение за море, чтобы другие мучались. Ладно, надеюсь, пацанёнок справится с своей фамильной реликвией, а то истерика была совсем не детская.

И я, в задумчивости жуя хвост карандаша, начинаю переписывать на черновик варианты того, как может звучать эта фраза при исправленных ошибках в правописании: «И» краткую они тоже благополучно опустили.

Какая же я всё-таки чертовски умная женщина!

***

В астрономической башне после заката действительно красиво. Закрыв глаза, всем своим существом наслаждаюсь июньской ночью. Ещё совсем чуть-чуть, я доживу до летних каникул и рвану в Питер выяснять, из этого я мира или из какого-то параллельного. Альбус обещал помочь меня туда транспортировать и даже был готов сделать это хоть на ближайших выходных, но во мне опять проснулась сознательность: если выяснится, что в этом мире меня и в помине нет, я могу задепрессовать, что, скорее всего, и сделаю, и адекватного общения от меня никто не добьётся. А вот гаврики с экзаменами разберутся – и в путь с чистой совестью. На решение проблем будет аж полтора месяца. Да ещё и, может, удастся подбить под эту затею Снейпа, тогда, поди, вообще что-то из всего предприятия получится.

Ночной мир шумит на все лады, тощий месяц блёкло оттеняет усыпанное звёздами небо. Хорошо. Жаль только, из всей астрономии я знаю лишь, что ковш – это медведица. Как вообще древние в этом разнообразии ориентировались?

– Саша?

От раздавшегося за спиной голоса вздрагиваю, оборачиваясь.

– Добрый вечер! – радостно улыбаюсь замершей в несколькими шагах от меня Минерве. – Вы что-то хотели?

– Оу, нет, – сконфуженно улыбается львиный декан. – Я просто сейчас патрулирую замок, думала, опять кто-то из старшекурсниц хандрит в одиночестве.

– Нет, это всего лишь я, наслаждающаяся видом, – тяну чуть нараспев в ответ, кивая в сторону арочного проёма. Раздаётся лёгкое цоканье каблуков по полу, и Минерва усаживается рядом со мной на пол. Какое-то время проводим в тишине, пока Макгонагалл не решает заговорить.

– Скажи, а тебя хоть на мгновение, хоть раз посещала мысль здесь остаться?

Перевожу немного удивлённый взгляд с неба на женщину.

– Ну… пару раз я думала о том, что очень велика вероятность того, что просто никто не придумает, как меня вернуть обратно…

– А если всё-таки придумают, ведь когда тебя перенесут в твой мир, ты ведь забудешь обо всём, что здесь происходило.

– Об этом я как-то не подумала… – тут же отзываюсь я, потому что действительно не подумала. – Но мне кажется, если найдётся возможность вернуть меня домой, ни у кого и мысли не возникнет меня здесь оставить. Да и, в конце концов, кому я тут нужна?

Перевожу взгляд с ведьмы на собственные руки и замечаю, что начала нервно трепать расшитый край собственной мантии.

– Ох, милая моя, ты не представляешь, насколько ты тут нужна и как много ты для всех нас делаешь! Между прочим, даже профессор Снейп лестно отзывался о тебе как о педагоге и психологе, ну, после того разговора…

Когда ты накричала на Дамблдора.

Мысленно договариваю я, хмыкая в ответ.

– Мне кажется, у меня совершенно другое понимание мира, из-за этого часто появляются конфликтные ситуации.

– Твоё понимание мира очень нам важно. В конце концов, нововведения действительно действуют. Даже представить себе не можешь, какими довольными и уставшими дети приходят после твоих уроков на трансфигурацию. Даже особо сильно не шумят и не балагурят. В конце концов, ведь далеко не все могут играть в квиддич, а на маггловедении дать выход эмоциям получается у каждого. Это действительно правда, что нам с каждым годом становится всё сложнее и сложнее справляться с подростками. Увы, мы не молодеем, и разница в понимании мира стремительно увеличивается.

