Текст книги "Свон и Миллс (СИ)"

Автор книги: Хель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Джонс, пользуясь тем, что его лица не видно, округлил глаза и покачал головой, показывая, что не понимает, что Ингрид здесь забыла. Свон, признаться, тоже удивилась. Она думала, Ингрид сюда не заглядывает.

– Здравствуйте, – сказала она, кивая. – Что-то случилось? Вы по поводу Грейс?

Ингрид подошла ближе и, кивнув, сказала:

– Я знаю, что не должна общаться с вами по этому поводу до того, как будет заведено официальное дело, но вы оказались правы: отец этой девочки действительно напал на детектива Джонса и убил Виктора Вэйла.

Джонс аж подскочил.

– Ну вот! Что и требовалось доказать! – загорелся он, чуть не опрокинув пиво.

– Погоди, – махнула рукой Свон и снова обратилась к Ингрид: – Я правильно понимаю, что эти показания Грейс пока что никак использовать нельзя?

Ингрид кивнула.

– Вы правильно понимаете. И их нельзя использовать даже не потому, что вы официально не допрашивали девочку, но и потому, что я не сумела выяснить, ни где она живет, ни как зовут ее отца. Единственное, что она сказала, так это то, что потеряла мать очень давно и что отец действительно как-то узнал, у кого она берет наркотики, и бросился разделаться с ним. Она утверждает, что пыталась его остановить, но не получилось.

Свон побарабанила пальцами по стойке, задумчиво глядя на то, как ловко бармен смешивает для кого-то коктейль.

– Как так вы не сумели узнать адрес? – не понял Джонс.

Ингрид очень холодно посмотрела на него.

– У девочки нет при себе документов. По базам пробить ее не получается. Домой она идти не хочет и адрес не называет. Среди пропавших не числится. Разумеется, мы будем искать способы выяснить, но сегодня это вряд ли удастся.

Она сказала это, как само собой разумеющееся, словно Джонс обязан был быть в курсе, но почему-то не был. Конечно, он уловил интонацию и буркнул:

– Ясно.

Буркнул так, что было понятно: он посылает Ингрид далеко и надолго. Просто не вслух.

Свон посмотрела на него с укоризной. Как ни крути, но сейчас она была на стороне Ингрид. Как можно узнать то, что никак нельзя узнать? Не пытать же эту Грейс.

Свон снова подумала о том, какими тварями иногда бывают родители. Какое счастье, что ей не пришлось испытать подобного разочарования.

Ингрид, простившись, ушла, и Джонс, проводив ее долгим взглядом, склонился к Свон:

– Как думаешь, сколько ей потребуется времени, чтобы пробить Грейс? Готов поспорить, что пара дней: ушлая она, у нее какие-то свои каналы.

Свон поморщилась при упоминании спора.

– Мы с тобой уже поспорили недавно.

– А, точно! – Джонс так обрадовался, что Свон моментально пожалела о своих словах. – Что там, на передовой? Я слышал, вы с мадам Миллс подружились.

Свон пристально поглядела в его ясные глаза и увидела там только похотливый интерес. Что-то никогда не меняется. Ну и ладно.

– Мне пора, – она полезла за деньгами. – На вечер еще планы.

Почему-то не хотелось обсуждать Регину, спор и Бог знает что еще.

– Планы, которые лучше, чем я? – Джонс не обижался, но удивлялся.

Свон развела руками.

– Случается, – она подмигнула ему и ушла, а через час уже топталась на крыльце дома Регины и нетерпеливо ждала, пока ей откроют.

Сборка шкафа заняла почти полвечера и оказалась очень уж утомительной. Вроде бы вот и инструкция, и написана она четкими буквами, и слова в ней вполне понятны и знакомы, а все же… Свон умудрилась потерять пару шурупов, пропороть отверткой палец – хорошо еще, что у Регины не было дрели – и чуть не опрокинуть на себя уже готовый шкаф, когда сдвигала его к стене, где он и должен был стоять следующие сколько-то лет.

– Замечательно! – искренне восхитилась Регина, критически оценивая труды Свон с порога. – Выглядит отлично! Не думала, что ты такой ловкий мастер по сбору мебели.

– Я и сама не думала, – пробормотала Свон, посасывая раненый палец. Регина, конечно, заметила и тут же потребовала показать.

