Текст книги "Массаж сердца (СИ)"

Автор книги: Ingerda

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Доктор Миллер? К вам пациент, – сообщили по громкой связи, прежде чем Мария посмотрела на себя в зеркало и быстро заняла своё кресло.

Совершенно не удивило то, что в её кабинет прошёл Марк с коробкой конфет и цветами.

– Привет, Мари. Я даже не думал, что попасть к тебе будет так сложно.

Девушка решила, что разговаривала со стеной, когда просила Марка, по-человечески, не приходить к ней на приём.

– Что это? – спросила Мари, когда на её стол положили конфеты и красные китайские розы.

– Как что?.. Конфеты, цветы.

– Я вижу, но почему они на моём столе?

– Это тебе. Моя благодарность за приём…

– Твоя благодарность оплачена в кассу клиники. Большей – мне не нужно. Убери всё.

– Мари?! Я же от чистого сердца.

– Верю, и очень признательна, но сеанс я не начну, пока твоё «Поле чудес» не исчезнет с моего стола.

– Хорошо, – пока Марк запихивал в сумку коробку конфет и опускал в урну цветы, девушка пристально следила за ним. Смотрела, не совсем как на мужа близкой подруги, а как на человека, вступившего в сексуальную связь с Ифой Блаттер. – Теперь, можно начать? – Мария кивнула. – А что сначала говорить?

–Всё, что тебя беспокоит. Ты ведь за этим сюда пришёл?

– Да… Я очень хочу вернуть жену и дочку домой, но Пейдж меня даже слушать не хочет. Она зациклена на моей случайной измене. Я не хотел ту женщину, а ей это доказать, как лёд на севере топить.

– Скажи, кто был инициатором вашего сексуального контакта?

– Точно не я! Я повторюсь, что не хотел этого. Она сама… меня спровоцировала.

«Быть спровоцированным, значит ли не желать? Может, это всегда лишь вопрос времени: когда и с чего человек способен дать сбой? Тогда почему он жалеет о случившемся? Там было замешано шампанское, и Марк уверен, что его опоили, но теперь у меня сомнения на этот счёт. Ифа и мне приносила шампанское, которое впоследствии пила сама, и я не сказала бы, что её рассудок моментально померк. Скорее всего, напиток лишь для того, чтобы расслабиться. У Марка самовнушение, а оно способно сыграть злую шутку. Что, если бы я сказала ему, что провела тест и не нашла ничего постороннего в его шампанском? Что он будет тогда отвечать? Почему бы уже не признать, что это Ифа опьяняла его в тот момент?! Он не верит в это, так как «любит» Пейдж.

Идиот».

– Что ты почувствовал после?

– После секса? Ну… приятное удовлетворение и…

– Я не об этих ощущениях, – Мари негромко стукнула по столу, чтобы прервать Марка. – Когда она ушла, и ты потерял жену, что за эмоции раскрылись первыми?

– Я подумал, что мне пришел конец. Всё перевернулось перед глазами. Я будто другую реальность ощутил. Знаешь, как обратная сторона… Всё было так хорошо и приятно, а потом – резко больно и до слёз грустно.

– Понимаю. Терять всегда больно.

– Мари, ты осуждаешь меня, я знаю, но прошу тебя, помоги?!

– Тебя осуждает подруга твоей жены, а не доктор, у которого ты на сеансе.

– Так ты поможешь?

– Я сделаю свою работу, чтобы мой пациент не чувствовал будто «пришел конец».

Мари была полна принципов по поводу терапии. Якобы врач – это врач, и личное всегда остается за стенами её кабинета, но Марк виноват сам. Девушка не собирается участвовать в разборках подруги и её мужа. Поэтому она лишь хочет уравновесить Марка, чтобы он не забивался «под плинтус» и не скулил.

«Если он не признает свою вину, так и не сможет действовать».

Больше о мисс Блаттер он ничего не говорил, и Мари радовало, что он всё ещё не знает её имени. Значит, их встреча была одноразовой.

– Марк? – девушка остановила его, прежде чем он хотел выйти.

– Да?

– Ты… та женщина, целовала тебя?

– С которой я изменил Пейдж? Нет. Ты что, шлюхи не целуются.

– Ясно.

– А что? Это могло бы помочь? Это что-то значит?

– Нет, Марк. Можешь идти.

– Спасибо тебе за сеанс. До встречи.

