Текст книги "Искусство чиссов (СИ)"

Автор книги: Isoetes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Не это ли величайшая похвала для учителя, Трасс? – аккуратно играя на самолюбии брата, произнес Траун, отстраняясь и трепетно заключая в объятья спящего человека.

Мэрис тихо заурчала во сне, сразу прижавшись к черному кителю и рефлекторно ухватившись тонкими пальцами за чисское плечо. «Траун» – прошептала она, добавив несколько неизвестных слов на своем языке.

– Она чувствует вас даже сквозь сон, – завороженно произнес Трасс, и Траун с удовольствием заметил, что презрительное выражение на лице брата постепенно разглаживается.

Урок толерантности усвоен. Осталось лишь закрепить материал.

– Этот маленький человек может многое, к чему неспособны чиссы, – нежно разглядывая ее, шепнул Миттʼрауʼнуруодо.

– Занятно, – задумчиво пробормотал Миттʼрасʼсафис, с интересом наблюдая, как брат с человеческой женщиной на руках покинул помещение.

========== V ==========

Во Вселенной так мало идеалистов, Карʼдас.

Так мало тех, кто жаждет видеть в других только добро.

Я бы не хотел разбить веру одной из них

красистор Миттʼрауʼнуруодо, «Сверхдальний перелет», Тимоти Зан

– Доброе утро, Марис! – приятный голос сопроводился вежливым прикосновением к тыльной стороне ладони. Она открыла глаза, чтобы сразу же утонуть в алом взгляде прекрасного чисса, склонившегося над ней.

– Траун? Где я? – Мэрис испугано вскочила, дико озираясь в незнакомом уютном помещении.

– В моей каюте, – спокойно произнес он, протягивая ей высокую металлическую кружку. – Я принял решение перенести вас сюда из отсека визуального наблюдения, чтобы вы смогли спокойно поспать, – увидев ее испуг, Траун тактично добавил. – Вы находились здесь одна все время сна.

Оглядев себя, Мэрис заметила, что облачена всё в тот же летный костюм. Ничего не было. Она с облегчением выдохнула, подумав вдруг о Дубраке Кеннто. Робко приняв из рук чисса кружку, Мэрис сделала глоток. Ароматный горячий напиток проник в организм, взбадривая и прогоняя остатки сна.

– Очень вкусно, – благодарно произнесла девушка, с трудом припоминая вчерашние события. Великая Сила! Она дала себя связать! К собственному удивлению, Мэрис заметила, что ни капли не жалеет о случившемся. Наоборот, то, что произошло вчера, принесло восхитительно приятные воспоминания.

– Это белый чай, – играя голосом, произнес чисс, присаживаясь рядом, на краешек кровати, – он взбодрит вас.

– Спасибо, – робко отозвалась Мэрис, делая небольшие глотки и чувствуя приятные волны тепла, разливающиеся по телу. – Траун, то, что произошло вчера…

– …было очень приятно и весьма поучительно как для вас, так и для меня, – мягко перебил он, добродушно улыбаясь, и с многозначительно поднял густую иссиня-черную бровь. Вкушая бодрящий напиток, Мэрис с удивлением отметила, как осторожен с ней Траун. В его красивых словах чувствовалась невидимая длань, деликатно прощупывавшая ее и подвергавшая анализу каждую эмоцию и любое, даже едва заметное движение.

– Да, Траун. Я благодарю вас за столь необычное изучение чисского искусства, – сказала Мэрис, продолжая с восторгом вспоминать веревочную сказку, которую подарил ей чисс. В мышцах почувствовалось странное ощущение, как будто после длительной физической нагрузки. Девушка немного поежилась, не понимая, что с ней происходит.

– Это нормальное состояние после первого раза, – спокойно пояснил Траун, заметив ее недоумение. – Ваше тело будет помнить искусство связывания еще несколько дней.

Продолжая прислушиваться к себе, Мэрис желала, чтобы ее тело помнило восхитительный опыт как можно дольше. Неожиданно вздрогнув, она стыдливо отвела взгляд, начиная потихоньку осознавать теперь, какие могут быть последствия.

– Вы нервничаете, – богатый обертонами голос Миттʼрауʼнуруодо выражал искреннее участие. – Почему?

