Текст книги "Клуб инженерных решений (СИ)"
Автор книги: Хаинц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– До свидания, Тано-сан, – Мори, занятый своими мыслями, уже начал уходить, но Рюдзи продолжил. – И, кстати, если ты так заботишься о безопасности, то Ицуки-кун прислал нам сертификат спортивного скалолазания.
Но Мори был настолько занят своими мыслями, что последней фразы даже не услышал.
Несмотря на его некоторое сходство с самым большим из приматов, а может и именно благодоря ему,Мори не мог просто опустить руки. Отчаявшись, он решил проштудировать еще раз сборник правил, и на этот раз все же нашел зацепку. До этого он просматривал в студсовете сборник правил, и он точно помнил, что данного правила там не было, а вот в списке, выложенном на сайте студсовета – таки да.
«Недисциплинированного», как Мори начал называть Ицуки Кодо мысленно, он собирался перехватить на выходе из столовой, но Мори о чем-то спросила соседка слева сразу после урока, потом соседка справа, в общем, и он сильно задержался. Мори еще успел разглядеть спустившегося по веревке Ицуки, но вот перехватить его быстро никак не успевал.
Поймать Ицуки удалось уже в классе. Мори даже счел это удачей – а то завалился бы этот недисциплинированный в какую-то дыру пообедать, и хрен бы Мори его нашел.
– Кодо-сан? – Короткий поклон старшего младшему.
– Тено-сенпай, – утомленности в голосе Ицуки могла бы позавидовать даже сама богиня сна и отдыха Отохимэ, но из-за парты, за которой он в одиночестве ел, он встал и тоже поклонился. Правда, его следующая фраза свидетельствовала о чем угодно, только не об уважении. – Вы опять будете неэффективно тратить свое и мое время?
Не будь вокруг столько свидетелей, почти доведенный до ручки несколькими фразами Мори потратил бы свое время очень эффективно, но этому было не время и не место. Да и не был он настолько раздражен, чтоб уже самому нарываться на дисциплинарный комитет.
– Кодо-сан, – к их разговору уже прислушивались все оставшиеся в классе ученики, и к ним присоединилось немалое количество зевак, увидевших ранее мчащегося по коридору Мори. Его габариты сильно впечатляли еще незнакомых с ним учеников первого года, вызывая интерес одним лишь фактом, что он куда-то спешит. – Согласно правилу 34, – на этой фразе в их сторону удивленно посмотрело несколько явных классных отаку, «госпожа серьезность» и староста Чиэ немного заалели ушками, из толпы зевак у входа раздалось посвистывание, вздохи, возглас «вали отсюда, фудзеси», и шум протискивания через толпу. Мори же, не имевший понятия отчего так перевозбудилось окружение, относительно невозмутимо продолжил, – школьного устава запрещено выходить через окно.
Лицо Ицуки скривилось:
– Как неэффективно, Тено-сенпай. Правило 34 школьного устава запрещает выходить наружу из окна первого этажа. Если толковать правило в японской юридической логике расширительного толкования, то действует буквальное толкование документа, презумпция разрешения при неполном описании.
Ицуки оценил остекленевший взгляд Мори, который стал таким сразу после фразы «расширительное толкование», и решил объяснить эффективнее.
– Если нет прямого запрета, то это разрешено. Прямого запрета на выход из окна третьего этажа – нет, значит выходить через него разрешено. Способ выхода через окно не регламентирован, а значит не запрещен. Доброго дня вам, Тено-сенпай.
Ицуки как ни в чем не бывало сел за парту, надел снятые ранее наушники и продолжил есть свою особую булочку, глядя куда-то на экран смартфона.
Мори умел признавать поражения.
Успокоив себя тем, что поражение временное, он попрощался и ушел. Толпа зевак при его приближении в легком испуге расступилась.
И если до этого в его действиях была доля беспокойства за проблемного ученика, то после…
Это уже стало совсем личным, и спустя неделю-другую чуть не закончилось безобразной сценой.
Правило же 34 школьного устава переписали, запретив выходить из окон в сторону земли в принципе. Но это уже не помогло – Ицуки просто начал использовать другие лазейки в правилах, каждый раз находя все более изобретательные способы добраться до столовой первым, строго в рамках обновленного устава школы.