Мари схватилась за виски и сильно их потёрла:

«Что за чёрт дёрнул спросить у Марка о поцелуе с Ифой?

Понятное дело, он не вышел ещё из головы, но почему вдруг стало волновать то, с кем мисс Блаттер ещё случайно поцелуется?

И это не совсем приятно звучит, когда эту женщину называют… так унизительно».

Всё чаще девушка заставала дома цветы и всё ещё не знала, от кого Пейдж их принимает.

Хотя это было интересно.

Когда Мария вернулась домой с работы, застала подругу за уборкой квартиры.

Играла музыка, Пейдж подпевала, не попадая в ноты, но, казалось, её это не особенно смущало.

Ей было весело.

И это не могло не радовать.

– Привет! Куда дитё своё дела? – Пейдж подняла голову и тут же бросилась обнимать только что вошедшую Мари.

– Ух, как я рада тебя видеть, тыковка моя! – Пейдж крепко сжала девушку, покачиваясь из стороны в сторону. – Лиза с папашей, на улице гуляют.

– Марк пришёл?

– Да, этот кретин.

– А чего ты такая довольная?

– А то, что мне предложили встречаться, и я согласилась.

– Вот как? А он кто вообще? Я ничего даже не знаю.

– Потом, подруга. Эй! Ты натоптала! Я только помыла здесь!

Мари по очереди приподняла кроссовки и виновато улыбнулась:

– Прости, не хотела.

– Да ничего. Тебе повезло, я сегодня в хорошем настроении. А у тебя как дела? Что на работе?

– Да всё по-старому. Пациенты, проблемы…

– Ну да. У тебя стабильно: псих на психе.

– Ну не все там психи.

– Да я же шучу. Как с той мадам?

– С какой? – Мари ощутила желание убежать.

– Которая порнозвезда.

– Её зовут Ифа.

– Ну так что с ней?

– Ничего.

– А чего покраснела?

– Я не покраснела.

– Мне со стороны лучше видно. Ты уже была с ней?

– Нет.

– А чего тянешь?

– Пейдж, сконцентрируйся на уборке, – подруга рассмеялась.

– Ты же не забыла, как это делается, за три года?

– Пейдж!!!

– Чего? Моя обязанность – помочь тебе не облажаться. Кто, если не я? Представь, какая она шустрая должно быть в постели… У неё опыта как у дурака махорки.

– У меня ничего не будет с этой женщиной.

– Почему?

– Я её врач.

– Ну так вылечи и вперёд.

– Я пойду в душ.

– Давай-давай, сильно только там не увлекайся. Лучше свою Ифу не представляй под душем.

Чуть позже подколы Пейдж перестали терроризировать девушку, и вечером они вместе посмотрели фильм.

Мари собиралась завтра позвонить доктору Флеменгу и узнать, как там Ифа…

Не потому, что она волнуется, а потому, что обещала пациенту следить за ним.

– Мари? Ты не обижаешься на меня, надеюсь? – приподняв голову с плеча подруги, пробормотала Пейдж.

– Нет. С чего вдруг?

– Я лезу в твою личную жизнь. А та Ифа… она тебе вообще не нравится? – Мари прикусила щёки изнутри и попыталась представить Ифу перед глазами. Надо сказать, ей даже не пришлось прикладывать много усилий. Едва глаза закрылись, вот она – кареглазая брюнетка улыбается ей и заставляет сердце замереть.

– Чёрт возьми!

– Что? Что-то вспомнила? Свет выключить на работе забыла?

– Хуже, – Мари стукнула себя по лбу.

– Что тогда? Про Ифу что-то плохое?

– Про себя. Кажется, она мне, правда, нравится. По крайней мере, в данный момент. Пытаюсь доказать себе, что она далеко не самый лучший вариант, но как чёртова идиотка думаю о ней.

– Тогда тебе нужно быстрее её лечить, чтобы она «вылечила» тебя.

– Ты не понимаешь! Её образ жизни… я не приемлю это.

– Кто тебе сказал, что она будет такой всегда?

– Я тебе это говорю. Для неё секс – это способ заработать, а для меня – это личное и неприкосновенное. К тому же, у неё сын есть взрослый и, вообще… не думаю, что ей захочется менять свою жизнь ради какой-то одной девушки.

– Да ты, и правда, запала на неё, подруга.

– Не так уж и запала.

– Да нет, именно так. Она догадывается о твоих чувствах?

