Текст книги "Жизнь - только держись! (Шаг второй) (СИ)"

Автор книги: Happalo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

ЧэЁн просто молча переводила взгляд с одной подружки на другую. Она вообще не очень понимала, что происходит. С момента как они встретились с мемберами Girls’ Generation девочка находилась в странной прострации. Даже сейчас ей казалось, что всё происходящее вокруг это сон, и она очень не хотела просыпаться.

– Я знаю! – подпрыгнула СонМи и пулей вылетела из комнаты.

– Чего она знает? – спросила Джессика, посмотрев на Лалису.

– Я не знаю о чём она, – замотала та головой.

Спустя буквально тридцать секунд в комнату влетела СонМи с коробкой в руках, на которой было написано: «Осторожно! Злая собака.»

Оказалось это детская настольная игра, в которой нужно вытащить из-под пасти этой самой собаки, принадлежащие ей косточки. Сделать это довольно не просто потому, что они лежат на поддоне, который связан с самой собакой, нависающей над ним и, если ты слишком резко или сильно коснёшься специальными щипцами косточки, собака попытается ухватить тебя за руку.

– «Детский сад с барабанами», – поначалу подумалось мне, но как выяснилось, по итогу я оказался не прав, впрочем, уже не в первый раз.

Примерно через полчаса из комнаты Лалисы по всей квартире начали разноситься девичьи вскрики, громкий смех и восторженные вопли. ДжэУк, лишь недавно отошедший от лёгкого шока из-за столь необычного возвращения домой, проявляя интерес, тихонечко подошёл к двери и приоткрыл её, стараясь не шуметь. Картина, представшая перед мужчиной, вызвала невольную улыбку на его лице: посреди комнаты усевшись кругом расположились его дочери и гостьи, в центре была размещена какая-то игрушка в виде собаки, из-под которой присутствующие пытались вытащить при помощи пластиковых щипцов что-то. В случае неудачной попытки игрушка резко наклонялась вперёд и щёлкала челюстями пытаясь ухватить «вора» за руку, что вызывало просто взрыв хохота от бурной реакции игрока на такое действие собаки.

– Что там? – шёпот прозвучавший прямо над ухом заставил невольно вздрогнуть мужчину. Он обернулся, встретившись глазами с супругой. – В игрушку какую-то играют.

– Вот и хорошо, – глянув в щель, сказала ХеМи и прикрыла дверь. – Пошли.

Место действия: одна из улиц Сеула. Такси

Время действия: поздний вечер

Машина, как и многие другие неспешно двигается по дороге. За рулём сидит довольно ещё молодой по меркам профессии мужчина, который то и дело коситься на пассажирку, сидящую на заднем сидении. Девушка прикрыла глаза и на её лице играет довольная улыбка. Пассажирка явно наслаждается жизнью.

– «А чего жизни не радоваться?» – думает водитель. – «Красивая, знаменитая…», – он бросил ещё один взгляд через зеркало заднего вида на пассажирку. – «Да и богатая, сразу видно.»

– «Как же хорошо», – размышляет в этот момент пассажирка. – «Только вот за это «хорошо» отдуваться придётся. Оштрафуют ещё скорее всего …» Пф! – фыркнула Джессика и улыбнувшись ещё шире еле слышно прошептала. – Плевать! Зато хоть от дураков отдохнула.

Место действия: Сеул. Квартира семьи Ким

Время действия: это же время

С кислым выражением на лице из гостиной в коридор вышла Лалиса. Состоялся разговор с родителями, который девочке очень не понравился.

– Ты всё поняла, Лалиса? – долетел до ушей девочки вопрос ДжэУка.

– Да, аппа, я всё поняла, – скривившись и не поворачиваясь ответила она, остановившись на мгновение, а затем ушла в свою комнату.

– И чем снова не довольна? – как бы ни к кому конкретно не обращаясь задал вопрос ДжэУк.

Сидевшая рядом супруга промолчала, а вот Пакпао нет.

– Я тоже не любила, когда меня ставили перед фактом, – задумчиво глядя в темноту коридора, сказала бабушка. – Хотя мне глупо жаловаться, – она с ехидцей глянула на сына с невесткой. – Мои родители меня любили больше всего на свете.

