Текст книги "Клуб инженерных решений (СИ)"
Автор книги: Хаинц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Глава шестнадцатая. Поединки кастрюли и женская форма
Когда Амано и Томоэ наконец вернулись в школу, фестиваль был в самом разгаре. Второй день привлек ещё больше посетителей – территория школы напоминала муравейник, с потоками людей, перемещающимися между павильонами и стендами.
Несмотря на общую атмосферу веселья, девушки чувствовали растущее напряжение. Новость о предстоящем поединке между главами кулинарного клуба и клуба кройки и шитья распространилась по школе со скоростью лесного пожара. Повсюду группы учеников обсуждали грядущее событие, делая ставки на исход и выдвигая самые фантастические теории о причинах конфликта.
– Нам нужно найти Сато-сана, – напомнила Томоэ, когда они пробирались сквозь толпу. – Где он может быть?
Амано задумалась. Если Сато пришел поговорить с Ватанабе и Такахаши, логично было бы искать его рядом с павильонами их клубов.
Они направились к зоне кафе, где располагались оба конкурирующих заведения. К их удивлению, и традиционное кафе кулинарного клуба, и модный павильон клуба кройки и шитья были закрыты для посетителей. У входов висели таблички "Технический перерыв".
– Странно, – нахмурилась Амано. – Они же должны использовать фестиваль для привлечения новых членов.
– Возможно, готовятся к поединку, – предположила Томоэ. – Проверим главный зал.
Главный зал школы был преобразован в арену для различных выступлений и презентаций. Согласно программе, поединок должен был состояться после выступления клуба нелегкой музыки, которое должно было закончиться через два часа.
Когда они вошли в зал, там как раз заканчивалась репетиция какого-то танцевального номера. Несколько учеников в ярких костюмах синхронно двигались под ритмичную музыку, а в углу сцены... Амано напряглась, увидев знакомую фигуру. Высокий парень с атлетическим телосложением внимательно наблюдал за происходящим, стоя немного в стороне. Даже со своего места она могла различить решительное выражение его лица.
– Это он, – тихо сказала Амано, указывая Томоэ на парня. – Сато Рёта, я уверена.
Они дождались окончания репетиции и, когда танцоры начали расходиться, направились к Сато.
– Сато Рёта-сан? – обратилась к нему Амано.
Парень обернулся, его взгляд был настороженным.
– Да, это я. А вы кто?
– Меня зовут Амано Аманошита, а это моя подруга Томоэ Ке. Мы ученицы этой школы, – представилась Амано. – И мы хотим поговорить с вами о предстоящем поединке между Ватанабе-сан и Такахаши-сан.
Сато внимательно изучал их, словно оценивая, можно ли им доверять.
– Что именно вы хотите знать? – спросил он наконец.
– Всё, – прямо ответила Амано. – Что произошло в прошлом, почему Ватанабе-сан перестала заниматься кендо, и почему вы так обеспокоены этим поединком.
Сато глубоко вздохнул, как будто собираясь с мыслями.
– Это долгая история, – сказал он. – И не самая приятная.
– У нас есть время, – мягко заметила Амано. – И мы действительно хотим помочь.
Сато кивнул и указал на несколько стульев в углу зала.
– Тогда присядем. Это не то, о чем я хотел бы говорить стоя и между делом.
Они устроились в тихом углу, вдали от суеты подготовки сцены. Сато несколько минут молчал, собираясь с мыслями, а затем начал свой рассказ:
– Я познакомился с Ватанабе Май и Такахаши Ханой на региональном турнире по кендо четыре года назад. Они обе были уже тогда восходящими звездами в женской категории, а я только начинал получать признание в мужской. Мы представляли разные школы, но часто пересекались на тренировках и соревнованиях.
Он сделал паузу, вспоминая.
– Май и Хана были лучшими соперницами. Понимаете? Не просто конкурентками, а именно соперницами, которые уважают друг друга и растут благодаря соревнованию. Это было... красиво. Каждая из них выкладывалась на полную, чтобы превзойти другую.
Амано кивнула. В этом была своя логика – стремление к улучшению через конкуренцию.
