Текст книги "Массаж сердца (СИ)"

Автор книги: Ingerda

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

«Вероятно, вопросы и впрямь вышли не очень для неё приятные.

Однако, это вопросы о её жизни.

Если ей не нравится это слушать и об этом говорить, как же ей нравится жить таким образом?»

– Я решила, что сыну будет лучше без меня. И я ведь не ошиблась?! Мама смогла дать ему всё. Он был любим. А я, отправляла деньги на его содержание, в том числе: всякие развлечения, санатории, походы.

– Когда умер ваш отец?

– Когда Лукас родился. Точнее, за неделю до его рождения.

«Ифа молодец».

Мари видит то, с каким трудом женщина копается в своей памяти и достаёт фрагменты, которые хотела бы стереть.

«Она старается не делать глупостей и не грубить».

– Вы молодец, мисс Блаттер. Я знаю, возможно, некоторые вопросы были неприятны, но теперь, я хотела бы сказать вам кое-что, а вы просто послушайте и не перебивайте. Я закончу и будете возмущаться, сколько вашей душе угодно. Готовы?

– Будто у меня есть выбор.

– На самом деле, он есть.

– Говорите уже, мисс Миллер, – Мария улыбнулась, наблюдая на напряжённой женщиной.

– Я думаю, что Лукас вам очень дорог. Он такой же единственный и родной человек для вас, как и вы для него. Вы, Ифа, это понимаете, а он ещё нет, в силу возраста, – мисс Блаттер кивнула. – Надеюсь, что вас не сильно коробит его ненависть, так как вы даже не попытались поговорить с ним об этом либо что-то изменить в своей жизни. Из общения с Лукасом, а теперь ещё с вами, я поняла… Вы не добьётесь даже перемирия, если не сделаете по одному шагу друг к другу. Ваш ребёнок, этот шаг сделает, я могу гарантировать. А вы, Ифа? Вы готовы принять то, что в первую очередь вы не женщина из фильмов для взрослых, не запасной вариант Хасана, который пользуется вашей безмерной благодарностью, вы —мать, Ифа. Мальчик, которому вы собирались создать лучшие условия, сейчас страдает. Почему бы вам не подумать и не решиться на разговор с ним? Будьте уверены, после наших с ним сеансов, у него будут появляться вопросы к вам. Постарайтесь на них отвечать не так, как говорили со мной в начале сегодняшнего сеанса. Пусть он знает правду, даже если она горькая, – Мари закончила. Ифа смотрела в пол ещё некоторое время.

– Я не думаю, что ребёнку нужна такая правда. Он считает меня шлюхой. Знаете, я не спорю с ним, так как я согласна с этим.

– Как любит говорить моя мама: «Всему рано или поздно находится объяснение».

Если вы будете молчать или лгать сыну, это обернётся ещё одной непростительной ошибкой.

Не прячьтесь от него, этот парень не показался мне опасным, – Ифа включила свой мобильный, и он сразу же зазвонил. Женщина вновь скинула звонок.

– Думаю, мне пора.

– Конечно, – Мари не стала настаивать на следующем сеансе, дав возможность принять это решение мисс Блаттер самостоятельно.

Когда Ифа ушла, Мари готова была признать, что это был непростой приём.

«У этой женщины сумасшедшая энергетика», – после нахождения с ней тет-а-тет, полтора часа, хотелось чего-нибудь выпить.

«Таких как Ифа, одна на миллион.

Она с юных лет вертится в порноиндустрии, но не стала распущенной…

Какой она могла бы быть, если бы не протоптала дорогу через саму себя?»

Мари кажется, что она осталась бы такой же.

«Понимает ли Ифа, что уже сделала свой первый шаг к воссоединению с сыном?

Наверное, пока не стоит ей говорить об этом.

Пусть почувствует всё сама. То, что она пришла на приём, действительно значит очень много».

Мария собиралась ехать домой.

Выключила свет в кабинете, нашла ключи от машины и готова была со спокойной душой ехать, как из-за угла клиники снова вышел Марк.

Он явно ждал Марию, судя по тому, как вальяжно он оперся о стену.

– Какие люди и без охраны! Привет, Мари! – а ещё, он был пьян.

«Хороший подход к решению проблем в семье. Залить себе глаза и не видеть никаких проблем. По-мужски».

