Текст книги "Сердце для падшего Ангела (СИ)"

Автор книги: Хастлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Как он смотрит, как он прожигает меня взглядом. Мне кажется, что будь его воля, он бы уже выволок меня отсюда и запихнул на сидения своей тачки. Но Ангел только буравит глазами нашу компанию, а ещё кривится каждый раз, когда мы опрокидываем пойло в себя, как будто это он пьёт.

А у меня появилось странное и нездоровое желание, мне хочется довести его до черты, когда он всё же не выдержит и подойдёт к нам, заберёт меня…

Да понимаю, глупо сидеть и праздновать свой день рождения в весёлой компании и при этом мечтать, чтобы тебя отсюда поскорее забрали. А ещё я понимаю, что если уж и дойдёт до такого, то мирно тут не обойдётся, Ангел будет зол и возможно воспитывать будет не только на словах. Но мне почему-то даже не страшно от такой перспективы. Я хочу, чтобы он научил меня ненавидеть… Потому что ненавидеть, наверное, будет проще.

 – Он сейчас в тебе дырку прожжет… – недовольно фыркает Машка, тоже заметившая повышенный ко мне интерес от столика старшего брата.

Хоть и разместились они далеко, аж через три стола, но зато удобно. Им хорошо видно нас, а нам их.

Не отвечаю. Просто притягиваю её яркую голову к себе и целую в губы. Долго, взасос, пробираясь языком ей в рот, чувствуя привкус спиртного, сбивая дыхание. Мальвина почти пьяна, она успела попробовать пару коктейлей ещё с двумя девчонками из класса, пока все, наконец-то, собрались, и теперь после текилы была раскрасневшаяся и ещё более развязная. И в одну прекрасную (а скорее не очень) минуту мне пришла в голову мысль, может всё же выведать у неё то, что меня так интересовало. Некрасиво. Подло… И вообще… Я это понимаю, но в то же время я хочу знать, что же было между ними, что их могло связывать, девочку-школьницу и взрослого мужчину. Я бы решил, что они раньше встречались, если бы не такая огромная разница в возрасте, да и не верил я, что Ангел позволил себе отношения с ребёнком. Меня же, вон на место поставил почти сразу… Ну и что, что брат, Майя тоже его сестра, но ему это не мешает…

Стоп! Я сам себе порчу вечер… Да и на самом-то деле, я вовсе не хочу с ним иметь такие отношения, я даже никогда не думал, что могу его поцеловать. Мне хотелось совсем другого. Чтобы Ангел был рядом, обнимал, спал в моей постели, как тогда, трогал меня… Дальше этого мои мысли не шли и тем более не сворачивали в сторону секса. Мы же оба парни всё-таки… Хотя, наверное я бы не отказался попробовать, как он целуется…

 – Эй! – я дёргаю головой и оборачиваюсь к Мальвине, которая сверлит меня взглядом, тру укушенную мочку уха.

 – Миль, ты вообще сегодня с нами или сам по себе? Весь день летаешь где-то, – Машка обводит рукой большущую такую компанию и показывает на налитые стопки.

 – Прости… За что пьём? Давайте за меня больше не будем, – ребята смеются, видя как я закатываю глаза.

 – Давайте за однополую любовь! – выкрикивает парень с дредами (да, тот самый с площадки и школьного дискача) и невинно улыбается.

В ответ ему поддерживающие пьяные реплики и вскрики. Нда…класс у меня ещё тот, им любое исключение из правил нипочём.

 – А давайте, – вдруг оживляется Мальвина. – И вообще за всех извращенцев мира! – и первая опрокидывает содержимое стопки.

 – Почему это извращенцев? – надувает губки моя одноклассница Валя, та ещё ботаничка, но под шафе довольно-таки интересная личность. – У девочек, например, это очень красиво всё…

 – Ты сама пробовала, что ли? – вскидывается мой сосед по парте, Славка.

 – Может и пробовала. Что в этом такого?

 – Не верю! – парень аж привстал на своём месте. – Докажи!

 – Ах вот как, – Валя обводит пьяненьким взглядом компанию. – Девочки, кто не трус?

И тут я немного подахуел, большинство девчёнок подняло руки, даже моя Мальвина.

 – Вот со старостой вам и покажем, – Валя отодвигает стул и в пару шагов преодолевает расстояние до места рядом со мной и Машкой.

