Текст книги "Держи крепче (СИ)"

Автор книги: Извращённый отшельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Слова матери Казумы эхом отдавались в голове: «Ты должна бросить его, иначе разрушишь его жизнь.»

– Я уже разрушила… – прошептала Рин, сжимая кулаки до боли. – Но не позволю этому стать концом.

Телефон отобрали ещё по приезду в отель. Но ведь он придёт в школу! Там она и поговорит с ним. Расскажет ему всё. И будь что будет.

Рин принялась быстро собираться. Умылась. Поправила волосы и одежду, после чего накинула пальто, обула туфли и вышла из номера. Однако, у двери уже ожидали две фигуры. Хидэки – тот самый охранник, который привёз её с парковки сюда. Стоял сейчас, как робот, в сером костюме, с прямой осанкой и холодным взглядом. Больше походил на вышколенного пса, охраняющего территорию, чем человека.

Рядом с ним молодая девушка – тонкая, в строгом тёмно-синем пиджаке и юбкой до колен. Лицо было спокойным, почти безэмоциональным, но глаза выдавали острый взгляд профессионала, которому поручено нечто важное.

– Накамура-сан, утра, – обратилась девушка ровным, вежливым тоном, делая шаг вперёд.

Рин замерла в дверях, как вкопанная. Пальцы сжали ключ от номера.

– И вам, – её голос звучал тихо, но спокойно, насколько это было возможно.

Девушка легко кивнула и заговорила, будто отрабатывая давно заученный текст:

– Меня зовут Хонда Мисато. Я от госпожи Каору. Моё задание – сопровождать вас.

– Сопровождать? – переспросила Рин, почувствовав, как сердце сделало лишний удар.

– Да, – подтвердила Мисато, по-прежнему бесстрастно. – К вашему дому. Директриса школы Сейрин уже подготовила документы для вашего перевода. Она ждёт вашей подписи прямо в холле отеля. После этого вы официально покинете школу Сейрин. К переезду тоже всё готово.

Рин замерла. Дыхание на секунду сбилось. Ей не дадут возможности даже попрощаться? Сказать ему хоть слово?

– Это… слишком быстро, – едва слышно произнесла она, не веря в происходящее.

Мисато посмотрела на неё с лёгким, почти утешительным выражением лица.

– Так будет лучше, Накамура-сан, – произнесла она тише, словно это должно было прозвучать ободряюще. – Не волнуйтесь. Всё уже улажено. Вам не о чем беспокоиться.

– «Не беспокоиться»… – Рин почти прошептала это себе, чувствуя, как внутри всё рушится.

– Ах да, – добавила Мисато вдруг ещё тише, почти вкрадчиво. – И не переживайте о Казуме-сама. Вы не пересечётесь с ним. Можете быть спокойны. Госпожа Каору обо всём позаботилась.

С этими словами Мисато вежливо отступила назад, словно давая Рин время переварить услышанное. Позади неё Хидэки, сложив руки за спиной, молчаливо наблюдал за происходящим.

Рин глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

«Я не увижусь с Казумой… Конечно. Она сделала всё, чтобы нас разлучить.»

– Что будет с учениками? – спросила Рин, сама не понимая, почему задаёт этот вопрос.

Мисато взглянула на неё с лёгким удивлением.

– Об этом не стоит беспокоиться. Госпожа Каору уже отправила в Сейрин нового учителя.

Рин кивнула, опуская взгляд.

«Я не могу так уйти. Я не могу оставить Казуму в неведении. Это неправильно.»

Но рядом стоял Хидэки, а девушка с лёгким наклоном головы ждала её согласия. Казалось, что выбора у неё нет.

– Вы готовы, Накамура-сан? – спросила Мисато.

– Да…

И Рин сделала шаг вперёд, чувствуя, как ноги становятся тяжёлыми, свинцовыми. Как Каору и сказала – она слишком слаба, чтобы противостоять ей.

Прости, Казума. Я пыталась…

Глава 14

Проснулся я с ощущением, будто меня все два часа сна переезжали грузовики, а потом развернулись и проехались ещё раз. Тело ломило, голова гудела, а где-то в глубине груди всё ещё стояла тупая боль. Та, что не уходит после сна. Та, что не имеет ничего общего с физическими ранами.

