Текст книги "Искусство чиссов (СИ)"

Автор книги: Isoetes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Прежде всего, губернатор Прайс, вам жизненно потребуется быть искренней…

***

Голова девушки покоилась на чисском плече. Мэрис лежала в полудреме, наслаждаясь присутствием своего мужчины и силой, исходящей из каждой клеточки его тела. Оценив ее состояние, пришедшее в норму после нагрудного компресса с бактой и приема седативных препаратов, Траун на руках перенес возлюбленную из медотсека в свою каюту, в их каюту.

После того, как медицинский дроид оказал первую помощь, провел диагностику и вынес вердикт о состоянии здоровья, Мэрис на некоторое время оставили одну на кушетке, вколов обезболивающее. Девушка плохо соображала, чувствуя сильное головокружение и тошноту. Весь мир плыл перед глазами, а мозг отказывался соображать. Она смутно помнила, как в палату вошла та самая высокая женщина в сером кителе, как она говорила что-то извиняющимся тоном, а в ледяном взгляде мерцала пелена ужаса. В ее словах была искренность, подобной которой Мэрис не слышала даже от Трауна, но сквозь слегка дрожащий голос звонким обертоном вибрировала мольба о прощении. И Мэрис простила. Не задумываясь. Она и не злилась вовсе. В конце концов сама виновата: нужно было смотреть не только под ноги, а быть более внимательной в обществе имперцев. Мэрис болезненно улыбнулась женщине, чувствуя нарастающее головокружение, и та, облегченно вздохнув, покинула помещение.

…Мэрис слегка наклонила голову, чтобы посмотреть на возлюбленного, который, уткнувшись в экран датапада, внимательно изучал переведенный ею текст о лотальских храмах. Он был серьезен, задумчиво впитывая и тщательно анализируя получаемую информацию. Осторожно, чтобы не прервать его мыслительный процесс, Мэрис перевернулась на бок и тихонько вздохнула. Тем не менее, почувствовав движения девушки, чисс отложил датапад и повернулся к ней, ласково проведя костяшками пальцев по щеке. В его взгляде читалась глубокая нежность и еще что-то: какие-то озорные искорки, отражавшие нескрываемое превосходство, внутреннюю мощь и силу разума, почувствовав которые Мэрис на миг задержала дыхание. Внезапно пришло осознание. По телу разлилось приятное тепло, даруя ощущение безопасности и безграничного доверия. Она была под надежной защитой. На флагмане гранд-адмирала ей ничто не угрожает, а в аккуратных чисских объятьях сокрыт невидимый щит, оберегающий ее от любого вмешательства.

Благодарно взглянув в алые глаза возлюбленного, она несколько раз провела подушечками пальцев по его жестким иссиня-черным бровям и тихо, почти бесшумно произнесла одно единственное слово:

– Спасибо.

========== XX ==========

Манеры человека – это зеркало, в котором отражается его портрет.

Иоганн Вольфганг Гёте

За иллюминатором сиял красивый голубой шар далекой планеты. Изрезанная граница гигантского желтого континента, омывалась лазурной гладью океана, а внутренние моря весело поблескивали в свете местного солнца. Линия терминатора накрыла столицу – единственный крупный город Лотала. Белый шаттл «Часовой», расправив три серебристых крыла, плавно исчез под облаками.

Мэрис вздохнула и с грустью отвернулась от впечатляющего пейзажа. Он покинул ее, оставив совсем одну на гигантском военном корабле Империи. Пара дней, что придется ждать его возвращения, покажутся ей вечностью. Уже кажутся. До этого он ни разу не покидал флагман больше, чем на несколько часов, всегда возвращаясь к ней после долгих переговоров с какими-то имперскими чиновниками. Трепетно обнимая его перед очередным расставанием, Мэрис почему-то очень переживала за сильного, уверенного в себе гранд-адмирала, а еще больше – страшилась оставаться без него.

