Текст книги "Небеса нараспашку (СИ)"

Автор книги: KaliWoo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Или раскрывают заговоры со склянками феромонов.

Странно, но уверения Квату в том, что это дело передано Совету гиангов, никоим образом меня не успокоило. Чувство надвигающегося ахтунга особенно хорошо развито у людей, воспитываемых раздражительной матерью, и мои датчики исподволь подсовывали сознанию оранжевый уровень тревоги, пока я влезала обратно в одежду. В теле поселилось какое-то натяжение, но я полагала, что именно так ощущается ответственность – взрослая ответственность, заставляющая просчитывать все шаги на пути, ведущем в будущее.

– Не знаю, что это за духи, но они определённо мне по душе, – пропела маман, заглянувшая в мою комнату убедиться, что её дочь надела именно платье и туфли, а не кугуруми и домашние тапочки.

– Я старалась, – прилежно отозвалась я. Странно. Мне казалось, что я смогла полностью отмыть этот негодный феромон, а оказалось, он просто замаскировался под призрачный шлейф аромата.

– Во всяком случае, поторопись, гости уже собираются.

– А разве не ты говорила мне, что красивую женщину ждут всегда? – внезапно подмигнула матери я. Моя родительница так и застыла в дверном проёме:

– А… Да, конечно, милая. Ты у меня самая красивая

«Враньё» – совершенно спокойно констатировала про себя я, ещё раз заглядывая в зеркало, чтобы рассмотреть линию роста волос.

Мне кажется, или после испытания секретного оружия Со они стали жёстче у основания?

– Вэл? – окликнула напарника я, – Вэл, нам пора идти.

Тишина. Немудрено. При гостях мой недопёс предпочитал прятаться в своём бункере. Наверное, снова почитывает «Иллиаду», а то и до «Декамерона» добрался, как знать. С того случая Валентино стал более замкнутым, и я не считала себя вправе осуждать его. Как-никак, нужно было время, чтобы элементарно прийти в себя. Хотя мне бы очень хотелось, чтобы Валентино был со мной в этот вечер. Я ненавижу маминых фальшивых друзей и бесконечные улыбки, которые заставляют моё истинное «я» прятаться на недосягаемой глубине.

Что ж, судя по всему, меня не разбил внезапный паралич или чесотка, так что отделаться не выйдет.

Нацепив приличествующее случаю выражение лица, я вышла во двор, всё ещё оглядывая окрестности в надежде обнаружить где-нибудь Вэла.

– А вот и жемчужинка дома! – навис надо мной субъект в светлом костюме. Имя этого типа я забыла. Не могу с собой ничего поделать: если человек мне неприятен, мозг отправляет данные о нём куда-то за пределы своих складок, уверенно мотивируя это посттравматическим синдромом. Как и в этот раз.

«Жемчужинка», тьфу.

– Добрый вечер, – тем не менее, натренировано улыбнулась я.

– У меня есть для тебя сюрприз, солнышко! Сегодня я познакомлю тебя с Брауном-младшим.

«Небеса упаси»

– Какая славная идея! – не дав мне ни шанса на защиту, подскочила моя маман, – Дилан, ты чудо! Они непременно подружатся!

Изобретателям на заметку: создайте, пожалуйста, невидимый пластырь от спонтанного закатывания глаз. Высшее общество будет вам признательно, и я даже думаю, что вы сможете не работать до конца жизни, просто продавая свой эксклюзивный товар.

– Скоро моей малышке 16, думаю, мы организуем славную вечеринку.

– И она будет блистать в новой коллекции Ваших невероятных украшений, дорогая Сесилия? – тут же подпел хлыщ.

– А то как же!

Нет, я никогда не перестану восхищаться деловой хваткой маман: включать в рекламную кампанию собственную дочь это просто, эффективно и бесплатно.

Я с тоской взглянула на столик с закусками. Птифуры с королевской креветкой, мидии на льду, Вэлу бы понравилось. Среди этих фальшивых лиц, занятых исключительно собственным обогащением и статусом, я с необычайной силой желала видеть моего единственного настоящего друга.