 – Миль? – Мальвина бросает на меня вопросительный взгляд, но вижу что скажи я «нет», она меня не послушает. Ну и что тогда раздумывать? Киваю согласно головой.

Моя девушка сама притягивает к себе лицо Вали, так же, как проделывала это со мной сегодня в классе, и целует. Глубоко, не отрываясь, не давая передышку. Все замолкли и откровенно пялятся на это зрелище. И может они бы и продолжили дальше, но из-за соседних столов послышались свист и подбадривание. Девочки стушевались (или сделали вид) и, почти скромненько опустив глаза, уселись по местам.

 – Ну вы девахи и даёте… – протянул не верящий Славка. – Это было охуительно…

 – Я же говорила… – покраснела Валя. – Девочки – это красиво…

Компания почти синхронно опустошила только что разлитое.

 – Мальчики – тоже классно… – вставил парень с дредами (всё никак не запомню как его зовут).

 – Да ты гонишь, Егор, – зафыркал Слава, наливая всем, кто предпочёл стол танцплощадке, ещё по одной. Не много ли…

 – Могу показать… – Егор смерил всех взглядом, типа «что слабо».

 – Да какой… – аж подавился Славка.

 – Показывай, – я поднялся со своего места, сразу ставя всех в известность, что готов быть подопытным.

Машка подавилась смехом и посмотрела на меня предупреждающе. Я в ответ только поднял бровь, мол сама только что, чем занималась. Девушка меня поняла и натянуто улыбнулась толпе.

 – А что, Милька у нас как девочка, не палевно вообще, – и обвела рукой зал.

Ну на счёт «не палевно», она погорячилась, потому что я решился на такую выходку с определённой целью. Меня должен был увидеть Ангел. Я сейчас больше всего на свете хотел, чтобы он меня увидел.

Губы у Егора мягкие и нежные, как у девушки. А ещё, от него почему-то пахнет клубникой… Мне не противно, скорее интересно. Чувствую его серёжку на языке, которая с лёгким цоканьем ударяется о мою, когда он углубляет поцелуй. Чувствую его пальцы у себя на затылке, едва заметно поглаживающие кожу под волосами. Это приятно, хотя возбуждения не вызывает.

 – Ебать, я в шоке…

Славкин возглас, заставляет нас оторваться друг от друга. Всего секунду Егор смотрит мне в глаза и тихо, только мне говорит «ты классный», и тут же отпускает, садится на своё место и облизнув губы выпивает уже опять налитую стопку.

А я продолжаю стоять. Я поймал взгляд моего Ангела и просто не могу двинуться с места. Медленно на моих губах растягивается улыбка…

 – Миль? – Машка дёргает меня за край толстовки, – Блять, сядь на место, ты подписываешь себе смертный приговор…

Опускаю на неё взгляд. Не злится, скорее беспокоится, наверное тоже заметила, с какой злостью смотрел на меня брат. Не успеваю усадить своё окаменевшее тельце на мягкий диванчик, как в кармане жужжит телефон.

Смс… От Ангела: « У тебя минута, чтобы явиться к мужскому туалету».

Хм… А я думал сразу домой.

 – Маш, я отойду на пять минут, – поднимаюсь и на негнущихся ногах плетусь через толпу в нужную сторону. Мне уже страшно. Азарт прошёл, но в крови ещё бурлит адреналин.

Не успеваю переступить порог светлой, обставленной золотистым кафелем комнаты туалета, как меня хватают за ворот и подпирают дверь моим же, висящим в воздухе, тельцем.

 – Ты маленькая дрянь, решил в пидоры податься? – рука Ангела сжимается на моём горле, не давая ответить и даже вдохнуть.

Верчусь, пытаясь вырваться, а он сжимает ещё сильнее.

 – Я смотрю ты возомнил себя взрослой, самостоятельной личностью, которая может сама решать, в кого сунуть свой член, и чей пускать в себя? – Ангел не злой… Ангел в ярости. Бледный, как смерть с прищуренными глазами и искривлёнными губами.

 – Пусти… – хриплю под его пальцами.

 – Пустить? Ты что же ещё, не закончил там? – приближает ко мне лицо почти вплотную. Он пьян…

 – Нет, не закончил… – начинаю со скоростью света рыть себе могилу. – Мы ещё не еба…

Вух… Как же больно… Кажется пошла кровь… Ещё раз… Теперь уже не так больно, просто не вдохнуть и не выдохнуть… Он отпускает, а я сгибаюсь пополам, оседая на пол. Смотрю на его дорогие чистенькие туфли у своего лица, и мне дико хочется засмеяться. Но я держусь. Я ещё жить хочу.

