Текст книги "Массаж сердца (СИ)"

Автор книги: Ingerda

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

====== 1 ======

– Доктор Миллер, вы были невероятно правы насчёт моей жены. Она простила меня, когда я во всём сознался, – мужчина громко высморкался в поношенный платок и поднял глаза, – я очень благодарен вам! Спасибо большое!

– Я рада, что наши сеансы вам помогли.

– Да, очень помогли. Моя Ларочка оказалась такой чуткой и доброй женщиной. Я очень сожалею об измене.

– Что ж, думаю, мы с вами справились с задачей.

– Да-да, однозначно справились.

– Расскажите мне о ваших сегодняшних ощущениях. Мы оставим ещё сеансы на какое-то время, либо вы чувствуете, что справитесь сами, без моей поддержки?

– Хочется попробовать самостоятельно, доктор Миллер. Мы хотим с женой завести ребёнка.

– Замечательно! Тогда, полагаю, впредь – вы не станете повторять тех ошибок, с которыми мы боролись.

– Ничего подобного не случится, доктор. Ещё раз спасибо!

Через полчаса пациент вышел из кабинета, и Мария сразу же перевела взгляд на часы.

Работать в день рождения – всегда было сомнительным удовольствием, несмотря на то, что девушка очень любит свою работу.

Четвёртый год подряд она встречает свой праздник вдали от родителей, созваниваясь с мамой утром и слушая бурчание папы, что «часики тикают, пора и о семье задуматься».

В такие моменты Мария рада, что поселилась в Сан-Франциско.

Подальше от родительского надзора.

Ближе к вечеру погода заметно испортилась, и Мария проклинала саму себя за идею отвезти машину в сервис.

Именно сегодня!

Теперь приходилось пожинать плоды в виде дождя, а затем терпеть хамоватого таксиста, который явно путал цвета светофора и делал это с умным видом.

Вместе с ней приехал курьер из доставки, что тоже порадовало девушку.

Из-за своей занятости она бы ничего не успела приготовить, поэтому любимый итальянский ресторан – сыграл важную роль для её стола.

Девушка никогда не была любительницей посиделок с большим количеством людей. Поэтому даже здесь, в Сан-Франциско, близко она общалась только с одной подругой.

Пейдж.

Они вместе учились в школе, вместе поступили (только на разные факультеты), а потом вместе переехали в другой город.

Мария закатила глаза, когда услышала грохот в дверь.

Ни звонок, ни стук, а именно грохот.

Даже двух вариантов не потребовалось бы, чтобы угадать, кто сносит ей дверь.

– Решила поменять мне дверь в мой день рождения? Привет! – девушка улыбнулась, притягивая подругу к себе в объятия.

– Привет, старушка! Принимай пакеты, не могу больше всё это держать, – Мария заглянула в один из пакетов, удивляясь, как это вообще можно тащить самой?!

– Зачем ты их припёрла?

– Что значит, «зачем»? Фрукты, тортик, бурбон…

– О-о, последнее уже меняет дело, – она пропустила гостью в квартиру, забрав многочисленные пакеты на кухню.

– Так, сколько нам сегодня брякнуло?

– А то ты не знаешь, Пейдж!

– Говори давай! Хочу слышать твой обречённый голос, – подруга рассмеялась, когда лицо девушки действительно вытянулось.

– Двадцать восемь! Довольна?

– Чувствуешь, как быстро тридцатник подкрадывается?

– Иди в задницу, Пейдж! Давай лучше откроем бурбон.

– Ладушки, давай отметим, как полагается, подруга. Если что, сегодня можно не торопиться, я дочь оставила на Марка.

– Спасибо, что приехала, и спасибо, что мы всё ещё дружим с тобой.

– Куда ты от меня денешься? Как там у тебя на работе, кстати? Привыкла уже к новому кабинету?

– Если честно, ноги несут иногда в старый, но потом я вспоминаю, ахаю и иду в другую сторону.

– Знаешь, Мари, это ведь был твой выбор. А психиатрия и психотерапия – отличаются друг от друга.

– Говорит мне мамаша в декрете, – Мария рассмеялась.

– Так-так! Что ты имеешь против мамаш?

– Абсолютно ничего. Не наливай мне полную, ты что?! На работу же завтра, – девушки разместились в гостиной.