Пару секунд просто лежал, глядя в потолок, не думая ни о чём. Даже мозг, похоже, решил взять выходной. Но вскоре пустота всё же начала раздражать. Я резко поднялся с кровати.

– Пятьдесят отжиманий, Казума, – проворчал себе под нос. – Хватит заживо подыхать.

Ладони в пол, и начал методично отжиматься, сосредоточившись на ритме дыхания. Раз. Два. Три. Четыре… С каждым повторением мышцы начинали гореть, в голове становилось немного чище. Словно по капле я выжимал из себя эту проклятую боль.

Когда дошёл до пятидесяти, с усилием поднялся на ноги и взглянул на своё отражение в зеркале.

На губе ссадина после вчерашней потасовки на парковке с тем верзилой. Коснулся её пальцем и поморщился. Щиплет. Не хватало только синяка под глазом для полного комплекта. И вот он – доморощенный якудза собственной персоной.

Отвернулся и направился в ванную. Сбросил одежду и встал под душ. Горячие струи воды обжигали плечи и затылок, но не стал убавлять температуру. Контраст боли хоть как-то помогал отвлечься.

«Она всё-таки выбрала уйти.»

Горькая мысль пронзила голову, несмотря на все мои старания. Стиснул зубы и упёрся руками в холодные плитки стены, чувствуя, как пальцы немеют от напряжения.

Хватит. Просто… хватит думать об этом.

Но внутри всё равно звучит её голос и те проклятые слова. Как на повторе.

– Хватит, Казума, – выдохнул я.

Вода продолжала струиться, смывая с меня усталость и остатки ночного кошмара. Я не сломаюсь. Уже принял, что Рин решила порвать со мной. Что ж, пусть.

…

Когда спустился на кухню, удивился тишине. Было тихо. Слишком. Ни беготни, ни привычных утренних истерик от Юкино.

Она стояла у плиты, молча переворачивая что-то на сковороде. Пепельные волосы собраны в высокий хвост, взгляд казался отсутствующим, устремлённым куда-то вдаль.

Я сел за стол и уставился в пространство перед собой, молча дожидаясь завтрака. Тишина не была неловкой. Она была, наверное, правильной. Даже приятной.

Через минуту Юкино поставила передо мной тарелку с омлетом и поджаренными тостами. Я поднял глаза и на секунду поймал её взгляд – спокойный, мягкий, понимающий.

– Спасибо, – тихо сказал ей.

Она кивнула и села напротив с чашкой чая, не говоря ни слова.

Я взял вилку и начал есть, удивляясь, что был аппетит. От голода или усталости – не знаю. Но когда проглотил первый кусок, произнёс:

– И за завтрак тоже.

Юкино моргнула, как будто не сразу поняла, а потом улыбнулась краешком губ.

– Всегда пожалуйста.

Больше ничего не было сказано. Юкино не задавала вопросов. Не цепляла своими подколками. Не пыталась вытащить меня на разговор. Просто сидела рядом, позволяя мне молчать, и в этот момент я был ей за это благодарен больше, чем за сам завтрак.

Когда доел, убрал за собой и накинул пиджак.

– Я в школу, – коротко бросил ей.

Юкино, по-прежнему глядя в чашку, сказала:

– Я тоже через минуту выйду. Подожди.

Я молча кивнул и, обувшись в прихожей, стал ждать.

Через пару минут она появилась в школьной форме, перекинула сумку через плечо и посмотрела на меня:

– Ну что, пойдём?

– Пойдём.

Мы вышли из дома вместе без привычных комментариев. Вместо слов был лишь утренний ветер, тихо шуршащий листьями.

Юкино шла на полшага впереди, а я смотрел на её спину, пытаясь понять, почему эта простая тишина не даёт мне свихнуться, а, наоборот, успокаивает.

Солнечный свет пробивался сквозь редкие облака, бросая блики на асфальт, и я почти забыл, что в груди всё ещё стоит то самое тупое, гнетущее ощущение. Почти.

Как бы там ни было, надо поговорить с Рин.

Навязывать свои чувства? Нет, это глупо. Да и вообще… у меня тоже есть гордость.

Я чуть опустил голову, будто пряча выражение лица от Юкино, которая шла рядом. Конечно, она ничего не спрашивала, но этот её молчаливый взгляд… Уж лучше не давать повода для новых подозрений.

Но оставить с Рин всё как есть?