– Оно и видно, – еле слышно буркнул ДжэУк и, поймав на себе вопросительный взгляд матери, быстренько увёл разговор в сторону. – Нет… Ничего, омма. Я думаю, ей там понравится. ХёнСок позаботиться о ней.

На этот раз на мужчину вопросительно поглядела ХеМи. Женщина сильно сомневалась, что вышеупомянутый индивидуум, по какой-то непонятной ошибке мироздания являющийся лучшим другом её мужа, способен хоть о ком-то позаботиться. У неё было достаточно времени, чтобы как следует обдумать предложение супруга. И сомнения, по мере размышлений на эту тему, всё сильнее глодали её разум.

– Он обещал! – твёрдо произнёс ДжэУк.

Судя по тому, как переглянулись жена с его матерью, глава семьи Ким понял, что не смог убедить своих женщин в способностях друга. На их лицах по-прежнему то и дело мелькало выражение недоверия.

Глава 18

Место действия: Сеул. Агентство Big Hit Entertainment

Время действия: пятнадцатое сентября 2009 года. Утро

ХёнСок вошёл в здание агентства как полноправный хозяин. Неспешно пройдясь по коридорам и заглянув практически в каждое помещение: танцевальные комнаты, студии звукозаписи и т.д., глава агентства направился к себе в кабинет. Спустя примерно полчаса в дверь поскреблась секретарь.

– Господин президент, – высунувшись из-за приоткрытой створки, обратилась к начальнику довольно молодая ещё сотрудница.

И нет, взяли ХвиИн на это место не потому, что она красавица. Ну, по крайней мере, не только из-за этого. Наняли её за то, что она способна делать несколько дел одновременно. Всего за один год эта девушка стала практически незаменимым помощником для главы агентства.

– Что? – оторвался от изучения каких-то документов ХёнСок.

– Госпожа Хо сказала, что, – секретарь быстро глянула в бумаги, которые она держала в правой руке, и продолжила, – Ким Лалиса должна подойти семнадцатого числа к пяти часам после полудня.

Глава агентства просто кивнул и только опустил взгляд на документ, как вспомнил, что ДжэУк попросил ещё за одну девочку.

– «Кажется, ЧэЁн он сказал», – задумался на мгновение мужчина, а затем, кивнув своим мыслям, добавил вслух. – ХвиИн, запиши ещё одну девочку на просмотр. Её зовут Син ЧэЁн. Она придёт вместе с Лалисой.

– Да, господин президент. Всё будет сделано.

– И вот ещё что… Принеси мне кофе, – закончив говорить, ХёнСок вернулся к работе.

Кому-то может показаться что быть руководителем – это «праздник жизни», причём постоянный. Разумеется, это не так. Подобным образом думают лишь дилетанты, которые в своей жизни не поднимались выше начальника какого-нибудь захудалого цеха на третьесортном заводе. Самое ужасное в работе руководителем заключается даже не в том, что тебе приходится пахать практически от рассвета до заката – это ерунда. Спроси любого корейца и получишь однозначный ответ-вопрос:

– А разве бывает иначе?

Самое трудное заключается в подборе персонала и постоянном контроле всего и всех. Человек такая скотина, только дай ему хотя бы намёк на то, что за ним не присматривают, как тут же начинаются проблемы из-за лени и не желание лишний раз усердствовать. А для того, чтобы предприятие приносило прибыль все должны работать и работать усердно – не покладая рук. Вот и приходилось ХёнСоку на первых парах совать свой нос в каждую мелочь, что крайне утомляло и раздражало. К счастью, то страшное и тяжёлое время прошло, в чём искренне был уверен глава молодого агентства.

Где-то спустя час раздался звук зуммера аппарата для конференц-связи на столе у ХёнСока. Мужчина отложил в сторону один из вариантов договора с будущими трейни и нажал на кнопку.

– Слушаю, – коротко бросил глава агентства и потянулся за ещё одним бумажным листом.

– Господин президент, вас желает видеть главный хореограф Ким, – быстро протараторила секретарь.

– Пусть зайдёт, – произнёс ХёнСок и отключил соединение. – Ну вот, снова что-то будет просить, – с грустью, глядя на пока ещё не открывшуюся дверь, подумал он и быстро натянул почти что уже ставшую дежурной улыбку.