Пейдж сразу же взялась откупоривать бутылку и разливать напиток, а Мария пробовать салаты.

– Не боись, успеешь проспаться. О чём мы там говорили с тобой? – Марии нужно было всегда помнить, что её подруга напивается гораздо быстрее и иногда её нужно просто вовремя остановить.

Выхватить у неё из рук стакан, чтобы оставшийся вечер не просидеть в одиночестве.

Так как пьяная Пейдж может уснуть на её диване.

– О моей работе.

– Да! Ты же психиатр.

– Теперь – Психотерапевт!

– Да какая разница, ты с двумя дипломами. Поражаюсь тебе, как можно было потратить всю свою жизнь на учебу?!

– Где там всю? Я ведь давно закончила.

– Да, закончила. Пока я выходила замуж, беременела и рожала дочу, моя подруга – зубрила книжки. Даже парня нормального у тебя не помню.

– Давай только не будем о личном? Лучше о работе, я её обожаю.

– О работе мне всегда интересно. Дома уже устала сидеть, а Лизэль ещё маленькая. Может быть, уговорю Марка через год и тоже начну работать. Пациентов у тебя много?

– Да, достаточно. Некоторые записываются за месяц вперёд.

– И всё-таки ты молодец, Мари. Давай за тебя выпьем? У меня тост созрел!

Подруги были уже достаточно пьяны, чтобы вовсю откровенничать на разные темы и вспоминать о том, что происходило с ними в университете.

Потом Пейдж пела их старые любимые песни, а Мария пыталась аккомпанировать ей на гитаре.

Время перевалило за полночь, когда телефон у девушки запиликал.

Она решила, что это Марк пытается дозвониться Пейдж, но потом увидела незнакомый номер на дисплее.

– «Твой» звонит что ли? – после крепкого чая с сахаром подруги могли говорить, не заплетая языком и не путаясь в словах.

Только походка могла бы их выдать, если бы им пришлось куда-то идти.

– Да. Пойду отвечу.

– Скажи: «Идите к чёрту! У меня день рождения!» – Мария приложила палец к губам, заставляя подругу помолчать.

– Алло?

– Здравствуйте! Вы Мария Миллер?

– Да, это я.

– Прошу прощения, что звоню так поздно, к тому же на ваш личный номер. Это очень срочно.

– Я вас слушаю?! – девушка немного напряглась. Не каждый день срочности возникают после полуночи.

– Моему сыну нужна помощь психотерапевта. Он совершенно не приспособлен к жизни среди людей. Он ко всем настроен враждебно. Часто устраивает какие-то драки, несколько раз пытался осуществить поджог в чужом доме, нестабилен… и самое главное – он вредит самому себе. Три попытки свести счёты с жизнью… Я уже обессилила, если честно. Мне кажется, если не поможете вы, уже никто не сможет ему помочь.

– Простите, как я могу общаться к вам?

– Мисс Блаттер.

– Послушайте, мисс Блаттер, я не работаю с детьми. Детские и подростковые психологи – они работают таким образом, чтобы психика ребёнка оставалась стабильной на протяжении всего приёма. Я же, использую несколько другие методы в своей работе. Мои пациенты справляются с трудностями сами, благодаря «открытым» глазам на ту или иную ситуацию. Вы уверены, что нежный возраст вашего ребёнка готов к такому перевороту?

– Он уже не ребёнок. Мой сын взрослый парень, и раз ему не помогают детские специалисты, ему нужен другой подход. Вас мне посоветовали и сказали, что вы лучшая.

– Спасибо, всегда приятно это слышать. Опять же, есть нюанс. Запись ко мне… расписана на месяц вперёд. Вы готовы ждать такое время?

– Нет. Я кому-нибудь заплачу и отправлю к вам сына завтра.

– Заплатите? У нас не принимают взяток.

– Зато люди, ожидающие приёма, будут рады такому бонусу, – Марии уже не очень нравится подход этой женщины, но она решила пока не пороть горячку. – Я хочу записать его на утро, чтобы он успел на несколько уроков в школу. Всего одна встреча, мисс Миллер. Вы можете отказаться, если поймёте, что он безнадёжен.

– Хорошо. Пусть придёт завтра в девять, и мы пообщаемся. Никому из моих клиентов платить не нужно, я освобожу окно для приёма.

