Текст книги "Размытые линии (ЛП)"
Автор книги: habitual_lady
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Паркер, с которой я не разговаривал с того вечера в ресторане.
Я видел ее раз или два. На днях мы стояли в одной очереди в Старбаксе, и мне очень стыдно признаться, но я притворился, будто не вижу ее. Но мне не так стыдно, потому что я почти уверен, что она сделала то же самое.
– Эй! Бибер! – я оборачиваюсь, и моя улыбка немного увядает, когда я вижу, кто окликнул меня.
– Лори! – прошло около недели с тех пор, как я мягко предположил, что всё не так, и хотя она приняла это нормально, никогда не весело, когда сталкиваешься с бывшей, хотя я не знаю, были ли мы с Лори когда-либо парой, чтобы заслужить ярлык бывших.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает она.
– Хм-
– Шучу, – говорит она, прежде чем я успеваю ответить. – Я точно знаю, что ты здесь делаешь. То же самое, что и я!
Она делает эти дурацкие маленькие толчки бедрами, и я смеюсь, потому что она совсем не кажется злой из-за того, что случилось.
– Сегодня скудная добыча, по крайней мере, на мужском фронте, – говорит она, оглядываясь вокруг, прежде чем вернуться ко мне. – По крайней мере, до сих пор.
Она многозначительно смотрит мне в глаза, и только тогда я понимаю, что слишком быстро потерял бдительность, потому что задумчивый взгляд ее глаз дает понять, что у нее на уме.
Секс на одну ночь.
– Пошли, – говорит она, слегка потянув меня за руку. – Обещаю, что больше не заставлю тебя угощать меня ужином. Я просто хочу немного развлечься, понимаешь? С кем-то таким же секси, как я.
Я смотрю на нее, и она права. Она определенно горячая штучка. Грудь идеально смотрится в обтягивающей голубой рубашке, которая заканчивается всего в паре дюймов от пояса джинсов, демонстрируя гладкую полоску плоского живота.
Она великолепна и гарантирует ночь секса без обязательств, и…
Я не могу.
Мне нужно потрахаться, да, но мне нужно сделать это, чтобы перестать думать о Паркер и я не могу сделать это с ее подругой. Это было бы неправильно.
Она видит момент, когда я собираюсь отвергнуть ее, и щелкает пальцами.
– Ну ладно. Стоило попробовать. Не бойся, Бибер, у меня есть запасной брюнет.
– Он счастливчик, – говорю я.
Она подмигивает и начинает уходить, прежде чем обернуться и посмотреть на меня с любопытством.
– Вопрос…
– Конечно, – говорю я, делая глоток своего напитка.
– Когда я пригласила тебя на свидание, и ты согласился… Это было из-за Паркер, да?
Я открываю рот, но не могу вымолвить ни слова.
– И когда ты порвал со мной, – сказала она. – Это тоже касалось Паркер?
По-прежнему никаких слов. Улыбка Лори стала медленнее, увереннее.
– А сейчас, когда ты отверг мое предложение заняться сексом?
Я медленно киваю, понимая, что должен сказать ей правду. Да. Это всё касалось Паркер.
– Она моя лучшая подруга, – говорю я, чтобы Лори не ошиблась и не подумала, что, говоря о Паркер, я имею в виду романтическое влечение к ней.
Потому что это правда. Конечно, на какой-то странный момент там, в Кэннон-Бич, все было как-то…напряженно. Но она все еще Паркер.
Лори издает самоуничижительный стон.
– Боже мой, как я могла быть такой слепой! – затем она оживляется, ее светло-голубые глаза пригвоздили меня. – Хотя, – говорит она. – Я не так слепа, как ты.
– Что ты хочешь этим сказать? – спрашиваю я.
Но Лори уже уходит и слегка пренебрежительно машет рукой над головой, бочком подходит к какому-то мускулистому чуваку у стены.
– Как скажешь, – бормочу я.
Я поворачиваюсь обратно к бару, с облегчением видя, что мои первоначальные цели все еще здесь. То, что я не собираюсь принимать предложение Лори, вовсе не означает, что я откажусь от приглашения любой из этих милых леди.
И черт бы побрал Паркер за то, что испортила весь ее секс, говоря: «должно быть весело, должна быть связь, бла-бла-бла».
Секс есть секс.
