Автор книги: Irokez
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Сакумо сидел с «няньками» в гостиной и слушал рассказы Ли и Кибы о Четвертой войне шиноби. Когда ужин был готов (омлет, овощной салатик и отварной рис со специями девочки осилили на «ура»), девчонки обступили со всех сторон Сакумо и буквально пытались кормить его с ложечки. Отцы обиженно заметили, что любимые доченьки могли бы покормить сначала их. Как только Юми с Имари отвлеклись на папаш, Эмелина схватила ложку и стала тыкать ею в брата, приговаривая: «На, ешь!» Потом отняла у него тарелку, уселась рядом и, весело болтая ножками, начала жевать сама.
— Вот заноза! — хмыкнул братец.
* * *
Тем временем в доме у семьи Хатаке все веселье только начиналось. Гая переодели в новые Какашины брюки и попросили быть поаккуратнее, чтобы не порвать еще и их. Поскольку брюки хозяина дома оказались неподходящими по цвету к пиджаку, Гай его просто снял, оставшись в одной белой рубашке, которая так и норовила соблазнительно расстегнуться на его широкой груди. От остреньких глазок Сузуме это, разумеется, не ускользнуло. Майто увлеченно рассказывал ей о своих вечных соревнованиях с вечным соперником и другом Какаши (нашел, о чем рассказывать), а та задумчиво наблюдала за готовой вот-вот оторваться пуговицей на его рубашке. Они и не заметили, как остались на кухне одни: Сакура с подругами тихонько смылись по одной, утащив следом Какаши, чтобы им не мешать. Последний никак не хотел уходить, то ли желая подстраховать друга, в случае чего, то ли просто любопытствуя посмотреть, как тот будет клеить девушку.
Сузуме внимательно слушала разглагольствования Гая и не спеша ковыряла ложечкой пирожное, любезно предоставленное тетей Ино.
— Любите сладкое? — поинтересовался Майто.
— Не то чтобы, но это как раз одно из моих любимых, с заварным кремом, — ответила та.
— А у меня яблочное, — ляпнул Гай, указывая в свою тарелку: Ино на всякий случай разных напекла, — хотите попробовать? — с этими словами он сунул свое надкушенное блюдо под самый нос воспитательницы.
— Нет, спасибо, — побледнела та.
— Да ладно вам, это же такая вкуснятина! — он зачерпнул вкуснятину пальцем и с наслаждением его облизал.
У Сузуме слегка дернуло под глазом. Дело в том, что наша многоуважаемая воспитательница страдала некоторой формой мезофобии — это такая штука, при которой человек боится грязи и заражения, а подобные антигигиенические жесты могут просто повергнуть его в шок. Сакура и Ино об этом не знали и даже не догадывались. Та же Ино, увидев как мужчина слизывает с пальца крем, скорее приняла бы это за некий жест соблазнения и даже, возможно, на него бы повелась. Сакуре это также не казалось чем-то из ряда вон выходящим: она и сама была не прочь поесть руками, особенно когда никто не видит. Что касается Тен-Тен и Какаши, так тех вследствие их длительного знакомства с Гаем уже трудно было чем-то удивить.
Майто был под впечатлением от новой знакомой, он даже намеревался донести ее до дома на руках (которые не помыл), но был настойчиво остановлен.
— Какая суровая женщина! — восхищался он.
* * *
Сузуме шла в размышлениях: ей уже хорошо за тридцать, женихов у нее более не предвидится; выбор, собственно, не богатый, к тому же этот человек хоть и был довольно странным, но все же показался ей неплохим. А изъявленная им готовность старательно ухаживать и выполнять любой каприз казалась весьма заманчивой. К тому же, хоть тот физиономией и не вышел, но прекрасного атлетического телосложения никто не отменял. Так что наша «кандидатка» серьезно подумывала насчет того, чтобы дать ему второй шанс.
Тем временем наши свахи серьезно волновались в ожидании полного провала. Хоть Гая открыто и не отшили, но судя по выражению лица, с которым воспитательница покидала гостеприимный дом Хатаке, было и так все ясно.
— А вы чего ожидали? — дернула плечиком Сакура. — Что же могло получиться у такой ледышки и нашего горячего парня?
— Может, пар? — предположила Ино, смутно припоминая что-то из лекций в Академии.
— Гай-сенсей учил нас никогда не сдаваться! — авторитетно заявила Тен-Тен.
