Текст книги "Умейте властвовать собой, или Беседы о здоровой и больной личности"

Автор книги: Istime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Неврастения – «болезнь века»

Наши страсти – это мы.

А. Франс

Неврастения (в переводе с греческого – нервная слабость) является самой распространенной формой неврозов. Она была известна в давние времена, но наиболее детальное описание относится к концу прошлого века, когда американский врач Дж. Бирд определил ее под названием «раздражительная слабость», или «болезнь деловых людей».

Весьма примечательно, что неврастения как особая форма невроза была впервые описана в США, в стране, где условия жесточайшей конкуренции диктовали суровые требования к индивиду: при неудаче и крахе предпринятых усилий его ждала нищета и прозябание, при успехе – приобщение к классу имущих, миллионеров. Влияние непосильных физических и психических напряжений, перегрузок, бешеный ритм городской жизни, ломка привычного стереотипа сельчанина, попавшего волею судьбы в город, и связанные с ними эмоциональные реакции сделали состояние нервной слабости чрезвычайно распространенным, что очень быстро создало этому неврозу репутацию «болезни века», «болезни цивилизации», «болезни больших городов».

И сейчас проблема переутомления, преодоления чрезмерных эмоциональных нагрузок является актуальной и в теоретическом и в практическом отношении. Наш век диктует свой неумолимый ритм, ритм «стрессов и страстей»: темп жизни таков, что человек неизбежно ощущает возрастающую эмоциональную напряженность, подвергается интенсивной «бомбардировке» разнообразнейшими раздражителями, каких не знали предыдущие поколения. Отсюда – необходимость противостоять бешеным скоростям, непомерным нагрузкам, уметь регулировать не только рабочий ритм, но и усложненные межлюдские отношения. Изменения нашей жизни, связанные с научно-технической революцией, несомненно, и в дальнейшем будут увеличиваться и усиливаться. Такое видоизменение и усложнение нашей жизни нельзя трактовать как предпосылку к появлению неврастении: не случайно ею чаще всего заболевают не те, кто непосредственно участвует в научно-техническом прогрессе, а те, кто стоит на его «обочине», несколько в стороне от бурных социальных преобразований. Отмечено, что роль производственных конфликтов в происхождении неврозов с каждым годом уменьшается, уступая место затруднительным семейным, бытовым и сексуальным коллизиям. Увлеченная целеустремленная работа по призванию никогда не приводит к неврозу: принося радость и удовлетворение, она помогает человеку всегда быть «на высоте», ощущать благодатный жизненный тонус, тем самым оберегая от отрицательных стрессов.

Помимо непосредственного влияния на происхождение неврастении, отрицательных микросоциальных воздействий существенное значение приобретают условия воспитания в детском периоде жизни индивида. Рядом исследователей отмечена роль «стимулирующего» воспитания (с требованием только отличных оценок в школе, наивысших достижений в каком-либо виде деятельности и т. д.) на формирование так называемого неврастенического конфликта: обязательная ставка на высокий уровень притязаний к себе (или со стороны окружающих) вступает в противоречие с реальными физическими или умственными возможностями и способностями личности. Они нередко переоценивают свои силы, возлагают на себя непосильные задачи, оказываются, как правило, неготовыми к возможной неудаче.

Иногда неврастения развивается у лиц, длительное время выполняющих однообразную, неинтересную, утомительную работу. Состояния переутомления, раздражительной слабости были описаны, в частности, итальянскими врачами, которые наблюдали их у работников автомобилестроительной промышленности, на протяжении всего рабочего дня стоящих на конвейере. Длительное нарушение ритма труда и отдыха, хроническое недосыпание могут служить основой для невроза истощения, который мы наблюдали у студентов вузов, пытавшихся в короткие сроки ликвидировать имевшуюся академическую задолженность. Обычно краткий отдых и выключение из затруднительной ситуации содействуют полному восстановлению сил, избавлению от невротического состояния.

