Текст книги "Сердце для падшего Ангела (СИ)"

Автор книги: Хастлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

 – Не нужно…

 – Егор, посмотри на меня. – Поднимаю голову и ловлю его взгляд.

Горящие глаза, затуманенные желанием. Покрасневшие губы… Смотрит на меня, и я понимаю, что держится из последних сил. Он тоже пьян, и все эмоции просто читаются у него на лице.

 – Егор, я хочу тебя… Не потому что он так поступил со мной, и не назло ему… Потому что ты мне нравишься… Потому что ты, ты такой тёплый… Такой родной… Понимаешь?

Кивает. И это единственное, что нужно, чтобы мои руки тут же справились с его штанами и нырнули под ткань. Утыкаюсь ему в шею, чувствуя под пальцами пульсирующую плоть и вдыхаю только ему присущий запах. Медленно двигаю пальцами ощущая каждую венку, каждое вздрагивание. Размазываю выступившую смазку по головке и слышу, как он задерживает дыхание. Хочу, чтобы ему было хорошо. Чтобы он запомнил эту ночь, этот Новый год. Пусть даже это произошло в маленькой ванной комнате, в чужой снятой для праздника квартире. Пусть даже не по-настоящему, ведь никто никому не принадлежал. Но я хочу, чтобы он помнил. И я… Потому что, это больше не повторится, это случилось один раз и этот раз будет последним. Последним, потому что я вдруг осознал, что не хочу терять его. Егора. Не хочу похерить его дружбу. Не хочу чтобы наши отношения переросли в обычный секс, где он будет любить по-настоящему, а я только принимать его любовь для личного успокоения. Сейчас Егор мне ближе всех, и я хочу, чтобы так и оставалось в дальнейшем…

Потом мы долго сидели в ванной на полу, уже одетые и успокоившиеся. Он просто запускал пальцы мне в волосы и тихонько перебирал мне локоны, а я прятался у него на плече и плакал. Иногда заходили ребята, кто руки помыть, кто из любопытства. А мы даже не обращали внимания.

Я нуждался в этой минутной слабости и в его тепле. А он это прекрасно понимал и ничего не спрашивал. Просто был рядом.

====== Эмиль: Утро добрым не бывает. ======

На утро я ощутил все прелести похмелья. Жутко болела голова, во рту как будто нагадило стадо котов, пить хотелось как в пустыне. А самое страшное, что подлые воспоминания о вчерашнем вечере, вернее о его окончании, вызывали желание не просыпаться никогда.

Но мои желания вряд ли будут услышаны, так как ночевать я остался у Егора, и соответственно сейчас находился в его кровати, из которой рано или поздно надо будет выбираться. Спасибо конечно Егору за то, что сам он лёг на диване у другой стены, и я не проснулся утром в одной кровати с ним.

Медленно приоткрываю один глаз и всматриваюсь в смятое одеяло на диване напротив. Хух… Там пусто.

Вскакиваю, как будто за мной гонится дюжина чертей, и в спешке натягиваю штаны и футболку. Угораздило же меня вчера улечься в одних трусах.

Мой страждущий организм видимо не ожидал таких резких перемен, из положения горизонтально в положение вертикально, и злобно напомнил мне о «вчерашнем» противной тошнотой и убивающей ломотой во всём теле.

Уже полностью одевшись и кое-как пригладив растрепавшиеся и торчащие волосы, я решил сделать вылазку за дверь спальни Егора. Пить хотелось нечеловечески. Нет, конечно, первым желанием было убежать. Просто тихонько собраться и покинуть квартиру.

Но, во-первых, бежать то мне было некуда, домой не хотелось вообще. Во– вторых, улизнуть никому ничего не сказав, было бы полным свинством.

Поэтому, я как тень похмельного лунатика, начал потихонечку по стенке пробираться на кухню. Запах кофе, витающий в квартире, добавлял оптимизма и немного оттеснял стыд на второй план. Что я не человек, что ли?

На кухне меня ждал сюрприз в виде не выспавшейся и помятой Мальвины, восседающей за кухонным столом с огромной чашкой дымящегося кофе.

Егор, напротив, выглядел отдохнувшим и бодрым.

 – Милька, ты прям блещешь здоровьем. – Машка спрятала смешок за чашкой, но глаза улыбались.

 – На себя посмотри… Мальвина блин… из страшной сказки.