— Верно, — согласилась Сакура, — мы способны на большее! Войну выиграли, а невесту, понимаешь, найти не можем.
— Да, мы еще не использовали все наши женские хитрости! — воодушевилась Яманака.
— Да эта Сузуме еще сама прибежит и умолять будет, чтобы Гай-сенсей на ней женился! — в глазах Тен-Тен загорелся боевой дух.
Какаши, видя все это, деликатно и благоразумно решил не встревать (особенно вспоминая, как жена тогда в боевом запале свернула Обито всю нижнюю челюсть).
* * *
— Что это? — спросил Майто, разглядывая разноцветные полоски бумаги. — Билеты? В театр?!
— Хотите произвести впечатление на девушку, покажите ей свою культурность.
— Но я и в театре-то никогда не был, — Гай задумчиво потер подбородок. — Может, лучше сводить ее в цирк?
— В цирк? — переспросили хором свахи.
— Да, там такие миленькие собачки и слоники, ей наверняка понравится!
Сакура с Ино, припоминая свои детсадовские будни, только качали головами:
— Вряд ли эта особа любит животных вообще и собачек в частности, — с сомнением протянула Сакура.
— Да и слоников тоже, — задумчиво добавила Ино.
— Гай-сенсей, — не выдержала Тен-Тен, — будьте уже мужиком и сводите ее в театр!
— Ну, раз вы так настаиваете, — почесал в затылке тот. — Полагаю, это должно быть интересно, — он всем весело подмигнул и по привычке вытянул вперед большой палец.
— Это определенно хорошее решение, — продолжала умничать Сакура, а сама в это время вспоминала их первый поход в театр с Какаши и надеялась, что Гай не выкинет чего-либо из того, что вытворял тогда его друг, то есть не заснет посреди представления, не будет пытаться читать в темноте книжку, подсвечивая себе шаринганом (хотя это можно исключить), не полезет нагло целоваться… (стоп, а вот это бы, наоборот, не помешало).
В театре шла трагическая пьеса, повествующая о самурае, задушившем свою жену насмерть (так как катану об нее, дескать, марать было жалко) по навету в измене от лучшего друга — не самое подходящее зрелище для романтического свидания. Но других билетов Ино достать, к сожалению, не удалось. К тому же ушлая куноичи подумала, что так будет даже лучше: пускай вместе поплачут, это тоже сближает, причем порой даже лучше.
Все представление Гай вертелся на своем месте, как уж на сковородке. Он откровенно негодовал на приятеля-лжеца и сочувствовал несчастной бедной героине. Сузуме впервые видела, чтобы кто-то так эмоционально реагировал на спектакль. Ей то и дело приходилось усаживать его на место и шепотом просить быть потише. (Соседи Гая, на несколько рядов вокруг, уже на это не надеялись.) И вот наступила трагическая кульминация: самурай, громко проклиная «неверную» жену, собрался ее было душить, но тут у Майто окончательно не выдержали нервы, и он ринулся прямо на сцену спасать несчастную женщину, которой, при ближайшем рассмотрении, оказался смазливый худощавый паренек. Далее случилось невиданное доселе в театре: конец пьесы был тут же импровизированно изменен, а трагедия плавно перетекла в мелодраму с комическими элементами.
Майто, как следует встряхнув самурая, популярно и доходчиво объяснил, что тот не прав, раскрыл ему страшную тайну подлости его близкого друга и велел на коленях просить прощения у жены. К счастью, актеры, на то они ими и были, быстро сориентировались и подыграли этому психу, чтобы хоть как-то спасти спектакль. Зал аплодировал, Зеленый Зверь со своей выходкой имел потрясающий успех. По такому случаю директор театра даже решил с него не взыскивать за почти сорванную пьесу (и даже подумывал, а не сделать ли ему предложение еще на несколько пьес в этом сезоне). Сузуме же было ужасно стыдно за выходку кавалера, но, в глубине души, она испытывала некоторое восхищение такой непосредственностью. Она постаралась поскорее увести его из театра, поминутно извиняясь перед всеми по пути.
Гай предлагал продолжить вечер в каком-нибудь уютном ресторанчике, но женщина попросила проводить ее до дома, сославшись на то, что впечатлений на один вечер для нее и так предостаточно. К тому же, у нее на завтрашнее утро был запланирован поход с малышней, так что ей, в любом случае, надо было хорошенько выспаться.
