Текст книги "Позволь взглянуть на тебя иначе (СИ)"
Автор книги: Horns of Mischief (Rinelin)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
– Смена одежды для тебя, – Царица указала на аккуратно сложенную стопку одежды в изножье кровати. – Я подожду снаружи. Тор поможет тебе одеться.
– Спасибо, – пробормотал он, глядя, как она выходит.
Пока Тони вылезал из кровати, сверкая голой задницей, и изучал выданную одежду, стояла натянутая тишина.
– Ты хочешь что-то сказать, давай, вперёд, – вздохнул изобретатель, примеряя что-то, смутно напоминавшее нижнее бельё.
– Мне так жаль, Тони. Моя семья принесла тебе столько боли. Если бы я не привёл Локи к тебе домой…
– Так, нет, остановись, – скривился Тони. – Это я решил позволить вам остаться. Я мог бы показать тебе средний палец и послать прямиком к Фьюри. Слушай, я… я всё понимаю, дерьмо иногда случается, и у нас нет над ним контроля. В этом нет твоей вины, я тебя не виню. Просто… мы прошли через многое, и я очень-очень устал. Я просто хочу забрать Локи домой.
Тор кивнул, мрачное выражение его лица слегка смягчилось. Он хотел было присесть на край кровати Тони, как от двери раздался громкий стук.
– Войдите, – приказал Громовержец, и в комнату, чеканя шаг, зашёл стражник.
– Мой принц, – приветствовал он, – я здесь для того, чтобы сопроводить вас и вашего компаньона в тронный зал. Вас требует Всеотец.
– Да, мы выйдем, как только мой друг приведёт себя в порядок. Одевайся, Тони Старк, ты встретишься с Всеотцом.
– Наконец-то, – угрожающе улыбнулся Тони.
***
Перед Локи упал ещё один стражник, и он переступил через замороженное тело, даже не глядя. Пока Локи продвигался через подземелья, их становилось всё больше и больше, только теперь они едва ли представляли собой проблему. Локи не станет тратить ярость и силу на этих дворняжек, у его охоты есть и более опасная добыча.
Из бокового коридора выбежали ещё полдюжины Эйнхейриев, их копья угрожающе сверкали в золотом свете тюремных камер. Локи поднырнул под первое направленное, чтобы пронзить его, оружие и без промедления положил раскрытую ладонь на грудь воина, целиком его замораживая. Шагнув от него в сторону, он крутанулся вокруг своей оси, избегая следующей атаки, когда два копья попытались пронзить его с двух сторон. Это были уважаемые стражи Одина, лучше всех тренированные воины Асгарда, они не будут мешаться друг другу, сражаясь в боевом порядке, поэтому биться в ближнем бою для Локи не было вариантом. Притопнув ботинком, он заморозил поверхность под их ногами, сглаживая лёд до гладкости стекла. Два противника тут же свалились на пол, а трое других неустойчиво качнулись на ставшей ненадёжной поверхности, и это было как раз то отвлечение внимания, необходимое Локи, чтобы покончить с ними. Ухмыляясь, он направился дальше, заметив, что некоторые узники в камерах отшатнулись прочь, когда он прошёл мимо. Должно быть, он наконец-то выглядел как тот монстр, каким они его всегда расписывали – синекожий и кровавый, в изорванной одежде и с практически замороженными и диковато развевающимися вокруг лица волосами. Они хотели демона, которого можно было бы порицать, что же, они его наконец получили.
Локи не был дураком, он знал, что его шансы победить Одина были небольшими, если вообще были. Он пытался собрать как можно больше сейда, но этого всё равно будет мало. Вполне вероятно, что Один его убьёт; другой альтернативы не было; он не отпустит его, не после того, что он сделал, а Локи не позволит вновь бросить себя в тюрьму. В памяти всплыл образ Тони – он смеялся над Дубиной, который опять что-то учудил, и грудь Локи болезненно сжало пониманием, что он никогда больше не увидит Тони вновь – и эту сияющую улыбку, тёплые карие глаза и прекрасные губы, такие умелые и совершенные. Хотел бы Локи просто схватить Тони и сбежать с ним прочь от Одина и Девяти Миров, но его присутствие в его жизни и так уже принесло тому достаточно вреда; он не желал обречь его на жизнь изгнанника, вечно скрывающегося и никогда не чувствующего себя в безопасности. Тони будет негодовать, если Локи похитит его с его драгоценной Земли, прочь от друзей и семьи, от изобретений и дома. Рядом с ним не будет никакой жизни, и Локи было прекрасно об этом известно. Один это прямо обозначил, и единственный способ вернуть Тони свободу, это чтобы Локи перестал быть проблемой, так или иначе.