Заставив себя поднять глаза, девушка вновь встретилась со жгучим алым взглядом. Несмело прикоснувшись к синей кисти и ощущая прохладу его кожи, Мэрис стала аккуратно подбирать слова:

– Траун… Для человеческой расы подобные вещи очень экзотичны… несвойственны… Кеннто и Карʼдас могут неправильно понять…

Широкая ладонь заботливо легла на изящную кисть, полностью закрывая ее. Алый взгляд проницательно сощурился. Продолжая робко прикладываться к вкусному напитку и наслаждаясь такой странной, непривычной заботой со стороны мужчины, Фераси впервые почувствовала свою женственность. Проведя всю жизнь среди контрабандистов и воров, воспринимавших женщин не более как живое мясо для удовлетворения животных инстинктов, она никогда не ощущала ничего подобного. Рядом с алоглазым мужчиной иной расы ей было спокойно.

– Мы сохраним вчерашний урок в секрете, – понимающе произнес чисс, едва заметно улыбнувшись. – Не стоит портить едва зародившиеся дипломатические отношения между нашими расами.

Мэрис благодарно кивнула и собралась было встать, но Миттʼрауʼнуруодо опередил ее, грациозно поднявшись, и галантно протянул руку. Тут же ухватившись за нее, Фераси поняла, что совсем не хочет уходить, а страстно желает, чтобы этот великолепный чисс связал ее снова. Автоматическая дверь открылась, обнажая пустой коридор чисского корабля.

– Позвольте вас проводить? – вежливо спросил высокий чисс, облаченный в черный китель Доминации.

Нежно улыбнувшись прекрасному существу, Мэрис уже готова была согласиться, но…

– Не стоит, Траун, – изо всех сил подавив дикое желание сказать «да», ответила она и залилась пунцовым румянцем.

– Примите мою благодарность, Марис! За новый опыт! – эстетично поклонившись, произнес Миттʼрауʼнуруодо, выпуская ее руку и продолжая деликатно изучать эмоции на человеческом лице. Подарив ему самую теплую прощальную улыбку, Мэрис скрылась за углом, тяжело дыша и понимая, что до конца пребывания на военной базе чиссов ей придется носить болезненную маску невозмутимости.

========== VI ==========

Человек, который может овладеть разговором за

лондонским обедом, может овладеть всем миром.

Оскар Уайльд

Перед разговорами с Мэрис Фераси всегда много мыслей. Лавировать в их потоке нелегко, наблюдать за ней интересно. Она всегда отвечала честно. Не уходила от темы, не пугалась прямых и в некоторой степени провокационных вопросов, не изворачивалась и не спорила, как делал это Кар’дас. Пожалуй, ее мнению он доверял больше, чем чьему-либо еще. Мэрис очень похожа на Трасса. Такая же перфекционистка. Правильная, немного наивная, идеальная. Как и Трассом, ею легко манипулировать, но в отличие от него, она искренне желала быть ведомой и не страшилась последствий. В ее отношениях с Кеннто чувствовалось напряжение, растущее с каждым днем. Причина, по ее словам, крылась в том, что Дубрак Кеннто – человек действия, не привыкший столь длительное время находиться в четырех стенах.

Сколько они уже здесь? Больше двух месяцев по человеческим меркам. Да, формально, люди были пленниками, но в действительности – гостями, представлявшими для Трауна исключительный интерес. Впервые появилась возможность изучать инородцев так близко, минуя официальные процедуры. Чиссы неохотно шли на контакт с другими народами: немногочисленные экономические связи с ближайшими к Доминации системами, да охота на пиратов, периодически совавшими нос на периферию чисских миров. Признаваясь самому себе, он ощущал скованность в родном обществе и закостенелость. Желание приоткрыть ширму таинственности, посмотреть, что находится по ту сторону Галактики, кружилось невероятным вихрем, усиливавшимся с каждым днем. Ему мало Доминации, мало одних только чиссов.

А вот и Мэрис! Пришла раньше назначенного часа. Стоит у иллюминатора, разглядывая слабоосвещенный туннель для космических кораблей и небольшой док, расположенный внутри астероида. Скрытая от чужих глаз база вызвала у нее восхищение.

