Автор книги: Irokez
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
В семье старосты все было по-простому, без всякой важности и снобизма. И Саске это очень нравилось. Если бы только он мог снова вернуться в свое детство, в те времена, когда у него еще была семья... Как бы ему хотелось, чтобы и у них было так же, по-простому. Чтобы его отец, без своего обычного важно-высокомерного вида, просто приласкал бы его, когда ему это было необходимо, похвалил за старания, а не сравнивал постоянно с братом. Брат… он был такой же жертвой клановых игр, как и он, только успел увязнуть в них полностью. Как бы хотелось, чтобы всего этого не было, а они жили, как обычная семья. «Да уж, нам шиноби в этом плане есть чему поучиться у таких вот простых людей», — думал он.
Однажды вечером Саске лежал на своем любимом месте, в стогу сена на окраине села, смотрел на звезды и размышлял о своем. Его приятели Дзюго и Суйгетсу куда-то умотали, как только он здесь остановился, так что Саске был совершенно один, и его сейчас никто не доставал. Можно было расслабиться и вдоволь поразмышлять, но тут он услышал тихие шаги. Из-за стога появилась Юни со свертком в руках. Она принесла ему парного молока и кусок утреннего пирога для вечернего перекуса.
Они устроились поудобнее, разделили кусок пирога пополам и с удовольствием уплетали, отпивая по очереди из крынки.
— А ты, смотрю, не бережешь фигуру, как городские девчонки, — заметил Саске.
— Тут столько работы, что особо не растолстеешь, — ничуть не обиделась Юни.
— А моя бывшая сокомандница, — хмыкнул Саске, вспоминая Сакуру, — все время изводила себя диетами, хотя и так была тощая, как селедка. Да еще и слабачка. «И еще плоскогрудая», — додумал он и невольно покосился на грудь Юни для сравнения. Ему вдруг захотелось сравнить еще и на ощупь. А еще подумалось, что приятно было бы положить туда голову…
Юни, отставив кувшин в сторону, смотрела на него смущенно, но придвинулась ближе. Саске представилась реальная возможность привести свои мысли в действие. Он почувствовал, как «вспыхнул» весь изнутри, нервно сглотнул и приблизился к ней. Юни погладила его по щеке своими тоненькими пальчиками и поднялась выше, запустив их в черные как смоль волосы Учихи. Тот воспринял это, как сигнал к действию. Он подался вперед и начал торопливо покрывать ее лицо поцелуями, потом перешел на шею, почувствовав, как Юни его крепко прижимает к себе…
Наконец-то Саске ничто не мешало любить и быть любимым: ни разборки клана, ни война, ни дурацкие миссии и прочее, и прочее… Он уже давно обрел свободу от всего этого, но только сейчас понял насколько. Хотя, возможно, так его заставляли думать ударившие в голову гормоны, но он, в кои-то веки, чувствовал, что наконец приобретает что-то исключительно свое, родное. Он, наконец-то, нашел человека, который сможет помочь ему начать жизнь заново.
Они всю ночь любили друг друга на мягком, душистом и немного колком сене, а наутро, когда он остался один на один со старостой, который хотел с ним о чем-то поговорить, ему, безо всякого нажима, намекнули, что в их деревне уважающий себя парень после подобного считает своим долгом жениться. Саске себя уважал и еще как. К тому же он был не против, подумав, что, пожалуй, самое время заняться возрождением клана.
На свадьбе гуляли всей деревней. Саске едва ли знал половину всех этих людей, но ему было даже как-то приятно оттого, что все за них так радуются. Теперь это была его новая семья.
Юни чем-то напоминала ему мать: такая же мягкая, добрая и немногословная. С ней ему было хорошо и уютно. Саске воспринимал жену, скорее, как друга или товарища, но это только шло на пользу их семейным отношениям: ни ссор, ни скандалов у них никогда не возникало, они буквально понимали друг друга с полуслова. Саске был полностью уверен в том, что, если бы он не женился на Юни, то не женился бы никогда ни на ком вообще.
О том, что он скоро станет отцом, вся деревня узнала чуть ли не вперед его. А все потому, что местная лекарка и повитуха Югава-сан была чересчур болтливой женщиной. Все его поздравляли, а Саске недоумевал, пока не дошел до дома и не услышал радостную весть от жены.
Саске чувствовал себя важным и ответственным, настоящим отцом и главой будущего клана. Но вот жизнь рассудила немного иначе. Когда Юни была на шестом месяце, Югава-сан, осмотрев ее, пришла к неутешительному выводу, что роды наверняка предстоят тяжелые, и пусть он, Саске, молит всех богов, чтобы она и ребенок выжили.