– Нет конечно! Да я и не уверена пока, что могу называть это чувствами. Просто… влечение.

Из-за того, что Мари разговаривала с Пейдж до самого утра, ей ужасно хотелось где-нибудь незаметно лечь и поспать, пока никто не видит, но… в коридоре уже топтался Лукас.

– Доктор Миллер, к вам…

– Пусть он заходит.

– Хорошо.

В эту минуту Лукас распахивает дверь и проходит в кабинет.

«Он выглядит немного затравленно и грустно, практически как в первую встречу.

Бровь рассечена, на запястье повязан бинт, который использовал в качестве шпаргалки».

Мари заметила на нём формулы и некоторые примеры по алгебре.

– Добрый день, Лукас.

– Привет.

Девушке не показалось, ведь даже его голос звучал грустно.

– Как твои дела?

– Нормально.

– Снова подрался с ребятами?

– Да, как обычно.

– А дома как дела? С Ифой не ссоришься?

– Нет.

– Она так же себя ведёт? Не разговаривает с тобой?

– Да. Она не изменится за короткое время.

– А вообще, ты веришь, что ей под силу измениться?

– Не знаю.

«Весьма интересно то, что Лукас промолчал об исчезновении матери.

Либо он этого ещё не заметил, либо по какой-то причине не хочет об этом рассказывать. Но почему?»

– Есть ли ещё какие-то вопросы, ответы на которые ты хотел бы получить у Ифы?

– Нет. Думаю, вопросы закончились.

– Уверен?

– Да. А что мне ещё у неё спрашивать? Об отце она немного рассказала, о бабушке – я здесь услышал…

– О ней самой?! Ты ведь знаешь, что три года Ифа провела в интернате для душевнобольных. Ты знаешь, что это такое?

– Психушка?

– Практически да, но вместе с соответствующим лечением там получают образование. Школьную программу. Туда попадают дети, не способные жить и сосуществовать друг с другом. Дети, у которых серьёзные психические нарушения. Что касается твоей мамы… она оказалась там совершенно зря.

– Ифа.

– Я не оговорилась, Лукас. Сейчас, мы поговорим о маме.

– У меня её нет.

– Это хорошо, что ты стоишь на своём и ни в коем случае не изменяешь своим принципам. Однако, мама у тебя всё же есть. Возможно, она оказалась не той, о которой может мечтать ребёнок, и не той, которая нужна тебе. Ты ведь считаешь себя уже взрослым, – Лукас опустил голову, будто его отчитывали. – Теперь ей нужна твоя поддержка. Ты появился на свет в сложное для неё время, и спустя пятнадцать лет, это время в её жизни ни на минуту не облегчилось.

– Она по своей воле стала порнозвездой. Её не принуждали. Она купила квартиру на эти бабосы, машину, которую разбила на фиг, покупает себе дорогие тряпки…

– Я не спорю с тобой. Ты имеешь право ненавидеть её за то, что она делает тебе больно. Но ты подумай… что ты сможешь сделать, чтобы боль закончилась?

– Я? Не знаю.

– Нет, ты сначала подумай, а потом скажешь мне. Дома, у тебя будет небольшое задание.

– Какое?

– Напиши ей письмо, – глаза парня округлились подобно блюдцам. – Да, то самое, которое пишут ручкой на бумаге. Напишешь всё, что думаешь, и ни в коем случае не перечитывай.

– А потом что? Отдать ей?

– Порви на мелкие кусочки и спусти в унитаз.

– А зачем писать тогда?

– Таким образом, ты сможешь выплеснуть все те эмоции, что мешают тебе сделать спокойный вдох рядом с ней. И пиши именно «маме», старайся не упоминать имя.

– Попробую. Я могу идти?

– Да, сегодня ты свободен.

Лукас помялся несколько минут возле выхода:

– Я думал, ты начнёшь лечить, типа, родителей не выбирают и всё такое. А ты… спасибо тебе, короче. Я, правда, попробую с письмом.

Когда Лукас скрылся за дверью, Мари смотрела на ту самую дверь, словно собиралась дыру в ней выжечь.

«Неужели парень действительно не заметил отсутствия Ифы?

А если заметил, то почему молчит? Она разве уже позволяла себе отсутствовать так долго?!»

Мари взглянула на часы.

Время уже перевалило за шесть вечера, а она всё ещё не позвонила доктору Флеменгу.

– Да, доктор Миллер?! Рад слышать вас!