А слухи о противостоянии «Мистера Эффективность» и «грозы нарушителей» Мори Тено разлетелись по всей школе, порождая самые фантастические теории о причинах их конфликта. Особенно усердствовали в их создании члены недавно образованного «клуба изучения школьных легенд и городских слухов», чьи версии с каждым днем становились все более причудливыми.
Глава Вторая. Весенний конкурс клубов, одинокий первогодка и представитель студсовета
Когда это началось, сам Ицуки точно сказать не мог, но определенно к концу средней школы, скорее всего классе во втором. Ему как-то попалась переведенная чуть ли не лет пятьдесят назад на японский книжка, и Ицуки пропал. Сильнее всего на свете он возненавидел неэффективность. В чем-то это дало хорошие результаты – его успеваемость и спортивные успехи в некомандных играх сильно улучшились. В чем-то не очень: его социализация и до этого была не блестящей, а уж после провалилась на самое дно. И да, командные виды спорта из-за этого тоже сильно пострадали – неэффективно тратить время он не хотел, а на поддержку социальных связей требовалось какое-то вообще нелогичное количество времени.
Ицуки резво оценивал свой уровень коммуникабельности на тройку из десяти, а уровень способностей к учебе на восемь из десяти. И споро пришел к простому выводу, что тратить уйму сил и времени, чтобы поднять коммуникабельность до средней, и это еще в лучшем случае, его не прельщает. Особенно после того случая в конце первого года средней школы. Тогда он впервые попытался применить свой подход к эффективности в личных отношениях. Три недели он собирал данные: какие книги она читает на переменах, в какой части школьного двора предпочитает обедать в хорошую погоду, как реагирует на разные темы во время групповых обсуждений в классе. Составил графики её перемещений между занятиями, высчитал оптимальное время для разговора – после урока математики, когда она обычно бывала в хорошем настроении из-за высоких оценок.
Выбрал идеальное место – школьный сад возле библиотеки, где в это время никого не бывает, но при этом достаточно людно неподалеку, чтобы она не чувствовала себя неуютно. Даже легкий весенний ветер был учтен в расчетах – чтобы красиво относил лепестки сакуры в сторону и создавал, как он вычитал в каком-то романе, «подходящую атмосферу».
Момент признания он спланировал до секунды, выверил каждое слово, оптимизировал длину паузы между предложениями. По всем расчетам эффективность должна была быть максимальной.
В ответ он получил растерянный взгляд и вежливый отказ, произнесенный с легким оттенком испуга. Как будто его тщательно просчитанное признание только напугало её. Позже он случайно услышал, как она говорила подругам, что это было «как-то жутковато» и «словно робот признавался в любви».
После этого он окончательно решил, что социальные взаимодействия довольно нелогичны и слишком неэффективны. Если даже идеально спланированное признание приводит к противоположному результату, то какой смысл вообще тратить ресурсы на подобные попытки?
Начавшийся буллинг Ицуки встретил с тем же системным подходом, что и любую другую проблему. После первой же попытки группового давления он провел анализ ситуации, разбив проблему на составляющие: социальный статус, физическая сила и информационное влияние.
Сначала он методично взялся за учебу. Три недели непрерывных занятий, расписанных поминутно с учетом эффективности усвоения материала в разное время суток, и вот уже его имя значилось на пятом месте в общешкольном рейтинге успеваемости. Это не остановило задир полностью, но заставило некоторых учителей обратить внимание на ситуацию.
Следующим шагом стала физическая подготовка. Ицуки не видел смысла в долгих тренировках ради неопределенного результата. Вместо этого он сосредоточился на одном упражнении – отжиманиях. По его расчетам, это было самое эффективное упражнение для демонстрации силы в школьных условиях. Когда во время теста по физкультуре он отжался больше всех в параллели, это произвело нужное впечатление. Особенно учитывая его довольно средние физические данные.
Но финальным аккордом стала информационная атака. Проанализировав структуру школьных сообществ, он определил, что классный чат – самое эффективное место для распространения информации. То, что его там не было, роли не играло – современные технологии позволяли обойти такие мелочи. Небольшой ролик, где обсуждалась возможность «проучить этого Кодо», был идеально рассчитан: достаточно угрожающий, чтобы привлечь внимание, но недостаточно конкретный, чтобы можно было предъявить обвинения. К тому же, источник его появления в чате установить так и не удалось.
