Текст книги "Пожалей меня, Голубоглазка (СИ)"
Автор книги: Иллюзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
« Глава 11. Часть 2
Двое, что сидели за столиком, напоминали участников охоты, только вот не понятно было, кто из них жертва, а кто – преследователь. Константин крутил в руках кофейную чашку с остатками горького напитка и смотрел на Машу с интересом биолога. Рассматривал внимательно чудную единицу природы.
На столике между ними лежала записка от Аи, но ему не надо было обращаться к тексту – все слова легли в памяти с первого раза, врезались в мозг колючими шипами. Он ещё не мог до конца распознать игру этой странной девушки, но понимал, что здесь что-то не так, что-то выбивалось из общей картины, не складывалось. Он доверял своему чутью, не доверять не было ни одной причины. Зачем она написала записку, если пришла сама и может говорить?
– Зачем тебе понадобилась темная комната? – спросил, наконец.
– Люблю острые ощущения.
– Темнота не нужна, я могу их устроить и так.
– Устрой лучше мне капучино.
Они сразу перешли на «ты», словно были знакомы давно. Мария, преданная Ае, уже не видела повода его «любить», а Костя не видел смысла играть в вежливых любовников. Она, судя по отсутствию кольца, свободна, он – тем более, а то, что скоро их снова соединит постель, был уверен на девяносто процентов. Это было делом почти решенным, но остальные десять «съедал» легкий дискомфорт, мешая сосредоточиться. Костя испытывал… сомнения. Да, именно их.
– Я люблю дерзких, – он подозвал взглядом стоящего без дела официанта и сделал заказ.
– Будет трудно.
– Я люблю трудности.
– А я предпочитаю джентльменов.
Он засмеялся. Тихий раскатистый и очень сексуальный звук, вырвавшийся из мужского горла, лишил Марию слов.
«Бедная Раечка, – подумала она жалостливо. – У неё нет ни единого шанса».
– Детка, ты разве не знаешь, что джентльмены приносят массу хлопот?
– Зато им не надо напоминать о правилах приличия.
– Какие правила могут быть у друзей?
– А мы уже друзья?
– Конечно. Друзья не всегда могут быть любовниками, но все любовники – обязательно друзья.
– Хм… Интересная трактовка.
– Сериал «Жизненный опыт Константина Романовича», двести пятая серия.
Принесли кофе, и Маша довольно вздохнула.
– У тебя голос нормальный, – вдруг заметил Костя. – Не хриплый.
Девушка напряглась, и глоток получился шумным. Хорошо ещё, не подавилась.
– И что?
– Распусти волосы, – приказал строго и сузил глаза. Добродушный тон мигом исчез, взгляд стал напоминать горящие угли.
– Ты в своем уме?
– Распусти. Волосы. Сейчас.
Все удовольствие от капучино испарилось, Маша отодвинула от себя бокал и отодвинулась сама. Ножки стула пробороздили пол с неприятным скрипом, привлекая к их столику внимание. Посетителей было немного, но будь даже один – неудобно стало бы все равно.
Ей, но только не ему.
Косте было абсолютно наср*ть в каком они находятся месте и сколько вокруг людей. Он понял причину своего дискомфорта, сомнений, что будоражили нервы.
Это не она. НЕ ОНА.
– Если ты через минуту не выполнишь мою просьбу, я сам её выполню.
– Думаю, нежностью пахнуть не будет.
– Она мне не к лицу.
Маша потянулась к заколке-крабу, обхватывающей небольшой скрученный валик волос и сняла её. Пряди рассыпались, и Костя выругался: витиевато и с чувством, не стесняясь выразить всю степень своей злой досады.
– Кто ты, бл*дь, такая?
– Незнакомка.
– Паспорт! – он протянул руку.
Маша беспрекословно подчинилась. Одним из её положительных качеств было умение прочувствовать ситуацию. Она могла точно определить момент, когда нужно остановиться или, наоборот, ускориться. Сейчас был момент первый. Мужчина, сидящий напротив, четвертовал её своим бешеным взором и готов был сразу же закопать отрубленные части.
Документ перекочевал из дамской сумочки в сильные руки убийцы.
