Текст книги "Массаж сердца (СИ)"

Автор книги: Ingerda

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Моментальный транквилизатор, благодаря которому через пятнадцать минут Лукас успокоился.

Он снова выглядел как волчонок.

– Часто у тебя такие приступы?

– Да, – Мария пристально рассмотрела его лицо. Глаза Ифы и такой же раненый взгляд.

Сердце пропустило удар, будто она почувствовала сейчас не только боль этого парнишки, а боль его матери.

«Но какая у неё может быть боль?

Она ведь сама выбрала этот путь для себя и, судя по общению с ней, ничуть об этом не жалеет. Нет, ей не может быть больно. Может, было когда-то, но не сейчас. Сейчас её всё устраивает».

– Мысли о суициде есть?

– Да.

– От одного до десяти, сколько?

– Девять целых, пять десятых.

– В клинике лежал, насколько мне известно, по этим же причинам?

– Нет. Первый раз Ифа нашла у меня в комнате диски с собой и подумала, что я её хочу в сексуальном плане.

– Это не так?

– Больше нет. Я раньше не знал, что она… родила меня, – щёки Лукаса покраснели. Разумеется, это открытие его не просто ранило, а перевернуло его мысли.

– Второй раз?

– Я поджёг дом Хасана.

– Зачем? Хотел избавить от него Ифу? Или себя?

– Просто. Он мне не нравится. Слишком охуевший… Прости.

«Выходит, мальчишка мешает матери. Или её любовнику. Но она ведь могла бы действительно от него отказаться. Почему не сделает этого?»

– Ладно. Общая картина мне ясна, – Мария собралась подняться с дивана, как руки Лукаса вцепились в неё.

– Можно мне эти капли? Мне, правда, стало лучше.

– Капли действуют недостаточно долго. Тебе, я назначу лекарства, которые будут помогать более длительное время.

– Ифа ещё должна дать согласие на лекарства?

– Нет. Она подписала все бумаги, не глядя. Поэтому, лекарства назначать я тебе могу. Только не злоупотребляй ими, понял?

– А что? Могу подохнуть?

– Это вряд ли, а вот подорвать ещё и физическое здоровье можешь запросто. Ты, кстати, принёс мне сказки?

– Какие?

– Которые пытался записывать. Бабушка тебе их читала.

– А-а, нет. Я не нашёл их. Ифа, скорее всего, выбросила. Ты должна мне вопрос.

– Давай, я отвечу, – как раз времени оставалось до конца сеанса совсем немного.

– Тебе нравятся женщины? – Мария не ожидала ничего подобного, но решила ответить честно. Увиливать от Лукаса всё равно, что подорвать его доверие.

– Да.

– И ты даже встречалась с женщиной?

– Кажется, у тебя было право только на один вопрос.

– Это последний. Честно.

– Встречалась. Не очень долго.

– Надеюсь, она была хорошей, – на выдохе произнёс Лукас, прежде чем покинуть кабинет.

«Не всё с тобой потеряно, парень, но с матерью придётся разговаривать. Если она хочет наладить с ним отношения, ей придётся хоть на какое-то время вспомнить, что она мать.

Нужно увидеться с ней здесь. В моём кабинете. А затем, попытаться уговорить её на их совместный приём. Что будет, если они придут сюда вместе? Почему-то мне кажется, что они даже не разговаривают друг с другом. Ладно пацан, но Ифа-то куда со своими закидонами?»

Марию подопнуло любопытство, и чтобы не спрашивать лично, она прошерстила всё личное дело Лукаса, чтобы выяснить, сколько лет его матери.

«Ифа Блаттер, 31 год».

Мария нахмурилась, мысленно удивляясь столь любопытному открытию.

По её мнению, рановато становиться матерью, когда ты ещё сама нуждаешься в родителях.

«Что ж, ранняя, оказывается, пташка эта Ифа. И ничего не сказано об отце. Джордан – это девичья фамилия Ифы.

Выходит, Блаттер – это фамилия её какого-нибудь мужа? Или она придумала себе другую фамилию?»

– И зачем мне это выяснять? – прошептала девушка в тишине кабинета, прежде чем записать в свой ежедневник всё, что удалось найти.

====== 4 ======

– Мари, что мне делать? – девушка разбирала бумаги в кабинете, решая, что можно выбросить, а что оставить, когда вошла подруга.