Странно чувствовать себя одинокой здесь, неловко и боязно. Имперцы! Много имперцев вокруг! Офицеры, штурмовики, пилоты и даже дроиды… всё это – Империя. Страшное тоталитарное государство, не ставящее ни во что человеческую жизнь, про нелюдей и говорить нечего. А солдаты – всего лишь боевые единицы, которыми легко можно пожертвовать в любом бою. Траун много разговаривал с ней на эту тему. Мэрис внимательно слушала, но до понимания, а тем более, до осознания столь жестоких принципов военного устава было еще далеко. Она старалась принять Империю, пытаясь найти оправдания тем страшным вещам, что происходили в ее границах, однако пока это удавалось с переменным успехом.

Послышались шаги. Мэрис тут же вскинула голову, удивляясь, кому кроме Трауна могло прийти в голову заглянуть в библиотеку, занимавшую достаточно просторный и, пожалуй, самый уютный отсек в недрах корабля.

– Госпожа Фераси! – молодой мужчина с яркими янтарными глазами, облаченный в форму имперского офицера, приветливо поклонился. – Прошу прощения за беспокойство.

Девушка почувствовала себя очень неловко, быстро подавив едва зародившуюся злость, но недоверие к этому человеку почему-то болезненно кольнуло сознание. Остаться один на один с имперцем, накрывшим базу контрабандистов на Джакку и державшим ее в тюремной камере на протяжении нескольких дней…

– Коммодор Парк, – нехотя выговорила она, стараясь сохранять нейтральность и не поддаваться страху.

– Всего лишь капитан, – он добродушно улыбнулся, остановившись в нескольких шагах от нее, будто бы боясь напугать.

– Ой… – выдохнула Мэрис, понимая, что ляпнула глупость; не разбиралась она в этих пластинах на кителях, да и офицеры все на одно лицо, суровые и хмурые.

– Но от такого повышения я бы не отказался, – в голосе капитана прозвучали нотки веселья.

– А какое самое низкое звание? – холодно спросила Мэрис, полагая, что имперец, в свойственной для них для всех манере, просто издевается над ней.

– Энсин, – спокойно отозвался тот и так же весело добавил. – Думаю, я точно лишусь четырех квадратов на моей пластине, если не уберегу вас.

Неприятный холодок прошел по телу. Судя по тону, имперец явно не лжет.

– Что вы имеете в виду, коммодо… эээ… капитан?

– Гранд-адмирал Траун просил меня проследить за вашей безопасностью, – полусерьезно пояснил он, но в голосе послышалась преданная решительность.

– О!.. – вырвалось у девушки.

Она собралась было съязвить, но вовремя заметила, как янтарные глаза Парка с интересом сощурились, разглядывая голограмму с текстом на чеунхе, который Мэрис недавно открыла, чтобы начать бороться с тоской по любимому:

– Это язык чиссов?

– Он самый, – отозвалась девушка, удивляясь столь быстрому перескоку имперца с одной темы на другую.

До этого она не общалась напрямую с Воссом Парком. Лишь скромно стояла в стороне пару раз, пока Траун отдавал ему какие-то распоряжения. А он, казалось, и не замечал, либо старательно делал вид, что не замечает ее, скромную тень гранд-адмирала в простом непримечательном платье. Судя по тому, как Траун общался с ним, этот имперец каким-то образом сумел заслужить его глубокое уважение. Но Траун умел находить особый подход даже к оппонентам. Мэрис была полностью уверена, что чисс бы и с Джаббой Хаттом договорился, если бы это было в его интересах.

– Что вы читаете, если не секрет? – снова поинтересовался офицер, подойдя к столу и оперев ладони, облаченные в черные перчатки, о его поверхность. Его взгляд хаотично заметался в ажурных буквах чеунха.

– Детскую сказку, – смущаясь, ответила Мэрис и тут же начала оправдываться. – У меня долгое время не было языковой практики. Сказки, как правило, написаны самым простым языком без сложных лексико-грамматических конструкций. Это помогает быстро вспомнить забытое.

– Очень грамотный подход, – имперец уважительно посмотрел на нее. – Я делал точно так же, когда пытался освоить мандо’а (1). Но мандалорские легенды трактовать крайне непросто.

– Вы изучали мандо’а? – удивилась Мэрис, естественно не веря ни единому слову имперца.