Классные заводилы, оказавшиеся перед дилеммой – либо признать, что они собираются травить спортивного отличника, либо отступить, выбрали самый простой путь. Они объявили, что «спортивный отличник имеет право на свои странности», и на этом все затихло. Ицуки же сделал пометку в своем списке решенных задач, что затраты времени и сил на решение проблемы буллинга оказались вполне эффективными – результат был достигнут за минимальное количество шагов.
К старшей школе Ицуки Кодо пришел с отличными оценками, несколькими пройденными курсами в разных областях и полным отсутствием друзей, даже воображаемых и виртуальных. Иногда, в особенно тихие вечера, когда он сидел над очередным учебником или онлайн-курсом, его накрывало осознание собственного одиночества. В такие моменты все его расчеты эффективности казались бессмысленными, а логические построения рассыпались под тяжестью простого вопроса: «А что дальше?»
Он пытался анализировать эти приступы тоски так же, как анализировал все остальное. Составлял графики их появления, искал закономерности, пытался вычислить триггеры. Но чувство пустоты не поддавалось математическому анализу, оно просто приходило и уходило, игнорируя все его попытки систематизации. Особенно остро оно ощущалось, когда он случайно слышал чужой смех в школьном коридоре или видел, как другие ученики собираются группами после уроков.
Впрочем, эти моменты слабости он научился загонять в дальний угол сознания. «Неэффективно», – повторял он себе каждый раз, когда накатывало. А потом добавлял еще тише: «Социальные связи – неэффективны». И добавлял в свой список дел еще один онлайн-курс, еще одну книгу, еще одно упражнение – что угодно, лишь бы занять время и не думать о том, что где-то что-то пошло не так. И, естественно, при наличии в городе старшей школы Ёру, сомнений, где будет учиться эффективнее всего, у него не было.
Но даже если старшая школа Ёру была самой эффективной из имеющихся школ, даже если она так или иначе поощряла индивидуальность и креативное мышление, и даже если в ней были разрешены клубы из одного человека, она все равно была японской школой. А значит, что даже там совсем без эпизодов принудительной социализации было не обойтись. Первым таким был весенний фестиваль клубов.
К фестивалю каждому из первых классов старшей школы выдавалась зона ответственности и подготовки мест для клубов. Естественно, речь шла о самой простой подготовке, сделано это было для того, чтоб каждый из первых классов увидел хотя бы одну пятую всех имеющихся клубов. И да, для клубов участие в выставке было обязательным.
И хоть официально клуб мог быть сколько угодно маленьким, готовиться к выставке в одиночку было тяжело. Впрочем, по тем же официальным правилам никто не запрещал готовиться вместе, и тут фантазия учеников разыгрывалась не на шутку. В прошлом году «клуб изучения феномена сна» объединился с «клубом исследования паранормальных явлений» под лозунгом «Спишь – и видишь призраков!», а потом к ним неожиданно примкнул «клуб статистического анализа», предложивший подвести научную базу под их исследования. В результате получилась удивительно популярная экспозиция «Корреляция между фазами луны и частотой появления призраков в снах старшеклассников».
Были и более причудливые объединения. «Клуб любителей традиционной чайной церемонии» как-то скооперировался с «клубом робототехники», создав автоматизированную чайную, где церемонию проводил человекоподобный робот. Правда, робот периодически путал последовательность действий и один раз случайно полил чаем самого президента школы, но тот только рассмеялся и похвалил «нестандартный подход к традициям».
А пару лет назад «клуб домашнего хозяйства» и «клуб кройки и шитья» устроили косплей-кафе с горничными, где все блюда были стилизованы под популярные аниме. Особый фурор произвела идея подавать карри в форме щита главного героя «Восхождения героя щита». Только вот «клуб истории японской культуры» до сих пор периодически устраивает публичные дебаты на тему «Является ли косплей-кафе с горничными частью традиционной японской культуры?»
В этом году уже ходили слухи, что «клуб медитации» собирается объединиться с «клубом экстремального спорта» для демонстрации «медитативного паркура», а «клуб цветоводства» ведет переговоры с «клубом экспериментальной химии» о создании светящихся в темноте бонсаев.
Единственным требованием было скрупулезно отметить на выставочном стенде все участвующие клубы и подготовить что-то действительно интересное. А уж будет ли это научная экспозиция, театральное представление, интерактивная лекция или очередное безумное кафе с неожиданной концепцией – решать самим участникам.
В процессе подготовки новички-первоклашки старшей школы и знакомились со всеми имеющимися клубами.