Разговор есть разговор.
А что касается чувств? Этому дерьму там вообще не место.
В конце концов я останавливаюсь на одной из двух блондинок, дружелюбной журналистке, которая недавно приняла работу в Остине и ясно дала понять, что она ищет перед переездом. У девушки практически нет никаких обязательств, написанных на ее милой, задорной заднице.
Пять минут спустя я расплатился по счету в баре и помахал на прощание Джону, который тоже был на грани везения, и уже собирался проводить Анну до моего дома, когда мой телефон завибрировал в заднем кармане.
Я вынимаю его с намерением выключить, но мой большой палец замирает, когда я вижу имя на экране.
Паркс.
Прошло так много времени с тех пор, как она звонила мне, писала сообщения, разговаривала со мной, что на мгновение мое лицо расплывается в улыбке, пока я не вспоминаю состояние нашей дружбы.
Я приказываю себе не обращать на это внимания. Велю себе сосредоточиться на блондинке. Но мой мозг не слушает, потому что большой палец скользит по экрану, и я подношу его к лицу, хотя на самом деле я ничего не говорю.
Не знаю, что сказать.
– Джастин?
Тут я резко останавливаюсь, потому что узнаю этот голос где угодно. Это ее плачущий голос. Автоматически, этот плач пробуждает во мне инстинкт «Я убью драконов для тебя».
Даже сейчас. Тем более сейчас. Я буду убивать драконов для тебя, Паркер.
– Говори, – говорю я.
– Мама, – у нее тоненький голосок. Напуганный. Мое сердце падает.
– Рак. Это…это очень плохо.
– Где ты?
– У родителей. Ты не должен приходить, я просто…я хотела…я нуждалась в тебе-
– Заткнись, Паркс. Я уже еду.
И именно так я понимаю. Понимаю, что я сделаю все, что угодно, чтобы вернуть своего лучшего друга.
– Кто это? – спрашивает Анна, когда я вешаю трубку.
– Подруга.
– Похоже, не просто подруга, – равнодушно говорит она, доставая из сумочки жвачку.
Я смотрю на эту крошечную блондинку, и мой мозг гудит.
Мне кажется совершенно нелепым и в то же время совершенно неоспоримым, что эта незнакомка открывает мне глаза на самую большую, самую важную правду моей жизни: Паркер больше, чем подруга.
Возможно, он всегда была больше, чем просто подруга.
Осознание этого переворачивает меня с ног на голову, выворачивает наизнанку, и все же… Я никогда не позволю ей узнать об этом. Я не хочу опять потерять ее.
========== 29. Паркер ==========
Не знаю, что заставило меня позвонить Джастина вместо Лэнса.
Я знаю только то, что, открыв входную дверь и увидев стоящего на крыльце Джастина, я приняла правильное решение. Он подтверждает это только тогда, когда входит в прихожую, закрывает дверь и, не говоря ни слова, заключает меня в объятия.
Я судорожно выдохнула, и впервые за этот час я чувствую себя…ну, не очень хорошо…но я чувствую, что могу пережить это.
Как будто я могу пережить что угодно, пока Джастин здесь.
Мои пальцы сжимаются, путаясь в ткани его рубашки. Я кладу голову ему на плечо и позволяю себе вспомнить, каково дышать. Впервые за несколько часов. Нет, впервые за несколько недель.
От него пахнет духами других женщин, но мне все равно. Меня волнует только то, что он здесь. Что он пришел.
После всего, через что мы прошли, после того, как мы разговаривали друг с другом, после того, как мы по-детски растратили годы дружбы из-за глупой ссоры, он пришел, и он здесь, и он обнимает меня.
Мои глаза слезятся, и его рука скользит по моим волосам.
– Не плачь.
Но я, конечно, всхлипываю. И он позволяет мне, никогда не произнося глупых всё будет хорошо банальных слов. Он не издает странных успокаивающих звуков. Он просто обнимает меня.
В конце концов мне удается отодвинуться достаточно, чтобы издать громкий слюнявый звук, и он смотрит вниз на свою белую рубашку, которая теперь испачкана черной тушью и слабым бежевым оттенком тонированного увлажняющего крема.
Он показывает на свою грудь. Я слабо улыбаюсь.
– Я принесу салфетки, – говорит он, проводя рукой по моей руке, прежде чем направиться в ванную.