Как проявляет себя неврастения в жизни? Одним из первых ее признаков (симптомов) бывают головные боли, которые усиливаются в конфликтной обстановке, к концу рабочего дня, под влиянием физического напряжения: возникают жгучие неприятные ощущения по всей голове, чувство стягивания обручем, шлемом (так называемая «неврастеническая каска»), ослабляющие или полностью исчезающие при эмоциональном успокоении. Им сопутствует масса других неприятных ощущений в виде покалывания в сердце, затрудненного дыхания, усиленной перистальтики кишечника, чувство жжения за грудиной и т. п. Вегетативная нервная система, регулирующая деятельность внутренних органов, как бы выходит из-под контроля: отсюда резкое покраснение или побледнение лица, потливость, частые перебои в сердце, боли в кишечнике, обильные поносы или изнурительные запоры.

Заметно изменяется поведение человека: прежде сдержанный и рассудительный, он уже на первых стадиях неврастении проявляет повышенную раздражительность и вспыльчивость, огневую возбудимость и гневливость, слезливость по незначительному поводу. По мере нарастания болезни все более заметными становятся признаки сниженной работоспособности: включается «вентиль утомления» и больные испытывают непреодолимое чувство усталости, рассеянности внимания, ослабление памяти. Характерно, что если в этот период заниматься чем-то, не связанным с профессией (допустим, чтением художественной литературы вместо учебного руководства), то утомление не развивается; однако достаточно вновь на несколько минут сосредоточиться на рабочем материале, как появляются прежние симптомы утомления.

В существенной степени преображается и эмоциональная жизнь: на смену веселости и жизнерадостности приходит уныние, подавленность и угнетенность. Вольные жалуются на безразличие, отсутствие каких-либо интересов, испытывают тягу к одиночеству. Однако наедине с собой их одолевают мучительные сомнения, чувство вины и неполноценности. Походка делается усталой, расслабленной, жесты замедленными и скупыми. Возникает ощущение, будто человека лишили столь необходимого ему заряда бодрости и энергии: в тягость не только работа, но и пребывание в кругу родственников и близких. Утомление начинает приобретать стойкий, хронический характер. Даже желанный отдых не приносит избавления от усталости. В разговоре с врачом сквозит уныние, неверие в возможное выздоровление.

Вспоминаю одного пациента, 34 лет, инженера-конструктора промышленного предприятия. Обратился с жалобой на длительную бессонницу, упорные головные боли, подавленное настроение. В беседе выяснилось, что уже несколько лет в семье напряженные отношения (жена упрекает в малой инициативности и предприимчивости, «не оправдал возлагавшихся его надежд на блестящую карьеру»). Несколько раз заводил разговор с директором завода о возможном повышении по службе, однако получал уклончивые ответы. Чувствовал свою «вину» перед семьей, стал подрабатывать чертежной работой, которая еще в институте ему не нравилась, казалась очень утомительной и ненужной. Вскоре почувствовал резкую физическую слабость, давящие боли за грудиной: обследовался у кардиолога, но никаких отклонений в деятельности сердца не обнаружилось. Это еще больше его взволновало: стал упрекать себя в слабохарактерности, безволии, постоянно пребывал в мрачном настроении, «ничто не радовало», понизился аппетит. Ослабло половое влечение, что «страшно напугало» больного: несколько раз возникали мысли о самоубийстве. По-прежнему не щадил себя на работе, однако замечал, что продуктивность падает, перестал справляться даже с самыми простыми заданиями. По настоянию сослуживцев обратился к врачу, долго не верил, что ему смогут помочь. Лишь в процессе длительной «семейной» психотерапии перестроил свои жизненные позиции: жена, уяснив болезненный характер его поведения, переменила отношение – стала более мягкой, щадящей самолюбие мужа, окружила вниманием и заботой. По совету врача перешел на более престижную и любимую работу, «как бы заново воскрес, ободрился». Повторная встреча с пациентом через полтора года подтвердила правильность выбранной тактики: с нормализацией внутрисемейных отношений и осознанием своего социального статуса пришло полное искоренение невроза.