Коридор расширился, и Локи стало тяжело защищаться с флангов. Должно быть, кто-то объявил тревогу, потому что остановить его теперь пыталось всё больше и больше стражей. Среди них по-прежнему не было никого, равного ему, но они существенно замедляли его передвижение. Он как раз закончил с последней группой, когда услышал знакомый звук пущенного в полёт кинжала, рассекающего воздух. У Локи была лишь доля секунды, чтобы прикрыть себя от угрозы, использовав тело противника, так увлечённого дракой и не успевшего толком уклониться. Когда тело воина осело на землю с глухим ударом, ётун поднял взгляд, презрительно усмехаясь – он знал эти кинжалы. Посреди коридора стояла Троица Воинов, возглавляемые Сиф, с обнажённым оружием и готовые пролить кровь, его кровь. Локи издал смешок.
– Так-так, наконец объявились царские собачки, – растягивая слова, произнёс он, губы сложились в широкую, во все зубы, и неискреннюю улыбку. – Пришли гавкать на своего хозяина?
– Сдавайся, монстр! – выплюнула Сиф, приподнимая щит и перехватывая его поудобнее.
– Что, прямо так? – притворно удивился Локи. В его правой руке начало формироваться ледяное копьё. – Это было бы слишком тупо, ты не находишь? В конце концов, не каждый день можно вонзить кинжал в спину друга. Скажи мне, Сиф, тебе понравилось предавать своего Царя?
– Замолчи! Я не собираюсь выслушивать твои коварные речи!
Воины начали искусно передвигаться, пытаясь взять его в кольцо, но Локи знал эти приёмы, он сам участвовал в половине из них. Локи был уверен, что в бою один на один он бы легко победил, но на этот раз шансы были не в его пользу, и вместе его противники представляли из себя смертоносную силу, которую нельзя было недооценивать. Единственный вариант – это разделить их на время, которого хватит, чтобы разобраться с каждым по отдельности. Это будет сложно, ведь они знали стиль его боя почти так же хорошо, как и он – их стиль.
Приняв решение, Локи шагнул в сторону, сожалея про себя о том сейде, которым ему придётся пожертвовать на создание своей материальной копии.
– Ну что же, не будем тратить время, позвольте мне начать, – клон неприятно улыбнулся.
– А то я должен быть в другом месте, – закончил Локи, подражая выражению двойника.
Не дожидаясь ответа, два ётуна ринулись вперёд, двигаясь как один. Локи прыгнул к Сиф, нацеливаясь на её икры, в то время как клон занялся Фандралом, отбившим выпад своей рапирой. Обмен ударами вышел быстрым и небрежным, предназначенным оценить умения противника.
Локи удалось отвести Сиф от остальных, но таким образом он оставил клона биться против троих. Проблема заключалась в том, что любая рана, полученная этим созданием, отразится и на теле Локи, и в конце количество ран вполне может его убить, даже если его противники будут повержены. Он должен одержать победу быстро, иначе вообще проиграет.
– Дорогая Сиф, каково это наблюдать, как твой возлюбленный бросает всё, чтобы добиться любви смертной? Признаю, со стороны Тора это было приятным разнообразием: после всей этой холодной стали и отравляющей ярости, быть способным порадоваться тёплому и отзывчивому телу, – Локи вздохнул, из-под полуопущенных век зорко следя за лицом воина. Рассердить Сиф было так же просто, как и Тора – несколько сказанных к месту слов, и она уже бурлила. Вот только для Локи это могло быть в равной степени, как преимуществом, так и недостатком. В зависимости от сосредоточенности женщины на сражении, её ярость могла бы легко стать её проигрышем, но так же – и проигрышем Локи. Однако маг всё равно хотел разыграть этот гамбит. Он терял время.