– Ну, ты красота-а…
– Мерси.
– Это не комплимент. Где второй паспорт?
– У хозяйки.
– Где хозяйка?
– Встретит Вас в темной комнате.
Он перевел взгляд на записку: забытую и сиротливо ждущую внимания. Скомкал её и бросил Маше на колени. Туда же бросил и паспорт. Поднялся, достал портмоне и вытащив пятьсот рублей, бросил их на стол.
– Передай, что я буду. Ресторан-то, все-таки, мой.
На том и расстались.
*****
Как ты могла так напортачить? – кричала Ая, размахивая полотенцем. – Я же предупредила тебя, попросила с толком и чувством! Если тебя послали за пивом – значит, тебе доверяют!
– Я не хотела, чтобы ему пришлось легко, думала поводить ещё чуть-чуть за нос.
– Поводила?
– Он быстро соображает.
– Теперь он знает, что из него пытались сделать дурака! Оскорбленный мужчина – опасный мужчина.
– Да, но…
– Но ты не подумала, чем это теперь грозит. Мне!
– Но…
– Говно.
– Он такой злопамятный? – в глазах Маши появились слезы.
– Ты испортила весь мой план, – сказала Ая устало, подойдя к стулу и рухнув на него. – Весь мой план.
– Прости.
– Я лишена единственного козыря.
– Он не знает, как ты выглядишь.
– Ха-ха! Для этого ему не надо даже напрягаться. Он знает достаточно, чтобы сделать шах. Не приду я – придёт он.
– Совершим побег?
– Нет, не хочу. Всю жизнь бегать не будешь.
– Чем ты его так зацепила?
– Не знаю, но знаю, что крепко влипла.
– Может, не всё так уж и страшно? – Маша подошла к Ае и погладило по плечу.
– Страшно было раньше, сейчас даже интересно.
– Я не знаю подробностей, даже не догадываюсь, чем он тебя обидел, но ты можешь дать ему возможность вернуть долг, исправить прошлое.
– Сдается мне, у судьбы имеется извращенное чувство юмора.
– А напортачить – это сделать немного не так?
– Обоср*ться по полной.
– Скажи лучше что-нибудь ободряющее.
– «Бабу Ягу со стороны брать не будем – воспитаем в своем коллективе».
« Глава 12
Сегодня утром в воздухе пахло чем-то особенным, окружая Аю неуловимым аккордом перемен и звенящего напряжения. И пока она принимала душ в тесной кабинке, и пока наспех жевала бутерброд, суша волосы старым феном, и пока переодевалась в чистый рабочий комбинезон, ощущение необъяснимого волнения не проходило.
С той минуты, когда в её жизни снова появился Константин Романович она постоянно была внутренне на взводе. Словно в теле находилась батарейка, заряженная на максимум и дрожащая от нетерпения, когда же наступит тот самый момент, и она сможет начать тратить заряд. Или словно чайник с запаянным носиком, наполненный водой и греющийся на огне. Пар внутри него копился, бушевал и искал выхода, как и Ая – своего освобождения.
Машка оплошала. Ей было велено отдать записку через третье лицо, потому что сама Ая пойти не могла – «спалится», а Машку Костя мог быстро раскусить, что, собственно, и произошло. Слишком много дыр зияло в особых приметах. Человека в погонах обойти было не трудно, но Костю… Он не только знал описание внешности, но и мог хорошо запомнить «общение» тел. Тактильную память никто не отменял, и мужчина, не видевший, но ищущий женщину, мог вполне обладать такой особенностью.
Машка – новатор, блин – решила, что поступит мудро, и будет весело всем, но, увы. Инициатива, как оказалось, и правда, наказуема.
Ая никогда не искала для себя отговорок, прекрасно понимая, что хочет «продолжения банкета», и когда подвернулся удобный случай, то почему она должна была отказаться? Почему не могла дать себе того, что когда-то хотела со страшной силой?
Да, судьба бывает порой очень не справедлива и жестока, но здесь она решила тупо поржать.
Так устроить их встречу…
Документы были липовыми, квартира – съёмной, внешность, чтобы не рисковать оплаченной арендой и пекарней в целом, можно было сделать любой. При таком раскладе Костя вряд ли нашёл бы истинную Аю, а если и нашёл, то вряд ли узнал бы.
