Текст книги "О величии России"
Автор книги: Императрица Екатерина II
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)
cxlv Людовик XV (1Q-1774), король Франции с 1715 г., из династии Бурбонов, правнук Людовика XIV.
cxlvi Элендсгейм, глава судебного департамента в герцогстве Голштинском.
cxlvii Варварство, мой друг (фр.).
cxlviii с 1756 г. руководство внешнеполитическими и военными делами осуществлялось Конференцией при высочайшем дворе.
cxlix Закревская Марина Осиповна, в замужестве Нарышкина, фрейлина.
cl Теплое Григорий Николаевич (1717-1779), литератор, один из главных администраторов в Петербургской Академии Наук, составитель манифеста о вступлении на престол Екатерины II, впоследствии сенатор, статс-секретарь императрицы.
cli Квадратная партия (фр.).
clii Ныне – г. Клайпеда (Литва).
cliii Куракина Елена Степановна, княгиня, урожденная графиня Апраксина. Дочь графа С. Ф. Апраксина (см. примеч. 83).
cliv Фермер Виллим Виллимович, граф (ум. в 1771 г.), генерал-аншеф.
clv Миних Бурхард Кристоф, граф (1683-1767), выдающийся военный и государственный деятель, генерал-фельдмаршал; на русской службе с 1721 г. При императрице Анне Иоанновне президент Военной коллегии, командующий русской армией в русско-турецкой войне 1735-1739 гг. Организатор свержения Э.-И. Бирона (см. примеч. 51). В 1742 г. сослан императрицей Елисаветой Петровной; возвращен из ссылки Петром III в 1762 г. В последние годы жизни – помощник и корреспондент Екатерины II.
clvi Рязанов Гавриил Андреевич, бригадир, впоследствии генерал-поручик.
clvii Мордвинов Михаил Иванович (1725-1782), бригадир, впоследствии инженер-генерал.
clviii Ливен Юрий (Георгий) Григорьевич, барон, генерал-аншеф.
clix Карл, принц Саксонский (ум. в 1796 г.).
clx Ржевуский, граф, коронный писарь, впоследствии польский посланник в России.
clxi Граф Броницкий – см. примеч. 77 к письмам Екатерины П.
clxii Ринальди Антонио (ум. в 1794 г.), итальянский архитектор, работавший в России.
clxiii Граф Петр Салтыков – см. примеч. 21 к письмам Екатерины II.
clxiv Генерал-лейтенант граф Румянцев – см. примеч. 35 к письмам Екатерины П.
clxv Генерал-лейтенант князь Александр Голицын – см. примеч. 36.
clxvi Кондоиди Павел Захарович (ум. в 1760 г.), лейб-медик императрицы Елисаветы Петровны.
clxvii Фузадье Виллим, хирург.
clxviii Анна Петровна, великая княжна (1757-1759).
clxix Строганов Александр Сергеевич, граф (1733-1811), камергер, сенатор; президент Академии Художеств и директор Публичной библиотеки.
clxx Воронцова Анна Михаиловна, графиня, в замужестве графиня Строганова (1743-1769), дочь графа М. И. Воронцова (см. примеч. 23).
clxxi Эстергази Николай, граф, австрийский посланник в России.
clxxii Лопиталь Пауль де, маркиз; в 1756-1761 гг. французский посланник в России.
clxxiii Пуговишников Иван Осипович, член Коллегии иностранных дел.
clxxiv Колышкин Николай Иванович, гвардии сержант.
clxxv Волков Дмитрий Васильевич (1727-1785), сенатор; с 1749 г. секретарь Коллегии иностранных дел, в 1756-1761 гг. секретарь Конференции при высочайшем дворе; личный секретарь Петра III, секретарь Совета при высочайшем дворе и составитель указа о вольности дворянства; при Екатерине II сначала под арестом, затем вице-губернатор в Оренбурге, президент Мануфактур-коллегии, генерал-полицеймейстер в Петербурге; драматург, переводчик.
clxxvi «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел», выходившая с 1751 г. под редакцией Ж.-Л. д'Аламбера (первые семь томов) и Д. Дидро; см. также примеч. 30 к письмам Екатерины П.