– Так, в подростковом возрасте увлекался, – легко пояснил капитан Парк, будто разговаривая с давней знакомой, а не с бывшей пленницей. – Во времена моего детства все мальчишки мечтали стать либо джедаями, либо мандалорцами.

– Я видела голограмму темного меча Манд’алора. На рукояти выгравировано сочетание «Су куэ’гар!», – с видимой небрежностью бросила Мэрис, желая проверить собеседника. Об искусстве мандалорцев они с Трауном в последнее время говорили очень много.

– «Ты ещё жив!» Если мне не изменяет память, это переводится именно так, – отозвался капитан Парк. – А используют они это сочетание в качестве вежливого приветствия, – он вздохнул. – Жестокие кланы!

«Кому, как не вам знать о жестокости, сэр?» – ехидно подумала Мэрис, но язык прикусила.

Видимо, почувствовав ее негодование, имперец поспешил уйти от опасной темы, поинтересовавшись о чеунхе. Спрятав неприязнь глубоко в себе, Мэрис начала рассказывать капитану о структуре чисского языка, припоминая многое из того, что говорил когда-то Траун, когда обучал ее и Жоржа на военной базе Доминации. Парк слушал внимательно, с видимым интересом, часто задавая вполне разумные вопросы. Вскоре Мэрис уже и забыла, что разговаривает с имперцем – настолько беседа увлекла ее. А капитан даже попробовал выговаривать простые слова на сложном, но невероятно красивом языке чиссов. Через некоторое время они уже вовсю смеялись над произношением и значениями некоторых слов, и Мэрис, немного расслабившись, почувствовала дружескую симпатию к этому человеку. Наверное, не зря Траун выбрал доверенным лицом именно его. А может, он и не столь жесток, как кажется?

– Вы были на капитанском мостике? – как бы невзначай спросил Парк.

– Нет, не была, – ответила Мэрис, вспомнив, что несколько раз отказывала Трауну, когда он предлагал показать мостик. Ей казалось, что своим присутствием она осквернит священный алтарь имперского корабля. Или, может, ее уже будут поджидать агенты Имперского Бюро Безопасности или же сам Уилхафф Таркин, чтобы арестовать и расстрелять на месте, как опасную преступницу.

– Могу показать, если хотите, – весело прищурившись, предложил капитан.

– О, нет. Не нужно, – быстро отозвалась Мэрис, испугавшись настолько, будто ей предложили экскурсию прямиком в пасть к сарлакку. – Я еще поизучаю чеунх.

– Как хотите, – с нотками грусти произнес Восс Парк, прощально поклонившись и направившись к двери.

Мэрис с удивлением заметила, что совсем не хочет лишаться общества имперца, настолько он оказался приятен в общении. Изначальная неприязнь испарилась без следа.

– Если вдруг буду нужен…

– Подождите! – девушка вдруг вскочила с широкого кресла и чуть ли ни бегом последовала за капитаном.

Чеунх, мандо’а или какой другой язык. Без разницы. Через пару секунд Мэрис останется одна и снова будет скучать по любимому, переживать за него, волноваться. Янтарные глаза капитана понимающе смотрели на нее. Он знает. Он всё знает о ее любви к чиссу. Более того, он видит. Только слепец неспособен увидеть. Уголки его губ растянулись, являя искреннюю, добродушную улыбку.

– С гранд-адмиралом всё будет хорошо. Самая обычная миссия на самой обычной планете, – успокаивающе сказал он, будто ощутив ее переживания.

– Военная? – случайно брякнула у Мэрис, а мысль про имперскую жестокость вновь просочилась в сознание.

– Работа с гражданским населением. Не волнуйтесь, никто не пострадает, – Парк немного усмехнулся и уважительно добавил. – Гранд-адмирал гуманен.

– Да, я знаю, – кивнула Мэрис, вспомнив, как впервые встретилась с Трауном, и как он не просто сохранил жизни ей, Кар’дасу и Кеннто, но и обучил не только чеунху.

Мэрис поняла, что ради Трауна готова сделать следующий шаг: подружиться с Воссом Парком, представшим в ее глазах истинным имперцем – не ради простой беседы о чеунхе он пришел к ней. И, поборов очередной страх, ступить, наконец, на капитанский мостик звездного разрушителя. Пусть и в отсутствие гранд-адмирала.