Браун-младший, которого всё же выволокли ко мне, оказался явно скучающим под крылом папочки существом 17-и лет от роду. Я на него впечатления не произвела – с такими деньгами парень явно видел девушек и красивее – но мы честно отыграли ритуал знакомства и разошлись по разные стороны двора, едва родители потеряли бдительность.

Дабы маман не заподозрила меня в том, что я отшила, или, того хуже, послала это восхитительное создание куда дальше нашего двора, я завязала разговор с её давним бизнес-партнёром, которого я худо-бедно, но всё же знала. К тому же, я услышала отрывок беседы о политике и не смогла сдержаться:

– Мистер Гудмен?

– А? А, привет, Кармен. Прелестное платье.

– Благодарю. Мистер Гудмен, не подумайте, что я подслушиваю, но мне показалось, или Вы говорили о политике с тем джентльменом в красном галстуке?

– О! – брови пожилого афроамериканца изумлённо приподнялись, – Да, действительно, такое было. Тебя что-то интересует?

Я кивнула:

– Чисто теоретический вопрос. Мы в школе… дискутировали.

– Я заинтригован, расскажи.

– В общем… – я помедлила, оценивая дислокацию маман, – Представьте себе государство, в котором власть сосредоточена в руках элиты, выделенной по какому-либо признаку.

– Так.

– Женщины в этом государстве рассматриваются исключительно как продолжательницы рода.

– Понимаю. Государством правят мужчины?

– Да.

– Хм, напоминает султанат Османской империи, – мистер Гудмен погодя съел маленькую корзиночку с красной икрой, – Прошу, продолжай.

– Допустим, люди этого государства очень продвинуты в техническом плане и могут контролировать демографическую ситуацию, создавая банки половых клеток.

– Так-так, а вот это уже интересно.

– По закону, стерилизации подлежат все мальчики, а вопрос обзаведения потомством зависит от того, каких успехов мужчина добился на том или ином поприще.

Мистер Гудмен поперхнулся шампанским, и я уже было сочла свою идею провальной, но мой собеседник решительно замахал ладонью, прервав мои неловкие извинения:

– Прости-прости, это показалось мне кардинальным решением, но, быть может, приемлемым для далёкого будущего. Мне уже не терпится узнать суть вопроса!

– Представьте, что в другой стране находят мальчика родом из этого государства. По документам он стерилизован, по факту – нет. Как такое могло произойти, если строгие порядки и продвинутость технологий могли обеспечить необходимый уровень безопасности процедуры?

– Хм. Он из элиты?

– Да.

– Его сослали намеренно?

– Думаю, что он, скорее, сам отправился на поиски приключений.

– Ага, – мистер Гудмен улыбнулся, – Непослушный юнец, значит. Этого следовало ожидать.

– Не уверена, что поняла Вас.

– Видишь ли, солнышко, когда я был помоложе, у меня был пёс породы алабай. Он достался мне от отца, но я совершенно не мог сладить с норовом этого зверя: Блай не был кастрирован и время от времени превращался в сущего демона.

Передо мной как наяву встал Зейцу, издававший свой жуткий брачный рёв.

– Так вот, после известной процедуры у ветеринара приступы буйства закончились. В случае вашей – как бы это назвать – теоретической ситуации, я бы заподозрил, что стоит, как говорят французы, искать женщину. Думаю, мать.

– Мать?

– Да. Жёны правителей Османской империи не имели власти, доступной мужчинам, но при этом мастерски плели интриги, понимая, что как только власть мужей придёт к концу, в претенденты на престол будут метить все сыновья разом. Выигравший, а равно и его мать, получат власть над огромной империей. Есть, за что бороться. Всё же, как бы мы, мужчины, не кичились, в доме или дворце власть всё равно сосредоточена в руках женщин, – мистер Гудмен улыбнулся, поворачиваясь на оклик, – Прошу меня простить, бизнес, сама понимаешь. Но мне было очень приятно поболтать с тобой.

– И мне, – совершенно искренне ответила я.

Женщина, значит, и не просто женщина, а мать. Занятная версия.

Как ни крути, я не могла не думать о произошедшем. Я беспокоилась из-за того, что пострадал мой напарник, а факта этого не могло изменить даже то, что Фруп смогла залечить его раны. Некоторые шрамы не заживают. Никогда.

