Текст книги "Сердце для падшего Ангела (СИ)"

Автор книги: Хастлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

 – На себя посмотри, девочка Эмо, – произношу издевку, но при этом лицо у меня явно довольное – Машка мне определённо понравилась.

 – Не, ну я не к тому… Это я сократила от Эмиль. Не нравится?

 – Неа, – я глубоко затягиваюсь и выпускаю дым в сторону.

 – Ну значит будешь Милькой. Больше вариантов не вижу, – сигарета опять уплывает в её пальцы и губы и так же возвращается ко мне.

 – Может тебя угостить? – протягиваю ополовиненную пачку Парламента. Идею с моим «новым именем» пускаю на самотёк, мне всё равно как она будет меня называть.

 – Не надо. Я типа бросаю…

 – И давно бросаешь?

 – Так, время от времени… Так что прячешься?

 – С чего ты взяла, что я прячусь?

 – Тебя там шофёр ваш искал или кто он там… А ты сюда улизнул. Я видела.

 – А-а-а… – ещё одна затяжка, и бычок в цветущую клумбу. – Не хочу домой. По городу поброжу.

 – А домой как потом?

 – Да как все. Городским транспортом.

Мальвина удивлённо поднимает брови (кстати тоже синие, только потемнее) и закусывает нижнюю губу.

 – И часто так? Транспортом?

 – Бывает иногда, – вру безбожно, я же всю жизнь на городском транспорте катаюсь. Сегодня впервые ехал с шофёром в машине. Май укатил по работе ещё на рассвете, и поэтому скинул свою обязанность на других. А я и не против. Не хотелось с самого утра портить себе настроение его «ангельским» личиком.

 – С тобой поброжу, – и с её стороны это был вовсе не вопрос, а скорее утверждение.

 – Ну раз так, то мне и не страшно будет вовсе, – Отлипаю от стенки и шутя ерошу её яркие волосы. – Ты же там занимаешься чем-то…

 – Отвали от моих волос, придурок, – хихикает Машка и легонько толкает меня в плечо. – А то узнаешь, чем я там занимаюсь и тут тоже…

* * *

Мы почти час бродили по парку недалеко от школы. Съели мороженое, кстати угощали меня, а не я, так как денег у меня оказалось в количестве только чтобы домой доехать. Развлекли малышей на детской площадке, Машка в роли Мальвины, конечно же, меня выставили Пьеро, хотя я сам считал, что не похож совсем. На удивление даже родители этих маленьких чудовищ снисходительно разрешили нам приблизиться к своим чадам, а потом и вовсе веселились со всеми. И если в начале идея мне не нравилась и я был категорически против, то потом вошёл в роль. Долго потом ещё ржали, сидя с Машкой на лавочке, с моего образа и её «Мальвины» с проколом в носу и брови.

Немного дальше парка на площадке перед каким-то многоэтажным зданием, предназначенным видимо под офисы, задержались. Машка потащила меня к компании разновозрастных мальчишек и девчонок со скейтами, которые ошивались тут. Почти половину ребят она знала очень хорошо, других только по именам. Кроме парня, примерно моего возраста с рыжеватыми дредами, и ещё одной девочки с тоннелями в ушах и короткой мальчишеской стрижкой, выкрашенной в ярко-рыжий цвет, остальные выглядели более-менее нормально.

 – Умеешь? – Машка запрыгнула на взятый у кого-то скейт и оттолкнулась ногой, подпрыгнула, при этом средство передвижения перекрутилось в воздухе и аккуратно, ровненько встало колёсами на асфальт, и девушка на него, проехав ещё с десяток метров.

 – Нет, – всегда хотел, но в нашем районе негде было, да и не с кем.

 – Хочешь научу?

 – Хочу, – а почему бы и нет. Мне нравилась она, нравилась её компания, да и вообще…

 – Держи, – она передала скейт мальчику лет двенадцати, с собранными в хвост белокурыми волосами, и повернулась ко мне. – В следующий раз оденусь соответственно и покатаемся.

Я кивнул, а Машка взяла меня за руку, как будто мы всегда так делали и это было в порядке вещей. Я промолчал, а она сделала вид, что не заметила моё удивлённое лицо. Мы попрощались с ребятами и двинулись в сторону остановки. Мальвина вызвалась проводить меня и самолично посадить в автобус. Я не возражал. Мельком взглянул на время и не спеша пошёл рядом с ней.