– Что у тебя? – Пейдж была слишком подавлена из-за недавних событий, поэтому неуверенность в себе была написана у неё на лбу.

– Мне предложили работу в клинике, что возле твоего дома.

– Та, что через дорогу?

– Да, – Мария и сама начинала работать там. Её подруга никак не относится к психотерапии, она ревматолог, но если ей предстоит начать свою деятельность с той клиники, то её тоже может ожидать скорый карьерный рост. Хороших специалистов там очень ценят.

– Так иди.

– Как я могу? А Лизэль?

– Можем нанять няню пока, или я буду с ней во время твоего отсутствия.

– Точно? Ты не будешь уставать? Она такая неугомонная, а у тебя много своих заморочек и к тому же пациенты.

– Перестань, бога ради, Пейдж. Если бы я этого не хотела, не предлагала бы.

– Ладно. Тогда, я могу пойти к ним уже завтра?

– Завтра? – Мария нахмурилась. Ей нужно завтра дёрнуть к себе в кабинет мисс Блаттер и желательно не с утра, так как эта дамочка не особенно пунктуальна. Можно по идее и подождать со встречей, но… состояние Лукаса требует немедленного вмешательства.

– Да. Не получится?

– Получится. Не возражаешь, если я возьму Лизу с собой в клинику, на последний приём?

– Делай, что хочешь, пока она не мешает тебе.

– Абсолютно не мешает, – дело за малым. Взять телефон и набрать Ифу.

Мария решила, что ей не крестить детей с этой женщиной и мисс Блаттер может делать с собой и со своей жизнью всё, что угодно. Лишь бы не страдал мальчик.

Мари не собиралась привязываться к пациенту, но есть в этом парне что-то трогательное.

Несмотря на его ершистость, он очень нежен душой.

– Да, – немного раздражительно Ифа принимает звонок. За её спиной шум и чей-то смех.

– Мисс Блаттер?! Я не вовремя?

– Доктор Миллер? Извините, я не сразу узнала вас. Что-то случилось?

– Мы можем поговорить? – женщина по ту сторону вздыхает и быстро отвечает что-то на непонятном языке. Будто кому-то что-то приказала, так как тон её именно таков.

– Да, через полчаса сможете меня забрать?

– Что? – Мари посмотрела на свой телефон, отстранив его от уха на пару секунд. Мисс Блаттер в своём уме? Почему она должна её откуда-то забирать?

– Я нахожусь на работе, адрес могу скинуть вам в сообщении.

– Ифа, послушайте, я имею в виду, не сегодня поговорить. Завтра. Давайте вы приедете ко мне в клинику завтра вечером?

– Я завтра не могу… – простонала женщина. Вот серьёзно, её хотелось схватить за грудки и хорошенько встряхнуть. На кону состояние сына, а она не может.

– Хорошо, – немного грубее, чем обычно, произнесла Мари. – Пишите адрес, увидимся сегодня.

На этот раз машина решила послушать свою владелицу и завелась с первого раза.

– На работу бы так заводилась.

Как оказалось, Ифа находилась не очень далеко. Это был вовсе не публичный дом, как уже представила Мария, а модный дом.

Что-то наподобие торгового центра с бутиками.

«Однако, Ифа упоминала работу, а находится здесь.

Быть может, она кем-то работает здесь?

Хотя… сложно представить её в какой-либо должности».

Женщина снова была одета во всё чёрное, кроме джинсовой ветровки, которая висела на её плечах.

Она была белой и очень выделялась на всём этом мрачном фоне.

Стоило Марии подъехать ближе и просигналить, Ифа оценивающе взглянула на машину и заняла пассажирское сиденье, рядом с водителем.

– Здравствуйте, мисс Миллер. Я уже собиралась вызвать такси.

– Да, опозданий никто не любит, – Мари тонко намекнула женщине о том случае в кафе, где ей пришлось прождать Ифу целый час.

– Верно. Вы хотели видеть меня? – шёпотом напомнила женщина и откинулась удобнее на спинку сиденья.

– Речь пойдёт снова о вашем ребёнке.

– Я предполагала. Что натворил этот паршивец?

– Я многое узнала о нём за выходные дни. Ездила в клинику, где он лежал, общалась с последним лечащим врачом…

– И что? Пока ничего криминального не слышу.