Зейцу был его товарищем, и Вэл искренне желал ему добра, но не мог снять с глаз шоры относительно того, что их правительство абсолютно точно было необъективно.

Лично я и вообразить не могла, чтобы мать Зейцу в одиночку могла помочь любимому чаду избежать процедуры холощения и все эти годы держаться от родной планеты как можно дальше. Бутылочку с феромонами, возможно, и правда выдала, но насчёт остального…

Знала бы маман, чем занят мой мозг на званом вечере!

Моментами мне приходила в голову мысль, что было бы, узнай родительница о моей двойной жизни. Гордилась бы мной, или приторочила бы любимый ярлык «Вся в отца», означавший, что я снова огорчила её и затуманила собственное будущее?..

– Что за лицо?

Легка на помине.

– Всё в порядке, – мигом привела в порядок нужные мимические мышцы я, – Так, думаю.

– О чём?

– О политике.

Лицо маман вытянулось:

– О политике?

– Ага. Мы тут немного подискутировали с мистером Гудменом … Да не волнуйся, он не умчал в закат, мы действительно интересно поболтали.

– А я и не волнуюсь, с чего бы, – моя родительница пригладила волосы, что лишь убедило меня в её беспокойстве, – Вот что меня действительно беспокоит, так это то, что ты изменилась.

– В каком смысле?

– Не знаю. Повзрослела, наверное.

– Разве это странно? Мне почти 16.

– Ты… – маман явно ступала на неизведанную территорию, – Отдаляешься от меня.

– Это неправда.

– Правда.

– Нет, мам, – я посмотрела ей прямо в глаза, – Неправда потому, что мы никогда не были по-настоящему близки.

Я это сказала? И ад не разверзся под моими ногами, готовый забрать меня на веки вечные?

– Но… Как это…

– Ничего необычного, – я даже смогла улыбнуться, – Просто мы – разные, вот и всё.

У Преисподней только что был второй шанс – и снова нулевой результат. А ведь я даже не ощущала вины за то, что озвучила правду, годами вертевшуюся где-то под моими лёгкими.

Вид у той, что звалась моей матерью, был едва ли не такой же, как при первом столкновении с гипнозом Вэла:

– Я… пойду к гостям.

– Конечно. А я, пожалуй, поищу, куда запропастился мой драгоценный пёс.

Серьезно: уже гребешки принесли, Валентино пропускает самое вкусное из того, что может заинтересовать его на этой отсталой планете!

От методичного осмотра тёмных глубин столов, застеленных скатертями, меня оторвал самый подлый трюк в резерве организаторов званых вечеров: заигравшая музыка.

Я тут же захотела, чтобы Вигвалла заново растерзала моё ухо. Всё лучше, чем танцы. Сейчас Браун-старший притащит Брауна-младшего, а я…

Я оглянулась. Конечно же, маман уже сторожит меня, чтобы никуда не спряталась.

– Пойми, я забочусь о твоём будущем.

– Разумеется.

– Мадам Фэйр? Позвольте украсть Вашу очаровательную дочь на танец.

– А… – моя родительница вознесла глаза на высокого черноволосого субъекта в сером смокинге, – Мы знакомы?

– Да, мадам. Мы пересекались в Норвегии, на форуме, посвящённом раскопкам в вечной мерзлоте.

Я с недоумением разглядывала внезапно заинтересовавшегося мною взрослого. Мы что, в сценарии а-ля «Знакомьтесь, Джо Блэк»?

– Действительно, – наконец, сдалась моя родительница, – Помню. Только фамилия…

– Валентайн, – от перевёл светло-серые глаза на меня и слегка улыбнулся, – Здравствуй, цветочек. Потанцуешь со мной?

Я без экивоков подала руку, изрядно удивив маман.

– Вэл, ты что вытворяешь?! – зашипела я, едва мы вышли в круг танцующих, – На нас все пялятся!

– Давай притворимся, что их нет, – на мою талию легла замаскированная когтистая лапа, и я согласно вложила ладонь во вторую, ощущая под пальцами замаскированный мех моего напарника.