– Здравствуйте, мистер Флеменг. Как там моя пациентка? Ифа Блаттер.

– Вполне неплохо справляется. Вы молодец Мари, что заставили её лечь в клинику. Её проблема, как глубоко засевшая заноза… начала гнить под кожей и болеть. Внешне её почти не нащупать, а внутри, эта женщина оказалась очень ранимой.

– Я рада, что всё идёт по плану.

– Доктор Миллер, вы не могли бы заехать к нам? Думаю, мисс Блаттер хочет что-то сказать.

– Уверены, что это срочно?

– Не знаю, но думаю, что стоило бы уделить пациентке хоть немного внимания. К ней никто не приходит. Вообще.

– Хорошо, я приеду.

Мария представляла, какими глазами на неё будет смотреть Ифа, и ей становилось не очень удобно.

С другой стороны, она рассчитывала увидеть женщину, постепенно идущую на поправку, возможно, с другим взглядом и выражением лица, но, приехав к ней как врач… Мари видела то самое лицо, с которым целовалась в кабинете доктора Флеменга.

«Ифа даже улыбку ту же самую умудрилась сохранить».

– Как ваше самочувствие, мисс Блаттер? – Ифа пожала плечами и прошлась по своей палате. На удивление Мари увидела несколько книг на прикроватной тумбочке, и они явно принадлежали этой женщине, так как в палате она была одна.

– Интересуешься? А я уже подумала, что ты по мне соскучилась, – слегка погрустневшим голосом сказала Ифа. – Самочувствие в порядке.

– Хорошо. Книги… читаете?

– Да. Таким образом я здесь развлекаюсь.

– В комнате отдыха есть музыкальный центр, бильярд, люди, в конце концов.

– Мне больше нравится доктор Флеменг. Он способен заменить мне всех находящихся здесь людей.

Мари почувствовала, как её сердце замерло. Всего на пару секунд, но этого вполне хватило, чтобы её лицо побледнело.

В голову сразу полезли не самые приличные иллюстрации, как Ифа «общается» с доктором. Мари ругала и одёргивала саму себя, чтобы не выглядеть подавленно:

«Ифа может делать, что захочет, с какой стати должна страдать из-за этого?

Это не то, что бы неправильно…

Это ужасно во всех смыслах!»

– Прекрасно, – девушка буквально выдавливает из себя это слово, и ей хорошо понятна ненависть Лукаса сейчас.

«Можно ли ненавидеть за что-то, когда очень любишь?

Я её не люблю, но очевидно, что симпатия присутствует… Ифа сделала всё, чтобы мне понравиться».

Вероятно, мисс Блаттер заметила перемены в выражении лица доктора Миллер.

Она вновь прошлась по своей палате и остановилась за спиной Мари, на расстоянии небольшого шага.

Девушка чувствовала запах свежей розы, который сопровождал мисс Блаттер, и теперь он ей ужасно шёл.

– Расслабься, – тихим голосом говорит Ифа. Она не трогает Мари, но у девушки такое ощущение, будто та её уже раздела. – Я не спала с Флеменгом. Ты ведь из-за этого так напряглась?

Психотерапевты ощущают себя ничтожными, когда их удаётся прочесть пациенту. Мари боится, как бы они не поменялись местами.

«Нужно уходить.

Вообще зря приехала сюда.

Могла бы напридумывать себе кучу дел и игнорировать пациента, как делают большинство коллег».

– Мне всё равно, с кем ты спишь, – чтобы не казаться уязвимой, Мария разворачивается лицом к женщине и приподнимает подбородок.

– Наконец-то, ты перестала мне «выкать».

– Мне пора, раз здесь всё в порядке.

– Мари?

Девушка вздыхает, прежде чем вновь взглянуть в карие глаза Ифы:

– Что?

– Спасибо, что приехала. Я была рада тебя видеть.

Всё, что Мари смогла – это кивнуть и уйти.

Она даже не помнит – что говорил ей Флеменг по пути из больницы,

не помнит – кого именно едва не сбила с ног,

и не помнит – на каком месте припаркована её машина…

В голове – что-то наподобие фейерверков, только не такие оглушительные.

Мари некоторое время просто сидит в машине, опершись головой о рулевое колесо.

«Нужно прийти в себя, прежде чем поехать домой».

Комментарий к 9 Добрый вечер!

Думаю, нам предстоит сделать небольшой перерыв после этой главы.

Надвигается отпуск!))