– Рад вас видеть, Марис, – Траун озвучил приветствие негромко, стараясь не напугать, ведь она не слышала, как он вошел.

Тем не менее, от звука его голоса девушка вздрогнула и сжалась, опустив голову и ссутулив плечи. Неожиданная реакция. Раньше такого за ней не наблюдалось.

– Добрый вечер… Траун… – тихо, почти шепотом отозвалась она и громко вздохнула, будто сожалея о чем-то.

Он подошел к иллюминатору и замер, фиксируя каждый ее жест и неспешно обдумывая следующую фразу. В ее зажатой позе чувствовалась неловкость.

– С вами все в порядке? – поинтересовался он, участливо положив руку на хрупкое плечо.

– Да. Я просто немного притомилась, – вместо привычной и приятной слуху трели ее голоса, он услышал россыпь надрывных, болезненных ноток.

Она усилием воли подняла голову, и их взгляды встретились. Даже пелена алого свечения глаз не смогла скрыть его изумления. Он знал, что у людей в зависимости от эмоций может немного меняться цвет кожи, но чтобы так. Вокруг глаз горело болезненное покраснение и темные круги, будто Мэрис не спала несколько дней. Веки распухли, а на ресницах застыла влага.

– Полагаю, нам стоит сделать перерыв на сегодня, – тактично произнес он, видя, как девушку затрясло, она безуспешно пыталась скрыть свое состояние. – Вы неважно себя чувствуете. Вам не помешает хорошенько отдохнуть.

В голубых глазах, покрытых липкой пеленой влаги, загорелась мольба и, отчего-то, страх.

– Я готова к беседе, – чуть громче обычного сказала она, скрипящие нотки продолжали резать слух. – Пожалуйста, давайте начнем.

Нетрудно прочесть по мимике лица, что Мэрис бежит от привычного общества. В их разговорах с глазу на глаз четко прослеживалась эта грань ее поведения. После изучения чисского искусства она прониклась к нему доверием, но Траун не спешил повторять опыт. Последствия как для нее, так и для него могли быть слишком опасны. Вместо этого он часто приглашал ее на вечерние беседы, в которых подолгу расспрашивал о Республике, ее государственном строе, искусстве, расах, обрядах и о множестве других вещей. Она рассказывала с какой-то болезненной отрешенностью и едва скрываемой неприязнью. Мэрис словно пыталась отгородиться, противопоставляя Республику себе, и с упоением рассказывала о доблести и праведном деле контрабандистов. Весьма оригинальная, на его взгляд, попытка протеста.

Много проработав бок о бок с военными и гражданскими, Траун прекрасно понимал, что значит поднятие морального духа. Мэрис чем-то расстроена. Если бы захотела, сказала бы ему, но раз нет, то он слегка подтолкнет ее к уравновешению эмоционального состояния.

Кожа человеческой руки пылала словно огонь. Всю беседу он держал ее ладонь и говорил мягким и спокойным голосом. Сначала Мэрис, опустив голову, молча слушала. Длинные, темно-русые локоны тонкой шалью скрывали ее лицо. Она напоминала маленького, загнанного в тупик зверька, которого следовало приласкать, подарить ощущение безопасности.

После того, как Траун ненавязчиво перешел на общегалактический язык, намеренно забавно коверкая слова, она сначала робко, потом более уверенно принялась исправлять его. На ее тонких губах заиграла улыбка, щеки вспыхнули алым румянцем. Траун внимательно наблюдал за переменой ее состояния: Мэрис расцветала на глазах, доверчиво поглядывая на него. Отчего-то ему казалось, что она чувствовала себя спокойнее вне общества людей.

– С вами так приятно разговаривать, – произнесла она, благодарно улыбаясь. – Иногда мне хочется, чтобы наши беседы никогда не заканчивались.

– Я желал бы того же, – деликатно вторил он, ласково поглаживая большим пальцем тыльную сторону хрупкой человеческой ладони.

========== VII ==========

Ревность это такая страсть, которая со рвением

ищет то, что причиняет страдания.