Она завыла и бросилась вперёд, устремив меч в горло Локи, и у ётуна оставались лишь крупицы времени, чтобы уклониться, заострённый кончик чиркнул кожу опасно близко к яремной вене. Следующий удар прилетел ещё быстрее, вынуждая Локи вступить в ближний бой и отбивать её атаки посохом было не так-то просто, когда она обрушивалась на его защиту, как ураган. От его оружия начали отщепляться кусочки льда, и Локи приходилось сосредотачиваться, удерживая его в целостном состоянии. Он чувствовал, как на другой стороне зала его клона зажали в угол. Локи проигрывал и должен был быстро придумать выход из этой ситуации.
Следующая атака Сиф вновь была направлена на шею в намерении отделить её от головы. Локи отшатнулся и ушёл вниз, но его ледяное копьё сломалось от удара, и внезапно ётун остался безоружным. С отчаянным усилием он сократил расстояние между ними и толкнулся в щит, за которым скрывалась Сиф, положив раскрытую ладонь на холодную сталь. Воинствующая девушка не двинулась с места, и теперь они оба изо всех сил старались перебороть друг друга. Сиф зашипела, надавливая во всю мощь, чтобы избежать падения, и побеждала, заставляя Локи отступать, пока он внезапно не улыбнулся ей, белоснежные заострённые зубы резко контрастировали с синими лицом. Не успела Сиф сообразить, что попалась в ловушку, как два крупных ледяных копья проломились сквозь её щит, пронзая его, словно бумагу, и вонзаясь ей глубоко в плечо. Щит развалился, а Сиф, запинаясь, попятилась назад, широко распахнув глаза от потрясения. Щёлкнув пальцами, Локи послал на неё всплеск холодного воздуха, позволив ему обернуть её толстым покровом льда.
Но праздновать победу не было времени, внезапный укол боли в боку напомнил Локи, что битва ещё не окончена. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Хогун вырывает свой кинжал из клона. Не медля, Локи наколдовал ещё одно ледяное копьё, на этот раз короче и тоньше, и метнул его в Троицу Воинов. Оно разлетелось об вскинутый боевой топор Вольстагга, брызгая во все стороны бритвенно-острыми осколками. Закричав, воины всполошились, множество фрагментов льда сумели проникнуть сквозь их броню и теперь высовывались из их тел. Фандрал застонал, практически выдирая крупный кусок из предплечья, лёд ётунов при соприкосновении с кожей асов быстро испарялся.
– Ты за это заплатишь! – проревел Вольстагг, раскручивая топор над головой, по-видимому не ведая о нескольких торчащих из его тела сосульках. Он яростно атаковал клона, вкладывая в удар огромную силу. Двойник стоял с трудом; уклоняясь в попытках сохранить свою жизнь, он приобрёл несколько глубоких порезов.
Локи захрипел от боли, но не терял сосредоточенности на двух воинах, приближающихся с усмешками на лицах и намеревающихся его убить. Он улыбнулся им, в руке сформировалось ещё одно копьё – лучше он будет держать их на расстоянии. Первым движение начал Фандрал, кончик его рапиры тянулся к сердцу Локи, и тому пришлось поспешно перемещаться, уходя от него, но ётуна уже поджидал Хогун, его смертоносная боевая палица расцарапала бедро Локи, оставив глубокую кровоточащую рану. Маг выругался, когда раненная нога подвернулась под ним, и он осел на землю, едва избегая встречи с рапирой. Локи перекатился назад и попытался подняться, но не смог, ногу горячо жгла боль. Из раны свободно вытекала кровь, пропитывая штаны и ботинок. Опустив копьё, Локи метнул серию снарядов, чтобы отвлечь противников, а левой рукой заморозил рану. Временная мера, но у него не было времени придумать лучший план.