– Что изменилось? – спросила она.
Сато вздохнул.
– Я изменил. Точнее, мои чувства. Я влюбился в Хану. Мы начали встречаться, и какое-то время всё было хорошо. Но потом...
Он замолчал, подбирая слова.
– Я восхищался техникой Май. Её движения были такими точными, такими грациозными. Я постоянно говорил об этом, даже Хане. Сначала она не обращала внимания, но потом начала замечать, как я смотрю на Май во время тренировок. И решила, что между нами что-то есть.
– Ревность? – тихо спросила Томоэ.
– Да, но не только, – Сато покачал головой. – Хана всегда была очень гордой. Для неё важно было быть лучшей во всём. А тут получалось, что её соперница не только побеждает её на турнирах, но и отнимает внимание её парня. Это стало... личным.
– И они поссорились? – предположила Амано.
– Хуже, – Сато сжал руки в кулаки. – Это случилось во время одной из наших совместных тренировок. Мы часто собирались втроем после официальных занятий. В тот день Хана была особенно... интенсивной. Она раз за разом наносила удары по шлему Май, и пару раз довольно успешно.
Он замолчал, погрузившись в воспоминания.
– К концу тренировки Май выглядела уставшей, но держалась. Мы решили сделать перерыв, и Хана вызвалась принести всем напитки. Когда она ушла, Май сняла шлем и вдруг... она пошатнулась и начала падать. Я стоял рядом и успел ее подхватить.
Сато потер переносицу, словно пытаясь стереть болезненное воспоминание.
– И в этот момент вернулась Хана. Она увидела, как Май лежит у меня на руках, а я склонился над ней, пытаясь нащупать пульс и понять, что с ней происходит. Хана... она неправильно все поняла. Бросила что-то вроде: «Выбирай, или я, или она» и ушла, даже не выслушав объяснений.
– А что с Ватанабе-сан? – тихо спросила Амано.
– Ей становилось хуже. Я не мог оставить ее в таком состоянии, чтобы бежать за Ханой. Вызвал скорую, и Май увезли. В больнице диагностировали эпидуральную гематому – от многочисленных ударов по голове образовалось кровоизлияние. Прогноз был... неутешительным. Врачи говорили, что у нее могут остаться проблемы со зрением и вестибулярным аппаратом на всю жизнь.
– Это ужасно, – прошептала Томоэ.
– Да, – кивнул Сато. – Но это было не все. Знаете, что сделала Май? Она взяла с меня слово, что я не буду рассказывать Хане о серьезности травмы. Она боялась, что Хана будет винить себя. Представляете? После всего, что произошло, она беспокоилась о чувствах Ханы.
– И что случилось потом? – спросила Амано.
– Я пытался объяснить все Хане, но без возможности рассказать всю правду... Она решила, что между мной и Май что-то есть, и полностью оборвала общение с обоими. А потом... произошло чудо. Май начала восстанавливаться, причем гораздо лучше, чем предсказывали врачи. Реабилитация была долгой и трудной, но она справилась.
– Поэтому она выбрала нашу школу? – догадалась Томоэ. – Здесь не так важна физическая активность.
– Именно, – подтвердил Сато. – Ей нужно было место, где ценят мозги, а не физическую выносливость. Но к её удивлению и разочарованию, она встретила здесь Хану. Такахаши не давала ей проходу, постоянно бросала вызовы, словно пыталась доказать, что Май избегает соревнований из трусости, а не из-за травмы, о которой она не знала. А Май... Май слишком гордая, чтобы оставаться в долгу.
Амано и Томоэ обменялись взглядами. История была куда сложнее и печальнее, чем они думали.
– И поэтому вы так беспокоитесь о поединке? – спросила Амано. – Ведь если Ватанабе-сан получит еще один удар по голове...
– Именно, – кивнул Сато. – После таких травм повторный удар может быть критическим. Май рискует не просто проиграть поединок, а потерять все, чего добилась за два года реабилитации. Или хуже.
– А Такахаши-сан не знает об этом? – уточнила Томоэ.