– Большое вам спасибо!

– Пожалуйста. И впредь, будьте добры, звоните мне на рабочий номер.

– Конечно. Прошу прощения за этот жест, – Мария положила трубку и тут же отключила телефон.

Что за мамаша-наседка ей только что звонила?

Аж хмельная голова перестала быть хмельной от возмущения.

Подруга, появившаяся в дверном проёме, вовсю жевала торт, пачкая подбородок кремом.

– Кто звонил? Поздравлялки?

– Нет, это по работе.

– Пациенты даже засыпают, после того как ты им спокойной ночи пожелаешь?

– Какая же ты ехидная, слов нет. Ты видела себя в зеркало? Весь рот в торте. Сфотаю тебя в таком виде и отправлю мужу.

– Ой, напугала! Марк знает, что я поесть люблю. Так что за клиенты тебе на личный номер позванивают? – заговорщический шёпот подруги заставил Мари раздражительно фыркнуть. – Эй! Ты что-то скрываешь?

– Да просто какая-то мамаша позвонила и попросила побеседовать завтра с её отпрыском.

– И всё?

– Да.

– Так неинтересно, – махнула Пейдж рукой, едва не задев бутылку на столе. – Значит, теперь с детьми работать будешь? Я помню, у тебя была хорошая практика в детском военном лагере.

– О, я там сама чуть не чокнулась, – рассмеялась девушка, вспоминая, как пришлось быть психиатром для сорока подростков.

– Ну не чокнулась же. А даже разрешение на работу с детьми получила. Которым потом так и не воспользовалась.

– Говорила этой мамаше по телефону, скажу и тебе: детская психика – тёмный лес для меня. Знаешь, это такие разные вещи на самом деле. Я плохой детский врач, но хороший взрослый.

– Но ребёнка на завтра взяла. Может, это материнский инстинкт?

– Не включай моего отца. Это просто одна консультация, и не факт, что я его оставлю. Я уверена, что там типичный случай, но мать описала мне бушующего серийного убийцу.

– Напряжённые отношения в семье?

– Не знаю. Завтра увижу этого парня и пойму.

Мария не привыкла к ранним приёмам, и когда прозвенел будильник, девушка мечтала, чтобы он просто заткнулся и дал ей ещё хотя бы пару минут сна.

Пока она собиралась, ей позвонили из сервиса и сообщили, что она может забрать машину.

«Ну, хоть одна приятная новость».

Наспех накрасившись, собрав волосы в пучок, слабо напоминающий причёску, одевшись не по погоде – Мария мчалась на работу.

Несмотря на дикие утренние пробки, она приехала вовремя.

– Здравствуйте, доктор Миллер! – вежливо поздоровались девушки, когда она подошла на ресепшен.

– Здравствуйте, ко мне есть кто-нибудь?

– Да, подошёл молодой человек. Он сейчас на регистрации, так как впервые в нашей клинике. Ещё буквально минут десять и мы отпускаем его.

– Хорошо, пусть сразу же проходит в мой кабинет, я буду его ждать.

– Конечно, доктор Миллер.

Мария успела поправить причёску и полить цветы, прежде чем юноша вошёл в кабинет.

Девушка сразу же перевела взгляд на парня, ожидая, что он хотя бы поздоровается, но нет.

Он просто мялся на пороге с какой-то папкой в руках.

– Здравствуйте, проходите пожалуйста и присаживайтесь на диван, – Мария взяла из рук парня упомянутую папку и немного помедлила, прежде чем отойти к своему столу. Молодой человек начал разуваться, а затем лёг во всю длину предложенного дивана. – Да, размещайтесь, как вам удобно, и подождите пару минут, пока я изучу информацию о вас.

Снова молчание и никакой реакции.

«Может, его мать забыла предупредить меня, что он глухонемой?!

Тогда ему нужен другой специалист, почему его отправили сюда? Ладно, разберёмся».

Открыв папку, девушка сразу же обратила внимание на его возраст.

Пятнадцать лет.

Парень ещё учится в школе.

Лукас Джордан, сменивший пять школ, три города, тринадцать психотерапевтов…

«Нехорошее число – тринадцать.