Вы тоже хорошо отдыхайте, набирайтесь сил, впечатлений, заряжайтесь положительными эмоциями!

А Мари пока разберётся в себе и подумает, как же ей быть...

====== 10 ======

Мари просидела в своем кабинете до наступления следующего утра.

Пейдж было сказано, что накопилось чертовски много дел и если она их закончит сейчас, то ей не придётся заниматься этим в отпуске. До которого осталась всего пара дней.

Отель на неделю был забронирован заранее, а с родителями девушка все ещё пыталась состыковаться по времени.

Они прилетали утром в четверг, когда Мари должна быть на сеансе с Лукасом. Не может же она проводить сеанс в аэропорту?!

Поэтому ей срочно нужно было что-то придумать и разобраться наконец с этими делами.

Как можно скорее.

– Мари? Ты решила, как встретишь родителей? Может, я смогу помочь?

– Да брось, Пейджер, я справлюсь.

– Так, хватит уже! Это идиотское прозвище пора давно забыть. Зачем ты его вообще придумала?

– Ты же знаешь, что это не я, а папа.

– Он ведь не собирается меня так называть, когда мы увидимся? Кажется, это тянется с младшей школы.

– Не знаю.

Мари улыбнулась озадаченному выражению лица подруги:

– Но надеюсь, что он забыл.

– Я бы сильно не улыбалась на твоём месте. К тому же, он до сих пор зовёт тебя Личинкой. Напомнить, почему?

Из улыбчивого лицо Мари стало максимально серьёзным:

– Не надо.

– Вот-вот! Ладно, пойду я укладывать Лизу, а ты готовь нам удобное местечко. Кино смотреть будем.

Шутки пришлось отставить в сторону, когда Мари позвонили из клиники и попросили срочно приехать.

На вопрос: «Что там произошло?» так никто и не смог ответить.

– Пейдж, я отлучусь на работу… там что-то срочное. Поэтому, придётся тебе посмотреть кино без меня.

– Эй?! Что стряслось?

– Пока не знаю, но надеюсь, что там хоть кто-нибудь будет в состоянии мне всё объяснить.

– Это Гильермо дель Торо, Мари!

– Попроси у него прощения за меня и скажи, что мне жаль.

– Да уж… Ты думаешь, это как-то связано с твоими пациентами? Думаешь, кто-то что-то натворил, следуя твоим рекомендациям?

– Стараюсь не думать об этом. Однако, с моими пациентами нужно держать ухо востро!

– Это точно. Не накручивай себя раньше времени, всё будет в полном порядке.

– Да, пусть так и будет.

Мари мчалась быстрее любой скорой помощи, если бы их сравнили.

Она готовила себя в чему угодно, лишь бы её пациенты не натворили никаких глупостей с собой.

Это было бы самым ужасным для неё как для психотерапевта.

Девушка едва не врезалась в соседнюю машину на парковке.

Позже она узнала, что это автомобиль директора клиники, в которой она работает.

«О нет! Если Джессика здесь… значит точно, дело – труба».

Почти на ватных ногах Мари поднималась в клинику и подходила к стойке администратора.

– Привет, мне звонили минут сорок назад и просили срочно приехать…

– Да, доктор Миллер, это я звонила. Вас срочно требует доктор Ларсон.

– Ладно, я догадывалась. Она у себя?

– Конечно! Ждёт вас, всё ещё.

– Не знаете, с чего вдруг?

– Нет, – девушки переглянулись между собой и пожали плечами.

«Неужели Джессике скучно жилось в другом штате?»

Мари постучала в дверь руководства и сразу же вошла в кабинет. Она всё ещё не понимала, в чём дело, и, если это действительно срочно, Джессика не станет её тыкать в «ужасные манеры» носом.

Женщина сидела на диване и курила. Судя по пепельнице, даже не третью сигарету.

– Где тебя черти носят? Я два часа тебя здесь жду!

«А вот и приветливая начальница».

– И тебе привет. Я сорок минут ехала, Джесс. Вероятно, ты провалилась в воронку времени.

Мадам изящно выгнула бровь.

– Откуда взялось два часа?

– Посмеёшься сейчас.

Джессика поднялась с дивана, оставив немного вдавленное место после себя, и прошла к своей сумке.

Она достала оттуда телефон и не предупредив бросила его Марии.

Хорошо, что у девушки сработала моментальная реакция.

Благодаря которой, телефон приземлился в её ладони.