Нет, это будет ещё хуже. Представить, как мы с ней будем ходить по коридорам школы, старательно избегая друг друга… Чёрт, это не моё.

Нужно поговорить. Прямо и честно. Как бы тяжело это ни было. Пусть объяснит. Пусть скажет всё спокойно. Я тоже буду спокоен. А дальше… дальше просто буду жить, как раньше.

Я машинально потянулся к карману, где лежал телефон.

Может, позвонить ей? Написать?

Нет. Это будет выглядеть слишком… напористо. И глупо. Она может быть не готова, да и вряд ли ответит так, как мне хотелось бы.

– Казума, – голос Юкино выдернул меня из мыслей. – Ты что-то задумал?

Я посмотрел на неё и натянул привычную маску легкой усмешки.

– Почему ты так решила?

Она прищурилась, слегка мотнув головой.

– Ты слишком молчалив. Даже для себя. Обычно ты хотя бы ворчишь.

– Просто думаю о предстоящем дне.

Она хмыкнула, но не стала докапываться.

Я же вернулся к своим мыслям.

Поговорю с Рин в школе. Не сейчас, после уроков. Или завтра. Главное, чтобы это было не при всех. Тихо и спокойно. Без драм. Без слёз. Если она действительно решила уйти, значит, это её выбор. Но я заслуживаю объяснений.

На мгновение я замедлил шаг, глядя на дорогу впереди.

Юкино обернулась, заметив, что я отстал.

– Эй, ты идёшь?

Я поднял взгляд и кивнул.

– Да-да. Просто задумался.

Мы снова зашагали в сторону школы, и я почувствовал, как напряжение внутри чуть-чуть ослабло.

Сегодня я разберусь с этим…

…

Когда прозвенел звонок на третий урок, я сидел на своём месте, чувствуя, как внутри всё начинает понемногу сжиматься. Биология. Её предмет.

Невольно посмотрел на дверь, ожидая увидеть знакомую фигуру Рин, её уверенную походку и лёгкий поворот головы, когда она, входя в класс, окидывала всех взглядом.

Но дверь не открывалась.

Секунда. Две. Начал машинально барабанить пальцами по столу, стараясь унять странное чувство, которое начинало подниматься в груди. Нервозность? Нет, что-то большее.

Просто войди. Открой эту чёртову дверь и войди.

Я продолжал сверлить взглядом вход в класс, словно от этого зависел исход моей жизни. Может, в каком-то смысле так и было. Мне нужен этот момент. Не чтобы навязываться или просить чего-то. Просто увидеть её, и всё понять.

Но дверь всё не открывалась.

Когда, казалось, что время растянулось в вечность, ручка наконец повернулась. Сердце заколотилось.

И тут внутри всё замерло.

Это была не она.

В класс вошла высокая девушка с длинными каштановыми волосами и строгим выражением лица. Идеально сидящий костюм. Взгляд холодный, профессиональный, отстранённый. Она остановилась перед классом и, коротко оглядев нас, сказала:

– Доброе утро. Меня зовут Куросава Аи. Сегодня я буду вести у вас биологию вместо Накамуры-сенсей.

– Простите, – подняла руку староста. – А что с Рин-сенсей? Заболела?

– Нет, – прозвучал отстранённый голос учительницы. – Накамура-сан уволилась.

На секунду я перестал дышать. Эти слова обрушили весь мой мир.

Она ушла. Нет, она… исчезла. Всё-таки исчезла…

Пальцы непроизвольно сжали край парты так сильно, что послышался хруст.

Почему она уволилась⁈

Глаза невольно скользнули к одноклассникам, но никто, похоже, не придал этому значения. Только Юкино, сидевшая через несколько парт, мельком бросила взгляд в мою сторону. Как будто что-то поняла, но не сказала ни слова.

Сквозь шум в ушах я уловил, как Куросава-сенсей начала говорить что-то о теме урока. Я даже не пытался слушать. Словно какая-то часть меня отключилась.

Рин. Она просто ушла… даже не попрощалась.

Я не моргал – уставился в одну точку, чувствуя, как внутри всё медленно начинает превращаться в ледяное болото.

А затем. Затем невыносимое чувство тревоги. Не злость. Не боль. Нечто иное.

Я… я должен её остановить. Ещё не поздно. Ещё можно что-то сделать.

Пальцы дрожали, пока открывал сумку и начинал складывать в неё тетрадь и учебник.