– Привет, Марк. Мне казалось, мы всё уже обсудили.

– Я хочу поговорить.

– Тебе показать, где находится вход в клинику? Запишись ко мне и поговорим, а слушать твои проблемы вне работы я не буду.

– Меня не пускают в твою долбаную клинику!

– Протрезвеешь, проблем с этим не будет, – Мари собиралась пройти мимо, но Марк остановил, схватив девушку за локоть.

– От тебя сегодня выходила одна шлюха! Я стоял тут и видел её. Ты соврала, когда сказала, что не знаешь её.

– Марк, отпусти мою руку и позволь мне поехать домой. Я очень устала.

– Скажи сначала, что эта дрянь у тебя делала? Она разрушила мою семью!

– Я не намерена обсуждать с тобой своих пациентов.

– Тогда ничего не говори, но я, расскажу тебе, как она попала в мою постель и сделаю это прямо здесь, – для пущей уверенности Марку не хватало только стукнуть кулаком по столу. – У меня есть приятель, его зовут Хасан, а эта дрянь, вроде как в отношениях с ним. Я конкурировал с его строительной компанией в прошлом году, а в этом, стал лидировать. Его шлюха пришла ко мне с бутылкой шампанского в тот вечер, якобы от Хасана, в знак радости за мою победу. Я не подумал и выпил один бокал! Ясна суть? Она что-то подсыпала туда! После случившейся близости… я осознал, что потерял всё! Всего лишь трахнул её, а потерял всё, Мари! Это моя слабость… Она была очень красива, рядом со мной, перед глазами всё плыло, и от неё волшебно пахло, – возможно, Мари ему верила, но не собиралась давать ту поддержку, в которой нуждался бы её пациент.

Он очень сильно обидел её подругу. И пока Марк не в её кабинете, как пациент, она не будет «вытирать ему сопли». – Моя жена с дочерью ушли. Эта дрянь шантажировала меня, что расскажет о нас Хасану, пришлось ей заплатить за молчание… и теперь…

– Марк?! Если ты ждёшь от меня слов понимания – этого не будет. Знаешь, в чём твоя ошибка? Ты всегда был падок на красивых женщин. Пейдж не заслужила, чтобы с ней так поступили. И по-человечески тебя прошу… Даже если тебе нужна будет помощь специалиста, я не откажу, если ты придёшь, но… постарайся, чтобы это была не я.

– Почему, Мари?

– Я тоже человек, и пока я слишком необъективно к тебе отношусь. Извини.

Мари не обманывала себя.

Разговор с Марком немного её покоробил.

«Могла ли Ифа приукрасить дружеские отношения с Хасаном на приёме?

Конечно, могла».

Однако, Мария продолжает верить в правдивость тех слов:

«У Ифы нет причин лгать, ведь она сама согласилась прийти».

В действительности девушка знает, как убедиться в правдивости слов мисс Блаттер.

«Её следующий визит станет доказательством.

Осознанный визит».

Пейдж плакала на кухне, когда Мари вернулась домой.

Вид, согнувшейся в три погибели подруги, ужасно разволновал девушку. Она даже не потрудилась до конца разуться, прежде чем подойти.

– Эй, Пейдж, посмотри на меня! Что случилось?

– Марк…

– Что? Он был здесь?

– Нет. Он присылал под окна оркестр, который играл на нашей свадьбе. Он грязно играет, Мари! Потом я не могла успокоить Лизу… весь этот шум разбудил её.

– Ну всё-всё, Пейдж, – девушка приобняла подругу за плечи. – Он и ко мне приходил. Без оркестра, слава богу, но тоже очень шумел.

– Что ему нужно? Моральная поддержка? Это мне она нужна, а не ему!

– Я уже говорила, оба хороши. Ну что? Пойдём чай что ли попьём?

– Не знаю… не хочется как-то.

– Пошли. Нечасто ведь у тебя выпадает часок-другой, пока спит ребенок.

– Да… это правда.

Мария просматривала почту с сайта знакомств, а рука уже сама потянулась к кнопке «удалить аккаунт».

За год существования её анкеты, все её свидания были проанализированы и вычеркнуты.

Мари почти не вспоминает, как три года назад её последний парень сказал: «Слушай, я, кажется, предал тебя».

Ему хватило терпения не изменять ей до расставания, но как только она сказала: «Пошёл вон», – он ушёл к другой.