Как ни странно, Машкина реплика сняла с меня напряжение и заставила улыбнуться.

 – Привет, соня. Кофе… или может пива? – Егор повернулся от плиты и вопросительно поднял ещё пока пустую чашку.

 – Кофе. – Сажусь напротив Мальвины и, тут же подставляя руки, ложусь на них.

Украдкой смотрю на Егора. Ни жестом, ни словом не показывает, что между нами вчера что-то произошло. А я просто безмерно благодарен ему за это.

 – Какие планы у вас мальчики на сегодня? – Машка с громким звуком втягивает в себя горячий кофе и громко икает, ни капельки нас не стесняясь. Вот что делает с истинной девушкой настоящее посленовогоднее похмелье.

 – Поспать…

 – Погулять.

Мы с Егором отвечаем одновременно и она звонко смеётся.

 – Я за предложение Егора. Снега насыпало завались. Красотища такая.

Бросаю взгляд за окно. Действительно, на ветках виднеющихся через стекло, толстый слой снега, а в воздухе всё ещё кружат большие белые хлопья.

 – Ну что ты такое лицо кислое делаешь? – Егор ставит передо мной чашку и треплет меня по волосам. – Мальвина дело говорит. Да и похмелье твоё быстрее пройдёт на воздухе.

 – А вот мне интересно, почему у тебя похмелья нет? Пил ты побольше моего. – Пытаюсь придать взгляду строгость, но по его улыбке понимаю, что выходит это у меня плохо.

 – Эх дети, пить надо уметь. – И вовремя выскакивает с кухни, уворачиваясь от кинутой Машкой конфеты, ему вслед. – Я в душ первый. – уже из коридора.

 – Эй! – Машка возмущённо вскакивает, но ей в ответ только щелчок задвижки в ванной комнате.

 – Ты что тоже тут ночевала? – только сейчас замечаю, что на ней вчерашние вещи и уже довольно-таки размазанный макияж.

 – А то… Я вчера побольше твоего влила. Куда я в таком виде домой. – Отодвигает чашку и уже с серьёзным лицом спрашивает. – Ты сам-то как? Ночью у тебя видок не ахти был…

 – То есть? – Усердно изображаю склерозного дурачка, мало ли что она вчера увидела и услышала.

 – А ты типа не помнишь, да? – Раскусывает мою затею на раз. – Ты мне тут лапшу не вешай, я тебя не один день знаю, Миль. Рассорился со своим…этим?

 – Рассорился… – Ну куда от неё деться.

 – Ну не в первой… – Машка хмыкает и закатывает глаза.

 – Теперь уже в последний…

 – Всё так серьёзно?

 – Даже больше.

 – Он что-то сделал? Ударил опять?

 – Лучше бы ударил… Маш, я не хочу сейчас об этом. Серьёзно. – Запускаю пальцы в волосы, и впервые мне кажется, что они мне мешают. А что если?..

 – Ну как знаешь. – Она забирает у меня пустую чашку и встаёт к раковине.

 – Мальвин, а ты не думала перекраситься? – Её удивлённый взгляд говорит о том, что и в мыслях у неё такого не было.

 – Чем тебе уже не угодили мои волосы?

 – Я просто спросил. Интересно.

 – Я…

Звук открываемой двери ванной комнаты свидетельствует о том, что пора поторопиться. И прежде чем она успевает разгадать мой манёвр, я срываюсь с места, и чуть не сбив по пути мокрого и пахнущего шампунем Егора, влетаю в заветную комнату.

Следом за мной подскакивает Машка, но успевает только уткнутся в уже закрытую дверь.

 – Ты офигел Миль, я девушка, я первая! – Стучится в дверь, и явно не рукой, скорее ногой в своём любимом кеде.

 – С хера ли? Я тебя конечно люблю и уважаю, как девушку, но первым был Егор. Так почему бы мне не быть вторым? – Уже откровенно смеюсь и слышу, как она тоже начинает хихикать за дверью.

 – Во мужики пошли… Прям нахал на нахале.

 – Не Маш, ну я же по-честному. Ты же тут на час пропадёшь, а мне всего-то пять минут надо.

 – Дурак. – Слышу её шаги, удаляющиеся обратно к кухне. – Тебе мою косметику одолжить? – уже оттуда.

Бросаю взгляд в зеркало. Бледный. Растрёпанные длинные волосы. Безумные покрасневшие глаза с остатками вчерашнего «боевого» макияжа.