– Расскажите мне об устройстве корабля, – тепло улыбнувшись, попросила она.

Капитан Парк удовлетворено кивнул и улыбнулся в ответ.

– С удовольствием.

***

– Траун… Вы… Вы…

Девушку била крупная дрожь. Худое хрупкое тело прижалось к ближайшей стене. Небесно-голубые глаза был полны негодования, несогласия и зарождающейся злобы.

Он только что вернулся с Лотала, где вел расследование касательно диверсантов на заводе военной техники. Едва поднявшись на борт флагмана, Траун сразу же направился в библиотеку – к ней, к возлюбленной, к Мэрис. Он хотел обнять, почувствовать ее пьянящее тепло и долго шептать, как сильно скучал, хоть и провели они в разлуке всего ничего – пару суток.

С Мэрис было что-то не так. Едва увидев его, она выскочила из-за стола, случайно смахнув датапад и уронив стопку инфочипов с голокнигами. Траун не двинулся с места, благоразумно оставшись стоять у автоматической двери. Мельком взглянув на экран датапада, он сразу понял, в чем дело. Новости Голонета… Мэрис уже знает. Узнала раньше, чем следовало. Он не успел ее подготовить.

– Вы… убили человека… – в ужасе прошептала она, закрыв лицо руками.

Траун прекрасно ощущал ее боль. Мэрис – идеальное существо, доброе, светлое, искреннее. Для нее нет понятия «вынужденная жертва» так же, как для чиссов не существует термина «превентивный удар». Но, в отличие от соотечественников, она сможет понять, если ей грамотно объяснить. Они провели вдвоем полтора месяца, после удачного спасения девушки с Джакку. До этого Мэрис видела только беспощадную жестокость со стороны Империи, не доверяла Империи.

Ласково взглянув на возлюбленную, он сделал шаг вперед и поднял упавший датапад.

– Вы убили несчастного рабочего… Траун… – продолжала судорожно шептать Мэрис, в испуге вытаращив глаза.

Не говоря ни слова, он решительно направился к ней. Девушка не сопротивлялась, когда он мягко обнял ее, прижав к себе, словно маленького лот-котенка. Тело Мэрис рефлекторно откликнулось на ласку, прильнув к нему, но все равно оставалось напряженным. Он чувствовал ее дрожь, ее сомнение. Широкая ладонь ласково гладила девушку по голове.

– Зачем эта жестокость?.. – в голосе смешались мольба, боль и непонимание.

Грустная улыбка отразилась на лице чисса, сияние алых глаз приобрело печально-тусклый оттенок. Он давно уже не испытывал душевную боль, убивая людей, скорее мимолетную печаль за то, что поневоле отнял жизнь. Он – часть военной машины, а на войне гибнут люди. Но в его силах, как офицера высшего ранга, сделать так, чтобы их погибло как можно меньше. Местный губернатор предложила устроить массовый расстрел. В подобной жестокости не было смысла. Он отказал, решив действовать более тонко. Смерть одного – показательная демонстрация для других. И этот человек не так уж невинен, как кажется. С его подачи погибло несколько штурмовиков, воспользовавшихся неисправными спидерами. Он – диверсант и предатель, а предатели должны быть наказаны!

– Я… не могу вас ненавидеть за это… – Мэрис вцепилась в его плечи и уткнулась лицом в китель. – Но я не понимаю… не понимаю вас, Траун…

Широкая ладонь успокаивающе провела по спине девушки. Он чувствовал, как она разрывается между любовью и непониманием. Ей больно от осознания того, что ее возлюбленный – убийца. Пожалуй, именно в этот момент Траун понял, как яростно не хочет терять свое маленькое счастье и как сильно любит. Она слишком нравственна, слишком человечна, чтобы спокойно воспринимать такие страшные события, а он давно уже очерствел, принимая смерть и союзников, и врагов, как должное, как неотвратимое.

– Почему вы так жестоки?.. – вновь прошептала она, с силой сжав плотную ткань кителя.