– Ямагути-кун, всё в порядке? – голос Куросавы-сенсей прорезал слух, как нож.

Я поднял на неё взгляд и выдал лучшую версию больной, потухшей улыбки, на которую был способен.

– Простите, сенсей. Плохо себя чувствую. Можно пойти в медпункт?

Она прищурилась, явно пытаясь понять, не вру ли я, но её голос остался спокойным:

– Конечно. Может, сопроводить вас?

– Благодарю, не нужно. Всё не настолько плохо.

Я поднялся, закинул сумку на плечо и быстро вышел из класса, стараясь не встречаться ни с чьими взглядами.

А после… после выбежал из школы, даже не удосужившись заскочить в раздевалку и переобуться в сменную обувь. На душе было так тяжело, что все формальности перестали существовать. Заборные секции школы мелькали сбоку, как размытые силуэты.

Она ещё там. Ещё есть шанс.

Ноги сами несли меня вперёд. Холодный воздух хлестнул в лицо, заставив на мгновение задержать дыхание. Но я только ускорился. Ветер бил по щекам, сумка болталась за спиной, а прохожие сторонились, освобождая путь.

Рин… только подожди. Не делай этого. Ты не можешь просто исчезнуть.

На бегу вытащил телефон и напряжёнными пальцами набрал её номер. Приставил телефон к уху, стараясь не потерять скорость. Сигнал. Один. Второй.

Возьми трубку. Возьми трубку, Рин!

Но в ответ услышал только холодный автоматический голос: «Абонент временно недоступен. Попробуйте перезвонить позже.»

– Чёрт! – выпалил я, чуть не сбив прохожего. – Простите!

Пробежал квартал, затем ещё один, не обращая внимания на удивлённые взгляды. Стук туфлей эхом разносился по тротуару. Тоска в груди сжималась в ледяной комок. Сердце казалось слишком тяжёлым, чтобы его можно было унести. Но ноги не останавливались. Я бежал вперёд, словно мог переломить судьбу, словно каждое движение приближало меня к тому, чтобы исправить всё.

Не мог же я так сильно ошибаться. Она любит меня. Я видел это в её глазах. Почему она так поступила? Почему сейчас? Почему… вообще?

Мир вокруг терял чёткость. Прохожие, машины, город – всё сливалось в одно серое пятно. Только я и дорога.

Снова дождь. Мелкий. Вредный. Но мне было плевать. Капли ударяли по лицу, смешиваясь с потом.

Я должен успеть. Просто успеть.

Каждый шаг, каждый вдох становились тяжёлыми, но остановиться? Ни за что. В голове крутилась только одна мысль:«Рин… Подожди меня. Только подожди.»

Я добежал до её дома, не чувствуя, что ноги подкашиваются от усталости. Дождь теперь лил, как из ведра, но я взлетел по лестнице на второй этаж, не обращая внимания на мокрую одежду и сбившееся дыхание.

Остановившись у двери её квартиры, замер. Рука застыла над звонком, лишь на мгновение, и я решительно нажал на кнопку. Раздалась мелодичная трель, но никто не открыл.

Я постучал.

– Рин! Это я, Казума! Открой, нам нужно поговорить! – мой голос эхом разнёсся по узкому коридору.

Тишина.

Снова постучал, теперь сильнее.

– Рин! Я знаю, что ты там! Просто поговори со мной! И я уйду! Обещаю!

Молчание было слишком громким.

Я уже собирался постучать ещё раз, как дверь соседней квартиры медленно приоткрылась. На пороге появился пожилой мужчина с редкими седыми волосами, в руках кружка чая.

– Ты к Рин, парень? – спросил он, прищурившись.

Я кивнул, чувствуя, как в груди что-то надламывается.

– Да, к ней. А вы… вы знаете, где она? И почему не открывает?

Дед хмыкнул, отхлебнув чай.

– И не откроет. Они сегодня утром съехали. Всё увезли. Видишь, даже свет внутри не горит.

Эти слова ударили, как молот.

– Съехали? – я сглотнул, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. – Не знаете, куда?

Дед покачал головой.

– Мне такие вещи не докладывают. Но грузчики что-то упоминали про Киото. Может, туда. А может, и нет. Кто знает.

Киото? Почему Киото? Почему вообще уехала?

Я постарался не выдать своей растерянности и тихо выдавил:

– Спасибо.