– Пойдем немедленно! – ахнула она и, схватив вяло сопротивляющуюся Свон, потащила ее за собой на кухню, где заставила промыть рану холодной водой, а сама, порывшись в огромной аптечке, выудила антисептик и пластырь.

– Почему ты молчала? – укоризненно спросила она, осторожно смазывая ранку. – Так ведь можно и заражение получить.

Свон смотрела на ее затылок и думала, что бы такое ответить.

– Забыла, – сказала она почти правду.

– Как можно о таком забыть? – удивилась Регина, наклеила пластырь и с гордостью посмотрела на результат, будто провела невесть какую сложную операцию. Потом убрала все и взялась за тарелки, в которые наложила воистину щедрые порции лазаньи. Свон ждала, что к еде подадут вино, но в этот раз почему-то была только вода. Ах, ну да… Регина же говорила, что она слишком много пьет.

Свон улыбнулась воспоминаниям, ковыряясь вилкой в лазанье. Видимо, она проделывала это без должного энтузиазма, потому что Регина огорченно спросила:

– Невкусно?

– Что ты! – спохватилась Свон. – Очень!

И, чтобы доказать это, запихнула в рот такой большой кусок, что едва не подавилась.

Регина хихикнула, в какой-то момент становясь похожей на беспечную девчонку.

Свон зажевала быстрее, понимая, что обожгла язык.

Регина сделала глоток воды.

– Могу я спросить тебя, Эмма?

Сердце Свон почему-то предательски застучало. Очевидно, вопрос ожидался с подвохом, раз Регина заходила так издалека.

– Ну… можешь, – осторожно ответила Свон и напряглась.

Регина изящно отправила в рот кусочек лазаньи и, тщательно прожевав его и проглотив, спросила:

– О чем ты думаешь весь вечер?

Свон, ожидавшая что-то типа «Я тут узнала про ваш с Джонсом спор, так вот, ты в курсе, что его проиграла?», ответила не сразу. Для начала ей пришлось вспомнить, какие мысли вообще побывали в ее голове сегодня. Наконец, она нашла, как ей показалось, наиболее безобидный ответ.

– О Грейс. Это та девочка, чей папа-псих отрезал Джонсу руку.

– О, понятно, – кивнула Регина. Ее глаза были очень внимательны и не отрывались от Свон. Свон же старательно делала вид, что увлечена лазаньей: та и правда была очень вкусной, но все-таки, видимо, недостаточно, чтобы занять собой все окружающее пространство.

Свон прорвало, когда Регина мягко спросила:

– Может быть, ты хочешь об этом поговорить?

– Да! – выпалила Свон. – Да, хочу!

Она действительно хотела. Весь день она то и дело возвращалась к вопросу о том, как можно быть такими гнидами, чтобы позволять своему ребенку употреблять наркотики.

– Я не понимаю, – начала она, – зачем вообще рожать детей, если потом ты все равно бросаешь их на произвол судьбы?

Регина пожала плечами.

– Рано или поздно дети вырастают.

– Я не об этом, – поморщилась Свон. Встала и заходила по кухне, пытаясь правильно сформулировать мысль. Регина следила за ней, чуть обернувшись.

– Я вот о чем, – Свон остановилась ровно напротив Регины. – Если ты завел ребенка, то будь любезен вырастить из него человека. А если ты чувствуешь, что не готов, то не заводи детей. Повзрослей.

Она чувствовала себя рассерженной. Может быть, не надо было поднимать такой разговор, но ее спросили. Она всего лишь отвечает.

Регина склонила голову к плечу.

– А ты хочешь детей, Эмма?

Кажется, в ее голосе скользнуло любопытство.

– Нет, – буркнула Свон, крайне жалея, что под рукой нет бутылочки пива. Это могло бы успокоить то разгневанное бурление, что никак не прекращалось внутри.

– Почему? – подняла брови Регина. – Ты считаешь, что не готова?

Болезненные воспоминания волной поднялись в Свон. Она глубоко вдохнула, размышляя, стоит ли говорить. И разве Регина не знает об этом?

– Я росла в приюте. У меня перед глазами не было достойного примера. Я не думаю, что смогу дать ребенку полноценную семью.

Вот и все. Она сказала это. Снова окунулась с головой. Теперь будет пару дней ходить и мучиться.