 – У тебя полчаса, чтобы свернуть этот балаган и быть в моей машине, – туфли обходят меня и, отталкивая от двери, скрываются за ней.

А я всё смотрю на кафель на полу и капельки крови на нём. Кажется губа разбита…

 – Боже, Милька… – маленькие заботливые ручки притягивают меня к себе и гладят по волосам. Машка в мужском туалете… Хм, даже не удивительно. – Сволочь. Какая же он сволочь…

 – Маш? – поднимаю к ней лицо и вижу, как расширяются её глаза при виде крови.

 – Миль…у тебя разбита…

 – Я знаю… Маш, можно спросить? – момент не совсем удачный, но попробовать стоит.

 – Спрашивай…

 – Почему ты так его не любишь… Что у вас произошло?

Вижу, как меняется её лицо. Она пьяна, но даже в таком состоянии мой вопрос вызвал видимое волнение.

 – Эмиль… Миль… Тебе это не нужно…

 – Я хочу знать…

 – Я… Ты можешь не так понять…

 – Я постараюсь понять так, Мальвин?

Поднимается и срывает у раковины несколько бумажных полотенец. Садится рядом на пол прямо в своих светлых джинсах и начинает вытирать кровь с моего лица. Удивительно…столько народу, а в туалет ещё никто не забежал…

 – Хорошо. Только пообещай, что это не повлияет на то… на наши отношения, – прячет глаза и мне кажется это странным.

 – Я обещаю, Мальвин, – и да, я действительно верю в то, что сейчас говорю.

 – Раньше…год назад где-то я была влюблена в твоего брата…

 – Вот как?..

 – Не перебивай, иначе я не буду рассказывать… – проводит мне по разбитой губе полотенцем, и я морщусь от боли. – Я наверное была ещё глупая, раз думала… Да и сейчас не умнее, раз тебе рассказываю… В общем, я его встретила здесь. Он весь такой правильный, красивый, воспитанный… Никогда девочек не снимал, всегда с друзьями, с сестрой… Вот я и решила, а вдруг мне повезёт… Я несколько месяцев потратила только на то, чтобы познакомиться, как-то приблизиться, что ли… А потом у меня был День рождения…

Машка на минуту замолчала, а я весь сжался… У меня тоже сегодня… День рождения.

 – В общем, я соврала, что мне восемнадцать, пригласила его за наш столик выпить за мой день… Всё было отлично, мы сидели, веселились… Потом появилась твоя сестра. Взяла ещё выпивку. Я не знаю сколько мы пили, я не очень помню… А потом она подходит ко мне и говорит: « Ты очень понравилась Маю, ты такая милая, невинная, красивая, он приглашает тебя к себе.»

Я замер и понял, что мне страшно слушать дальше…

 – А я… Я взяла и согласилась. Май уехал раньше, а мы с твоей сестрой, как бы следом…

 – Как бы? – боже какой убитый у меня голос…

 – Ну, я думала что мы едем за ним, к нему… А вышло…

 – Что вышло, Маш?

Мальвина вытянула ноги на полу, размазывая джинсами мою кровь, и прислонилась спиной к стене. Прикрыла глаза и продолжила совсем тихо, едва слышно сквозь шум пробивающейся музыки.

 – Их было трое… Два парня и твоя сестра… Они делали это со мной все… Я почти не сопротивлялась, я просто не могла, Миль… Мне хотелось умереть…

У меня покраснело перед глазами. Господи…

 – Мальвин… Он знал? Анге… Май знал?

 – Да. Он знал. Ему было всё равно. А может и нет, может он смотрел видео и смеялся…

 – Какое видео?! – я наконец-то поднял своё тело в более-менее сидячее положение и упёрся коленями в пол.

На Машку было жалко смотреть. Слёзы стекали по щекам вместе с размазанной сине-чёрной краской. Она не рыдала, просто позволяла этим мокрым дорожкам чертить свои бледные щёки.

 – Видео?.. Ах да, видео… Она всё снимала. Потом ещё сказала, что если я попробую куда-то рыпнуться, видео увидят все… А там… Миль… Я честно не могла ничего сделать… Я была пьяна… Очень… Там всё как будто… Как будто я сама…хотела…

Машка открыла заплаканные глаза, ища понимания в моих. Я подсел к ней поближе и прижал её голову к своему плечу.