Траун крепче прижал девушку к себе. Он отправит ее на Нирауан. Подальше от Империи. Она не должна больше видеть и знать о подобном. Она не рождена для войны. Мягким извиняющимся тоном он произнес:

– Так нужно, Мэрис. Так нужно…

Комментарий к XX

1 – мандо’а – язык мандалорцев

Мне думается, что библиотека внутри разрушителя должна выглядеть примерно так, только с голокнигами:

http://www.numaniaticos.com/wp-content/uploads/2014/04/16-Public-library-Stuttgart-Germany.preview.jpg

========== XXI ==========

Вы слабы – не пытайтесь

Иным казаться.

«Король Лир», Уильям Шекспир

По судовому времени «Предостерегающего» было раннее утро. Траун проснулся сам. Не было привычного прикосновения горячей ладони к щеке и робкого касания мягких губ ко лбу. Мэрис, свернувшись калачиком и укутавшись одеялом по самый нос, спала на другом конце кровати, негромко посапывая.

С нежностью взглянув на нее, он покачал головой. Не стоило вчера допоздна засиживаться в библиотеке, вести беседы об искусстве чиссов и на практике изучать сложные узлы khimbaekae. Увлекшись связыванием, они потеряли счет времени и не заметили, как наступила глубокая ночь. Мэрис, по-видимому, сильно утомилась, раз спит, как выражаются люди «без задних ног».

Не смея тревожить сон возлюбленной, Траун быстро осуществил утренние процедуры и, причесав волосы и надев белый китель, устроился в гостиной, попивая принесенный обслуживающим дроидом каф. Совсем не то, что готовила для него Мэрис. Безвкусная, неароматная жидкость, которую хотелось выплеснуть в вакуум.

Он взглянул на хронометр. До совещания оставалось еще полчаса. Достаточно времени, чтобы ознакомиться с новостями из Центра Империи. Портативный датапад остался в спальне, и Траун, бесшумно передвигаясь, нажал кнопку автоматической двери. Мэрис, к его удивлению, уже проснулась и полусонная сидела на краешке кровати. Полы длинной сорочки закрывали стройные ноги, а длинные волосы непослушными вьющимися локонами кокетливо ниспадали на спину.

– Доброе утро, Мэрис.

От звука его голоса девушка вздрогнула и повернула голову. На ее лице застыло болезненное выражение, а в глазах отражалась эмоция, с которой Траун еще не сталкивался. Что-то болезненно-отчужденное, будто Мэрис испытывала стыд, боль и страх одновременно.

Ее губы дрогнули в натянутой улыбке, совсем не похожей ту искреннюю, выражавшую радость, что она обычно испытывала в его присутствии.

– Доброе утро, Траун, – отозвалась девушка.

И голос будто стал ниже. Где же та приятная трель, что нежно ласкала слух?

– Что-то случилось? – деликатно поинтересовался чисс и подошел к ней. – Вы плохо себя чувствуете?

Вместо ответа Мэрис стыдливо опустила голову и ссутулила плечи. Он успел заметить, как девушка тщательно скрывала слезы.

После того, как Траун освободил Мэрис из камеры тюремного отсека, врачи проверили ее общее состояние. В лагере контрабандистов на Джакку она пережила многое, а имперское вторжение и короткое заключение лишь добавили страданий. Сильное истощение, побои, синяки, царапины, следы насилия. Траун хотел жестоко наказать тех, кто причинил ей боль, но Мэрис попросила проявить милосердие. Пара процедур в бакта-камере излечила ее тело, но в психологическом аспекте она оставалась нестабильной. Несмотря на два месяца, проведенные на «Предостерегающем» рядом с ним, на ее лице то и дело проскальзывал страх, а иногда она могла несколько дней не выходить из каюты, мотивируя это тем, что чувствует себя неуютно в обществе имперцев. Первое время Мэрис пугалась прикосновений, даже дружеских объятий и простых поглаживаний по спине. Много терпения проявил Траун, чтобы приручить ее, заслужить доверие и любовь.

И вот теперь возлюбленную снова что-то тревожит.

– Я вызову медицинского дроида, – твердо сказал Траун, заметив, что кожа девушки стала белой, как полотно, и взял в руки комлинк.

– О, нет! Не нужно! Со мной все в порядке! – Мэрис вскочила и испуганно посмотрела на него, ее лицо вспыхнуло лихорадочным румянцем.