Среди других частых спутников неврастении встречаются преходящие нарушения жизненных функций. Прежде всего, следует иметь в виду весьма характерные расстройства сна – сонливость днем, в рабочее время и бессонница в ночные часы. Перед засыпанием больной в деталях вспоминает события минувшего дня, упрекает себя за свою нерешительность и малоинициативность, с нетерпением ждет прихода живительного сна; однако по мере тревожного ожидания сонливость все более улетучивается, а сознание заполняется ненужным анализом своих действий. Даже заснув, он часто просыпается от кошмарных сновидений, весь в холодном поту, с пугающими сердцебиениями и одышкой. Заметно расстраивается аппетит: пища кажется безвкусной, пресной, во рту появляется неприятная горечь. Пугающими являются изменения половой функции: снижается сексуальное влечение, половой акт не приносит прежнего удовлетворения, часто прерывается ранним семяизвержением. Ожидание очередной несостоятельности в глазах сексуального партнера доставляет новые мучения и переживания больному неврастенией.

В клинической динамике неврастении принято выделять две стадии – гиперстеническую и гипостеническую. Для первой из них характерно преобладание избыточной эмоциональности и возбудимости, бурные разряды недовольства и гневливости, с трудом контролируемые: после каждой вспышки раздражения и обидчивости больные глубоко переживают свою несдержанность, обещают впредь быть более рассудительными и терпеливыми, однако спустя короткое время вновь переходят на крик, легко взрываются. Даже вне конфликтных ситуаций чувствуют внутреннюю напряженность, скованность, что еще более усугубляет быстро развивающееся утомление и разбитость – больные устают «бороться с собой».

Во второй (гипостенической) стадии слабость и истощаемость нарастают, усиливаются, приобретают хронический характер. Со стороны эмоций преобладает унылое безрадостное настроение, аффективные колебания как бы выравниваются, застывая на уровне апатии и опустошенности. Появляется непереносимость обычных шумов и звуков. Даже повседневные нагрузки и обязательства становятся в тягость. Человек выглядит вялым, безынициативным, «как выжатый лимон», причем эти особенности характера могут постепенно закрепляться, определяя весь его жизненный стереотип (синдром «сломанной пружины», свойственный для неблагоприятного варианта динамики невроза).

С учетом отрицательных последствий даже легких проявлений неврастении весьма важной социальной задачей, наряду с оздоровлением межчеловеческих отношений, следует признать борьбу с перенапряжением и переутомлением головного мозга, за рациональную организацию труда и отдыха, обеспечение оптимальной трудовой и учебной деятельности.

Истерия, или «Обезьяна всех болезней»

Истерия – это великая симулянтка.

Ж. Шарко

Определение истерического невроза, вынесенное в эпиграф, принадлежит знаменитому французскому невропатологу, автору монографического исследования по истерии. Оно дополняет образные выражения других старых авторов – «хамелеон», «протей, постоянно меняющий свои тона», «обезьяна всех болезней». Поводом к таким наименованиям служит необычайная изменчивость, сменяемость истерических симптомов, напоминающих проявления разнообразных заболеваний, зависимость их внешнего выражения от стиля той или иной эпохи. Так в средние века весьма распространенными были эпидемии бесоодержимости (известно, что в эпоху мракобесия и невежества на кострах инквизиции было сожжено около 9 миллионов подозреваемых в колдовстве и связи с дьяволом, причем многие из них страдали истерией), в более поздние периоды – кликушество, месмеризм и спиритизм, в XIX столетии – масса функциональных неврологических расстройств, в начале текущего века – картины «военной истерии». Проявления истерии последнего времени лишь отдаленно похожи на прежние формы истерического реагирования: невроз в своем развитии напоминает эволюцию современного театра, заменяющего богатые декорации и внешнюю экспрессию чувств более сложной передачей внутренних переживаний героев. Именно в сменяемости и многообразии клинической картины невроза и кроется основное содержание его формы. «Нет ничего постояннее непостоянства истерии», – заметил великий английский врач Т. Сиденгам.

