Текст книги "Уйти чтобы вернуться (СИ)"

Автор книги: Хель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Успокойся, – его голос внезапно стал очень холодным. – Она вспомнит, обещаю.

– Когда? – жадно ухватилась за его слова Джинни. Он улыбнулся.

– Скоро. Осталось совсем немного, Каллисто.

Услышав из его уст это имя, блондинка удовлетворенно откинулась назад.

* * * * *

– Боже, да кончится когда-нибудь это подземелье? – раздраженно вздохнул Джастин, в очередной раз стукаясь о потолок головой. Зена, которая тоже вынуждена была все время наклоняться, молчала. Но вовсе не из-за того, что ей нечего было сказать.

По ее подсчетам они шли уже около нескольких часов, а тоннель все не кончался, то сужаясь, то расширяясь, то разделяясь на несколько ходов. Зена тоже предложила разделиться, однако, ее предложение было встречено бурей негодования и не принято большинством.

Патрик, идущий впереди, вдруг резко затормозил.

– Что это? – его голос внезапно дрогнул. Зена вгляделась в указанном направлении. И отступила назад.

На них надвигалось какое-то голубоватое свечение. Оно было еще очень далеко, но Зене стало немного страшно. Неприятно, когда ты заперт в узком проходе, из которого нет выхода, а впереди – что-то непонятное. И, как назло, оружие Зена выронила при падении, а найти его в темноте было практически невозможно. Впрочем, было не так уж темно.

Быстро осмотревшись по сторонам и заметив рядом небольшую нишу в стене, Зена втолкнула туда друзей и спряталась сама. Она не была уверена, что это поможет, но вариантов было немного.

Свечение становилось все ярче, и Габриэль, не выдержав, прижалась к Зене, спрятав лицо у нее на груди. И, только, когда сильные руки уверенно обняли ее, девушка смогла вздохнуть чуть свободнее. Она была не одна.

– Что же это? – еле слышно пробормотал Патрик, переглядываясь с Джастином. Тот лишь пожал плечами, покрепче стискивая подобранную по дороге палку. Зена шикнула на них и осторожно выглянула из-за угла, намереваясь все-таки рассмотреть того, кто надвигался на них. И замерла.

Там, на некотором отдалении, шла она сама. Словно вышедшее из зеркала отражение. Такая же высокая, темноволосая, в каких-то древних доспехах, она вела под уздцы золотогривого коня. За спиной у нее виднелась рукоятка меча, на поясе висел круг с непонятным рисунком, а рядом... Тут уже пришла очередь Габриэль сдавленно охать, потому что в шагающей около двойника Зены девушке она узнала саму себя.

– Как такое может быть? – она покачала головой, не отрывая взгляда от призрачных фигур, подходящих все ближе. Внезапно Зена вспомнила то, что некогда рассказывала Рина. "Прошлая жизнь..." Габриэль, будто завороженная, вышла из укрытия, не слыша возгласа Зены, попытавшейся удержать ее, и протянула руку, как бы желая коснуться той, что была так похожа на ее возлюбленную.

– Габриэль! – Зена кинулась вперед, чтобы оттащить девушку назад, но не успела: голубоватое свечение окутало Габриэль с ног до головы, на секунду скрыв ее от глаз друзей.

Невозможно передать словами то, что пережила за это мгновение Зена. Патрик тоже рванулся за ней, однако, необходимости в помощи уже не было: завеса вновь растаяла, и Зена с изумлением увидела, как ее двойник проходит сквозь Габриэль, замедляет шаги и оборачивается назад, словно чувствуя что-то. И сама Габриэль выглядит так, будто сумела прожить за эту секунду целую жизнь.

Но внимание Зены переключается на другую Габриэль, которая внезапно сменила свой облик. Теперь она носит короткую прическу, у нее клинки вместо прежнего шеста. Зена протягивает руку, как только что это делала ее любимая, чтобы увидеть, как в ответ тянется к ней тот бард из видений Рины. И Зене кажется, что она чувствует тепло ладони давно умершей девушки, когда ее пальцы проходят через синеватую дымку. Впрочем, это ощущение исчезает почти сразу же, поскольку призраки медленно растворяются в воздухе, погружая коридор в прежний сумрак.

Наступила долгая тишина, прерываемая лишь мерным стуком капель, падающих откуда-то с потолка. Никто не знал, что следует делать или говорить. Наконец, Зена повернула голову.