Буквально на следующий день.

Девушка не убивалась настолько, чтобы быть такой, как её пациенты.

Она была стойкой и умудрялась карабкаться по карьерной лестнице.

Сейчас ей кажутся глупыми те отношения.

Если бы она посмотрела на них под другим углом, поняла бы это сразу.

Именно помогая решать проблемы другим людям, она решила свои собственные.

Ифа не могла уснуть.

Ей вплоть до смеха казалось парадоксальным то, что ночи она проводит в одиночестве.

Сколько бы людей не оказывалось в её постели – засыпала и просыпалась она одна.

Женщина встала, накинула на плечи кардиган и прошлась по дому.

Дверь в комнату сына была плотно закрыта, на двери висела табличка с надписью:

«шлюхам не входить» и изображён череп с костями.

Раньше её сердце совсем не болело от того, что пришлось оставить Лукаса родителям. Возможно, тогда она и сама была совсем девчонкой и не понимала, что она бросает своего ребёнка.

А сейчас, стоя на холодном кафеле босиком, Ифа хочет заплакать.

Теперь он бросает её, и ей больно.

Было ли Лукасу так же больно, когда он узнал, что родная мать его бросила?

Скорее всего, да. И это ещё один повод её ненавидеть.

«Я просто не хотела, чтобы ты рос с такой матерью, как я».

Половину ночи она просидела под дверью сына, пока он не попытался её открыть.

Несколько раз Лукас толкнул дверь, которая открылась только с четвёртого раза.

– Ты пыталась меня закрыть здесь? – сразу спросил парень, заметив, что Ифа плакала.

Он зол на неё, поэтому в глубине души рад её слезам.

– Нет.

– Тогда почему ты торчишь под дверью? Разве я тебя звал? – женщина уже пожалела, что оказалась здесь во время пробуждения Лукаса.

– Это мой дом.

– И что? Отправь меня в приют и не придётся больше делить территорию, – Ифа поспешила ретироваться в свою спальню, но сын её нагнал. – Куда ты? Разве ты не поговорить со мной хотела?

– Ложись спать, завтра в школу.

– С какой стати ты указываешь мне, что я должен делать? Указывай своему Хасану!

– Не повышай голос.

– А то что? Выбросишь меня из своего дома? Может, я этого и добиваюсь. Кстати, мне всегда было интересно, почему ты меня ещё не сдала в детдом?

– Прекрати.

– А что? Скажи, и я пойду к себе. Почему я всё ещё здесь? Ты мазохистка? Любишь, чтобы тебе боль причиняли? Это ведь то, что я делаю, – Ифа растерялась всего на мгновение.

Она была благодарна тому, что всё-таки посетила сеанс доктора Миллер.

По крайней мере она знала, со слов врача, что ребёнок начнёт задавать ей вопросы.

– Я любила твоего отца.

– Кто он? – щёки Лукаса стали почти малиновыми. Он чувствовал себя идиотом, несмотря на то, что пытался выставить таковой свою мать.

– Просто один парень.

– Богатый упырь?

– Нет. Он был старше меня всего на четыре года.

– И что? Он опрокинул тебя?

– Скорее, наоборот. Я бросила его, как только узнала, что беременна. Мои родители могли бы упечь его за решётку, если бы узнали.

– Он жив сейчас? – Лукас, возможно, не до конца осознавал, что спокойно задаёт матери вопросы, на которые та отвечает.

Это могло быть похоже на непринуждённую беседу, если бы Ифа не лгала сыну об отце.

– Я не знаю.

Она не хочет, чтобы он знал правду.

Ведь эта ложь, кажется, дала трещину в ненависти Лукаса.

Ей хочется ненавидеть саму себя за невозможность сказать правду.

Обещала не лгать, но не сумела.

Когда Лукас озадаченно кивнул головой и ушёл к себе, Ифа подумала о докторе Миллер.

Вернее о том, чтобы вновь прийти к ней на приём.

Один выходной в неделю – это пытка для Мари.

Она совершенно не знает, куда себя деть.

Вообще, один выходной не должен существовать в принципе, по её скромному мнению.

Либо отпуск, либо работа.

А этот жалкий день – способен лишь раздразнить своим наличием и промчаться, как два часа.

– Пейдж! Ты куда? – девушка подняла тяжёлые веки и сразу же обратила внимание на быстрые сборы подруги.