* * *
— Так, мелкие! Слушаем все сюда! — разорялась чунинша, выходя на максимальную громкость и не без некоторого удовольствия наблюдая, как трясутся под ее пристальным взглядом детишки. — По лесу не разбредаться! Тут может быть опасно! Кто не будет слушаться, в поход с нами больше не пойдет!
На самом деле многие из детишек сейчас очень даже были бы рады действительно в него не ходить, по крайней мере, с Сузуме-сан.
Поход выдался вовсе не таким уж и хлопотным, как она того ожидала. Пришли все, кроме одного заболевшего ребенка, практически все взяли все, что необходимо, никто ничего не забыл, никто не потерялся. Сейчас они мирно всей группой сидели и перекусывали на полянке. Все было отлично.
Сузуме-сан была в столь прекрасном расположении духа, что даже позволила одной из своих любимых учениц Минако Сузуки продемонстрировать новую технику с использованием чакры ветра, которую та недавно выучила. Подул ветер, маленький ветряной тайфунчик закружился и умчался прочь. Все аплодировали, а Сузуки получила похвалу от воспитательницы.
Кто бы мог подумать, что этот маленький детский фокус навлечет на них настоящую беду? Техника ветра, использованная девочкой, подхватила и унесла с собой вкусные запахи всего того, что любящие мамы так щедро напихали с собой в поход детишкам, что и привлекло внимание одного из местных обитателей.
Медведь был уже довольно стар. Вернее сказать, он был одним из старейшин медвежьего племени в этих лесах. Был он жутко огромен и до безобразия толст. А ревел так, что мог бы при желании напугать этим ревом самих членов «Акацуки». Разумеется, он не мог спокойно смириться с тем, что какие-то жалкие людишки в его лесу лакомятся чем-то вкусным, а его не позвали.
Только Сузуме собиралась скомандовать конец привала, как появился он, собственной персоной. У него даже кличка имелась: Стальной Коготь. Медведь вломился на поляну, сминая под собою все кусты и молодые тонкие деревца, и оглушительно заревел. Далее зверь, проявив просто невероятную прыть для своей комплекции, набросился на добычу: вкусно пахнущий едой самый большой рюкзак и его хозяина. Другой бы ребенок на месте этого мальчишки тут же бежал бы без оглядки (или забился бы в угол и ревел), но не таков был Акимичи Чо-Чо — двоюродный племянник Акимичи Чоуджи. С криком: «Акимичи еду в беде не бросают!» он схватил палку и кинулся на медведя.
В этот момент воспитательница Сузуме испытала предынфарктное состояние. Она стояла, не в силах пошевелиться, прекрасно понимая, что через пару секунд, за которые она не успеет ничего сделать, медведь разорвет мальца пополам.
И вот, когда зверь уже занес над ним лапу и готов был ее опустить, случилось чудо: раздался громкий крик, треск, Стальной Коготь резко дернулся и неуклюже осел. Он с недоумением повернулся, пытаясь сфокусироваться своими маленькими черными глазками на том, что так некстати отвлекло его от добычи.
— Майто Гай, к вашим услугам! — представился нарушитель медвежьего спокойствия.
Бурый зверь удивленно глядел на Зеленого Зверя, натужно пытаясь что-то сообразить. Мишка, видимо, очумело думал: «Так оно еще и разговаривает?»
Судя по всему, Коготь был вовсе не склонен к длительным рассуждениям. Он быстро поднялся, отряхнулся, зарычал пуще прежнего и пошел в атаку. Завязалась жестокая схватка между ветераном Четвертой мировой войны шиноби и ветераном леса. В этот момент Сузуме взяла себя в руки, подскочила к Чо-Чо и силком уволокла его в безопасное место, несмотря на глупые протесты мальчишки, не желающего бросать рюкзак с едой.
Гай и медведь оттягивались по полной: кружили, ревели, размахивали лапами (ну, или руками-ногами, у кого что было), кидались и от души мяли друг другу бока. Кажется, медведь (да и Майто тоже) давно так не веселился.
Сузуме смотрела из своего укрытия как завороженная. Скажите, на какую женщину не произведут впечатление такие геркулесовы подвиги? Детишки же, успев отойти от испуга, уже начали активно болеть (причем не все из них болели за Гая).