Регина отвернулась, и этот ее жест больно ударил по Свон. Она восприняла его как холодность по отношению к собственным переживаниям. Но следующая услышанная фраза расставила все по своим местам.

– Может быть, это даже лучше, – очень спокойно произнесла Регина, наливая себе еще воды из графина. – У тебя не было такой матери, как у меня.

А вот тут уже Свон быстренько забыла о своей невовремя нахлынувшей скорби. Конечно, она помнила, что там в досье Регины: делала операцию отцу, не спасла, мать обвинила ее в его смерти. Приговор суда – халатность. Но любопытно было узнать правду из первых уст.

Свон подошла к столу и встала рядом с Региной, желая видеть ее лицо. Та подняла голову и чуть улыбнулась.

– Что, Эмма?

Свон пристально посмотрела в ее подозрительно спокойные глаза.

– Как ты справилась с этим?

Ну, раз уж у них вечер откровений…

Регина пожала плечами. Не было заметно, что разговор ее как-то коробит. Впрочем, и счастья на ее лице написано не было.

– Очень тяжело. Я любила отца. Больше, чем мать. Лишившись его, я лишилась семьи.

Свон сочувственно поджала губы.

– Почему мать обвинила тебя в смерти отца?

Регина хмыкнула.

– Ей же надо было кого-то обвинить. А я, как ни крути, но приложила к этому руку.

– Разве ты не сделала все возможное? – недоуменно спросила Свон.

Регина убрала с колен салфетку и тщательно принялась ее складывать.

– Сделала.

– Но почему тогда?! – не понимала Свон.

– Моя мать, – медленно, тщательно выговаривая слова так, будто ей трудно было их произносить, сказала Регина, – очень жестокая женщина. Иногда мне кажется, что она мстит мне за то, что я вообще появилась на свет.

Регина подняла голову, посмотрела на Свон и даже улыбнулась, но у нее не получилось скрыть этой улыбкой грусть, заполнившую взгляд. У Свон сжалось сердце. И она сделала то единственное, что было ей доступно, как другу: обняла Регину, крепко-крепко, и погладила по волосам, смутно отмечая, что они мягче, чем кажутся.

– Ты не виновата, конечно, – сказала Свон куда-то в шею Регине. – Никто не несет ответственности за поступки родителей, за их решения.

Она почувствовала, как Регина осторожно обнимает ее в ответ.

Странный вечер. Свон не думала, что когда-то захочет снова вспоминать то, что испортило ей жизнь. Но с Региной было легко говорить об этом. Может быть, потому, что и у нее ситуация была, мягко говоря, не слишком хорошая. Да, она росла с матерью, но что в итоге? Получила удар поддых.

Они еще обнимались какое-то время, и Свон чувствовала странное умиротворение от этих объятий. Ей было настолько хорошо, что она даже не сразу поняла, что Регина пытается отстраниться.

– Прости, Эмма, ты слишком горячая, – услышала Свон и не удержалась от уточнения:

– В смысле?

Она отпустила Регину.

– В смысле температуры твоего тела, – улыбнулась Регина. Потом встала, поправила волосы и, перед тем, как начать собирать тарелки, погладила Свон по щеке.

– Прости, если это был слишком неприятный разговор для тебя.

Свон на мгновение позволила себе прижаться к чужой ладони. Что греха таить, ей тоже иногда хотелось простого человеческого тепла.

– Прощу, – кивнула она, – если ты все же нальешь мне что-нибудь выпить. И себе тоже. Мне кажется, мы заслужили.

Нужно было залечить заново вскрытую рану. Обе раны.

Регина неодобрительно покачала головой, но вытащила из холодильника непочатую бутылку вина. Снова белого. Но Свон, в общем-то, было все равно. Уже зная, где лежит штопор, она стремительно вытащила пробку и разлила терпко пахнущее вино по подставленным бокалам.

– Давай за нас? – предложила она, и Регина с готовностью поддержала тост. Они сделали по глотку, Свон подумала, что на этот раз вино по вкусу напоминает сливу, а потом вдруг хихикнула, вспомнив забавное, никак не соотносящееся со сливой или вином.