clxxvii Племянники – графы Воронцовы: Александр Романович (1741– 1805), государственный деятель и дипломат; в 1762-1768 гг. полномочный министр в Англии и Голландии, в 1773-1794 гг. президент Коммерц-коллегии; Семен Романович (1744-1832), дипломат, в 1783-1806 гг. – посланник в Вене, Англии. Братья графини М. Р. Бутурлиной, княгини Е. Р. Дашковой, Е. Р. Полянской (см. примеч. 101-102, 184).
clxxviii От фр. «fadaise» – нелепость, вздор.
clxxix Черкасов Александр Иванович, барон (1728-1788), президент Медицинской коллегии (см. также примеч. 51).
clxxx На этом месте повествование обрывается. Событиям последующих лет посвящены отдельные мемуарные очерки и наброски Екатерины II, один из которых, написанный императрицей на русском языке, помещен в настоящем издании после основного текста ее мемуаров.
clxxxi Безбородко Александр Андреевич, граф, затем светлейший князь (1747– 1799), выдающийся государственный деятель, дипломат. С 1775 г. секретарь Екатерины II, в 1780 г. причислен к Коллегии иностранных дел, с 1783 г. фактический глава внешней политики России, действительный тайный советник; при Павле I – канцлер. Сын генерального судьи Запорожского войска.
clxxxii От фр. «fermentation» – здесь: возбуждение, волнение.
clxxxiii Дашков Михаил-Кондратий Иванович, князь (1736-1764), капитан, затем вице-полковник лейб-гвардии Кирасирского полка, муж княгини Екатерины Романовны Дашковой, урожденной графини Воронцовой (1744– 1810), также принимавшей деятельное участие в событиях 1762 г. – на стороне Екатерины II; впоследствии директора Петербургской Академии Наук и президента Российской академии, автора знаменитых «Записок».
clxxxiv Братья Орловы: Григорий Григорьевич (17'34-17'83), фаворит Екатерины II, впоследствии князь, военный и государственный деятель, генерал фельдцейхмейстер, действительный камергер; Алексей Григорьевич, граф (1737-1807/1808), см. примеч. 39 к письмам Екатерины II; Федор Григорьевич, граф (1741-1796), государственный и военный деятель.
clxxxv См. примеч. 178.
clxxxvi От фр. «influence» – влияние.
clxxxvii Шаховской Яков Петрович, князь (1705-1777), генерал-прокурор, сенатор, мемуарист. Прославился своею честностью и принципиальностью.
clxxxviii Димитрий (Сеченов Даниил Алексеевич; 1709-1767), архиепископ Новгородский и Великолукский; с 1762 г. митрополит Новгородский; известный проповедник и духовный писатель. Совершил церковный обряд коронования Екатерины II.
clxxxix См. примеч. 24.
cxc Апраксина Аграфена (Агриппина) Леонтьевна, графиня, урожденная Соймонова (1719-1771), статс-дама. Жена графа С. Ф. Апраксина (см. примеч. 83).
cxci Шереметев Петр Борисович, граф (1713-1788), обер-камергер, сенатор. Один из богатейших людей Империи.
cxcii Значит, она устроила им свидание, в то время как беседовала со мною (фр.).
cxciii Голицын Иван Федорович, князь, капитан-поручик Преображенского полка, генерал-адъютант императора Петра III, впоследствии генерал от инфантерии.
cxciv См. примеч. 4 к письмам Екатерины П.
cxcv Скавронские и Нарышкины шли за гробом Елисаветы Петровны сразу же после императорской четы как родственники покойной императрицы.
О ВЕЛИЧИИ РОССИИ
(сборник)
Если бы кто был настолько сумасброден, чтобы сказать: вы говорите мне, что величие и пространство Российской империи требует, чтобы государь ее был самодержавен; я нимало не забочусь об этом величии и об этом пространстве России, лишь бы каждое частное лицо жило в довольстве; пусть лучше она будет поменее; такому безумцу я бы отвечала: знайте же, что, если ваше правительство преобразится в республику, оно утратит свою силу, а ваши области сделаются добычею первых хищников; не угодно ли с вашими правилами быть жертвою какой-нибудь орды татар и под их игом надеетесь ли жить в довольстве и приятности. Безрассудное намерение Долгорукихcxcv, при восшествии на престол императрицы Анны, неминуемо повлекло бы за собою ослабление, – следственно, и распадение государства; но, к счастию, намерение это было разрушено простым здравым смыслом большинства. Не привожу примера Владимираcxcv и последствий, которые он повлек за собою: он слишком глубоко врезан в память каждого мало-мальски образованного человека.