– Вы тоже это видели? – спросила она у слегка ошарашенных мужчин. Патрик кивнул.

– Это ведь были вы, да? – Джастин переводил взгляд с сестры на Габриэль и не мог решить, на ком же его остановить. Габриэль продолжала смотреть прямо перед собой, словно пребывая в трансе. Зена осторожно коснулась ее плеча.

– Габриэль, – мягко позвала она, и девушка вздрогнула.

– Что? – ее голос был хриплым, как если бы она плакала. Зена криво улыбнулась.

– Ты в порядке?

Девушка зябко передернула плечами.

– Да. Что случилось?

Зена нахмурилась.

– Ты не помнишь?

Габриэль позволила ей обнять себя.

– Я помню, как меня охватил какой-то холод, – она сморщила лоб. – И наши двойники. Что с ними? – она огляделась. Патрик негромко кашлянул.

– Они исчезли.

– Куда?

– Видимо, туда же, откуда пришли, – отозвался мужчина и тряхнул головой. – Ладно, не стоит задерживаться на одном месте, если мы хотим выбраться отсюда.

И он бодро зашагал вперед. Джастин, немного посомневавшись, последовал за ним. Габриэль посмотрела на Зену.

– Каким образом здесь появились наши призраки? Ведь мы живы.

– Ты разве не поняла? – вопросом на вопрос ответила Зена. – Это наши прошлые воплощения, воин и бард.

Габриэль хотела спросить что-то еще, но передумала.

– Идем, – Зена потянула ее за руку. – Патрик уже зовет нас.

* * * * *

– Я прошу тебя, – голос блондинки с ямочками на щеках звучал неожиданно жалобно. Она стояла перед своим братом и, запрокинув голову, вглядывалась в его карие глаза. – Пожалуйста, не делай этого.

– Это уже от меня не зависит, – мужчина пожал плечами. Он чувствовал себя неуютно под пристальным взглядом сестры.

– Ты ведь можешь остановить их, – девушка не теряла надежды. – Я знаю, что можешь.

Брюнет усмехнулся.

– Твоя вера в мои силы меня радует, но, – его улыбка померкла, – они уже на краю. Они вызвали к жизни свои воспоминания. Это переломный момент. Они должны сами разобраться во всем. Тут я им не помощник. И ты тоже, – оборвал он начавшую было что-то говорить девушку. – Наша задача – стоять в стороне и наблюдать.

– Я не могу! – горячо воскликнула девушка и тут же сникла, потому что не знала, что следует делать. Мужчина обнял ее, позволяя плакать.

– Они справятся. Ничего с ними не случится, – его глаза были сухими, а голос твердым. Он ждал.

* * * * *

В полном молчании они продолжали идти, пока, наконец, впереди не забрезжил тусклый свет. Убедившись, что на этот раз он не несет с собой ничего странного, Зена шагнула в большой округлый зал. С его стен сошла позолота, оставшись лишь по углам, но узор сохранился. Когда-то здесь было красиво.

Зена отошла в сторону, разглядывая помутневшее от времени старинное зеркало в тяжелой оправе. Оно было большим, Зена видела себя в нем целиком, но ей почему-то было неприятно смотреть в него, словно те призраки, которых она видела, снова могли появиться перед ней.

Мужчины, немного задержавшиеся позади, вошли в помещение.

– Эй, – махнула рукой Габриэль, и тут ее слуха достиг какой-то звук. Непонимающе мотнув головой, она увидела, как странно вздрогнул Патрик, моментально побледнев. Девушка с испугом вгляделась в его глаза, подернувшиеся пеленой боли, потом посмотрела ниже и похолодела: из его живота торчала рукоятка ножа. Из уголка рта мужчины тонкой струйкой потекла кровь, и растерявшийся Джастин едва успел подхватить друга, потому что колени раненого подогнулись, и он начал падать. Сработала еще одна ловушка.

– Патрик! – в мгновение ока Зена оказалась возле них. – Патрик!

Мужчина взглянул на нее.

– Больно, – удивленно сказал он, вскинув брови. Зена отвела его руки от пропитавшейся кровью рубашки, и внутри у нее все сжалось: нож вошел по самую рукоятку, и, если его вынуть, они не смогут остановить кровотечение.