Но сесть в автобус мне не пришлось. Минут через десять нашего топтания на остановке рядом с бордюром остановился блестящий чёрный Лексус. Мы вначале даже не обратили внимание на него, так как автомобиль припарковался немного сбоку. Машка увлечённо рассказывала мне про своё феерическое первое появление в классе год назад (оказывается девочка всего за год выбилась в старосты и построила всех одноклассников). Я делал непонятные пируэты на лавочке под козырьком, запрыгнув туда с ногами. Хорошо мы были одни, иначе я бы уже поймал на свою голову немало возмущённых реплик. Так вот, машина нас сразу и не заинтересовала. Зато мы были интересны водителю. Это я уже потом понял. После того, как через минут пять из машины всё же вышел её обладатель.

Блять… Ну вот зачем? Всё же было так чудесно! Нормальное утро, хороший день, прекрасные пару часов с Машкой, за которые я забыл обо всём, и о новом доме, и о новых родственниках, забыл о брате… Только вот он видимо не забыл. Явился собственной персоной, и как только нашёл? Стоит смотрит, опираясь на приоткрытую дверцу. Я тоже смотрю, зависнув на лавочке и упираясь ладонями в козырёк остановки.

 – Садись в машину, – чётко, спокойно и довольно громко, даже Машка обернулась.

 – Ты его знаешь? – девушка с неприязнью смотрит на Ангела.

 – Как бы… Это мой брат…

 – Брат?.. – Мальвина окидывает меня взглядом, как будто видит впервые. – Ты серьёзно?

 – Более чем… Сам в шоке, – я спрыгиваю на грязную каменную плитку, но не спешу уходить.

 – Сейчас же сядь в машину! – уже громче и не так спокойно.

Машка поворачивается ко мне лицом и одними губами говорит «иди»… Не понял? Она, что его испугалась? Мальвина?.. Ангела?..Пытаюсь взглядом спросить «в чём дело?», но она только серьёзно кивает и опять повторяет едва слышным шёпотом: «Ну иди же. Завтра увидимся»…

 – Бывай, Мальвин, – намеренно ерошу её волосы и улыбаюсь на прощание.

 – Пока, Милька, – совсем тихо, но тоже с ответной улыбкой.

С каменным лицом, типа «мы вас не ждали, а вы…», сажусь на заднее сидение. Май ещё какое-то время сверлит взглядом девушку, которая смотрит на него в ответ, правда не так смело, как раньше на всех остальных, потом садится за руль, и Лексус медленно вливается в поток машин.

 – Ты что творишь? – его голос, как лезвие ножа, холодный и острый.

 – Что? – я вот действительно не понимаю в чём виноват.

 – Я ищу тебя по городу третий час…

И тут я не удержался, и то ли в истерике, то ли действительно подкатило, прыснул со смеху… Где были мои мозги в это время – я не знаю, но они улетели ещё дальше, когда этот придурок затормозил машину у обочины и схватил меня за шкирку, притягивая моё лицо почти впритык к своему. Я слышал возмущённые сигналы других водителей позади нас и в стороне, но похоже Ангелу было плевать на нарушение правил.

 – Маленький щенок, ты вздумал играть со мной?

 – Да что я сделал такого? Мы просто погуляли… – упираюсь ладонями в спинки передних сидений, пытаясь хоть немного отстраниться. – Ты больной, пусти меня… – и тут же улетаю, вмазываясь в мягкую кожу сидений за спиной. Скула горит огнём. Охренеть – он меня ударил… И не просто мазнул по лицу, а реально так приложился.

 – Ты хоть понимаешь, что я за тебя отвечаю?! – голубые глаза метают молнии.

 – С какой радости? А как же отец?..

 – Отцу плевать на тебя, щенок!

«Я и сам это знаю, братец, ничего нового ты мне не открыл»

 – И мне тоже плевать, но я твой опекун, и если ты вляпаешься в какое-то дерьмо – отвечаю тоже я! – он отворачивается к рулю, видимо посчитав, что на этом разговор окончен. Заводит машину и спокойно, как будто это не его кулак, только что въехал мне в лицо, продолжает движение.

А мне просто нечего ему ответить больше. Такой подлянки от родителя (хоть и не любящего) я не ожидал. Как можно было назначить моим опекуном этого белобрысого маньяка, помешанного на подчинении?!..