 – Мальвин, это в прошлом… – провожу ей по волосам, а сам уже набираю номер такси.

Дома нет никого, кроме слуг… комната Майи не закрывается на ключ. И Ангел в жизни не догадается, что я сам уехал домой…

====== Май: С Днём Рождения... Мелкий... ======

Большой чёрный кожаный диван в дорогом отеле, и два обнажённых мужских тела на нём. Между этими загорелыми мускулистыми телами третье: худенькое, маленькое, бледное тело девушки. У неё длинные волосы и заплаканные глаза. Только плакала она раньше, потому что сейчас ей уже не до слёз. Девушка извивается в экстазе, пытаясь двигать бёдрами навстречу обоим партнёрам, стонет, что-то шепчет, время от времени притягивает к себе голову блондинки рядом для поцелуя. Ещё несколько минут, и что-то выкрикивает, бьётся в оргазме, а парни продолжают насаживать её на себя, безвольную, почти потерявшую сознание…

Я видел это видео один раз и не был от него в восторге. Теперь оно вызвало только омерзение и злость. И уж явно оно не было предназначено для той пары глаз, что сейчас смотрела в монитор компьютера.

Он не видит меня, зато я вижу весь размах происшедшего. Тонкие ссутуленные плечи, съехавшая на одно плечо толстовка, растрёпанные волосы. Не вижу лица, но знаю, там след от моего кулака. Да, не сдержался. Да, он заслужил. Но мне не стало легче, скорее наоборот. А почти полуторачасовые поиски не добавили ни капли хорошего настроения. Хорошо хоть удалось вытрясти из этой мелкой шалавы подробности их разговора после моего ухода. Только тогда я сообразил, что он мог уехать домой… И был прав.

Видео закончилось. Чёрный экран, и в тусклом свете едва видна его фигура, притулившаяся на краю кровати. Может оставить как есть? Уйти, чтобы он не знал, что я был тут? Может завтра?

НЕТ! Никакого завтра не будет, этот чертёнок целовался с парнем на глазах у сотни человек, на глазах у моих друзей…

 – Эмиль.

Оборачивается как сомнамбула, в комнате почти темно, но знаю, что смотрит на меня.

 – Ты знал? – какой затравленный у него голос…

 – Знал… – а толку врать, если я и правда знал.

 – Ты ещё большая мразь, чем я думал…

 – Выбирай слова, Эмиль.

 – Слова? А ты заслужил, чтобы в разговоре с тобой выбирали слова? Ты, трахающий собственную сестру! Ты, пускающий влюблённую в тебя девочку по рукам!

 – Эмиль! – я делаю шаг в комнату, закрывая за собой дверь, не хватало ещё слуг разбудить криками.

 – Мне мерзко на тебя смотреть. Мне противно, что ты мой брат!

 – Вот как? А кончать мне в ладонь не противно было? Так понравилось, что ты решил мальчика себе снять и попробовать по полной?! – я уже тоже кричу, подходя ближе.

 – Мне плевать на то, что ты думаешь! И плевать на твоё мнение! Я буду трахаться с кем хочу и как хочу. Может даже… Как вот на этом видео, с несколькими муж…

Он не успевает договорить, сбитый мной, и придавленный к кровати моим телом.

 – Я прошу тебя заткнись, пока не поздно… – прижимаю его сильнее, не давая себя ударить.

 – А то что? Позвонишь своей ублюдочной сестричке, и будете вместе меня воспитывать?!

Я же не хотел его бить… Но он просто не оставляет мне выбора, как и всегда… Ловит воздух, на секунду замирая от удара под рёбра. Я старался не сильно, лишь бы не сломать ничего…

 – Эмиль…

 – Ненавижу тебя… – хрипит и отворачивает лицо.

 – Эмиль, успокойся… Давай я объясню…

 – Да пошёл ты на хуй со своими объяснениями. Съебитесь все из моей жизни, долбанные больные ублюдки…

Я не хочу опять бить его! И я делаю единственное, что мне кажется возможным сейчас… Закрываю его рот своими губами.