Затем он делает паузу и оборачивается. Я встречаюсь с ним взглядом и немного таю от его тепла. Извинения, написаны у него на лице. И вот так мы снова приходим в норму. Я знаю это.
Я сажусь на диван, и через мгновение он возвращается с коробкой салфеток, бросает ее мне на колени, прежде чем сесть рядом.
– Где твои родители?
– Наверху, – говорю я, глядя на свои руки. – В прошлый раз мама была такой смелой, такой уверенной, но в этот раз… – я сглатываю. – Она сидит в своей комнате с тех пор, как узнала эту новость.
Я смотрю на свои руки, прежде чем продолжить.
– Папа сказал мне. И когда я поднялась к ней… Мы лишь плакали.
Я опять начинаю плакать, а Джастин обнимает меня.
– Это в лимфатических узлах, – говорю я, когда утихает последний приступ рыданий. – Они собираются начать лечение немедленно. Некоторые экспериментальные Мумбо-Юмбо, с которыми они имели некоторый успех, но они все еще говорят… Лишь полгода…
Джастин отпускает меня и наклоняется вперед. Его руки крепко сжаты, а затем он склоняет голову, зажмурив глаза. С опозданием я понимаю, что не только меня разрывает эта новость. Он тоже любит мою маму. Я положила руку ему на спину, давая ему понять, что я здесь для него, так же как и он для меня.
– Она сильная, – говорит он. – Она будет сопротивляться.
– Да, – говорю я. – Я просто… Боже, Джастин, я не знаю, смогу ли я сделать это снова. Смотреть, как выпадают ее волосы, как ее тошнит, как она становится бледной.
– Она справится, – говорит он, придвигаясь ко мне и беря меня за руки. – Она пройдет через это, потому что ты будешь рядом с ней на каждом шагу. Как и твой отец. И я тоже. И Лэнс, – говорит он, хотя я подозреваю, что последнее имя – скорее запоздалая мысль.
Все мои мысли за последний месяц бурлят в груди, и я хочу говорить. Есть вещи, которые я должна рассказать Джастину.
– Джастин, есть кое-что, что я должна сделать-
– Ты должна позвонить Лэнсу. Он должен быть здесь, – говорит он тут же и улыбается. – Прости, прости. Говори?
Но мужество покинуло меня. Вот я пытаюсь сказать Джастину, что думаю, что у меня есть эти чувства…и он говорит мне позвонить моему парню?
Хуже всего то, что он прав. Я обязательно должна позвонить своему парню. Я не могу рисковать потерять его снова из-за глупых признаний.
И поэтому я делаю именно то, что он говорит.
Я нахожу свой телефон. Я звоню своему парню.
И стараюсь очень, очень сильно похоронить чувства, которые могут разрушить все.
========== 30. Джастин ==========
Месяц спустя
Мы с Паркер вернулись к нормальной жизни.
Она все еще живет с Лэнсом, конечно, так что ярлыка соседки по комнате больше не существует. Но все остальное так же, как было до того, как мы начали заниматься сексом.
Шутки, смех, непринужденная беседа. Машина.
Паркер забирает меня каждое утро на работу в своей хипповой машине, высаживает каждый вечер. Как и раньше. Блэнтоны пригласили меня на Рождество, и я поддался искушению. Особенно учитывая лечение миссис Блэнтон от рака. Но в конце концов я вернулся домой, в Мичиган. Мое первое Рождество дома после окончания колледжа. Это было очень важно.
Шанс начать все сначала, не только освободившись от зависимости от Паркер и ее семьи, но и начать все заново со своей семьей. Я думаю, что добился прогресса. Во время каникул я старался быть на равных со своими братьями и сестрами, доказать, что если я не пошел по избранному для меня пути, это еще не значит, что я не добился успеха.
Моя мама все еще немного борется с моим решением отказа от юридической школы, несмотря на «все ее жертвы», но я добился определенного прогресса с отцом и мачехой. Я действительно с нетерпением ждал, когда они приедут в гости.
Учитывая все обстоятельства, моя жизнь так же хороша, как и была в течение долгого времени, исключая, конечно, не такой уж незначительный факт, что у меня есть очень реальные, очень сложные чувства к моей лучшей подруге.
Чувства, которые терзают меня, когда я остаюсь один поздно ночью, когда темное одиночество умоляет сказать ей, что я чувствую.