Чего решительно не желал делать Ицуки. Он желал эффективно жить и учиться, и собственно все. Но поскольку он уже давно пришел к выводу, что в случае спущенной учителями деятельности самым эффективным будет смириться, то по поводу своего участия и не спорил.
– Только, Рин-сенсей, Мина-семпай, можно меня назначить на что-то, что я мог бы эффективно закончить сам.
Рин-сенсей только вздохнула про себя. Ицуки изворачивался как угорь в пруду храма, избегая любой совместной работы, и сейчас у нее тоже не вышло его переубедить. Сейчас давить бесполезно – пусть рисовый колос сначала окрепнет, тогда и можно будет его выпрямлять. Она посмотрела на Мину Мину, одну из представителей студсовета, у которой был план и список мест, где надо было поработать. Та правильно поняла её жест и глянула на свой план школы с пометками, после чего сделала жест согласия.
– Входная арка. Там, вообще-то, обычно двое работают, но может и один справится.
Если следовать правде до последнего канзи, то Мина не соврала, но и полностью откровенной не была. Украшение входной арки, как и ее последующая уборка, было одним из самых сложных и неприятных заданий, с которым и двое-то справлялись с трудом.
«А вот не надо было обижать Мори-куна».
– Эффективно получится, – ответил Ицуки, пытаясь понять, что он такого нехорошего сделал этой красивой высокой старшекласснице, что она на него так злобно смотрит. Возможно, это как-то связано с недавней шумихой с этим парнем? Впрочем, анализировать чужие эмоциональные реакции – сложно. Слишком много переменных, затраты времени непредсказуемы, результат не гарантирован. Неэффективно.
Входную арку он видел, работа там была совсем нетривиальная. Неизвестно кто придумал и воплотил эту конструкцию в жизнь, но она была сделана так, что через школьные ворота было решительно невозможно перелезть, причем как внутрь, так и наружу. Недлинные и не особо острые металлические уголки торчали во все стороны, не давая возможности ни как следует ухватиться, ни хоть как-то перелезть. Причем высота также была крайне неудобной для работы, подходила только лестница на четыре ступеньки, которых в школе почти не было, и для работы надо было немного пригнуться. В общем, задача украшения этой арки была совсем нетривиальной, нудной и выматывающей. Впрочем, при наличии подходящего оборудования он мог справиться… ну не то чтобы легко, но и сложности особой в этом тоже не было. Вот только хрен кто ему даст это оборудование принести в школу, хоть в самой школе это самое оборудование скорее всего есть. А… А это идея!
– Необходимо оценить объем работ и составить план действий, – произнес Ицуки с той характерной уверенностью человека, уже мысленно разложившего задачу на составляющие. – С правильным подходом один исполнитель вполне эффективен. – Мина не стала спорить, хотя эта его самоуверенность ей сильно не понравилась.
Ицуки мысленно поморщился – просить о чем-то было неэффективно... для его гордости, но еще менее эффективно было бы потом пытаться добыть нужное оборудование без разрешения.
– Только, Мина-семпай, – начал он, тщательно подбирая интонацию, чтобы просьба звучала максимально незначительной, – а можно мне какую-то бумагу, хоть с печатью студсовета, чтоб мне хозинвентарь не зажимали, если понадобится?
«Восемьдесят процентов вероятности отказа, – просчитывал он, наблюдая за реакцией Мины, – но если согласится, эффективность выполнения задания повысится в три-четыре раза. Риск оправдан».
– Без проблем, – красиво улыбнулась на публику Мина-семпай, и довольно злобно про себя ухмыльнулась. – Если хочешь, могу даже по внутреннему вещанию рассказать, – выразила она искреннюю заботу, про себя имея в виду сделать так, чтоб Ицуки точно не смог отвертеться.
– Это лишнее, Мина-семпай, – коротко поклонился тот, – А вот документ я с удовольствием заберу. Скажем сегодня, часа в три? Так будет наиболее эффективно.
Мина собиралась попробовать утащить если не весь студсовет, так хотя бы Мори-куна в караоке после учебы, и от этих слов уже сама почувствовала некоторое раздражение. Как будто ее поймали на чем-то неподобающем. Не предполагала она, что ее план немного наказать наглого проблемного первогодку обернется так быстро против нее самой.