В тот момент я была слишком удивлена, чтобы признать очевидное: такая выходка была совершенно не в стиле знакомого мне вдумчивого гианга. Решив, что это ни что иное, как уловка для того, чтобы обсудить наше недавнее дело, я встала к нему поближе:

– Валентино, я чувствую, что с Зейцу что-то нечисто. У меня есть версия. Знаю, что тебе нельзя расследовать это дело как заинтересованной стороне, но…

– Кармен, – его взгляд потеплел, и я вдруг разглядела грусть за маскировкой и белыми буркалами, – Забудь об этом. Давай просто… насладимся вечером, ладно?

Вот теперь в глубине меня неведомый датчик очнулся ото сна, сигналя, что происходящее не просто странно, а очень странно. Валентино не был силён в эмоциях, но когда всё же проявлял их, я терялась.

– Что… случилось? – наконец, выжала из себя я.

– Я ухожу.

– Куда?

– Домой. На Миту. Так называется моя родная планета.

– Надолго? – я не смогла справиться с волнением. Тон напарника настораживал.

– Боюсь, что больше мы не увидимся.

– Чт… Как?! – я вцепилась в локоть гианга, заглядывая ему в глаза, – Почему?! Это из-за того, что ты дрался с Зейцу?!

– Да.

– Но это я его покалечила!

– Т-с-с-с, я взял ответственность на себя. Ты не при чём, и действовала, защищая свою жизнь.

– А ты, что ли, нет? – я повернула его лицо (морду) к себе, – Возьми меня на Миту, я всё объясню!

– Нельзя. Ты не гианг.

– Но Вэл… – во мне разбухало желание разреветься от безысходности.

– Этим танцем я хотел выразить тебе признательность за то время, что мы были напарниками, – мы повернулись в такт музыке, и Валентино продолжил, – Не хочу ни на что намекать, но вообще-то я принадлежу к довольно неуклюжей расе. Мне стоит большого труда не наступать тебе на ноги.

– И у тебя отлично получается, – я старалась не моргать, предоставив слезам шанс впитаться обратно.

– Надеюсь, я не покажусь тебе пафосным, если скажу, что работа бок о бок с тобой смогла изменить моё представление об… отсталых расах.

– Развивающихся, – с горьким смешком поправила напарника я, зная, что он нарочно произнёс это слово.

– Я рад, что мне выпало работать именно с тобой. Ты удивительное существо. Пожалуйста, сохрани себя и приумножь то, что делает тебя особенной. Я договорился, чтобы ты осталась в дипломатическом ковене, скоро тебе подыщут подходящего напарника.

– Мне не нужен другой напарник, мне нужен ты!

– Прости, – музыка стихла, и он мягко отстранился, – Обещаю: я никогда не забуду тебя, что бы ни случилось. А теперь мне пора. Смотри.

Я оглянулась туда, куда указывал Валентино. В стороне ближе к пустырю темнели силуэты нескольких существ. Они были в маскировке, но я уже приноровилась узнавать черты гиангов. И эти меня ужаснули: массивные, минимум в половину крупнее моего напарника.

– Вэл… – моя рука повисла в пустоте.

– Прощай, Кармен. Береги себя, – он помедлил, и, так и не дождавшись от меня слов, быстрым шагом направился к своим сородичам.

Валентино уже не видел того, как по моей левой щеке, ничем более не сдерживаемая, покатилась одинокая слезинка.

– Кармен?.. Карр, что случилось? – ко мне подбежала маман, тряся за плечи, – Этот человек тебя обидел? Скажи что-нибудь, Кармен!

Я подняла глаза на мать, а потом – на пустырь. Там уже никого не было.

– Он сказал… – потребность врать и изворачиваться даже в такой момент жгло меня изнутри словно лава, – Что видел на обочине пёсика, очень похожего на моего. Валентино нигде нет, и…

– О, милая… – получив исчерпывающую версию произошедшего, маман заметно успокоилась, – Это совсем необязательно твоя собака.

– Да, я тоже так думаю, – я вытерла слезу запястьем и снова выпрямилась, – Рано горевать, ещё есть шанс. И я, – мой взгляд остановился на пустыре, тонущем во мраке вступающей в законные права ночи, – Не собираюсь прощаться.

========== Кейс 5. “Напарники” ==========

Плохо, когда ты беспомощна. Ещё хуже, когда твой уровень никчёмности настолько велик, что под глазами залегают тёмные круги.