Две недели я думал об этом, хотел этого. Две недели я избегал мелкого всеми возможными способами, чтобы не смотреть на его губы, не останавливать взгляд на его тонких плечах, не заглядывать в вырез футболки на выпирающие ключицы. Я как мог удерживал подальше от него Майю… А мог только в кровати – это действовало стопроцентно. А теперь… Я даже не думал делать это в каких-то личных целях или потому, что хотел поцеловать… Просто желал заткнуть поток слов, вырывающихся из искривлённых в презрении губ.

Только вот я не подумал о том, что возможно не смогу остановиться.

Эмиль замер подо мной кажется, даже перестал дышать от неожиданности, что позволило мне втолкнуть свой язык ему между зубов. Он разрешил мне пройтись кончиком языка по краешкам зубов, приласкать шарик серёжки, разрешил втянуть его язык и легонько посасывать. Он кажется даже отвечал, слегка касаясь моих губ и судорожно вдыхая воздух, когда я отрывался от него, чтобы вдохнуть тоже.

Вот сейчас ещё одно касание, ещё один его вдох, и я остановлюсь… Но дыхание сбивается ещё больше, во рту металлический привкус крови из его разбитой мной губы, а я чувствую, что уже не могу остановиться. Мне хочется терзать этот рот, хочется увидеть и дотронуться до этого тонкого и гибкого тела. Хочется его всего. И я прекрасно понимаю и осознаю, как и что я намерен делать. Но эта мысль почему-то не тормозит и не орёт: «Эй парень, остановись, он ребёнок, он твой брат», а наоборот прибавляет возбуждения, да так, что в паху под тканью уже чертовски тесно.

Разрываю поцелуй, что бы взглянуть Эмилю в лицо, в темноте почти белое, распахнутые глаза, приоткрытый рот.

 – Эмиль…

 – Ангел, не уходи сейчас…

«Ох, малыш… Если бы ты знал, что просишь, если бы ты знал, на что сейчас сам себя подписываешь…»

И я остаюсь. Целую его, срываю стоны с влажных губ, которые он выдыхает прямо в мой рот. Прихватываю зубами кожу на тонкой шее, где уже нет следов чужой страсти. Мечу сам, только не засосами, а теми же зубами. Ему больно, он выворачивается и подставляется одновременно, потому что я зализываю следом за укусами. Подаётся бёдрами вверх, упираясь, в мой стоячий колом член, и я чувствую так же, как и я, хочет.

Моя рубашка летит к чертям, его толстовка с футболкой падают где-то в сторону от кровати. Он такой гладкий и горячий, такой нежный и пахнет так сладко, как тогда в машине…

Стараясь унять дрожь в руках, расстёгиваю его узкие джинсы, сам приподнимается, помогает мне стянуть остатки одежды. Трогает меня пальцами, водит ладонями по обнажённому торсу, по спине, прижимает. Стонет едва слышно, шепча только ему ведомые неразборчивые слова.

Когда моя ладонь обхватывает его член, он только подаётся навстречу, сам толкается мне в руку, пытается залезть своей ладошкой, мне в полурасстёгнутые брюки.

«Мелкий, как же ты не понимаешь… Мне мало будет этого, я не остановлюсь, уже поздно…»

Втискиваюсь ему между колен и развожу его ноги шире, на время убирая руку от его паха. Замирает, смотрит на меня в полутьме почти чёрными глазами. Дышит так прерывисто и хрипло.

 – Ангел?.. – опять это странное прозвище. Я уже заметил, он говорит так, когда сильно волнуется и не замечает, что зовёт меня не по имени.

 – Ты сам просил, – понимаю его не высказанный вопрос сразу.

 – Я не так…

 – Только так… – пытаюсь поцеловать его и отвлечь от раздумий над неожиданным пониманием моих поступков, вертится, убирая губы в сторону.

 – Я не хочу…

 – Что же, мелкий, ты думал мы подрочим друг другу, и на этом всё? – я просто физически не смогу сейчас остановиться. – Этот патлатый мальчик засадил бы тебе по полной или как ты думал, когда вылизывал его рот?! – злюсь, а возбуждение и злость – плохая смесь…

 – Май… Отпусти.

«Май»… Собственное имя почему-то бесит. Значит уже Май. Не Ангел.

Переворачиваю его на живот, отрывая от своих плеч его горячие ладони. Болезненно вдыхает, прижатый к матрасу ударенными рёбрами. Пытается подняться, выползти из-под меня, но делает себе ещё больнее.

