Текст книги "Жизнь - только держись! (Шаг второй) (СИ)"

Автор книги: Happalo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

– «Как бы драку не затеяли…»

– Лалиса, – вернул меня из размышлений голос ДжинСу, – может быть уже пора рассказать, – тут он глянул на ДжонГука и ЧэЁн, – что ты задумала?

Приблизившись к однокласснику и попросив того сделать шаг в сторону, развернул его лицом к двум другим участникам действия. ЧэЁн сидела на месте и тупо хлопала глазами, переводя любопытный взор с одного парня на другого, но делала она это как-то странно, словно старалась не привлекать к себе внимания.

– ДжинСу-оппа, – начал я и указал рукой на стоявшего рядом, – я нашла вам седьмого участника группы.

– Что? – Брякнул ДжинСу.

– Кого? – Вторил ему ДжонГук.

ЧэЁн же продолжала сидеть молча и, лишь появившийся нездоровый блеск в её глазах сказал мне о том, что, как только мы останемся наедине, я буду незамедлительно подвергнут допросу с пристрастием. Вполне возможно, если, конечно, я совершу подобную глупость и попытаюсь отмолчаться, подруга не побрезгует даже пытками. М-да.

Место действия: Сеул. Квартира семьи Ким

Время действия: восемнадцатое сентября 2009 года. Вечер

В прихожей только что закончилась небольшая суета. ДжэУк с ХеМи собрались и отправляются на Чеджудо. Они даже не стали брать много вещей – всего один чемодан на двоих. Провожать их вышли Пакпао с Лалисой. СонМи ещё не вернулась домой.

– Хорошо отдохните там, – напутствует бабуля уже стоящих у открытой двери сына с невесткой.

– Да, омма, спасибо, – кланяется ХеМи.

– Всё, омма, мы уехали, – говорит ДжэУк и переводит взгляд на дочь. – Лалиса, веди себя хорошо и слушайся во всём хальмони.

– Да, аппа, – не спорит девочка.

– Я буду скучать, – вдруг останавливается ХеМи и, сделав шаг к дочери, целует её в щёку.

Лалиса морщится, но терпит. Пакпао смотрит на внучку с лёгкой укоризной. Но вот дверь закрылась за спинами ДжеУка и ХеМи, оставляя дома бабушку с внучкой.

– Ты что сейчас собираешься делать? – Спрашивает Пакпао, направляясь в гостиную.

Идущая рядом Лалиса не торопиться отвечать. Подумав некоторое время, она грустно вздыхает.

– Работать пойду, – с недовольством в голосе признаётся девочка.

– Работать? – Останавливается бабушка и смотрит на внучку.

– Субтитры надо создать и прикрепить их к видео с книгой.

– Ааа, – понимающе кивает Пакпао и пытается подбодрить свою любимицу. – Всё правильно. Надо трудиться и тогда результат будет хорошим. А как иначе?

– Даааа, я знаю, – морщится Лалиса. – Просто… я бы лучше сейчас повалялась, ничего не делая. И так за эти два дня устала, а тут ещё эти субтитры…

Пакпао добродушно смеётся и подталкивает внучку по направлению к её комнате, напутствуя при этом:

– Вот заработаешь себе на достойную старость, тогда и об отдыхе не грех подумать будет, а пока не ленись.

– До старости ещё дожить надо, – еле слышно буркает девочка, скрываясь в коридоре, ведущем к их с сестрой комнатам.

– «Такая же языкастая, как и я», – думает Пакпао, провожая внучку взглядом, а затем задумчиво произносит, прислушавшись к себе. – Что-то я проголодалась. Наверное, стоит перекусить.

Спустя примерно полтора часа открывается входная дверь и на пороге появляются СонМи со своей подругой ХёнДжу. Девушки ходили по магазинам и сейчас тащат с собой по паре пакетов, заполненных покупками.

– Ты знаешь, а мне не понравился стиль, который выбрали для оформления нового бутика CELINE, – поставив пакеты прямо на пол и начав снимать обувь, говорит старшая из подруг. – Как-то всё мрачновато там выглядит. Слишком много тёмных тонов.

– Ну, не знаю, онни, – замерев с одной туфлей в руках, задумывается младшая. – Мне вот он показался, наоборот, каким-то загадочным.