– Дорогая, да не убивайся ты так, – начала увещевать меня мама, когда я едва не залила утренние хлопья апельсиновым соком вместо положенного по дзену молока. По тону определив, что дело нечисто, я взглянула на бутылку в руке, и, чуть подумав, принялась есть завтрак без всего.

– Вернётся твой пёс, не переживай. Ему же тут было хорошо, а кто по своей воле уходит оттуда, где созданы все условия?

Не привыкшая к поддержке, я на автомате оглядела себя. Посмотрела на маман:

– Думаю, никто.

«Только если его не забирают силой»

Последние четыре дня события того званого вечера возвращались ко мне, стоило только забыться подобием сна. Я каким-то звериным чутьём ощущала подлинные размеры тех бугаёв, которые увели Вэла. Гораздо. Крупнее. И мой напарник не противился им! Знаю, что, может быть, это было проявление холодного рассудка, столь характерного для него, но ведь мог хотя бы сказать, что не виновен! Что за непроходимый тупица! Со использовал фертильность Зейцу, и Валентино был вынужден драться. Если на то пошло, виновата я! Я!!

– Нет, Кармен, это не так, – ответил на мой пламенный монолог Квату, когда я примчалась к нему через наш с Вэлом портал на пустыре в тот роковой вечер, едва не свернув обе лодыжки туфлями на каблуках, – Ты действовала сообразно ситуации. Откуда тебе было знать, что феромон был концентрированным?

– Так ведь и Вэл действовал, как ты выражаешься, сообразно ситуации! – всплеснула руками я, – Босс, Зейцу бы убил меня, и Со бы сбежал, и… И…

– Кармен, я понимаю, что ты чувствуешь, но никто не вправе соваться в порядки гиангов. У них своя судебная система. Кроме того, Валентино пошёл с ними добровольно.

– Это не значит, что он виновен! – возопила я раненой тигрицей, – Пойми же меня! Я могу подтвердить всё, что он скажет, у меня остались материалы дела, и…

– Ты не имеешь на это права, Кармен. Во-первых, потому, что ты представительница другой расы, а во-вторых, не являешься зрелой особью своего вида. Мне жаль, правда.

– И что нам остаётся? – я почти физически почувствовала горечь во рту.

– Надеяться на их благоразумие… Что с тобой?

Я и сама почувствовала неладное. По платью у бёдер расползалось тёмно-красное пятно.

– Месячные, наверное, – заторможено отреагировала я, прежде чем рухнуть в обморок.

Очнулась я уже под верещания Фруп:

– …с ума сойти, чтоб у меня мозги шерстью покрылись! Феромонами облилась – и что? Только смыла?!

– Что происходит? – я повернула голову к пушистой лекарке.

– О, ты в сознании, хорошо. Твой организм отреагировал на химическое вещество сложного состава. Как я поняла, это гиангский феромон.

– Угу.

– Что «угу»? – Фруп выглядела раздосадованной, – У тебя могла быть аллергия, а то и анафилактический шок!

– Так на Вэла же нет… – вспомнив напарника, я совершила героическую попытку приподняться на локтях, но тут же была уложена обратно:

– Не так быстро, я жду результаты диагностики.

– Я в порядке, просто месячные пришли.

– «Месячные», – Фруп так скривилась, что я заподозрила у неё вывих челюсти, – Твоя система размножения скакнула года на два вперёд, я тебе едва ли не половину крови переменила, знаешь ли!

– Так я что же… Повзрослела?

Из груди кай-кай донёсся звук, напоминающий скрип несмазанных дверных петель:

– Ладно, спишу это на стресс. Есть хочешь?

– Да, немного. Спасибо, что спасла меня.

– Это моя работа, – проговорила Фруп, впрочем, с заметной теплотой в голове, – Ещё бы немного, и ты превратилась бы в БОГЭМ с цветком в груди.

– Не надо нам цветов в груди, – я вспомнила смертоносную железу Со и конвульсивно ощупала область возле ключицы. Пусто.

– У тебя изменился запах, – тем временем заметила кай-кай, занося для меня капсулу с едой, – В голову впиталось много феромонов, и теперь их фрагменты выделяются через пот. Незначительно, но всё же.