Вскоре бой был окончен. Зеленый Зверь вышел победителем, а медведю пришлось позорно ретироваться, не солоно хлебавши. Майто выглядел изрядно потрепанным, но весьма довольным. Часть спины и бок кровоточили ранами от медвежьих когтей. Для Гая это был «сущий пустячок», но Сузуме уже представлялась жуткая картина, как тот умирает от заражения крови. Она уже вовсю оказывала ему первую помощь: обрабатывала антисептиком, накладывала повязку и даже попыталась применить простенькое медицинское ниндзютсу, которым худо-бедно владела.
Пока Сузуме-сан старалась не допустить преждевременной Гаевой кончины от заражения крови, тот с умилением смотрел, как о нем заботятся, и улыбался. Воспитательница перехватила случайно его довольный взгляд и вдруг, неожиданно для себя, засмущалась, как первокурсница. Гай же и не думал скрывать своих чувств и ляпнул:
— Ты так прекрасна с пластырем в руках!
От этого она почему-то засмущалась еще больше и чуть было не уронила вышеупомянутый пластырь в траву. В это время детишки уже облепили их тесным кружком и с интересом наблюдали, что будет дальше.
— Теперь они целоваться будут? — спросила одна девочка шепотом у подружки.
— Ну да, он же ее спас! — ответила та с умным видом.
— Он Чо-Чо спас вообще-то, а не ее!
— Ой, да какая разница! Пускай все равно целуются!
— Да что вы такое говорите! — рявкнула на детишек опомнившаяся воспитательница.
— Не стоит стесняться своих чувств! — воскликнул Гай и поцеловал свою прекрасную даму на глазах у всех.
— Ура! — закричали детишки хором.
«Это же не гигиенично, — думала Сузуме. — Черт, но так приятно!» — Не даром же Майто звался троекратным абсолютным чемпионом по поцелуям? А и правда, не даром?
На обратном пути их застал проливной дождь. Быстро отослав детишек по домам, Сузуме стояла и задумчиво смотрела на вымокшего до нитки спасителя, который взялся ее проводить. Ливень все не переставал, а топать джонину предстояло на другой конец Конохи, чтобы добраться до дома. Совесть просто не могла позволить ей, чтобы из-за нее кто-нибудь простудился, но она, всегда такая твердая и уверенная, отчего-то колебалась. И тут Гай чихнул. Да так мощно и оглушительно, что с крыши сорвалась черепица и тюкнула его по макушке. Это и решило весь дальнейший исход.
Женщина, вернув себе свой обычный деловой тон, взяла его за руку и потащила к себе в дом, велев по пути немедленно снимать с себя мокрые вещи. Далее, ему торжественно вручили чистый халат и полотенце и велели топать в душ. Майто попытался уступить очередь сперва даме, но та поглядела на него так, что возражать не стал даже он.
Пока тот приводил себя в порядок, Сузуме быстро сообразила горячий чай и кое-что перекусить. Халат, как и следовало ожидать, оказался ему изрядно маловат, так что Гай, не долго сомневаясь, решил повязать его на манер набедренной повязки, ничуть не стесняясь своего довольно откровенного вида. (Между прочим, Майто пару раз даже снимался для календарей и журналов в подобном виде.)
Согревшийся Зеленый Зверь выплыл из ванной бодрым и довольным жизнью. Он, не дожидаясь приглашения, зарулил на кухню и пристроился за аккуратным изящным столиком, который по его меркам мог бы считаться «неудобным». Сузуме стояла отвернувшись и как раз заливала кипяток в заварной чайник. Обернувшись, она чуть было не выронила несчастный фарфоровый предмет из рук. Ей пришлось спешно поставить его на стол, чтобы не обжечься и не грохнуть. Она, глядя на мокрого полуголого Гая, задумчиво и немного нервно теребила дужку от очков. Сушащийся на теплой кухне Зеленый Зверь выглядел притихшим, милым и домашним. Сейчас он казался ей чертовски привлекательным. Ее взгляд проследил за каплей воды, сорвавшейся с его мокрой шевелюры, покатившейся, ловко и весьма эротично виляя между бугров накачанных мышц. Госпожа воспитательница схватила лежавшую на столе газету и спешно начала обмахиваться, чувствуя, как ее собственная «сила юности» просыпается где-то там, в глухих застенках холодного женского сердца (а может, и где пониже).
В это самое время случились две вещи: перестал лить проливной дождик и одна маленькая, но очень милая «птичка» (которую доктор Сакура недавно успешно вылечила от скарлатины) принесла нашим свахам на хвостике благую весть о том, что «зеленый дядя» пошел провожать домой Сузуме-сан.