Итак, что мы имеем от других специалистов?» – Мария перерыла всю папку, но ничего от предыдущих врачей так и не нашла.

– Скажите, Лукас, у вас далеко рекомендации от предыдущих лечащих врачей? Вообще, есть хоть какие-то их записи? Я должна проверить… каким образом они работали с вами, – парень пожал плечами.

«Прекрасно! Он собирается молчать весь приём».

Пока юноша играл в молчанку, Мария решила хотя бы со стороны рассмотреть его.

Ребёнок он. Несмотря на высокий рост и свою, как ему кажется, точку зрения.

То, что он пытается изобразить незаинтересованность своим молчанием, в какой-то степени тоже помогает делу.

Возможно, подобная ситуация повторяется уже в который раз и Лукас просто ждёт, когда сможет уйти отсюда.

«Почему он сменил так много психотерапевтов? Неужели ни один из них не смог добиться какого-либо результата?

Выглядит ребёнок не настолько враждебно, как описывала его мать.

Скорее… он выглядит уставшим и измученным.

Его словно беспокоит что-то, чего он не может сказать или не хочет говорить об этом.

Лукас пришёл сюда по наставлению матери и молчит, будто он вообще никак не желает себе помочь.

И никаких записей… я даже не знаю, в каком возрасте началось это с ним».

Мария прошлась по кабинету, плотно закрывая шторы.

Лукас тут же проследил глазами за действиями девушки и тяжело вздохнул.

Нужно было каким-то образом войти с подростком в контакт, даже если он этого не хочет.

Нужно как-то совместить работу детского и взрослого психотерапевта.

Например, начать с игры.

Не совсем детской игры.

С той, в чём будет очевиден запрет.

Нужно балансировать на планке врача и его друга.

Что делают дети в таком возрасте?

Портят себе жизнь и встревают в приключения.

– Умеешь играть в карты? – Лукас приоткрыл рот от удивления. Очевидно, он ждал, когда его начнут анализировать, но вместо этого его вводит в смятение такое смелое предложение от мозгоправа. Парень кивает на заданный вопрос, и Мария чувствует, что сбила одну кеглю.

– В какую игру?

– Покер, – Мария делает вид, что не удивляется, когда слышит голос подростка.

– Сыграем? – девушка демонстрирует подростку колоду карт, и он снова кивает. На этот раз более уверенно. – Только давай договоримся? Проигравший отвечает на пять вопросов.

– Без проблем. Задавать можно любые вопросы? – парень оживился, явно рассчитывая на свою победу.

– Да.

– Даже ниже пояса?

– Даже такие, – напряжение этого мальчишки передавалось будто какими-то волнами к самой Марии.

Он кусал губы, постоянно тряс ногой, дышал через раз.

Такой сосредоточенный и импульсивный, в простой карточной игре.

Ему ведь не важны вопросы, которые он мог бы задать.

Ему важны ответы, которые он не хочет произносить. Или… это просто жгучее желание победить.

Быть первым.

Разочарованное лицо Лукаса говорило о его проигрыше.

Парень взлохматил тёмные волосы и едва не плакал из-за этого.

Мария решила, что не станет давить на него.

Ведь за час она уже добилась от него больше, чем ожидала.

Осталось полчаса, и это время как раз остаётся на вопросы.

– Я просто давно не играл один на один. Толпой интереснее играть, – пробубнил подросток.

– Ты ведь сам предложил мне покер.

– Да, знаю. Задавайте свои вопросы.

– Пять вопросов, два из которых – ты можешь пропустить, если захочешь, а на три – ответить нужно обязательно.

– А если я не смогу ответить на три вопроса?

– Карточный долг дело святое, а проиграл ты мне пять вопросов. Хочешь, чтобы все были обязательными?

– Нет, я согласен на условия.

– Хорошо. Как ты учишься в школе?

– Можно пропустить сразу? – Лукас поморщился.

– Твоё право, но впереди могут оказаться более неприятные вещи, которые ты можешь захотеть пропустить.

– Школа отстой.

– Значит, пропуск?

– Да, – Мария отметила, что парень учится неважно. Своей реакцией он уже ответил на вопрос, думая, что пропускает его.

– Как складываются твои отношения с мамой?

– Блин, опять хочется пропустить.