– Хорошо, что ты уже встала. Я твоего выходного ждала, как дождя в пустыне.

– Зачем?

– Как зачем? Я на работу поеду, а ты с Лизэль посидишь. Она уже позавтракала и играет на постели. Так что, раз встала, не спи больше.

– А няня где?

– Сегодня я отпустила её. Зачем деньги тратить, когда у тебя выходной?

«Да, и правда».

Мари подумала, что выходной у неё был до того, как она проснулась. А сегодня она играет в няньку.

– Ну да, логично.

– Всё, я побежала! Если что, звони.

– Давай, удачного дня.

Мари встала, потянулась, и прежде чем пойти приводить себя в порядок, убедилась, что ребёнок ничего не натворит.

Лизэль не отличалась спокойствием, поэтому Мари заранее представляла этот день весёлым.

Когда девушка вернулась из душа, Лиза измазала чем-то белым крышку её ноутбука.

Позже Мари выяснила, что это был крем из эклера.

– И что мы будем с тобой делать сегодня? – Лиза засунула в рот палец и была отвлечена только на него. – Горе ты моё, пошли гулять на улицу.

Из-за отсутствия опыта в уходе за детьми, Мари одевала ребенка довольно долго.

Одни носочки на брыкающуюся девочку она натягивала минут пятнадцать.

В конце концов, она даже устала и задалась вопросом: как Пейдж делает это каждый день?!

Звонок в дверь отвлёк Мари от попытки сделать смешные хвостики на голове Лизы.

– Сиди тут и не двигайся, я пойду посмотрю, кого к нам притащило.

Открыв дверь, девушка даже посмотрела по сторонам, когда увидела Ифу Блаттер на пороге своей квартиры.

Мария в шутку подумала:

«Надеюсь, она без чемодана пришла ко мне».

Женщина держала в руках только кожаную папку, и это, в какой-то степени, успокаивало Мари.

– Мисс Миллер, можете выслушать меня? – девушка вздохнула, прежде чем пропустить гостью в свой дом.

Ифа застыла, как только вошла.

Весь её вид говорил о том, что она передумала и хочет сбежать. Мария проследила за взглядом женщины и улыбнулась, когда увидела Лизу.

– Познакомьтесь, Ифа, это Лизэль, маленький постоялец этого дома и дочь моей подруги, по совместительству, – Ифа кивнула, но так и не сдвинулась с места.

У Марии появилось ощущение, что эта женщина просто боится детей.

«Вот так, странно и глупо.

Мать, у которой есть почти взрослый сын, боится детей».

Она не стала держать Ифу на пороге, а сразу же пригласила её в кабинет.

Лизу она взяла с собой, чтобы ребёнок был на виду.

Пока они будут беседовать, Мари не думает, что это будет долго, Лиза может посмотреть мультфильмы на её ноутбуке.

– Вы хотели поговорить? – девушка заняла своё кресло, понимая, что выходной день от рабочего мало чем отличается.

– Да. Возьмите это, – женщина протянула папку, чем напомнила жест своего сына, когда он впервые был на сеансе.

– Что здесь?

– Некоторые бумаги… которые будут вам необходимы. Знаете, мне кажется, ваша методика работает. Я разговаривала с Лукасом этой ночью.

– Ночью?

– Да, так получилось. Мне не спалось, ему тоже.

– Хорошо, это действительно хорошо! Как прошёл разговор?

– Довольно… безболезненно, но я снова совершила ошибку, – Ифа взглянула на Лизу, смеющуюся и смотрящую мультик. – Я солгала ему об отце.

– Лукас поинтересовался, кто был его отцом?

– Да.

– И что вы сказали?

– Я сказала, что это был хороший парень, которого я безумно любила.

– В самом же деле? – Ифа замолчала и подняла глубокие карие глаза на девушку. Мария знала, что парнишка спросит её об этом, но не думала, что так скоро.

То, как Мари ожидала ответа от Ифы, приравнивалось к нырянию под воду.

Воздух в лёгких практически заканчивается, а Ифа всё ещё давит её своим молчанием.

«И подтолкнуть нельзя и дождаться… чревато последствиями.

Или она скажет: «Не помню его имени».

Всё может быть».

– Он был моим психотерапевтом, – Ифа засмеялась. Так нехорошо, будто её вот-вот вывернет. Несмотря на это, нужно было продолжать диалог.