– Нет. Май никогда не рассказывала ей. Слишком гордая. А я... я не мог нарушить обещание. И это было глупо, – добавил Сато. – Поэтому я здесь. Я должен остановить этот поединок, пока не стало слишком поздно.
***
Ицуки и Мори неслись по школьному коридору так, что стены вокруг размывались в единую цветную полосу. На бегу Ицуки умудрялся одновременно проверять телефон, перескакивать через попадающиеся навстречу препятствия и отвечать на сбивчивые вопросы Мори о том, какого вообще черта происходит.
– Локация изменилась, время изменилось, – задыхаясь от бега, пояснил Ицуки, лихорадочно набирая сообщение. – Если принцип местного самоуправления сработает правильно, нас будут ждать в комнате кулинарного клуба... точнее, «не ждать» – именно поэтому там и будут проводить поединок. То-то мне показалась странным эта площадка.
– Что? – переспросил Мори. – Какой принцип? Что за чушь ты несешь?
– Принцип изоляции, – отрезал Ицуки. – Отделить опасный объект от окружающей среды. В нашем случае – изолировать поединок от потенциальных помех... то есть от нас. То есть от вас, от студсовета. Отвести подальше от публики и провести раньше срока.
Мори только сейчас начал понимать всю степень серьезности происходящего.
– Ты думаешь, они...
Договорить Мори не успел – их догнал один из представителей клуба легкой атлетики, один из теж самых парене, которымму поручили доставку еды по фестивалю. Он тяжело дышал, но выглядел гораздо свежее после забега, чем Мори и Ицуки.
– Кодо-сан! – окликнул он. – Ваш заказ, как вы и просили! Две кастрюли с ручками, идеально подходящие для...
– Спасибо, – перебил его Ицуки, хватая кастрюли и продолжая бег. – Очень эффективная доставка. Верну после.
Парень, явно довольный похвалой, поклонился и скрылся в толпе.
– Кастрюли? – прохрипел Мори, пытаясь не отставать. – Ты собираешься готовить во время поединка?
– Принцип предварительного антидействия, – лаконично ответил Ицуки, глядя на карту школы в телефоне. – А если точнее, «защита от дурака».
При виде выражения лица Мори он все же решил пояснить:
– Кастрюли нужны для наших голов, чтобы не получить серьезную травму от боковых ударов. Согласно разделу 7 учебника ТРИЗ, при неизбежности негативного воздействия...
Но Мори уже не слушал, поскольку Ицуки вдруг резко остановился перед окном второго этажа.
– Стоп! – он оглянулся вокруг и указал на табличку в конце коридора. – Смотри, комната кулинарного клуба! Она же прямо над площадкой во дворе! Той самой, что я никак не мог понять зачем вообще там нужно было покрывать все циновками.
Мори проследил за его взглядом и понял, что Ицуки уже был готов, натянутый под искомым окном трос, шедший над кафе клуба кулинарии и дальше проходивший в невидимым ни откуда тупичек, где и должен был, по мнению Ицуки проходить поединок, показывал это довольно ясно. Сейчас Ицуки явно подсчитывал высоту, траекторию и возможную точку приземления.
– Даже не думай, – покачал головой Мори. – Правило 34 школьного устава. Мы это уже проходили.
– Правило 34 говорит о запрете одному ученику выпрыгивать из окна, – парировал Ицуки, тихо распахивая створку. – Принцип объединения – если два объекта соединить в один, можно получить новые свойства. Нас двое, значит, это уже совместная активность, а не индивидуальная.
– Эта твоя логика...
– Кроме того, правило дано для предотвращения травм, – продолжил Ицуки, вручая одну из кастрюль Мори. – А мы собираемся сделать как раз то же самое – предотвратить травмирование Ватанабе-сан. То есть, дух закона соблюден, даже если буква нарушена.
Прежде чем Мори успел ответить, Ицуки добавил:
– По моим расчетам у нас примерно две минуты до начала их поединка. Если мы пойдем обычным путем, будет поздно. Что выбираешь? Нарушить правило или позволить Ватанабе-сан получить потенциально смертельную травму?
Мори скрипнул зубами.