====== Май : Голод... ======

Всё во мне просто кипело от гнева. Да, блять, мне что своих дел не хватает? Почему я обязан шататься по городу в поисках этого недомерка, именуемого мои братом? Хотя нет – я обязан… Этот пункт черным по белому прописан в договоре о передачи мне прав на фирму. Я обязан дотащить в живом и здравом виде этого чертёнка до восемнадцатилетия. И это меня по-настоящему пугало. Потому что два года в данном конкретном случае – очень много. С внешним видом этого щенка и с таким упрямым характером, его какие-нибудь хмыри прибьют в подворотне раньше, чем я получу в руки свой бизнес. Я полночи ломал голову, как сделать из него нормального парня, не покалечив при этом, а он видите ли в первый же день в школе умудрился найти подругу, себе подстать. И пока я, колеся по городу в поисках уже представлял его побитого где-нибудь в тихом дворике, он оказывается просто гулял!

Я вовсе не собирался его бить, потому что действительно обрадовался, когда увидел его, мотыляющимся под козырьком обшарпанной автобусной остановки. Но присутствие этой девицы похерило все мои хорошие начинания. А его ненавидящий взгляд, когда я схватил его за ворот футболки? Это было минутное помутнение. И временами, ловя его лицо с наливающимся синяком в зеркале заднего вида, я жалел о своей несдержанности. Но только временами… Пока в этом же зеркале не встречался с его ехидным, дерзким взглядом.

К дому мы подъезжали в полном молчании. Я боялся сорваться снова, а мелкий видимо всё ещё злился.

Нда. интересное у нас вышло воссоединение семьи. Всего второй день, а я уже дважды поднял на него руку. Как же я продержусь эти два года? Может мне стоило бояться не того, что его побьют где-нибудь другие, а наоборот переживать за то, что я сам пришибу «братишку”в один прекрасный день?

Как только машина остановилась, парень выскочил из неё и тут же скрылся в доме. Ладно… Пусть идёт и прячется в свою нору. А мне бы успокоиться.

На кухне пусто. Ставлю кофеварку и достаю чашку из шкафчика на стене. Люблю иногда сам сварить кофе, да и приготовить кое-что могу. Правда в последнее время всё чаще приходится обедать и ужинать тем, что приготовила кухарка Ольга. И только завтраки я делаю себе и сестре сам. Моя же копия женского пола в готовке полный ноль, и единственный её подвиг – это самолично сделанный бутерброд однажды ночью после клуба.

Кстати о копии… Слышу, как тонкие пальчики пробегают мне вдоль позвоночника и останавливаются на ремне, вдетом в чёрные джинсы.

 – Нашёл?

 – Как видишь…

 – Видела… Его побили?

 – Нет. Это я ударил.

 – Май, ты рехнулся? – она разворачивает меня к себе.

 – Нет. Так просто получилось, – смотрю на её длинные волосы, струящиеся поверх короткого синего сарафана. – запускаю в них руку. – Я устал, Май.

 – Верю… Но это только второй день. А впереди…

 – Да знаю я, – выпускаю её локон из пальцев и отворачиваюсь к кофеварке. – А впереди ещё два года. Знаешь, я просто уверен, что убью его раньше.

 – Ты сможешь, Май.

– Милая, ты преувеличиваешь мои возможности. Такого количества нервов, какое требует этот ублюдок у меня нет.

Чувствую как прислоняется своей щекой мне между лопаток, гладит ладонью предплечье.

 – Может, я попробую?

 – Ну уж нет, не хватало, чтобы тебя посадили за совращение несовершеннолетних и за инцест, – грустно смеюсь.

 – За инцест разве сажают? – оборачиваюсь и смотрю в её притворно невинные глаза. – Что, так заметно?

 – Для меня, да. Ты так смотрела на него вчера за обедом… – подмигиваю и наливаю кофе себе в чашку, потом достаю ещё одну для сестры.

 – Ну признай, Май, там было, на что посмотреть.

 – Для тебя, зай, для тебя. Я пока ещё не лишился ума и не перешёл на мальчиков, тем более на таких маленьких и неопытных.

 – Думаешь неопытный?

 – Да мне как-то… – смотрю в её хитрую мордашку. – Эй! Не вздумай проверять! Он твой брат!