«Ковать железо, пока горячо!»

– Как вы попали к нему?

– В возрасте Лукаса, может, чуть помладше. У меня были друзья, с которыми нельзя было общаться.

– Родительский запрет?

– Да. Я много времени проводила с ними и плевать хотела на уроки.

– Таким образом, родители взялись за ваше перевоспитание… Психотерапевт, домогался вас? Или вы осознанно вступили с ним в интимную связь? – Ифа качает головой и снова смеётся.

У Мари такое ощущение, что перед ней тонкое стекло, которое страшно трогать.

Оно в любую секунду может лопнуть и ранить.

– Уже не помню деталей. Я помню, что он не пытался сделать это насильно, но я не помню, чтобы хотела сама. Это…странно. Будто я была там и в то же время, наблюдала со стороны.

– Вы продолжали встречаться с ним после?

– Да. Уже по собственному желанию.

– Как долго продолжались эти встречи?

– Месяца три. Пока я не забеременела.

– Вы рассказали ему об этом?

– Да. Он тогда сильно разозлился и сказал, что я во всём виновата… – Ифа снова смотрела на Лизу, и её губы изогнулись в тёплой улыбке. Возможно, она представляла себе Лукаса в таком возрасте.

– Ифа, не молчите. Что было потом?

– Потом он уехал. Я не знаю куда, и если честно, я в тот момент вздохнула с облегчением.

– Позже, по истечению нескольких лет, вы видели его?

– Нет, – Мария понимает, что Ифа рассказала ей ужасную историю из своей жизни, но не понимает, как ей удалось оказаться такой стойкой.

«Её нездоровая тяга к психотерапевтам, это ведь результат полученной в юные годы травмы».

Мари смотрит на мисс Блаттер и думает, что перед ней не женщина лёгкого поведения… Перед ней сломленная женщина, которой всё ещё не предложили правильную помощь.

«Она лечит себя сама. Пятнадцать лет.

Она думает, что её жизнь наладилась с того времени и верит, что уготованная ей судьба не так плоха».

Пока Ифа наблюдает за ребенком, Мари открывает кожаную папку, принесённую женщиной, и ещё раз оказывается права.

Первое, что она видит – это медицинские анализы, сделанные пару дней назад.

Ифа хочет показать ей, что здорова.

«Но для чего? Чтобы снова попытаться соблазнить?

А может, она этого хотела, когда ехала сюда, но не смогла при ребёнке?! И пришлось рассказать то, о чём предпочла бы помалкивать?»

Мария громко захлопнула папку и пристально посмотрела на мисс Блаттер.

Женщина ей улыбнулась.

– Это хорошо, что вы здоровы, но в моей области, есть нарушения.

– Даже так? Я сумасшедшая? Психотерапевтам не нравится секс с сумасшедшими? – Ифа будто не Марию перед собой видела. Её взгляд постепенно рассеивался и ожесточался, а девушка решила, что пора оказать первую помощь.

– Ифа, вы в порядке?

– Да! Вы все одинаковые! Вы все хотите одного! Управлять разумом своего партнёра. Ты тоже такая?!

– Я собираюсь вас стабилизировать, но в дальнейшем, вам рекомендуется пройти верный курс лечения.

– Я не больна!

«Как правило, так говорят все люди, нуждающиеся в помощи психолога».

Мария четко видит перед собой:

«Истерическое расстройство личности и налицо каждая его составляющая.

А именно:

потребность постоянно быть в центре внимания;

неадекватное поведение сексуального или провокационного характера;

эпатажные эмоции, которые всё время меняются;

склонность поддаваться влиянию других людей;

восприятие отношений ближе, чем они есть на самом деле;

манера говорить детализировано, а также слишком драматично и театрально».

Ифа исподлобья наблюдала за действиями девушки.

За тем, как она отводит ребёнка смотреть мультфильм в другую комнату, за тем, как надевает перчатки, открывает множество ящиков в столе, как находит что-то, хмурится и приближается с готовым шприцем в руке.

– Укол в мышцу, Ифа. Позвольте, я поставлю его?

– С какой стати?!

– Мисс Блаттер, я не хочу с вами спорить и тем более драться. Это всего лишь для того, чтобы успокоиться.

– Я спокойна! – Мари закатила глаза.