– Уже не так весел? – подстегнул его Фандрал, осторожно маневрируя между разбросанными по полу осколками. Это подкинуло Локи идею; он подался назад, стараясь не слишком сильно давить на повреждённую ногу, и проделал ряд сложных движений руками. Осколки подпрыгнули в воздух, словно подвешенные за нити, и взорвались, обращаясь в пыль и создавая облако острых крошечных кристаллов. Локи прикрыл рот и нос, защищаясь, но судя по болезненным вздохам и последовавшему кашлю, его враги об этом не подумали.
В эту короткую передышку Локи выдалась возможность оглянуться на двойника, и он ужаснулся, увидев того раскинувшимся на земле, где огромный боевой топор Вольстагга вот-вот перерубит его пополам. Не раздумывая, Локи развеял двойника, чувствуя, как полученные им раны возвращаются в его тело. От потери крови он начал ощущать головокружение, но не мог остановиться, только не сейчас, когда победа была так близко. Так быстро, как только мог, Локи приблизился к Хогуну и Фандралу, те были дезориентированы, на грани удушья, и он заморозил их, как Сиф. Локи с удовольствием бы их убил, но он был немало должен Тору и знал, что тот будет сокрушён, а позже станет винить себя в их смертях.
Закончив с ними, Локи собрал оставшуюся пыль в облако и направил её окутать Вольстагга. Плотно сжав руки в кулак, он приказал ей облепить тело воина и затвердеть.
Тяжело дыша, истощённый Локи осел на пол. Его трясло после битвы, но впервые за свою долгую жизнь он победил тупую троицу и Сиф. Локи, усталый и окровавленный, разразился смехом. Будь у них возможность, они назвали бы его обманщиком, человеком без чести, но в конечном счёте это Локи остался на ногах, победивший, а не они.
Локи ещё раз заморозил рану на бедре и с трудом поднялся – впереди ему всё ещё предстоял долгий путь.
***
Кожаный жилет, который они заставили его одеть, был невозможно тугим и неудобным, но Тони пришлось признать, что он потрясающе на нём смотрелся. Вышитый золотыми нитями, он подчёркивал его фигуру, а благодаря доходящему до бёдер подолу, Тони казался выше. В сочетании с длинными, до колен, ботинками и чёрными, кожаными штанами он выглядел почти как местный. Хотя, Тони был бесконечно благодарен за отсутствие плаща. Это было бы слишком, даже для него.
Когда Тони закончил одеваться, Тор вывел его наружу, где их ждали четыре стражника и Царица. Стражи встали строем по бокам и повели их через множество длинных коридоров и больших залов.
Тони получил немного времени, чтобы оглядеться и подивиться величественной архитектуре. Здесь почти всё было золотым… даже прожилки в мраморе, словно камень на полу сверкал им в солнечном свете. С улыбкой Тони покачал головой, теперь он видел, чего и Тору, и Локи отчасти не хватало в его Башне.
Когда мимо них пробежала группа воинов при полном вооружении и броне, возникла суматоха. Ни Тор, ни Фригга это никак не прокомментировали, но Тони заметил, как омрачилось лицо Громовержца, когда он задержал на них взгляд.
Наконец их ввели в огромный зал, почти пустой, если не считать две дюжины стражников, стоящих караулом подле громадных колонн, и мужчины, сидящем на здоровенном троне впереди.
Один.
По мере приближения, различив детали и чётко разглядев выражение бога, Тони стиснул зубы.
Лицо у Всеотца, когда он смотрел на Тони, было безмятежным, почти скучающим. Слово человек перед ним был никем, лишь насекомое, не стоящее того, чтобы его даже раздавили. Изобретатель пожалел, что на нём нет его брони, но у него не было времени на её возвращение.
Следуя протоколу, они поклонились и стали дожидаться, пока Один к ним обратится.
– Тор, – начал Всеотец, голос его пронизывало неуважение.
Краем глаза Тони заметил, как Громовержец передёрнулся, словно от удара.
– Ты совершил перед Асгардом великие преступления. Ты ослушался прямого приказа своего Царя и помог сбежать преступнику. Ты атаковал стражу и покинул мир без позволения. Ты подвёрг опасности мир в Девяти Мирах, позволив преступнику остаться на свободе.