– Что такое? – с любопытством отреагировала Регина. Она стояла, прижавшись бедром к столу и опершись на столешницу свободной рукой. Темные волосы небрежно падали ей на лицо. Мягкое освещение делало ее очень красивой.

Свон улыбнулась, покачивая бокалом из стороны в сторону, словно перемешивая вино в нем.

– Ты знаешь, как Джонс называет тебя?

Почему она решила поделиться этим? Да кто знает. Может быть, для того, чтобы разбавить грусть этого вечера.

Регина отрицательно покачала головой.

– Нет.

Свон подмигнула ей.

– А хочешь знать?

Регина засмеялась и снова покачала головой.

– Нет.

Свон, не ожидавшая такого ответа, пораженно замолчала, но совсем уйти от темы ей не удалось. Желание как-то пошалить так и вертелось в голове.

– Я все равно скажу! – не вытерпела она.

Регина смиренно вздохнула, закатив глаза. Если она и была против, то сейчас явно давала понять, что вытерпит и не такое.

– Злая Королева! – пафосно провозгласила Свон и вскинула руку с бокалом, будто салютуя кому-то.

Регина помолчала, глядя куда-то в сторону, потом решительно кивнула и сказала:

– Что ж, мне нравится.

И она слегка улыбнулась шокированной Свон, которая смогла только спросить удивленно:

– И ты не хочешь знать, почему он так зовет тебя?

– О, нет, – засмеялась Регина. – Мне это абсолютно неинтересно.

Она подошла к Свон и легонько коснулась ее бокала краешком своего.

– За Злую Королеву! – предложила она немного игриво. Свон поддержала ее, добавив, смеясь:

– И меня, ее верного… кого-нибудь!

Регина величественно кивнула.

– Эх, – сказала Свон, мужественно решив, что уж признаваться так признаваться. – И почему мы раньше не познакомились? С тобой так легко! И поговорить можно обо всем, и вообще.

Не было у нее раньше таких подруг. Да и вообще подруг не было.

– Мне с тобой тоже очень хорошо, Эмма, – вернула комплимент Регина, и Свон обрадованно продолжила:

– Так что совершенно непонятно, откуда на нас сваливаются все эти дурацкие проблемы?

Она имела в виду все скопом, конечно: и работу, и отношения, и всяких там Робинов Гудов, зачем-то влюбляющихся в Злых Королев.

– Вокруг нас слишком много мужчин, – невозмутимо сказала Регина. – От них все наши проблемы.

В открытое окно с улицы донесся чей-то приглушенный смех.

Свон обреченно закатила глаза.

– Скажи что-нибудь поновее, – пробурчала она, делая еще один хороший глоток вина и, наконец, приходя к выводу, что вкусно, конечно, но пиво лучше.

Однозначно.

========== Дело об удобном партнерстве. Часть 1 ==========

Утро для Свон ознаменовалось очередным ранним пробуждением. Настолько ранним и настолько бодро она себя чувствовала при этом, что мысль о пробежке, пришедшая в голову, даже почти не удивила ее.

– Регина меня определенно заразила, – бормотала Свон, ища в шкафу кроссовки. Выудила их, сдула пыль, примерила, осталась довольна. И была довольна ровно до того момента, как, сбежав вниз по лестнице, потрусила к перекрестку. В боку закололо, дыхание внезапно сбилось, голова чуть закружилась. Свон остановилась, уперев руки в колени.

– Что за развалина! – отругала она себя. Ну, неудивительно даже: после стольких лет дружбы с пивом внезапно променять его на какой-то бег…

В общем, она вернулась. И даже по лестнице. Ввалилась в квартиру, тяжело дыша, утерла пот и поплелась в душ, уговаривая себя не расстраиваться.

– Подумаешь, – говорила она, намыливая плечи, – главное – начать. Первый раз всегда тяжело. Завтра снова попробую.

Хорошо, что переаттестация еще нескоро. А вот интересно, Регина-то по утрам бегает? А то говорить она об этом говорила, но проверить на деле Свон пока не удалось. Это, наверное, у нее ночевать надо остаться…

В участке Свон сходу натолкнулась на Ингрид и даже не удивилась: впору было ожидать, что теперь та будет здесь дневать и ночевать.

Ингрид сидела возле стола Свон и не соизволила встать при ее появлении.

– Детектив, – сухо сказала она и захлопнула папку с бумагами, которые изучала. – Вы не спешили.