Продолжая болтать на разные темы девушки, прихватив пакеты с покупками, заходят в гостиную, где смотрит телевизор Пакпао.

– Аньён, хальмони, – радостно щебечет СонМи и, подойдя к бабуле, целует её в подставленную щёку.

– Аньён хасеё, госпожа, – кланяется ХёнДжу. – Как ваше здоровье?

– Здравствуй, ХёнДжу, – поднимается со своего места Пакпао. – Всё хорошо с моим здоровьем. А как ты, красавица, поживаешь? Что так долго в гости не заходила?

– Спасибо, госпожа, – вновь кланяется девушка. – У меня всё прекрасно. Сейчас очень много учёбы, – поясняет она. – Вот из-за этого времени свободного совсем нет.

– Я вижу, – бросает насмешливый взгляд бабушка, намекая на пакеты в руках у девушек.

ХёнДжу отводит взгляд, предварительно глянув на пакеты, которые она продолжала держать.

– Эм, – мнётся СонМи и переводит тему. – А где Лалиса, хальмони?

– Работает, – продолжая улыбаться, отвечает Пакпао и переводит многозначительный взгляд на старшую внучку. – Субтитры делает для твоего видео.

– Ой! – СонМи аж присела немножко после этих слов. – Мы тогда побежим ей помогать.

– Бегите, бегите, – задумчиво произносит бабушка, провожая взглядом спины прыснувших в сторону коридора девушек, а затем с неодобрением добавляет. – Совсем ведь уж большая, а на уме одни лишь юбки, да туфли.

Усевшись обратно в кресло, Пакпао прикусывает дужку очков, только что взятых со стола.

– Что же с ней делать? – в слух задаёт вопрос бабушка, имея в виду младшую внучку и её непрекращающиеся приключения. – А позвоню-ка я ХеГё и спрошу её.

Не поднимаясь с места, она тянется за своим телефоном, лежащим на краю стола. Наконец взяв его в руки, старая женщина снова погружается в раздумья.

– Опять ведь вывернется, «засранка старая»! – Найдя номер подруги в списке контактов и нажав иконку вызова, негодует Пакпао.

Сижу за компом и занимаюсь переводом на корейский язык «Гарри Поттера». То ещё занятие… Особенно если припомнить тот факт, что я вообще не в зуб ногой какой переводчик. Впрочем, дело, хоть и медленно, но всё же движется. И чем дольше я корплю над текстом, тем лучше получается. Мне по крайней мере так кажется.

– «Ну и где её носит?» – Припоминая обещание СонМи, заниматься переводом со мной, оборачиваюсь к двери. А в ответ тишина. – Вот ведь дал бог сестрёнку! Я ей помогаю, а она… Пф! Мне что? Больше всех надо что ли?

Не прошло и десяти секунд, как я вернулся к работе, открывается дверь и в комнату влетает СонМи на пару со своей товаркой, которую я не видел…, да бог знает, сколько времени мы не встречались. Обе разнаряженные словно куклы для подиума. Сестра бросает на мою кровать какой-то журнал, что она принесла с собой.

– «Опять по магазинам шатались», – в этот момент почему-то захотелось добавить: и без меня, но поняв это, сдержался. – Ну, где ты ходишь, СонМи? Мы же договаривались…

Отклоняюсь в сторону, чтобы поприветствовать подругу сестры.

– Аньён, онни.

– Аньён, Лалиса, – тут же здоровается ХёнДжу. – Смотри, – девушка закружилась на месте, демонстрируя, очевидно, свой новый наряд. – Как тебе?

– «Я в восторге! Сейчас описаюсь от счастья!» – только я подумал об этом, как мне действительно захотелось в туалет. – «Чёрт!»

– А на меня…, на меня посмотри, – вторит подруге СонМи и так же делает оборот вокруг своей оси.

Девушки вообще не замечают, что хозяйка комнаты нахмурилась и находится в явно не самом хорошем расположении духа. Они увлечены своими приобретениями и не замечают этого.

– Просто прелестно, – без энтузиазма выдавливает из себя Лалиса и, поднявшись со своего места, направляется в коридор мимо гостий.

– Ты куда? – Задаёт вопрос СонМи, не понимая, что происходит.

