Автор книги: Irokez
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Развратница деловито принялась действовать. Она с легкостью заглотила его невеликий агрегат и вытворяла ртом такое, что у того едва не поехала крыша. Единственной ложкой дегтя в этом море сладости, пожалуй, была лишь странная для него мысль о том, не изменяет ли он сейчас, вытворяя подобное, своей красноволосой дикарке. Вроде и отношений у них никаких нет, вроде его не должно такое волновать. Он скоро станет директором борделя и королем шлюх! Последняя мысль и вовсе была для него нетипичной, но как оказалось, принадлежала не ему.
— Ты скоро станешь директором борделя и королем шлюх! — кричал Джирайя, когда парень находился в блаженной прострации перед оргазмом, доведенный до полной эйфории умелыми действиями профессионалки.
Пока Намикадзе приходил в себя, сенсей никуда не торопясь, вовсю наслаждался любовным процессом. Он уже несколько раз кончил и мог бы еще, благо опыт и выносливость позволяли, но надо было не забывать и о том, зачем они, собственно, здесь собрались. Видя, что парень слегка вышел из состояния нирваны, он просуфлировал, с явным удовольствием наблюдая, как его сотрудница старается, изводя ласками ученика:
— А теперь «пряник», то есть поощрение.
— Что мне сделать? — спросил Минато, переводя дух.
— Теперь твоя очередь доставить ей удовольствие, — пояснил Джирайя. — Можешь делать все, на что хватит фантазии. Например, попользовать ее вибратором или сделать приятное язычком.
— Мне кажется, наш юный герой-любовник уже выдохся, — иронично заметила гетера.
— Ну тогда, на худой конец, просто поцелуй девушку, — махнул рукой Жаб и принялся раздавать «пряники» своим девицам, показывая ловкость рук и всех прочих частей тела, пока те не завизжали от восторга. Минато остался впечатлен, ему даже сделалось завидно. Он вовсе не был уверен в том что хоть когда-нибудь достигнет таких высот.
— Я ведь была хорошей девочкой, — обратила вновь на себя его внимание шлюха, — ну так что, малыш, поцелуешь?
Намикадзе устало опустился рядом с ней и подался вперед, чтобы поцеловать. Женщина страстно обвила его руками и впилась, как голодный вампир, в его губы. Стоило Минато прикрыть глаза и на мгновение забыться, как перед внутренним взором всплыла Кушина, вспомнился тот поцелуй в лазарете. Он невольно тут же полностью отдался этой фантазии, представляя, что та сейчас с ним, и сладко застонал. Дальнейшее он помнил смутно. Он занимался любовью с падшей женщиной, представляя на ее месте свою Хабанеро. Такого он еще не испытывал. Мысли его путались в тумане сладострастия. Он больше всего хотел быть ее хозяином и рабом одновременно, он желал покорить ее и владеть ею безраздельно. И сейчас это все казалось возможным. Он сделает это, чего бы ему то ни стоило.
========== Часть 4 ==========
Кушина была не в духе. А чего еще следовало ожидать? Джирайя впихнул к ней Минато вперед себя, дабы не досталось первым ему, то есть для того, чтобы лучше наладить контакт.
— Я… это… — замялся парень. Но не успел он толком покраснеть, как вслед за ним ввалился Большой Жаб и обрадовал:
— Мы пришли заняться тобой. — Он смело наехал на Кушину своей мощной фигурой и всем своим обаянием: — Детка, я помогу тебе стать лучшей!
Пару мгновений Узумаки удивленно хлопала глазками, а потом пришла в себя и как заорет:
— Что?! Да пошел ты знаешь куда!?. А хозяину своему передай, что он редкостный… — Тут девица завернула такое оригинальное и вопиющее в своей нецензурности словцо, что даже работники борделя почувствовали себя немного не в своей тарелке.
— Ну не кипятись ты так, Помидорка. Подумай лучше о перспективах… — Джирайя, не успев договорить, понял, что ляпнул что-то не то: милое личико девушки налилось кровью, в глазах засверкал убийственный блеск, а далее она закричала так, что Большому Жабу показалось, что взорвалась звуковая граната:
— Не смей называть меня Помидоркой!