Свон удивленно вздернула брови.

– Если бы вы позвонили и сказали, что у вас ко мне дело, я бы, конечно, поторопилась. А так… – она пожала плечами, не понимая, какие к ней могут быть претензии.

Ингрид поджала губы и, помедлив, кивнула. Потом произнесла:

– Я выяснила фамилию Грейс. Хэттер.

Свон это ни о чем не сказало. Она поперекатывала фамилию на языке, пытаясь примериться, но узнавания это не добавило.

– Ну, здорово, – искренне отозвалась она, садясь на свое место. – Но я не помню никого под фамилией Хэттер.

– Я уже запросила данные в центре. По моим сведениям, жителей с такой фамилией в Сторибруке нет, – Ингрид чуть наклонилась вперед. Свон совершенно случайно обратила внимание на то, что верхняя пуговица на ее белоснежной блузке расстегнута. Ей жарко, что ли? А, ну да… Она же из Скандинавии… Тут для нее лето, наверное.

– Замечательно, – кивнула Свон. – Вы сами сообщите Джонсу или это сделать мне?

– А разве не вы ведете дело? – в светлых глазах Ингрид отразилось искреннее удивление. Тут уже и Свон удивилась.

– Меня пока к нему официально не приставили.

Может, и не приставят. Надо, кстати, у Голда уточнить, что там с Хантером-то. А то помалкивает ее куратор. Все еще переживает, наверное.

Ингрид открыла рот, намереваясь что-то сказать, но тут послышался голос Регины:

– Эмма, ты занята?

Свон обернулась к приближающейся Регине. Улыбнулась и кивнула в сторону Ингрид.

– Сейчас, я быстро. Ингрид просто пришла сообщить насчет Грейс. Кстати, – спохватилась она, – вы знакомы?

Регина кивнула и сказала как-то недовольно:

– Виделись, когда я еще работала в четвертом участке.

От Свон не укрылось, какими надменными и холодными взглядами обменялись две женщины. В принципе, то, что Ингрид что-то там рыла для четвертого, новостью не было: она хороший специалист, таких в Сторибруке немного. Но, кажется, с Региной они не очень поладили.

– Я буду держать вас в курсе, детектив, – Ингрид поднялась, забирая свою папку. – И вы тоже звоните, если узнаете что-то новое.

Она ушла, не прощаясь, и по пути чуть не задела плечом плечо Регины.

– Это что еще за разборки у вас с ней? – шутливо поинтересовалась Свон.

Регина недоуменно посмотрела на нее.

– Разборки? О чем ты?

– Да обо всем этом, – Свон помахала рукой, отгоняя от себя холод, оставленный после переглядок этих двоих. – У меня сложилось впечатление, что вы друг друга недолюбливаете.

– Чтобы недолюбливать, надо что-то испытывать, – сухо отозвалась Регина. – Я ничего не испытываю к этой женщине.

Свон не поверила. Вот ни на унцию не поверила. Регина что-то скрывала. Скажет или нет? Ладно, можно и подождать.

– А ты-то чего хотела? – спохватилась Свон, когда молчание затянулось. Регина вскинула брови, будто не понимая, о чем речь, а потом взмахнула рукой.

– Да, конечно, чуть не забыла.

Она зачем-то оглянулась и наклонилась к Свон. Так, чтобы прошептать на ухо:

– Мне нужно, чтобы ты пришла сегодня ко мне на ужин.

Очевидно, что губы Регины находились слишком близко от лица Свон, потому что Свон быстро поймала на себе парочку любопытных взглядов. Сглотнув, она отодвинулась и, откашлявшись, проговорила:

– Я так часто у тебя бываю, что впору переехать к тебе.

Она засмеялась, показывая, что шутит, но Регина почему-то шутку не поддержала. Напротив, на ее лице отразилось нечто вроде воодушевления.

– Это неплохая идея, – сказала она, чем повергла Эмму в абсолютный шок.

– Эй, у меня и свой дом есть… – она как-то занервничала. – Может, расскажешь, что случилось?

Она понадеялась, что ничего плохого. Но тогда, наверное, Регина бы говорила об этом как-то иначе.

Регина снова огляделась, помялась и сказала, уже не наклоняясь так низко:

– Ко мне сегодня на ужин должен прийти Робин.