Тони собирался раскрыть рот и в несдержанных выражениях поведать Одину, что он о нём думает, когда на его плечо легла рука Фригги. Он взглянул на неё с едва скрываемой яростью, но она лишь покачала головой. Не сейчас, говорил этот жест, и Тони пришлось с трудом перебороть себя и сдержать рот на замке, чтобы не погубить их всех.
Всеотец продолжил свою тираду, заливая о всеобщем благе и обязанностях перед короной, и всё это было так противно, что Тони затошнило.
Когда он наконец закончил выговаривать Тору, его внимание переключилось на Тони.
– И ты, смертный. Чего ты надеешься достичь, прибыв сюда?
Тони хотел было ответить, но Один прервал его, приказав:
– Оставьте нас, я желаю поговорить со смертным наедине!
Тор собирался возразить, но Царица что-то шепнула ему, Тони не расслышал, и Громовержец неохотно позволил увести себя в сторону выхода, оставляя Тони наедине с деспотом и его сияющей стражей.
Великолепно, мрачно подумал Тони. Он в шаге от того, чтобы оскорбить Одина и заработать себе красочную казнь.
– Говори, – позволил Царь, но снова не успел Тони даже рта раскрыть, как ему помешали.
Внезапно в конце зала поднялся гам. Снаружи закричали люди, и когда Тони повернулся посмотреть, с чего поднялась суматоха, массивные двойные двери взорвались вовнутрь. Когда пыль осела, и инженер смог разглядеть того, кто стоял за этим нежданным и эффектным появлением, его сердце в недавно восстановленной груди замерло. Пересекающий зал так, словно владел им, окровавленный, избитый и синий, это был Локи. Он походил на духа – лохматые, кое-где замороженные, волосы, одежда в лохмотьях, одна рука сжимает ледяное копьё, а к лицу приклеена дикая усмешка. Метнувшиеся к нему стражники были заморожены, не успев даже приблизиться.
Локи подошёл ближе, и Тони заметил крошечные снежинки, танцующие вокруг его тела, и если бы не загнанный взгляд в глазах его возлюбленного, он нашёл бы это милым.
Когда их глаза наконец встретились, усмешка Локи стала только шире, и он рассмеялся.
========== Глава 42 ==========
Локи смеялся безудержно, и даже когда лёгкие уже не могли больше этого выдерживать, он продолжал смеяться. Локи просто не мог остановиться, каждый раз при взгляде на этого Тони смех накатывал с новой силой.
– Что всё это значит? – потребовал ответа Один со своего возвышенного трона, единственный его глаз свирепо прожигал трикстера, словно выискивал ещё одну хитрость.
– Я был о тебе лучшего мнения, Всеотец, – выдавил Локи свистящим голосом спустя, казалось, вечность. Он ещё раз глянул на захватчика и улыбнулся – широкой акульей ухмылкой.
Представленный ему Тони был совершенно не похож на его Тони. Один плохо поработал над иллюзией; глаза захватчика были слишком яркие – цвет был скорее похож на мёд, чем на шоколад; ещё он выглядел более здоровым, пусть и с тёмными кругами под глазами – неплохой штрих, но в конечном счёте несущественный. А это облачение, которое на него надели… Норны, Локи многое бы отдал лишь бы увидеть своего Тони в этой одежде – узкие кожаные штаны и высокие ботинки подчёркивали, какие на самом деле у него были хорошо накачанные и сильные ноги; кожаный жилет с застёжками с обоих сторон сидел на его фигуре идеально, воротник украшала золотая нить, ветвящаяся к низу, закручивающаяся на груди – из-за этого складывалось впечатление, будто он был богатым лордом или, может даже, принцем Ванов. Ему подходит, раздумывал Локи, впитывая в себя представшее перед глазами зрелище. Если он сегодня умрёт, то у него будет хотя бы это.
– Ты должен был уделить больше внимания деталям, Всеотец, – Локи покачал головой. – Хоть это и приятная картина, но совершенно неточная.