Он подошел ближе и хотел было заключить в успокаивающие объятья, но девушка отпрянула и, дрожа всем телом, прильнула к стене.

– Простите, Траун, – прошептала она, прижав руки к животу. – Я действительно неважно себя чувствую. Но это пройдет. Прошу вас, дайте мне немного времени.

– Чем я могу помочь? – вежливо поинтересовался Траун и, не желая давить на девушку близким присутствием, отошел в противоположный конец каюты и опустился в кресло, сомкнув пальцы рук вместе и положив ногу на ногу.

– Тут ничем не поможешь, – нехотя отозвалась она. – Оно само пройдет. Так бывает.

– Если позволите мне узнать, что с вами происходит…

– Нет! – замотала головой Мэрис. Она явно напугана и расстроена. Следовало проявить участие и помочь ей прийти в себя.

– Для начала присядьте, – Траун галантно указал на кресло подле себя, – и успокойтесь.

***

Несколько минут Мэрис раздумывала над словами Трауна. Больше всего ей хотелось забиться в какой-нибудь угол и пережить все это. Пока не пройдет, не закончится. Мужчины в контрабандистском лагере почему-то высмеивали эту слабость женщин. Некоторым, выставленным на продажу, сильно доставалось из-за такого, казалось бы, естественного состояния. Но Мэрис повезло. Специалистов по искусству среди подобного контингента днем с огнем не сыщешь, поэтому, кроме Рака, к ней особо никто не цеплялся. И теперь перед Трауном она ощущала стыд. Боялась делиться с ним. Боялась быть осмеянной и отвергнутой. Ведь такая особенность человеческого организма, женского организма, была явно ему незнакома. Вдруг он не поймет.

Все же Мэрис взяла себя в руки и присела на краешек кровати, крепко сцепив пальцы рук в замок. Она чувствовала себя прокаженной, испорченной. Траун такой идеальный, сильный, красивый. Что если он не примет ее слабость? Как в подтверждение этого живот скрутило болевым спазмом, а по телу неприятно пробежала волна мурашек.

– Вы боитесь моей реакции на ваше состояние? – прочел ее мысли Траун, его алый взгляд деликатно изучал ее.

– Д-да, – нехотя ответила Мэрис. – Боюсь, что вам… будет неприятно находиться рядом со мной в такие дни.

– Мне приятно ваше общество, – мягкий, бархатный голос заставил щеки вспыхнуть еще ярче. – И станет вдвойне приятней, если вы поведаете о том, что с вами происходит.

С минуту Мэрис раздумывала, не зная, как подступиться к рассказу, но потом несмело и сбивчиво начала говорить. Траун внимательно слушал, ловя каждое слово и анализируя информацию. Что естественно для женского организма, может быть неприятно для мужчины. Но Траун ничем не выдавал брезгливости. Сложив руки домиком, он немигающим взглядом смотрел на Мэрис. Лишь на самом неприятном физиологическом аспекте чисс вздернул от удивления бровь, но деликатно воздержался от комментария.

Еще находясь у корабельного доктора, Мэрис спрашивала о задержке цикла чуть ли не на два месяца. Обследование показало, что с ее организмом все в порядке, и задержка может объясняться стрессом, побоями и реакцией на смену условий: после жары, царившей на Джакку в автоматически регулируемый климат на звездном разрушителе. Проснувшись этим утром, Мэрис обрадовалась и одновременно испугалась. Цикл возобновился, но что подумает о такой особенности человеческого организма Траун?

Сгорая от стыда и боясь его реакции, Мэрис закончила рассказ. Спазмы в животе не проходили, и гримаса боли непроизвольно возникла на ее бледном лице.

– Вот, значит, как, – глубокомысленно изрек чисс, по пылающему алым взгляду было невозможно понять, какие эмоции он испытывает.

Несколько минут он о чем-то размышлял, прожигая тело Мэрис насквозь, считывая выражение ее лица, малейшие движения, оценивая напряженность позы, а потом произнес тоном, не терпящим возражений:

– Ложитесь на кровать, на бок.