А как иначе? С любимой женщиной иначе нельзя. Ли ХёнСок не был обделён женским вниманием. Для айдола, пусть и бывшего – это нонсенс. Но в данном случае речь идёт не об очередной пассии, которую можно забыть, просто сходив на свидание с другой женщиной. Нееет, сейчас речь шла о женщине, которая тихой сапой и своей кошачьей грацией пробралась в его сердце вот уже пару лет как. И сколько не уговаривал себя ХёнСок, что это просто глупое увлечение, так и не смог убедить себя в этом.

В открывшуюся дверь плавной походкой от бедра вошла женщина лет тридцати с хвостиком, одетая в широкие чёрные брюки и лёгкую кофточку с высоким воротом.

(Ким ЧхэВон)

Лицо мужчины неуловимо изменилось. Дежурная улыбка плавно трансформировалась в нечто более придурковатое. Разумеется, ХёнСок этого даже не заметил. Бессознательные реакции тела руководят каждым человеком, а уж влюблёнными…

– Сабоним, – закрыв за собой дверь и подойдя к столу, при этом не глядя на своего начальника, прохладным тоном произнесла «подчинённая», – я требую объяснений!

Говорила женщина довольно тихо, чтобы никто не услышал. Она сейчас выказывала своё негодование тем, что ей, неведомо по какой причине, нужно будет проводить дополнительные прослушивания семнадцатого числа. А ведь у них планы на это время и планы эти не могут быть отложены, потому что в этот день годовщина их первого свидания.

– «Это не хорошо», – глядя на холодную отстранённость и явно выказываемое пренебрежение гостьей, подумал ХёнСок. – «Что я снова сделал не так?»

Не дождавшись никакого ответа ЧхэВон, наконец, соизволила взглянуть на хозяина кабинета. Холодом в её глазах можно было заморозить океан, причём практически моментально. Впрочем, желаемого эффекта она достичь не смогла. ХёнСок всё также продолжал смотреть на неё, не говоря ни слова. И выражение его лица повествовало о полном непонимании происходящего. Это в конец вывело из себя женщину.

– Как ты мог?! – наклонившись вперёд, прошипела она, глядя прямо в глаза своего мужчины. – Ты что, забыл…?!

– «Чёрт! Что я мог забыть в этот раз?» – заметались мысли в голове ХёнСока. – «Не поздравил её с днём рождения? Бред! Он был месяц назад. Хорошо посидели, даже очень…», – невольная улыбка проскочила по лицу мужчины, что не укрылось от внимательного взгляда ЧхэВон. – «Обещал съездить с ней на Чеджудо? Так поездка запланирована на конец месяца. Что же ещё…? Что же ещё…? Думай ХёнСок, она же смотрит.»

Пока глава агентства лихорадочно соображал, в голове женщины шёл монолог:

– «Если ты сейчас не вспомнишь, то ответишь за это!» – отслеживая малейшие мимические реакции на лице своего мужчины, размышляла ЧхэВон. – «Клянусь, ХёнСок, ты заплатишь!»

– Ёбо, – так ничего и не вспомнив, ласково заговорил ХёнСок, поднимаясь из-за стола и подойдя к гостье, взял её под локоть. – понимаешь, сейчас навалилось столько дел, что…

Договорить он не успел, потому что ЧхэВон вырвала свою руку.

– Айщ! – немного громче чем хотела, выпалила женщина. – Я так и знала, что ты забудешь! Всё! С меня хватит!

– Я…, – попытавшийся заговорить ХёнСок, был снова прерван.

– Пока не вспомнишь, можешь ко мне даже не подходить! – уже находясь у двери выпалила почти во весь голос ЧхэВон и быстро вышла из кабинета.

Стоя с открытым ртом, глава агентства молча смотрел на закрытую дверь, находясь в слегка ошеломлённом состоянии.