Господи, она просто хотела потрах*ться с ним! Просто потрах*ться и исчезнуть, сохранив и своё душевное спокойствие, и его. Она смогла бы уйти, а что теперь? Теперь придётся потрах*ться и послать к чёрту и спокойствие, и удовлетворённое самолюбие, и… да все на свете придется послать! Костя не прощает насмешек и попыток выставить его общественным клоуном. И если до этого он ни о чём бы не догадывался и дал бы себя обвести вокруг пальца, то сейчас он будет настороже, будет ждать ещё одного подвоха и может спутать все карты.
Так и вышло.
*****
Не успела Ая выйти на улицу и пройти несколько сот метров, как ей заломили руки, натянули на голову какую-то тряпку, затянув на шее, обмотали поверх ткани чем-то широким рот, и затолкали в машину, вежливо попросив не дёргаться. Именно это «пожалуйста» настолько не вязалось с похищением, что Ая в первые минуты опешила, не зная, что и подумать.
Она упала на сиденье, вперёд головой, и тут же чьи-то руки помогли сесть, а незнакомый голос произнес:
– Это – необходимость. Потерпите и постарайтесь успокоиться.
Если бы не закрывающая рот повязка, Ая заржала бы в голос. С чего говорящий решил, что она расстроена? Ей не надо успокаиваться, она в полном порядке и прекрасно осознает все происходящее.
– Дышать вы можете. Вот здесь, – чужой палец дотронулся до её носа и исчез, – дырка. Говорить, как понимаете, – нет. Понимаете?
Ая кивнула.
– Хорошо. Вас везут к одному человеку и ничего плохого никто не сделает. Он хочет… поговорить.
Она сразу поняла о ком речь. Это не мог быть отчим – она позаботилась о своей неприкосновенности, а вот Константин Романович вполне мог.
*****
Я пошел тебе на уступки, – раздался его голос, покрывая Аю мурашками с головы до ног. Она и забыла каково это, когда имеешь дело непосредственно с ним, лицом к лицу, пусть ни черта и не видно. – Вокруг нас темнота, но только потому, чтобы дать тебе возможность расслабиться. Я подозреваю, что это именно та причина, по которой ты настаивала на данном пункте.
Если честно, Ая совсем не настаивала, но она не стала его поправлять и продолжала стоять истуканом, вглядываясь в кромешный мрак. Они находились не в ресторане – под босыми ногами был ковер с длинным ворсом, и её ступни утопали в нём, наслаждаясь мягкостью. Такой ковер в ресторане, пусть даже и в отдельной приватной комнате, вряд ли постелили бы, да и Людка вроде упоминала, что новый хозяин намерен ту комнату переоборудовать под личный офис, а офис и такой ковер – понятия не совместимые. По её личному убеждению, конечно.
– Что же ты? Подойди ко мне.
Она неуверенно сделала несколько мелких шагов. Совершенно неслышно, но он безошибочно нашел её. Рука скользнула в волосы, больно продираясь сквозь туго скрученные пряди и вытащила все шпильки, одну за одной, пряча их в карман махрового халата, в который Костя был облачен.
Легкий, знакомый аромат кедра донесся до Аи, но дернулась она не от этого и, чтобы не упасть, вцепилась в пушистую ткань на его груди. Ворот халата разъехался, усиливая действие дорогого парфюма, и Ая на мгновение зажмурилась. Надо же… Времени утекло сколько, а привязанность определённой марке у Кости осталась.
Он притянул девушку плотней к себе и поцеловал, но, как только коснулся женских губ, почувствовал сопротивление. Её ладошки легли на его обнаженный торс, отталкивая с удивительной, для такой стройной, даже хрупкой русалки, силой.
– Прекрати, – рыкнул, чуть отстранившись.
– Больно.
Её шепот… он поднял каждый волосок на мощных предплечьях, а теплое дыхание согрело лицо. Кожа под её руками плавилась, и этот жар грозил разорвать Косте грудь. Да что там говорить… одно лишь её присутствие вызывало в нём какое-то дикое безумство, будто сотни гейзеров бурлили в крови, превращая ту в долб*ный лимонад.