 – Нет! – ору так, чтобы услышала. – С сегодняшнего дня она мне больше не понадобится. – уже тише, только себе.

* * *

Как какой-то вор, я подъехал на такси к дому, попросив таксиста остановится немного в стороне,чтобы никто не видел. Стараясь никого не встретить по пути, поднялся к себе, взял немного денег и телефон, подумав,захватил ещё и новую кредитку.

Снег слепил глаза и холодил ладони без перчаток, но нас это не пугало. За два часа бесцельного хождения по улицам с редкими прохожими и с ещё более редкими машинами, мы все вывалялись в снегу в прямом смысле этого слова.

Трое довольно взрослых подростков кидались снежками, валялись в снегу, делая «ангелов», умывали друг друга холодными белыми пригоршнями, засовывали за шиворот друг другу холодные руки и вообще вели себя как дети.

Мы с Машкой сдуру купили по мороженому и, держа его в дрожащих замёрзших руках, откусывали стучащими зубами и облизывали посиневшие губы. Егор только крутил пальцем у виска и откровенно ржал с нас и наших мучений. Таким невкусным мороженое ещё не было никогда в жизни! Но, мы же не слабаки, мы доели его до самой палочки и с победным видом выбросили в мусор пустые обёртки.

Где-то на полпути к парку у меня завибрировал телефон, оповещая об смс.

« Где ты? Я волнуюсь»

Всего несколько слов, но они легли на сердце раскалённым камнем. Глаза предательски затуманило выступившими слезами, и я отвёл их в сторону, бесцельно разглядывая дома и заснеженную улицу. Напротив через дорогу взгляд зацепился за неброскую оранжевую вывеску: «Салон Жасмин».

 – Пошли. – Я ухватил Машку за руку и потащил через дорогу, Егор едва поспевал за нами.

Перед самой дверью салона я чуть не свалился головой в сугроб, но твёрдая рука вовремя ухватила меня за шиворот, при этом чуть не задушив собственной курткой.

 – Убить меня решил? – Откашлявшись я повернулся к смеющемуся и раскрасневшемуся Егору.

 – Ага, тебя убьёшь. Скорее ты. Ты что так рванул, чудо? – Он осмотрелся по сторонам, но не нашёл ничего, что могло бы меня заинтересовать.

 – Смотри, – я кивнул головой на вывеску «ОТКРЫТО» на двери салона, что само по себе было удивительно, учитывая то, что на улице первое января.

 – И? – Похоже меня не поняли. Машка тоже смотрела странно, как на ненормального.

 – Новый год. Новая жизнь. – Я сделал фейс кирпичом и шагнул в тепло помещения.

Милая, молодая девушка удивлённо уставилась на нашу странную подмороженную компанию.

 – Что вам ребята? – Мы похоже отвлекли её от складывания каких-то баночек и бутылочек.

 – Нам постричься. – Краем глаза я увидел, как вытянулось лицо у Мальвины и как с сомнением хмыкнул Егор.

 – Всем? – девушка оживилась. Похоже клиентов сегодня она не ожидала. Спрашивается, зачем тогда табличка «ОТКРЫТО» висит?

 – Ну пока только мне. – Я уверенно стянул залепленную снегом куртку и примостил на аккуратную вешалку у стены. Куртки ребят перекочевали туда же. Эх. Потом пол надо будет протирать…

 – Ну что же, садитесь. – Она надела шелестящий тёмно зелёный фартук и развернула высокое кресло у одного из зеркал. – Как?

Ловлю своё отражение в зеркале. Первым порывом хотелось сказать «наголо», но подумав, я решил, что это слишком кардинально для меня.

 – Коротко.

 – Может не надо? – Машка легонько тронула меня за плечо. – Миль?

 – Мальвин, ты чего? Я же не голову себе отрезаю. – Я ободряюще улыбнулся и подмигнул. – Или без длинных волос ты меня разлюбишь как друга?

 – Вот же ты, точно дурак. – И уже девушке. – Уши ему тоже укоротите. И язык.

Егор просто молча сел в кресло у стены и наблюдал за происходящим. Мне кажется он тоже понимал, что мне нужны перемены и перемены не только в жизни…

Спустя полчаса я наблюдал себя нового. Это было странно и непривычно, но мне понравилось. Даже Машка довольно замахала головой, а Егор предположил что «Теперь все девочки мои». Я только хмыкнул в ответ, кому как не ему знать, как меня с недавних пор интересуют девочки.