 – И что? Это ничему не мешает… – говорит загадочно и усаживается со своей чашкой за стол.

 – Ещё как мешает. Он и так создаёт массу проблем. Ещё не хватало, чтобы мелкий влюбился, тогда я точно не смогу удержать этот психоз хоть в каких-либо рамках.

 – Не будь занудой…

 – Майя, я серьёзно, не лезь к нему… Тебе других мало, что ли?

 – Мне мало тебя…

 – Работа…ты же знаешь… Отец как будто специально сваливает на меня всё, что только может.

 – Может он знает? – Майя закидывает за плечо белый локон, а я не перестаю удивляться, за что же я люблю эту эгоистичную, сумасбродную стерву.

 – Сомневаюсь. Мы бы давно почувствовали его осведомлённость на себе.

 – Ну да… Наверное. Папочка такого не простил бы… Ты сегодня вечером свободен? – вдруг резко меняет тему.

 – Досмотрю кое-какие бумаги, и да – свободен, – сажусь напротив неё за стол.

 – Давай съездим в наш клуб, – накрывает мою кисть своей ладошкой.

 – Хорошо, милая, съездим.

* * *

Три ночи. Я за рулём спортивной BMW, Майя рядом в состоянии «почти в хлам». За поворотом показываются кованые ворота и я вздыхаю. Пил я совсем немного, но устал зверски. Боясь, как бы по пути домой не отключиться прямо за рулём, едва уговорил сестру покинуть клуб раньше, чем наступит утро. Подозреваю, что только то, что она набралась по полной, мне и помогло в убеждении.

Ещё один поворот по аллее – и мы дома… Вытаскиваю полуживую Майю из салона машины. Путается в ногах, чему как раз способствуют туфли на высокой шпильке, что-то бубнит себе под нос.

Вваливаемся в тёмный холл: я шикающий и с матами, она хихикающая и тоже с матами. Скорее бы до кровати… Но нет, цепляется тонкими руками мне за шею и тянет ближе.

 – Милая… Не тут, – пытаюсь уклониться, но получается плохо.

 – Почему? Тебе ли не похуй? Ты здесь хозяин…я...о, и я хозяйка…

 – Май, давай наверх в комнату, перебудим ведь всех… – пытаюсь подвести её к лестнице, она становится на первую ступеньку и зависает, держась за перила и мою шею.

 – Поцелуй меня…

 – Давай дойдём до комнаты… – понемногу начинаю злиться.

 – М-а-ай… Тут… – и сама наклоняет к себе мою голову, положив руку на затылок.

Ну тут, так тут, не в первый раз, главное чтобы она успокоилась и потом нормально дошла до своей постели, ну или до моей…

Губы у неё как всегда нежные и требовательные, несмотря на количество влитого в них алкоголя. Немного пахнут ромом и клубничной жвачкой. Проскальзывает языком мне в рот и обводит кромку зубов, цепляет мой язык. И я просто сдаюсь под её напором. Мягкий поцелуй переходит в противостояние языков, зубов и губ. Она немного расслабляется и обвисает в моих руках, тихонечко постанывая. Всё-таки нужно бы дойти до моей спальни…

Поднимаю глаза на полутёмную лестницу, чтобы видеть, куда ставить ноги, но взгляд скользит выше… Да что за на хер?!

Почти не вижу его лица в темноте, но точно знаю, что это Эмиль. Замер на верхней ступеньке и во всю «любуется» нашим маленьким представлением.

Какого лешего он забыл в три часа ночи на лестнице? Опять тащился на кухню? Пропускать ужин, видимо начало входить у него в привычку, так же как потом, когда он думает, что все спят, втихаря утолять голод, делая налёты на царство кухарки. Только вот вчера он спускался в поисках пищи ещё до полуночи, что же сегодня так поздно…

Да к чёрту всё… Подхватываю покрепче Майю и с каменным выражением лица тащу её наверх. Мелкого она не замечает даже тогда, когда я отодвигаю его худое тельце в сторону, чтобы мы с сестрой могли пройти.

– Вали спать… – кидаю ему не оборачиваясь, до моей спальни всего-то шагов пять осталось.

Затаскиваю сестру, которая кажется уже почти отключилась в комнату и громко хлопнув дверью, закрываю её за нами. Но напоследок успеваю заметить, что парень даже не сдвинулся с места.