– Мне нужно, чтобы вы принимали участие в его жизни.

– Зачем? Лукас взрослый парень. Он скоро девушку в мой дом приведёт, а я должна внезапно стать его матерью?

– Хорошо, что вы, мисс Блаттер, признаёте то, что не являлись его матерью.

– Мне кажется, вы перегибаете со своей психотерапией. Лечите сына, а не меня, вам понятно?

«Откуда у Ифы столько агрессии в отношении психотерапевтов?!»

– Вы зря воспринимаете все мои слова в штыки. Зачем вы обратились ко мне? Чтобы я помогла Лукасу. Он ещё ребёнок, и мне потребуется помощь его матери, чтобы помочь. Не подскажете, где я могу найти ту женщину, что подарила ему жизнь в свои шестнадцать лет? – Мария повысила голос. Это было не свойственно психотерапевту, но и Ифа не её пациентка. Женщина буквально утонула в своей джинсовой ветровке, сутулясь и смотря прямо перед собой.

Мари в первый раз видела, как Ифа, настолько глубоко задета за живое.

Даже в их первую встречу, ей не удалось сделать из роковой женщины – маленькую девочку.

«Она, мгновенно, будто вернулась в свои шестнадцать лет.

Будто она пришла на приём к психотерапевту и разочаровалась.

Хотела, чтобы ей помогли, а ей сломали жизнь.

Только… как?»

Мария тряхнула головой, чтобы раньше времени не углубляться в свои догадки, не факт, что верные.

– Откуда вы знаете? – прошептала женщина, так же смотря перед собой.

– Знаю, что?

– Во сколько лет… я родила сына.

– Копия свидетельства о рождении в личном деле. Моя работа – знать о нём немного больше, чем «как дела?». Не думайте, я не собираюсь вас осуждать. Я хочу, чтобы вы помогли ему вместе со мной.

– Может, его снова положить в клинику? Он возвращался нормальным.

– Это не выход. Что для вас значит «нормальный», Ифа?

– Не знаю. Тогда он не пытался себя убить и не дебоширил.

– И длилось это, от силы пару месяцев?

– Чуть меньше.

– Давайте поступим следующим образом: вы и Лукас, вместе, придёте ко мне на приём.

– Нет, – женщина медленно покачала головой. – Я не выношу психологов. Прошу извинить, я не лично к вам это отношу, но факт остаётся фактом.

– Вы разговариваете с сыном дома?

– Разумеется, – мисс Блаттер ответила не слишком уверенно. – Когда он в настроении.

– Полагаю, чаще всего настроение у него отсутствует. Могу я спросить вас о личном? Это будет сугубо конфиденциально. Понимаю, не совсем правильно с моей стороны задавать вам личные вопросы, но это поможет мне кое в чём разобраться.

– О чём вы хотите меня спросить?

– О вашей работе, – женщина усмехнулась.

– Понятно. Лукас сказал вам, что я порноактриса.

– Он соврал мне?

– Я уже давно не снимаюсь, – Ифа начала как-то слишком пристально смотреть на профиль Марии. Девушка чувствовала этот взгляд, несмотря на то, что вела машину и была сосредоточена на дороге.

– В клинике, где ваш сын лежал, сказали, что вы обвинили своего ребёнка в сексуальном влечении к вам.

– Так и было. Я нашла у него целую стопку дисков и папку на ноутбуке.

– Когда?

– Когда он ко мне переехал.

– Думаю, Лукас не успел её удалить. Он ведь не знал, что вы его мать.

– Что скажете насчёт того, что он стоял в моей спальне, когда я спала?

– И что при этом делал?

– Ничего. Просто стоял и смотрел на меня.

– Это можно обсуждать бесконечно сейчас, мисс Блаттер, – Мари остановила машину возле многоэтажного дома, судя по всему, в нём жили Ифа и Лукас, раз женщина попросила доставить её именно сюда. – Моё предложение прийти на приём с сыном, всё ещё актуально.

– Что, если я не приду?

– Тогда я приму другие меры по улучшению его состояния. Но потом не просите о помощи, наладить отношения между вами. Он ваш сын, называющий вас по имени. У него краснеет мордашка и скрипит челюсть, когда кто-то зовет вас его мамой. Знаете почему?

– Потому, что он считает меня шлюхой, – сказала с неким утверждением мисс Блаттер.