– Ведь точно, какую-нибудь мелочь забыл. И зачем так реагировать? – нахмурившись, произнёс он вслух, а затем помотав головой добавил. – Женщины…

Отношения, столь тщательно скрываемые этой парочкой от окружающих, были для всех секретом. Нет, разумеется, работники агентства иногда замечали странности в поведении своего начальства, но вслух, конечно, ничего не говорили. Ни к чему рисковать работой, а стало быть, нужно держать язык за зубами. Вообще не очень понятно, из-за чего Ли ХёнСок и Ким ЧхэВон прятались от окружающих. Может быть, потому что это придавало некую перчинку отношениям. С другой стороны, у корейцев не принято влезать в частную жизнь, пока тебе не стукнуло тридцать лет – это говорит о подобных людях лишь то, что они плохо воспитаны и лезут не в своё дело.

– Какой же гад, – расслышала секретарь Мун, когда главный хореограф агентства практически пролетела мимо её стола.

ХвиИн только пожала плечами, глядя вслед удаляющейся женщине, а затем сняла трубку с телефонного аппарата и набрала номер внутренней связи.

– Надо предупредить подругу, что сегодня лучше не попадаться на глаза хореографу Ким, – покрутив свободной рукой локон, завитых недавно волос, девушка добавила. – И Сабонима тоже лучше не беспокоить.

Место действия: Сеул. Школа Искусств Сонхва

Время действия: семнадцатое сентября 2009 года. Вторая половина дня

Из здания школы выбегают ЧэЁн и Лалиса, что-то обсуждая на ходу. Девочки, не замечая никого вокруг, несутся в сторону дороги, где их уже ждёт вызванное такси.

– Лалиса-ян, ЧэЁн-ян, постойте! – несётся им в спину окрик учительницы музыки. – Подождите!

– «О, господи! Ну что опять-то от меня надо?» – резко затормозив, оборачиваюсь и вопросительно смотрю на сонсенним Кан.

– Я хотела поговорить о твоём выступлении на конкурсе пианистов, Лалиса-ян, – подойдя ближе, заговорила она, держа в руке какой-то лист. – Он будет через месяц и тебе нужно усиленно заниматься, чтобы выступить достойно.

– Чего? – я аж рот открыл от услышанного.

Вставшая рядом ЧэЁн, с интересом покосилась на меня.

– Я же тебе говорила про этот конкурс, – недовольно нахмурив брови, произнесла учительница музыки и сунула лист мне в руки. – Вот, держи. Там вся информация касаемо мероприятия. С завтрашнего дня начинаем усиленно заниматься. Ты поняла?

– Сонсенним, давайте завтра поговорим, пожалуйста, – простонал я, пытаясь разглядеть, что там на этой бумажке написано, но так ничего и не увидев сунул её в рюкзак. – Мы опаздываем.

– Хорошо, – покладисто согласилась Кан СанМи. – Только не забудь, что завтра уже мы с тобой начнём усердно работать.

– Ладно, – обречённо простонала Лалиса и, дёрнув за собой ЧэЁн, понеслась к вызванной машине, кинув напоследок. – До свидания, сонсенним!

Самое интересное заключается в том, что я даже не заметил, как поклонился в этот момент. Понял это только тогда, когда мы уже очутились в такси, что дожидалась нас с ЧэЁн.

– «Охренеть!» – подивился такому выверту сознания. – «Совсем окореился. Что дальше?»

– А ты точно договорилась обо мне? – в пятьдесят седьмой раз задала этот вопрос подруга, вырывая меня из размышлений о бренном.

Она вообще как-то неадекватно себя ведёт, когда речь заходит о прослушивании в агентстве. Все эти дни мне мозг колупала.

С этим самым прослушиванием получилось всё довольно странно. На следующий день я припёрся в школу в мрачном настроении, а всё потому, что не имел ни малейшего желания идти на какие-то там прослушивания. Мне и так дел хватает. Более чем… Поделился с ЧэЁн своим горем, так сказать, но вместо поддержки и понимания, возможно, где-то даже и сочувствия, на которые я рассчитывал, получил канючащую деваху, желающую тоже сходить на прослушивание. Оно так в принципе и лучше. Всё же хоть не в одиночку переться. Позвонил отцу и попросил за ЧэЁн. В конце концов с меня не убудет, да и ЧэЁн, может быть, заткнётся. Ооо! Как же я ошибался в тот момент.

– Ааа! – простонал я, устав от её нудения и закрыл лицо руками, а затем быстро достал свой телефон и протянул его девчонке. – На, ВОТ, смотри! Аппа написал, что мы с тобой идём на прослушивание. Вместе! – веско добавил, чтобы расставить все точки над «И».