Дед пожал плечами и ушёл обратно в свою квартиру, оставив дверь полуоткрытой.

Я же развернулся и медленно спустился по лестнице, глядя на свои школьные туфли, что порвались на подошве.

Не успел. Просто… не успел. Ты действительно выбрала уйти? Почему?

Вышел из подъезда, ожидая, что дождь продолжит хлестать, но вместо этого солнце вдруг пробилось сквозь серые тучи. Его свет был ярким, но совершенно не тёплым. Он будто насмехался надо мной, освещая всё вокруг, кроме того места, где стоял я.

На мокром асфальте отражались блики. Мерзость. Ноги сами повели меня домой, но голова была где-то далеко.

Снова достал телефон, набрал номер Рин. Приложил его к уху.

– Абонент временно недоступен. Попробуйте перезвонить позже.

Убрал его, ощущая, как внутри нарастает пустота.

Солнце продолжало светить, но казалось, что его лучи специально проходят мимо.

…

Когда подошёл к своему дому, то сразу заметил, что что-то не так. На крыльце лежал белый конверт. Обычный, без марки или чего-то особенного, но будто магнитом притянул мой взгляд.

Измученное сердце пропустило удар.

Это то, о чём я думаю?

Я медленно наклонился, поднял конверт и почувствовал, как мир вокруг замирает и становится чёрно-белым. Снова. Белый конверт. Чистый, без адресата или марок. Никаких лишних деталей.

Акане…

Такой же белоснежный конверт лежал тогда, здесь же, на пороге, когда она ушла. То же ощущение пустоты. Тот же страх.

Руки сами собой вскрыли его. Лист бумаги был аккуратно сложен. Я начал читать, стоя прямо на крыльце.

"Казума, мне трудно писать это письмо. Возможно, даже труднее, чем тебе будет его читать. Я могла бы найти слова, чтобы оправдаться, могла бы попытаться объяснить, но ни одно из них не сможет облегчить твою боль. Ты был тем человеком, который показал мне, что значит жить. Ты дал мне больше, чем я могла надеяться получить, и я никогда этого не забуду. Но иногда любовь – это не только про то, чтобы быть вместе. Иногда это про то, чтобы уметь уйти, чтобы не разрушить жизнь того, кого любишь больше всего. Я ухожу не потому, что ты сделал что-то не так. И не потому, что я тебя разлюбила. Нет, я ухожу, потому что люблю тебя слишком сильно, чтобы оставаться.

Прости меня, Казума. Я знаю, что заслуживаю твоего гнева, твоего презрения. Но прошу, если сможешь, запомни меня такой, какой я была рядом с тобой. Счастливой.

Прощай, Казума. Береги себя.

Всегда твоя, Рин."

Я дочитал письмо до конца, но буквы всё ещё расплывались перед глазами. Слова были понятны, но смысл казался слишком тяжёлым, чтобы до конца принять его.

Она… ушла. Правда ушла.

Я посмотрел на небо, где солнце продолжало сиять, и сжал лист в руке.

Рин… ты сбежала, как и Акане когда-то. Пусть и растоптала моё сердце, и всё же, надеюсь, будешь счастлива. Но я… я никогда тебя не прощу.

Глава 15

Интерлюдия

Вечер.

Юкино пришла после школы домой и на мгновение остановилась в прихожей. У двери стояли школьные туфли Казумы. Он даже не переобулся, просто бросил их, как попало.

Она повесила сумку на крючок и присела, чтобы снять обувь. Шнурки запутались, и в тишине раздался её раздражённый вздох. Сама же подумала: «Ушёл с биологии. Просто встал и вышел. Это же не похоже на него.»

Юкино поднялась, поставила обувь на полку, поправила чоботы Казумы и прошла в гостиную. Поставила чайник и под его шум нагрева, уселась за стол, подперев голову ладонями. Голова гудела от мыслей, которые никак не хотели складываться в логичный порядок.

«Он ушёл, узнав про Накамуру-сенсей. Просто развернулся и исчез. В медпункт так и зашёл – я спрашивала. И теперь его сменные туфли здесь. Словно он так спешил, что даже не переобулся. Неужели…»

Её взгляд остановился на окне, за которым уже начинало темнеть. Головоломка сложилась слишком быстро, слишком чётко.

«Девушка, к которой он уходил последние дни… это она. Накамура Рин.»