– Он не знает вас. Отчасти вообще. Вы показались ему в дурном свете и совершенно не попытались поговорить как с ребёнком. Вы бросили парня с его главной проблемой. Помогите ему, Ифа, если вы, хоть немного, чувствуете себя его мамой?!

– Я подумаю, – Ифа выскользнула из машины и почти бегом направилась в сторону дома.

Мария знала, что перегнула палку, как только Ифа уселась к ней в машину и распространила аромат свежей розы…

Она не собирается будить в этой женщине материнский инстинкт к ребёнку, которого она не видела до тринадцати лет.

Это бесполезно.

Только сам Лукас сможет его разбудить.

Тот самый мальчик, который настроен к ней чуть хуже, чем просто негативно.

Мари считает, что совместный сеанс – необходим.

Ей нужно увидеть то, как эти двое ведут себя в одном помещении, как смотрят друг на друга и как разговаривают.

Такие простые и, казалось бы, незначительные аспекты – очень важны в дальнейшем.

Приехав домой и поставив машину, девушка планировала, наконец, отдохнуть от работы и подумать о себе.

Скоро отпуск, а значит, не за горами приезд родителей.

Пейдж выселять она не планирует, поэтому придётся самой некоторое время пожить в отеле, на момент пребывания родителей.

Мари поднялась на свой этаж, покинула лифт и уже собиралась открыть входную дверь, как с правой стороны раздался шорох.

Девушка присмотрелась в темноту возле своей двери…

Да, новый дом, а освещение ужасное.

Выключают свет к девяти вечера, и в подъезде хоть глаз выколи.

Как хочешь, так и попадай в замочную скважину.

– Доктор Миллер, можно мне у вас умыться? – в шёпоте, Мария узнала голос Лукаса. Она направила фонарь телефона в угол, и действительно, перед ней стоял её пациент. Разбит нос, пара ссадин на лице, прячет за спиной руки. Она решила позже поинтересоваться, как он нашел её дом и откуда узнал номер квартиры.

– Где ты был? – Лукас пожал плечами. – Ладно, заходи в дом, только тихо. Я живу не одна, и в квартире маленький ребёнок.

– Ясен перец.

Мария сразу отвела мальчишку в ванную комнату и мысленно поблагодарила подругу за её крепкий сон.

Не хотелось бы, чтобы она задавала вопросы, на которые Мари и сама не в состоянии пока ответить.

– Умылся? – девушка не собиралась оставлять Лукаса у себя, несмотря на то, что время довольно позднее.

У него есть мать, в конце концов, и прежде всего, это её проблемы. Мария окажет поддержку, поможет, но она ведь не должна заниматься его воспитанием?!

Если бы она занималась так с каждым пациентом, на себя времени бы вообще не оставалось.

– Да, спасибо.

– Кто тебя избил?

– С чего ты взяла, что меня избили? Я просто подрался. Все парни иногда дерутся, если они не ссыкло.

«Да уж, а Лукас, конечно же, не относит себя к тем, как он выразился…»

Однако, его костяшки не сбиты, не покрасневшие, а вполне чистые.

Он никого не ударил.

Чтобы показаться догадливой, но не слишком давить, Мария подходит ближе и понижает голос.

Её вопрос прозвучит более лично для Лукаса.

Он поймёт, что психотерапевта обманывать бесполезно.

– Сколько их было?

Парень поднимает на неё глаза и кивает. Он понял, что Мария в курсе.

– Четверо.

– Из-за Ифы?

– Да.

«Как жить подростку с такой матерью? Если даже он отношения с ней более ли менее наладит, как быть с окружающими? Это ещё одна открытая рана у этого юноши».

– Ты смотрела?

– Что?

– Я отправил тебе на почту.

«Точно». Мария совсем забыла, что Лукас собирался доказать ей таким образом свою «вменяемость».

– Ты уверен, что я должна на это взглянуть? Думаю, я тебе верю.

– Нет! Посмотри сама! Скажи, док, я на неё не похож? – с надеждой в голосе звучит этот парень.

«Если бы он знал, насколько похож, это бы загнало его в ещё одну депрессию.

Нельзя говорить об этом.

Даже если у него с матерью, одна на двоих, привычка покусывать губы».

– Ты похож на себя. Дети не всегда являются точной копией родителей.