Ничуть не смутившись ЧэЁн, схватила мой сотовый и начала читать нашу с отцом переписку, состоявшую правда всего из шести или семи предложений, но всё же… Дочитав она вернула мне телефон и с удовлетворённой улыбкой на лице откинулась на спинку сидения.

– Дэбак! – как-то меланхолично произнесла она и прикрыла глаза.

Покосился на соседку.

– «И чего её так тянет в эти агентства? Чего там хорошего? Не понимаю.»

Пока такси неспешно продиралось сквозь бесконечный поток машин, заполонивший улицы Сеула, я тупо пялился сквозь стекло на проплывающие мимо нас строения столицы Южной Кореи и людей, спешащих по своим делам. Вообще подметил одну странность, которая не сразу до меня дошла. Заключалась эта странность в том, что я сначала не замечал, а затем даже присматриваясь так и не смог увидеть ни одного мусорного контейнера в городе. Пакеты с разного рода отходами стоят прямо на улице и никого это не смущает, никого кроме меня. Спросил у отца. Ответ меня немало удивил. Оказывается, что где-то лет десять или чуть более назад по стране прокатилась серия терактов, в которой использовались эти самые контейнеры для мусора. По сему было принято решение убрать их из города и не только этого.

– «Ну да», – подумалось тогда мне, – «проще убрать их, чем заниматься террористами. «Гениальное решение», ничего не скажешь. А мне всегда казалось, что только у нас в России в руководстве идиоты сконцентрировались излишне кучно. Оказывается, данная беда косит все без исключения страны. Кто бы мог подумать?»

– «Неужели я на самом деле стану айдолом?» – мечтала ЧэЁн. – «Выйду на сцену и тысячи… Нет, десятки тысяч людей будут восхищённо смотреть на меня. Фотосессии, автографы, моё лицо на обложках глянцевых журналов», – тут девочка не выдержала и издала восторженный писк. – Уиии!

– О, господи! – дёрнулась, сидевшая рядом, Лалиса и покосилась на подругу. – Ты чего?

– А? – улыбающаяся ЧэЁн обернулась на голос. – Я стану айдолом! – выпалила она и вновь завизжала. – Уиии!

Лалиса дёрнулась ещё раз и даже слегка отстранилась от «ненормальной», как она сейчас вполне искренне думала о подруге.

– Слышь, «айдол», – решил я спустить с небес на землю восторженную дурищу. – Ты танцевать-то хоть умеешь?

Парадоксальный момент во всей индустрии K-POPA на мой взгляд заключался в одном странном моменте, который для себя я объяснить никак не мог. Ты можешь быть самым крутым танцором, и это приветствуется, даже требуется; можешь и даже желательно быть красивым, хотя тут иным не попадающих в число красавцев и красавиц, пластическая хирургия приходит на помощь; но при всём при этом, оказывается, тебе необязательно иметь хорошие вокальные данные. Парадокс, однако!

Услышавшая вопрос, опустивший её с небес на землю, ЧэЁн недовольно покосилась на меня.

– Нет, – буркнула девчонка. – Зато у меня голос красивый.

– Хм, – задумался уже я. – «Ну, о себя подобного сказать не могу. Я вообще не слышал, как пою. ЮнХо предлагал попробовать записать что-нибудь в моём исполнении, но я отказался. Почему? Не знаю... Наверное, просто желания не было.»

– «Себе-то не ври!» – промелькнула ехидная мыслишка в моей голове, и сопровождаемая лошадиным ржанием ускакала в даль.

– М-да, – подытожил я в слух и снова уставился на мелькающую за стеклом городскую суету. – «Да чего уж там… Если говорить честно, то мне было стрёмно петь под запись. Не то чтобы совсем…, но всё же как-то неуютно. Я не особо публичный человек. Никогда таким себя не считал и уж тем более не стремился им стать. Мне и так не плохо жилось.»

Вспомнив о прошлой жизни, взгрустнул.