К той девушке, что принесла записку, он ничего, кроме банального любопытства, не испытал, но к этой… стоило ей только зайти, как у него сразу же встал.
– Где?
– Волосы.
Костя и не заметил, что притянул её к себе за них и сразу же ослабил давление на затылок. Растормошил густую массу с каким-то непонятным для себя чувством и провел пальцами по всей длине. Волосы были шикарными: невероятно гладкими, густыми и какими-то рассыпчатыми, что ли. Он не мог описать их – не хватало словарного запаса.
– Ох*еть.
– Спасибо.
Костя скинул свой халат и принялся её раздевать. Резкими движениями срывал одежду и ронял на пол. Куда-то отлетела пуговица, жалобно треснул шов на юбке, одна лямка бюстгальтера выскочила из петли, но мужчина не пытался замедлиться и – не дай Бог возникнуть даже мысли – остановиться.
Ая примерно так себе его и представляла: самоуверенным, эгоистичным, напористым партнером, держащим контроль за самый край. Костя балансировал на грани между решительностью и грубостью, неистовостью даже, что уменьшало порыв Аи «взбрыкнуть». Она подчинялась, ловко и незаметно помогая себя раздевать. Да, она не меньше его хотела повторения «забега», а в своих желаниях была предельно честна.
Словно два диких зверя они стояли друг против друга: обнаженные, тяжело дышащие и готовые к схватке. Стояли, ожидая, кто же не выдержит первым, предвкушали удовольствие, которое получат не только в итоге, но и процессе. Что может быть заманчивей вольной борьбы на простынях тихим уютным вечером?
– Хочу тебя.
– Знаю.
– Проверь, как хочу. Тронь.
Мерзавец. Хотел, чтобы она уступила.
– Проверь, как хочу тебя я, – прошептала, раздвинув ноги. – Языком.
Ая рисковала. Последняя фраза могла разжечь смертельный огонь в этом мужчине, но рискнуть все же стоило. Да и не все ли теперь равно кто погибнет?
Костя медленно опустился на пол, но не на колени, как хотела Ая, а на спину. Лег, растянувшись во весь рост и восхищённо улыбаясь. Да, он не соврал Маше – он действительно любил дерзких.
– Опустись на мой рот, Дикая Кошка, но сделай это плавно, не спеша. Хочу узнать вкус твоего желания.
Ноги задрожали от неприкрытой чувственности его предложения, сильного соблазна сделать именно так, и Ая чуть не упала.
– Осторожней, – обхватил её бедра, поддерживая, – не хочу стать инвалидом раньше времени. Или ты готова поработать личной сиделкой?
Вместо ответа она отцепила его руки и, держась за них, балансируя на одной ноге, второй нарисовала на плоском и каменном животе напоминающий доллар рисунок, иногда задевая пяткой твердый и ждущий член, потом прошлась по широкой груди и накрыла ступнёй мужские губы.
– Тш-ш-ш…
Костя лизнул свод, вызвав тихий смех, и поцеловал то место.
– Ты играешь с огнём.
Ае было щекотно и от его языка, и от шепота, но она только сильней надавила ногой.
– Тш-ш-ш…
« Глава 13. Часть 1
Кто может знать, когда встретит ту самую?
Единственную.
И как можно сразу понять, что это – она? ПОЧЕМУ именно она?
В жизни Кости было немало женщин, и это считалось нормальным – он сильный, здоровый гетеросексуал, а приятная внешность плюс ещё более приятная состоятельность – стопроцентный, беспроигрышный вариант для привлечения партнёрш, настроенных на секс без обязательств.
И никогда до этой минуты Костя не понимал, почему нужен секс только с одной, когда вокруг столько красивых, соблазнительных, предлагающих себя женщин. Они были словно разноцветные драже: каждая – со своей особенной начинкой. Он не представлял, как можно ночь за ночью, неделю за неделей, месяц за месяцем делить постель с одной и той же бабой.