Истерия (в переводе с греческого – матка) долгое время считалась привилегией женщин. Согласно «маточной» теории, выдвинутой отцом медицины Гиппократом, под влиянием эмоциональных факторов матка начинает перемещаться, поднимается к диафрагме, перекрывает дыхательные пути, в результате чего возникают истерические припадки, истерическое «буйство», картины «мнимой смерти» и т. п. Позднее истерические симптомы стали обнаруживать и у мужчин, однако еще длительное время гипотеза древних врачей оставалась господствующей, поскольку среди больных истерией явно преобладали лица «слабого» пола, и лишь в последние два-три десятилетия это соотношение стало выравниваться. Среди основных психологических механизмов защиты истерической личности от возникшего социального конфликта описывается реагирование по типу «условной приятности», желательности симптома; например, предчувствуя неудачу на экзамене, девушка внезапно падает «в обморок», имитирует судорожный припадок и, вызвав сочувствие у строгого экзаменатора, получает желаемую оценку. И тем не менее в очередной затруднительной ситуации личность вновь разрешает конфликт по механизму наименьшего сопротивления, демонстрируя путем ухода в болезнь избегание социальной ответственности, вытеснение действительности.

В основе истерического невроза лежит конфликт между высокой самооценкой личности, развившейся на почве недочетов воспитания в детские годы, и значительно более низкой оценкой со стороны окружающих. С учетом выраженного эгоцентризма индивида критическое отношение к возникшей психотравмирующей ситуации искажается, преломляясь в явно субъективном смысле.

Кардинальным признаком истерического невроза является повышенная эмоциональность, внушаемость и самовнушаемость. По мнению И. П. Павлова, «истерический субъект живет в большей или меньшей степени не рассудочной, а эмоциональной жизнью, управляемой не корковой деятельностью, а подкорковой», а в основе самого невроза лежит «война эмоций и жизненных впечатлений», т. е. чаще всего он развивается у лиц с художественным типом высшей нервной деятельности, чувства и воображение недостаточно контролируются мышлением. Недаром истерию определяют как «болезнь воображения» (в отличие от «воображаемой болезни», которая отражает механизмы симуляции).

При необычайной многоликости клинической картины истерического невроза можно выделить три группы функциональных расстройств: соматические, неврологические и психические. К числу первых относят, разнообразные нарушения сердечно-сосудистой деятельности (картины ложного инфаркта, стенокардии), приступы ложного аппендицита, психогенно обусловленная одышка. Трудно найти орган или систему в организме человека, болезни которых не могли бы имитировать пациенты: существенную помощь в этом им оказывает богатое воображение. Однократно подсмотренный со стороны симптом воспроизводится в при ходящей ситуации и нужный момент по типу клише, в виде яркой копии «оригинала».

Еще более многообразны функциональные неврологические расстройства. Наиболее впечатляющими являются истерические припадки, которые возникают после неприятности или волнения: они носят явно демонстративный, театральный характер, начинаясь с громкого плача или хохота. Судороги приобретают размашистый характер, больные катаются по полу, визжат, стремятся сорвать с себя одежду, не забывая при этом выбрать «приличную» позу. Иногда все тело вытягивается как струна, временами возникает «истерическая дуга» (больной опирается затылком и пятками). При отвлечении внимания, резком окрике, легком похлопывании по щекам припадок прерывается, оставляя после себя ощущение «жуткой разбитости, слабости».

Очень типичны расстройства в двигательной сфере: наблюдаются функциональные параличи верхних или нижних конечностей, гиперкинезы в виде подергиванвий мышц лица, туловища или всего тела (так называемая «истерическая тряска»). Обычно больной стремится привлечь к ним внимание окружающих, изобразить себя глубоко несчастным и беспомощным. Отсюда значительное усиление симптоматики в широкой аудитории людей. Из других двигательных нарушений можно упомянуть астазию – абазию: при сохранении движений в лежачем положении больной не может стоять и передвигаться.