– Лежи спокойно, – Зена постаралась придать своему голосу максимум оптимизма. – Все будет хорошо.

Словно очнувшись ото сна, Габриэль подбежала к Патрику и упала на колени. Джастин стремительно встал и отвернулся. Кажется, на его глазах блестели слезы.

– Патрик, – пробормотала девушка, сжимая руку друга, – не надо бросать нас. Как же мы будем без тебя?.

– Ты права, – согласился он, часто и прерывисто дыша. – Я незаменим. Сегодня у меня несчастливый день, – он на секунду зажмурился.

– Я умру, да? – внезапно спросил он. Габриэль вздрогнула и беспомощно посмотрела на Зену, но та лишь покачала головой.

– Можешь не отвечать, я по твоему лицу вижу, – Патрик попытался усмехнуться, но у него это не вышло, и он закашлялся, выплевывая кровь. Немного успокоившись, он снова поднял лихорадочно блестевшие глаза.

– Я хотел умереть за тебя, Габриэль.

– Патрик...

Но он не слышал ее.

– Не получилось. В этой жизни не получилось.

– О чем ты? – прошептала Габриэль. Зена отвернулась.

– Я хотел, чтобы мы были вместе, – голос мужчины все слабел. – Но ты всегда любила только ее. И я умер, чтобы вы могли быть вместе вечно. Там, где вы были счастливы...

– Не говори, – просила его Габриэль, а ее губы двигались, произнося "Джоксер", и это не удивляло ее. – Я не могу потерять тебя. Ты ведь мой друг.

Патрик прикрыл глаза.

– Я всегда был просто другом.

Габриэль стиснула зубы. "Разве сложно признаться умирающему человеку в любви?"

– Я люблю тебя.

– Не лги... мне. Я знаю, кто владеет твоим сердцем. Ты отдала ей всю свою вечность, оставив мне лишь маленький кусочек. И она была с тобой.

– Не умирай, – молила Габриэль. Она слышала тихие всхлипывания Джастина. Прислонившись спиной к каменному постаменту, потрясенно молчала Зена.

– Не бойся, Габриэль, – его голос пару раз прервался. – Мне больше не больно, – он вдруг широко распахнул глаза, глядя на Зену. – Королева... воинов... и ее бард...

Габриэль взяла его ладонь в свою, а потом просто сидела и ждала. Дыхание Патрика становилось все реже и реже, пока не прекратилось вовсе, но Габриэль продолжала сидеть, словно на что-то надеясь. Слез не было, а может быть, было слишком холодно для того, чтобы плакать.

– Прощай, – Зена закрыла его невидящие глаза. – Прощай...

И Габриэль услышала эту песню. Ту, что снилась ей по ночам. Теперь она знала, почему просыпалась в слезах. Она обернулась. Это пела Зена. Слова были непонятны, но они наполняли душу Габриэль какой-то неизъяснимой тоской. И она наконец заплакала, баюкая в своих руках мужчину, который хотел умереть за нее. А перед ее глазами пылал яркий костер, горящий где-то там, в глубине веков. Рядом с ним стояла высокая темноволосая женщина, и с ее губ слетали те же слова, которые слышала сейчас Габриэль. Чужие слова в чужом мире, чужие люди с чужой болью... Но почему тогда так ноет сердце, словно вырываясь из груди? Почему душа рвется из тела, чтобы вернуться туда, к бушующему пламени, и свернуться в руках у кого-то родного и теплого, который прогонит прочь тоску? Почему через несколько дней, когда они уже покинут этот замок, Габриэль потеряет покой?

– Забудь, – будут шептать губы, ласкающие ее, и Габриэль захочется кричать. Но она не сделает этого, потому что будет знать, что в ее крике Зена услышит боль.

Габриэль боится спать. Она боится своих снов, того, что они рассказывают ей. Эти странные путаные видения заполняют ее разум днем и ночью, но если днем она еще может спрятаться от них, то ночью она беззащитна. И они овладевают ею, медленно, настойчиво, и нет возможности скрыться.

И, даже когда она будет обнимать Зену, ее руки будут помнить прикосновения к холодному металлу доспехов, которые носит женщина из снов. Призрак, повстречавшийся им в замке. Призрак из ее прошлого, в этом больше нет сомнений. Тот самый воин, о ней поведала ей Рина. Та, кого она любила тогда больше всего на свете. Но почему же она чувствует эту боль? Боль, разрывающую сердце, мешающую дышать... Боль, от которой хочется выть, скорчившись на холодной земле...