Ты узнаешь её тело, и вы обменяетесь опытом в сексе, попробуете вместе всё, что знаете, или то, что только впервые захотели узнать, изучите нужные «играющие» точки, позы, настроения и циклы. Но уже спустя четыре месяца вы поймете, что все новое закончилось, и пойдете по кругу. И если повезет, совершите их несколько, и что дальше? А дальше начнутся паузы в разговорах и встречах, неловкие отговорки на прямые вопросы, всё чаще будут «проскакивать» «извини, забыл» и «прости, задержалась», а в общей постели появится желание уснуть.
И даже когда ты от него отмахнёшься, стараясь закончить день правильно, тебе лень будет находиться сверху. Уйдут куда-то планы, уступая первенство воспоминаниям, а потом кто-нибудь из вас, открыв утром глаза, посмотрит на рядом спящего и поймет, что пора что-то менять. И позволит переменам войти в свою жизнь, ставя точку в настоящем и начиная рисовать новый эскиз. Заглушая свою совесть и делая вид, что не видишь слёз просящего не спешить.
Конечно, возможно и другое: вы продержитесь вместе несколько лет, – опять же, если вам повезёт и вы не будете торопиться вначале, – но рано или поздно всё, абсолютно всё имеет свойство заканчиваться, проходить навсегда, а он не хотел для себя такой участи, как и не хотел, чтобы всё превратилось в привычку, в серую обыденность будней. Он не хотел оказаться тем, кто однажды поймёт, что потерял время и возможности, растратил их не на того человека. Что нужен кто-то другой. Лично для него самым лучшим была свобода. В праве выбора – в том числе.
И поэтому он совсем не понимал себя сейчас.
Костя хотел подчинить девушку, что нанесла ему прекардиальный удар. Девушку, которую он даже не видел воочию! Подмять, запереть у себя и не отпускать, пока не схлынет жажда обладания. Хотел владеть ею безраздельно и, что самое смешное, всегда. Ему было мало этих коротких часов, и Костя впервые был в себе не уверен.
Да, она отдавалась ему полностью, но была где-то далеко – он это чувствовал. Он это пизд*ц как чувствовал! И был растерян. Страх… откуда он взялся? Ощущение потери было таким глупым, таким бессмысленным, но таким сильным… Как можно пропустить через себя то, что ещё не произошло и, вполне вероятно, не произойдет никогда?
Он заболел? Может быть. Той, что так странно и неожиданно вошла в его жизнь, все перевернула, вскружила голову и подарила экстаз. Что, если она при свете дня окажется уродиной? Косой на оба глаза?
Тогда, возможно, он потушит в городе свет. И не потому, что испугается сам, а чтобы другие её не обидели.
Не-ет, он не заболел – он банально свихнулся.
– Рая… Раечка…
Она спала, а у Кости сна не было ни в одном глазу. Постарался задавить желание включить свет и увидеть, наконец, её лицо – мог напугать, да и истерика не исключалась. Вспомнил, как Соплёв уговаривал свою Ви показаться голой, и чуть не засмеялся в голос.
Другу было плевать на огромный живот жены, отёки и вены на полной груди, но Ви не понимала и не хотела понимать этого. Называла мужа извращенцем, маньяком и отбирающим все права у бедных женщин на личное пространство и свое тело маразматиком. Даже угрожала сдать его в лабораторию какого-то института, для опытов.
Костя поддерживал Ви. Особенно после того, как сам увидел Соплёва, поклоняющегося беременной жене, находившейся, кстати, уже на последнем сроке, как Богине Плодородия по всем правилам язычников.
Да-а… А ведь ещё совсем недавно друг был совсем другим человеком.
Девушка, что тихо спала рядом, не казалась ни беременной, ни психически неуравновешенной, но рисковать и спешить проверять, так ли это на самом деле, он никогда не будет.
– Рая…
Костя легонько тронул её за плечо, наклонившись и прошептав имя куда-то ей в висок. Пальцы пробежались по тонкой руке, нежно гладя теплую кожу, и, скользнув вверх, по бедру и талии, обхватили одно из небольших мягких полушарий. Его член уже пребывал в полной боевой готовности, задевая головкой упругие ягодицы.