«Белые одежды», Владимир Дудинцев

Трасс задумчиво посмотрел сквозь иллюминатор. Алый свет багряных глаз отразился слабым бликом от прозрачной поверхности. Слишком запутанная ситуация. Сквозь паутину манипуляций, которую сплел брат, оказалось не так-то просто уловить суть. Кар’дас и Кеннто не сказали на допросе ничего, что не было бы известно до этого. Если первый вел себя сдержано, практически не выдавая волнения, то второй достаточно эмоционально отзывался о брате, хотя и держался в рамках приличия. Трасс с особым удовольствием наблюдал, как плавает в показаниях Кеннто. В отличие от Кар’даса, сумевшего подружиться с братом, этот человеческий экземпляр явно испытывал к нему неприязнь. Плохо скрываемую яростную неприязнь. Причина ясна, как безоблачный день на Ксилле.

Фераси.

Наблюдая, как девушка заходит в кают-кампанию, расправив плечи и смело шагая к длинному столу, Трасс испытывал смешанные чувства. Внимательный взгляд скользил по ее фигуре, выискивая недостатки и пытаясь уловить страх, так и не отразившийся ни в мимике лица, ни в плавных движениях. Фераси взглянула на него и, коротко поклонившись, сдержанно улыбнулась. Маленькая, едва макушкой до груди достанет. Слишком худая, узкая в бедрах. Бежевую, мешковатую одежду не рискнет надеть ни один уважающий себя чисс. Кожа болезненно-светлая, как свежевыпавший, но тут же примятый широким следом нечищеного сапога снег. Большие, пронзительные глаза, в голубизне которых, казалось, отражается вся Вселенная. Слишком доверчивые глаза… Траун любит эксперименты с доверием. Но как вообще можно обратить внимание на столь неказистое, нескладное существо? Как вообще ее можно связать? Как к ней можно прикоснуться по своей воле? Неудобно, неприятно, отвратительно.

Трасс поморщился. Одна мысль о том, что Траун позволил себе вольность показать ей искусство khimbaekae, вызывала оторопь.

Отвечая на вопросы адмирала Ар’алани, Фераси пыталась общаться на чеунхе, путая слова, времена и неправильно проставляя ударения и придыхания. Тем не менее, она изъяснялась намного лучше, чем Кар’дас, произношение которого было настолько ужасным, что в какой-то момент пришлось перейти на сай бисти, чтобы всецело понимать его сбивчивую речь.

– Вы спасли красистора Митт’рау’нуруодо во время нападения на крейсер вагаари? – строго спросила адмирал, пристально разглядывая человеческую девушку.

– Да, это так, – просто ответила Фераси. – Но… красистор Мит’рау’нурудо, – Трасс скривился, если хоть как-то на чеунхе она могла изъясняться, то полные чисские имена ей не давались от слова совсем, – он не нападал на вагаари.

Ар’алани лениво смахнула невидимую пылинку с позолоченного эполета, показывая, что данная тема не подлежит обсуждению и продолжила:

– И помогали пострадавшим чиссам после устранения разгерметизации?

– Да, адмирал.

– Почему? – алые глаза адмирала недобро сощурились, Трасс тоже напрягся и, упершись ладонями о поверхность стола, подался вперед.

По-видимому испугавшись вопроса, Фераси вжалась в спинку кресла и съежилась, переводя взгляд то на Трасса, то на Ар’алани. Страх. Наконец-то человеческая женщина проявила его. Трасс поджал губы, пряча торжествующую улыбку.

– Это… по-человечески, – она использовала слово на своем языке и быстро пояснила. – Так поступил бы любой порядочный человек.

– Стало быть, Кар’дас – непорядочный человек, – сделала вывод Ар’алани, нахмурив тонкие брови. – Он не помогал чиссам.

– Он… – Фераси запнулась и опустила взгляд, ее кожа приобрела розоватый оттенок. – Он испугался. Это… такая ситуация, в которой не каждый сможет сориентироваться. Жорж – хороший человек.

– То есть получается, красистор Митт’рау’нуруодо обязан жизнью вам, – адмирал позволила себе сдержанно улыбнуться. – Тогда почему он более доверяет Кар’дасу?