«С ума сойти, эта женщина отказывается оголить задницу, которую видела добрая половина Интернета, в том числе родной сын».

– Ифа, вы хуже ребёнка. Это всего лишь один укол, чтобы уравновесить ваше состояние и ослабить напряжение. Вы не должны отказываться от помощи. Я предлагаю её не каждому, тем более вне работы! Снимите штаны и повернитесь ко мне, – лицо женщины исказилось от боли задолго до того, как Мария поставила укол.

«Очевидно, уколы – это ещё один её страх».

Мари не смутилась, как предполагала Ифа.

Она сделала всё быстро и так же быстро помогла женщине прилечь.

Мисс Блаттер медленно приходила в себя после вынужденного укола. Она всё ещё корчилась от боли в ягодице и посматривала на девушку немного другим взглядом. Будто ждала какую-то реакцию.

«Почему она так смотрит на меня? Из-за того, что оголила часть своего тела? Я врач, вообще-то, а она… Неисправимая женщина».

Так как Мари сегодня не на работе, она может лишь отвезти мисс Блаттер домой, когда та сможет двигаться.

– Мари, ты дома? – девушка подскочила с места и рванула из кабинета, попросив мисс Блаттер побыть на месте. Не хватало ещё подруге узнать в этой женщине свою «разлучницу».

– Привет, Пейдж. У меня пациент в кабинете, и скоро я съезжу на пару часов по делам. Твоя малявка смотрит малышариков.

– Хорошо. Прости, что я ору сразу с порога, – Пейдж рассмеялась и пошла вглубь дома.

Выйти и остаться незамеченными – не составило труда.

Пейдж была занята своей дочерью.

Мария предпочитала молчать, пока везла Ифу домой.

Она просто не хотела стать жертвой очередной попытки соблазнения.

«Ведь абсолютно не угадаешь, в какой момент Ифа захочет наступить на свои излюбленные грабли».

– Спасибо, Мари, – девушка едва не сбила дорожный знак, когда услышала к себе обращение мисс Блаттер.

«Мари?

Почему она так назвала? Если подруга заорала имя на весь дом, это ведь не значит, что так могут обращаться все», – девушка решила сделать вид, что не услышала этого.

– Я всего лишь делала свою работу.

– Но были не обязаны это делать. В ваш выходной… который я испортила.

– Знаете, мисс Блаттер, я бы порекомендовала вам лечь в клинику. На неделю.

– Зачем? Я лежала ранее, но как видите, результатов это не дало. Вы же знаете, что нельзя вылечить человека без его желания. Вы и сами мне это говорили, про Лукаса.

– Это так, но моментами в вас открывается это желание.

– Кажется, я упустила это.

– И упустите снова. Как и шанс быть ближе к своему ребёнку. Я не давлю, мисс Блаттер. К тому же, это может положительно повлиять на Лукаса.

– Как это на него повлияет?

– Я не планирую информировать его о том, что вы в клинике. Давайте дадим ему возможность, представить свою жизнь без вас?

– Он обрадуется.

– Вот и увидим, правы вы или нет.

– Конечно же, вы уверены в своей правоте.

– Да. В противном случае, какой из меня психотерапевт?! – машина остановилась возле дома Ифы, и некоторое время женщина не покидала её.

Мари не торопила:

«Вдруг мисс Блаттер захочет сказать что-то ещё…»

Однако, вместо слов, Ифа наклонилась и поцеловала девушку в уголок губ, задерживаясь на месте и обдавая горячим дыханием шею Мари.

– Мисс Блаттер…

– Извините, доктор. Мне просто хотелось попробовать, – Ифа расслабленно улыбнулась, а затем покинула автомобиль.

Мари стукнула обеими руками по рулю и крепко зажмурила глаза:

«Ифа не та женщина, на чьи провокации можно вестись».

В подсознании девушки, мисс Блаттер как отрава. Убийственный газ.

Мари не должна им задохнуться, несмотря на то, что сделала глубокий вдох, когда женщина поцеловала её.

Комментарий к 6 [1] Андрей Леницкий – Игрушки

https://m.youtube.com/watch?v=W83CA-vLCp8

====== 7 ======

Ифа привыкла, что её избегает сын, и, когда ей захотелось выпить, она была уверена, что будет в доме одна.