– Я – самый молодой педагог за историю Хогвартса? – саркастически хмыкаю я.

– На самом деле нет. Северус стал деканом и преподавателем зельеварения в двадцать один год. Правда, видимо, из-за своих жизненных сложностей он и тогда тоже с трудом находил общий язык с окружающими, – грустно улыбается Минерва, разглядывая озеро.

– Двадцать один?

И вот почему-то в этот момент глубоко внутри всё болезненно сжимается. Что должно случиться с человеком, чтобы уже к двадцати одному году настолько озлобиться на весь мир, чтобы забиться в сырое подземелье замка и терпеть этих маленьких монстриков. Двадцать один, это же только начало жизни, это когда ещё сам ребёнок, это же так мало… И тут же на душевное потрясение отзывается тонкая ноющая тоска. Ведь за столько лет Северус всё такой же одинокий и замкнутый, всё так же, уже механически, скалящийся на весь окружающий мир.

***

– …ну, а поскольку директора сегодня на ужине не было, вот мы с Минервой и решили сходить проверить, всё ли в порядке, – заканчиваю я вполголоса свою оправдательную речь. А всё почему? Потому что и правда двое магов куда-то сгинули после обеда, и мы на полном серьёзе стали беспокоиться, вот, собственно, к девяти вечера и решили сходить узнать, как дела. Северус же, ещё более болезненного, чем обычно, вида, следит за мной немигающим взглядом из-под сведённых на переносице бровей. Наконец, видимо, когда он убеждается в том, что больше я ничего вразумительного не скажу, на лице мага появляется знакомая усмешка.

– Ещё скажи, что беспокоилась. – Бровь мага издевательски ползёт вверх.

– Я… – уже было открываю рот, чтобы согласиться, как тут же понимаю затеянную подлянку. – Северус! – громко рявкаю я. Раскаяние за бессовестное вторжение в покои мага тут же сменяется наигранной злостью.

Северус только издевательски фыркает.

Провокатор несчастный.

– Ну так и что ты хотела мне рассказать? – Снейп разворачивается на кресле всем корпусом ко мне, показывая искреннюю заинтересованность в предстоящем разговоре.

– С чего ты взял, что я хочу что-то тебе рассказать? – вот тут уже неподдельно удивляюсь я. Ведь я действительно шла, просто чтоб проверить, жив ли маг. А поскольку с Дамблдором я стараюсь не пересекаться, выбор был очевиден.

– Потому что у тебя с самого утра на лбу написано, что что-то произошло такое, о чем должен узнать весь мир.

– А, точно!

Действительно, как я могла забыть?

Подаюсь вперёд на стуле, расплываясь в самодовольной улыбке.

– Сегодня утром прилетела сова от Каффа, главного редактора «Ежедневного пророка». Мою статью напечатают! Выделили целый разворот под мою писанину, представляешь? Написал, что они с трудом уместили все главные, по их мнению, тезисы, сказали, что теперь будут периодически предлагать мне писать статьи! Представляешь? – взвизгиваю я от радости, но почему-то к концу моей речи Северус выглядит совершенно недовольным.

– Прекрасная новость, – наконец отзывается он таким голосом, словно я его как-то лично обидела. – А теперь, пожалуй, тебе пора.

И не успеваю я толком удивиться такой смене настроения, как оказываюсь выдворенной в коридор.

Ух, змеюка поганая! Беру все свои слова обратно! Тоже мне, мог бы порадоваться по-человечески, а он как всегда! Ну и пусть, переживу.

Гневно фыркнув на дверь, круто разворачиваюсь и под такой же понимающе-сочувственный недовольный щебет Каси, топая каблуками, отправляюсь к себе. В конце концов, меня ещё отчёт для министерства ждёт.

***

Дни сливаются. Поредевшие уроки маггловедения сменяются разбором документов. На стук в дверь отвечаю как-то машинально, осознав появление незваного гостя только в тот момент, когда дверь уже открывается. Несколько секунд требуется, чтобы в голове пронеслась длинная логическая цепочка, пытающаяся хоть как-то объяснить появление профессора Снейпа собственной персоной, да ещё и у меня в кабинете. Снег, что ли, ожидать поутру?