Но потом я вижу ее на следующий день, она говорит какую-то веселую историю о том, как пыталась приготовить Лэнсу завтрак и взорвала смузи из авокадо по всему потолку, и я напоминаю себе, что если я забочусь о ней-а я забочусь больше всего на свете-лучшее, что я могу дать ей, это счастье.
И ее счастье – это Лэнс.
Когда я добираюсь до ее машины после работы, Паркер уже сидит за рулем и стучит по телефону.
– Эй, караоке сегодня вечером? – спрашивает она, когда я сажусь в машину.
– Конечно, – говорю я, пристегивая ремень безопасности. – Кто идет?
– Ты, я, Лэнс, конечно.
Конечно.
– Плюс Лори и тот новый парень, с которым она встречается. Сестра Лори. О, и девушка с работы, Эрин.
Я хмурюсь.
– Я думал, мы ненавидим Эрин.
Паркер поднимает палец.
– Раньше мы ненавидели Эрин. Теперь мы думаем, что Эрин, возможно, просто нуждалась в друге.
– Ну, Эрин повезло, потому что так уж случилось, что я отличный друг.
– Определенно, – соглашается Паркер. – Так и есть. За исключением, конечно, тех случаев, когда ты-
Я закрываю ей лицо ладонью, чтобы она замолчала, а потом бросаю ей на колени несколько папок, которые держу в руках. Она смотрит вниз.
– Что это?
– Знаешь, есть такие штуки… – говорю я. – Это называется… О, бумаги!
Она не обращает на меня внимания, уже перелистывая подборку брошюр и быстро понимая, что там.
– Школа бизнеса… – Паркер поднимает глаза.
Я поднимаю плечо.
– Я решил, что пришло время принять тот факт, что я люблю свою работу и хочу бросить вызов самому себе. Я хочу быть хорошим в чем-то.
Ее лицо ликует, она слушает меня, и я ничего не могу с этим поделать, мне кажется, что моя грудь немного раздувается, потому что она тоже выглядит гордой. Она возвращается к брошюрам, быстро перелистывая их.
– А ты уже думал о специальности, или ты будешь-
Она замолкает, и я напрягаюсь, зная, что сейчас произойдет. Паркер поднимает глаза, и на этот раз на ее лице появляется замешательство.
– В Сиэтле.
– Да, – говорю я, ерзая на стуле и стараясь вести себя непринужденно. – У них там есть несколько отличных школ, и-
– У них и здесь отличные школы. В Портленде, – упрямо говорит она.
– Но до Сиэтла всего два часа езды, – возражаю я. – Близко.
Достаточно близко к Паркер. Чтобы быть рядом с ней. Но достаточно далеко, чтобы дать нам обоим немного дистанции. Достаточно далеко, чтобы забыть ее. Я надеюсь.
– А как же твоя работа? – она говорит.
– Предложили место в офисе в Сиэтле. Сказали, что оно мое, если я захочу.
– Ты уже говорил с ними? – Паркер выглядит ошеломленной. – И давно ты об этом думаешь?
Я слышу вопрос, который она не задает: Почему ты мне не сказал?
Я понимаю ее замешательство. Потому что когда-то мы говорили друг другу все, но теперь я всё делаю осторожно. Это самосохранение.
И, возможно, это совершенно эгоистично, но поездка в Сиэтл – это один из способов, которым я могу продолжать быть лучшим другом Паркер и поддерживать все лучшие стороны нашей дружбы, не разрушая себя.
– Ну что ж, я рада за тебя! – говорит она. – Я люблю Сиэтл! Я буду приезжать, и ты будешь отвозить меня на рынок Пайк-Плейс, и мы сможем…
Я вижу, как на глаза наворачиваются слезы, и накрываю ее руку своей.
– Мне нужно это, Паркс. Ты ведь понимаешь?
– Да. Если ты хочешь, я счастлива за тебя. Правда, – она шмыгает носом, сжимает мою руку в ответ.
Я улыбаюсь, потому что знаю, что она не врет. Через всё, что мы прошли, это одна довольно важная деталь. Мы ставим потребности друг друга на первое место. Всегда.