====== Эмиль : Одинаковые. ======

Мой мозг отказывается верить тому, что только что видели мои глаза. На автомате отхожу, когда рука Ангела упирается мне в грудь, отодвигая с прохода. Но делаю всего шаг назад, упираясь поясницей в перила за спиной и давая ему возможность пройти.

 – Вали спать, – оборачивается и всего на секунду встречается со мной взглядом, уставшим и злым.

А я продолжаю маячить окаменевшей статуей даже тогда, когда за ними обоими закрывается дверь его спальни. Не знаю сколько продолжался мой ступор, но эта закрывшаяся дверь так больше и не открылась. Как так? Я же помню там одна кровать, (я заглядывал утром, когда он уже уехал, ради удовлетворения собственного интереса). Почему он не уложил Майю и не ушёл спать, например в её комнату, или в гостиную на диван, или ещё куда? Я же уже знаю, что комнат в этом доме предостаточно.

Чувствую, как замёрз в ноги. Я давно забыл куда шёл и зачем, да и не важно вобщем-то, мой желудок от шока, в котором был сейчас его хозяин, передумал есть и уже даже не урчал.

Надо пойти к себе и лечь спать. Просто закрыть глаза, выкинуть из головы две белокурые головы в темноте и недвусмысленные звуки поцелуя и уснуть. Но я был бы не я… Если бы не проверил свои догадки.

Отмираю и, стараясь ступать как можно тише, подхожу к двери «ангельской» спальни. И плевать, как это выглядит со стороны, меня всё равно не видит никто, прислоняюсь ухом и щекой к дереву…

Д-а-а. Лучше бы мне этого не делать, нужно было просто свалить к себе, как советовал мне брат (брат… даже мысленно это слово даётся мне с трудом).

Слышу за дверью сбивчивый шёпот и странные звуки, похожие на стоны, только глухие, как в подушку, или как будто стонущему закрывают рот рукой. А ещё…характерные звуки тел, вбивающихся друг в друга…

Ебануться… Я отскакиваю от двери, как ошпаренный, и в пару шагов преодолеваю расстояние к своей комнате. Слава Богу, мне хватает ума тихонько притворить за собой дверь и сползти спиной по ней на пол. В голове только одна мысль: « Блять! Как?» Хотя, как именно, я знаю, не маленький всё-таки, да и девочки у меня уже были, не много, но всё же. Но вот так, с сестрой…дальше моё воображение отказывается работать вообще. Тормозит прямо на этой мысли, на визуализированной в голове картинке: Ангел и Майя в одной кровати… Не просто спят – трахаются!

* * *

Проклиная будильник, школу и все остальные утренние прелести, тащусь на кухню. Пищеварительный орган, так неожиданно замерший вчера, сегодня орёт чуть ли не благим матом. Мысленно успокаивая его и уговаривая ещё минутку потерпеть, без задней мысли открываю дверь кухни и сразу же натыкаюсь на Ангела. В обычной серой футболке и коротких бежевых шортах, с волосами ещё влажными после душа, он стоит над плитой и что-то там жарит. Я не успеваю вовремя сгруппироваться от увиденной картины и выскочить за дверь. Поэтому, когда он оборачивается ко мне, убегать уже поздно, иначе будет выглядеть, как будто я струсил.

 – Привет, – смотрит на меня внимательно.

 – Привет… – выдавливаю из себя ответ, но от двери не отхожу.

 – Садись завтракать, – Ангел оборачивается к плите и выкладывает на тарелку половину, просто волшебно пахнущей яичницы с тонкими кусочками бекона. Вторую половину он берёт прямо так со сковородкой и водрузив на стол, поверх деревянной подставки, садится сам. – Ну?

Я наконец-то отлипаю и отпускаю дверную ручку, которую всё это время сжимал за спиной. Усаживаюсь за небольшой кухонный стол напротив него, пододвигаю свою тарелку ближе. Ну и пусть, что компания за завтраком мне не нравится, это ничто, по сравнению с восторженными визгами моего желудка при виде пищи.

Завтракаем в полной тишине. Уже почти под конец, когда я цепляю вилкой последний кусочек, Ангел вдруг тянется ко мне рукой, а я в страхе замираю. Именно в страхе, так как наши первые дни «семейной» жизни показали, что обычно пострадавшей оказывается моя персона.