– Писать хочу, – буркает младшая сестра и, не сказав больше ни слова, выходит из комнаты.

Подружки переглядываются и одновременно пожимают плечами. Что взять с мелкой? Ведь она даже краситься ещё не начала. Девушки, ещё чуть-чуть покрутившись у зеркала, стоявшего в углу комнаты, наконец решают, что пора и делом заняться. СонМи усаживается на стул с колёсиками и удобной спинкой, который сестра купила на той неделе, и начинает читать то, что там её младшенькая успела перевести и записать. По мере прочтения лицо девушки смурнеет, она ещё некоторое время продолжает двигать взглядом вдоль строчек, а затем, всё же не выдержав, высказывается:

– Это какая-то чушь! – Негодует СонМи и выделяет всё, что успела перевести Лалиса, а потом нажимает кнопку delete. – Вот так-то лучше, – заявляет она и, повернувшись к подруге, уточняет. – Сейчас мы всё сами сделаем, а то там такая фигня была написана, причём настолько несусветная, что заново всё сделать легче, чем переделывать.

Пакпао только что закончила общаться со своей старинной подругой шаманкой и молча смотрит в окно. Этой «засранке» в очередной раз удалось выкрутиться.

– «Как она умудряется проделывать это раз за разом?» – Размышляет старая женщина. – «И ведь не придерёшься даже. Как она там сказала? «То, что твоя внучка попадает в разные истории, ничего не меняет. Задумайся… Ведь ни одна из них, по крайней мере из тех о которых ты мне рассказала, не несли реальной угрозы твоей внучке. Так?» И что мне оставалось? Только кивнуть в ответ.»

На миг внимание бабушки привлекает Лалиса, протопавшая мимо неё на кухню и ворчащая что-то на ходу. Не придав значения настроению младшенькой, старая женщина возвращается к своим размышлениям. Она даже не заметила, как Лалиса проскочила в обратную сторону.

– Вот ведь «скользкая» какая! – толи восхищённо, толи возмущённо высказывается в слух Пакпао, подразумевая свою подругу. – Я далеко не глупа, – кивает она озвученной мысли, – но до тебя, ХеГё, мне далеко.

Бабушка поднимается со своего места и идёт в сторону кухни, продолжая разговаривать на ходу.

– С другой стороны, если хорошенько подумать, то она права, – старая женщина останавливается в дверном проёме и, взявшись за один из косяков рукой, замирает. – Только что тот случай в особняке семьи Сон… Ну да. Во всех остальных ей ничего не угрожало. Тс! – Недовольно цокает Пакпао. – И всё равно, ХеГё, ты «скользкая старая засранка»!

Тут внимание её привлекает к себе возмущённый вопль, принадлежащий Лалисе, только что долетевший до гостиной со стороны комнат девочек:

– Ты совсем обалдела что ли, онни! Как ты могла…?!

Сразу осознавшая, что может последовать далее, Пакпао рванула, уж как могла, к эпицентру начавшего извержение вулкана в лице её младшей внучки. Она успела буквально за секунду до происшествия.

– Что ты себе позволяешь?! – Подскочила СонМи, кипя неподдельным возмущением. – Как ты смеешь со мной так разговаривать?!

Лалиса на этот раз перешла черту в присутствии её лучшей подруги, и старшая сестра не намеревалась спускать подобное с рук.

– Что Я себе позволяю?! – Продолжала напирать, быстро вскипевшая от того, что она увидела, хозяйка комнаты. – Ооо! Сейчас ты узнаешь, что я себе позволяю! Сейчас, сейчас! – Произнося эти слова, Лалиса уже развернулась и начала подыскивать что-нибудь, чем можно воспользоваться как инструментом для воспитания некоторых зарвавшихся девиц.

ХёнДжу сидела молча и наблюдала за происходящим с открытым ртом. Она до этого пододвинула старый стул к компьютеру, на котором до покупки нового сидела Лалиса.

– Ага! – С какой-то иступленной радостью чуть ли не взвизгнула девочка, когда её взгляд остановился на принесённом СонМи журнале. Он так и валялся всё это время на кровати.