– «Как вы там без меня? Серёга», – при воспоминании о друге улыбка сама наползла на лицо, – «Катя… Нет, лучше не думать об этом! У них всё хорошо. Я не сомневаюсь. Иначе и быть не может. И всё же... я скучаю по вам, ребята. Сильно…»

С удивлением для себя обнаружил текущую по щеке слезу и украдкой вытер её рукавом, накинутой ещё на выходе из школы, толстовки. Глянул на ЧэЁн. Она сидела, закрыв глаза, с мечтательным выражением на лице и что-то очень тихо шептала. Об этом говорили еле заметно двигающиеся губы.

– «А ведь ты красивая», – подумал я, рассматривая подругу.

(Син ЧэЁн)

– Эх! – огорчённый выдох как-то сам вырвался у меня из груди. – «Теперь только смотреть и можно. Прям засада какая-то! Но раз принял решение даже не думать о каких-либо отношениях, значит и нечего тут фигнёй страдать», – попялившись на ЧэЁн ещё несколько секунд, отвернулся. – «Тощая больно. Хотя… Чья бы корова мычала», – мысленно окинул себя взглядом. – «Ходишь тут сам, костями гремишь» – кинул взгляд на улицу. – «Я хочу прогуляться! Костями погреметь.»

Глянул на телефон и понял, что мы не то, что не опаздывает, а даже с запасом двигаемся к намеченной цели. Стало быть…

– Аджосси, остановите, пожалуйста, машину на следующем перекрёстке, – услышала голос Лалисы ЧэЁн и вынырнула из своих мечтаний.

– Ты что делаешь? Мы же опоздаем! – возмутилась она.

– Время ещё есть. Хочу пройтись пешком! – безапелляционно заявила Лалиса и, спросив сколько они должны за поездку, быстро вытащила чуть больше нужной суммы из рюкзачка и протянула деньги водителю. – Спасибо, Аджосси. Сдачи не надо.

Водитель, не говоря ни слова, принял деньги и припарковался у обочины, до этого ловко перестроившись в потоке машин.

– Мы из-за тебя можем не успеть на прослушивание, – проворчала недовольная таким развитием событий ЧэЁн, вылезая из такси.

– У нас прослушивание в пять часов, а сейчас ещё только четыре двадцать, так что успеем, – улыбаясь непонятно чему, ответила Лалиса. – Я в школе насиделась. Кстати… Движение – это жизнь, онни!

Брякнув последнюю фразу, девочка в припрыжку поскакала по направлению к агентству, не обращая внимания на недовольный вид подруги.

Девочки в данный момент двигались по набережной реки Хан, вдоль которой располагались пешеходные дорожки, утыканные фонарными столбами. День в самом разгаре и на улицах было довольно людно. Лалиса сверкающая своей улыбкой, не переставая подпрыгивать на каждом шаге, стремительно двигалась вперёд. За ней, стараясь не отставать, шлёпала ЧэЁн, то и дело косящаяся на подругу и не понимающая столь стремительную смену настроения подруги.

– «Влюбилась что ли?» – подумала ЧэЁн, продолжая кидать любопытные взгляды на Лалису. – «Точно влюбилась!»

Пройдя, а точнее практически пробежав в таком темпе ещё пять минут ЧэЁн, не выдержала. У неё-то в отличие от подружки не было никакого желания нестись по улице как сумасшедшая, распугивая по дороге прохожих. Она уже заметила несколько неодобрительных взглядов, проходящих мимо людей старшего возраста.

– Лалиса, постой, не беги ты так! – прихватив подругу за рукав толстовки, потребовала ЧэЁн. – На нас люди смотрят.

– Пф! – фыркнула Лалиса и хохотнув заявила. – Да пусть смотрят! И вообще… Кто-то хочет стать айдолом? Или мне показалось?

ЧэЁн кивнула, не понимая куда клонит подруга.

– Тогда привыкай к всеобщему вниманию, – развела руками девочка и вновь рассмеялась.

Быстро покосившись по сторонам ЧэЁн, снова дёрнула подругу за рукав, привлекая к себе внимание. Спрашивать напрямую, о посетившей её голову мысли, она не стала, а решила зайти издалека:

– Лалиса, а что ты думаешь о любви?

– Чего? – явно не ожидавшая подобного вопроса девочка, впала в лёгкий ступор.

– Ну, о любви… понимаешь? – расплывчато уточнила ЧэЁн и смущённо потупилась.