А ещё она внезапно осознала еще кое-что и похуже. Глава студсовета, Шизука Даро, бывшая по несчастливой случайности (как считала сама Мина) подругой детства Мори-куна, очень серьезно относилась ко всем документам, на которых стояла печать студсовета. Если бы дело ограничилось устным поручением сложной работы первогодке, то даже если бы сама Шизука увидела его там работающего в одиночестве, то к самой Мине, как просто давшей совет, не было бы никаких претензий. Всё списали бы на классного руководителя.
Но теперь... Теперь будет официальная бумага, а значит это уже почти как специальное поручение от студсовета. И ответственность, если что-то пойдёт не так, ляжет не на классного руководителя, а на студсовет. На неё.
И сказать "нет" она уже не могла, и переиграть по-другому тоже. Если бы Ицуки замялся и стал отнекиваться, она бы там и остановилась – пристыдить немного зарвавшегося парня для нее было достаточно. Но парень не только не остановился, но и загнал ее в определенного рода ловушку.
Студсовет находился в здании клубов, на первом этаже, но зайти в тот самый коридор было непросто, равно как и непосвященному найти правильное место, тем более вовремя. В конце концов, это могло послужить поводом для того, чтоб задание ему не поручить и бумаги соответствующей не давать. А до корпуса идти столько, что она сама еле-еле к трем в кабинет дойти успеет, а она на втором этаже учится и даже немного ближе к выходу.
Так рассуждала Мина, правда если бы она дала себе труд проверить, по какой именно причине так хорошо известный ей с первого дня в школе, такой правильный и надежный Мори-кун поцапался с Ицуки, то все бы пошло немного по-другому. Ну или если бы она была в одном классе с Мори-куном. В последнем случае, по ее мнению, очень многое пошло бы по-другому. Но окна ее класса выходили на другую сторону, и в детали она не вникала, ей было достаточно слуха о том, что "этот новый ученик поставил на место Тено-сана". Подобное кощунство вызывало у нее злобу на новенького, вне зависимости от причины, а Мори-кун точно не мог быть неправ.
Оставалось надеяться, что этот выскочка-первогодка сам не найдет дорогу или опоздает, тем более что она специально не сказала, где именно находится кабинет студсовета и как его искать.
Глава Третья. «Податель сего» и соловьиный пол
После последнего урока, что закончился за пять минут до трех, Ицуки вышел в коридор, вылез из окна на карниз, выстрелил своим устройством куда-то прямо, прицепил себя к веревке и пошел вдоль карниза к пожарной лестнице. По которой и спустился к черному входу в здание клубов. Вход находился довольно далеко от выхода из основного учебного корпуса, но по схеме с сайта студсовета, наложенной на типовую планировку школ двадцатилетней постройки (к счастью, архитекторы редко проявляли излишнюю креативность в те годы), выходило, что этот путь приведет почти прямо к кабинету студсовета. План оказался верным.
Еще на подходе к кабинету Ицуки услышал приглушенные голоса. Судя по тому, что дверь была неплотно прикрыта, а из кабинета доносился только один женский голос, как раз закончивший телефонный разговор, внутри находилась глава студсовета. Даже не успев постучать, он услышал:
– Да-да, – раздалось изнутри, – заходите, пожалуйста.
В комнате его действительно ждала только глава студсовета. Ицуки не стал ломать голову над причинами отсутствия Мины – это было неэффективно. Тем более что Шизука Даро, о которой он уже был наслышан, явно собиралась что-то сказать.
– Вы хотите срезать арку сваркой, прикрепить украшения, а потом приварить обратно? – В голосе Шизуки не было ни возмущения, ни удивления, только живой интерес.
– Эффективнее всего, Даро-сенпай. При правильной подготовке швы будут незаметны, – Ицуки аккуратно достал из кармана мешковатой формы сложенный лист. – Здесь расчеты и точки резки.
– У тебя есть допуск к такой работе?
– Второй разряд по сварке, Даро-сенпай. И опыт работы с подобными конструкциями.
– И часто ты… оптимизируешь задачи таким образом?
– Только когда это наиболее эффективно, Даро-сенпай.
Повисла пауза. Шизука задумчиво постукивала пальцем по столу, разглядывая схему. Наконец она подняла глаза на Ицуки:
– Знаешь, что бывает с теми, кто портит школьное имущество?
– Если не портить, а улучшать – то ничего, Даро-сенпай, – Ицуки достал из кармана еще один лист. – Технология сварки обеспечит большую прочность, чем было. А это расчеты прочности конструкции.