– Что это?

– А ты взгляни сама, и скажи мне, что ты не извращенка после этого.

Мари нахмурилась, после слов начальницы и перевела взволнованный взгляд на телефон, заранее разблокированный.

На экране фигурировала фотография, которую девушке предлагалось посмотреть, а на этой чёртовой фотографии была она, целующая свою пациентку… Ифу Блаттер.

Хотелось спросить: «Откуда это фото? Что за мерзавец его сделал?», но Джессика решила упростить задачу ошарашенной девушке и разъяснить всё.

– Ифа Блаттер заявила на тебя в полицию.

– Что? – Мари была уверена, что на её голове теперь только седые волосы. – На каких основаниях?

– У неё есть фото, и она обвиняет тебя в сексуальном домогательстве. Скажи мне, Мари, это правда? Может, тебе… отпуск продлить? Может, тебе личную жизнь устроить как-то… я не знаю.

– Я не домогалась её! Ты веришь в этот бред? Мы знакомы с тобой с моего выпуска…

– Мари, я вижу фото. Почему я не должна верить в это? Ты не целовала её?

– Целовала, но она сама это сделала!

– Заявление уже в полиции. Если бы она сама начала проявлять к тебе какие-то неуместные знаки внимания, ты должна была вынести ей два предупреждения, а потом, передать её другому специалисту. Если «ухаживания» не прекращаются, мы подключаем полицию.

– Джесс! Я действительно не делала с ней того, о чём ты подумала!

– Допустим. Сможешь сделать так, чтобы она забрала заявление? Мне не нужен врач-извращенец, каким бы хорошим он ни был. Понимаешь?

– Да, понимаю. Она заберёт заявление.

– И постарайся без угроз паяльником.

Девушка не помнила, как добралась до своей квартиры, и не помнила, как набрала номер телефона мисс Блаттер. Только гудки её немного сумели отрезвить.

«Что задумала эта женщина?

Зачем создавать дополнительные проблемы?»

– Алло?!

– Ифа, добрый вечер. Я хотела бы серьёзно поговорить с вами. Сможете уделить мне пару минут?

Женщина на другом конце звонко рассмеялась.

Настолько глупо Мари давно себя не чувствовала.

– Я говорю что-то смешное?

– Извини, Мари, просто не смогла сдержаться. Мы снова на «вы»? Я думала, что это в прошлом.

– Как раз об этом, я и хотела бы пообщаться с вами.

– Приезжай ко мне домой.

– Домой? – Мари попыталась напрячь свою память, чтобы вспомнить: какое сегодня число и когда должна мисс Блаттер вернуться домой из клиники.

– Наверное, ты пытаешься вспомнить, когда меня выпишут?! Я уже дома. Мы договорились с моим лечащим врачом и решили, что держать меня там – больше нет смысла. Я буду проходить лечение амбулаторно.

– Понятно.

– Это всё? А как же заглянуть ко мне домой, посмотреть, как живёт твой несовершеннолетний пациент?

– Ифа, меня волнует только один вопрос. Зачем вы обратились в полицию и обвинили меня в сексуальных домогательствах? Разве я это делала?

– Нет.

– Тогда, в чём дело? – Мари сжала руку в кулак, не особенно чувствуя, как ногти впиваются в кожу.

– Извини за находчивость, но только так я смогла привлечь твоё внимание.

– О чём ты говоришь?!

Ифа снова рассмеялась:

– Мы обе знаем, что приятны друг другу, Мари, и я хотела бы, чтобы наше приятное общение развивалось.

– Развивалось? Ты моя пациентка!

– Во-первых, бывшая, а во-вторых, тебя только это останавливает?

Мари была слишком зла, чтобы задаться этим вопросом. Она была слишком зла, чтобы продолжать слушать мурлыканье мисс Блаттер.

– Ты заявила на меня в полицию, тем самым создала мне кучу проблем. Твой сын – всё ещё считает тебя…

– Слабой на передок, я понимаю.

– Ты ни черта не понимаешь.

– А ты, тоже считаешь меня такой?

– Раз ты больше не моя пациентка, давай поговорим иначе.

– У меня дома.

– Скоро приеду.

Девушка сбросила вызов и вздрогнула, услышав за спиной тихий вздох.

«Конечно, Пейдж всё слышала, но поняла ли она, что к чему?!»

– Я собираюсь поехать… по делам. Туда и обратно.