Шпилька попала в цель. Фераси вздрогнула и опустила плечи, растеряв всю напускную уверенность. Несколько минут она молчала, не зная, что ответить.

– Фераси! – резко скомандовал Трасс, и девушка подскочила в кресле от испуга. – Отвечайте на поставленный вопрос!

– Прошу прощения, синдик Мит’рас’сафис, – она с трудом подняла взгляд, на побледневшем лице застыла незнакомая эмоция. – Я не знаю, адмирал Ар’алани.

***

Горечь и боль жгли в груди. Вопросы адмирала Ар’алани совсем выбили из колеи. Допрос не просто так устроен. Перед ним чиссы разъединили ее и Кеннто, разместили в разных каютах и несколько часов продержали в одиночестве, будто подозреваемых в каком-то страшном инциденте. Кар’даса Мэрис не видела с самого утра. Волнение за него нарастало. Равно как и волнение за Трауна, улетевшего в длительный патруль несколько дней назад. Чиссы явно копали под него: адмирал, его непосредственная начальница, так неожиданно прилетевшая сюда, и брат… родной брат Трасс. Как он может так поступать с Трауном? Почему не защищает, а пытается подставить под удар?

Прозвучала короткая команда, и Мэрис, сопровождаемая конвоем из двух чиссов, остановилась посреди широкого коридора. Перед ними появилась высокая и статная фигура синдика Митт’рас’сафиса. Жестом чисс приказал следовать за собой.

Вскоре Мэрис переступила через порог того самого отсека, в котором они с Трауном проводили беседы один на один. Отсека, так похожего на переднюю площадку визуального наблюдения на «Реющем ястребе», но за широким иллюминатором открывался вид на стыковочный док, расположенный внутри базы-астероида.

Конвой остался за дверьми, и Мэрис почувствовала себя очень неуютно в присутствии Митт’рас’сафиса. Достаточно сдержанный и более ли менее приветливый в присутствии брата, сейчас он походил на бесстрастную ледяную скульптуру, в алых глазах которой горело неугасимое пламя.

– Марис Фераси, – прозвучал его низкий голос. – Не уделите мне немного времени?

– Синдик Мит’рас’сафис, – Мэрис почтительно склонила голову, помня этикет чиссов. – К вашим услугам.

Митт’рас’сафис прошелся вокруг нее, придирчиво осматривая, отчего неприятный холодок пробежал по спине. Мэрис был хорошо знаком этот взгляд. Так мужчина оценивает женщину – ее внешнюю привлекательность, округлость форм, красоту или… выискивает изъяны. Ей стало не по себе и захотелось поскорее покинуть общество чисса, становившееся все более неприятным и напряженным. Мэрис непроизвольно подтянула длинные рукава кое-как ушитого под ее фигуру летного костюма Рака.

– Что мой брат нашел в вас?

Негромкий голос, полный презрения и яда, неприятно ударил по барабанным перепонкам, словно тихое рычание готового к прыжку ворнскра.

– Не понимаю, о чем вы, – недоуменно произнесла она, не смея шелохнуться, но понимая, что в случае чего придется давать отпор и всеми силами защищать Трауна, ведь то таинство, что произошло между ними, оба пообещали никому не разглашать.

– Вы напряглись, – отметил Митт’рас’сафис, заходя Мэрис за спину. – Вам знакомо вот это?

Повернувшись, она увидела в руках чисса моток веревки. Той самой, которой Траун связал ее. В душе шевельнулся страх. Трасс знает все. Это видно по горящим багряным пламенем глазам, по поджатым губам и напряженным скулам, по потемневшей коже. Но была еще одна эмоция, которую Мэрис скорее уловила сердцем, нежели увидела на красивом, будто высеченном из лазурита лице. Ревность. Разрушительное и опасное чувство, которую, казалось, не должен испытывать мужчина по отношению к другому мужчине. То же самое испытывает и Рак, с тех пор как узнал о разговорах с Трауном с глазу на глаз. Мэрис долго пришлось объяснять ему, что между ней и Трауном ничего не было и быть не может, пока тот более ли менее не успокоился и не перестал причитать.