– Тебя не было на ужине, – устало выдыхает Северус, выдержав драматическую паузу. – Макгонагалл потребовала проверить, всё ли в порядке.

– А-а-а, – неопределенно тяну я, переводя взгляд с мага на часы.

Точно будет снег. Как вообще получилось, что я выпала из жизни на полдня?

Тру виски в смутной надежде на прояснение сознания.

– Извини, я тут просто села писать отчёт для министерства, и это провал. Вообще не понимаю, как это правильно заполнять.

Вздыхаю, косясь на внушительную стопку пергамента.

– Хочешь чаю? Правда, он вроде уже остыл…

Зачем-то приподнимаю крышку заварочного чайника, рассеянно заглядывая внутрь. Как и ожидается, даже легкого намёка на кипяток нету.

Северус, закатив глаза и изобразив крайнюю степень радости от очередной порции свалившегося геморроя, подходит к столу, заглядывая мне через плечо.

Чуть наклоняюсь в противоположную сторону, демонстрируя исписанные карандашом листы.

– Брысь, – наконец выдаёт маг, при этом махнув на меня рукой, словно пытаясь отогнать надоедливую муху.

Высокие отношения, что и говорить.

Покорно вылезаю из-за стола, уступая место, и, пододвинув стул, устраиваюсь напротив Снейпа.

Как же, чёрт возьми, хочется спать.

Складываю руки на краю столешницы и кладу сверху голову. Зевнуть незаметно не получается, Сев отрывается от изучения лежащего сверху листа и бросает на меня пристальный взгляд.

– Извини, я уже вторую ночь из-за этой ерунды не сплю, – совершаю жалкую попытку не то пожаловаться, не то оправдаться.

Снейп выпрямляется и через мгновение выуживает из кармана мантии какой-то флакон.

– Я не собираюсь один тут сидеть с твоими бумажками, – фыркает маг, выливая в чашку остывшего чая несколько капель какой-то прозрачной жидкости. Не споря протягиваю руку, подтаскивая чай вплотную к лицу так, что утыкаюсь носом в борт чашки.

– А в прошлый раз пахло Орбитом, – констатирую я, на что на меня снова бросают раздражённый взгляд.

– В прошлый раз было зелье, прогоняющее сон, а тут всего лишь женьшень заваренный.

– А-а-а, – не знаю, чем должна помочь трава, но сказали выпить, значит, выпью. Спорить сил нет, да и как-то опыт показывает, что ему лучше видно, чем меня опаивать. И снова зевнув, в два счёта опустошаю чашку.

Чудесного пробуждения, как в прошлый раз, не происходит.

Ладно, подождём, что уж, у меня тут ещё вся ночь впереди.

Устраиваю поудобнее щеку, стараясь не впиваться скулой в кости запястья, и начинаю молча не мешать меня спасать.

Северус находит огрызок карандаша, чуть поморщившись, по всей видимости, не оценив обкусанный конец, и начинает что-то исправлять в моих рукописях. В конце концов, он же, в отличие от меня, уже собаку съесть должен на этих бумажных делах. Кстати, а ведь действительно интересно, сколько он вообще отработал учителем? И сколько ему вообще лет-то?

Почему-то этот странный вопрос посещает меня впервые. Отрываюсь от бессознательного изучения рисунка на чашке и не без усилия фокусирую взгляд на Северусе.

Ну явно старше меня, но младше Дамблдора. Мда.

Сейчас, когда Северус не хмурится, он не выглядит особенно пожилым. Скорее всего, где-то около сорока лет. Даже так, немного математики: если Хогвартс заканчивают в восемнадцать, а Поттеру, который сын его сверстницы, сейчас семнадцать, то Снейпу минимум тридцать пять. Но скорее всего, чуть больше. Ай да я, смотрите-ка, ещё логически мыслить и считать не разучилась.