Мы оба отдергиваем руки, когда понимаем, что держимся за руки на парковке нашего офиса. Так что, ладно, не все в точности так, как было раньше. Мы больше не прикасаемся друг к другу. А когда делаем это случайно, всё становится неловко.
По молчаливому соглашению, мы не говорим о моем возможном переезде в Сиэтл в течение всей поездки домой.
– Мы с Лэнсом можем заехать за тобой вечером – говорит она. – В семь?
– Нет. Встретимся там, – говорю я.
Я неплохо справляюсь с отношениями Лэнса и Паркер. Как и следовало ожидать. Но я стараюсь избегать общения только с ними двумя, насколько это возможно. Опять же, самосохранение.
Остаток дня проходит быстро. Тренажерный зал. Душ. Звонок от сестры и история о новом парне, с которым она теперь встречается. Стирка, которую я ненавижу.
Я все еще живу один. Я все еще собираюсь подать объявление о новом соседе, но со временем начинаю фантазировать, что, возможно, Паркер вернется домой. Все так, как я сказал. Мне действительно нужно уехать в Сиэтл. Мне нужно вернуться к нормальной жизни и вернуть отношения с Паркер в чисто платоническое, безжалостное состояние.
К тому времени, когда я появляюсь в караоке-баре в семь, мое настроение меняется на раздражительное, и я жалею, что не сказал «нет». А потом становится еще хуже.
Лэнс садится между мной и Паркер.
К счастью, остальное идет весело, настроение начинает подниматься, несмотря на то, что Лэнс не перестает играть с серьгой Паркер, как придурок. Я разговариваю с Эрин, с которой, вроде, виделся раньше, но не помню. Она на самом деле немного смешная и болтливая.
Паркер наконец-то удается оторвать ухо от пальцев Лэнса, и все девушки тащатся на сцену, чтобы спеть какой-то гимн женской власти, парни за столом пользуются возможностью выпить на случай, если мы следующие пойдем на сцену.
– Знаешь, я никогда не ходил с вами в караоке, – кричит мне в ухо Лэнс. – Я всегда думал, что это глупо. Но она действительно хорошо поет, да?
Я киваю, потому что, черт возьми, да. Мой мозг уже прокручивает наши обычные варианты дуэта, когда приходит в голову, что, возможно, дуэт с Паркер теперь запрещен. Как только что сказал мне Лэнс, он никогда раньше не ходил с в караоке, а это значит, что он не видел, как хорошо мы с Паркер гармонируем на сцене. Вместе.
И вдруг мне захотелось показать ему, как мы хороши. Я хочу показать это Паркер. Я хочу напомнить ей об этом.
Лори и ее новый бойфренд поют фальшивую версию «желтой субмарины», и это ужасно.
Эрин встает и поет песню в стиле кантри, в которой, как мне кажется, есть подтекст преследования, но я не уверен. Паркер пытается затащить Лэнса на сцену, но он категорически отказывается, и ее глаза встречаются с моими, прежде чем осторожно посмотреть на Лэнса, и я знаю, что она чувствует. Она хочет петь со мной и знает, что, возможно, нам не стоит этого делать.
Лори спасает ее от выбора.
– Эй, Паркс, спой нам балладу.
– Балладу? – спрашивает Эрин, наморщив нос. – Может лирику?
– Не тогда, когда это делает Паркер, – уверенно говорит Лори. – Просто смотри. В комнате воцарится тишина.
– Давай, детка, – говорит Лэнс. – Мне нравится твой голос.
Говоря это, он смотрит на свой мобильник, и я борюсь с желанием закатить глаза. Мудак.
И все же, если я не могу петь с Паркс, то услышать ее голос-только ее-это самое лучшее. Я поднимаю глаза и с удивлением вижу, что она наблюдает за мной. Как будто она ищет разрешения, хотя для чего, я понятия не имею.
– Давай, – говорю я, протягивая ей стакан.
Она прикусывает губу и смотрит на меня, а затем идет к сцене.
– Погоди, мы не выбирали песню! – кричит ей вслед Лори. – Черт побери, я надеюсь, она споет Адель.
Паркер не выбирает песню Адель. От песни, которую она выбирает, у меня перехватывает дыхание. «Я буду рядом с тобой». На первом курсе колледжа, когда мы с ней только начали дружить, я однажды напился. И в минуту слабости я признался, что эта унылая песня была моей любимой.