Все тайное рано или поздно становится явным. Судя по всему, от Митт’рас’сафиса скрыть маленький секрет не удалось. Но что здесь такого? Траун сам говорил, что искусство khimbaekae есть способ достижения доверия между чиссами, так почему бы и…

– Вы осквернили эти веревки, Фераси, – прошипел Митт’рас’сафис. – Вы осквернили моего брата.

***

Трасс смотрел на человеческую женщину с ненавистью. Никогда еще страх за брата не был настолько силен. Если вскроется, что священное искусство khimbaekae осквернено инородцем, то Трауна будет уже не спасти. Это подрыв, нарушение не только военной доктрины ненападения, но и жестких уставов всего чисского общества.

– Синдик Мит’рас’сафис, – ее звонкий, дипломатичный голос тяжело сочетался с расширенными от страха глазами. – Я не хотела осквернить искусство khimbaekae.

Вот оно что! Человеческая девушка даже произнесла это слово без запинки, но из ее уст оно будто облилось грязью.

– Послушайте меня, Трасс, – ее тон стал мягче, и в нем слышалась мольба. – Мит’рау’нурудо… Траун… Он другой. Не похож на вас, на чиссов. Он искал доверия. Я не знаю, почему он позволил мне прикоснуться к веревкам. Не представляю, что чувствовал, связывая меня. Он Жоржу доверяет больше. Вы сами поняли это на допросе, – в ее словах звенела обида. – Я ведь для него только объект изучения. Доверчивый человек, которого он использовал, чтобы узнать больше о нашей расе и нашем обществе. Прошу прощения, если бы я знала раньше, во что это выльется, то отказалась бы. Я всего лишь хотела узнать побольше о культуре чиссов.

Трасс холодно взирал на Фераси. Девушка не боится веревок, но не вполне понимает, зачем нужно khimbaekae, сути так и не уловила. Эх, братец, братец! Вечно строит из всего загадки, плетет интриги и умело манипулирует. Неужели девушка не чувствует симпатии с его стороны? Или он, как всегда, умело скрыл свои чувства от нее.

– Занятно, – задумчиво молвил Трасс, смягчившись, и положил веревку на стол. – Весьма и весьма занятно.

– Почему вы подставляете Трауна? – сжав кулаки, она сделала было шаг по направлению к нему, но Трасс поднял руку в останавливающем жесте. Удивительно, чувствуя обиду, Фераси пытается защитить брата. Совсем как Кар’дас, но им не удалось так ловко манипулировать, чтобы вызвать горечь: ощущение использованной игрушки. Как брат повлиял на сознание людей, что они готовы защищать его и при этом подставляться самим?

– Безопасность Доминации чиссов превыше любых личностных взаимоотношений, даже родственных, – уклончиво ответил Трасс.

– Но тогда почему вы испытываете ревность? Ко мне, к Кар’дасу, к нам всем? – человеческая женщина непонимающе развела руками.

Смелый вопрос. Душу, полную негодования, будто обволокло деликатное тепло. Фераси четко уловила его состояние и обезоружила так ловко, как коннеровская сеть небольшой корабль.

– Простите мою прямолинейность, синдик, – тихо произнесла Фераси, сообразив, что натворила, и приблизившись к нему.

К тыльной стороне ладони прикоснулись горячие и нежные пальцы. Трасс брезгливо отдернул руку и недобро сверкнул глазами.

– Конвой! – громко приказал он, человеческая женщина испуганно попятилась, а в помещение тут же вошли чиссы. – Отведите Фераси в ее каюту и выставите караул. Люди не должны бродить по базе без присмотра. Выполнять!

Подойдя к створкам двери, Фераси на миг задержалась и обернулась. На ее губах играла теплая улыбка, а большие небесно-голубые глаза были полны сочувствия. Едва автоматическая дверь закрылась, Трасс шумно выдохнул и опустился в кресло.

Злость постепенно затухала, ненависть улетучивалась. Оставив его беззащитным, Фераси не нанесла ответный удар, как это сделал бы любой оппонент. Трасс принимал участие в таких поединках на политической арене. Вместо этого Фераси проявила сочувствие и попыталась оказать поддержку. Вот, что значило горячее прикосновение! Человеческая женщина не враг ему.