И Костя был внутренне расслаблен, доволен, предвкушая её пробуждение под своими ласками, но только открыл рот, чтобы снова позвать, как… получил сильный удар в диафрагму. Локтем. Самым острым в мире, с*ка, локтем!
Твою же мать!
Дыхание сбилось, он захлебнулся воздухом, смешно хрюкнув, а потом закашлялся прямо в ухо девушке, упав на неё грудью, но не успел ничего понять, как она молниеносно развернулась под ним, оттолкнула и быстро, четко, профессионально нанесла два коротких в челюсть, лишив Костю всех ориентиров вообще.
« Глава 13. Часть 2
Она включила свет сама, что вышло совершенно случайно: вылетела из кровати, не обращая внимания на боль в костяшках и темноту, ногой что-то задев. Этим оказался выключатель. Довольно чувствительный, надо сказать, так как сработал от легкого касания.
Яркий свет залил комнату. Спальню. Огромную, богато обставленную и очень мужскую спальню.
Ая сразу же обернулась и посмотрела на кровать, где с открытым ртом, неловко раскинув руки, лежал Константин Романович – главный кобель этого сезона и только что развернувшейся драмы.
До настоящей паники Ае было далеко, но лёгкое потрясение и волнение присутствовали, конечно. Какого рожна он отключился? Да, удары были не слабыми, но не до такой же степени!
Девушка осмотрелась, медленно поворачиваясь вокруг себя. Хм… неплохо устроился, подлец. Шикарная планировка, ремонт, да один пол у него стоил, как вся её пекарня! Ая подошла к окну и развела в стороны высокие шторы с фотопечатью из светозащитной ткани блэкаут, за которыми находилась такая же римская, но однотонная. Да, Костя постарался исключить не только свет, но и свежий воздух.
Но кому нужен воздух при работающем кондиционере?
На стене висела огромная плазма, мебель цвета темного ореха, в викторианском стиле премиум – класса располагалась по всему периметру, огромный ковер на полу, огромное окно, высоченные потолки, люстра… про кровать вообще говорить нечего. Одним словом, неплохая берлога, учитывая, кем был раньше её хозяин. Интересно, над интерьером поработал дизайнер или чувство стиля, вкуса даже, появилось со временем у самого Кости?
Словно почувствовав, что его вспомнили, застонал, прикрывая лицо рукой, а Ая, передвигаясь бесшумно, на носочках, стала собирать свою одежду, живописно разбросанную и местами порванную нетерпеливым самцом. Наспех одеваясь и тревожно поглядывая в сторону кровати, отмечала лёгкую степень позёрства раненого. Ей кажется, или веки его дрожат, а поза уж слишком картинна?
Не теряя времени, пока он придёт в себя или устанет притворяться, она вытащила шнурок одного из его ботинок, валяющихся, кстати, у края ковра и завязала волосы, собрав их в двойной хвост. Получилось не очень, но кто следит за модой, когда надо бежать? Потом схватила свою обувь и прокравшись снова к окну, осторожно его открыла. Второй этаж, фигня.
Сбоку находилась труба, да и до пожарной лестницы можно было дотянуться, так что Ае, регулярно потеющей на скалодроме, оказалось раз плюнуть спуститься на землю. Она не могла ни думать, ни медлить, а искать ключи от двери не видела смысла – знала: Костя не отпустит, пока не выпотрошит ей мозг. И тем более не отпустит, увидев.
Сейчас быстренько отойдёт, опомнится и кинется в погоню. Характер у него не пай-мальчика, терпения никогда не хватало, так что… день – максимум, два ему понадобится, чтоб опять её найти. Внешность известна, место работы – тоже, соратников, поди, вагон, а что ещё надо для успешной ловли?
Почему-то Ая ни капли не сомневалась, что Константин Романович пойдет по следу. Обязательно.
Она улыбнулась, вспомнив особо интересный момент их второй встречи, хотя понятие «особо интересный» стояло под вопросом.
*****
Они лежали на полу, утолив первый голод, и молчали. Костя лениво обводил линии её тела, а Ая вспоминала.
– Хочешь, попробуем наоборот? – вдруг спросил он, наклонившись к её груди. Прикусил сосок и тут же обвел языком.