Далее обалдевший Минато наблюдал, как семпай каким-то чудом увернулся от меткого удара в глаз, железно обещавшему оставить ему смачный фингал, а пару секунд спустя после промаха Кушины, заломил ей руки за спину, плюхнулся с ней рядышком на кровать и начал терпеливо объяснять, как маленькой, что и как, бесполезно втолковывая, что та может неприятную ситуацию, в которой оказалась (между прочим, по собственной глупости), обратить себе на пользу да еще и неплохо подзаработать. Но разъяренная Кушина упорно не шла на контакт. Тогда Жаб сменил тактику. Он подхватил ее так же легко, как куклу, потащил в душ и хорошенько там остудил. Злая и мокрая, Узумаки скрежетала от ненависти зубами и думала только о том, как бы более изощренно его уничтожить.
— Давай так, — сказал Джирайя совершенно спокойно, — ты слушаешь мои советы и становишься лучшей, перестаешь навлекать на себя гнев директора и начинаешь хорошо зарабатывать. А там, глядишь, заведешь элитную клиентуру, вот тогда сможешь и «покапризничать». Я же обязуюсь тебя обучить не только основам, но и таким штучкам, что все обзавидуются! — он хитро подмигнул ей.
— Очень надо! Проваливай! — рявкнула та злобно в ответ.
— Даю тебе времени подумать до завтра, — закончил Жаб, не обращая на это внимая, забрал парня, и они удалились.
***
Назавтра Хабанеро не стала сговорчивее нисколько. Джирайя и Минато, который тащил реквизит, приперлись к ней за несколько часов до ее выхода на работу и начали подготовку. Сперва ей было велено надеть подходящий костюм, представлявший собой что-то вроде полупрозрачной туники, выгодно неприкрывающей грудь и попку. Когда та отказалась делать это добровольно, ее попытались одеть силой. Встретив яростное сопротивление, Джирайя кивнул младшему помощнику подать его вещи. Из сумки, принесенной с собою, Жаб выудил длинный тонкий хлыст и наручники. Распаленная злобой Кушина даже не заметила, как оказалась пристегнута к спинке кровати и завалена лицом вниз.
— Раз ты никак не хочешь по-хорошему, что ж, ничего не поделаешь, — он стянул с нее белье и посильнее замахнулся. В следующий момент Минато стало страшно, а Кушина завизжала, как резанная, когда предмет, просвистев воздухе, врезал ей по ягодицам.
— Что ты делаешь?! — крикнул Намикадзе, подбежал и попытался вырвать хлыст, вцепившись в руку Джирайи. — Ей же больно!
— Это для ее же блага, — отмахнулся Жаб, стряхивая с руки мешающего ученика. — Иногда здравый смысл приходится буквально вбивать. — Он повернулся к парню: — А еще для лучшего эффекта важно держать заданный темп, — сказав это, он снова замахнулся и, под пронзительные визги девушки, начал ритмично пороть, оставляя на белой попке красные полосы и не давая жертве опомниться.
Всыпав дюжину ударов, заверил, что на первый раз более, чем достаточно, затем погладил избитые ягодицы и кивнул Минато сделать то же самое. Стоило тому к ним прикоснуться, как Кушина измученно выдохнула. Она всхлипывала, но не оттого, что ей было больно, а от обиды и унижения. Какой позор: Великую и Ужасную Кровавую Хабанеро выпороли, как нашкодившего ребенка! Джирайя же в это время выжидательно смотрел на помощника, давая взглядом понять, что ему тоже неплохо бы проявить инициативу. Сообразительный парень, оторвавшись от филейных прелестей девицы, сочувственно погладил ту по голове и сказал:
— Пожалуйста, сделай как он скажет. Я не хочу, чтобы тебя снова лупили, — при этом он так на нее поглядел, что стоило Узумаки лишь мельком взглянуть в эти прекрасные голубые глаза, как та почувствовала себя практически полностью деморализованной. В этом взгляде было столько волнения из-за нее.
«Неужели он так разволновался из-за того, что мне всыпали? — подумала она. — Вот дурак».
— Пожалуйста…
— Ну что еще? — буркнула Хабанеро.
— Просто надень это платье.
— Надену и что дальше? Идти, обслуживать в нем очередного старого извращенца?
— А девчонка-то соображает, — сказал тихонечко себе под нос Джирайя, освобождая ее от наручников. Естественно, та все слышала.
Минато не знал, как еще попытаться ее уговорить, он просто протянул ей одеяние, продолжая так нежно и заботливо смотреть, что у Кушины сдали нервы. Она поднялась, потирая пострадавший зад, выдернула у него из рук облачение и неохотно начала влезать в этот срам. Когда платье было надето, та тщетно пыталась получше его натянуть, чтобы хоть как-то прикрыть торчащие наружу грудь и попку.
— А теперь повернись, — велел Джирайя.