– Ясно, – равнодушно отреагировала я, принимаясь жевать белковую булочку. Вспомнила, что чем-то похожим меня угостил Валентино, когда мы вели дело Вигваллы, ну и понеслось.

Я шмыгнула носом, не давая себе расплакаться.

– Перепады настроения это нормально, – не поняв истинной причины, погладила меня по плечу Фруп, – Возможны изменения в строении тела. Если появятся синяки – не волнуйся, это обновляются и растут ткани. Им всё равно было пора.

Волноваться? Я никогда по-настоящему не волновалась за внешность моего бестолкового тела, и начинать не собиралась, особенно в свете текущих событий. Мне было попросту не до этого.

Хотя не сказала бы, что никто не заметил разительных перемен.

Это произошло в школе, на уроке физкультуры. Непривычная к тому, чтобы быть в центре внимания, я не сразу поняла, что все взгляды в раздевалке для девочек в какой-то момент сосредоточились на мне.

Поневоле я опустила глаза вниз, на спортивные штаны, чтобы проверить, не произошло ли ещё одной аварии, достойной дешёвого ужастика. Нет, порядок. Тогда почему…

– Эй, ты! – вперёд протолкалась Бриттани, – Какого чёрта ты сотворила со своим телом?!

Если честно, мне было совершенно не до этой норовистой красотки: мозг 24/7 был занят разработкой плана спасения Вэла, и меня несколько удивило, что Бриттани увязалась за мной по дороге из школы. Выглядело это забавно: она тихонько ехала за мной на своём новеньком «Феррари» цвета черешни вдоль тротуара:

– Надо поговорить!

– О чём? – спросила я, не понимая, чем могла вызвать интерес.

– Твоя фигура! Хватит придуриваться: ты гормоны принимаешь? У тебя грудь появилась! И бёдра!

– Да были они.

– Нет! – Бриттани перешла на громкий шёпот, – Я знаю, подругами мы никогда не были, но пойми: мне жизненно необходим этот секрет!

Я остановилась, задумавшись. Да, мой спортивный лифчик в последнее время стал слегка тесноват, но это не повод, чтобы так убиваться.

– Я хочу принять участие в конкурсе красоты нашего захолустья, а потом рвануть в модельный бизнес, – пояснила Бриттани, приняв моё молчание за раздумья, – И мне очень нужны подходящие формы.

– Понимаю. Но изменение моей внешности не что иное, как взросление. Я порядком отставала в развитии, и на днях у меня случился гормональный шторм. Видишь? – я показала на едва заметные следы синяков, заботливо залеченные Фруп. Лицо Бриттани вытянулось, а потом она ругнулась, стукнув по рулю:

– Чёрт! Само собой… Да ты всех парней соберёшь!

– У меня есть дела поинтереснее.

– Поинтереснее парней?!

«Ага. Например, спасение моего напарника-пришельца из гиангской тюрьмы» – мрачно подумала я.

Погодите.

Парни?..

– Бриттани, ты вроде в той стороне живёшь?

– А… – моя школьная врагиня раньше не слышала от меня столь решительного тона, а потому отреагировала не сразу, – Да, там, а что?

– Сможешь меня подбросить? Хочу увидеться кое с кем. Кстати, это парень.

Несмотря на то, что Бриттани несколько шокировала моя просьба, мы всё же смогли доехать до дома Нормана. Я и сама толком не понимала, зачем решила навестить именно его. Видимо, всё дело было в том, что я познакомилась с Валентино через этого странного парня, так что логическая цепочка требовала какой-то завершённости.

Глупая идея.

Я пообещала себе развернуться на 180º, если его не будет дома, но…

– Иду-иду, минутку! – раздался женский голос, и на пороге возникла пухленькая шатенка сорока лет от роду, – О, привет, милая. Заблудилась?

– Нет, вообще-то я к Норману. Моё имя Кармен, я… забирала у него бездомного пса.

– Ого! – всплеснула руками женщина, – Того самого пса? Значит, вот как выглядит та бескорыстная юная леди, которая разглядела красоту в столь странном звере. Входи, не стесняйся! Норман должен прийти с минуты на минуту. Ну он и тихушник, даже не сказал, какая ты красавица!