– Что? – испуганно переспросила Мэрис, наблюдая, как он резко встал, расстегнул ремень и сбросил китель. Перед взором предстал обнажённый торс и бугрящиеся мышцы. Синяя кожа лоснилась в свете неоновых ламп, а черные полосы, повторяющие изгиб ребер, вкупе с сияющими алым глазами, добавляли его облику гротескности. На мгновение она залюбовалась идеальным телом, забыв о своем дискомфорте.

– Доверьтесь мне, Мэрис, – мягко сказал он и указал на кровать.

Дрожа, как листок на ветру, девушка повиновалась. Траун лег рядом и прижался к ее спине. Сквозь тонкую ткань сорочки Мэрис ощутила твердость его мышц, прохладу синей кожи и почувствовала ветерок дыхания на шее.

Широкая ладонь провела по плечу и опустилась на талию. В иной ситуации Мэрис насладилась бы привычным поглаживанием, но сейчас оно пугало и отторгало. Кисть аккуратно забралась под ткань сорочки, и прохладные пальцы прикоснулись к бедру, плавно двигаясь все выше и выше. Неожиданно для себя Мэрис пискнула и, сбросив его руку, перекатилась на живот, подгибая ноги и подминая под себя подушку. Ей было больно и неприятно. Почему он прикасается к ней так? Именно в тот момент, когда она особенно слаба и не готова.

– Мой маленький человечек, – ласково позвал Траун, ничуть не смутившись ее реакцией, – не стоит бояться.

– Я не боюсь, – буркнула она в подушку. – Просто… просто… еще не время. Сейчас не время.

Слова давались тяжело. Прошлая ее инициатива едва не закончилась разрывом отношений. Все последующее время они деликатно держали дистанцию, наблюдая друг за другом и по-настоящему сближаясь только во время связывания. А теперь Траун прикасался к ней как к женщине. Она хотела этих прикосновений, жаждала их, но в теперешнем состоянии…

– Не время, – согласился Траун, его негромкий бархатный голос перешел в сладкий шепот. – Я хочу помочь вам избавиться от боли, а не надругаться. Примите ли вы мою помощь?

Боясь повернуть голову в его сторону, Мэрис с трудом подавила всхлип. Ей почему-то было страшно встретиться с колючим взором алых глаз. За все время, что они провели вместе, Траун не причинил ей вреда. Всегда был добр к ней и крайне деликатен. Теперь им предстоит преодолеть новую грань доверия друг к другу.

Глубоко вздохнув, Мэрис легла на бок и вновь прижалась к нему спиной.

– Положите голову сюда. Вот так.

Мэрис прижалась щекой к его согнутой руке и прильнула к плечу и предплечью. Его дыхание коснулось затылка.

– Положите свою ладонь на мою, – мягко наставлял чисс. – Если вам не понравится прикосновение, вы сможете сразу отвести мою руку.

– Иллюзия контроля? – спросила Мэрис, робко прикасаясь к прохладным костяшкам пальцев.

– В каком-то смысле, – усмехнулся Траун, – а теперь закройте глаза и сконцентрируйтесь на ваших ощущениях и моих прикосновениях.

Снова его прохладная ладонь примкнула к бедру, мягко поглаживая кожу. Мэрис опять захотела отпрянуть, но усилием воли заставила себя лежать смирно. Пальцы нырнули под подол сорочки. Рука, аккуратно обогнув интимные места, прикоснулась к талии и направилась к животу.

Мэрис испуганно выдохнула и дернулась, впившись пальцами в его тыльную сторону ладони.

– Не пугайтесь, – нежно прошептал Траун, зарывшись носом в ее волосы и вдыхая их аромат. – Расслабьте живот.

– Ох…

Она зажмурилась и подогнула колени, зажав его и свою руки. Слишком пугали ее столь интимные прикосновения.

– Помните нашу встречу в тюремной камере? – спросил Траун и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Я увидел маленькую человеческую женщину. Испуганную и дрожащую. Ту женщину, которую я так долго искал. Мои корабли избороздили половину Галактики, чтобы найти ее. Тогда она смотрела на меня глазами, полными эмоций, интерпретировать которые мне было сложно. Она была напугана. Ей нужна была помощь. Защита, которую я был в состоянии обеспечить. И я сделал это. Вы в безопасности, Мэрис. Рядом со мной вам нечего бояться. Позвольте помочь вам еще раз. Позвольте помочь преодолеть вашу слабость.