– В школе говорят, будто я её копия. Я этого не хочу. Может, мне сделать операцию на лице? Чтобы стать другим?

– Сначала нужно придумать, каким бы ты хотел быть.

– Зачем?

– Представь, – Мария положила ладонь на плечо парня, чтобы он сконцентрировался не только на её словах, а ещё и на поддержке, – приходишь ты к врачу, ложишься под нож, а тебе делают такую внешность, которая потом тебе не нравится. А всё почему?

– Почему?

– Потому, что ты доверился на чужой вкус. Скажи, сейчас тебе нравится, как ты выглядишь?

– Нет. У меня появились прыщи на лбу и… кажется, мне придётся начать бриться.

– Ну, это нормально. Все парни как дерутся, так и бреются по утрам.

– Я знаю. Не хочу просто быть сильно волосатым, – кажется, Лукаса немного отпустило. Его напряжённое плечо чуть расслабилось и он даже тихонько посмеялся в процессе разговора.

Как ни крути, парня пришлось доставить домой.

Мария почувствовала себя таксистом сегодня, и все члены этого семейства воспользовались её услугами.

– Спокойной ночи, док! Спасибо, что не выставила меня на улицу, – парень улыбнулся, насколько позволяла припухшая скула.

– И насчёт носа подумай.

– Чего? – не сразу понял Лукас.

– А, ты уже передумал переделывать лицо?

– Не знаю. Потом подумаю, когда всё заживёт. А что с моим носом? – он даже схватился за него, будто бы проверяя, на месте ли?!

– У тебя очень хороший профиль.

– Правда?

– Конечно. Мы ведь с тобой договорились, быть честными друг с другом.

– Я помню. Ладно, спасибо ещё раз. Я побежал.

– Может, мне стоит предупредить Ифу, что ты был у меня?

– Да пошла она.

– Лукас?!

– Она не заметит, вот увидишь, – парень убежал в сторону дома, всё ещё держась за нос.

Либо он у него болел от полученного удара, либо комплимент со стороны Марии – подействовал должным образом.

В итоге девушка вернулась домой очень поздно и сразу же легла спать.

Ближе к трём часам ночи сработал будильник, в виде Лизы.

Мария потом долго крутилась с одной стороны на другую, чтобы отыскать обрывки своего сна и попытаться его досмотреть, но, тщетно.

Новый день был практически свободным, один пациент улетел в командировку и перенёс запись, другой закончил свои посещения и женился.

Оставались только Лукас и женщина, похоронившая кота.

Лукас должен был быть последним сегодня, так как Мария всё ещё верит в здравый ум его матери.

Если Ифа не совсем положила на сына «болт», она приедет.

А если нет, то Мария возьмёт за основу лишь задачу – вытащить парня из мрачных мыслей о суициде и соответственно от матери.

Не настроить против.

Нет.

Просто задаст ему верное направление и превратит негативные мысли о маме – в мысли о человеке, с которым у него нет ничего общего.

Если сын ей не нужен, Мария сделает их «соседями» в одном доме.

Только вот, девушка немного верит в Ифу.

«Не нужен ребёнок – откажись от него, в чём проблема? Он ведь и сам не против какого-нибудь интерната.

Три года поживёт там, потом начнёт строить свою жизнь, а Ифа может продолжать жить себе в своё удовольствие.

Но зачем-то же она держит его рядом с собой?!

И как-то даже упомянула, что он ни в чём не нуждался, когда рос».

«Возможно, ни в чём, кроме главного.

Мать свою он не видел».

– Доктор Миллер, ваша пациентка пришла.

– Миссис Уинстон?

– Да.

– Пусть войдёт.

А вот и утончённая дамочка с не менее ужасной проблемой, как потеря животного.

Звучит не так уж и грустно, возможно, но… живя в одиночестве, эта белоликая женщина с немного сгорбленной фигурой завела животное и отдала всю свою любовь, которую носила в себе годами.

Потеря питомца – стала для неё трагедией.

Потерей смысла жизни.

Не желая больше ничего, она увольняется с работы, бросает своего мужчину, не отвечает на звонки своим уже взрослым детям, не может нормально поесть, не покидает квартиры и спит рядом с прахом кота.

Теперь, это звучит более серьёзно?

– Миссис Уинстон, вы начали принимать лекарства, что я назначила вам?