– Амношита-сан с Ке-сан и тем парнем уже в пути?
Ицуки быстро проверил телефон.
– Амано пишет, что они бегут к главной сцене. Я отправил им новые координаты.
– Ладно, – выдохнул Мори, надевая кастрюлю на голову. – Но потом ты мне все объяснишь.
– Это будет эффективно, – кивнул Ицуки, надевая вторую кастрюлю на свою голову.
Они переглянулись – два парня в дурацких импровизированных шлемах – и синхронно шагнули к окну.
– Готов? – спросил Ицуки.
– Нет, но это не имеет значения, – буркнул Мори. – На счет три. Раз... два...
***
В задней части кулинарного клуба, превращенном на время в площадку для кендо, Такахаши и Ватанабе стояли друг напротив друга, одетые в полную защитную экипировку. Вокруг никого не было – они специально выбрали это время и место, чтобы избежать лишнего внимания.
– Ты уверена, что хочешь этого, Май? – спросила Такахаши, её голос, глухой из-за маски, звучал почти заботливо. – Еще не поздно отказаться.
– Даже не надейся, Хана, – ответила Ватанабе, крепче сжимая свой бокен. – Я не отступлю.
Такахаши кивнула и подняла свой бокен.
– Тогда начнем. Первый, кто нанесет чистый удар, победил.
Она сделала шаг вперед, готовая атаковать, когда внезапно раздался шум, что-то пронеслось по воздуху, и через мгновение рядом с ними приземлились две нелепые фигуры с кастрюлями на головах. Одна из них, более массивная, при падении громко охнула, а вторая, несмотря на необычное появление, каким-то чудом умудрилась приземлиться на ноги и тут же броситься между девушками.
– Стоп! – воскликнул Ицуки, голос которого гулко отдавался в кастрюле. – Поединок отменяется!
– Кодо?! – воскликнула Такахаши, отступая на шаг. – Что ты...
Но Ицуки уже не слушал, разворачиваясь к Ватанабе.
– Ватанабе-сан, вы не можете участвовать в этом поединке, – твердо заявил он, впрочем, достаточно тихо, чтоб слышала только она. – У вас эпидуральная гематома, и только-только прошедшиепроблемы с вестибулярным аппаратом и зрением. Я знаю о вашем диагнозе. Даже один удар бокеном может...
– Откуда ты?.. – пробормотала Ватанабе, невольно отступая назад.
– Что за чушь! – резко бросила Такахаши, делая шаг к Ицуки. – Отойди, ты не имеешь права вмешиваться!
Ицуки не двинулся с места.
– Если хотите кого-то ударить, ударьте меня, – спокойно сказал он. – Принцип посредника – ввести промежуточный объект между конфликтующими сторонами.
Мори, наконец поднявшись и сняв со своей головы смятую кастрюлю, присоединился к Ицуки.
– Я поддерживаю его, – произнес он, вставая рядом. – Как представитель студсовета, я не допущу этого поединка.
Такахаши, явно разозлившись, резко подняла бокен и прежде чем кто-либо успел среагировать, нанесла удар. Деревянный меч со свистом рассек воздух и врезался в кастрюлю на голове Ицуки. Звук был таким, словно кто-то ударил в гонг. Ицуки покачнулся, но устоял, только потеряв равновесие лишь когда почувствовал еще один удар с другой стороны – от Ватанабе.
– Не лезьте не в свое дело! – крикнула она, её голос звучал надломленно.
Ицуки опустился на одно колено, придерживая кастрюлю, которая теперь, вместо того чтобы защищать голову, мешала ему видеть, сползая на глаза. Через звон в ушах он услышал как распахнулась дверь додзё и раздались новые голоса.
– Май, остановись! – это был мужской голос, который Ицуки не узнал, но догадался, что это наконец прибыл Сато.
– Что здесь происходит? – послышался голос Амано, звучащий одновременно встревоженно и возмущенно.
Ицуки снял накренившуюся кастрюлю и огляделся. На площадку ворвались Амано, Томоэ и высокий спортивный парень, которого Ицуки опознал как Сато Рёту.