Юкино стиснула рубашку на груди, чувствуя, как сердце неприятно сжимается.

«Я слышала – она уехала. И теперь он… он остался один. Опять. Она оставила его, как и Акане в средней школе. Дзюмпей-сан рассказывал о том случае бегло…»

Юкино поджала губы. По правде говоря, ещё в день приезда в этот дом, она ожидала увидеть замкнутого, чувственного юношу. Но когда застала Казуму со спавшей Харукой, её образ сводного брата-ангела треснул. Вместо него оказался языкастый, дерзкий хикка-задрот. Которого она терпеть не может! Который бесит больше всех на свете! Который раздражает! Неимоверно! Но… Но почему тогда сердце ноет от мыслей, что он сейчас страдает. Он ведь страдает, да?

Она поднялась из-за стола и направилась к нему. Сердце билось быстрее, чем обычно.

Остановилась перед дверью, нерешительно прижала ладонь к дереву.

– Казума, ты там? – её голос был чуть тише обычного, мягче.

Тишина.

Внутри всё сжалось от непонятной тревоги. Она осторожно постучала ещё раз, но ответа так и не последовало.

– Казума, прости, но я сейчас открою! Чтобы убедиться, что ты не помер там! – её голос прозвучал громче, чем ей хотелось, и в нём не утаилась забота.

Она медленно повернула ручку и приоткрыла дверь.

В комнате было темно, лишь слабый свет от уличных фонарей пробивался через приоткрытые шторы. Казума сидел на полу у книжного стеллажа, окружённый стопками манги. Он бережно складывал тома, как будто это был какой-то странный ритуал.

Юкино шагнула внутрь и, глядя на него, почувствовала, как что-то внутри сдавило грудь.

– Что делаешь? – спросила она осторожно, стараясь не нарушить его хрупкий мир.

Казума поднял на неё взгляд. Лицо было осунувшимся, тёмные круги под глазами выдавали прошедшую бессонную ночь. И этот проклятый день. Но больше всего её поразили его взгляд – абсолютно пустой. Будто он больше не человек – кукла. Бездушная поломанная машина.

– Прости, Юкино, – сказал он тихо, почти шёпотом. – Я хочу побыть один. Со мной всё в порядке, не парься.

Она сглотнула, чувствуя, как её сердце пропускает удары. Он говорит, что всё в порядке, но его голос, его лицо, каждая деталь в его поведении кричала об обратном. Казума держится, но едва-едва.

Юкино задержала взгляд на нём ещё пару секунд, пытаясь найти подходящие слова, но не смогла. Вместо этого сказала:

– Я приготовлю на ужин удон. И имбирный чай.

Казума кивнул, не отрываясь от своих стопок.

– Спасибо, Юкино.

Его голос звучал так спокойно, но она знала, это ложь. Всё в нём кричало о том, что он пытается держаться, чтобы не рухнуть прямо здесь и сейчас.

Юкино медленно закрыла дверь и осталась стоять в коридоре. Губы поджаты. Ладонь прижата к бьющемуся чересчур сердцу.

«Ты достоин большего, Казума… Чем страдать по запретной любви.»

Она тяжело вздохнула и направилась на кухню.

…

Юкино стояла у плиты, нарезая зелёный лук для удона. На фоне негромко играла тихая музыка, чтобы заполнить пустоту в гостиной. Когда раздался звонок в дверь, она вздрогнула.

«Кто это может быть? Харука? Или, может, кто-то из учителей? А может та чертовка – Мияко? Или же… Акане. Если она – выпровожу её!»

Она отложила нож и вытерла руки полотенцем, собираясь пойти открыть, как вдруг услышала шаги. Обернувшись, увидела Казуму, который спускался с лестницы, неся в руках несколько пакетов, набитых книгами.

«Манга? – приподняла Юкино бровь. – Что он задумал?»

Казума прошёл мимо неё, не говоря ни слова. Его лицо было по-прежнему холодным, но в бесчувственном взгляде теперь была какая-то цель. Он открыл дверь, и на пороге показался мужчина лет пятидесяти, в строгом чёрном пальто и с элегантным рыжим портфелем.

– Ямагути-кун? – произнёс мужчина с лёгкой улыбкой. – Извините за беспокойство. Вы ведь… продавец?

– Да, это я, – ответил Казума спокойным голосом. – Манга вся здесь, как договаривались.