— Издеваешься?!
— Просто повернись, посмотрю, как сидит. — Жаб с видом спеца-стилиста критично осмотрел девушку. — А тебе идет, — сказал он, поправляя складки и попутно пытаясь пощупать Кушину за интимные места, за что тут же получил по рукам.
Минато же в это время любовался на это прекрасное создание в эротических одеждах и уже вполне ясно осознавал свои желания относительно ее. Мысленно он уже представлял, как стоя перед ней на коленях медленно и трепетно приподнимает полупрозрачный подол… Тут его радужные фантазии прервал Джирайя:
— Правда, ей идет? — улыбался он. Потом заговорщически добавил шепотом: — А теперь «пряник».
Намикадзе только машинально кивнул, подошел к девушке и чмокнул ее в щеку. Узумаки почему-то не удивилась и ничего не ответила, а только вздохнула — ей уже пора. Всю дорогу, пока ее вели к клиенту, она думала только об этом «детском» поцелуе в щеку.
***
Минато время от времени жил в комнате рядом с кабинетом Хирузена, а иногда и делал там домашние задания. На носу были выпускные экзамены и готовиться приходилось постоянно, даже в перерыве между его поручениями в борделе. Заниматься там было не слишком удобно (особенно когда с разных сторон доносились крики и сладострастные стоны), но что поделаешь.
В этот раз Намикадзе тоже ночевал на работе. Ему не спалось да и вообще сделалось как-то неспокойно. Все его мысли, как и прежде, занимали вовсе не предстоящие экзамены, а та девушка. Он долго ворочался, пытаясь уснуть, но напрасно — не выдержав, отправился посмотреть как там она. Уже подойдя к двери, он услышал тихое всхлипывание, нашел в связке, которую стащил из кабинета Хирузена, нужный ключ, кое-как открыл в потемках дверь и по возможности бесшумно проскользнул внутрь.
Кушина не спала. Она недавно вернулась от клиента, который остался очень недоволен такой не настроенной на интим девицей, попыталась отключиться, но так и прорыдала все это время и никак не могла остановиться, всхлипывая по инерции, хотя слез уже не было.
Минато закрыл дверь на ключ изнутри, чтобы их никто не беспокоил. Узумаки словно бы ничего не слышала, поглощенная своим горем. Он не придумал ничего лучше — как был в одежде, так и забрался к ней в постель, подавляя собственное волнение, обнял, гладил по голове, ласково целуя в щеку, шею, плечико, пока они оба не уснули.
На рассвете она с удивлением смотрела на безмятежное лицо светловолосого юноши, обнимавшего ее во сне. Впервые за все эти дни кошмара у нее появилось ощущение того, что все хорошо. Стало даже страшно дышать — казалось, что любое движение разрушит миг волшебства, и она снова погрузится в окружавший ее безысходный ужас.
— Доброе утро, — услышала она и увидела, как открылись и посмотрели на нее небесно-голубые глаза.
Кушине тоже хотелось ответить ему что-нибудь столь же приятное, но выскочило совсем другое:
— Ты теперь будешь моим сутенером? — спросила она в лоб.
— Я… ну… — Минато вдруг понял, что так и есть. Фактически, он должен укрощать ее, натаскивать и подкладывать клиентам. Но у него язык не поворачивался с этим вслух согласиться. — Я буду за тобой присматривать, — выкрутился он.
— Очень надо, — проворчала в ответ Кушина.
— А когда я кормил тебя с ложечки, ты не возражала, — попытался пошутить Минато и тут же по убийственному взгляду Хабанеро понял, что зря это сделал. Разговор явно не клеился, а тут еще тревожно запищал будильник в наручных часах, так что ему пришлось поторопиться, оставляя общение с прекрасной красноволосой дикаркой на не слишком приятной ноте.
Едва за ним закрылась дверь, как вслед со всей злости полетела подушка и раздалось: «Ну и катись колбаской!» Что ж, никто не говорил, что будет просто.
========== Часть 5 ==========
— Привет, — сказал Минато, неловко улыбаясь, заходя в комнату Хабанеро.
— Что-то ты зачастил, — едко ответила та. — Нравлюсь, что ли?
— Ну… — он отвел взгляд и зарумянился.
— Ну да, конечно… — фыркнула Кушина, глядя, как вслед за ним на пороге ее узилища появляется Джирайя.
— У нас сегодня плотный график, ребятки! — обрадовал Жаб, опуская лишние, по его мнению, приветствия. — Итак, вчера у нас уже появился прогресс: мы смогли подать нашу девушку, — он с обожанием во взгляде посмотрел на свою Помидорку, — в должном виде, но не успели как следует поработать над ее манерами.