Я не думал об этом с той самой ночи. Но Паркер помнила. Все это время она помнила.
Поначалу ее голос звучит неуверенно, но по мере того, как в комнате воцаряется тишина, становится всё лучше. И вдруг я не могу дышать, потому что ее глаза находят мои. И хотя в комнате собралась сотня человек, а ее парень сидит рядом со мной, мне кажется, что она поет для меня.
Я не шевелю ни единым мускулом. Она поет о дружбе. О том, чтобы быть рядом с другим человеком. Ее глаза не отрываются от моих, и в глубине души я знаю, что эта песня для меня. Для нас.
Слезы текут по ее лицу, когда она заканчивает, и я буду отрицать это до конца своих дней, но мои глаза тоже немного слезятся. Я не могу избавиться от ощущения, что Паркер только что попрощалась со мной. Не с нашей дружбой, а с тем, какими мы могли бы быть.
Толпа сходит по ней с ума. Конечно, она, черт возьми, лучшая певица в зале, и все это знают.
– Черт возьми, Лэнс, тебе лучше держаться за свою девушку, – кричит парень Лори, перекрикивая вопли и крики.
Я бросаю на него острый взгляд, гадая, говорит ли он обо мне, но затем он указывает на комнату в целом.
– Каждый парень здесь хочет забрать ее себе.
Я напрягаюсь, но Лэнс просто улыбается, выглядя совершенно невозмутимым, полностью уверенным, что его девушка, ну… только его.
Я чувствую, что кто-то смотрит на меня, и поднимаю глаза, удивляясь, что странная Эрин изучает меня своими напряженными черными глазами. А потом она едва заметно кивает мне. Из сочувствия.
Она всё поняла.
Я отвожу взгляд, когда Лэнс толкает меня локтем.
– Чувак, давай принесем всем еще по стаканчику. Я заплачу, но мне нужна дополнительная пара рук.
Возможно, это последнее, что я хочу делать: проводить время один на один с парнем, делящим постель с Паркер каждую ночь. Но потом я вижу, как Паркер возвращается к столу, и понимаю, что между общением с Лэнсом и встречей с Паркер, когда я все еще чувствую себя эмоциональной развалиной, первый вариант лучше.
Только я ошибаюсь. Лэнс действительно заказывает напитки, но не поэтому он хотел, чтобы я пошел с ним.
– Эй, подойди сюда на секунду, – говорит он, указывая на менее людную часть бара.
Я смотрю на барменшу, но, видя, что она занята напитками, у меня нет абсолютно никаких причин не подойти к нему.
Но я должен был придумать причину.
Потому что Лэнс, тупой мудак, который однажды бросил Паркер, достает из кармана маленькую красную коробочку и, оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что никто не обращает на нас внимания, открывает ее.
Почему-то я надеялся, что это серьги, или дурацкая брошь, или еще что-нибудь.
Вместо этого на меня смотрит мой худший страх.
– Как думаешь, ей понравится? – спрашивает он, вынужденный перекрикивать толпу, и меня поражает, насколько это странно.
Какой придурок приносит обручальное кольцо в караоке-баре? Обручальное кольцо. Он хочет сделать ей предложение.
– Я не собираюсь делать это сегодня вечером, – объясняет Лэнс. – Я не знаю, когда… Я просто хотел сначала узнать твое мнение. Ты знаешь ее лучше, чем кто-либо другой.
Чертовски верно.
И черт возьми, ей понравится это кольцо. Это идеальный (огромный) бриллиант с кругом из мелких бриллиантов вокруг него. И я заставляю себя сосредоточиться на самом важном. На ее счастье.
– Она будет в восторге, – я смотрю на него.
Он вздыхает с облегчением.
– Спасибо, старик. Ты не представляешь, как я нервничал. Я не думаю, что буду так нервничать, когда попрошу разрешения у ее отца. Черт возьми, мне нужно было спросить разрешение у тебя.
– Нет, – говорю я, радуясь, что громкость бара не позволяет ему расслышать подвох в моем голосе. – Она твоя девушка. Она всегда будет твоей девушкой. Я просто присматривал за ней.
Я больше не забочусь о том, чтобы вежливо извиниться, или о том, что все подумают, я ухожу из бара, даже не попрощавшись. Я иду прямо домой и заполняю все заявки на участие в бизнес-школе Сиэтла.