Я поборола соблазн втянуть голову в плечи от неловкости. Не хотелось бы, чтобы мама Нормана сделала неверные выводы, но, похоже, я уже опоздала с объяснениями. Пышка развила просто нереальную скорость, расставляя на столе чай и вкусняшки.

Правда, был и плюс: едва её сын переступил порог, миссис как-её-там упорхнула прочь, дабы не испортить, как она полагала, свидание.

– Привет. Видимо, я должен извиниться за всё это, – произнёс Норман, оценив обстановку на кухне, – Видишь ли, мама просто железобетонно уверена в том, что я умру в одиночестве, задушенный Узорчиком.

– Мамы, – пожала плечами я, не желая даже думать о том, что подобная массированная атака будет ждать и меня.

– Да-да, точно. Кстати о питомцах: я что-то не вижу Валентино, – он сел напротив, ловко вытащив из вазочки апельсиновый бисквит, – Ты погрустнела. Что-то случилось?

– Он… – слова застряли у меня в горле. Что я намеревалась сказать?

– Вот, выпей, – парень пододвинул мне стакан газировки. Абгрейд банального стакана воды. Это заставило меня невольно улыбнуться.

– Надеюсь, он не…

Я решительно затрясла головой из стороны в сторону, делая глоток предложенного напитка. В голове ощутимо прояснилось:

– Я хотела бы сказать, что он убежал, но это не так. Валентино похитили.

– «Похитили»? – округлил глаза Норман, – Те люди, что его вывели?

– Нет, там всё гораздо… – я сделала глубокий вдох, будто собиралась нырнуть в бассейн, – Если я расскажу – не поверишь.

– Расскажи, а там видно будет, – предложил парень, – В любом случае, тебе будет полегче. Давай, не держи в себе. Я этого пса тебе пригнал, а значит, вроде как тоже за него отвечаю, разве не так?

Я благодарно кивнула, радостная от того, что меня кто-то понял.

Следит ли за мной Квату? А не всё ли равно? Я максимум тяну на фантазёрку или сумасшедшую, вовремя не заглотившую причитающийся ей комплект таблеток, так что…

Так что я взяла и выложила всё как на духу, разве что несколько сократила, сведя повествование к делу треклятого руководителя «Солейо» и того, во что это вылилось. Норман не перебил меня ни разу, переменившись в лице добрую сотню раз. Когда я пришла к настоящему моменту и замолчала, он воскликнул:

– Я слышал о таком, но никогда не встречал сам. Это же симорон, да? Только очень продвинутый, тянет на целый роман.

– «Симорон»? – недоумённо повторила я.

– Ну да. Экзотический способ преодоления ситуации, с которой ты не можешь справиться по какой-то причине. Вэл пропал, и ты создала… вот такую вот крутяшную реальность со всякими пришельцами и детективными историями… Только ты не подумай, что я стебусь! Я представляю, как тебе тяжело, но и о том, насколько крут этот сюжет, молчать не могу.

Я так и не поняла, расстроилась я или обрадовалась, но твёрдо решила, что переживу эту в высшей степени амбивалентную ситуацию:

– Спасибо за поддержку, но, думаю, ты понимаешь, какая у меня теперь проблема.

– Ага. Закончить этот симорон так, как надо, и при этом не выйти за рамки.

– Точно. Есть идеи?

– По правде сказать, да, – неожиданно выдал он, наклоняясь ближе, – Дипломатия и судебная система ведь зиждутся на поиске лазеек, так?

– Так, – удивлённо моргнула я.

– Я вижу, как минимум, две, которые точно подойдут, и твой босс, Квату, и слова не пискнет против!

– Серьёзно?!

– А то как же!

Как только Норман озвучил те самые обнаруженные им «лазейки» в системе, мне захотелось пуститься в пляс, до того они были изящны. Всё же галактическая ассоциация зря поставила крест на людях, мы не так уж и безнадёжны. Дело оставалось за малым: узнать, какой портал ведёт на родную планету Вэла – Миту XIV, или просто Миту в обиходе.

– Нет слов, чтобы сказать, как здорово ты мне помог, – я вскочила со всей доступной в рамках приличия поспешностью.

– Да не за что. Надеюсь, твой пёс вернётся домой.