Сделав несколько глотков шампанского, именно этот напиток предпочитала мисс Блаттер, она задумалась над реакцией девушки-психотерапевта.

Возможно, Мари права, и травма, нанесённая в юном возрасте, играла свою роль, но Ифа думала, что сейчас она руководствуется не эмоциями.

Если ей удастся перетащить на «тёмную сторону» Марию, то она больше не будет «святой». Как и все психотерапевты.

Ещё никто из врачей сына не возражал, хоть раз, побыть в постели с его матерью.

И никто даже не интересовался её здоровьем.

Это персонально для доктора Миллер, Ифа принесла результаты анализов, чтобы та сделала выводы.

Она же не знает, какие тараканы в голове этой девушки.

То, как Мария замерла от лёгкого поцелуя, Ифа истрактовала как призыв к действию:

«Мария не была против телом, но, возможно, воспротивилась разумом.

Её разум должен быть выключен».

Спустя три бокала шампанского, домой вернулся Лукас.

В своей привычной манере, он вымыл руки после улицы и собирался пойти к себе, прежде чем его окликнула мать:

– Лукас? Подойди.

– Чего тебе? Пьёшь, вот и пей, – парень встал возле двери, не желая слишком близко находиться с Ифой.

– Ты уверен в своём психологе?

– Ты о чём? – Лукас нахмурил брови, когда мисс Блаттер рассмеялась.

– Просто спросила. Мне интересно.

– Да, уверен. Не думай даже о том, чтобы нырнуть к ней в постель. Мисс Миллер не такая, как ты, ясно? Или тебе уже не с кем это делать?! – Лукас даже не стал дожидаться ответа. Он практически убежал к себе.

– Мистер Дайсон, вы утверждаете, что ваша бывшая девушка съехала от вас три недели назад. Я ничего не путаю?

– Верно. Она собрала свое тряпьё и съехала.

– Тогда, каким образом три дня назад, она выходила из душа и

вы, якобы, вновь поссорились? Она из вашего душа выходила или вы забрались в её квартиру, чтобы поссориться?

– Из моего.

– Продолжайте?.. Почему она приезжала к вам?

– Я не особо помню.

– Мистер Дайсон, попробуйте сконцентрироваться на том дне. Вам звонят в дверь, вы открываете её и видите Мишель. Что она вам говорит?

– Не очень хорошие вещи …

– Если вспомнили, озвучьте. Здесь, кроме нас с вами, никого нет.

– «Привет, жирный ублюдок. Я оставила у тебя свой фен».

– Хорошо. Она пришла за феном.

«Этого парня подозревают в убийстве своей бывшей девушки, но он свою вину не признаёт».

Марии направили его потому, что с такими умниками, которые пытаются запутать следствие, у неё короткий разговор. Она щёлкает их, как орехи.

– Вы его сразу ей отдали?

– Нет. Я не знал, где он лежит.

– Думайте, мистер Дайсон. Вы пропустили свою бывшую девушку в свой дом. Чувствовали ли вы при этом ненависть за то, что она бросила вас или оскорбила?

– Нет. Я безумно скучал по ней, и я был рад её присутствию. Пусть даже для этого потребовался повод.

– Что потом? Мишель взяла фен и направилась домой или вы предложили ей чашечку кофе… например?

– Нет, – пациент стал краснее в несколько раз. Вероятно, Мария была близка к развязке.

– Что вы ей предложили?

– Ничего.

– Тогда, может, она предложила вам что-то?

– Да. Прощальный секс, – Мария подняла брови и сделала пометку у себя.

– Вы сразу согласились на её предложение или колебались? – девушка делает вид, будто не знает о том, что следов интимной близости не было обнаружено следствием, но Мишель Диккенс всё равно оказалась убитой.

– Не сразу. У неё вроде там парень какой-то появился, и я сказал, что это подло по отношению к нему. Ну представьте, если бы она и со мной так поступила?!

– Понимаю. Как она отреагировала на ваш отказ?

– Очень грубо.

– Можете озвучить более детально? Мы ведь уже договорились, что за пределы кабинета наш разговор не выйдет.

– Мишель назвала меня неполноценным мужчиной.

– Вас это задело.

– Естественно!

– Хорошо, я понимаю. Что случилось потом? Вам хотелось её ударить за это?

– Нет.

– Может, хотелось доказать, что она неправа?

– Нет.