Свон и рада была бы не помнить, кто это такой, но память внезапно не подвела.

– Ну? – буркнула она, сама удивляясь такой реакции. – А я-то там зачем?

Вот еще удовольствие: наблюдать, как какой-то незнакомый и наверняка стремный чувак будет клеить Регину. Свон была однозначно намерена отказаться, но тут Регина продолжила:

– Я поддерживаю с ним отношения после того, как перевелась сюда, и в ходе последнего разговора у меня возникли подозрения, что он хочет попросить меня стать его женой.

Свон подумала, что знать не хочет, с какого такого перепугу у Регины возникли подобные подозрения. Бред какой-то. Что, он просто возьмет и подарит ей кольцо? Они же даже не спали! Или?.. Ладно, совершенно очевидно, что Регина пока что замуж не хочет. Спрашивать подробности почему-то было неудобно, и Свон ограничилась тем, что поддернув указательным пальцем ворот водолазки, как можно более невозмутимо сказала:

– Какие дела, подруга! Буду вечером!

Она понятия не имела, что ей там придется сделать, но, наверное, Регина хочет избежать неприятного для нее разговора, а сделать это можно, только пригласив кого-то третьего. С другой стороны, она ведь могла бы просто отменить ужин. Или если она обещала, так сдержит слово в любом случае?

Глаза Регины посветлели. Она благодарна кивнула.

– Приходи к восьми, – уточнила она. – Что мне приготовить?

– Удиви меня, – рассеянно отозвалась Свон, которой вдруг пришло в голову, что что-то нечисто с этим Хэттером, о котором говорила Ингрид. Какое-то шестое чувство подсказывало Свон, что дело скоро завертится и, возможно, в неожиданном направлении.

Возникла срочная потребность связаться с Хантером, и Свон потянулась к телефону. К удивлению, тот взял трубку почти сразу.

– Приветствую, – Свон оглянулась, но Регины рядом уже не было. – Не отвлекаю?

– Нет-нет, Эмма, слушаю тебя, – в голосе Хантера послышалась радость, и на какое-то мгновение Свон даже стало стыдно, ведь она-то звонила вовсе не затем, чтобы порадовать его.

– Слушай, мне тут на хвосте принесли весточку о фамилии того психа, что на Джонса напал. Хэттер. Она тебе незнакома?

На том конце провода на какое-то время повисла тишина, Свон даже подумала, что вызов сбросился.

– Что-то знакомое, – проговорил, наконец, Хантер. – Но вот так сходу не скажу. Отправлю запрос в Бюро, может быть, что-то нарою.

– Отлично, – покивала Свон.

– Ты думаешь, этот Хэттер может быть как-то связан с убийством Дженкинса? – поинтересовался Хантер.

– Да хрен знает. По логике – никаких привязок. Что, мало убийц вокруг, что ли? Но, блин, прямо загрызло меня вдруг внутри: что-то нечисто. Знаешь, такое неясное, но очень настойчивое ощущение…

– Понимаю, – Хантер вздохнул. – Учитывая, что все равно подвижек никаких, попробуем зайти с этой стороны. Вряд ли, конечно, что-то обнаружится, но…

Если так уж рассуждать, сама Свон поставила бы на процентов десять вероятности того, что оба дела окажутся связаны. Но стоит рассмотреть самые разные варианты. Убийство, еще одно убийство, нападение на полицейского… И все это буквально за пару дней. Совпадение? Может, и совпадение. Но все это началось после приезда Дженкинса. Может, притащил кого-то на хвосте?

– Значит, договорились. Ты появишься сегодня в участке?

– Нет, я в Бостоне сейчас. Вернусь в Сторибрук только если появятся новые подробности по делу Дженкинса.

Вот так новость. А ей никто об этом сообщить не собирался?

– А, понятно, – немного растерянно проговорила Свон, почесывая подбородок. – Ну… ладно. Услышимся тогда еще, ага?

– Конечно, Эмма.

Свон как можно быстрее сбросила вызов, положила телефон на стол и смотрела на него какое-то время. Приехал, уехал… Что за нервная личность? Только взбудоражил ее на ровном месте!