Трасс обхватил голову руками и закрыл глаза, приходя в себя и восстанавливая ментальную защиту. Фераси поступила с ним… по-человечески так же, как с братом. Что это за существа такие эти люди? Откуда у столь варварской расы столько незримого благородства?

Одернув камзол, Трасс понял, что больше не чувствует ненависти к людям и, что самое важное, ревности к Фераси. Скорее благодарность за проявленную деликатность.

В своем отношении к другим чиссам Траун очень похож на людей. Быть может, его поэтому тянет к ним? Как бы то ни было, Трасс намерен избавится от их присутствия. Он добьётся, чтобы в ближайшее время их переправили за пределы Доминации. А с Трауном следует провести серьезный разговор, и в следующий раз ему не удастся увильнуть, переворачивая факты вверх ногами и изящно манипулируя. Трасс обязан уберечь брата от гнева Правящих семей и привязать к себе так крепко, как только сможет, чтобы у него не было желания вспоминать об искусстве khimbaekae наедине с человеческой женщиной.

========== VIII ==========

Радиоволны летят в мёртвую пустоту… Молчит земля, молчит и небо.

«Изобретения профессора Вагнера», А. Р. Беляев

Мэрис присела на кровать и обхватила голову руками. Они улетают. Покидают границы Доминации. Рак все уши прожужжал этой счастливой новостью. Он получил обещанные драгоценные безделушки и жаждет теперь продать их знакомым дельцам на черном рынке Нал Хатта – сорвать большой куш и расплатиться выручкой с хаттшой Дриксо за задержку доставки огнекристаллов. Жорж сам не свой от радости, он покидает их команду – нашел себе иное применение. Зачем? Почему? Выяснить так и не удалось. Сквозь предвкушающе-счастливую улыбку на его лице то и дело мелькали проблески грусти. Не умеет он лгать! И жизнерадостную маску носить не в состоянии. Случилось что-то страшное. Мэрис чувствовала это. Где Жорж и Миттʼрауʼнуруодо пропадали? С чем столкнулись? Так много вопросов, что и задать их некому.

Все вроде бы счастливы. Конец затянувшегося приключения близок. Рак получил, что хотел, Жорж нашел иное применение своим талантам, а что же делать ей? Так и остаться контрабандисткой, всю жизнь бегающей от собственной тени, или есть иной путь? Спросить совета она могла лишь у одного существа.

***

Медитативную тишину нарушил робкий стук в дверь. Веки медленно раскрылись, являя полумраку гротескный алый взор, тело напряглось, и легкая улыбка коснулась губ. Тяжелые размышления о смерти Митт’рас’сафиса плавно отодвинулись на второй план.

Мэрис.

Миттʼрауʼнуруодо элегантно поднялся на ноги и одернул черный китель. Последние несколько часов он провел в медитативной позе, пытаясь привести мысли в порядок, – даже для такого самодостаточного существа как он, гибель тысяч невинных жизней, в том числе и кончина брата, – жестокий удар. Чиссы никогда не выражали скорбь публично, предпочитая бороться с внутренней болью в одиночку. Вот и Траун скрылся ото всех в своей каюте, пряча внутри себя разъедающую душу скорбь.

Автоматическая дверь бесшумно отъехала в сторону, и на пороге в нерешительности застыл силуэт человеческой женщины. Мэрис пробормотала извинения, забавно коверкая чеунх, но произнося слова столь искренне, что Траун подивился столь странному сочетанию робости и решительности. Повинуясь привитой с ранних лет вежливости, он приглашающе вытянул руку, позволяя девушке войти. Пожалуй, ее в нынешней ситуации он был рад видеть как никого другого.

Отодвинув кресло, он внимательно наблюдал, как Мэрис, сжимая пальцы рук в замок, присела на самый его краешек, ссутулилась и опустила голову. Похожим образом вел себя и Кар’дас, когда не знал, как начать разговор. Отлучившись на несколько минут, Траун вернулся с двумя термокружками белого чая, того самого, которым угощал девушку после бондажного танца. Душистый напиток не только бодрил, но и был способен отрезвить разум, разливая по телу живительное тепло.