Берёт двумя пальцами за подбородок и поворачивает мою голову слегка в сторону. Смотрит на налившийся синяк на скуле (хороший такой синяк, я минут пятнадцать назад сам любовался на него в зеркало).

 – Прости.

Поднимаю на него глаза. Мне послышалось?

 – Сильно болит?

 – Терпимо… – говорю почему-то очень тихо, как будто боюсь, что нас услышат.

Ангел проводит большим пальцем по ушибленной коже и убирает руку. Отпивает кофе из своей чашки (когда только успел сделать, или я так был увлечён едой, что и не заметил?). Вздыхает и запускает пальцы в свои волосы.

 – Эмиль, послушай… – смотрит куда-то в сторону. – Я понимаю, что начало у нас хреновое, как ни крути. Но ты уже не маленький мальчик, и понимаешь, нам обоим от этого не деться никуда. Я тоже, знаешь ли, не в восторге. И врать про любовь с первого взгляда к новоприобретённому брату не буду. Да и ты сам едва меня выносишь, я же вижу… Но у нас с тобой нет выбора. Отец не может тобой заниматься, его практически не бывает в городе, так что сам понимаешь… Приходится мне…

 – Я никого не просил…

 – Конечно не просил, – тут же перебивает и смотрит уже только на меня. – Я тоже не просил, но жизнь такая штука, что иногда нужно мириться с тем, что тебе не очень нравится… И пока я твой опекун, ты зависишь от меня…и я от тебя.

 – Как это? Ты-то почему? – я наконец-то отправляю последний кусочек из вилки в рот и выжидательно смотрю на него.

 – Потому что, если с тобой что-то произойдёт, ответственность упадёт на меня. Недоглядел и всё такое. Мне не нужны неприятности с правосудием.

 – Я всегда буду для тебя чужим? Только навязанной проблемой? – сам не знаю, зачем сморозил такую глупость, и уже готов был откусить себе чёртов язык, но поздно, слова вылетели. Прячу взгляд в сложенные ладони, вот я дурак…

Молчит. Боюсь поднять на него глаза и увидеть в них издевку, а ещё хуже жалость, а он просто молчит. Сидит напротив, краем глаза вижу, как крутит в руках уже пустую чашку из-под кофе и не произносит ни слова. А меня почти рвёт на части от своей глупости и его молчания. На что я надеялся? Что новая семья станет мне родной? Что меня здесь примут и полюбят? Не так сильно конечно, как любила мама, но всё же. Что отец хотя бы раз приедет навестить младшего сына, спросить как тот устроился на новом месте? Н-е-е-т, Эмиль, это всё твои глупые надежды! Папуля ограничился только посещением похорон мамы, и то стоял в сторонке, даже шага не делая в мою сторону. Братик оказался садистом-извращенцем на пару с сестрой. Они все только терпят меня, потому что так надо. Ни о какой любви или даже симпатии речь тут не идёт.

 – Спасибо за завтрак, – поднимаюсь и, не оборачиваясь, покидаю кухню.

* * * В школу я опять ехал с шофёром, который был на удивление серьёзным и молчаливым. Видно и ему вчера досталось за то, что упустил меня из виду. После завтрака Ангел уехал сразу, видимо на работу, видел его Лексус в окно, когда он выруливал на аллею. Так что мне опять повезло – путь в школу у меня был не в его компании

У входа в школьный двор меня уже поджидала фигурка с голубыми волосами в бледно-жёлтой рубашке с коротким рукавом и в довольно строгих тёмно-синих брюках. И даже на ногах не кеды, а чёрные туфли-лодочки.

 – Привет, Миль, – улыбается приветливо.

 – Привет. Что за образ? – показываю рукой на её одежду.

 – Уф… сегодня общешкольное собрание, придётся помучиться немного…

 – Понятно. Парик бы ещё надела…

 – Да иди ты!.. – весело смеётся и берёт меня под руку, направляясь к входу в здание школы. – Знаешь каааак неудобно в этих туфлях?

 – Представляю себе, – смеюсь в ответ, а она вдруг останавливается и печально смотрит на меня.

 – Это он?

 – Что? – я даже не сразу понял о чём она говорит.

 – Синяк? – и показывает глазами на моё лицо, а я, блин, даже забыл о нём.