Слезы покатятся из закрытых глаз Габриэль, и она будет крепче целовать женщину. Реальную, живую женщину из плоти и крови. И девушке будет невдомек, что она могла бы разделить с ней свои страхи.

Потому что Зена тоже не будет спать по ночам. Она будет вспоминать и знать точно, что эти воспоминания однажды приведут ее туда, где, быть может, она совсем не хотела бы находиться.

Ей будет грезиться девушка из ее прошлого, светловолосый бард с чудесными зелеными глазами, так похожая на ее Габриэль. Та, которая прошла вместе с ней через все, испытала такую боль, какую страшно себе представить. И сохранила свою чистую душу. Зена любила ее тогда и любит сейчас, больше жизни. Она отдаст за нее все сокровища мира, все, что есть на земле, лишь бы эта девочка с нежной улыбкой была счастлива. И, взрываясь на мириады осколков, возносясь к небесам и падая вниз, Зена прошепчет:

– Даже в смерти я не оставлю тебя, – откуда-то зная, что это именно те слова, которые хочет услышать девушка, танцующая среди звезд вместе с ней...

Глава 11

Тишина в комнате пугала своей глубиной. Светловолосая девушка, стоящая около окна, тщетно старалась скрыть от брата следы недавних слез. Она отвернулась, но не отстранилась, когда он подошел к ней и попытался обнять за плечи.

– Зачем была нужна эта смерть? – тихо спросила она, глядя на заходящее солнце, окрашивающее землю в красновато-розовые тона. Мужчина еле заметно поморщился.

– Ты забыла? Это решали не мы. Они с самого начала требовали одну душу в обмен на эти две. Просто пришло время платить по счетам.

– Но ведь можно было поспорить! – девушка, наконец, повернулась к нему, и он поразился тому, каким заплаканным было ее лицо. Такой он видел ее лишь один раз, когда умер ее муж.

– Почему ты отдал его без борьбы? – ее голос обрел прежние властные нотки. Мужчина со вздохом выпустил ее из своих объятий и отошел в сторону.

– С судьбой не спорят, – отозвался он. Девушка упрямо топнула ногой.

– Это не оправдание! Ты очень даже спорил с ней, когда искал свою любимицу. Что помешало тебе в этот раз?

Мужчина ухмыльнулся.

– Патрик не похож на нее.

– Ты как обычно разбрасываешься жизнями других, – горько констатировала блондинка. – А мне он нравился.

– Тебе все нравятся, – равнодушно заметил мужчина. Он уже понял, что сегодня им не о чем говорить. У них всегда были разные взгляды на жизнь и смерть людей. И как бы они не спорили, прийти к единому мнение им никогда не удавалось.

* * * * *

Часы пробили 10 раз. Предрождественская неделя началась три дня назад, и город жил в ожидании праздника. Время от времени под окнами поместья слышались нестройные голоса детей, пытающихся распевать рождественские гимны. Леди Кларисса мирно сидела за своим обычным вязанием, когда дверь вдруг распахнулась, и в комнату ворвался запах хвои и радостный смех Роми.

– Ну, хозяйка, принимай елку, – Макбрайд, объединивший усилия с герцогом МакКуином, втащил внутрь лесную красавицу. Хотя Кларисса подозревала, что нашли они ее вовсе не в лесу, она не могла не улыбнуться, глядя на пыхтящего мужа.

– Замечательно! – искренне сказала она, вдыхая чудесный аромат. – Именно то, что я и хотела.

– Ой, а можно я буду ее наряжать? – запрыгала Ромэна. – Ну, пожалуйста, мама! Папа, скажи ей!

Артур добродушно рассмеялся, дергая младшую дочь за темный локон.

– Конечно, можно. Иди и Габби пригласи.

Роми немного потускнела.

– Она еще не выходила.

– Как? – Кларисса удивленно посмотрела на мужа. Тот пожал плечами. Заметив их переглядывания, Роми прикусила губу. Габриэль посвятила ее в подробности путешествия, и девочка долго плакала, думая о Патрике. Она пыталась обсудить это с Габриэль и Зеной, но они отмалчивались, хотя девочка знала, что они тоже горюют. Именно поэтому она совсем не рвалась сейчас тащить Габриэль заниматься приятными хлопотами. Во-первых, ее останавливало то, что после возвращения Габриэль демонстративно переселилась в комнату Зены, и девочка полагала, что в данный момент они вместе, поскольку Зена тоже не спускалась еще вниз. Леди Кларисса была немного удивлена подобным решением дочери, но протестовать не стала. «Ну, да, – усмехнулась Роми, – мы ведь так и не рассказали ей обо всем.»