К сожалению, прогноз Югавы оправдался. Едва доходив положенный срок, Юни тяжело разродилась. Спасти ребенка тогда чудом удалось, но вот Юни…
Саске очнулся и обнаружил, что задремал, сидя в кресле. В руке его была фотография. Он спрятал ее и отправился искать своих. Узнав, где находится клуб, двинул туда, и по дороге наткнулся на Дзюго. Мужчины молча переглянулись и разошлись в разные стороны: так будет быстрее искать.
Час спустя надувшаяся Юрико, которой не дали чуть дольше помиловаться с Сакумо, сидела в гостинице, зыркая исподлобья на отца и дядю Дзюго, невозмутимо игравших в го. Айко вместе с Юми и Имари возвращалась в дом Сакумо, краем глаза наблюдая, как новообретенные подруги все больше зеленеют от зависти. Однако и ее ждал сегодня облом: еле сбежавший от соскучившегося Сая Тензо перехватил ее на середине пути и уволок в их новое жилище под злорадные смешки девчонок.
***
Дом был отличный, но пустой. Немного поднатужившись, Тензо сварганил кое-что из мебели вроде стола и пары стульев, решив не пытаться осилить заодно и кровати: ничего, поспят сегодня в спальных мешках. Кухни как таковой не было. Айко решила готовить ужин прямо во дворе. Пока она разводила огонь, Тензо, заприметивший в углу двора кучку забытых кем-то кирпичей, подумывал сложить из них временный очаг. От этой светлой мысли его отвлекли скрип калитки и появление вслед за тем Сакуры и Какаши, тащивших всякое нужное барахло.
— Электрическая плитка — то, что надо, — шутливо одобрил Тензо, принимая ее у Какаши. — Вот только электричества у нас нет.
— Ничего, Ямато-сан, — махнула освободившейся от поклажи рукой Сакура, — проведете.
Она хотела еще что-то сказать, но была перебита внезапно выскочившим все из той же калитки Наруто. Когда шумный Хокаге немного наговорился, гости решили осмотреть дом. Сакура и Наруто, видя домик в исполнении бывшего капитана, явно заностальгировали и принялись вспоминать ту самую особую миссию вместе с капитаном Ямато и Саем. При упоминании последнего Тензо нервно сглотнул.
Среди того, что притащили супруги Хатаке, нашлись отличные светильники, как старые масляные, так и новые на батарейках. Так что Тензо с дочуркой не грозило провести нынешний вечер в темноте.
— О, здорово, — оценила Айко, зайдя в дом.
Тут взгляд шебутного Хокаге, не успевшего познакомиться с ней чуть ранее, обратился на нее и задержался. Наруто наклонился к ней со светильником, слегка поморщился, словно что-то припоминая, потом дернул плечами и рассмеялся, так ничего и не вспомнив. Однако это заметили Какаши и Сакура, перевели взгляд на девушку, чтобы рассмотреть повнимательнее, поморгали, переглянулись и дружно подумали: «Показалось».
— Пап, а чего на меня все так пялятся? — шепотом спросила Айко, почувствовав себя несколько не в своей тарелке.
— В первый раз не налюбовались, — ответил тот, а сам подумал: «Действительно, странно. Надо бы с Какаши поговорить, у него всегда была хорошая память на лица».
Пока бывший капитан Ямато и нынешний лодочных дел мастер Такуми не впал в окончательную задумчивость, Наруто снова отвлек его разговорами. Они со старыми боевыми товарищами еще славно посидели заполночь. Видя, что хозяева начинают клевать носом, Какаши и Сакура, распрощались и собирались уходить, однако шумного Наруто было не так-то просто выпроводить. Какаши с женой едва удалось вывести его под белы рученьки из дома Ямато.
Узумаки в этот день так нарадовался, что долго не мог потом заснуть. Еще бы, и друг Саске вернулся, и капитан Ямато. И не одни, а с дочками. Жаль, Саске его к себе в гостиницу не пустил, видите ли, устал общаться. Зато зашел к капитану на новоселье.
Лопая ужин, принимая душ и собираясь ко сну, Наруто все думал, что бы такое для них еще сделать? И тут у него возникла прекрасная мысль, даже две. Он хотел немедленно вскочить с постели и кинуться исполнять задуманное, но был остановлен Хинатой на полпути от подушки.
— Дорогой, тебе рано вставать, — припечатала она, загадочно сверкая в темноте бьякуганами.