– Чего?! – воскликнул Тони, слова Локи его обескуражили. – Малыш, это настоящий я! Твой сексуальный, гениальный, богатенький парень! Да ладно, думаешь кто-нибудь смог бы изобразить это? – Старк указал на себя, расплывшаяся по его лицу смазливая ухмылка была призвана успокоить возлюбленного. – Ты хоть знаешь, сколько времени ушло, чтобы создать стиль бороды…
– Молчи, демон! – прорычал Локи, выставляя копьё в направлении Тони. Гений захлопнул рот, ошеломлённый таким проявлением враждебности.
Ётун повернулся к Одину, и они разглядывали друг друга какое-то время.
– У твоего видения отсутствует одна важная черта, отличающая Тони Старка от других.
Локи двинулся на смертного, меряя того пылающим взглядом.
– Локи… – прошептал Тони, когда их разделяли лишь несколько сантиметров.
– Дуговой реактор, – продолжил ётун, глухой к призыву Тони. Холодными пальцами он вывел на груди Тони круг – там, где раньше было устройство. – Я всегда мог слышать его песнь, но это!..
Локи схватил челюсть изобретателя, ледяные пальцы впились в кожу Старка, замораживая её. Он вглядывался в Тони, вглядывался в самую глубь его неестественно золотистых глаз, ища там ложь.
– Это не он! И вот тому доказательство!
Он приподнял захватчика над землёй, принося всё больше и больше повреждений его лицу и горлу. Ему хотелось сорвать облик Тони с этого тела, разнести иллюзию на кусочки. Ему было отвратительно видеть, как боль искажает лицо его возлюбленного, как это создание пытается выдавить из себя какие-то слова, и безуспешно, но он никому не позволит обмануть себя, используя это лицо.
– Мои прикосновения никогда не приносили Тони боль! – рыкнул Локи Одину. – Это доказывает, что под твоей иллюзией скрывается асгардец, и что ты используешь облик Тони, чтобы обмануть меня! Но этого не будет! Здесь всё и закончится!
Локи выпустил из своей хватки тело, оно свалилось на пол, захлёбываясь кашлем и со свистом втягивая воздух. Локи взглянул на Одина, прикасаясь копьём к потемневшему горлу захватчика, готовый пронзить его. Но царь продолжал сидеть неподвижно, он, казалось, даже скучал, и Локи колебался. Он же хотел поразить одного из его подданных, разве нет? Должно быть, это была уловка, призванная проверить решимость Локи, его готовность сделать то, что должно быть сделано.
– Воистину, тебя уже не спасти, – только покачал головой царь.
Сквозь уничтоженный вход в зал ворвался отряд стражников, нацелившихся своим оружием на ётуна – холодная, старая сталь сверкала в ярком свете зачарованных факелов, которые когда-то он же и помогал засветить.
Внимание Локи отвлеклось от царя, и теперь рассредоточилось, изучая окружение и оценивая шансы.
А их не было, моментально заключил Локи; его окружили, и их было намного-намного больше; нога Локи болела и едва поддерживала его вес. У него не было и шанса на победу, он упустил свою единственную возможность атаковать Одина, потратив время на захватчика.
Локи прикрыл глаза, в ресницах запутались непролитые слёзы. И снова Всеотец перехитрил его. Чтобы отвлечь его от цели, оказалось достаточно всего лишь простой иллюзии, захватившей его разум мыслями о его потерянном возлюбленном.
Локи взглянул на распластанное на полу тело и почувствовал, как горло стиснуло сожаление. Снова он ничего не достиг, а только ещё больше доказал Всеотцу, что не являлся достойным противником. Он умрёт здесь, как обычный головорез, а его опозоренное тело швырнут собакам, которые разорвут его на части.
Всё это было напрасно.
Плечи Локи начали трястись – он не мог различить от бессильной ярости ли или же от знания, что пришло его время умереть.
Мысли его ещё больше обратились к Тони. К его прекрасному, пылкому возлюбленному – который всегда был в движении, всегда что-то изобретал, всегда бросал миру вокруг него вызов, принуждая склониться пред его волей. Громкий и безрассудный, но также и тихий и задумчивый, когда на него находило такое настроение.