Он продолжал говорить, и Мэрис, поддавшись гипнотическому тенору, вытянула ноги, обнажая живот и освобождая руки. Аккуратно и нежно он прощупал мышцы и круговыми движениями начал массировать их.

– Дышите вместе со мной, – посоветовал Траун, и Мэрис, помня уроки связывания, быстро подстроилась под его глубокое и спокойное дыхание.

Движения прохладных пальцев выписывали на животе замысловатые узоры, то надавливая на мышцы, то мягко проводя по коже. Он будто прощупывал каждый орган, подстраивался под сокращения гладких мышц, повторял движения синхронно с перистальтикой. Новый спазм прошелся по низу живота, и Траун, уловив его, быстро разгладил мышцы, забирая боль глубокими прикосновениями подушечек пальцев. Мэрис больше не дергалась, а, дыша вместе с ним в унисон, ловила каждое движение, чувствуя, как естественные выделения усилились. Организм стремился избавиться от ставшей бесполезной ткани эндометрия. Девушка радовалась своей предусмотрительности: проснувшись и посетив освежитель, она сразу приняла меры, чтобы не запачкать постель.

Расслабившись и доверившись возлюбленному, она чувствовала, что боль и тяжесть постепенно уходят. Их заменяло иное ощущение. То, чего она желала и вместе с тем страшилась. Деликатный, почти интимный массаж стал приносить удовольствие. В каждом прикосновении чувствовалась забота. Каждый раз, когда ладонь касалась нижних ребер, сердце Мэрис замирало. Она жаждала, чтобы она поднялась чуть выше, прикоснулась к грудям, накрыла их своей прохладой и мягко сжала. А когда сильные пальцы аккуратно надавливали на низ живота, ей представлялось, как они спускаются ниже и, несмотря на обилие выделений, дотрагиваются до самой нежной части ее тела, накрывают промежность, дарят защиту и ни с чем несравнимое удовольствие.

Под сомкнутым взором зарождался вихрь разноцветных эмоций. Приоткрыв рот, Мэрис задышала глубже. Дышать с ним в унисон становилось все сложнее. Хотелось повернуться, увидеть взгляд алых глаз, впиться в тонкие, манящие губы, самой прикоснуться к нему и ответить взаимностью.

– О, Сила… – выдохнула она, когда подушечки пальцев с легким нажимом пробороздили кожу вокруг пупка, а один из них аккуратно провел по его краям. Тело непроизвольно выгнулось дугой.

– Ш-ш-ш, не напрягайтесь, – его голос раздался где-то сзади. Он будто манил, привлекал к себе, дополнял фигурные движения пальцев, массирующих пупок.

Желание начало разгораться внутри, и Мэрис, забыв, где и с кем она, громко застонала и сдвинула его ладонь вниз, желая более интимных прикосновений. Но Траун ловко перехватил ее пальцы и извлек обе руки из-под подола сорочки.

– Не сейчас, – едва слышно прошептал он, касаясь губами уха. – Еще не время, помните?

– Ох, простите, – отстранившись, Мэрис резко села и уткнула лицо в колени, вспомнив в какой реальности находится.

– Вам лучше?

Широкая ладонь примкнула к спине, ласково поглаживая ее.

– Да, мне лучше, – Мэрис ощутила, что боль прошла, а вместо нее тело заполнило мягкое тепло и отголоски желания, которые девушка быстро подавила. – Что это за техника такая?

– Во время беременности чисские женщины нередко испытывают боль, – аккуратно приобняв ее, ответил Траун. – Мужчины массируют им живот, чтобы уменьшить тонус. На вас этот метод тоже подействовал, но… с некоторым побочным эффектом.

Стыдливый румянец вновь вспыхнул на лице. Мэрис было гадко от самой себя, от своих желаний.

– Почему вы стыдитесь? – поинтересовался чисс. – Для вас, людей, это естественно, не так ли? И возникшее в вас желание, и то, что происходит с вашим организмом.