– Спасибо, – тихо пробормотала Мэрис, принимая из его рук кружку, и подняла голову. Ее красивые голубые глаза необычно мерцали в тусклом неоновом освещении. Казалось, вот-вот, и блеск жизни, жажда справедливости и невероятная эмоциональность навсегда потухнут в них. Мэрис словно боялась чего-то. Оттого и пришла к нему просить поддержки и утешения.

Боится улетать, догадался Траун, представив на миг, как затягивает удавку на шее Дубрака Кеннто. Как бесцеремонно этот человеческий мужчина обращается с ней, Траун мог наблюдать почти каждый день. Для этого не нужно было даже включать голокамеру в их каюте.

– Госпожа Фераси, – подчеркнуто вежливо обратился он, и девушка вздрогнула, явно уловив в его голосе искусственную отчуждённость. – Вас что-то тревожит?

Сделав небольшой глоток из кружки, девушка уставилась в нее, будто пытаясь найти в полупрозрачной жидкости нужную реплику. Позволив себе улыбнуться уголками губ, Траун протянул было к ней руку, про себя переформулировав по-чисски чопорную фразу на более мягкую – ту, которую в действительности хотел сказать: «Марис, я так рад видеть вас здесь. Ваше присутствие успокаивает и придает сил. Марис… вы – удивительный человек…»

– Синдик Митʼрауʼнурудо, – найдя в себе силы для ответа, тихо произнесла девушка. – Могу я просить вас?..

«Мой маленький человечек» – так называл он Мэрис про себя, и теперь ему захотелось произнести милое прозвище вслух, чтобы успокоить ее, развеять страхи и защитить.

– Я внимательно вас слушаю, – ответил он все тем же нейтральным полуофициальным тоном.

– Я бы хотела… – она глубоко вдохнула и выдохнула, явно пытаясь перебороть себя. – Ох… Рак получил свои безделушки, а Жорж, похоже, нашел нового работодателя. Оба они получили свое. А я… – она запнулась, но тут же взяла себя в руки и с мольбой взглянула в сияющие алым глаза. – Могу ли я остаться в Доминации?

Веки чисса медленно сощурились. Две алые щелочки гротескно засияли в полутьме, заставив человеческую девушку вздрогнуть и испуганно вжаться в спинку кресла. О ксенофобии чиссов Мэрис знала не понаслышке и почему-то восприняла удивление Трауна за презрение или даже агрессию.

– Простите, – прошептала она и дрожащими руками сжала кружку так, что побелели костяшки пальцев.

Нервничает. Боится. Боится получить неизбежный отказ.

– Вам не за что извиняться, госпожа Фераси, – ровным тоном отозвался Траун и коснулся изящными пальцами густых темно-русых локонов. – Почему вы не хотите вернуться?

Отложив полупустую термокружку на стол, Мэрис сбивчиво начала рассказывать, не заметив, как переступила грань формального разговора:

– Понимаете, Траун, Республике такие, как я, не нужны. Годы тяжелого обучения, получение образования, а потом… я оказалась перед жестоким выбором – убиваться на никому не нужной работе за пару сотен кредитов в месяц и едва сводить концы с концами, или… пойти по опасной дорожке и стать контрабандисткой. Рисковать жизнью, общаться с криминальными слоями общества, но иметь хоть какой-никакой приличный достаток. Я не могу так! Я больше не хочу такой жизни!

– Вы – идеалистка, Марис. Это очень редкое качество, – вежливо прокомментировал Траун, практически ощущая внутреннюю боль собеседницы и удивляясь, почему она решила выговориться ему – совершенно чужому для нее существу.

– Я могу быть полезна Доминации, – в ее взгляде зажглись фанатичные огоньки, будто Мэрис цеплялась за последнюю спасительную соломинку. – Я знаю сай-бисти и еще десяток торговых языков. Я бы помогла наладить торговые отношения с планетами Диких Пространств или даже мирами Внешнего Кольца. Я бы смогла обучать чиссов нашему языку и…

– Марис, – мягко перебил ее Траун, бережно заключив ее ладони в свои. – Вы не можете остаться в Доминации. Вы видели только ее внешнюю обертку, но абсолютно не представляете, что это за государство и какие пороки скрыты внутри него.