– Это как?
– Ты снизу, я сверху.
– Будешь наглаживать меня своей лапищей?
– Угадала.
– В чем фишка?
– В экзотике. Вряд ли тебя мужчина гладил ногой.
– Она у тебя, наверняка, шершавая и жёсткая.
– Ага, подошва, как у слона, – отстранился и пропал куда-то.
– Ты где? – она стала ощупывать пространство. – Бросил меня?
– Я здесь, просто хочу, чтобы ты перестала шептать, – снова начал гладить.
– Нет, я откажусь, пожалуй, – ответила и заерзала – уже не его рука проводила по её телу. – Эй… ты чем это?
– Я подумал, что моя нога, действительно, – перебор, поэтому приготовил куриную.
И тут Ая не сдержалась – захихикала, почти, как раньше, и отпихнула его в сторону, вместе с куриной или чьей-то ещё, лапой.
– Чесаться вся буду, поцарапал, – пожаловалась, приглушая голос, а Костя крепко обнял и зашептал:
– Давай, почешу. У меня красный диплом чесальщика, не знала? – а сам стал целовать, спускаясь ниже. – Ты моя коричная девушка.
Ая застыла. Напряглась. Когда-то давно, он уже так её называл. Не своей, но коричной.
Черт!
Костя, видать, тоже это вспомнил, потому что замер и как бы потяжелел. Пусть на мгновение, но она почувствовала вес его тела, поняв, что руки перестали его держать. Так тяжелели обессиленные вдруг люди, потеряв опору или мощь, и Ая напряглась ещё больше, боясь, что сейчас он встанет и зажжёт свет.
Ещё рано. И её поза не давала преимуществ.
– Ты болен? – она начала гладить его волосы, пытаясь и надеясь его отвлечь.
– Нет, – неожиданно твердо ответил Костя, ловя её руки. – Не надо, я не люблю, когда дотрагиваются до головы.
– Почему? – удивилась искренне. Раньше такого не было.
– Не люблю и всё! – в голосе проступила злость.
– Ладно. Тогда продолжи целовать, я заскучала.
– Заскучала она… Сейчас расскучаем.
*****
Сон, в котором недавно она ещё находилась, стоял перед глазами: туман, прошлая жизнь и чёткое лицо отчима. И, что самое главное, его руки. Его постоянно дотрагивающиеся до неё и трясущиеся от нетерпения руки, черт бы их побрал вместе с ним!
Став старше, она поняла, что руки тряслись не столько от нетерпения, сколько от вожделения, от какой-то болезненной слабости к ней, ведь, несмотря на довольно молодую и красивую супругу, падчерица привлекала к себе сильней.
Отчим никогда не заходил дальше, чем того требовали приличия, но в комнате у Аи бывал каждый вечер и при любой возможности старался дотронуться. До того, последнего раза, Ая терпела.
Матери рассказать было нечего – до сих пор девственница и наедине с мужем не была дольше, чем необходимо. Подругам… Подруг, в принципе, не было, т. к. зависть забрала у неё всех подруг раньше, чем это сделали время и расстояние. А чему завидовать-то было? Тому, что учёба давалась легко, да петь умела?
У отчима на её голос были большие планы, и когда Ая взбрыкнула, отказав, он не выдержал. И сделал свою самую большую ошибку.
На сегодняшний день он и носа не покажет, боясь потерять всё, что имеет, а терять было что.
А вот по матери Ая скучала и каждый год отправляла открытку. Из красивых далёких и всегда разных мест, куда с этой миссией летала Людка.
*****
Она выкинула на землю обувь и только сделала первое движение в сторону трубы, как была остановлена на лету, вернувшись обратно, в спальню. Спиной «вошла» в окно, толком из него даже не выйдя.
– Оу! – вскрикнула больше от боли, чем от испуга, стукнувшись попой о подоконник. Краем глаза заметила мускулистую руку, держащую шторы, понимая, что вторая рука держит за шкирку её. Щенка – и то держат нежнее!
А ну-ка, расскажи, девочка, дяде, куда собралась? – раздалось ехидное. – Тебя что, родители не учили говорить «до свидания»?