А во-вторых, Ромэна почему-то начала бояться общаться с сестрой. Ее пугала перемена в девушке, перемена, которая была не к лучшему. Роми подозревала, что там, в замке, произошло что-то еще, что-то, о чем Габби упорно молчала. Мрачность, прежде несвойственная общительной Габриэль, теперь практически не оставляла ее. Даже Зена не в силах была развеять ее грусть. Скорее даже наоборот. Роми иногда замечала, какими глазами сестра смотрит на свою спутницу. В этом взгляде была любовь, но проницательный человек сразу бы увидел, что за этой любовью прячется страх и вина. Чего боялась Габриэль, Роми не могла понять. Как не понимала она и то, за что корит себя Габби. Она хотела выяснить это у Зены, однако, одно холодно брошенное слово остудило ее пыл.

И девочка все сильнее скрещивала пальцы, надеясь, что чудеса существуют, и Зена с Габриэль сумеют преодолеть ту стену отчуждения, что выросла между ними за последние дни.

* * * * *

– Ты плачешь? – тихий голос Зены разорвал тишину, и Габриэль быстро утерла слезы, прекрасно сознавая, что все равно не отвертится от разговора.

– Мне грустно.

– Вспомнила Патрика? – Зена легким движением придвинулась ближе и обняла возлюбленную. Габриэль прижалась лбом к ее плечу.

– Да, – солгала она, не имея сил, чтобы рассказать Зене правду. Прошло уже полтора месяца после того, как они вернулись из замка, скоро должно было наступить Рождество. Но Габриэль, для которой этот праздник раньше был любимым, не радовалась его приходу. И на то у нее имелись причины, о которых она не смела поведать Зене.

– Не грусти, – Зена мягко поцеловала ее. – Говорят, мертвые слышат наши мысли. И я уверена, что Патрик не хотел бы, чтобы ты плакала.

Габриэль негромко хмыкнула и перевернулась на спину. У нее не было никакого желания вести беседу. Честно говоря, ей и видеть никого не хотелось.

Зена внимательно смотрела на лежащую рядом с ней девушку и раздумывала, каким образом она может вызвать Габриэль на откровенный разговор. Не будучи слепой и глухой, она понимала, что что-то происходит, и это что-то связано с ними обеими. "Это началось после посещения того чертового замка". Те странные призраки, которых они видели... Призраки, как две капли воды походившие на них самих. "Как такое возможно?" – отвлеченно подумала Зена, вспоминая свой сегодняшний сон о Габриэль. О той Габриэль, что жила 2000 лет назад. О барде, вошедшем в жизнь ее двойника и изменившем ее навсегда.

– Что тебе снилось? – спросила Зена, нарушая вновь воцарившееся молчание.

Габриэль вздрогнула. Это был именно тот вопрос, на который ей совсем не хотелось отвечать. Потому что ей снилась Зена. Опять. Не эта темноволосая женщина, сжимавшая ее ночью в своих объятиях, а суровый воин верхом на золотой лошади. Воин, ради одной улыбки которого Габриэль могла бы сделать что угодно. Ради мимолетного прикосновения тех губ девушка готова была отправиться в ад. И это было неправильно.

"Вот же она," – думала Габриэль, украдкой разглядывая четкий профиль Зены. – "Это ее я люблю. Ее, а не давно умершего человека. Но тогда почему мне хочется очутиться там, на заре мира? Я хочу оставить ее, чтобы быть рядом с ней. Как такое может быть?"

Пытаясь избавиться от мучительных видений, Габриэль сделала невозможное: она наплевала на приличия и перенесла свои вещи в комнату Зены, не взирая на непонимающие взгляды матери и укоризненно качающего головой отца. Ей было необходимо чувствовать Зену рядом, все время, а не только урывками. Она продолжала надеяться, что это поможет ей забыть прошлое.