 – Девушка? – Я посмотрел в отражение в зеркале, на ребят, находившихся за моей спиной, и повертел в руках кредиткой, которая была выдана мне когда-то Ангелом на День рождения, и на которой, как я знал, находилась ещё довольно внушительная сумма. – А не знаете ли вы, хороший тату салон, который может случайно оказаться открытым в первый день нового года?

 – Кажется, знаю…

 – НЕТ! – одновременно громкое и возмущённое Маши и Егора.

 – Да, – моё уверенное с довольной улыбкой на губах.

====== Май: Чужой. ======

Весь день шёл снег. Крупные белые хлопья мягким покрывалом ложились на газон за окном и деревья у дальней ограды. Подъездную дорожку тоже замело? и только к обеду, медленный после новогодней ночи уборщик, занялся её расчисткой.

Эта дорожка, как магнит притягивала мой взгляд. Я ждал такси. Обычную, каких тысячи, машину с шашечкой сверху, которая привезёт ЕГО. Но такси не было, и Эмиля не было. Мои три смс ушли в никуда. Но всё же ушли – значит телефон его включён. Где-то к часу дня мне пришло сообщение о снятии небольшой суммы денег с его карты. Потом к четырём ещё одно, сумма была уже солиднее. Первым делом я решил, что мелкий просто потерял карту, и кто-то воспользовался ею. Но звонить ему или спрашивать в смс я не стал. Написал Егору, а тот уже подтвердил – да, деньги снимал Эмиль. Для чего именно, мне было не важно. Главное, что с ним всё в порядке.

Сижу верчу в руках мобильник. Пальцы сами набирают текст и адресата «Егор». « Как он там?» Ответ приходит минуты через две: « Бесится. Ты будешь удивлён». Хм… Ничего нового. Мелкий умеет меня удивлять. Шокировать. Доводить до крайности.

На часах почти девять, на улице давно темно, и только фонари освещают полузасыпанную дорожку к парадному входу. Бедный уборщик мучился полдня, но не перестающий идти снег, сводил его работу на нет. Устав смотреть на его мучения, я отпустил бедного парня домой. Эмиль так и не приехал, и я решил, что он просто опять остался у друга.

А чего я ждал? Что он побежит домой? Сомневаюсь, что ему этого хочется. А мне вот хотелось его увидеть.

Хотя я сам не знаю, что сказал бы ему. Начал бы оправдываться? В чём? Ведь отчасти малыш был прав. Всё это затевалось только ради денег и фирмы. Но это было тогда. Тогда я ещё не знал его. Тогда я не любил. А сейчас? Готов ли я рискнуть? Честно отвечаю сам себе – не знаю. Наверное во мне всё ещё побеждает здравый смысл. Чтобы рисковать, нужно знать ради чего. А ради чего буду рисковать я? Ради его и своей любви? Возможно. Но… Всегда есть «но». В нашем случае – это то, что мы братья. Это перечёркивает всё. Как пару, нас бы ещё возможно приняли. Вон сколько однополых отношений вокруг. Но как пару брат и брат… Шансы почти нулевые. У нас просто нет будущего.

Делаю глоток давно остывшего кофе, боже какая гадость…

Сквозь ночь в окно прорезается свет от фар. Он приехал! Знаю, что он. Чувствую.

Наблюдаю в окно, как худенькая фигурка в накинутом капюшоне выбирается из машины и скрывается на крыльце дома. Хлопает входная дверь, и шаги в холле. Замирает. И я замираю в тёмной кухне. Он вслушивается в тишину дома, а я в звуки его шагов. Шаг. Два. Три. Открывается дверь, и темноту комнаты обволакивает светом.

Стоит. Смотрит своими тёмными омутами прямо мне в глаза. А в них пусто. Ни обиды. Ни злости. Просто пусто. Он пьян. И он другой…

Капюшон упал на плечи, и я удивлённо рассматриваю его: почти гладко выбритые виски и довольно короткие локоны на макушке. Длинная чёлка теперь не закрывает лоб и серёжка в брови сразу бросается в глаза. Он кажется взрослее и… таким чужим.

 – Привет. – Отмирает первым, и как ни в чём не бывало достаёт из холодильника пачку сока, пьёт прямо из упаковки.