Лалиса схватила его и, разворачиваясь обратно к гостям, быстро свернула импровизированный инструмент внушения в трубочку. СонМи, видя это, сделала рефлекторный шаг назад и, уперевшись в подругу, уселась той на колени. Когда хозяйка комнаты сделала два быстрых шага, приблизившись к подругам, замахнулась на них журналом, девушки не выдержали и издали душераздирающий вопль одновременно:

– Ааа!

В таком положении их всех и застала Пакпао своим командирским рыком, которому позавидовал бы даже прапорщик с двадцатилетним стажем:

– Стоять!

Ровно через десять минут в гостиной за столом сидела вся троица обвиняемых. Девочки были посажены в рядок: по левую руку от расхаживающей назад и вперёд сразу через столешницу Пакпао сидела младшая внучка, по правую руку от «судьи» была посажена старшая, а вишенкой на торте, то есть точнехонько между сёстрами, расположилась ХёнДжу. Троица упорно разглядывала рисунок, который был изображён на столе, не поднимая глаз. На самом деле ХёнДжу была вообще не приделах. Но кого это интересует? Присутствовала в момент совершения преступления? Присутствовала! Не попыталась остановить? Не попыталась! Стало быть виновна! И неважно в чём! Виновна и всё тут! Такова была логика госпожи Ким, что сейчас успокаивала свои нервы курсируя вдоль стола. Взгляды, которые умудрённая жизненным опытом бабушка кидала на присутствующих, не сулили тем ничем хорошим, причём всем троим.

– И так, – наконец остановившись заговорила Пакпао. – Я хочу знать, что произошло? Ты, – указательный палец уткнулся в среднюю по возрасту из подсудимых, – рассказывай.

– Хальмони, мы с ХёнДжу, – начала блеять допрашиваемая, – зашли к Лалисе в комнату, чтобы помочь ей с переводом книги.

СонМи замолкла на секунду, пытаясь подобрать правильные слова, но «судья» не дала ей такой возможности:

– И…?! – Моментально услышали все наводящий и подталкивающий вопрос.

– И я…, я случайно стёрла всё что, успела сделать Лалиса, – сказав это, обвиняемая постаралась уменьшиться до размеров микроба.

Вышеупомянутая в столь объёмном рассказе другая обвиняемая вскинула голову и вытаращилась на старшую сестру, буквально на мгновение, но так ничего и не сказав, вновь опустила голову. Лишь заходившие желваки на её скулах поведали окружающим, что на самом деле об услышанном думает девочка.

– Ясно, – замерев на месте и уставившись на старшую внучку, произнесла Пакпао. Она постояла так некоторое время, а затем перевела свой взгляд на вторую обвиняемую.

– Теперь ты! – приказала она ледяным тоном.

– Я почти три часа потратила на этот перевод, – не поднимая головы ответила Лалиса, и лишь желваки ходившие на скулах девочки продолжали показывать её состояние. – А она взяла и просто всё стёрла!

– И из-за этого ты набралась наглости и позволила себе поднять руку на старшую сестру?

После вопроса, заданного таким тоном, температура в помещении упала минимум градусов на пять. Троица обвиняемых поежилась.

– Я…, – хотела было что-то сказать в своё оправдание младшенькая, но наткнувшись на ледяной взгляд бабули, опустила голову.

– Для начала я хочу услышать от вас извинения, адресованные друг другу и произнесённые самым ИСКРЕННИМ тоном, – поразмышляв некоторое время, начала озвучивать приговор госпожа Ким.

Никто не проронил ни слова.

– Не поняла? – приподняв брови, решила уточнить «судья».

– Извини меня, онни! Я не должна была так реагировать… на то, что ты стёрла всю мою работу.

Пауза, проскочившая в извинениях Лалисы, сказала всем присутствующим очень многое, но даже Пакпао не стала заострять на этом моменте внимание и перевела свой карающий взор на старшую внучку. Уговаривать СонМи не пришлось. Да и кто бы, собственно говоря, стал бы этим заниматься.

– Прости! Я правда не хотела испортить твою работу, – быстро протараторила девушка и добавила более искренне. – Извини.

Наступившая тишина после слов СонМи длилась столь продолжительное время, что начала давить на уши обвиняемых. ХёнДжу молчала как партизан на допросе, хоть ей вопросов и не задавали. Она первый раз в жизни попала под пресс по имени Пакпао и ей это очень не понравилось.