Он поставил пакеты у двери, и мужчина присел, чтобы осмотреть их содержимое.

– Отлично, просто отлично, – пробормотал он, бережно вынимая один из томов. – Идеальное состояние. Эта серия – редкость, да ещё и в полном комплекте. Вы, должно быть, фанат с большим опытом?

Казума коротко хмыкнул.

– Когда-то был. Теперь это просто вещи.

Мужчина поднял на него взгляд, слегка удивлённый тоном, но ничего не сказал. Он закрыл пакет, достал из портфеля толстый конверт и протянул.

– Как договаривались. Полная сумма.

Казума молча принял деньги, быстро пересчитал и убрал в карман.

– Спасибо за сделку.

– Нет, это вам спасибо. Такие сокровища на дороге не валяются. Если у вас вдруг найдётся что-то ещё, не стесняйтесь обращаться.

– Посмотрим, – бросил Казума, уже закрывая дверь.

Мужчина ушёл, а Казума остался стоять в прихожей, держа руку на дверной ручке. Юкино смотрела на него с кухни, чувствуя, как внутри нарастает ком.

– Ты продал свою коллекцию? – осторожно спросила она.

Казума повернул голову, встретив её взгляд.

– Она мне больше не нужна.

Его голос был настолько спокойным, что у Юкино пробежал холодок по спине. Она не стала спорить, но внутри всё кипело от вопросов. Зачем он это делает? Почему именно сейчас?

Казума молча поднялся обратно в свою комнату, оставив её стоять на кухне с ножом в руке и тяжёлым грузом на душе…

…

Юкино продолжала готовку и взглянула на телефон, стоило экрану засветиться. Имя Харуки мигало на дисплее, требуя незамедлительного ответа. Она нажала на зелёную кнопку и прижала трубку к уху.

– Привет, Харука, – её голос был чуть приглушённым, но спокойным.

– Юкино? Это я. Как… как там Казума?

Юкино напряглась.

– А что с ним?

– Ну, он же ушёл прямо с урока. Просто встал и вышел. Даже не переобулся. Это странно, не находишь?

Юкино глубоко вдохнула, стараясь говорить ровно.

– Он дома. Наверное, просто плохо себя почувствовал.

На том конце провода повисла короткая пауза.

– Ты уверена? Он выглядел… странно. Будто совсем другой человек. Я подумала, может, что-то случилось?

Юкино стиснула телефон, но голос остался мягким.

– Харука, с ним всё нормально. Немного приболел, вот и всё. Наверное, вирус подхватил. Такое бывает.

– Ну… ладно. Но если что-то нужно, скажи. Я беспокоюсь за него.

Юкино кивнула, хотя Харука не могла этого видеть.

– Конечно, передам. Спасибо, что позвонила.

– Береги его, хорошо?

– Берегу, – тихо сказала Юкино, закончив звонок.

И убрав телефон, на мгновение замерла, облокотившись на край стола. Вздохнула. Пальцы нервно теребили край полотенца.

«Харука права. Казума сейчас другой. Но что я могу сделать? Как помочь тому, кто даже не хочет, чтобы его трогали?»

Юкино посмотрела в сторону лестницы. Её сводный брат всё ещё был там, за закрытой дверью. Такой далёкий и в то же время такой близкий.

…

Через двадцать минут Юкино разложила удон по тарелкам и поставила на стол. Казума уже сидел напротив, смотря в пустоту. Лицо было холодным, бесстрастным, как высеченным из камня.

Она молча села, стараясь не выдавать свою тревогу. И они приступили к ужину. Ели молча, в тишине, только тихий стук палочек о тарелки нарушал эту пустоту.

Юкино краем глаза украдкой наблюдала за ним. Казалось, он ел не потому, что был голоден, а просто потому, что так нужно.

Внезапно Казума нарушил молчание, произнеся бесцветным голосом, если такой вообще существует:

– Завтра я съезжаю.

Юкино замерла. Рука остановилась в воздухе, так и не донеся порцию удона до рта.

– Почему? – её голос дрогнул, совсем едва-едва. – Ты не должен уезжать. Это твой дом. Давай я съеду, если… если мешаю.

Казума покачал головой, взгляд оставался холодным, отстранённым.

– Дело не в тебе, Юкино. Расслабься.

Она медленно положила палочки на стол, крепко придавив их пальцами, чтобы не выдать дрожь в руках.