— Спать так спать… — проворчал Узумаки и отрубился.
========== Возвращение капитана Ямато. Часть 2 ==========
Юрико смотрела на толстый конверт в руках отца.
— Что это? — спросила она.
— Подарок от Хокаге, — Саске протянул конверт дочери.
Внутри оказался небольшой фотоальбом. Люди, которых увидела на фотографиях Юрико, были ей не знакомы, но она сразу же догадалась, кто это.
— Это дедушка и бабушка?
— Да, — кивнул Саске. — Твой дед Фугаку Учиха был главой клана, так что в тайных архивах Хокаге, которые хранились глубоко под землей, на нашу семейку было собрано полное досье. Вот, Наруто сделал мне копии для семейного альбома, — Саске усмехнулся.
Юрико с интересом впилась в фотографии.
— Ой, пап, ты тут такой маленький! Какая прелесть. А этот мальчик с тобой, это твой брат?
— Да, это твой дядя Итачи.
— Какие вы милашки!
— Что есть, то есть! Мы же Учихи, — хохотнул Саске. И добавил, почуяв приближение к дому одного молодого человека: — В отличие от некоторых.
Сын бывшего сенсея и этой взбалмошной девчонки Харуно не вызывал у него никакого доверия. Более того, этот наглец имел дерзость соблазнить его любимую единственную дочь, которую он всячески оберегал от всяких посягателей.
Саске открыл дверь, так и убивая взглядом Сакумо. Тот, вежливо поздоровавшись, тут же шагнул навстречу Юрико и собирался чмокнуть ее в знак приветствия, но та ловко утащила его, куда подальше.
— Давай потом, — хихикнула она, — а то у отца нервы не выдержат.
Юрико ловила момент, пока у нее «каникулы» в Конохе. Им с отцом и дядей Дзюго скоро ехать обратно. Так что она сосредоточилась на том, чтобы как можно романтичнее провести это время вместе с ненаглядным Сакумо. Но вот беда: им все время кто-то мешал. То отец или дядя Дзюго, то не в меру шумный Хокаге со своими отпрысками, то вечно таскающиеся за ним по пятам две наглые девицы Юми с Имари. Но больше всех раздражала эта гадкая Айко. Та умудрялась приходить на место свидания вперед них, словно была ясновидящей. Хотя, кто ее знает…
Самым противным было то, что Сакумо, хотя клялся и божился, что с ней у него ничего нет, вел себя с Айко более, чем приветливо, да еще иногда засиживался в доме Такуми-сана. Ну как он мог объяснить ей, что его интересуют исключительно рассказы друга его отца и бывшего сотрудника АНБУ по совместительству? Все же в свое время молодому человеку старшие многое не договаривали о том, что на самом деле происходило в Конохе вообще и во время последней войны в частности. Мастер Такуми, он же капитан Ямато, он же Тензо или Киное, оказался персонажем куда как занятным и мог порассказать парню такое, чего бы он нигде более не услышал.
Юрико на все это лишь фыркала и предлагала Сакумо поговорить с ее отцом. Вот уж кто знает всю правду о лживых интригах Конохи и других деревень! Сакумо, естественно, был заинтригован, но так уж сложилось, что с Учихой-старшим они как-то с самого начала не поладили. Стыдно было признаться, но Сакумо до сих пор его побаивался и при любой возможности старался обходить стороной, чем дальше, тем лучше. Саске, в свою очередь, тоже не горел желанием общаться с «этим щенком» и, несмотря на все уговоры Наруто и любимой дочурки, задерживаться в Конохе дольше не собирался.
Тензо, напротив, решил остаться подольше. Никакого резона торопиться обратно в рыбацкое поселение у него не было. К тому же надо было разобраться в своих отношениях с Саем, которые несколько неожиданно для него самого из мимолетного романа давней молодости перетекли в нечто более серьезное. Он даже и подумать не мог, что Сай все это время будет его дожидаться. И это при том, что официально все эти годы его считали мертвым. Однако надо было соблюдать осторожность: Айко и так уже ранее доставала его расспросами, почему папочка не женился? Она же не против. А тут снова начала, да еще интересовалась, кто такой этой Сай и что у него за дела с папой. Ну как ей объяснишь?
А еще у Тензо намечалось лечение по особой методике. Он, откровенно говоря, сомневался, стоит ли бередить старые раны, в конце концов, он привык уже так ходить и мучился от ноющей боли разве что в непогоду, но Сакура, которой было до жути интересно опробовать новую технику, пристала к нему как банный лист, дескать, не дело так себя запускать. Айко эту идею всячески поддержала, также настаивая, что папуле не мешает подлечиться. В общем, он согласился.