 – Он…

 – Урод, – опять берёт меня под руку и уже быстрее тащит вперёд.

А я вспоминаю кинутый ею взгляд на Ангела вчера у остановки. Она его точно знает.

 – Маш… Мальвин, погоди, – останавливаюсь и выдёргиваю свою руку, заставляя этим и её остановится. – Нам поговорить нужно.

 – Ну давай поговорим. До урока ещё минут двадцать, – Машка направляется в сторону клумбы, где мы вчера так удачно прятались и курили.

Заходит дальше за угол, так чтобы на нас меньше обращали внимание, и упирается лопатками в стену, даже не задумываясь о светлой выглаженной рубашке. Я достаю сигареты, она выуживает одну у меня с пачки. Подкуриваем.

 – Ну?.. Говори, что ты там хотел, – смотрит прямо мне в глаза, а я в который раз отмечаю, что они у неё очень красивые.

 – Ты знаешь моего брата? – вот не люблю я вокруг да около ходить.

 – Допустим…

 – Маш?!

 – Хорошо. Да. Я знаю твоего брата.

 – Давно?

 – Год как. И даже не спрашивай откуда и как мы познакомились, я всё равно не скажу.

 – Тебе он не нравится?

 – С чего ты взял? Мне всё равно…

 – Не ври, Маш…

Сигарета в её руке дрогнула и упала на землю. Я достал ещё одну, сам прикурил и вложил в её прохладные пальцы.

 – Я его ненавижу… и твою сестру тоже. Богатенькие мажоры и моральные уроды… – голос дрожит и в нём столько злости. – Прости… – вдруг меняет лицо на более безразличное. – Это же твои брат с сестрой, а я тут…

 – Мальвин, не извиняйся… Я знаю их обоих всего несколько дней, а уже сам иногда думаю, что ненавижу… По крайней мере его… – выбрасываю недокуренную сигарету, всё в ту же клумбу и неосознанно тру ушиб на лице.

 – Миль… а твой брат, он ничего обо мне не говорил?

 – Нет. А должен был? – всматриваюсь в её бледное лицо.

 – Да нет. Скорее всего не узнал просто, я же не всегда такая вот была… Красавица. – Машка тепло улыбнулась, и я улыбнулся в ответ.

Почему-то расхотелось рыться в её прошлом и в прошлом брата и вытаскивать наружу грязное бельё их знакомства и общения. А то, что оно было грязным – это понятно и дураку. Просто так же не будут говорить про человека, что его ненавидят.

 – Пошли, староста, а то опоздаем, – уже я сам подхватываю её под руку и тащу за собой.

* * *

После окончания уроков меня ждало разочарование. Моё везение видимо закончилось, и у ворот школы, сверкая чистыми, блестящими, чёрными боками, стоял «Лексус». А Ангел, опирающийся на капот и скрестивший руки на груди, сегодня опять соответствовал прозвищу, которое я ему дал и которым называл мысленно. Белая рубашка, очень светлые бежевые брюки и белые туфли на ногах. Машка увидев эту «красоту» ещё издалека, попрощалась со мной прямо на выходе из школы. Так что по двору я протопал сам, нарочито медленно.

 – Не доверяешь водителю? – улыбаюсь блондину, у меня хорошее настроение, и даже появление братца не испортит его в ноль.

 – Не доверяю тебе. Садись.

Я забираюсь в машину на задние места, подальше от него, он садится следом.

Включает кондиционер и радио для фона. Едем не разговаривая, только изредка его глаза встречаются с моими в зеркале.

 – Какой у тебя цвет волос? – вдруг спрашивает он на очередном повороте.

 – Я не крашу волосы…

Недоверчиво поднимает одну бровь, но проглатывает мой ответ и не спорит. А я пользуюсь его отвлечённым на дорогу вниманием и начинаю исподтишка разглядывать. Я был прав – волосы он красит, но только едва-едва, так как отросшие корни тоже довольно светлые. Это более заметно на коротко стриженном затылке. Белая строгая рубашка обтягивает плечи и аккуратно закатана в рукавах на уровне локтей. Руки загорелые, с выступающими под кожей венами. Вдруг почему-то решаю, что у него красивые руки. Да что тут, и сам он далеко не урод. И если бы наше знакомство начиналось как сегодняшнее утро со спокойного общения, то возможно Ангел бы и понравился мне, как человек… Если бы не ремень, не разбитая скула, не стоны среди ночи в чужой спальне… Как много если…