 – Расслабься… Ты же сам делаешь хуже – утыкаюсь в его шею и вдыхаю его запах, крышу сносит просто не по-детски.

 – Май, отвали! Слезь с меня! – почти кричит, пытается оттолкнуть руками.

 – Ты думал это шутки всё? Хотел поиграть во взрослые игры? Ну так давай поиграем… Только правила тоже взрослые…

 – Я твой брат… – хрипит в простынь под моей ладонью, которая вжимает его лицом в ткань.

 – Ты был моим братом, когда просил меня остаться…и сейчас и тогда. Ты сам хотел…

 – Я не этого хотел, я хотел по-другому…

 – По-другому? Но всё же хотел. Не думал о том, что мы братья.

 – Май… Пожалуйста…

Где-то мелькнула трезвая мысль, пора прекратить… Но тихое, почти беззвучное «сука» с его губ, убило всё на корню.

Прижимаю его всем телом к кровати, разводя своим коленом его ноги. Упирается, пробует укусить мою ладонь, прикрывающую ему рот. Пыхтит, вертится, но я сильнее, я больше, и я хочу его, как никого и никогда.

 – Малыш, не вертись, я не хочу сделать тебе слишком больно… – в ответ только мотает головой.

Надо бы нормально подготовить, растянуть, хотя бы немного… Но я понимаю, что этот глупыш не даст мне этого сделать. Глазами цепляюсь за забытый крем на столике рядом с кроватью. Майя как всегда разбрасывает свои вещи по всей комнате. Дотягиваюсь, пытаясь удержать под собой бьющееся тело, парень почувствовал, что я уже не так сильно прижимаю его и решил этим воспользоваться. Пара секунд и крышка маленькой, круглой коробочки открыта, а мои пальцы уже в скользкой прохладной субстанции. Эмиль не видит то, что я делаю, поэтому ещё надеется меня упросить. Выворачивает лицо в сторону, и моя ладонь на минуту соскальзывает.

 – Май… Отпусти меня. Я больше никогда…

 – О да, ты больше никогда… Но ты же сам хотел попробовать. С тем рыжим, патлатым… – растираю в пальцах крем, разогревая немного.

 – Это была шутка…

 – Вот как? Когда парень целует другого парня на глазах у всего клуба, на глазах родственников, друзей и одноклассников – это теперь так называется? Шутка? – приподнимаю бёдра, втискивая ладонь между нашими телами.

 – Да, я хотел подразнить…

 – Кого подразнить? – рука скользит между гладких, маленьких ягодиц.

 – Тебя… – и тут же задыхается, когда в него проникает мой скользкий палец. – Не надо…

 – Меня? – втискиваю в узенькое отверстие второй, знаю, что спешу, слишком узко, слишком рано… – Считай тебе это удалось. Ты этого хотел добиться? – третий палец едва помещается, и я слышу, как он стонет подо мной от боли, как задерживает дыхание, вижу как сминает ткань простыни в кулаках.

 – Ненавижу… – хрипит, едва открывая губы.

 – Это взаимно, поверь… – убираю пальцы и растираю остатки крема по своему члену. Втискиваюсь головкой между скользких половинок и пытаюсь войти. Сжимается, делая себе ещё больнее, да и мне не особо приятно.

 – Расслабься.

 – Иди на хуй, урод…

Толкаюсь в него. Мне больно, ему наверное больнее во много раз, но я вхожу почти до конца. Крик – стон и он перестаёт вырываться. Замираю, обхватывая ладонями его за бёдра. Начинаю немного двигаться назад, ещё крепче сжимая пальцы на его коже. Стонет надрывно, что больше похоже на скулёж, а я чувствую, что между нами стало ещё более скользко. В темноте я не вижу что это: крем, моя смазка, или может кровь…

Ещё несколько движений и входить становится легче и приятнее. Я стараюсь не слышать всхлипов и стонов подо мной, сосредотачиваюсь на ощущениях. Такой горячий, гладкий, узкий, так сжимает меня внутри себя.

Немножко отстраняюсь и, становясь на колени, тяну его за собой за бёдра. Поднимается, послушно прогибаясь под нажатием моей ладони, утыкается лицом в матрас, как кукла. Больше не стонет и не кричит, только крепче сжимает между пальцами простыню, когда я вхожу в него.