– Я не я, если не приложу для этого все усилия!

– Отличный настрой, – Норман, ни сколько не расстроенный моим уходом, принялся складывать для себя сэндвич, – Удачи.

– Передавай привет Узорчику! – напоследок крикнула я, вылетая за дверь.

… – Это либо полное безумие, либо гениальное решение, – выслушав меня, пробормотал Квату, выдержавший крайне интригующую паузу. Я ворвалась в его кабинет каких-то 10 минут назад и изложила немного сырой, но всё же план.

– Вот заодно и выясним, – сказала я, влезая в самую тёплую из своих курток, захваченную из дома. Родная планета Вэла была настоящей мечтой для белых медведей: снежный шар, слегка подпорченный оспинами водоёмчиков, по преимуществу закованных в лёд.

– Я не могу тебя отпустить.

– Босс, – я криво усмехнулась, – Мои аргументы действуют и на тебя. Так что я могу идти.

– Я не заставлю тебя остаться, если пригрожу исключением из ковена?

– Без Вэла моя работа здесь не имеет никакого смысла, – слова сорвались так легко, что у меня засосало под ложечкой, – Либо с ним, либо никак. Угрозы не помогут. Отпусти.

– Что ж. Тогда вот.

– Что это? – спросила я, приняв от босса крохотное подобие прямоугольного пластыря.

– Твоё удостоверение. Настоящее, – кожа Квату поменяла цвет на янтарный, что, вероятно, означало радость, – Приклей на запястье, оно скоро впитается.

– Совсем как штрих-код, – не к месту хихикнула я, глядя на сложную комбинацию полос, отпечатавшихся на сеточке вен.

– Отныне любой, кто захочет причинить тебе вред, будет немедленно занесён в списки ковена и поставлен на учёт. Но это также означает ответственность и для тебя, Кармен.

– Я понимаю, босс, – моя спина выпрямилась сама собой, ощутив важность момента.

– Два поворота налево, через клапан, третий транспортный узел справа. И ещё.

– Босс? – я оглянулась через плечо.

– Верни его, – Квату вытащил язык, чтобы облизать глаза, но тут же втянул его обратно. Лучшего жеста поддержки было не придумать: знак того, что босс не нервничает.

Оказавшись перед нужным порталом и обнажив запястье для считывателя, я сжала ткань курки возле левого бока. Там располагался самый ненадёжный, но при этом достаточно весомый аргумент, который был мне очень и очень дорог. Что ж, была ни была.

Я шагнула навстречу морозной судороге.

Жди меня, Вэл. Я скоро.

Миту встретила меня ледяным порывом ветра, столь резким, что у меня перехватило дыхание. Да, я морально готовилась к тому, что гианги – суровый народ, живущий в экстремальных условиях, но, должно быть, мне нужно было лучше готовиться.

Во всяком случае, верхняя одежда едва ли не лично была готова уйти с моих плеч в неведомые дали, так что я потратила некоторое количество времени, до упора затягивая резинки на рукавах и снизу. Спасибо папе, что однажды вытащил меня на одну из экспедиций на Аляску.

Ещё одной очаровательной деталью было то, что гиангские пустыри были практически неотличимы от пейзажа в целом: кругом, насколько хватало глаз, расстилалась белая пустыня. В отличие от многих других рас, гианги отказались терраформировать свой неуютный мир, оставив его в практически исходном состоянии. Лишь кое-где, словно клыки громадного хищника, вздымались такие же белоснежные торосы закованного в ледяные цепи моря.

И я приняла, решение, на первый взгляд неотличимое от безумия: осталась на месте, стараясь не двигаться. Ёрзать на таком холоде – чистейшей воды самоубийство, слой тёплого воздуха между телом и одеждой не сможет прогреться до нужной температуры, и тогда пиши пропало. Что же касается ожидания, то тут совсем просто: любая развитая раса внимательно следит за своими транспортными узлами.

– Что ты такое?

Я оглянулась и оторопела: на меня смотрела огромная, словно гора, зверюга, гибрид капибары и мамонта, оплетённый чем-то вроде сбруи. На верхотуре этого биологического изделия размещался гианг, чья морда была покрыта призрачным узором из затейливых полос. Голос принадлежал ему.