– Не забывай о контрацепции, – зевая между словами, произнесла подруга, а затем, словно ни в чём не бывало, потянулась.

– Мне это не пригодится.

– Кто знает, Мари, кто знает. Может, Ифа ждёт тебя с ужином при свечах.

Чтобы не демонстрировать своё скверное настроение, девушка просто кивнула и, ничего не сказав, покинула свою квартиру.

Когда до дома мисс Блаттер оставалось всего несколько километров, девушка начала обдумывать слова Пейдж.

Что, если она вновь делает для себя только хуже?

«Ифа ещё не сказала, что заберёт заявление. Она будто начала владеть ситуацией, и это доставило ей удовольствие. Теперь эта женщина вряд ли отступится просто так».

Мисс Блаттер заботливо встретила девушку у подъезда, а впустив её в свою квартиру, предложила комнатные тапочки.

«Очень мило».

– Может разместимся в гостиной? Я собираюсь открыть вино, сегодня ведь прекрасный повод.

Мария смотрела на себя со стороны. Не потому, что напротив неё висело большое зеркало, а потому, что она собирается пить тет-а-тет с мисс Блаттер.

– Завтра я заберу заявление из полиции, и прими в качестве извинений за это, скромный подарок.

Ифа быстро ушла в другую комнату и через пару минут вернулась оттуда с пакетом «Victoria’s Secret».

– Что это?

– Открой и посмотри.

Мари решила, что нужно быть окончательной идиоткой, чтобы сейчас взять и послушать мисс Блаттер, поэтому девушка проигнорировала ее. Ифа поняла, что это намеренно. Это было читаемо по её улыбке.

– Вино! Давай выпьем за знакомство.

– С какой стати ты стала такой дружелюбной?

– Я бы очень хотела подружиться с тобой. Это правда.

Мисс Блаттер быстро опрокинула в себя содержимое бокала и поставила ненужную посуду в сторону.

Мария, напротив, вцепилась в ножку бокала сильнее, чем нужно.

– По-моему, ты собираешься меня соблазнить.

– У меня получается?

– Нет. Твои методы устарели.

– Приятно слышать это от тебя. – Мари решила, что ей послышалось. – Так как я не пытаюсь тебя соблазнить. Мне бы не хотелось, чтобы ты думала обо мне, как о законченной шлюхе.

Девушка чувствовала на себе пристальный взгляд мисс Блаттер, и ей казалось, что вся эта комната стала невозможно обжигающей.

«Может это уже адский котел? А Ифа – демон искуситель?!»

Мари на секунду прикрыла глаза.

– Пока ты не обратилась в полицию, я вообще не думала о тебе.

А это было ложью, которую Ифа без труда могла распознать. Эта женщина всегда чувствовала, когда её хотят, и о ней просто не могут не думать при столь непростых обстоятельствах.

– Где твой сын? – Мари решила сменить тему.

От взгляда этой женщины было непривычно не по себе.

Она смотрела слишком глубоко, тепло и немного насмешливо, будто была уверена в чём-то.

– Наверное, гуляет с друзьями.

Ифа тут же вспомнила об открытой бутылке вина и вновь наполнила свой бокал.

– Ты даже не знаешь о его круге общения.

– Ты права, Мари. Я плохая мать. Но, к сожалению, родителей не выбирают, – эти слова Ифа произнесла слишком горько.

Будто, будь у неё такая возможность, она бы тоже выбрала себе других родителей.

«Но… зачем?

Почему девочка, которую любят родители, может быть несчастной?!

Может, она чего-то не договаривает?

Может, история с тем психотерапевтом, который является отцом Лукаса, была ложной?

Кто ты, Ифа?

Почему ты всегда и всем врёшь?

Зачем путаешь и вводишь в заблуждение тех, кто пытается тебе помочь?»

Мари взглянула на мисс Блаттер в тот момент, когда та сделала внушительный глоток вина.

– Интересно, Ифа…

– Что интересно?

– Какая ты настоящая?! Кажется, ты уже и сама этого не помнишь.

Из улыбающегося, лицо женщины напротив стало мрачнее тучи, но при этом она умудрилась рассмеяться.

– Прекрати включать психотерапевта, мы ведь не на сеансе.

– Верно. Ты хотела, чтобы я приехала, и ты открыла вино по этому поводу. Подготовила подарок для меня, – девушка кивнула в сторону пакета, который до сих пор не был раскрыт. – Чего ты ждала? Ты ожидала, что я буду растрогана твоим вниманием?