– Рёта-кун? – голос Такахаши дрогнул, и бокен в её руке опустился. – Что ты тут...
– Я не мог допустить, чтобы вы навредили друг другу, – серьезно ответил Сато, делая шаг вперед. – Хана, тебе нужно знать правду о том, что случилось два года назад.
Ватанабе вздрогнула и протестующе вскинула руку.
– Рёта, нет! Ты обещал!
– Прости, Май, – покачал головой Сато. – Но цена молчания стала слишком высокой.
Ицуки встал и отступил в сторону, позволяя Сато занять центральное место. Это было эффективней – в данной ситуации Сато имел наибольший моральный авторитет перед обеими девушками.
– Хана, – начал Сато, глядя прямо на Такахаши, – Май не бросала кендо из-за страха или из-за тебя. У неё серьезная травма, которую она получила во время нашей тренировки. Когда ты ушла, она потеряла сознание, её увезли в больницу.
Такахаши медленно сняла шлем, её лицо побледнело.
– Что ты говоришь?
– У неё была эпидуральная гематома, – продолжил Сато. – Врачи запретили ей заниматься любыми видами боевых искусств. Даже сейчас, после длительной реабилитации, один сильный удар по голове может вернуть её в то состояние... или хуже.
Такахаши перевела взгляд на Ватанабе, которая стояла, опустив голову.
– Это правда? – спросила она, и её голос звучал неожиданно тихо. – Почему ты мне не сказала?
Ватанабе тоже сняла шлем, и Ицуки заметил, что её глаза блестели от слёз.
– Я не хотела, чтобы ты винила себя, – ответила она. – Это был несчастный случай. И... я не хотела твоей жалости.
Откладывая свой бокен, значительно потрепанный от удара о кастрюлю, Такахаши медленно подошла к Ватанабе.
– Дура, – сказала она, но в её голосе не было злости. – Все это время я думала... я думала, что ты избегаешь меня, потому что...
– Потому что ты думала, что между мной и Рётой что-то есть? – тихо закончила Ватанабе. – Я знаю. Но это никогда не было правдой.
Сато переводил взгляд с одной на другую, явно не зная, что делать дальше. Впрочем, его вмешательство уже и не требовалось – лед начал таять сам.
Ицуки, потирая голову в том месте, где кастрюля мало помогла смягчить удар, медленно отошел к Мори, Амано и Томоэ, которые наблюдали за происходящим с выражением удивления и облегчения на лицах.
– Принцип «обратить вред в пользу», – пробормотал он. – Всё, что произошло, включая этот дурацкий удар по голове, оказалось полезным в итоге.
– Ты знал, что так будет? – шепотом спросила Амано, подходя ближе и осторожно касаясь его руки.
Ицуки хотел было ответить «конечно», но вместо этого покачал головой.
– Не полностью. Я рассчитывал на вмешательство, но не знал, как именно всё разрешится. Я просто... действовал наиболее эффективным в данных обстоятельствах способом.
Мори хмыкнул, но в его взгляде читалось что-то похожее на уважение.
– А женская форма для кендо? – поинтересовался он. – Это тоже было «наиболее эффективным способом»?
Ицуки слегка покраснел.
– Я рассчитывал на запасной план, если бы мы не успели до начала поединка. Хотел притвориться Ватанабе-сан и объяснить ситуацию Такахаши-сан наедине. Принцип асимметрии – использовать неожиданный фактор.
Амано с трудом сдержала смешок, представив Ицуки в женской форме, пытающегося имитировать голос Ватанабе.
– Хорошо, что до этого не дошло, – заметила она, окидывая взглядом всю эту сцену. – Не уверена, что твой план был бы эффективнее кастрюли.
Ицуки с непроницаемым лицом аккуратно поставил помятую кастрюлю на пол.
– В руководстве по ТРИЗ нет однозначного ответа на этот вопрос, – ответил он серьезно, но в уголках его глаз мелькнуло что-то, похожее на улыбку. – Полагаю, этот эксперимент мы проведем в другой раз.