Не к месту вспомнились слова Машки про «моральных уродов». А может и не могло быть по-другому? Может не могло быть всё изначально гладко и хорошо? Может… Не зря же мы с ним братья… Оба уроды, только каждый в свою сторону…

====== Май : Причина. ======

«Я всегда буду для тебя чужим?»… Эти его слова весь день крутились у меня в голове. Знаю точно, что хотел тогда ответить: «Да», но вдруг понял, что это будет неправдой. Третий день, как мы знакомы с этим странным малым, в котором больше дырок под серёжки, чем в сите отверстий, и глаза крашенные не хуже, чем у моей сестры с моим братом. Третий день между нами только ненависть и злость. Но сегодня утром я увидел его другим. Он явно не ожидал моего присутствия на кухне, поэтому явился с чистым лицом, заспанный и недовольный от раннего пробуждения. И опять показался мне совсем маленьким, почти ребёнком. Обычным мальчиком, который просто хочет выглядеть взрослее, для этого вся эта маска, потому всегда грубит и ехидничает. Хочет решать сам, а взрослые, видите ли, ему этого не позволяют.

А когда я увидел дело своих рук – довольно внушительный синяк… Такое странное чувство появилось… Мне вдруг захотелось погладить его по голове, по блестяще-чёрным, растрёпанным после сна волосам, успокоить, подбодрить, соврать, что всё будет хорошо дальше…

Сейчас в машине я почувствовал то же самое, что и утром – желание зарыться пальцами в эти волосы, пригладить их, убрать этот художественный беспорядок на его голове. А когда он сказал что не красит волосы, я реально чуть ли не притормозил и сам не полез проверять, правду ли мне говорят. И вовсе не потому, что меня так интересовало натуральный ли у него цвет волос, я просто хотел прикоснуться и проверить, такие же они мягкие и гладкие на ощупь, как и на вид.

Вспомнился вчерашний разговор с Майей. Нужно проследить, чтобы всё было под контролем. Сестра у меня хоть и красивая девушка, но слишком беспечная, а иногда даже глупая. И когда она намекала, что неплохо бы попробовать и проверить, я даже не сомневался, что она на такое способна. Да что уж тут, я сам живой тому пример, родственные связи её не остановят, если цель уже поставлена.

Может мне и не очень нравится этот мрачный мальчик, но даже ему не пожелаю попасть в руки к своей близняшке.

На полпути к дому начался дождь. Не просто капли падающие с неба, а настоящий сплошной ливень. Вода с лобового стекла едва успевала смахиваться, и я въезжал в нужный мне поворот почти вслепую.

Уже одно то, что железные ворота закрыты, меня насторожило. Камеры стоят ещё на повороте, и охранник обычно успевал открыть проезд до того, как я подкачу.

Набираю знакомый номер. Всего минута понадобилась на то, чтобы узнать причину – сильный ветер с дождём, и в результате, упавшей от этого ветки, повредился выдвижной механизм. Требовалось либо самостоятельно открывать ворота вручную, либо ждать пока подъедут ремонтники. Я попросил никого не выходить мне на помощь, а просто ждать бригаду по ремонту. Хотя сам всё же сглупил, понадеявшись самостоятельно открыть с этой стороны хотя бы калитку. Ждать в машине с НИМ, мне не очень-то хотелось. Как оказалось побороть сломавшуюся технику я решил зря…

Уже за минуту под дождём я чувствовал, как холодные капли стекают у меня по спине под прилипшей рубашкой, в ботинках хлюпает, а волосы приклеились на лоб и лезут в глаза мокрыми концами. Не известно по какой причине, выскочивший из машины Эмиль, тоже топтался рядом не в лучшем виде. Хотя причина вроде была. Даа… Он пытался помочь мне отодвинуть запор, время от времени смахивая льющую с небес воду со своего лица, при этом размазывая по щекам тушь и подводку. При этом был похож на привидение из дешёвого ужастика: лицо в чёрных подтёках, прилипшие к лицу и шее длинноватые волосы, синюшные губы с серебристым колечком на них. Я засмотрелся на это колечко, которое подрагивало в такт с его дрожащими от холода губам, и не сразу увидел, что парень тоже смотрит на меня.