– Да, доктор. От него всегда хочется спать.

– Всё верно, они обладают хорошим седативным свойством, – Мария делает записи, смотря на женщину. Как и ожидалось, она пришла с прахом кота и на приём. Урна торчит из её сумочки. – Как спите сейчас?

– Немного лучше. Ночью не просыпаюсь, но днём всё ещё слышу везде мяуканье. Будто Розиманд меня зовёт… Будто ему страшно там одному, – женщина смахивает скатывающиеся слёзы.

– Хорошо. Как у нас с питанием дела?

– Не могу… Один раз в день заставляю себя, но больше не могу, – снова слёзы. Пациентка знает, где лежат бумажные платки и хватает сразу несколько штук, вытирая красные глаза.

Непроизвольно она прижимает к себе свою сумочку с урной. Похоже, ситуация требует немного другого вмешательства.

Будучи психиатром, Мария настаивала бы на варианте лечь в клинику.

Эта женщина не хочет помогать себе.

Как оказалось, она слишком подло относится к самой себе. Нужно заставить её взглянуть на себя со стороны.

Показать, что смысл жизни не потерян, и её близкие люди переживают о ней.

– Продолжаете вредить себе, несмотря на свои обещания, – Мария тепло улыбается, стараясь не совсем винить в этом пациентку.

Психика – это тонко.

Взгляд, слово, жест, действие – всё способно сломить или же исцелить человека.

– Я пыталась, доктор Миллер. Знаете, мне кажется, я не хочу больше ничего от жизни, – наверное, родственники бы взъерошились, если бы узнали, какую терапию Мари применяет к этой женщине. Она ни в коем случае не убеждает её в том, что нужно открыть глаза, радоваться жизни, сказать себе в зеркале, что всё будет хорошо, и ждать, когда это чудо действительно свершится.

Мария немного жестока в своих методах, но знает, что они действенны.

– Давайте проведём небольшой тест с вами? Держите лист бумаги и маркеры. Я буду называть вам имена ваших близких, а вы будете изображать первую геометрическую фигуру, о которой подумаете. Условия ясны?

– Да, доктор Миллер, – женщина заранее приготовилась. Сняла колпачок к чёрного маркера, и её рука зависла в нескольких миллиметрах от бумаги.

– Хорошо. Ваша дочь Анна, – небольшая пауза. – Ваш мужчина Джордж, дочь Нэнси, кот Розиманд, брат Томас, бывший муж Трэвис, – Мари заметила небольшую заминку со стороны пациентки. – Теперь, можете оформить каждую фигуру, что вы изобразили.

– Это как?

– Хотите – закрасьте полностью, хотите – штрихуйте, рисуйте внутри или оставляйте пространство пустым, – миссис Уинстон принялась за работу.

Пока она выполняла задание, Мария наблюдала за цветами маркеров, которые использует женщина.

Палитра была тёмных оттенков.

Спустя пару минут, пациентка была готова сдать свои геометрические фигуры.

«Что мы имеем?!

Старшая дочь, Анна – пустой квадрат.

Отношения напряжённые.

Со всех сторон углы, но это не угнетает её. Она понимает, что ребёнок вырос, и теперь уже сам скоро заведёт семью. Разногласия случаются, и это нормально.

Джордж – мужчина, с которым у миссис Уинстон отношения. Она изобразила сердце. Но это не знак любви в психотерапии. Она действительно испытывает к нему тёплые чувства, но острый угол этого сердца говорит о том, что этот мужчина не проник дальше дозволенного.

Он на расстоянии вытянутой руки. К тому же, сердце тоже пустое. Привязанности нет.

Младшая дочь, Нэнси – треугольник, заштрихован вертикально. Сложный подросток, плохо учится, ни во что не ставит мать, живёт у дяди. Заштрихован – привязанность или материнский инстинкт. Девочка ещё ребёнок и, несмотря на острые углы, миссис Уинстон не особенно разбивают такие отношения. Она уверена, что это возраст.

Кот – вновь сердце. Закрашено красным.

Разумеется, сердце кровит от потери питомца, к которому она была привязана.

Брат, Томас – маленький пустой квадрат.

Тоже ничего криминального. Родной человек, но она не привязана к нему, как к семье. Иногда бывают разногласия между ними, не такие уж серьёзные.