– Может, попытаешься ответить? Это твой последний пропуск, а вопросов ещё три, – Лукас взъерошился как воробушек, втянув в себя шею.

– Были хорошие отношения, пока она была жива.

– Но твоя мама жива…

– Кто? Ифа? Она мне не мать, – девушка взглянула в папку личного дела и сдержалась, чтобы не задать ещё несколько бесполезных вопросов. Всё потом, всё плавно. – Не верьте в то, что написано на всех этих свидетельствах. Родная мать никогда не бросит своего ребёнка, а потом не объявится спустя тринадцать лет. Я никогда не считал её матерью, и она не имеет право заявлять, что мы с ней родственники.

– Расскажи мне, кто такая Ифа Блаттер? – пока парень переводил дыхание, Мари дала ему возможность описать своими словами, кем он считает женщину, что его родила.

Без прикрас.

Просто пусть скажет, что думает.

Этот вопрос – вызвал совершенно другие эмоции на лице подростка.

Он задумался.

– Она просто содержанка для богатых мужчин и женщин.

– Это всё, что ты знаешь о ней?

«Не пожалеть бы об этом вопросе… если он скажет просто «да», будет грустно. Останется последний вопрос, на который он может и не ответить».

– Нет. Ну-у-у-у… она меня родила и оставила бабушке. Я ничего не знал о ней до тех пор, пока бабушки не стало. Потом она заявилась и сказала, что является моей матерью. Знаю, что она снималась в кино для взрослых, и я не могу называться её сыном, так как видел её без одежды… с теми разными людьми, – Лукас стукнул кулаком по подлокотнику. – Меня в школе дразнили и продолжают дразнить из-за неё. Она зря родила меня… Я даже не удивлюсь, что от какого-нибудь постановочного мужика, – Мария восприняла информацию профессионально-спокойно. Она решила остановиться на этом и перебить полученную информацию вопросом, совершенно не касающимся его матери.

– Какое твоё самое счастливое воспоминание из детства? – снова задумчивость. На сей раз более просветлённая.

– Мама… то есть, бабушка… придумывала мне сказки перед сном. Я очень это любил, и даже сейчас – я бы не отказался послушать их. Знаешь, этих сказок ведь даже не существует на самом деле, а она их рассказывала. Из головы. И это было круче книжек всяких. Я мог услышать любую историю, какую только пожелаю.

– Это очень здорово. Помнишь эти сказки?

– Да, но не всё, – Лукас даже не заметил, что отвечает на следующий вопрос. – Их было, правда, очень много. Когда я вырос, пытался по памяти записывать их. Для себя. Но они где-то потерялись.

– Интересно было бы прочесть.

– Правда? – Мари заметила, как из озлобленного подростка парень перескочил в ребёнка. Абсолютно не созревшего внутренне. – Тогда я мог бы поискать их дома и принести тебе. Мы же… ещё будем заниматься?

– Да, думаю, это не последняя встреча, – Мария посмотрела на часы и встала с места, решив, что шторы пора открывать. – А на сегодня, предлагаю закончить.

– Да, мне ещё в школу. Спасибо за достойную игру в покер! – парень протянул руку Марии, и та её пожала.

– А тебе спасибо за то, что не ответил лишь на один вопрос, – наверное, это смутило парня, но он улыбнулся и кивнул.

Несмотря на то, что утро только начиналось, Мария уже хотела побыстрее отвлечься от ненужных мыслей.

Впереди ещё пять человек со своими проблемами, а девушку зацепил случай с Лукасом.

Хотелось увидеть его мать.

Она не знает зачем, но может, это как-то могло бы помочь его выздоровлению?!

Диагноз парня не так страшен, как было в его описании.

Он может вспоминать хорошие моменты, позитивно мыслить, не грубит, не делает агрессивных выпадов, но как только тема касается родной матери, мальчишку взрывает.

Просто мгновенно съезжает крыша, и он готов задохнуться собственными эмоциями.

«Что там за женщина?

По телефону вовсе не показалась мне ужасной. Взволнованной и отчаявшейся – да! Нужно, определённо, назначить ей встречу. К тому же это должно быть в её интересах».

====== 2 ======

После рабочего дня Мария собиралась сходить на свидание вслепую.

Раз в месяц, она делала это…

Не то, чтобы она слушала и воспринимала всерьёз слова отца, просто не встречалась ни с кем уже третий год, а это довольно долгий период.