– В Рин? – её голос был едва слышным, но она не могла не спросить.

Казума взглянул на неё. В его тёмных глазах не было ни гнева, ни боли – только ледяное спокойствие, от которого по телу Юкино пробежали мурашки.

– И теперь не в ней. Между нами всё кончено.

Эти слова прозвучали как удар. ОН ПРИЗНАЛСЯ! Ещё и так прямо! Юкино открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Поняла, что сейчас любые слова будут лишними. Казума ведёт себя совсем иначе. Будто другой.

Казума снова взял палочки и принялся доедать удон, словно ничего не случилось. А Юкино сидела напротив, чувствуя, как в груди жжёт нечто. Некое новое ощущение, которое и не понять сходу.

«Между вами всё кончено? Или ты пытаешься убедить в этом самого себя, Казума?» – подумала она, опуская взгляд на свою тарелку. Но так и не сказала больше ни слова. Не нашла смелости…

* * *

Утро.

Юкино проснулась не от привычного звука будильника Казумы, не от его утренних упражнений, которые всегда начинались слишком рано, и даже не от его пошлых шуток через стену.

Она просто открыла глаза и услышала… тишину.

Непривычную. Пропитывающую воздух, как густой туман, и почему-то тревожащую сильнее любого шума.

Села на кровати, моргнула пару раз, пытаясь прогнать остатки сна, и взглянула на часы.

«Поздно. Уже слишком поздно для того, чтобы он не начал будить меня своими идиотскими шутками.»

Её взгляд переместился на стену, за которой находилась его комната. Что-то было не так.

– Казума, ты проснулся⁈ – позвала она, но ответа не было.

Тогда она встала, накинула кардиган и подошла к его двери. Осторожно постучала.

– Эй, Казума, ты у себя?

Всё та же тишина.

«Может, уже ушёл в школу?» – подумалось ей, но в глубине души понимала, что это не так.

И медленно открыла дверь.

Его комната была идеально убрана. Кровать застелена, полки пусты. Ни одного признака того, что её сводный брат был здесь ещё несколько часов назад.

Это зрелище ударило её в грудь.

«Он уехал… Как и говорил. Так быстро…»

Её глаза метнулись к столу, где обычно лежали его книги и манга. Пусто. Даже его любимая чашка исчезла.

– Казума, ты действительно это сделал, да? – прошептала она, сжимая дверную ручку.

И медленно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Ноги были как ватные, но она заставила себя дойти до кухни.

На столе её ждал завтрак – ещё тёплый чай и её любимый рис с омлетом. Рядом лежала записка.

«Спасибо за всё, Ю. Береги себя.»

Юкино схватила записку, почувствовав какую-то странную горечь. В очередной раз посмотрела на слова, будто те могли объяснить причину его ухода, но ничего подобного. Скомкав в руках листок, она опустилась на стул и закрыла глаза.

«Глупый, сводный братец…»

* * *

Казума стоял у подъезда небольшого многоквартирного дома, разглядывая облупившуюся табличку с номером. Здание выглядело скромно, если не сказать старомодно, но внутри была та аура, которую он искал: аура уединения.

– Вот, это здесь, Ямагути-сан, – бодрым голосом произнёс арендодатель, мужчина лет сорока с приподнятым настроением и уже готовой ручкой в руках.

Казума последовал за ним внутрь. Лестница скрипела под шагами, а стены были украшены трещинами и облупившейся краской. Но для Казумы это было неважно. Он искал место, где никто не будет задавать вопросов.

Они поднялись на второй этаж, и арендодатель открыл одну из квартир.

– Добро пожаловать, – с широкой улыбкой сказал он, распахнув дверь.

Квартирка оказалась небольшой: одна комната, крохотная кухня и санузел. Обстановка была подстать скудной – деревянный стол, пара стульев, старый диван и небольшая кровать у стены. Окно выходило на улицу, и оттуда был вид на ближайший парк.

– Не так уж и плохо, – пробормотал Казума, осматриваясь.

– Она требует небольшой уборки, конечно, здесь полгода не было жильцов, – сказал арендодатель, улыбаясь. – Зато всё функционирует исправно. Вода есть круглосуточно, газ проведён, электричество работает. Интернет подключите сами, если нужно.

Казума подошёл к окну, взглянул на ветви деревьев, раскачивающиеся под ветром, и кивнул.