Стр. 59
МЫСЛИ ИЗ ОСОБОЙ ТЕТРАДИ
Я желаю и хочу лишь блага той стране, в которую привел меня Господь; Он мне в том свидетель. Слава страны – создает мою славу. Вот мое правило: я буду счастлива, если мои мысли могут тому способствовать.
Государи кажутся более великими по мере того, как вельможи страны и приближенные более удовлетворяются в отношении богатства; изобилие должно царить в их домах, но не ложное изобилие, основанное на неоплатных долгах, ибо тогда, вместо величия, это становится лишь смешным тщеславием, над которым смеются иностранцы; я хочу, чтобы страна и подданные были богаты,– вот начало, от которого я отправляюсь; чрез разумную бережливость они этого достигнут.
Признаюсь, что, хотя я свободна от предрассудков и от природы ума философского, я чувствую в себе большую склонность почитать древние роды; я страдаю, видя, что некоторые из них доведены здесь до нищенства; мне было бы приятно их поднять. Можно было бы достичь восстановления их блеска, украсив орденами и должностями старшего в роде, если у него есть какие-нибудь достоинства, и давая ему пенсии и даже земли по мере нужды и заслуг, с условием, что они будут переходить только старшим и что они будут неотчуждаемы.
Стр. 60
Противно христианской религии и справедливости делать рабов из людей, которые все получают свободу при рождении; один Собор освободил всех крестьян, бывших раньше крепостными, в Германии, Франции, Испании и т. д.– Сделать подобный резкий переворот не будет средством приобрести любовь землевладельцев, исполненных упрямства и предрассудков. Но вот удобный способ: постановить, что, как только отныне кто-нибудь будет продавать землю, все крепостные будут объявлены свободными с минуты покупки ее новым владельцем, а в течение сотни лет все или, по крайней мере, большая часть земель меняют хозяев, и вот народ свободен.
Свобода, душа всего, без тебя все мертво. Я хочу, чтобы повиновались законам, но не рабов. Я хочу общей цели делать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества и не тирании, которые с нею несовместимы.
Когда имеешь на своей стороне истину и разум, должно выставлять это перед очами народа, говоря: такая-то причина привела меня к тому-то; разум должен говорить за необходимость; будьте уверены, что он возьмет верх в глазах большинства; уступают истине, но редко речам, пропитанным тщеславием.
Мир необходим этой обширной империи; мы нуждаемся в населении, а не в опустошениях; заставьте кишеть народом наши обширные пустыни, если это возможно; для достижения этого не думаю, чтобы полезно было заставлять наши нехристианские народности принимать нашу веру; многоженство более полезно для [умножения] населения; вот, что касается внутренних дел. Что касается внешних дел, то мир гораздо скорее даст нам равновесие, нежели случайности войны, всегда разорительной.
Стр. 61
Власть без доверия народа ничего не значит; тому, кто желает быть любимым и прославиться, достичь этого легко. Примите за правило ваших действий и ваших постановлений благо народа и справедливость, которая с ним неразлучна. Вы не имеете и не должны иметь иных интересов. Если душа ваша благородна – вот ее цель.
Есть средство помочь тому, чтобы военные таланты не пропадали при продолжительном мире. Посылайте местное дворянство (конечно, частями и того, кто хочет) на службу к воинственным державам; во время войны, или даже каждые 15 лет и меньше, вы можете их отозвать. Вы извлечете из того две выгоды: одну – иметь хороших офицеров и опытных генералов; другую – иметь дисциплинированных людей, которые, будучи более зрелыми, дадут лучшее воспитание своим детям,– важная точка зрения, [оставленная] в излишнем пренебрежении.
Так как, по законам Петра Великого, вечно благословенной памяти, всякий дворянин должен служить, нужно непременно возобновить плохо исполняемый закон сего законодателя, определяющий продолжительность такой принудительной службы, чтобы в 40 или 46 лет и даже ранее они могли бы оставить ее; имения и семьи терпят оттого, что нет никого, кто мог бы заняться собственными делами, и это чувствует общество.