– Ты снова звала меня ночью, – Зена повернулась к девушке, и Габриэль глубоко вздохнула. Она знала, что должна поделиться с Зеной своими страхами, но как сказать ей, что...

Габриэль побледнела. "Нет, нет, нет!!!" – почти закричала она, когда осознала то, о чем подумала только что. – "Я люблю Зену! Эту Зену! Та женщина ничто, прах, тлен!"

"Но она нужна тебе, – подало голос сердце. – Нужна больше, чем кто бы то ни был. И не отрицай этого."

Габриэль не собиралась отрицать. Вместо этого она подняла голову и вгляделась в столь любимые голубые глаза.

– Я люблю тебя.

Зена улыбнулась и хотела обнять Габриэль, однако, девушка отодвинулась.

– И ее я тоже люблю.

На лицо Зены набежала тень.

– Кого? – ее голос был нейтрален, но Габриэль знала, сколько сил она прикладывает для того, чтобы казаться спокойной. Девушка съежилась, обхватывая руками колени.

– Моего воина, – сказала она так тихо, что едва услышала сама себя. И ужаснулась своим словам.

Зена опустила глаза. Наверное, следовало уйти, но не было сил шевелиться. "Она любит призрака," – вяло подумала Зена и неожиданно усмехнулась. Ей даже не к кому было ревновать. Она сама отбила у себя девушку. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Ее улыбка погасла.

Зена тряхнула головой и посмотрела на безмолвную Габриэль. Их взгляды встретились, и на какую-то долю секунды обеим показалось, что напротив сидят те, кто разлучает их сегодня: темноволосая воительница и зеленоглазый бард. Давно умершие люди, вмешивающиеся в дела живых.

– Мне надо идти, – Зена встала с кровати и наклонилась, чтобы поднять одежду, потом пошла к двери. Она ждала, что Габриэль окликнет ее, но до нее не доносилось ни звука. Поборов желание обернуться, Зена вышла в коридор и прислонилась к стене. "Ну, вот и все."

Оставшись в комнате одна, Габриэль закрыла глаза. Ей хотелось умереть.

А за окном медленно падал снег.

* * * * *

Зена неспеша брела по улице, не глядя по сторонам и не обращая внимание на окрики прохожих, с которыми она временами сталкивалась. Ей не хотелось ни о чем думать, но мысли сами возвращались к только что произошедшему разговору. Странно, но горечи больше не было. Все выглядело таким правильным. Где-то в глубине души Зена (и теперь она себе в этом призналась) всегда знала, что им с Габриэль не суждено быть вместе. Она не может быть для нее тем воином из видений, как Габриэль не в состоянии стать зеленоглазым бардом. Даже если вспомнить то, свидетелями чего они были в замке.

Зена пнула попавшийся под ноги камень. И не удивилась, когда прямо перед ней выросла высокая мужская фигура.

– Здравствуй, Зена, – мягко произнес Грей. Зена подняла голову, позволяя редким снежинкам падать на ее лицо.

– Опять со своими предложениями? – вяло спросила она. – А где же Вирджиния? – она сделала попытку заинтересованно оглядеться по сторонам, но это у нее плохо вышло. Грей улыбнулся, беря ее под руку.

– Она далеко и в этот раз не будет нам мешать.

– Правда? – без особого энтузиазма откликнулась Зена, позволяя мужчине увлечь ее под навес.

Грей стряхнул с волос снег.

– Я слышал, вы с Габриэль расстались, – буднично сказал он. Зена и этому не удивилась. Ее вообще покинули эмоции.

– Новости распространяются быстро, – она присела на скамейку, пряча замерзшие руки в карманы куртки. Грей хмыкнул.

– Да уж, – он немного подумал. – Знаешь, а я ведь действительно пришел, чтобы позвать тебя с собой.

– Кто бы сомневался, – Зена не смотрела на него. Но ее апатия Грея не устраивала. Он приподнял ее подбородок.

– Ты веришь в судьбу, Зена?

Зена заморгала.

– Странный вопрос. Нет, не верю.

– А раньше верила, – задумчиво произнес мужчина, как будто разговаривая сам с собой. Зена мотнула головой, избавляясь от его пальцев.

– Когда раньше? – в ее голосе начали проявляться прежние нотки, и Грей довольно усмехнулся.

– Раньше, значит раньше.

– Я почему-то и не ждала другого ответа, – язвительно сказала Зена, снова вставая. – Знаешь, мне пора, – она повернулась, намереваясь уйти, но Грей заступил ей дорогу.