Бывший муж, Трэвис – круг. Закрашен чёрным.

Вероятно, женщина хотела показать болезненное прошлое.

Мол, чёрный – цвет траура, а круг – как точка, которую она поставила.

Ей действительно так думается, ведь муж умер, и она смогла вступить в другие отношения.

При этом, любя животное больше всех.

Ни одного острого угла и закрашен без пробелов.

Пожалуй, нужно лечить то, что сокрыто в подсознании».

– Доктор Миллер?! Всё плохо? – Мария поднимает глаза на пациентку.

– Нет, всё хорошо. Диагноз ваш мне понятен, и чтобы полностью излечиться, я бы предложила вам лечь в клинику на пару недель.

– Что?! – она меняется в лице. Не секрет, что для многих людей психиатрическая больница – это как красная карточка в футболе.

Клеймо на всю жизнь, да ещё и психа там сделают из здорового человека.

«Откуда только берутся такие стереотипы?!»

– Не волнуйтесь, вы не сумасшедшая. Просто, я увидела, что ваша депрессия появилась задолго до того, как погиб ваш питомец, – пациентка обдумывает предложение.

– Вы уверены, что мне не станет хуже? Я слышала, что делается в таких клиниках.

– Я сама посоветую вам хорошую клинику. Вас никто не будет пытать и привязывать к кровати, – Мария вновь улыбается, чтобы сгладить образовавшееся напряжение. – Можете взять с собой книги, ноутбук… чем вы увлекаетесь ещё?! Это не запрещается.

– А можно я возьму с собой прах?..

– Нет. Вот это, – девушка поднимается с места и забирает из холодных рук женщины урну, – вы оставите мне. Вернётесь, я вам лично верну его в руки.

– Хорошо. Давайте я лягу в клинику.

Мария взглянула на часы и поняла, что с минуты на минуту приедет Лукас.

Нужно было быстрее решить с пациенткой, прежде чем принимать других.

Девушка вышла с миссис Уинстон в коридор и, придерживая её за талию, повела к оформлению на следующее лечение.

– Девочки, миссис Уинстон, оформить в клинику и немедленно.

К доктору Флеменгу. Передайте ему, что пациент от меня и на почте его ждёт история.

– Да, доктор Миллер.

Вот и всё.

Теперь её пациент будет пациентом другого врача.

Мария знает, что с этой женщиной будут обращаться хорошо и она поправится.

Едва она отправила письмо на почту доктора Флеменга, данные и историю болезни, в дверь кабинета постучали:

– Да, войдите.

– Это я, можно?

– Да, Лукас, проходи, – парень тут же прыгнул на полюбившийся ему диван и потянулся. – Одну минуту подожди, я кое-что заполню.

– Не торопись, я хоть посплю пока, – Лукас повернулся на бок и изобразил громкий храп. Мария очень ценила то, что он мог расслабиться в её присутствии.

Это говорило о доверии.

Девушка посмотрела на плотно закрытую дверь, а затем на часы.

Приём с Лукасом можно считать, что начался, а Ифа всё ещё не пришла.

Должна ли Мария ждать её?

Она ведь вообще не обещала, что придёт.

Наверное, следует начать без неё.

Мисс Блаттер сделала свой выбор.

– Как твой нос, Лукас? Не больно? – парень поднялся и усмехнулся, вспоминая вчерашний вечер.

– Нормально.

– Хорошо.

– Ты смотрела?

О, чёрт. Он опять считает важным напомнить ей о видео. Может действительно стоит взглянуть, что там такое и ей удастся проникнуть в мысли этого парня чуть глубже?!

– Ещё нет, не успела.

– Сегодня посмотри. Иначе я больше не приду к тебе на приём, – Мария готова хвалить его за находчивость. Она не стала объяснять мальчишке, что сеансы нужны ему, а не ей. Так как он решит, что ему вообще ничего не нужно. Нежный возраст.

Всё из крайности в крайность.

– Разрешите? – Мария и Лукас одновременно оборачиваются в сторону двери.

Кто бы мог подумать, что Мари так обрадуется появлению мисс Блаттер.

Лукас тут же замолкает и смотрит в пол.

– Да, проходите, мисс Блаттер, – женщина улыбается и присаживается в другой стороне кабинета, несмотря на то, что диван практически свободен.