Отец, у которого трое или больше сыновей, должен был бы иметь право оставить одного и даже двоих из них, по своему выбору, дома; но эта мысль, хорошая и благодетельная, имеет в том отношении недостаток, что можно будет опасаться, чтобы не пострадало оттого воспитание этих избранных сыновей, так как лучшая выправка, какую дают у нас, в большинстве случаев та, что получают наши молодые люди в армии; домашнее воспитание пока лишь мутный ручей. Когда станет он потоком?
Стр. 62
Учреждение Сен-Сираcxcv. Средством для полезного и удобного подражания ему было бы выписать классную наставницу и добыть устав и журналы этого заведения от самого французского двора, ибо дамы св. Людовика обязаны держать их в тайне. Дом легко было бы найти и доходы также. А чтобы помешать невеждам кричать против монахини-француженки и ее ереси, следовало бы, под видом частного воспитания, дать ей сначала воспитать одну или двух сироток, которые впоследствии будут служить для воспитания при заведении; и таким образом из года в год стали бы обходиться без помощи француженок, когда достигнута будет подготовка, достаточная количества лиц русского происхождения для преподавания в заведении; это тем легче, что в этом доме существует правило взаимного обучения более юных пансионерок одной другою, сообразно с тем, что одна знает лучше другой.
Пойдите в деревню, спросите у крестьянина, сколько у него было детей; он вам скажет (это обыкновенно): десять, двенадцать, часто даже до двадцати. А сколько в живых? Он ответит: один, два, четыре, редко четвертая часть; следовало бы поискать средства против такой смертности; посоветоваться с искусными врачами, более философами, чем заурядными в этом ремесле, и установить какое-нибудь общее правило, которое мало-помалу введут землевладельцы, так как я уверена, что главная причина этого зла – недостаток ухода за очень маленькими детьми; они бегают нагие в рубашках по снегу и льду; очень крепок тот, кто выживает, но девятнадцать умирают, и какая потеря для государства!
Большая часть наших фабрик – в Москве, месте, может быть, наименее благоприятном в России; там бесчисленное множество народу, рабочие становятся распущенными; фабрики шелковых изделий не могут быть там хороши – вода мутная, и особенно весною, в лучшее время года для окраски шелка; эта вода действует на цвета:
Стр. 63
они или блеклы, или грубы. С другой стороны, сотни маленьких городов приходят в разрушение! Отчего не перенести в каждый по фабрике, выбирая сообразно с местным продуктом и годностью воды? Рабочие там будут более прилежны и города более цветущи.
Часто задерживают у многих людей платежи; это делают чиновники, заведующие платежами, чтобы заинтересованные подносили им подарки. Для искоренения этого следовало бы пометить в указе число того дня, в который должны производиться платежи, а на случай препятствия со стороны чиновников следовало бы наложить на них пени и удваивать пеню за каждый лишний день, который они пропустят в исполнении данного указа.
Дело, которое наиболее сопряжено с неудобством,– это составление какого-нибудь нового закона. Нельзя внести в это достаточно обдуманности и осторожности; единственное средство к достижению того, чтобы быть осведомленным о хорошей или дурной стороне того, что вы хотите постановить, это велеть распространить слух о том на рынке, и велеть точно известить вас о том, что говорят; но кто скажет вам, какие выйдут отсюда последствия в будущем?
Остерегайтесь, по возможности, издать, а потом отменить свой закон; это означает вашу нерассудительность и вашу слабость и лишает вас доверия народа, разве это будет только закон временный; в этом случае я желала бы заранее объявить его таковым и обозначить в нем, если возможно, основания и время, или, по крайней мере, обозначить в нем срок в несколько лет, по истечении которых можно было бы его возобновить или уничтожить.
Хочу установить, чтобы из лести мне высказывали правду; даже царедворец подчинится этому, когда увидит, что вы ее любите и что это путь к милости.
Стр. 64
Говорите с каждым о том, что ему поручено; не награждайте никогда, если вас лично не просят о том; разве если вы сами намереваетесь это сделать, не будучи к тому побуждаемы; нужно, чтобы были обязаны вам, а не вашим любимцам, и т. п.