– Жить надоело? – смерила она его холодным взглядом.

– Ну, в общем и целом, – уклончиво произнес мужчина. Зена вскинула брови.

– Что за дурацкий разговор? – нетерпеливо спросила она. Грей немного помолчал.

– Скажи, как Габриэль отнеслась к тому, что ты убивала?

Зена издала короткий лающий смешок.

– Прекрасно, – отрывисто бросила она. – А разве не заметно?

– Она простила тебя за это?

Зена на секунду замерла.

– Да.

– Она сама тебе это сказала? – упорствовал Грей. Зена с силой выдохнула воздух сквозь стиснутые зубы.

– Нет, – неохотно призналась она, не зная, почему откровенничает с тем, кто обрек на смерть ее близкого человека. Грей удовлетворенно вздохнул.

– А ты себя простила? – он в упор посмотрел на нее. Зена отвела взгляд.

– Нет, – почти неслышно произнесла она. Грей снова вздохнул.

– А вот я тебя простил, – вкрадчиво сообщил он. Зена дернула плечом.

– Вот радость-то!

– Судьба привела тебя ко мне, – продолжал Грей, не обращая внимания на колкости. – Это она устроила так, что мы узнали друг друга.

– Сомнительное удовольствие, – фыркнула Зена, отчего-то не двигаясь с места, чтобы уйти и оставить Грея наедине с его бредовыми идеями.

– Да, – глаза Грея загорелись. – Я и только я могу понять, что ты чувствуешь. Ты жаждешь мести, и я поддерживаю тебя, – он придвинулся чуть ближе. – Будь со мной, и ты не пожалеешь.

– Не пожалею? – переспросила Зена. Казалось, ее заинтересовало то, что так настойчиво говорил ей Грей.

– Да, – мужчина чувствовал, что удача совсем близко. – Мы с тобой похожи, Зена. Будь моей, – при этих словах Зену передернуло, но он этого не заметил. – Габриэль никогда бы не смогла принять тебя такой, какой ты являешься. Она способна вынести физическую боль, но боль душевная ей не под силу. Я знаю, что ты не нанесла бы ей телесные раны, но твоя душа – это открытая могила. Ты не боишься, что однажды Габриэль упадет туда?

Грей ждал реакции Зены, но, так и не дождавшись, продолжил:

– Помни, Зена, ей нужна не ты, а воин из прошлого. Это в ее глаза она смотрит, когда говорит с тобой. Это ее она обнимает, когда занимается с тобой любовью. И это ее она готова спасать вечно. Ты – лишь копия, отголосок битв, в которых ваши души принимали участие. А ты хочешь быть на вторых ролях?

Зена схватилась за голову. Она не понимала половины из того, что нашептывал ей Грей, но какие-то смутные обрывки фраз, чьи-то голоса, крики вдруг закружились возле нее, грозя ввергнуть в водоворот, из которого не будет спасения.

– Иди к черту!! – закричала она, отталкивая Грея и бросаясь прочь отсюда, стремясь выбраться из нахлынувших ощущений.

Проводив взглядом ее быстро скрывшуюся из виду высокую фигуру, Грей довольно вздохнул и скрестил на груди руки. Его работа была близка к завершению. Еще немного – и Зена придет к нему. Придет, когда поймет окончательно, что он ей нужен. Нужен больше, чем кто-либо другой.

– Я в твоей крови, Зена, – пробормотал он себе под нос, потом поднял воротник черного пальто и медленно зашагал по мостовой, исчезая в кружащемся хаосе снежинок.

* * * * *

Жуя булочку с вареньем и напевая где-то услышанную песенку, Джастин спускался по лестнице. Сегодня у него было отличное настроение. Просто превосходное. Немногим раньше отец вызвал его к себе и сказал, что готовит для Зены сюрприз: пост замдиректора в его фирме. Еще он сказал, чтобы сын не обижался на него, но он считает, что его безответственность не может внушать доверие клиентам, большинство которых были прекрасно знакомы с семьей МакКуинов. Но Джастин и не думал сходить с ума по этому поводу. На самом деле, он никогда не горел желанием пойти работать на фирму. Если уж совсем откровенно, он вообще работать не хотел. И если Зена избавит его от этой обязанности, он будет только рад за нее. И, разумеется, за себя.