– Хм, – задумалась Лалиса и, прикусив нижнюю губу, подняла взгляд к небу, по которому редкими барашками плыли облака.

Глава 19

Место действия: Сеул. Набережная реки Хан недалеко от агентства Big Hit Entertainment.

Время действия: семнадцатое сентября 2009 года. Вторая половина дня

Неспешно, можно даже сказать, прогулочным шагом по набережной движется Кан ДонУк. Лёгкие мокасины и столь же лёгкие светлые брюки из чистого льна, позволяют телу дышать, что не мало важно эти жаркие дни; песочного цвета рубашка расстёгнута на две пуговицы сверху, рукава закатаны почти до локтей; аккуратная классическая стрижка с пробором по левой стороне; дорогие часы на левом же запястье и кожаная папка для бумаг чёрного цвета. Сегодня он не должен был идти в агентство, потому что были другие планы, но как это порой случается, планы изменились с лёгкой подачи начальства, а с ним как известно не спорят. Вот и не торопиться ДонУк, тем более что время ещё есть.

Мужчина остановился и упёрся руками в ограждение набережной, с явным удовольствием любуясь городскими пейзажами.

– Хорошо, – негромко произнёс он и бросил взгляд на часы. – Полчаса ещё есть.

Мимо проходящая женщина скользнула оценивающим взглядом по ДонУку и, заметив его внимание, улыбнулась.

– Очень хорошо, – не отводя взора от почти плывущей красавицы, прошептал он и зажмурился на миг, наслаждаясь постепенно уходящим летним зноем. – Может быть и не плохо, что вытащили меня сегодня из дома. Приятные впечатления полезны для творчества.

Обернувшемуся и уже собиравшемуся идти дальше ДонУку на глаза попадаются две школьницы, по всей видимости направляющиеся после учёбы домой. Что привлекло его внимание мужчина сформулировать бы не смог, но всё же что-то привлекло. Одна из девочек была типичной кореянкой…

– «Подрастёт, станет настоящей красавицей», – подумал он и перевёл взгляд на вторую девочку.

Серая юбка колокольчиком длинной почти до колен; белая рубашка, спрятанная практически полностью под толстовкой с какой-то надписью посередине; белые кроссовки. Ничего особенного, но вот лицо…

– «Не кореянке – это понятно», – размышлял ДонУк, пытаясь осознать, за что зацепился его взгляд. – «Глаза? Ну да, большие. Не столь уж и великая редкость. И разрез… правильный. Но это всё не то. Что же тогда?»

И тут девочка, что заинтересовала его, вдруг опустила свой взгляд до этого направленный в небеса и лицо её озарила потрясающая, просто невероятная улыбка.

(Пример улыбки, которую увидел ДонУк.)

– Бог мой! – Еле слышно прошептал мужчина. – Это же настоящая «Голливудская улыбка»!

Девочка посмотрела на стоящую рядом подругу и отставив одну ногу в сторону начала притопывать носком кроссовка, отбивая какой-то ритм. В такт слышимой лишь ей музыке она также стала немножко кивать головой, а затем школьница запела, начав двигаться по набережной, как раз в ту сторону куда и направлялся ДонУк.

– «Я знаю точно куда течет река, – пропев, девочка указала рукой на текущую рядом реку.

Затем она сделала несколько быстрых шагов и кинула руку в сторону клумбы с цветами:

– Я знаю точно зачем растут цветы,

Подняв руки к небу, девочка пропела:

– Куда прячет утро три тысячи звезд,

Не считая голубой луны.

Потом она резко вскочила на один из фонарей, основа которого была шире несущего столба, схватившись за него одной рукой и махнув другой, обводя всё вокруг, продолжила петь:

– Откуда ветер приносит облака,

Указала пальцем на светило, катящееся по небосводу:

– И как до солнца добраться налегке,

Затем она спрыгнула на землю и продолжая жизнерадостно улыбаться закончила куплет, глядя прямо в лицо своей подружке, которая неотступно следовала за ней:

– Но, если ты спросишь меня о любви, – указала руками на подружку, а потом на себя и развела их в стороны, приподняв плечи.

– Я не знаю, что сказать тебе!