Локи вспомнил нежность Тони, с которой тот отнёсся к нему, хотя имел полное право причинить ему боль в то время, когда Локи был наиболее уязвим. Вспомнил терпение, когда с Локи было сложно, когда он барахтался в собственных страданиях; когда у него были панические атаки или когда он оскорблял сам себя.
Вспомнил ощущение мозолистых пальцев Тони, ласкающих его щёки, губы и покрытую рубцами кожу вокруг глаз. Первый их поцелуй; первый раз, когда они занимались любовью. Вспомнил, как тот умолял Локи не уходить с Эйнхериями…
По щеке Локи скатилась слезинка и, потихоньку замерзнув, сорвалась с подбородка в форме крошечной ледяной капельки. Он бы многое отдал, лишь бы ещё раз обнять своего возлюбленного. Лишь бы увидеть, как он улыбается, с любовью и гордостью, как он радуется, когда Локи понимал очередную раздражающую штуку современной культуры.
С гордостью… да, Тони его никогда не стыдился, и Локи не даст ему повода начать стыдиться сейчас.
Собрав остатки решимости, Локи крепче сжал ледяное копьё. По крайней мере он умрёт на своих условиях – сражающимся до последней капли крови. Задай им жару, сказал ему Тони, и именно это он и намеревался сделать. Его тело по-прежнему напитывало достаточное количество сейда, чтобы устроить славную битву и забрать хотя бы нескольких его противников с собой в Хель.
Локи почувствовал, как его разум обретает спокойствие. Он свободно скользнул в свою любимую боевую стойку, в левой ладони загорелось синее пламя – он ждал приближения первых воинов. А им не терпелось, Локи это видел, напасть на ётунскую мразь, посмевшую побеспокоить их царя.
Но Всеотец одним взмахом руки приказал Эйнхериям остановиться и отступить.
– Куда бы ты не отправился, за тобой следует смерть. Ты как бешеное животное, что кусает кормящую его руку, сначала мою, теперь его, – Один указал на тело Старка, до сих пор раскинувшееся на полу.
– Теперь ты видишь, человек, трикстеру доверять нельзя. Он отвернётся от тебя при первой же возможности. Он – коварный лжец и манипулятор. Его рот извергает лишь ложь – такова его природа. Он использовал тебя, чтобы освободиться от моих оков, а затем, когда ты стал ему не нужен, он оставил тебя. Теперь он поднял на тебя руку, и без всякого повода.
– Я в это не верю, – прохрипел Старк едва узнаваемым голосом, садясь.
Локи вгляделся получше, его взгляд прыгал с Одина к Тони. Неужели он ошибся? Но как такое могло быть?
Этот человек был совсем не похож на Старка. Да, выглядел он, как Тони, но сходство было лишь поверхностным. Он был больше асгардцем, чем человеком, и холодные, синие пальцы Локи его обожгли…
– Я верю в то, что его чувства искренние, он просто… запутался. Такое бывает, когда сажают под стражу и мучают.
Понимание навалилось на Локи, и его глаза расширились. Как он мог забыть? Один же говорил ему, что Тони ввели сыворотку из экстракта золотого яблока. Локи никогда не видел, как, съев золотое яблоко, воспринимают трансформацию смертные, может быть, возрастает не только их сила и выносливость, может быть, меняется и их внешний облик? Такое возможно?
В ужасе от содеянного Локи шагнул назад. Если это был его Тони, значит он только что усмирил желание причинить ему боль. Он едва его не убил!
Взгляд Локи прикипел к тёмным пятнам на горле Тони, он желал, чтобы они исцелились, чтобы испарились в ничто.
Дыхание ётуна ускорилось – пропала и видимость его спокойствия. Ему необходимо подойти к Тони, помочь ему, но он не смел. Даже мимолётное касание этого мерзкого облика принесёт его возлюбленному боль.
Локи примёрз к полу, не в состоянии принять решение. Он отключился от всего вокруг, кроме Тони. Голос Одина был не более чем слабым шумом на заднем фоне, его одурманенный мозг едва различал, что тот говорит.