Их разговор прервал быстрый, нервный скрип половиц в коридоре. Мина Мина, достаточно выдающаяся ученица второго года старшей школы Ёру, одна из штатных членов студсовета, спортсменка, комуси и просто красавица, спешила в студсовет. С учебой у нее было все не так чтобы совсем гладко, но и отчисление не грозило. Недостатков у неё, по её собственному мнению, почти не было, разве что проблема подобрать парня, чтоб соответствовал её физическому росту. По мнению же окружающих, проблемой была её излишняя увлеченность Мори Тено, о которой из студсовета не догадывался разве что сам Мори.
Последний урок Мины закончился четыре с половиной минуты назад, и она уже была совсем перед дверью студсовета, как услышала чем-то знакомый ей голос, произнесший:
– Но сегодня я не спускался из окна на землю, Даро-сенпай. Сегодня я прошел по карнизу, как полагается. А после обновления правило 34 сформулировано так: «Запрещено спускаться на землю через окно с любого этажа».
– А поскольку ты с пожарной лестницы спрыгнул на крыльцо черного хода… Ладно, поняла.
– Да, – спокойно кивнул Ицуки Кодо, без негатива, но без излишнего пиетета к главе студсовета. – Это был наиболее эффективный способ передвижения. Но мы вообше-то говорили о сварочных работах, Даро-семпай. Так что вы думаете?
Мина постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь. Заочно заслуживший её негативное отношение ученик уже был тут и, судя по всему, успел представить план по модификации школьной арки.
– Все же как-то рискованно, – задумчиво произнесла глава студсовета, разглядывая чертежи.
– Неэффективно рисковать школьным имуществом, – согласился Ицуки. – Поэтому сначала я протестирую метод на образце из того же металла. У меня уже есть договоренность с клубом машиностроения о тестовой сварке.
Шизука подняла бровь:
– А разрешение у них есть на подобные эксперименты?
– Конечно, Даро-сенпай. На это и нужна ваша подпись – чтобы получить доступ к их оборудованию и материалам для теста.
– То есть ты уже договорился с клубом машиностроения, подготовил схемы, расчеты и тесты, но только сейчас пришел за разрешением?
– Неэффективно тратить ваше время на неподготовленный проект, Даро-сенпай.
– А если бы я отказала?
– Тогда бы пришлось искать другой способ. Менее эффективный, но возможный для работы в одиночку.
Шизука взяла печать и чистый бланк.
– В школе Ёру торчащий гвоздь не забивают, – начала она.
– А проверяют, может это так задумано, – закончил Ицуки.
– И чем-то полезно, ладно, уговорил, Кодо-кун, – улыбнулась Шизука, ставя печать. – «То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства» не обещаю, – коротко улыбнулась она. Юмора Ицуки не понял – видимо, это была какая-то отсылка, но в техно-аниме и меха-аниме он такого не помнил, поэтому и не уловил, а европейцами интересовался только теми, у кого были Гефисту и Герумесу. Шизука же его неосведомленности ни капли не огорчилась.
– Но, несмотря на то что Мина-кун создала мне лишнюю работу, – продолжила Шизука, бросив быстрый взгляд на застывшую у двери девушку, – может, даже приду посмотрю, что такое ты собираешься сделать и какой такой инвентарь тебе для этого нужен. Я проглядела тот список твоих сертификатов, что ты послал, но это же не все, да? А может и не посмотрю, мои нервы мне тоже дороги, а времени лишнего нет, – она снова взглянула на Мину, от чего та внутренне сжалась. – Еще и забирают его у меня. Впрочем, – она перевела взгляд на все так же спокойно сидевшего перед ней Ицуки, – я все равно хотела познакомиться с тобой, Ицуки Кодо. Не хочешь вступить в студсовет? Я уверена, есть уйма вещей, которые ты сможешь решить очень эффективно.
– Спасибо, Даро-семпай, не хочу, Даро-семпай.
– Жаль-жаль, – сожаление в голосе Шизуки было настоящим. – Но настаивать не буду. Делай что делаешь, Кодо-кун, но попробуй иногда помогать другим, Кодо-кун. Хотя бы иногда.
Мина тем временем допечатала бумажку и принесла её Шизуке, которая проглянула документ и хлопнула печать.
– Неэффективно, Даро-сенсей.