Проблема была не столь в людях, с которыми ей доводилось встречаться, а в ней самой.

Возможно, это издержки профессии, но Мария не могла перестать анализировать людей.

Было в этом что-то неправильное, безусловно, но она делала это почти неосознанно…

Кто-то слишком часто моргает; кто-то смотрит в меню на цены, а только затем выбирает блюдо; кто-то не отлипает от телефона и, уходя в уборную, переворачивает его экраном вниз; кто-то говорит только о себе и жаждет вопросов, не интересуясь ничем сам; кто-то предлагает секс спустя полчаса беседы, а кто-то интересуется её имуществом и зарплатой, что вообще ни в какие ворота…

На этот раз Мария встретилась с высоким молодым шатеном.

Часы на левой руке, дорогой костюм, не пошлит… но девушка продолжает в своей голове заполнять анкету и специально ищет – что же с ним не так?!

– Очень рад, Мария, что мы с тобой увиделись, – мужчина делает небольшой глоток кофе, и это вроде тоже хороший жест. Он не стал напиваться на первом свидании.

– Я тоже, Кевин.

– Извини… – он вежлив, когда звонит его телефон и старается быстро завершить разговор.

Мария смотрит на его руки и усмехается.

Кажется, она нашла изъян.

Кевин женат.

На его пальце след от кольца и по телефону на него «кричит» женский голос.

Мужчина даже убавил звук, чтобы кроме него никто не слышал разговора.

– Пора идти? – спокойно поинтересовалась Мария, когда мужчина отложил телефон.

– Да… но я хотел бы позвонить тебе позже. Как ты на это смотришь?

– Я бы порекомендовала тебе не врать жене, – Кевин моментально краснеет, сваливая своё состояние на невозможно душное помещение. – Иначе она тебя бросит и ты будешь нуждаться в услугах психотерапевта.

– Прости, я скоро планирую разводиться.

– Можешь не торопиться, – девушка бросила на стол деньги, не услышав никаких возражений со стороны мужчины. Вот он, ещё один изъян. – Всего хорошего.

Это было одно из самых быстрых свиданий за последние полгода.

Мария абсолютно не расстроилась, а даже наоборот.

Она искала изъян, и она его нашла.

Со временем начинаешь привыкать…

К отказам, к провалам и неудачам.

Если бы девушка не была психотерапевтом, возможно, ей бы захотелось всплакнуть в подушку.

Подумать о том, что жизнь мчится ужасно стремительно, а ты всё ещё одна, но она привыкла утешать людей с подобными проблемами, поэтому она спокойна.

Добравшись до дома, Мария закрыла за собой дверь и облегчённо вздохнула:

– Дом, милый дом!

Она не особо заморачивается о стерильности своего жилища, потому её вещи находятся практически везде.

Она просто оставляет одежду там, где переодевается, а потом сердится на себя за беспорядок.

На кухне девушка практически не бывает вообще, из-за своей занятости. Она периодически протирает там пыль и выбрасывает из холодильника то, что успело испортиться.

И каждый раз что-то портится, несмотря на то, что там почти нечему портиться.

– Вот чёрт! Я забыла позвонить мамаше-наседке Лукаса, – Мари не очень довольна, когда понимает, что это придётся сделать с личного телефона. Но тут никто, кроме неё, не виноват.

Забывчивость – наказуема.

На телефон отвечают не с первого раза, но отвечают:

– Алло?!

– Мисс Блаттер? Это доктор Миллер. Извините, теперь я беспокою вас в позднее время.

– Ничего, мисс Миллер. Вы ведь хотели поговорить о моём сыне. Как он?

– Знаете, ситуация не так страшна, как вы описывали её, однако, требует внимания.

– Хотите сказать, что он небезнадёжен?

Мария удивилась: «Неужели мать была готова к тому, что её сын безнадёжен?! Интересная семейка».

– Я абсолютно в этом уверена.

– Значит, вы его берёте?

– Это будет зависеть от его и вашего желания.

– От него ничего не зависит, а я хотела бы, чтобы вы занимались с ним, мисс Миллер.