– Значит так! – выдержав необходимую по её мнению паузу, вновь заговорила бабушка. – Сейчас мы, все четверо идём в комнату Лалисы, и вы трое преступаете к работе по переводу книги с английского языка на корейский. А для того, чтобы ваш энтузиазм, в котором я абсолютно уверена, не угас раньше времени, мне придётся присутствовать при этом процессе.

Обвиняемые не протестовали. Они молча поднялись и направились по указанному адресу. Сразу следом за ними шествовала Пакпао, переквалифицировавшаяся из судьи в надзирателя.

Пока мы втроём, почти не разговаривая друг с другом, сидели за компьютером и переводили текст, бабуля добросовестно выполняла обещанное. Она стояла за нашими спинами и молча наблюдала за процессом, идущим невероятными темпами. Мельком глянув за спину, заметил в руках Пакпао бамбуковую палку.

– «Чёрт! И откуда она её только взяла? А самое главное, когда вообще успела то? Она же ни на шаг от нас не отходила.»

Увиденное мною придало дополнительный импульс и процесс перевода, сам по себе, и, вообще без чьих-либо понуканий со стороны, ускорился ещё чуть-чуть. И что-то мне подсказывало, что палку в руках бабули увидел не я один, потому что ХёнДжу с СонМи на пару от меня не отставали.

«Праздник» коллективного и почти добровольного труда длился примерно два с половиной часа, а затем была дана команда «Отбой!». Которую, надо сказать, мы все выполнили с еле скрываемой радостью. ХёнДжу с онни смылись из моей комнаты с такой скоростью, что я заподозрил их в предрасположенности к телепортации. Даже моргнуть не успел, а их след уже остыл. Бабушка ничего не сказала, она просто молча вышла, оставив меня наедине со своими невесёлыми мыслями. А подумать было над чем.

– «Что это было?» – Вопрос, возникший в моей голове, не имел отношения к Пакпао и её последовавшим действиям. Он касался исключительно меня и моей какой-то излишне резкой и неправильной реакции на поступок сестры. – «Онни, разумеется, идиотка! Тут без вопросов. Но меня то, что так переклинило? И как я только додумался то до такого? Поднять руку на девчонку! Жека, ты совсем дурак?»

Отмотав время назад и рассмотрев под микроскопом произошедшее, я так и не смог определить причину моего столь неблаговидного поступка, который чуть было не претворился в реальности. Улёгся на кровать и продолжил свои изыскания.

– «День вроде хороший был?» – Потупив в потолок, кивнул сам себе. – «Действительно хороший. А что тогда?»

Замолкнув даже мысленно на некоторое время, прислушался и ощутил знакомый дискомфорт в животе, истинная причина которого до меня дошла не сразу. Прислушался снова.

– Есть что ли хочется? Вроде нет. Может быть тогда… Оу! – И тут до меня дошло. – Да как так-то?! Месяц же ещё не прошёл?! Почему?! – Резко зажмурившись, начал биться затылком об подушку. – Гадство! Гадство! Гадство! И вообще, сволочи все! Абсолютно все!

Кто были эти самые сволочи я не знал, но в данную минуту был искренне уверен в их существовании. Натянул одеяло на глаза, потому что не желал видеть ничего вокруг и ещё несколько раз ударился затылком об подушку.

– Это невыносимо!

Глава 28

Место действия: Сеул. Квартира семьи Ким

Время действия: двадцатое сентября 2009 года. Утро

В доме Кимов стоит практически абсолютная тишина и только еле слышное гудение электрических приборов вплетается в столь приятную для любого здравомыслящего человека воскресную пастораль.

Вот из своей комнаты выходит ещё не проснувшаяся СонМи. Стороннему наблюдателю может показаться, что она движется с закрытыми глазами, но это, разумеется, не так. Присмотревшись, можно заметить маленькую щёлочку между верхним и нижним веками левого глаза. Прошлёпав в туалет и сделав там все свои дела, которые, к слову, и подняли её в такую рань, девушка возвращается к себе в комнату, досыпать. И квартиру вновь окутывает тишина.