 – Привет… – слова царапают мне горло, а ведь я так много хотел ему сказать. – Эмиль…

 – Послушай, Май. – Больно кольнуло где-то внутри «Май»… – Давай договоримся раз и на всегда. Ты не лечишь меня своими бреднями про любовь, а я делаю вид, что ничего не было. Мы просто вынуждены жить в одном доме и под одной крышей. Я даже где-то понимаю тебя, сам может быть поступил бы так же, случись мне выбирать между делом всей моей жизни и мало знакомым заморышем, навязанным мне в братья.

 – Это не так…

 – Так! И я не хочу больше когда-либо вновь поднимать этот разговор. Ты живёшь своей жизнью, а я своей. Обещаю постараться выполнять все требуемые от меня обязательства, чтобы в конечном итоге ты получил эту грёбаную фирму. А потом, после восемнадцати, я просто свалю и больше не потревожу твою жизнь. – Нервно бросает пустую пачку от сока на стол. – А ты больше не потревожишь мою.

 – Ты этого хочешь? Вот так? – Обхожу стол останавливаясь в шаге от него. Пахнет спиртным и чужими духами.

 – Хочу ли я этого?! Сейчас ты спрашиваешь, хочу ли я? А почему меня не спросили, когда составляли эти блядские бумажки?! Почему не поинтересовались:«Эмиль, а хочешь ли ты быть подстилкой старшему брату? Ему так легче будет управлять тобой, и в итоге получить бабло от папули»?!

 – Я никогда не думал так о тебе.

 – Да мне плевать как ты думал! Но раз теперь ты наконец-то интересуешься чего я хочу, так я тебе скажу! Я хочу, чтобы вы все отвалили от меня и дали спокойно дожить эти полтора года в этом доме! Я ненавижу этот дом. Ненавижу тебя. Всю вашу больную семейку! Но я вынужден тут быть. Пока что. Извини братик, но тебе тоже придётся потерпеть меня тут. Пока что. Хотя, если ты будешь утешать себя мыслью, что в конечном итоге ты останешься в выигрыше, то тебе станет легче переносить моё присутствие.

 – Ты мне не мешаешь…

 – А ты мне мешаешь!

 – Ты пьян.

 – А не пойти ли тебе? – Разворачивается к выходу, и я в последний момент успеваю ухватить его за плечо.

Вздрагивает и кривится, как от боли. С шипением скидывает мою руку и злобно прищуривает глаза. Неужели я ему так противен?

 – Не трогай меня, – слова сквозь зубы.

 – Хорошо. – Прячу руки в карманы, показывая, что ему нечего бояться. – Я просто хотел поговорить. Всё прояснить. Но наверное лучше завтра.

 – Мы не будем больше разговаривать об этом. Ни завтра. Ни послезавтра. Ни-ко-гда. Я буду играть нужную тебе роль послушного сыночка богатого папашки только при одном условии. Ты ко мне не лезешь со своими разговорами и объяснениями. Договорились?..

Смотрю на него и в голове только одна мысль. Обнять. Защитить. Не отпускать. Не отдавать никому.

 – И ещё… Мы с Егором теперь встречаемся. Вчера мы переспали. И… И это было лучше чем с тобой.

Врёт? Или правда было? Смотрит мне в глаза не мигая. Не отводит, не прячет взгляд. Боже, неужели правда?

 – Я рад за вас… – Да к чертям собачьим я рад. Я в бешенстве. И мне больно. Очень больно.

 – Я тоже рад. За нас. Спокойной ночи, Май.

Уходит, а у меня просто нет сил остановить его. Смотрю на его выбритый затылок, пока дверь с грохотом не закрывается за ним.

И со стороны может показаться, что всё наладилось. Он слушает меня. Ведёт себя прилично. Я получаю фирму и деньги. И мне бы только радоваться, да вот только не радостно совсем. Потому что я понимаю, что потерял его…

* * *

В беспомощной ярости обшариваю все кухонные шкафчики в поисках сигарет. Видел как у чёрного входа курит Ольга, когда думает, что её никто не видит.

Злополучная, полупустая пачка Мальборо нашлась в ящике стола. Затягиваюсь и тут же закашливаюсь с непривычки. Стряхиваю пепел прямо в чашку с остатками кофе. Горький дым обжигает лёгкие и царапает горло. Но это неприятное чувство ничто по сравнению с тем, что бурлит у меня внутри.