Весьма показательным является возникновение невроза у 20-летней девушки, студентки строительного техникума. Учеба давалась ей с большим трудом, поскольку школьная подготовка была слабой (закончила школу в далеком селе), на третьем курсе ей угрожало отчисление из-за неуспеваемости. Девушку тяготило то, что родители и односельчане будут ее осуждать за леность, она не видела выхода из создавшегося положения. Болезнь развилась остро: ночью проснулась от крика хозяйки, у которой она снимала комнату в частном доме: «Пожар! Пожар!» (как потом выяснилось: тлела тряпка около дверцы печи). В панике выбежала на улицу, уже на пороге дома споткнулась, пронзила страшная мысль, что может оказаться сожженной заживо. Тут же почувствовала, что ноги не двигаются. При осмотре (спустя 2 мес. с момента болезни) охотно демонстрировала врачу внезапное падение при попытке поставить ее на ноги, хотя в постели свободно двигала ногами. После пяти сеансов лечения гипнозом и оказания помощи в устранении затруднительной ситуации (оформление академического отпуска) движения полностью восстановились, устроилась на завод прессовщицей, предварительно получив одобрение со стороны родителей.

Под влиянием сильных впечатлений могут временно развиться нарушения органов чувств. Чаще наблюдаются расстройства зрения и слуха (истерическая слепота и глухота), иногда – комбинация глухоты с немотой (сурдомутизм). Мне вспоминается случай истерической немоты, развившейся у молодой женщины, которая поздно вечером вместе с мужем была избита группой хулиганствующих подростков. Муж у нее на глазах скончался от ножевого ранения; помнит, как дико закричала, а потом потеряла голос. Не могла давать следователю показания, а в ответ на его предложение, дать их в письменном виде, внезапно почувствовала напряжение мышц правой кисти (психогенный писчеспазм). Лечение гипнозом дало хороший результат: уже во время первого сеанса смогла громко отвечать на задаваемые вопросы, а к концу лечения истерические явления полностью исчезли.

Очень характерными являются расстройства вегетативных функций: ощущение спазма в горле («истерический комок»), пронзительная головная боль с чувством инородного тела («истерический гвоздь»), обильная потливость, внезапные подскоки температуры, вздутия живота, психогенная рвота и икота. Описываются случаи мнимой беременности (у женщин, длительное время желавших иметь ребенка), внезапного появления у верующих больных крови на кистях рук и на стопах (так называемые «стигмы Христа») в период молебна. Кстати, последние истерические проявления истерии в настоящее время встречаются значительно реже, а наблюдавшиеся прежде явления одержимости («икотница», кликушество) исчезли полностью, на смену выходят более сдержанные, редуцированные формы реагирования, не вызывающие явного социального осуждения.

Примечательны психические нарушения при истерии. Среди психогенных обманов восприятия довольно характерны зрительные и слуховые галлюцинации: при закрытых глазах девушка видит искаженное в гримасе лицо бандита, пытавшегося ее изнасиловать; мать видит у изголовья кровати фигуру умершего сына, он просит покормить его, и она встает ночью, выполняя привычные действия; девочка ощущает как кто-то «волосатой рукой» хватает ее за горло и т. д. Типичны выпадения памяти на тягостное событие, резко изменившее жизненный уклад больного (по механизму вытеснения, забывания неприятного факта).

Существенно меняется характер больного истерией: обращает на себя внимание капризность, театральность, искусственность поведения, попытки постоянно играть придуманную им роль. Повышенная внушаемость и самовнушаемость подогревают впечатление о наличии тяжелого, неизлечимого заболевания: отсюда демонстративные – в присутствии другого лица – попытки к самоубийству (стремление выброситься из окна, выпить горсть таблеток, вскрыть себе вены и т. д.). Вместе с тем повышенная внушаемость объясняет случай «таинственного исцеления» под влиянием «наговоров», молитв, приема пищи из «целебных» источников, приобщения к освященным иконам (атмосфера такого массового внушения описана в романе Э. Золя «Лурд»). Наряду с этим весьма характерны лживость, неискренность в обращении, склонность к фантазированию и яркой рисовке, браваде.

Истерический невроз может впервые возникнуть в детском возрасте, однако чаще всего – в возрасте полового созревания и в момент выхода в самостоятельную жизнь. Другой опасный период для формирования истерической симптоматики возникает в пожилом возрасте: на фоне физического и психологического увядания развивается пестрая и яркая картина невроза (так называемая «инволюционная истерия»), требующая упорного и комплексного лечения.