Снова вспомнив о Регине, Свон огляделась в поисках ее, но обнаружила только Джонса, угрюмо стоящего возле кофемашины. Раненую руку он держал на весу и вообще как-то старался подальше ее от себя отвести. Свон заставила себя поднять зад и подойти к напарнику.

– Приятель, – она хлопнула его по плечу так, что Джонс даже вздрогнул. – Какие новости? Чего грустишь? Ингрид к тебе заглядывала? По поводу Грейс?

На все это множество вопросов Джонс только молча кивнул, не отрывая взгляда от наполняющейся кофе чашки. Свон такое отсутствие эмоций сильно взволновало. Ее напарник всегда имел, что ответить. А если нет, то придумывал на ходу. Неужели запоздалая депрессия?

– Киллиан, – она попыталась заглянуть ему в глаза. – Ну, чего случилось-то? Может, расскажешь?

Джонс покосился на нее, вздохнул и пробурчал что-то неясное. Свон скорчила непонимающую гримасу.

– Все в порядке, – повысил голос Джонс, хватая свою кружку и идя к своему месту. Свон потрусила за ним.

– Да я же вижу, что не в порядке.

– Угу, видишь, все видят, – и Джонс сделал взмах искалеченной рукой.

– Да я же не про это! – рассердилась Свон, опередила его и заступила дорогу. – Колись, ну! Я не отстану!

У нее возникла настоятельная потребность помочь Джонсу. Даже если не надо помогать.

Джонс попытался ее обойти, но потерпел неудачу.

– Слушай, Свон, давай потом, – он сделал глоток кофе. – Меня ждут.

– Кто ждет? – проявила упорство Свон, уперев кулаки в бедра. – Подождут.

Джонс покачал головой.

– Тесты буду проходить всякие.

Свон похолодела. Это было плохо. Тесты всегда плохо. Логично, конечно, но, учитывая состояние Джонса, ни к чему хорошему это все равно не приведет. Он будет просто отвечать на вопросы, а потом ему скажут, что его физическая подготовка более не позволит ему ездить на вызовы. Черт, да они его понизят! Или вовсе сократят!

– Слушай, они не могут ничего с тобой сделать, – уверенно заявила Свон, хотя на самом деле уверенности в ней было… маловато. Джонс скептически поглядел на нее.

– Ты серьезно? У меня нет руки, Свон, если ты не заметила. Я, конечно, крепился все это время, думал, что прокатит, но, стоит признать, видимо, что карьера моя на этом завершена.

Тут Свон нечем было крыть. Без руки, действительно, сложновато работать в полиции. Нет, в архиве где-нибудь можно, но полевая работа…

– Блин, – с чувством проговорила она. – Пойду с Голдом на эту тему побеседую.

Джонс махнул в ее сторону чашкой.

– А смысл? – он выглядел совсем пессимистично. – Лучше другого напарника себе подыщи. Вон Руби, например. Или Миллс.

Свон ничего не ответила. Понятно же, что Джонс переживает. Но хоронить себя рано! И к Голду она в самом деле наведается. Заодно и по поводу Хантера к стенке припрет.

Решимость крепла, но Голд появился на работе только ближе к вечеру. Сразу прохромал к себе, отмахиваясь от всех, жаждущих с ним пообщаться. Но Свон была личностью упертой, когда дело касалось чего-то важного для нее. И она пересидела всех, поглядывая, впрочем, на часы, потому что помнила о Регине и планировала не опаздывать.

На часах было около семи, когда Свон поднялась, отметила, что участок практически опустел, и твердым шагом направилась в кабинет Голда. Белль проводила ее удивленным взглядом, но не воспрепятствовала. Ага, значит, указания никого не пускать не поступало.

– Я по поводу Джонса, – пропустив приветствие, начала Свон, остановившись возле двери.

Голд сидел за своим столом и что-то писал. Даже глаза не поднял.

– Что, он потерял и вторую руку? – только и поинтересовался он.

Свон аж задохнулась от злости. Это ж надо! Вот мерзавец! Давно искал способ убрать Джонса из участка и нашел наконец! Ну, нет, так легко он не отделается!

– Он ведь может подать в суд, – прищурилась она, скрещивая руки на груди. – ну, знаете, травма на рабочем месте, инвалидность, все такое.

Вот тогда Голд на нее посмотрел. Очень устало.