Хочется броситься наверх. Ворваться в его спальню. Прижимать, чтобы кожа к коже. Хочется целовать. Хочется думать, что всё ещё мой. Нет. Уже не мой.

После третьей выкуренной подряд сигареты начинает кружится голова. И пока ко мне не пришла мысль напиться, что вполне вероятно, решаю подняться к себе и попробовать уснуть.

Но и тут я не нахожу покоя. У меня гость. Вернее гостья.

 – Дождался? – Майя сидит на краю огромной кровати, поджав под себя ноги. Тонкая короткая рубашка едва прикрывает стройные бёдра.

 – Дождался.

 – Может теперь успокоишься? – Откидывается назад, упираясь на ладони и позволяя шелковой ткани оголить ещё больше кожи.

 – Ты что-то хотела? Если нет, я хотел бы лечь спать.

 – Май, ну что ты как маленький. Хватит дуться.

Внимательно всматриваюсь в её лицо. Вот оказывается откуда ноги растут.

 – Это ты! Ты дала ему эту папку.

 – Он сам её нашёл.

 – Ооо. Я не сомневаюсь. Но ты ему в этом помогла. Не так ли, дорогая сестрёнка?

 – Да. Помогла. – Принимает оборонительный вид, натягивая на голые бёдра края ткани. – И ты сам знаешь, что так будет лучше для всех.

 – Для кого это, для всех?

 – Для тебя в первую очередь. Ты никогда не думал, что сделает отец, узнай он о твоём странном увлечении?

 – Вот как? Значит наши с тобой отношения странными не были?

 – Были. Но я девушка. А он парень. Мальчик…

 – Ага… То есть разнополые отношения брата с сестрой – это простительно, а вот брат с братом – это странно?

 – Не утрируй… В глубине души ты знаешь, что это лучший выход…

 – Да ни хрена ты не знаешь о моей душе и о том, что там внутри неё!

 – И что же там? Этот выскочка просто вскружил тебе голову. Запретный плод всегда сладок, вот ты и…

 – Я люблю его.

 – Прости… Ты что?

 – Я. Люблю. Его.

 – Это у тебя сейчас шутка такая была? Не смешно.

 – Мне тоже не смешно…

Привстаёт и напряжённо вглядывается мне в лицо. Не знаю, что она там увидела, ибо кроме боли я сейчас не чувствовал ничего, но она больше не спрашивает. Просто смотрит и хмурится всё сильнее.

 – Я думала…

 – Я знаю, что ты думала. Уберёшь незначительную помеху с пути, как это было раньше, и мы снова вместе? Ты ошиблась. В этот раз твои расчёты тебя подвели.

 – Ты любишь его больше чем меня? – В глазах затаённая надежда.

 – Я люблю его по-настоящему.

 – Как брата? – Всё ещё цепляется за ускользающий призрак собственных выводов.

 – Как любимого человека.

 – Ты не можешь. Вы братья… Он ребёнок. Он тебя не любит, – в голосе появляются визгливые нотки, и я вдруг понимаю, что у меня до жути болит голова.

 – Теперь это уже не важно. Ведь так, Майя? Ты сама всё сделала для этого. – Я так устал, хочется чтобы она поскорее ушла.

 – Что же дальше?..

 – А дальше мы живём как обычная семья. Я старший брат, ты старшая сестра, а он младший брат. И всё.

 – Всё?

 – Всё. – Устало ложусь на край кровати подальше от сестры. – Уходи. Пожалуйста.

Закрываю глаза и не слышу её шагов по мягкому ковру, только звук закрываемой двери. Надо бы встать и раздеться, но мне не хочется даже шевелиться. Я в каком-то непонятном трансе, когда тело почти отключилось, и только тянущее чувство внутри разрывает так, что больно физически. Эта боль сдавливает горло и отдаётся звоном в ушах. Хочется кричать. Орать во всё горло. Бить стены. Но я продолжаю лежать, не двигая даже пальцами. Делая короткие рваные вдохи, как будто мне не хватает воздуха.

И вдруг музыка.

В тишине звучит едва различимая мелодия. Без слов. Я даже не могу определить скрипка это или что-то другое.

Я знаю откуда она. Я узнаю эту мелодию. Такая знакомая и родная, и такая далёкая теперь.

Начинаю вслушиваться в звуки, сосредотачиваюсь на них, стараясь переключится. Не слышать своих вопящих мыслей, слушать только музыку.