– Единственный путь избавления животного от его страданий, это пристрелить его, – монотонно вещал Всеотец со своего возвышенного насеста, не замечающий внутреннего конфликта, овладевшего Локи.
– Да какого чёрта! – проворчал Тони, пытаясь подняться. – Вы вообще себя слышите? Неудивительно, что эта семейка сумасшедшая! Вы можете разговаривать, как нормальные люди?
– Ты! – инженер ткнул пальцем в судорожно вздрогнувшего Локи. – Я, чёрт побери, не для того в рекордно короткие сроки помогал изобрести способ космического путешествия, чтобы меня встретили мёртвой хваткой в горло, что уже давно набило оскомину. Твой отчим, приёмный папочка, неважно, дал мне какую-то сыворотку, сделанную из вашего идиотского яблока, а теперь я выгляжу так: наполовину ас, наполовину человек. Твоя мать сказала, что я подвергаюсь трансформации, так что тебе придётся с этим смириться. Хорошо?
– Тони? – Локи сделал неуверенный шаг вперёд и остановился. Второй взгляд на смертного показал больше схожести между ним и тем Тони, которого Локи знал раньше. Его непокорная осанка, тон голоса, слова – всё это кричало Тони Старком, и сердце Локи пропустило удар. Тони выглядел иначе, да, но это были хорошие перемены. Каким-то образом сейчас он занимал больше пространства, он выглядел уверенным (он и раньше был уверенным, но теперь это ощущалось по-другому), даже окружённый царскими стражниками Одина. Он стоял перед Всеотцом как равный, а не как слабый и ничтожный смертный. Локи вобрал эту картину, и его грудь затопило гордостью. Тони выглядел, как бог.
Но было кое-что ещё, что трикстер не мог отпустить.
– Но что с твоим дуговым реактором? Я не… Я не могу ощутить его.
Локи вглядывался в изобретателя, пытался сосредоточиться на гудении, которое всегда сопровождало Тони, но оно пропало. Единственный звук, что умиротворял его тогда, когда он нуждался в этом больше всего, звук, который у него ассоциировался с надёжностью и безопасностью, который всегда помогал ему найти Тони, когда глаза его не были способны видеть. Теперь этот звук исчез.
– Его удалили. Он… э-э-э… мешал моему блистательному исцелению, – Старк послал ему кривую улыбку и постучал по груди. – Теперь только кожа и кости, малыш. Погоди, это как-то не так звучит!
Локи закатил глаза, губы его изогнула слабая улыбка, и сделал ещё один шаг к изобретателю, но ближайшие к ним стражники замахнулись копьями в его направлении.
– Эй, полегче, мы просто разговаривали! – Тони вскинул руки в успокаивающем жесте, но воины даже не обратили на него внимания – оно было приковано лишь к ётуну.
– Вот как раз об этом я и говорю: ребята, вы всегда всё решаете острыми предметами и никогда не задаёте вопросы? – скривился Старк.
– Нет никаких вопросов, – ответил Один, их недолгая болтовня заставила его заскучать. – Раз за разом Локи пренебрегает моими приказами, убивает невинных и ни капли не раскаивается. А теперь он смеет поднимать руку на своего царя!
Ётун хотел было заспорить, но Тони остановил его.
– Не могу поспорить, Локи совершил серьёзные преступления, но разве Тор или ты сам, если уж на то пошло, лучше? Ты! – Старк указал на Одина. – Такой высокомерный и могущественный, сидишь на своём золотом троне, думаешь, что знаешь всё обо всём, да? Ну, тогда подумай ещё.
На оскорбление Всеотец заворчал, но Тони ещё только начал.
– Ты сидишь тут праздно, окружённый славой минувших веков, и с презрением смотришь на другие Девять Миров, думая, что ты выше них только потому, что твои пушки больше, чем у остальных.
– Вы застаиваетесь. В своём невежестве о потенциале других рас, вы мните себя воплощением инноваций. Чтобы развиваться у вас были сотни, если не тысячи, лет прогресса, но в какой-то момент вы стали ленивыми и решили, что этого было достаточно и что вы достигли пика вашего величия.