– Ошибаетесь. Если у него не будет ответного желания помочь себе, мы ничего не добьёмся, – мисс Блаттер промолчала. – Мисс Баттер, нам нужно увидеться с вами лично и обсудить некоторые моменты моей терапии. Заодно, я хотела бы задать и вам несколько вопросов о вашем ребёнке.

– Хорошо. Завтра в два я буду свободна. Давайте увидимся в «Eight Am». Если будете там раньше, займите столик на террасе. Еда там обалденная, а вот запах в помещении – туши свет, – Мария даже не знала, куда именно ей вставить свои пять копеек и сказать, что завтра в два у неё пациент. Поэтому девушка ждала, пока мисс Блаттер закончит свой монолог.

– Извините, но в два часа я не могу. У меня пациент.

– В таком случае, нам придётся общаться лишь по телефону. Я тоже ужасно занята в другое время.

– Ладно, я попробую перенести свою запись. Только будьте вовремя, прошу вас!

Образ, который рисовался в голове Марии относительно этой женщины, ей не нравился заранее.

Высокомерна, заносчива, эгоистична… и это пока Мария не стала включать сюда то, что говорил о своей матери Лукас.

Подростки – те ещё фантазеры.

Убедившись, что никаких дел сегодня больше не намечается, девушка решила лечь спать пораньше.

Всё-таки прошедший день рождения, а затем утренний подъём и пациенты до самого вечера… ну и неудачное свидание в ту же топку.

Всё это – значительно отнимает силы.

Пейдж почти наверняка прокомментировала бы это, как возрастные изменения, и плевать, что Марии двадцать восемь, а подруга младше её всего на год.

Едва девушка открыла глаза, пришлось идти и открывать входную дверь.

Барабанили так, будто она затопила соседей за ночь, а им уже не терпится ей об этом сообщить.

Открыв дверь, Мария лишь приподняла брови в удивлении.

– Привет, соня! Я стучу уже битый час, а ты всё дрыхнешь, – Пейдж была одета, будто собиралась сегодня выйти на работу. Как-то слишком офисно для женщины в декрете, на взгляд Марии.

– Чего тебе надо в такую рань?

– У меня муж сегодня выходной себе устроил, а я к тебе сразу. Не хочу я к его маме ехать, хоть убей. Пусть берёт Лизэль и вперёд, – Пейдж прошла в квартиру, на кухню, сразу достала из шкафчика сковороду и заглянула в холодильник. Мария даже не хотела знать, откуда подруга знает, где хранится её посуда. – У тебя, как всегда, здесь мышь повесилась.

– Я не готовлю, – девушка присела на край столешницы и просто наблюдала, что собирается делать её подруга.

– Заметно. Тебе вообще кухня нужна только, чтобы кофе пить. Или ты не пользуешься кофемашиной, которую я тебе подарила?

– Пользуюсь. Да, кофе я пью дома. В основном. Слушай, я думаю, ты разбудила меня не для того, чтобы вот это всё поспрашивать. Колись, чего тебе надо?

– Мари, до которого часа у тебя будут пациенты?

– До пяти, как обычно. Хотя… сегодня до шести.

– Почему? Делаешь кому-то исключение? – подруга подёргала бровями, и в неё захотелось чем-нибудь запустить.

– Опять чёрте что думаешь. С матерью подростка того нужно встретиться. Обсудить мои дальнейшие действия.

– О! Ты его взяла что ли?!

– Пока не знаю, но похоже, что да, – Пейдж нашла почти свежие яйца в холодильнике и сделала омлет, пока они разговаривали.

– Молодец, хвалю, – Мария проследила, как аккуратно подруга подхватывает блюдо и перекладывает его в тарелку. В эту секунду девушка думала не о еде, а о посуде, которую ей придётся мыть после. – А теперь, сядь поешь, а то у тебя не будет времени заехать в кафе.

– Это почему не будет?

– Ты должна поехать со мной в тренажёрный зал. Видишь ли, мне надо восстанавливать фигуру.

– Тебе-то надо, а я зачем?

– А ты… для профилактики и может познакомишься с кем-нибудь нормальным.

– Так вот где собака зарыта. Прекрати заниматься сводничеством, Пейдж. Я сама разберусь со своей личной жизнью.

– Конечно, разберёшься! Я ведь не подсовываю тебе варианты, мы просто поедем заниматься.