– Вы согласились с её словами? – Мари почти уверена, что он ответит «нет».

– Нет.

«Ну конечно».

– И это всё?

– Да. Всё, что я помню.

– Выходит очень любопытная история. Но я в ней почему-то не увидела, мистер Дайсон, в какой момент Мишель пошла принимать душ? – пациент опустил голову.

– Хотите сказать, что я это сделал?

– Я не собираюсь доказывать или опровергать вашу причастность. В этом разберётся полиция, насколько мне известно. А я, всего лишь должна выяснить: вменяемы вы или нет.

– Что, если нет? – глаза пациента блеснули. Кажется, он начал понимать, для чего его притащили к психотерапевту. Если он окажется неадекватен, и это признает врач, ему не придётся сидеть в тюрьме и отбывать наказание по всей строгости.

– Тогда, вам была бы уготована более щадящая мера наказания и соответствующее лечение.

– Какое лечение?

– Не беспокойтесь о лечении, – Мари улыбнулась, ставя штамп в конце своих записей, – вы не имеете психических отклонений.

– Доктор?! – если бы парень не был пристёгнут наручниками к подлокотнику, вероятно, он бы подскочил с места. – Я половину из всего не помню! Я был в состоянии аффекта! Я помню всё только урывками! Прошу вас, скажите, что я сумасшедший!

– Мистер Дайсон, вы понимаете, что в таком случае придётся признать свою причастность к совершению преступления?

– Может быть, это был и я… но мне было так плохо в тот момент. Знаете, это ведь из-за такой мелочи случилось.

– Из-за мелочей случаются самые серьёзные последствия.

Мария хорошо помнит выражение лица этого парня, когда его выводили из её кабинета, с переданной справкой «Вменяем».

Лукас приехал на сеанс к Мари не вовремя. Он задержался на полчаса, и времени, соответственно, у него прилично будет недоставать.

– Привет, док, – парень сел на край дивана и сложил руки на груди.

«Такое ощущение, будто этот ребёнок уже знает о том скромном поцелуе Ифы, которого в принципе и не должно быть».

– Привет! Как школа сегодня?

– Как обычно, отстойно.

– Ифа рассказала мне, что вы поговорили. Кто начал этот разговор?

– Кто поговорил? Мы? Я не говорил с ней. Мы спорили, потом я ушел к себе.

«Лукас не хочет признавать то, что терапия ему помогает. Но это, скорее, не из-за его вредности, а из-за того, что он до конца в этом не убеждён».

– Хорошо. Наверное, я неверно поняла.

– Док, можно я один вопрос задам? И ради него скажу что угодно.

– Слушаю тебя?!

– Ифа клеится к тебе? – девушка улыбнулась. Больше для того, чтобы не сказать «да» и не признать свою уязвимость перед этим парнем, чем ради того, что ей действительно показалось это смешным. Это вообще не смешно для неё.

– Скажем так, я вижу насквозь её намерения, но не поддерживаю их. Так ясно?

– Да, вполне, – Лукаса будто отпустило. Тот камень, с которым он вошёл сегодня в кабинет, наконец спал с его плеч.

– Раз уж ты пообещал рассказать мне что угодно, давай начнём с твоего опоздания? Мне любопытно, что тебя задержало сегодня.

– Итан. Мой друг, – девушка кивнула, давая понять, что ждёт продолжения рассказа. – Мы моем тачки после моих уроков.

– Таким образом ты зарабатываешь?

– Да.

– Ифа… не даёт тебе деньги на личные нужды?

– Скидывает на карту, но я не пользуюсь теми деньгами. Мы оба знаем, док, как именно они заработаны.

– Ты уже думал о том, куда тебе хочется поступить учиться?

– Нет.

– Вообще, нет? Или ты в голове у себя вертишь различные варианты?

– Мне нравится журналистика, но я хреново пишу, и это не совсем мужская профессия.

– А что тебя привлекает в журналистике?

– Зарплаты в будущем.

– Не такие уж высокие, Лукас.

– А ты? Много зарабатываешь?

– Достаточно, – Мари видела это не наглостью, со стороны парня. Это была какая-то детская непосредственность и любопытство. Как она уже говорила: «Ростом он вырос, а разум ещё не повзрослел».

– Можно купить дом?

– Можно.

– О, круто. Тогда я хочу быть психотерапевтом.