Проходя мимо приоткрытой двери в комнату Зены, он замедлил шаги, услышав тихие всхлипывания. У него мелькнула мысль, что Зена плачет, но он отбросил ее: с самого детства, с того времени, как он себя помнил, он бы не смог назвать ни единого случая, когда старшая сестра плакала. Она как-будто и не знала, что людям иногда свойственно проливать слезы. Да и голос принадлежал не ей.

– Эй, – позвал Джастин, осторожно заглядывая внутрь. Сидящая на кровати Габриэль быстро утерла глаза и попыталась улыбнуться.

– Привет, Джас, – она на секунду прикрыла лицо руками, словно надеясь, что это поможет ей скрыть следы горечи, которая так и не оставила ее после ухода Зены.

Парень присел на краешек постели.

– Хочешь? – он протянул ей остатки булочки, чем несказанно насмешил девушку. Боясь, что смех перейдет в истерику, Габби резко остановила себя.

– Спасибо, Джастин, ешь сам. Я не хочу.

– Мое дело предложить, – он критически осмотрел кондитерское изделие, не нашел в нем ничего, что могло бы не понравитьчя Габриэль, и в один присест покончил с ним.

– Я слышал, ты плакала, – напрямик сказал он, прожевав. – Зена тебя обидела?

Габриэль улыбнулась. После того, как Джастин убедился, что жениться им не придется (хотя не все еще в доме считали также, как он), он начал относиться к девушке, как к младшей любимой сестренке и всегда вставал на защиту, если ему казалось, что ее несправедливо обидели. Он был готов защищать ее даже от Зены.

– Нет, мой хороший, – она погладила его по руке, – я сама виновата в своем горе.

Джастин осторожно поправил ее растрепавшиеся локоны.

– А мне не расскажешь? – попросил он. Девушка тяжело вздохнула.

– Не думаю, что тебе будет интересно это услышать.

– Будет, – заверил ее мужчина. – Ты думала о Патрике и поэтому расстроилась?

– И о нем тоже, – ушла от прямого ответа Габриэль. Она откинулась на подушки и подтянула колени к груди. Одна часть ее хотела поделиться с Джастином, а другая кричала, что от этого ничего не изменится. И все-таки...

– Помнишь мою тетку? – она поглядела в серые глаза молодого человека, так не похожие на глаза его сестры. Джастин пожал плечами.

– Это та ясновидящая?

– Да, – Габриэль немного помолчала и начала рассказывать. А начав, уже не могла остановиться. Она поведала Джастину и о прошлых жизнях, и о своих снах, и о своих страхах. И, когда леди Кларисса, удивленная тем, что ее дочь так и не спустилась к завтраку, заглянула в комнату, то увидела, как Габриэль плачет навзрыд, а Джастин неумело обнимает ее, и на его лице написана боль. Женщина постояла немного на пороге и тихонько вернулась в столовую, так и не решившись потревожить молодых людей. Она чувствовала, что так будет лучше, хотя, материнское сердце и не могло выносить слез ребенка. Такого взрослого, такого большого, но все же ребенка.

* * * * *

Зена шла вперед, не разбирая дороги, продираясь сквозь усилившийся снегопад. А в голове у нее не прекращали звучать слова Грея о том, что она мучает Габриэль. Она не хотела думать о том, что это правда, но выхода не было. "Кем она была до встречи со мной? Обычная девчонка, мечтающая о принце на белом коне, о вечной любви. И что я сделала с ней? Я заменила ее мечты своими, научила мыслить, как я, поступать, как поступила бы я. Как правильно сказал Грей, я выкопала себе могилу и собираюсь утянуть в нее и Габриэль. Она не заслужила того, чтобы вечно оправдывать мое стремление мстить за человека, которого она даже не знала. Я -убийца, и этого уже не исправить. Но я еще могу вернуть Габриэль то, что забрала у нее. Пока не поздно. Я уйду. Да, – Зена остановилась, ошеломленная решением проблемы. – Уйти и дать ей возможность жить самой. Она хочет быть с воином? Прекрасно. Пусть будет, если сумеет. Кто я такая, чтобы мешать? Я всего лишь двойник, оболочка для ее драгоценной возлюбленной из снов, – Зена отказывалась признавать, что подобными размышлениями заводит себя, вызывая гнев. – Мне больше нечего здесь делать."