– У меня пациенты и важная встреча в два, потом снова пациенты. Думаю, беготни по городу мне хватит на сегодня.

Пейдж, кажется, вообще ничего не хотела об этом слышать. Она уже решила, что спортзал – это хорошая идея, значит, её нужно воплощать.

– Ну пожалуйста, Мари?! Один раз, а?

– Да ты издеваешься? Время девять, ты уже тут, и при параде вся, говоришь о спортзале. Головой не ударялась вчера?

– У меня форма с собой, в сумке. Ну, Мари-и-и?! Я отстану от тебя по утрам, если согласишься.

– Ты точно повторно не беременна?

– Нет вроде, а что?

– Твои желания убивают меня.

– Значит, едем?

– Один раз, Пейдж! И никаких знакомств.

– Договорились.

На самом деле, Мария не была в спортзале уже несколько лет.

Не потому, что ей было лень, а потому, что катастрофически не было времени.

Повышение в должности, новая клиника, затем и другой кабинет.

Просторный, светлый, с капитальным ремонтом.

Теперь её рабочее место соответствует ей, и пациенты чувствуют себя более уверенно, когда попадают на приём к Марии.

Это важно.

А вот то, что она сдохла на четвёртом километре на велотренажере – это уже не так важно…

– Эй, подруга?! Ты чего язык на плечо повесила? Давай-давай, поднажми! – Пейдж заняла соседний тренажёр. Вероятно, заниматься одной ей было скучно.

– Нагрузка должна быть постепенной, Пейдж.

– Я бы обогнала тебя пешком, с коляской.

– Очень за тебя рада. А я люблю медленную езду.

Но подруга Марии не была бы её подругой, если бы не заставила её потом качать пресс и не изъявила желание помериться гантелями.

«Кто поднимет тяжелее?»

В итоге, утренних пациентов пришлось перенести на вечер, а к двум часам, Мария хотела принять горизонтальное положение и больше не двигаться.

– Ну как тебе тренировка? Завтра поедешь со мной? Я сдержала своё слово насчёт знакомств. Хотя был там один…глазки тебе строил, – девушка исподлобья посмотрела на подругу.

– Завтра, после этой тренировки, я не уверена, что смогу двигаться. Спасибо тебе, Пейдж.

– Да брось, старушка. Твоя работа – это сидеть в кресле, попивать кофе и выписывать таблетки особым случаям. Пройдёт всё. Пропустим по стаканчику мохито?

– Нет, прости, мне уже пора бежать.

– Времени ещё вагон?!

– Да, но мне ехать сейчас на другой конец города, – Пейдж фыркнула.

– Ладно, иди работай. Запомни этот день, Мари! Ты променяла стаканчик холодного мохито на своих пациентов.

– О, буду жалеть об этом весь день. Спасибо!

Когда девушка встала в пробку, она действительно пожалела о том, что не выпила тот чёртов мохито.

На улице было жарко, и солнце пекло не по-осеннему.

Даже кондиционер в машине не особенно спасал ситуацию.

Кожаные сиденья чересчур нагрелись, воздух на улице тоже был прогрет, и не было ни единого намёка на облачко.

Про дождь вообще можно не мечтать.

Добравшись до места, чуть позже, чем ожидалось, Мария оглядела террасу, но не увидела никого похожего на женщину-мать подростка.

Наверное, стоило задать вопрос: «Как я вас узнаю?»

Раз мисс Блаттер говорила, что на террасе лучше, значит, стоит занять свободный столик и дождаться её появления.

Мария была уверена, что женщина не может находиться внутри кафе, особенно, если судить по её отзывам насчёт запахов…

Спустя сорок минут девушка начала ёрзать на месте.

Скоро будет время следующего пациента, а она чёрте где и неизвестно чего ждёт.

Трубку мисс Блаттер не поднимает и всё ещё не появилась в кафе.

«Может, она вообще передумала всю эту затею с психотерапией?»

– Добрый день, вы доктор Миллер? – Мария подняла глаза и непроизвольно втянула шею. На неё смотрела молодая женщина в чёрном лёгком платье на бретельках.

Мария заметила, что духи, которыми пахло от женщины, – совершенно ей не подходят. Она напоминала дикую хищницу, а веяло от неё утончённой и свежей розой.

– Да, это я. А вы?..