Шизука, появившаяся в проеме, окинула взглядом разбитое окно, двух обнимающихся девушек в кендо-форме, Сато с облегченным выражением лица, и своих подопечных, стоящих рядом с помятыми кастрюлями и сломанными бокенами. Она только устало покачала головой.
– Ицуки-кун, – она взглянула на него с лукавой улыбкой, – может, объяснишь, откуда у тебя взялся женский вариант формы для кендо?
И впервые на памяти всех присутствующих, Ицуки Кодо, «мистер эффективность» собственной персоной, не нашелся с точным ответом.
Эпилог. Клуб инженерных решений
Прошу не ленится и поставить лайк, подписаться на серию, автора и какой комент с впечатлениями написать. Следующая книга уже начата, так что «будет готово, когда будет готово». Может, и я ленится не буду и дополнительный условно «пляжный эпизод» тоже напишу.
***
Шизука еще раз оглядела лежащий перед ней листок, перевела взгляд на стоящего перед ней парня, привычно отметила его все ту же мешковатую форму. Девчонки (да и парни) из клуба кройки шитья и косплея после разрешения конфликта были готовы ему старую форму перешить или новую из материалов получше сделать, но Ицуки решительно отказался. Форма на нем была всё та же. Ну да, никто не ушел обиженным – девушки о чем-то между собой посоветовались и обмеряли Амано-сан.
– Это что такое, Ицуки Кодо-сан? – Все-таки не удержалась она от тривиального вопроса, о чем тут же пожалела, так как ее собеседник дал такой же тривиальный ответ.
– Это заявление, Шизука Даро-сенпай.
– Вижу, что заявление, Ицуки-кун. А как же громогласные заявления о том, что никаких клубов и никакого студсовета? – Последние два слова она выделила так, что было явно понятно: именно это раздражало ее сильнее всего.
– Все меняется, Даро-сенпай, – ответил Ицуки с невозмутимым видом. – Принцип динамичности: характеристики объекта должны меняться так, чтобы быть оптимальными на каждом этапе развития.
Он стоял перед ней – спокойный, уверенный, с прямой спиной и ясным взглядом. Отстраненный наблюдатель мог бы даже не заметить перемен, но Шизука видела разницу. Этот Ицуки уже не был тем замкнутым, зацикленным исключительно на «эффективности» одиночкой, каким пришел в школу в начале года. Он оставался собой – со своими принципами и логикой, но что-то существенное изменилось. Что-то, что позволило ему стоять здесь и подавать это заявление.
– Ладно, разберем твою заявку. Заявитель и член клуба: Ицуки Кодо. Председатель: Ицуки Кодо. Казначей: Ицуки Кодо. Цель клуба: решение школьных проблем инженерными методами. И как же будет называться твой клуб? – Шизука вспомнила уйму разного рода длинных и раздражающих названий, например «Клуб изучения возможности написания максимально длинного названия клуба без потери его смысла и информативности при сохранении интереса читающего до последнего иероглифа», «Общество исследования влияния фазы луны на способность учителей ставить пятерки в дни школьных мероприятий» или «Клуб экспериментального выращивания прямоугольного арбуза в форме головы директора школы».
Ицуки все так же спокойно стоял перед ней. Шизуке хотелось выругаться, отклонить заявку и все же затащить парня в студсовет. Многие в студсовете были бы за. Амано, хоть и пыталась скрывать свои эмоции, явно была бы рада видеть его чаще на собраниях. Мори, после всех событий фестиваля, признал его «не таким уж плохим парнем, особенно для первогодки». Мина так и вовсе заявила, что «его взгляд на вещи освежает, а еще он забавный, когда думает, что на него никто не смотрит».
Но они не одобрили бы излишнее давление на Ицуки. Та же Амано, хоть и хотела бы видеть его в студсовете, считала, что «у каждого должен быть свой путь». Даже Ренка, известная своей прямотой, заметила недавно: «Он наконец-то открывается миру. Не пугайте это уникальное существо – я серьезно хочу посмотреть, во что он превратится к выпуску».
Поэтому Шизука успокоилась и уже просто ждала ответа, который и получила.
– Просто и логично, Даро-сенпай. «Клуб инженерных решений».