Вчера был очень тяжёлый день. А всё потому, что Пакпао решила, будто позавчерашнего наказания для внучек было недостаточно. Ну, право слово, что такое два с половиной часа работы? Это даже не смешно. Поэтому, когда девочки вернулись в субботу, домой их ждал увлекательнейший квест по переводу оставшейся части книги. Протестовать было бесполезно… и канючить, как попыталась СонМи, тоже…, и даже клянчить… Бабушка была неумолима во всех смыслах этого слова. Вот и работали сёстры Ким до самого позднего вечера. Самого-самого позднего.

Евгений спит в своей комнате развалившись на кровати и уткнувшись лицом в подушку. Светлая пижама, подаренная ХеМи, с какими-то зверушками закаталась в районе ног почти до колен, оголив тощие икры. Часть правой нижней конечности висит в воздухе, а сопряжённая рука просто упала плетью вниз и почти касается пола. Тело, вырубившееся вчера сразу после касания лицом подушки, недвижимо и лишь сопение и редкие подёргивания говорят о том, что оно ещё живо.

В комнату открывается дверь, и на пороге появляется силуэт Пакпао. Женщина, уперев руки в бока, разглядывает «творческий беспорядок», как называет этот срач хозяйка комнаты и по совместительству её внучка. На спинке кровати висят три носка – полторы пары, а вот где четвёртый неясно.

– «Ладно хоть не в оголовье повесила», – думает бабушка, переводя взгляд дальше.

Из-под кровати выглядывает часть каких-то штанов и уголок футболки.

– Угу, – не открывая рта, кивает увиденному Пакпао.

Далее взгляду старой женщины предстаёт почти натюрморт из тарелки, лежащей на полу, сразу под свисающей с кровати рукой Лалисы, на которой валяются: огрызок яблока, стаканчик из-под йогурта, чайная ложечка и какие-то фантики. Следующим экземпляром «коллекции» является один из стульев, заваленных, иначе и не скажешь, одеждой разных видов: юбка, рубашка, несколько футболок странной раскраски и всё это сверху покрывает помятая толстовка тёмно-синего цвета. Далее идёт компьютерный стол, который абсолютно чист. Следующее что цепляет внимание Пакпао – это синтезатор, что также можно признать показательным примером чуть ли не стерильности.

– «Ну, хотя бы рабочее место в чистоте содержит», – бабушка пожимает плечами и грустно вздыхает.

Она заходит в комнату и, приблизившись к шкафу, открывает дверцу, которая поддаётся не с первого раза. Ей под ноги тут же валится куча чего-то, что, присмотревшись, можно назвать одеждой. Присматриваться надо долго и усердно.

– А вот это уже перебор, – флегматично произносит Пакпао и, не став продолжать осмотр комнаты, подходит к по-прежнему мирно сопящей внучке, даже не подозревающей о том, что сложная и такая утомительная суббота плавно начинает перетекать в не менее напряжённое воскресенье.

Стоим с СонМи в гостиной и слушаем бабулю, которая, сидя в своём кресле, вещает о пользе чистоты и порядка. Когда проснулся от того, что кто-то трясёт меня за плечо, чуть было не послал «трясуна» «по матушке». Короче говоря, туда откуда мы все появились, если уж углубляться в вопрос. Слава Богу, что сначала открыл глаз и узрел Пакпао, а то было бы мне совсем «весело». Бабуля и так лютует уже второй день.

– Я надеюсь вы всё поняли? – Глядя на внучек, спрашивает Пакпао.

– Да, хальмони, – вяло отвечают сёстры, уже осознавшие, что им предстоит.

– Вот и прекрасно! – Улыбается старая женщина, а затем машет рукой в сторону, где находится кладовка с необходимыми для уборки помещений инструментами. – Всё необходимое для уборки, включая пылесос, вы найдёте там.

– Я начну обтирать пыль, – говорит СонМи, когда мы отправились «экипироваться».

– Тогда я пылесосить, – киваю сестре.

Вообще-то, мы ещё вчера помирились. Да, особо и ссоры то, как таковой, не было. Только что извиняться мне пришлось в более искренней форме, да ещё и пообещать, что подобного больше не повториться. Но это всё фигня. И сам такого не хочу. Странно, но эти «красные деньки» проходят в облегчённой, так сказать, форме. Что, откровенно говоря, настораживает.