А я уже не могу и не хочу сдерживать ни желания, ни движения. Просто вбиваюсь в его выгнутое, послушное тело, ускоряясь с каждым толчком, не думая о том, как ему, только изредка слышу всхлипы сквозь звуки бьющихся друг о друга тел. В глазах красные пятна, по телу разливается напряжение, скапливаясь в паху. Толчки становятся ещё сильнее там внутри, ещё горячее, и я, не выдержав, отпускаю себя, почти наваливаясь на него своим весом.

 – Боже какой ты… малыш… – выдыхаю, выплёскивая своё напряжение внутрь его тела и сжимаю зубы у него на плече.

Вскрикивает, пытаясь хоть как-то уклониться, от исходящей от меня боли. А я вдавливаю его ещё сильнее и руками, и телом, зажимаю между собой и кроватью.

Вот оно… Момент, когда пелена злости, подправленной алкоголем и желанием, спадает. Когда начинаешь понимать, что ты наделал… Когда становится уже больно тебе самому, и больно не физически, больно внутри.

Приподнимаюсь на локтях, а потом и вовсе скатываюсь с него. Лежит не двигаясь и, кажется, не дыша даже.

 – Эмиль?

Молчание…

Сползаю с кровати и включаю ночник на столике рядом… Нужно посмотреть…

А смотреть есть на что… Это действительно была кровь, и теперь белоснежные простыни Майи в красноватых разводах и пятнах, как и бёдра лежащего на кровати парня.

Кровь и сперма на бледной, гладкой коже, и только там, где держали мои ладони, понемногу начинают проявляться синюшные пятна.

Не вижу его лица, но простыня рядом с черноволосой головой в грязных мазках от слёз, смешанных с косметикой.

Тихонько сажусь рядом, боясь даже прикоснуться. Господи, что же я наделал? Как же теперь это исправить? Нужно…

Вот, блять, Майя! Она же может заявиться в любую минуту. А тут картина, как раз для извращённых глаз сестрички. Нужно забрать Эмиля отсюда…

 – Эмиль?..Малыш? – пытаюсь перевернуть его за плечо, а он тут же сворачивается, подгибая под себя колени и пряча лицо в согнутых руках.Ну хоть в сознании… – Мелкий, давай я заберу тебя отсюда, Майя сейчас приедет…

Молчит. Не двигается.

 – Ты только не бойся, ладно? – просовываю руки под его дрожащее тельце и, поднимая, прижимаю к себе. Совсем лёгкий…

В коридоре светло, но пусто, на наши крики и возню если кто и вышел, то благоразумно поспешил исчезнуть подальше. Вот и хорошо. Потому что зрелище было не из приятных: совершенно раздетый старший брат, несёт на руках такого же раздетого и измазанного в крови и сперме, младшего.

В комнате Эмиля горит свет, и кровать уже расстелена. Видимо заскочил вначале сюда перед тем, как штурмовать компьютер Майи в поисках треклятого видео.

Осторожно кладу его на кровать, и он тут же сворачивается в клубок, как будто я ещё что-то могу ему сделать… Уже не могу…

В ванной беру первое попавшееся полотенце, смачиваю под душем и возвращаюсь.

Вытираю осторожно, как будто он из стекла и пойдёт трещинами от любого более сильного моего нажатия. Потом, так же осторожно, укрываю по самую макушку, заворачиваю в одеяло, как в кокон, подтыкая со всех сторон, как маленькому ребёнку.

В комнате Майи одним махом сгребаю всё с кровати и отправляю в корзину для грязного белья. Застилаю новое, расправляю, разглаживая каждую складочку.

Закрываю все вкладки и открытые папки на компьютере, потом и вовсе выключаю его.

Когда я закрываю за собой дверь, там внутри всё так, как и было до меня, до него…

В коридоре замираю перед дверьми наших спален.

На мне уже одеты мои брюки и распахнутая рубашка, а в руках вещи Эмиля. Занести и оставить там или…

Переступаю порог и, подумав всего секунду, закрываю за собой дверь с внутренней стороны.

Я уже решил, сегодня я останусь тут… с ним…

====== Эмиль ; Уже ненавижу? ======

Просыпаться было тяжело… Хотелось ещё хоть на несколько часов или хотя бы минут задержатся в этом сладком забытье, не слышать звуков с улицы, не открывать глаз, не шевелиться. Но сон проходил, и реальность накатывала вместе с воспоминаниями. Я был пьян, но я помню каждую секунду вчерашнего вечера и ночи. Каждый взгляд, каждое прикосновение, нежное и не очень и… Ангела.