Через несколько месяцев Тензо ощущал себя новым человеком: он прошел особый физиотерапевтический курс, разработанный специально для его случая Сакурой при поддержке Тсунаде, который в шутку про себя называл «экспериментом». В результате он перестал кособочиться, и хромота его стала почти незаметна. И это несмотря на то, что пробыл он в таком состоянии около двадцати лет.
Все то время, пока отец усиленно лечился, Айко, так сказать, активно налаживала связи с общественностью. Она легко сошлась с Рыжей Сакурой и стратегически выгодно сдружилась с Юми и Имари, желая держать поклонниц ненаглядного Сакумо к себе поближе. Недаром она была дочерью отличного шиноби и в таких вещах уж кое-что понимала. Заручившись поддержкой последних в борьбе за парня против заезжей Учихи, та ловко надоумливала их, как насолить Юрико, постоянно мешая ее романтическим планам. Сама же она вовремя оказывалась в нужном месте в нужное время и усердно прикармливала Сакумо вкусностями своего изготовления, а также часто зазывала в гости. Несомненным плюсом было то, что, в отличие от большинства других парней, Сакумо нравился ее отцу, и тот всегда рад был его видеть. И, похоже, бывший капитан АНБУ им даже подыгрывал, хотя и опасался возможных проблем с Учихами.
***
В один прекрасный день Айко вместе с Сакумо получили приглашение на день рождения Юми. Сакумо, откровенно говоря, идти не особенно и хотелось, но Айко настояла. Как же она возвысится в глазах подруг, когда приведет туда всеми обожаемого парня! И нечего тут беспокоиться: все равно они его не уведут. Порой Айко сама поражалась своему коварству: она ведь была очень, очень хорошей девушкой.
Айко пришла пораньше, чтобы помочь приготовить угощения. Юми с завистью смотрела на то, как ловко та вместе с тетей Ханой лепит пироги и строгает холодные закуски, попутно рассказывая про то, как делала дома различные заготовки на зиму. Вскоре не только тетя Хана, папа Киба, бабушка Тсуме и все их собаки (которым перепали вкусняшки) обожали ее, но и сама Юми вместе с подругой Имари и ее мамой, подошедших чуть позже.
Когда угощение было почти готово, появилась Тен-Тен и утащила облизывающегося на пироги Кибу помогать подготавливать все остальное, а заодно присмотреть за подарком, который, кхм, вел себя немного шумно и мог испортить сюрприз. Тсуме заметила внучке, что праздник должен быть не только у хозяев, но и у собак, и потащила ее раскладывать собачьи угощения по пластиковым мискам и бумажным тарелкам.
Тем временем почти все гости уже собрались. Сакумо пришел в числе последних, подгоняемый Эмелиной. Он без особого энтузиазма вручил Юми подарок, заготовленный матерью, и поспешил пристроится в уголке с Шимой, пока девчонки не начали его терзать. Эмелина устроилась рядом с именинницей, любопытствуя тем, что той подарили. Юми похвалилась подарками и показала сережки, которые ей вручила Имари. В клане Яманака была добрая традиция носить серьги, а чем она хуже?
Пока не позвали к столу, ребята развлекались веселой болтовней и дули лимонад, время от времени показывая различные «фокусы» и хвастаясь техниками. Сакумо по просьбе девушек призвал собачью стаю. Теко и его товарищи по стае, нагло игнорируя приказ хозяина показать что-нибудь присутствующим, с радостным лаем рванули к угощениям. За собачьим столом уже задушевно подвывали песни наевшиеся нинкены Ханы под аккомпанемент старичка Акамару.
Покормив собак, Юми с чувством еще не выполненного долга принялась потчевать гостей. Родные старались не мешать ей хозяйничать, ведь это был ее праздник. Айко в это время смотрела, как все уплетают приготовленные ею блюда, и смеялась над тем, как отец Юми Киба получает подзатыльники любви от растрогавшейся бабули Тсуме. Та, закончив изливать любовь на сына, переключилась на внучку и едва не задушила ее в объятиях. После бабка Тсуме подняла бокал и открыла череду торжественных тостов и поздравлений, после которых настала пора вручить главный подарок. Когда первые отгремели, Киба произнес заветное: «Теперь ты, доченька, достаточно взрослая и ответственная, так что…» и вручил подарок от них с мамой.