Она пела, не замечая, как люди, до этого шедшие по своим делам, останавливались и начинали слушать, как поёт школьница, а затем они просто следовали за ней, не желая пропустить ни одного слова. Здесь были как молодые, так и старые; парочки и одинокие прохожие; даже несколько иностранцев европейской наружности подошли поближе. Девочка не просто пела, она ещё и танцевала, при этом указывая на то, о чём поёт. Всё это выглядело столь органично и естественно, что создавалось впечатление будто перед слушателями выступает настоящая звезда, а не какая-то там никому неизвестная школьница. ДонУк не мог оторвать своего взгляда от устроенного девочкой представления, мимоходом подмечая её вокальные данные. Нет, они не были безупречными. Она несколько раз ошиблась и это было замечено профессионалом в лице Кан ДонУка. Да и голос её был, пожалуй, слишком глубокий, если брать за идеал местные стандарты, но всё же…, как она пела и танцевала при этом. Столь органично это выглядело, столь естественно. Отвести свой взгляд от этого действа было совершенно невозможно, и он шёл за ней, как и многие другие, продолжая слушать эту странную, но такую живую песню. Музыки не было, лишь голос молоденькой девчонки – школьницы.

– Это за окном рассвет,

Это города весной,

Это одинокий свет,

Зовущий за собой, – пела она, продолжая движение вперёд.

ЧэЁн с открытым ртом следовала за Лалисой, не понимая, что вообще происходит. Но её подружка не обращала внимания ни на кого.

– Это только ты и я, – вдруг остановившись и указав на подругу пропела Лалиса.

В этот миг ЧэЁн почувствовала, что её щёки начали краснеть, и она попыталась шагнуть назад. Однако, сделать этого ей не дал какой-то мужчина, стоявший прямо за её спиной.

– Где-то на краю земли,

Отпускаем в небеса

Воздушные шары, – продолжала тем временем голосить её одноклассница.

– Я видела чудо и была в такой дали,

Где даже лето приходит в декабре,

Но если ты спросишь меня о любви,

Я не знаю, что сказать тебе, – на последних словах Лалиса вновь подскочила к ЧэЁн и устроила тоже самое что и до этого, указав на неё обеими руками, а потом, пожав плечами, развела руки в стороны.

Бедная ЧэЁн уже не знала, куда себя девать от стыда. Лицо её залил яркий румянец, и она спрятала его в ладони, пытаясь притвориться невидимкой.

– Это за окном рассвет,

Это города весной,

Это одинокий свет,

Зовущий за собой,

Это только ты и я

Где-то на краю земли

Отпускаем в небеса

Воздушные шары.

Это за окном рассвет,

Это города весной,

Это одинокий свет,

Зовущий за собой.

Это только ты и я,

Где-то на краю земли,

Отпускаем в небеса

Воздушные шары.»

(Песня группы «Браво»)

Заканчивала петь Лалиса, уже стоя на месте с закрытыми глазами лицом к реке Хан, находясь у самого ограждения.

– «Как же хорошо жить», – подумалось мне, пока я, стоя с закрытыми глазами, ощущал на своей коже тёплые лучи по идее уже осеннего солнца, которое, не обжигая, лишь нежно ласкало её. – «Да, хорошо.»

Обернувшись, наткнулся на несколько десятков пар глаз, уставившихся прямо на меня.

– «Ёп…», – только и успела проскочить мысль в голое, а затем я скосил взгляд на ЧэЁн, стоявшую возле меня всю красную словно свежеприготовленный варёный рак.

Тем временем присутствующие начали хлопать и от них полетели не дружные одобрительные выкрики, причём на разных языках, что не мало меня удивило. В это мгновение в мою голову пришла светлая мысль о том, что если мы задержимся хотя бы на пару минут, то точно не успеем на прослушивание, и ЧэЁн меня живьём съест.

– Аньён хасеё, – уже схватив подругу за руку, поклонился всем присутствующим и быстро ввинтился в текущую по набережной массу людей.

Получилось это сделать столь стремительно и ловко, что даже ЧэЁн не сразу поняла, где мы сейчас находимся. Двигаясь в нужном для нас направлении, а до места назначение нужно было топать еще около квартала, я пытался сообразить на каком языке пел.

– «Вроде на русском», – так и не отпуская руки ЧэЁн, топал в направлении агентства, ловко маневрируя между прохожими. – «Чёрт! Не помню.»