Пытаюсь привстать на постели, но это оказывается не так просто: спина ломит не человечески, рёбра болят, между бёдер саднит. Невольно вырывается стон из потрескавшихся распухших губ. Точно! Мне же вчера ещё и в лицо засветили. Вернее с лица как раз и начали… Наверное красота неописуемая, как бы только до зеркала дойти, а ещё лучше до ванной.

Тяну на себя одеяло, стараясь без стонов сесть на кровати, окидываю взглядом комнату. Мои вчерашние вещи аккуратно сложены на кресле, рядом рубашка Ангела…

Какого хрена?!..

Поворачиваюсь так резко, что из глаз выступают слёзы, от прострелившей тело, боли. Кажется, что мои самые страшные предположения свершились: на кровати рядом он. Не спит. Смотрит внимательно, подперев голову кулаком, как будто изучает, а мне жутко неловко под его взглядом. Хочется спрятаться назад под одеяло, как в детстве, «я в домике, меня нет»…

 – Как ты?.. – говорит тихо, но в тишине комнаты слова кажутся слишком громкими.

Молча натягиваю одеяло под самый подбородок. Тоже смотрю на него, такого заспанного, слегка помятого, но всё равно красивого. На нём только джинсы и солнце пробивающееся сквозь окно, пятнами падает на обнажённую загорелую грудь.

 – Уходи… – неужели это мой голос? Как будто меня с петли достали…

 – Эмиль… Давай поговорим…

 – Кажется мы уже обо всём поговорили… И не только поговорили.

 – Прости меня, малыш… – на несколько мгновений прикрывает глаза, а потом протягивает руку и тянется к моим коленям завёрнутым в одеяло, я же, стараясь не морщиться, отодвигаюсь дальше. – Я был пьян, я злился… Ты с этим парнем…

 – И ты решил заменить его собой? – вот так в лоб, я не настроен на долгий разговор, может быть потом, но не сейчас.

Он распахивает глаза и смотрит на меня не мигая. Виновато, как нашкодивший ребёнок. Кажется даже растерялся, как будто сам не понимает своих вчерашних поступков. А я тоже не могу понять, почему он так со мной и за что?

 – Нет. Я не думал о таком… – наконец выдавливает из себя и придвигается ближе ко мне, не давая места для побега, потому что за спиной у меня уже край кровати и пол.

– А о чём ты тогда думал, Май? – мне хочется знать ответ, чтобы начать приводить в порядок мысли в своей голове, расставить всё по полочкам, убрать остатки вчерашнего погрома, смести в укромный уголок осколки моих надежд и желаний.

 – Я…я не знаю, малыш… – это его «малыш» звучит, как издевка, по крайней мере так я это сейчас воспринимаю.

Вот как? Он просто не знает… Или не хочет говорить причин? Хотя мне уже и не важно, наверное… Теперь я, наконец-то, освобожусь от него, от боли, которую он приносит мне уже столько времени. Вот прямо сейчас.

 – Май, уйди пожалуйста…  – Позволь мне хотя бы посмотреть. Помочь… – снова дёргает за одеяло, а я сжимаю его в пальцах ещё сильнее.  – В чём? – я действительно не понимаю.

 – Тебе нужно в душ и… – пытается подобрать слово. – там…

Я понимаю, что он имеет ввиду и краснею до кончиков ушей.

 – Если ты хочешь, я вызову врача, малыш… Нужно посмотреть… – Ангел подползает ближе, но видя мои расширившиеся глаза, замирает.

 – Нет! – кажется вышло слишком громко. – Не нужно врача. Я сам… То есть… – я запинаюсь, ибо сам не знаю, что же «я сам» буду делать, и что вообще делают в таких ситуациях.

 – Давай я хотя бы позвоню спрошу, что нужно в таких случаях?

 – Как хочешь…– сдаюсь, другого варианта в голову мне просто тоже не приходит.

Он тут же вылавливает где-то под одной из моих подушек свой телефон.

Пока Ангел говорит с врачом, (это понятно по разговору) я пытаюсь сползти с кровати, как можно меньше двигая своё ноющее тело. Получается не очень, и сейчас бы не помешала рука, на которую можно опереться. Ноги подгибаются, тело трясёт, как в лихорадке.