– Мари, я просто хотела…

– Что будет, если мы переспим?

Пока молчание после заданного вопроса напоминало удары по барабанам, в головах обеих, Ифа гипнотизировала свой вновь опустевший бокал, а Мари не сводила с неё взгляда.

Эта тишина пугала тем, что никто даже не собирался отвечать на этот вопрос. Он словно висел в воздухе и мешал.

– Я знаю, что будет, если вы переспите.

Мари резко обернулась назад, и её сердце едва не застыло.

Она действительно не знала, как реагировать на появление Лукаса в столь неудобный момент.

«Как долго он был дома и что успел услышать?!»

Мари ожидала увидеть его рассерженного, но вместо этого он был спокоен. Возможно, спокойствие в этот момент было ещё хуже.

– Не влезай в разговоры, которые тебя не касаются, – грубо ответила Ифа.

Однако, её сынок не собирался демонстрировать своё послушание.

Он ведь никогда этого не делал.

– Они меня касаются. Ты же меня родила, значит, я имею право лезть в твою жизнь.

Мари отметила это с положительной стороны.

«Несмотря на то, с каким отвращением парень это сказал, он считает себя частью жизни Ифы.

Это никчёмная, но победа. Пусть так.

Пока, так».

– Извини, Мари, он немного невоспитан.

– Ты так и не ответила мисс Миллер на её вопрос. Что будет, если вы переспите? Мне, может, тоже интересно?!

– Это не твоё дело! – Мисс Блаттер стукнула ладонью по столу, требуя от сына замолчать.

– Ладно, я за тебя отвечу. То, как ты поступаешь со всеми. Сначала Ифа навешает тебе лапши про любовь, потом вы переспите, а потом она тебя жестоко опрокинет. Помнишь, зачем ты здесь? Заявление в полиции. Я убрал одну камеру, она стояла в цветке. Не уверен, что она была одна. Кажется, Ифа собиралась заснять порно, пока меня нет дома.

Ифа больше не пыталась заткнуть сына.

Судя по её выражению лица, она ощущала себя лишней в данный момент.

Лукас действительно швырнул какую-то камеру на кофейный столик и пожал плечами: мол, не стоит благодарностей, я просто проходил мимо.

А затем он действительно ушёл.

Стоило ли спросить мисс Блаттер об этом?

«Ужасно неприятно, если Лукас не ошибся».

– Ты не собиралась забирать заявление. Решила, наоборот, поднакопить доказательств?

– Всё не так.

– А как?

– Я уже забрала его.

– Ну разумеется, а потом хотела заснять торжественное вручение его мне. Спасибо, мисс Блаттер, я очень тронута.

Не было причин больше оставаться с этой женщиной и уж тем более – верить ей.

«Пора уже абстрагироваться от мисс Блаттер и сконцентрироваться на скором отпуске».

Мари знает, что её вина в их поцелуе тоже присутствует.

Да её вина, чуть ли не лидирующую позицию занимает.

«Психотерапевт закрыл глаза на свою работу.

Психотерапевт перешагнул ту грань, о которой ему запрещено даже думать».

Добралась домой Мари очень поздно.

Она была подавлена и, швырнув подарок от Ифы в мусорное ведро, просто собиралась лечь спать.

«Кто знает, может, Джессика отстранит от работы ещё до отпуска, а может, придётся провести ещё пару сеансов и предупредить своих пациентов об уходе из клиники.

Стоит ли вообще такими вещами делиться с пациентами?!»

Внезапно девушка вспомнила прах кота, который стоит у неё в кабинете.

Да, она помнит, что обещала лично в руки вернуть его своей пациентке.

Это глупо, но вызвало слёзы.

Невыявленные причины, а затем воспоминание о чём-то глупом и грустном – в итоге, может случиться настоящая истерика.

Утром девушка не спешила на работу.

Не потому, что думала о своём отстранении, хотя и это тоже, а потому, что ей не хотелось видеть сына Ифы Блаттер.

«Может, мне отменить к чёртовой матери все сеансы с ним и спокойно наслаждаться отпуском? Родители к тому же скоро приедут».

Мари не хотелось бы, чтобы они переживали о её эмоциональном состоянии.

Лёжа в постели, девушка слышала, как Пейдж воркует со своей дочкой, что-то ей поясняет, рассказывает, они вместе смеются, а затем уходят.