Но почти засыпая, последнее о чём я думаю – это Он.

====== Эмиль. Новая жизнь. ======

Если я рассчитывал уснуть, как только моя голова коснётся подушки, то я просто сам себя обманывал. Сон не шёл совсем. Я как мог старался отключиться от внешнего мира, но даже выпитый перед этим в компании с Егором и Мальвиной коньяк мне не помог. В голове шумело и только.

С Майей я столкнулся, когда поднимался по лестнице к себе. Она только удивлённо моргнула, заметив мои внешние изменения, но комментировать не стала, я просто чувствовал её взгляд на своём затылке, пока за мной не закрылась дверь спальни. Потом услышал, как уже за ней закрывается дверь в спальню Ангела. Странно, что до сих пор про себя я продолжаю называть его этим прозвищем, которое совсем ему не подходит. Хотя нет. Ангелы ведь тоже бывают разные. Например как тот, что сегодня поселился у меня на лопатке.

Я осторожно прикоснулся к саднящей коже на спине. Когда Ангел, там на кухне, схватил меня за плечо, я чуть не взвыл от боли, не помог даже коньяк, на который я рассчитывал, как на болеутоляющее.

Вообще я вдруг понял, что алкоголь мало чем помогает. Болеть меньше не стало ни внутри, ни снаружи. Сон тоже не шёл. Единственное, что выпитое немного добавило мне смелости, чтобы всё-таки пережить этот разговор с Ангелом.

Я уже минут десять ворочался в кровати, когда услышал громкие голоса за стеной. Интересно… А я думал она там по другой причине. Пришла так сказать отпраздновать свою победу. Ведь её роль в истории с папкой была самой очевидной.

Но праздновать видно никак не получалось. Сквозь стену плохо слышен сам разговор, но раздражённый тон брата я всё же улавливаю. А вот и Майя перешла на визгливые звуки. Жаль, что не понять о чём они. Хотя кажется я разобрал слова «ребёнок» и что-то там про любовь.

Потом тишина.

Дверь в мою комнату открылась тихо, и её силуэт замер на пороге.

 – Я знаю ты не спишь, – голос тихий едва слышный.

В комнате темно, и я мог бы притворится спящим, но почему-то не делаю этого.

 – Чего тебе?

 – Как ты это делаешь? – Мне показалось, или её голос звучит жалобно?

 – Делаю что?

 – Неважно… – Дверь так же тихо закрывается, и я опять остаюсь один в темноте.

Вот спрашивается и зачем приходила?

Теперь точно не уснуть. В свете фонаря из окна натыкаюсь глазами на своё размытое отражение в зеркале. Мысль приходит неожиданно, но сама возникшая идея мне нравится всё больше.

Через пару минут в моей комнате уже горят все лампы. Дверцы шкафа распахнуты и всё его содержимое вывалено на пол. Чего-то не хватает… Ах да. Фона. И когда в динамиках звучат первые аккорды мелодии, довольно улыбаюсь.

Я оставляю только простые футболки без надписей (которых оказалось всего две) и пару домашних штанов, а ещё мамин свитер. Все остальные вещи грудой свалены у порога.

«Ну что же Эмиль, если ты начинаешь новую жизнь, так делай это правильно. Он хочет увидеть тебя образцовым братом с которым не будет хлопот? Он получит такого брата. Жаль только, что для этого тебе пришлось так больно обжечься. Ну ничего, зато урок получен и усвоен».

Крадучись я притаскиваю с кухни несколько больших мусорных пакетов, и вскоре все мои любимые вызывающие майки и толстовки упакованы и больше не мусолят глаза, громоздясь кучкой у двери и вызывая жалость к себе.

Так же тихо эти пакеты перемещаются на улицу к мусорному баку у чёрного входа.

Потом почти полночи я сижу в интернете, заказывая себе новый гардероб. Конечно же на имя Ангела и с доставкой на дом. Возможно я где-то не угадал с размером, но думаю кошелёк моего брата может позволить себе потратиться на пару ненужных вещей.

Обвожу глазами комнату. Может и интерьерчик сменить? Хотя и так сойдёт, как раз под мой новый образ. Опять возвращаюсь в ноутбук, но что-то настойчиво мешает мне сосредоточится. Снова взглядом по комнате. Всё как обычно… Нет не всё… Вот оно. Маленькая неприметная коробочка на полке с моими школьными книгами.