Тот, кто не уважает заслуг, не имеет их сам; кто не ищет заслуг и кто их не открывает, недостоин и не способен царствовать.
Я как-то сказала, и этим весьма восхищались, что в милость, как и в жизнь, вносишь с собой зачаток своего разрушения.
Уважение общества не есть следствие видной должности или видного места; слабость иного лица унижает место точно так же, как достоинство другого облагораживает его, и никто, без исключения, не бывает вне пересудов, презрения или уважения общества. Желаете вы этого уважения? Привлеките доверие общества, основывая все свое поведение на правде и на благе общества. Если вместе с тем природа наделила вас полезными дарованиями, вы сделаете блестящую карьеру и избегнете того смешного положения, которое сообщает высокая должность лицу без достоинств и слабость которого сквозит всюду.
Самым унизительным положением мне всегда казалось – быть обманутым; будучи еще ребенком, я горько плакала, когда меня обманывали, но зато я делала все то, чего от меня хотели, и даже неприятные мне вещи с усердием, когда мне представляли действительные доводы.
Стр. 65
Видали ли когда способ действия более варварский, более достойный турок, как тот, чтобы начинать с наказания, а затем производить следствие? Найдя человека виновным, что вы сделаете? Он уже наказан. Пожелаете ли вы быть жестокими, чтобы наказать его дважды? А если он невинен, чем исправите вы несправедливость, что его арестовали, лишили его всякой чести, должностей и проч., без вины? Через такое легкомыслие вы сделаетесь достойными презрения. Значит, вы пожертвуете им из стыда сознаться, что вы ошиблись, и этим усилите свою вину перед очами Бога и людей. Если бы со мной случилось такое несчастье, я не стала бы колебаться, я пожертвовала бы своим стыдом справедливости, я исправила бы со всем величием души, на которое способна, зло, которое я бы сделала. В Венеции, в самом деспотическом месте Европы, если невинный брошен в тюрьму, а его невинность доказана, то доже, в сопровождении Сената, идут в тюрьму и провожают его с торжеством домой.
Ни к чему я не имею такого отвращения, как к конфискации имуществ виновных, потому что кто на земле может отнять у детей, и проч., таких людей наследство, какое получают они от самого Бога?
Не знаю, мне кажется, что всю жизнь мою буду иметь отвращение к назначению особой комиссии для суда над виновным, и особенно, если эта комиссия должна оставаться тайной; отчего не предоставить судам дела, относящиеся до их ведения. Быть стороной и еще назначать судей,– это значит выказывать, что боишься иметь справедливость и законы против себя; пусть вельможа будет судим Сенатом, как в Англии, во Франции, пэр судим пэрами; к тому же внушаешь подозрение, что имеешь выгоду найти его виновным и что дворцовые интриги создают преступление. Хочу, чтобы питали ко мне доверие, полагая, что я хочу лишь того, что справедливо, и что, когда я вынуждена кого-нибудь наказать, это потому, что он
Стр. 66
нарушил законы, свой долг перед Отечеством и перед тем, кто поставлен от Бога для поддержания порядка. Преступление и производство дела должны быть сделаны гласными, чтобы общество (которое всегда судит беспристрастно) могло бы распознать справедливость. Впрочем, в глазах этого общества никакое хвастовство не выдержит; удовлетворит его лишь правда; ставьте себя всегда в такое положение, чтобы она говорила за вас.
Сильная душа мало способна на совету душе слабой, ибо эта последняя не в состоянии следовать и даже оценить то, что первая предлагает ей согласно своему характеру; вообще, советовать – вещь чрезвычайно трудная; я хорошо знаю, как исполнить обдуманное мною дело, но у того, кому я советую, нет ни моей мысли, ни моей деятельности при осуществлении моего совета. Это размышление всегда меня располагало, при советах, какие я принимала от других, входить в мельчайшие подробности, даже усваивать слова того, кто мне советовал, и следовать совершенно его мысли. Это следствие моей осторожности ради успеха часто заставляло думать, что я была управляема, между тем как я действовала с открытыми глазами и единственно занятая удачей, всегда ненадежной, как только не сам задумаешь дело, которое собираешься совершить, ибо кто может поручиться, что способ соответствует вашему характеру, даже если он вам нравится.