– Что ты хочешь от меня, Свон? – вздохнул он.

Свон подошла и наклонилась, упираясь кулаками в столешницу.

– Отмените тесты. Вы же знаете, что он их не пройдет.

Голд аккуратно отложил в сторону ручку, которой писал, потер глаза и снова вздохнул.

– А теперь представь себе ситуацию, Свон, – начал он как-то издалека, и Свон усомнилась, что в его словах будет практический толк. – Вызов. Едет Джонс. Вернее, его везут, скорее всего, потому что совсем необязательно ему достанется «автомат»: ты же знаешь, сколько у нас старых машин по отношению к новым. Так вот, привозят его. Ему надо открыть дверь, он убирает оружие, чтобы это сделать, и за дверью ему стреляют в голову. Ни единого шанса.

– Ха, – хмыкнула Свон. – И с двумя руками любого могут убить.

Старик пытается выкрутиться. Но у него не получится.

– Конечно, конечно, – благодушно согласился тем временем Голд. – Вот только кому придется отвечать за смерть инвалида, даже если представить, что я нарушу регламент по твоей деликатной просьбе? Ты вообще представляешь, какой крик поднимут защитники прав… любых прав? Вот ты сейчас требуешь, чтобы я посылал его на задания, а в случае чего меня вздернут за то, что я тебя послушался. И? Как, ты считаешь, мне следует поступить?

Свон молчала, насупившись. Она шла к Голду с совсем другим настроением и намерена была стоять на своем, но его слова… Ох, ладно, в них был смысл. Конечно, Голд прикрывал прежде всего свою задницу, но в итоге и их тоже, потому что при общественном недовольстве внимание начальства будет приковано не только к Голду, но и ко всему участку. И перемены, которые тут наверняка замутят, не всегда бывают к лучшему.

– И что делать? – развела она руками.

Голд прищурился.

– То, что сохранит Джонсу жизнь, а мне – место в этом участке.

Свон была недовольна итогом разговора. Но и спорить тут было не о чем.

Голд был прав. Сильно не хотелось себе в этом признаваться, однако что поделать… Черт, завтра надо будет попробовать втолковать все Джонсу. Так, чтобы он понял все и перестал психовать.

– Джонсу положены какие-то выплаты и льготы? – спросила Свон, уходя.

Голд, снова принявшийся за работу, удивленно взглянул на нее.

– Разумеется, Свон, что ты такие глупые вопросы задаешь? Никто не собирается его увольнять с концами – он отличный полицейский. И может стать замечательным аналитиком, если надумает.

Точно! Вот о чем ни Свон, ни Джонс не подумали! Ведь не обязательно пылиться в архиве! Аналитики – отличные ребята и всегда в центре событий. То, что надо.

Повеселев, Свон покинула участок, совершенно забыв, что собиралась с Голдом еще и Хантера обсудить, и уже около «жука» ее настиг телефонный звонок. Номер был незнакомый. Свон незнакомые номера не любила – они всегда означали неприятности. Но подойти надо было.

– Слушаю, – неприязненно бросила она в трубку.

– Детектив Свон? – послышался знакомый голос.

Свон достала из кармана ключи.

– Ингрид? – удивленно спросила она. – Что-то случилось? Вы нашли что-то новое?

Соцработники обычно не звонили ей. Да и дело Грейс, как выяснилось, пока ни к кому не прикреплено. Что же тогда?

– Нет, ничего нового пока что. Я звоню по другому поводу.

Свон непроизвольно напряглась, замирая возле машины.

– По какому?

– Вы бы не хотели сегодня поужинать со мной? – прозвучало невозмутимо. – Примерно через час.

Свон от неожиданности выронила ключи. Пришлось вставать на колени, чтобы их найти, поскольку они отлетели под машину.

– Детектив, вы еще здесь?

– Да-да, – скороговоркой ответила Свон, выползая на свет божий и грустно думая, что джинсы испорчены, а времени заехать и переодеться уже нет. – Спасибо, конечно, но у меня сегодня другие планы уже есть.

С чего бы вообще Ингрид звать ее ужинать? По делу никаких новостей. Скучно ей, что ли, стало? Или кто-то, с кем она должна была ужинать, не пришел? Но почему она решила позвонить именно ей? Они крайне редко общаются и никогда на отвлеченные темы.