Сердце почему-то начинает стучать в два раза быстрее. Я уже знаю что там. Догадываюсь по блестящей чёрной обёртке и тонкой белой ленточке переплетающей её.

Медленно, как во сне подхожу к полке, и просто смотрю. Надо же, в чёрной упаковочной бумаге с крохотными серебристыми снежинками, которые были даже не заметны с кровати. Интересно, он сам выбирал или попросил свою секретаршу?

Несколько минут стою так, почти не мигая и гипнотизируя глазами коробочку. Мне страшно взять её и посмотреть. Как будто это не новогодний подарок, а раскалённый кусок железа. Но стоять так всю ночь желания нет. Может просто выкинуть не раскрывая? Но моё чувство любопытства всё же побеждает над здравым смыслом, и дрожащие пальцы начинают развязывать белую ленточку и неаккуратно рвать тонкую бумагу.

Если было возможно сделать мне ещё больнее, то он это сделал… В другой ситуации, не прочитай я содержимое той красной папки, я бы безумно радовался такому подарку. Но я прочитал. И теперь вместо радости по телу разливалась непонятная усталость, совсем не физическая, скорее душевная. Как будто меня выжали и выбросили как ненужную тряпку, и я валяюсь где-то в забытом углу. Такой же пустой. Такой же грязный. Использованный.

Тонкая золотая цепочка с кулоном, небольшим, размером с монетку. А на нём, в круге чёрной эмали, два сложенных ангельских крыла из белого золота…

Цепочка жгла ладонь, но я не смог выпустить её из руки. Первым порывом было выбросить в окно. Просто открыть и запустить подальше в ночь и снег. Я даже постоял у окна некоторое время, но так ничего и не сделал. Потом я вспомнил о мусорных пакетах с моими вещами. Если спрятать там, то её выбросят вместе с мусором…

Но я не смог. Эти крылья, как последнее напоминание о том, что было. Напоминание о том, что кто-то, когда-то позволял мне летать… Теперь у этих крыльев другая задача – не дать забыть, как глубоко и больно можно упасть.

Стоя перед зеркалом, я трясущимися руками застегнул цепочку. Не слишком длинная. Она золотистой змейкой обвила шею, кулон поблескивал чуть ниже ключиц. Вот так. Единственное, что у меня от него осталось. А нет, ещё растоптанное сердце, но с этим я как-нибудь сам разберусь.

* * *

Просыпался я быстро и не совсем приятно. Вернее меня будили, толкая в плечо. Хорошо хоть не в то, где ещё довольно ощутимо болит.

 – Харош дрыхнуть, белый день на дворе, – голос Егора я узнал бы из тысячи.

 – Отвали… – пытаюсь натянуть одеяло на голову. – Кто тебя вообще впустил…

 – Твой брат.

 – Чтоооо?! – подпрыгиваю как ошпаренный. – И ты цел?

 – Не понял?

 – Он ничего тебе не сделал? Ну или может сказал? – заматываюсь по уши в одеяло и плетусь в ванную. Глупо конечно, но я почему-то стесняюсь рассекать перед другом в одних трусах.

 – А должен был? – Егор тащится за мной, но у двери милосердно отворачивается, делая вид, что увидел что-то очень интересное в окне спальни.

 – Ну…

 – Нет конечно, то что он смотрел на меня как цербер из ада – это да… – прерывается на полуслове и после заминки продолжает уже с подозрением. – Эмиль… Ты ничего не хочешь мне сказать?.. Предупредить, например, о чём то?..

 – Наверное хочу… – Плещу себе в лицо ледяной водой, обливая при этом валяющееся на полу одеяло.

 – И?

 – Я ему сказал.

 – Ты дурак? – Он плюёт на моё неудобство и уже возмущенно пялится на меня. – Нет, ты реально кретин. Удивляюсь, как он меня вообще впустил.

 – Я сказал, что мы с тобой встречаемся. Типа ты мой парень… – К чёрту стеснение, трусы летят на пол и я залезаю под теплые струи душа.

 – Тогда я удивлён, что я ещё жив до сих пор… – отворачивается и уходит в глубь комнаты. – Ты бы хоть постеснялся. Пожалел мою неуравновешенную психику.

 – С психикой у тебя всё отлично. Мне и не знать. – Всё-таки задёргиваю шторку, хотя он уже и не смотрит. – Да и чего ты там не видел…

 – А вот с этого момента поподробнее…