Она просто не хочет сидеть рядом с сыном. Либо из-за своей неприязни к нему, либо из-за того, что он прожигает её взглядом.

– Зачем ты припёрлась сюда? – парень не сдерживает себя и, повернувшись к матери вполоборота, продолжает гневно смотреть на неё. «О, он искренне её ненавидит». Мария решила промолчать. Успокоить она всегда их успеет, а возможность поговорить – у них будет не всегда. Тем более на её глазах.

– Не обращай на меня внимания и слушай доктора.

– Я сам разберусь, что мне делать, ясно? Я не хочу, чтобы ты ходила к моим врачам и со всеми трахалась, – Мария немного вытягивает шею. «Вот это словечки он матери говорит!» – не будь она здесь «в белом халате», дала бы по губам. «Выходит, он знал об интимной связи своих психотерапевтов и Ифы. Но почему психотерапевты-то?» – Мария не думает, что они все ей нравились. – «Очень своеобразная женщина».

– У меня вот где уже сидит это всё! – Лукас схватился за свою шею.

– Смирись, Лукас.

«И это всё? Она всегда с ним так разговаривает? Отвернись от меня, не обращай внимание, смирись… Эта женщина точно его мать?» Мария уже хотела прервать их, но что-то заставляло её помедлить.

– С чем я должен мириться? С тобой? Да нахер мне такая мать нужна, которая только и умеет, что ноги раздвигать. Из-за тебя я как козел отпущения везде. Мне одноклассники морду начистили из-за тебя! Знаешь, кто твоя мамаша?! Она шлюха! У нас все туалеты исписаны этим. Я ненавижу тебя, чтобы ты знала. И мне противен я сам, потому, что ТЫ меня родила!

«А вот теперь пора вмешиваться».

Ифа хоть и вздёрнула подбородок, поза её стала закрытой.

Скрещены руки на груди, скрещены ноги и немного опустились плечи.

Судя по всему, она ничего не собирается ему на это отвечать.

– Доктор Миллер, можно я домой пойду? Я не хочу сидеть на приёме с этой.

– Значит так, Ифу пригласила я сама.

– Зачем?

– Позже поймёшь, зачем, – Мари наполнила стакан воды, бросила в него шипучую таблетку и подошла к мисс Блаттер. – Выпейте.

– Спасибо, – тихо проговорила женщина, принимая стакан и тут же делая несколько глотков.

– Лукас, сейчас, мы устроим небольшую игру. Ты наверняка должен её знать.

– Какая ещё игра?

– Дженга. Знаешь её?

– Да, играл в детстве.

– Ну она не только может быть полезна детям. Взрослым тоже нужно учиться строить башни, не развалив их из-за неожиданно вытянутого «фундамента».

– Может быть. Где строить? – Лукас оживился и, казалось, даже забыл о присутствии матери. Или же воспользовался её советом «не обращай на меня внимания».

– Если ты не возражаешь, строить башню будет Ифа, – тон у Мари был абсолютно не терпящий возражений, поэтому парень промолчал. Только его взгляд заявил, что он против.

– Я? – женщина держала в руках пустой стакан, и её пальцы были напряжены. Очевидно, она не планировала участвовать в терапии. Она думала, что отсидит полтора часа и тихо уедет по своим делам. Никому при этом не пожалуясь, что сын сделал ей больно своими словами.

– Да, вы. Присядьте на диван, ближе к нам, – чтобы матери и сыну не пришлось сидеть рядом друг с другом, Мария разместилась посередине. Так они будут и вместе, и раздельно.

– Я не знаю, что нужно делать.

– Кто бы сомневался. Ты только знаешь, как…

– Лукас! – Мария прервала парня, прежде чем Ифа могла бы услышать очередную порцию «дерьма» о себе. – Мы не спорим, а играем в Дженгу.

– Она не умеет, – возразил парень.

– Для этого, мы с тобой здесь и сидим.

– Я не буду её учить.

– Тогда, не мешай это делать мне, – снова знакомый взгляд волчонка, направленный на Ифу.

Будто она посягает на что-то его.

Мари высыпала деревянные палочки из коробки и с улыбкой посмотрела на сидящую рядом женщину. Насколько Мария могла заметить, Ифа никогда не была одета слишком вызывающе, для представительницы столь неординарной профессии.

А сегодня она вообще была одета, словно пришла на родительское собрание в школу.