Родители приедут ближе к вечеру, и старая женщина решила, что можно совместить приятное с полезным: уборку и воспитательный процесс. Что, собственно говоря, и было реализовано. Пакпао, сидя в своём кресле, читала книгу и наблюдала, как внучки прибираются в квартире. Лалиса, закончив пылесосить в коридоре, перебралась в гостиную, где СонМи вытирала пыль с полок стеллажа.

– СонМи, – привлекла внимание внучки бабушка, – ты пропустила правую часть верхней полки.

– Да, хальмони, – незаметно скривилась старшая внучка и снова полезла на стул, с которого только что спустилась.

Новый пылесос, купленный ДжэУком сразу по приезде в Сеул, был последней модели от фирмы SAMSUNG, потому он практически не шумел, что не могло не радовать старую женщину, любившую тишину. Младшая внучка, видимо думая, что бабушка не видит, пропустила пространство между диваном и стеной, не став там убирать пыль.

– Лалиса, – обернувшись к девочке, окликнула ту Пакпао.

– Что?

– Не «что?», а ты пропустила, – указующий перст ткнулся за диван.

– Я не пропустила, – начала вилять младшенькая, – а просто оставила под конец.

– Ага, – всё понимающее выражение лица бабушки сказало больше, чем это были способны сделать даже пара десятков предложений.

– Сейчас, – обречённо буркнула Лалиса.

– Так-то лучше, – кивнула Пакпао и вернулась к чтению.

После того как помещения общего пользования были прибраны наступила очередь комнат. Первая, в которую нас загнала бабуля, была её собственная. Там мы управились буквально за десять минут. Комнатка относительно небольшая, да и мебелью не загромождена. Затем наступил черёд комнаты родителей. Но и там задержались ненадолго. Теперь наш путь лежал в комнату СонМи, где, как я помню, всегда царили чистота и порядок.

– У меня всё чисто, – открыв дверь и не скрывая горделивых ноток в голосе, поведала СонМи.

Довольно придирчиво осмотрев помещение, бабуля всё-таки нашла кое-что.

– Пыль на шкафу, – указала она рукой на высшую точку этого самого шкафа.

Я даже на носочки приподнялся, чтобы хоть что-то там разглядеть. Безуспешно. Мой нынешний рост мне этого не позволил.

– «Как она там вообще что-то смогла увидеть?»

– Я со стула не достаю до туда, хальмони, – пожаловалась хозяйка комнаты и вопросительно уставилась на бабулю.

Пакпао, недолго подумав, отправила нас за небольшим столом, что был в комнате родителей. Предмет мебели был быстро очищен от разного рода бумаг, разложенных на нём.

– Я впереди пойду, – предложила СонМи. – Мне так удобнее.

– Как скажешь, – пожал я плечами.

Мне было всё равно. Когда мы уже взялись и приподняли стол, я обратил внимание на то, что он по ширине только-только проходит в дверной проём.

– Онни, – заговорил с сестрой, чтобы предостеречь, – береги пальцы, а то стол уж очень широкий.

– Нормально всё будет. Я всё вижу, – кивнула СонМи.

– «Ну, видишь, так видишь. Я предупредил…»

Из родительской спальни мы выбрались благополучно, что и не удивительно… А вот когда приблизились к комнате сестры, голос подала Пакпао:

– Принесите кто-нибудь мои очки, я их в гостиной забыла, – обратилась к нам бабуля.

СонМи повернулась, чтобы что-то ответить и…

– Ааай! – Вопль сестрёнки резанул по ушам.

Она выронила стол и, схватившись за левую руку, запрыгала на месте, выпучив глаза, а затем из неё полилось…

– Щибаль! (Бля… «Женского рода») – Ругательства были сопровождены нервным и каким-то дёрганым пинком по ножке стола. – Щипсеги! (Ублюдок, сука.)

Поток нецензурных выражений, полившийся из СонМи, мог бы быть продолжен, если бы не вмешалась Пакпао, приблизившаяся к старшей внучке и выписавшая ей смачную затрещину.