А потом я отправляю их по почте. Все до единого.
========== 31. Паркер ==========
Лэнс «спрятал» кольцо в ящик для белья.
Неужели он действительно не замечает, что я всегда стираюсь? Конечно, я найду это чертово кольцо!
Но в конце концов, это не имеет значения. Не имеет значения, надеялся ли Лэнс, что я просто наткнусь на кольцо, или он просто не обращает внимания. В конце концов, найти эту красную коробочку было тем тревожным звонком, который мне был нужен.
Не просто тревожный звонок, что я не могу выйти замуж за Лэнса, потому что я была уверена в этом уже несколько недель.
Нет, найдя эту коробочку, я поняла кое-что другое: Я использовала Лэнса.
Я лежала рядом с ним ночь за ночью, пытаясь вспомнить, как его любить, когда на самом деле каждая моя мысль и каждый сон были поглощены другим парнем.
Конечно, когда я расстаюсь с ним, я об этом не рассказываю. Вместо этого я сажусь с ним, когда он возвращается с работы, и тихо, любезно говорю ему, что ничего не получится.
Ирония от меня не ускользает. Я не специально, но в конце концов бросила его там же, где он бросил меня месяцами раньше.
И к его чести, он относится к разрыву с большим достоинством, чем я. Он даже не выглядит удивленным, и поскольку я хорошо его знаю-почти так же хорошо, как Джастина-я сужаю глаза.
– Лэнс…
Он поднимает голову.
– Ты совсем не выглядишь подавленным, – говорю я с легкой улыбкой. – Особенно если учесть, что я нашла в ящике комода.
Он стонет и наклоняется вперед, пока его лоб не касается кухонной стойки.
– Я идиот.
– Потому что ты собирался сделать мне предложение, когда мы едва помирились? Даже секса не было?
Он фыркает.
– Знаю. Я собирался его вернуть. Я просто…
Я опираюсь локтем на стол, затем кладу подбородок на руку.
– Ты просто…
– Я думал, что покупка этого кольца…обязательства перед тобой заставит меня забыть об-
Я сажусь прямее.
– О Боже мой! Ты все еще неравнодушен к Лорел.
– Нет! – он выпрямляется. – Нет, я… черт. Я не знаю. Я ее не видел, но все время думаю о ней…
Тогда я улыбаюсь горько-сладкой улыбкой и встаю. Я наклоняюсь вперед и импульсивно целую его в макушку.
– Ты должен ей сказать.
– У нее есть парень.
Я поднимаю плечо.
– Все равно скажи ей. Мы оба знаем, что можно встречаться с одним человеком и думать о другом.
Он изучает мое лицо.
– Джастин?
Я сглатываю и киваю. Лэнс выдыхает воздух.
– Я так и знал. Эта песня в караоке… она была для него, не так ли?
Мои глаза наполняются слезами, когда я вспоминаю этот момент. Кажется странным, что это было только вчера вечером, потому что я чувствую, что прошла целая жизнь. Я не могу перестать думать о том, каково это – вложить все свое сердце и душу в слова этой великолепной, душераздирающей песни.
Мое сердце замирает, когда меня осеняет мысль. А что, если Джастин знал?
Если Лэнс понял, почему не понял Джастин? Боже. Что, если именно поэтому он исчез прошлой ночью? Мы все подумали, что он подцепил какую-то девушку в баре. Что, если Джастин понял, что я пыталась ему сказать, и убежал?
Лэнс встает и провожает меня до двери. Я беру сумку, которую оставила у входной двери в ожидании именно этого момента. Момента, когда я ухожу от парня, за которого когда-то собиралась выйти замуж.
– Пока, Лэнс.
Он наклоняется вперед и целует меня в щеку.
– Пока, Паркер.
И вот так все закончилось. Все кончено, и мне не больно. Но в моей груди огромная дыра, которая не имеет никакого отношения к парню, с которым я только что рассталась.
Самое разумное решение, поехать к родителям. Или Кейси, или Лори. Или даже в гостиницу.
Мне нужно все обдумать. Я сажусь в машину и еду к родителям. Я добираюсь до их подъездной дорожки, но не выхожу.
Я включаю задний ход. Перестраиваю маршрут обратно в центр города, но на этот раз я не собираюсь возвращаться к Лэнсу.
Я еду домой.