— Да-да, — пробухтела Узумаки, которая уже выслушала от вчерашних клиентов, какая она неотесанная шлюха.
— И что ты предлагаешь? — решил заранее уточнить Минато, которому вовсе не хотелось повторения вчерашних побоев.
— Ролевые игры! — радостно возвестил семпай, так, словно речь шла о чем-то самом расчудесном-распрекрасном и радостном в этом мире.
— А не староват ты в игры играть? — тут же вставила язвительная Кушина.
— Отнюдь! — Жаб склонился над ее ухом и проворковал в него: — У нас же игры для взрослых. А ты уже большая девочка, — он в очередной раз попытался полапать ее и снова получил по рукам.
— Так что это за игры? — спросил Намикадзе, которому уже не только доводилось подобное слышать, но и видеть некоторые явления, вроде игры «в лошадки» или в «строгую госпожу и покорного раба», которые, по его разумению, годились в основном для изрядно подвыпивших вместе со шлюхами клиентов.
— Для начала что попроще. Разыграем небольшую сценку: ты, парень, будешь клиентом, а наша девушка тебя обслужит.
У Минато при мысли о том, что вчерашнее дивное видение (которое ему всю ночь потом снилось) будет его обслуживать, ум за разум зашел. А Джирайя, прежде чем Хабанеро успеет что-либо возразить, красноречиво достал тот самый хлыст и стегнул им по своей ладони. Кушина намек поняла и, сделав как можно более безразличный вид, согласилась. На самом-то деле перспектива очередной порки ее ничуть не пугала. Ей просто стало интересно кое-что проверить: так ли уж этот младший помощник к ней неравнодушен?
Далее Большой Жаб, как заправский театральный режиссер, начал руководить своей постановкой. Узумаки была выставлена за дверь, а Минато красиво разложен на кровати. Джирайя сперва хотел его полностью раздеть, но потом передумал и велел только расстегнуть рубашку. После сих нехитрых действий Кушине надлежало войти, вежливо поздороваться с клиентом, осведомиться о его предпочтениях и узнать, каким способом его ублажить.
Кушина чувствовала себя конченной дурой. Да чем она тут вообще занимается? Войдя в комнату, действовала неохотно, повторяя слова директорского помощника по большому одолжению. Ей это все казалось полной глупостью. Интересно было только смотреть, на смущенного парня, лежащего перед ней на кровати. Невольно хотелось кое-что попробовать, но гордость не позволяла. Ведь если она начнет делать все по указке, эти двое решат, что им можно все. Такого она допустить не могла.
Так повторялось еще пару «дублей», а затем главный режиссер перешел к дополнительной стимуляции артистов, начав с Кушины: за каждое неправильно произнесенное слово та получала хлыстом по заднице, которая благодаря все тому же костюму была открыта и доступна. Узумаки гордо терпела, сжав зубы, а вот Минато вскоре не выдержал и взмолился:
— Прекрати! Пожалуйста! Колотушками ничего не добьешься, — он встал и подошел к сенсею.
— Разве? — хитро улыбнулся Джирайя, протягивая ему хлыст, на который тот недоуменно уставился. Кушина искоса поглядывала на все это весьма и весьма скептически. — А ты сам попробуй.
— Я не могу.
— Ты просто трус, — подала голос Хабанеро.
— Вовсе нет.
— Даже мне по заднице врезать не можешь, — явно напрашивалась она.
— Это просто ни к чему.
— Тогда я в ваши игры не играю, — заявила Узумаки, уперев руки в бока.
Эта ситуация, которая становилась все более раздражающей, Джирайю ничуть не огорчала, наоборот, он сидел с таким довольным видом, словно бы этого и добивался. Кушина продолжала дразнить парня, облокотившись о постель и дерзко выставив вперед пятую точку.
— Пожалуйста, — сказал Намикадзе, приближаясь к девушке, — давай обойдемся без насилия. В конце концов, это же понарошку. Тебе же не надо обслуживать меня по-настоящему.
— А вот и нет, — вставил сзади Джирайя, — как раз надо.
— Хочешь меня поиметь? Тогда докажи, что силенок хватит, — издевательски процедила Кушина.
В минуту слабости Намикадзе Минато готов был сдаться и отступить, но, вспомнив об ужасной участи, которая ожидает девушку в случае его неудачи, собрался с силами и сказал:
— Ты не оставляешь мне выбора.