– Придержи язык! – Нахмурила брови бабушка. – Что это вообще такое? Ты что, коль-лэ (Шлюха, гулящая девка.) с Итевона (Itaewon – район, окружающий Itaewon-dong, Yongsan-gu, Сеул, Южная Корея. Он обслуживается Сеульской линией метро 6 через станции Itaewon, Noksapyeong и Hanganjin. В этом районе проживает около 22 000 человек, и это популярный район для «жителей Сеула», туристов, эмигрантов и американских военнослужащих. Что привлекает к себе девушек «лёгкого поведения». Он известен как Международный район Сеула и является домом для многих иностранцев в Южной Корее, а также разного рода извр… разных мастей и полов. То ещё местечко, надо сказать.)? Так выражаешься! И где только набралась подобного?

– Мне больно, хальмони – чуть ли не со слезами в глазах пожаловалась СонМи, показывая пострадавшую конечность, и вновь запрыгала на одном месте.

– Терпи! Не маленькая уже, – беря старшую внучку за руку, продолжила нравоучение Пакпао и, наконец, рассмотрев повреждение, потащила СонМи за собой на кухню. – Сейчас пластырь приклеим и всё пройдёт.

Проводив взглядом родственниц, повернулся к столу, который так и остался стоять на месте. Ну, правда пришлось его немножко оттащить на себя, чтобы бабуля с сестрой могли выйти из комнаты, но сути дела это не меняет. Взявшись за край, который до этого держала СонМи, потихоньку потащил стол, стараясь не прищемить уже себе пальцы.

– От был бы номер…, – придурковатая улыбка сама собой растеклась по моему лицу. – «Хальмони была бы в восторге! Потому как что-то мне подсказывает, что я и сам наверняка не сдержался бы от пары-тройки крепких выражений… и не факт, что только на корейском языке.»

Так, посмеиваясь, мне удалось затащить стол в комнату и установить его рядом со шкафом.

– Тяжёлый, гад!

Посмотрел наверх и понял, что не имею ни малейшего желания туда лезть и прибираться.

– «СонМи и сама справиться», – подумал, припоминая, что ещё предстоит убираться у себя в комнате.

Не то чтобы у меня там было грязно. Нет, это не так. А вот некоторая неряшливость присущая мне чувствовалась, чуть-чуть… Совсем немного. От нечего делать и в ожидании возвращения родственниц залез на широкий подоконник, который по странному стечению обстоятельств был чист от разного рода мелочей, что сестра порой раскладывала на нём. Залез с ногами и начал разглядывать город. Сеул всё-таки довольно интересное место. Чего тут только нет. Правда сегодня как-то пасмурно, но это ничего.

(Сеул. Вид из окна комнаты СонМи.)

– Никогда больше не смей так ругаться! – Продолжала наставлять свою старшую внучку Пакпао, когда первая помощь уже была оказана и парочка возвращалась в комнату, где их ожидала Лалиса. – Это же просто позор!

– Прости, хальмони, – мямлила идущая следом СонМи. – Я это от неожиданности.

– «От неожиданности» она, – недовольно поморщилась старая женщина, заходя в комнату. – Чтобы я такого больше не слышала! Ты поняла, СонМи?

– Да, – не поднимая глаз на бабушку, в который уже раз пообещала внучка.

– А ты чего расселась? – Заметив младшенькую, остановилась Пакпао.

– Вас жду, – удивилась Лалиса, обернувшись.

– Дождалась, – отрезала бабушка и указала на шкаф. – Теперь лезь на верх и вытри там пыль.

– А как же…? – Намекая на СонМи и даже рукой махнув в её сторону, спросила Лалиса.

– Твоя сестра не может этого сделать. У неё рука пострадала, – кивнув на старшую внучку, ответила Папкао.

СонМи покрутила перед собой травмированной конечностью, на которой были заклеены пластырями три пальца.

– «Вот дурында!» – скривился я, направляясь к столу, который сам же и затащил в комнату. – Онни, ну, ты хоть ёмкость с водой и тряпками подай. Чего встала?

Пока Лалиса вытирала пыль, а старшая сестра подавала ей инвентарь, бабушка подошла к зеркалу и присмотрелась. Грустно вздохнула.

– «Возраст, возраст», – подумала она. – «Ни кого-то ты не щадишь.»

– «Говорил же этой идиотке, чтобы была аккуратнее. «Я всё вижу!» Ага! Видит она… Как же! Корячься тут теперь из-за этой…»