========== 32. Джастин ==========
Раньше я был довольно хорош в выборе девушек в баре. Но я долго не практиковался, потому что девушка, которая сейчас танцует на моем кофейном столике, даже если музыка не играет, совершенно чокнутая.
– Деми, милая, – говорю я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Давай я вызову тебе такси?
Единственный ответ, который я получаю, – это рубашка в лицо. Ее рубашка.
– Господи, – бормочу я.
– Я хочу танцевать! – она кричит. – Потанцуй со мной!
Я почесываю щеку. Клянусь Богом, в баре она не выглядела такой странной. Я просто отчаянно хотел потеряться в ком-то. Чтобы избавиться от боли, которая, кажется, навсегда поселилась в моей груди.
– Я потанцую с тобой, если ты слезешь со стола, – лгу я.
Она резко покачивает бедрами, и ее пальцы опускаются к ширинке джинсов. Она шевелит бровями, расстегивает ее, и я понимаю, что меня собираются подвергнуть неконсенсуальному стриптизу.
Стук в дверь избавляет меня от необходимости смотреть, как она медленно поворачивается, наклоняясь, когда ее узкие джинсы начинают спускаться вниз.
– Пожалуйста, пусть это будет Джон, – бормочу я.
Очевидно, мне придется физически убрать эту девушку с кофейного столика, и лишняя пара рук будет весьма кстати.
Это не Джон.
– Парки! Привет! – говорю я, немного в замешательстве и радости.
Замешательство, потому что я знаю почти все выражения Паркер Блэнтона, но, клянусь жизнью, я не понимаю, что сейчас на ее лице.
– Хм, все в порядке? – спрашиваю я.
Затем я толкаюсь вперед, когда пахнущая конфетами женщина встает сзади. Слава Богу, лифчик Деми все еще на ней. А вот штаны нет.
– Кто это? – щебечет удивленная стриптизерша.
Широко и дружелюбно улыбаясь, Паркер пристально смотрит на Деми. Ой-ой. Это лицо, я знаю. Бедная Деми.
– Привет, я Паркер, – у нее дружелюбный голос.
– Это пацанское имя, – Деми морщит нос.
– Ммм, – задумчиво произносит Паркер, входя и ставя сумку у входной двери. Большая сумка. Интересно, куда она? – Как тебя зовут, дорогая?
– Деми!
– Ну, Деми, – Паркер сцепляет пальцы и одаривает Деми вежливым профессиональным взглядом. – Мне очень жаль портить вам вечер, но мой брат… он нездоров.
– Твой брат? – первые неутомимая улыбка Деми дрогнула.
Паркер кивает головой в мою сторону, и я прячу усмешку.
– Он должен быть в реабилитационном центре из-за сексуальной зависимости.
Деми бросает на меня нервный взгляд.
– Мне нравится секс.
– Не сомневаюсь, дорогая, – воркует Паркер. – Но видишь ли, Джастин, его вкусы немного… необычны.
– Типа… наручники? – Деми нервно облизывает губы.
– О, милая. Он любит кукол, – смех Паркер чуть-чуть снисходителен.
Я сдерживаю смех. Но Паркер только начала.
– Он любит, чтобы они смотрели, как он, ну… занимается сексом. Любит расчесывать им волосы. Любит выстраивать их рядом, пока-
– Спасибо, сестренка, – перебиваю я. – Я обязательно вернусь в реабилитационный центр.
Паркер похлопывает меня по груди.
– Это самое меньшее, что я могу сделать, брат. Я поняла, что что-то не так, когда они сказали, что ты забыл Полли, – Паркер смотрит на Деми. – Его любимая кукла Полли. Ему разрешили взять одну с собой на реабилитацию, при условии, что он не сделает ничего… странного.
К этому времени Паркер уже разговаривает со спиной Деми, которая направляется прямиком в гостиную и возвращается в рекордно короткое время, в джинсах, но все еще расстегнутых, и пытается снова натянуть рубашку.
– Большое спасибо, мэм, – говорит Деми, проходя мимо Паркер и игнорирует меня.
– Всегда пожалуйста, милая, – говорит Паркер с улыбкой. – Тебе нужно такси?
– Нет, мои друзья в баре за углом.
– Тогда ладно, – говорит Паркер, шевеля мизинцем. – Пока-пока!