Мина ждала выволочки от главы студсовета, но той не последовало. Сработало ли то, что Ицуки намекнул на то, что Шизука учит его жизни, или что-то еще – было непонятно. Шизука подняла глаза на стоявшего перед ней парня, сделала ему знак остановиться, немного поразмышляла и все-таки решила кое-что сказать:
– Как знаешь, Кодо-сан. Иногда твоя точка зрения по поводу помощи другим и в самом деле верная, но вот она редко такой и останется в долгосрочной перспективе. Впрочем, спорить не буду. Но если передумаешь, решишь все-таки вступить в студсовет… – мимика смешанного с удивлением ужаса на лице Ицуки сказала Шизуке достаточно, чтоб она не настаивала, и она немного сменила тему, – или там основать новый клуб, приходи.
Ицуки взял бумагу, проглядел её и кивнул:
– Отлично, Мина-сенпай. Спасибо, Даро-семпай и Мина-сенпай.
Мина посмотрела на закрывшуюся за парнем дверь, прислушалась – заскрипела специальная секция «соловьиного пола», сделанная чуть ли не со времён основания школы. Её даже ремонтировали специальными скрипучими досками. По качающемуся и удаляющемуся скрипу можно было понять, что Ицуки ушёл.
– Почему вы это так оставили, Даро-сан? – не выдержала она. – Он же наглый, невоспитанный и мерзкий, он много требует, но сам плюет на правила, на требования семпаев, на…
Шизука покачала головой:
– Во-первых, это конечно не для всех, Мина-кун, но не надо слишком увлекаться слухами. Вел себя Ицуки Кодо-кун вполне себе вежливо.
Мина хотела возразить, но не смогла. Да, Ицуки не согласился с позицией Шизуки и отклонил её предложение, но сделал это вежливо и аккуратно.
– Во-вторых, его требования мне не показались чрезмерными, и мне даже интересно, как он собрался решать проблему с аркой.
Мина не смогла удержать лицо, да и властное давление со стороны Шизуки немного приутихло:
– Так это вы все из-за любопытства, Даро-сан?
Абсолютно не огорченная резкой реакцией, Шизука просто улыбнулась, объясняя будто малому ребенку:
– Есть люди, Мина-сан, на которых бесполезно давить. Вот Мори-кун давил и давил, мы даже правила школы обновили, и что толку? Такие люди исхитрятся, выскользнут, но так, как ты не будешь стараться, они ни в коем случае не сделают того, что ты от них требуешь.
Она намекнула, что формально не нарушая правил, Ицуки так и продолжил делать, что хотел. Не желавшая признавать этого Мина тем не менее кивнула.
– Но эти же люди обычно склонны держать свои обещания. Получить от них обещания дело обычно не такое простое, но если уж они пообещают, на их слово можно положиться. И Кодо-кун нам пообещал.
– Мало ли, что он пообещал, да как можно… Вообще доверять такому?
– Вот и посмотрим, но Мина-кун, я пока поверю Кодо-куну.
Раздался быстрый скрип и тяжелые шаги. Через несколько минут в кабинет ворвался Мори:
– Шизука, я по дороге тут этого недисциплинированного встретил? Он вам тут проблем не делал?
– Мори-кун, – улыбнулась Шизука, но её улыбка вышла чуточку кривой, – мы же знакомы уже больше десяти лет. Ты заходишь и видишь, что мы с Миной-куном спокойно разговариваем. Я бы стала сдерживаться, если бы у меня были проблемы со свежепоступившим учеником?
– Прости, Шизука-чан. То есть извините, Даро-сан, не подумал. Просто этот…
– Тебе стоит успокоиться, Мори-кун, и начать прилагать свои усилия туда, где от них больше пользы. Начать же преследование одного конкретного ученика… я не узнаю тебя, Мори-кун.
Дело более-менее заглохло. И вроде Мори даже угомонился. А потом произошел тот самый инцидент с мячом для йоги, упавшей ученицей и наполненным «праведной» яростью Мори-куном. И работу над аркой опять пришлось делать по другому.
***
Амано помнила каждую секунду падения с удивительной четкостью. Не было ни замедления времени, ни проносящейся перед глазами жизни – только кристально ясное осознание собственной глупости и неправильности происходящего. Она чувствовала, как лестница теряет равновесие, как меняется центр тяжести, как её собственное тело начинает движение, которое уже нельзя остановить.
В тот момент её больше всего мучил не страх падения, а стыд. Стыд за то, что не справилась с простым заданием, что подвела остальных, что нарушила порядок. «Госпожа Серьезность» – так её называли, а она не смогла даже правильно повесить гирлянды.
