Текст книги "Размытые линии (ЛП)"
Автор книги: habitual_lady
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
========== 1. Паркер ==========
В средней школе я недолго дружила с Кори Гамильтон.
Она была милой. Правда она слишком сильно красилась фиолетовой подводкой и постоянно болтала, но у нас совпадали все занятия, так что мы, вроде как, стали подругами по умолчанию.
Как бы то ни было, Кори вечно болтала о том, что ее лучшим другом на всей планете был Стивен Дэниелс, мальчик, которого она знала всего четыре недели, прежде чем повысить его до статуса лучшего друга. Это было что-то вроде он просто супер, ведь я могу говорить с ним обо всем на свете и между нами нет никакой романтики.
О Господи. Настоящие лучшие друзья обычно могут провести больше двух часов, не упоминая друг друга, но Кори говорила о Стивене в каждом предложении.
У Стивена была подружка по имени Либби Титтлз, и у Кори были какие-то мутки с парнем из школы. Но любой, кто смотрел фильмы, телевизор или просто имел базовое представление о человеческом взаимодействии, точно знает, в каком направлении двигались эти двое.
Несмотря на то, что Кори клялась и божилась, что он ей не нравится в таком смысле, ее парень ей надоел, и к рождественским каникулам Кори уже не так много болтала. Почему? Потому что язык Стивена был у нее во рту перед школой, после школы и каждую долбанную перемену.
Но мы все знаем, чем это кончается, верно? Всего несколько коротких месяцев спустя Кори и Стивен не только больше не встречались, но и уж точно не были лучшими друзьями.
Их недолгий роман и последовавший за ним разрыв едва ли даже побывал в списке сплетен, но мне хотелось бы думать, что это преподало некоторым из нас, старшеклассницам, ценный урок:
– Парни и девушки не могут быть друзьями. Точно не лучшими друзьями.
– Всё всегда становится слишком сложным.
Но давайте перенесемся на несколько лет вперед?
Сейчас мне двадцать четыре, и я обязана сделать официальное заявление: я была не права.
Парни и девушки могут дружить.
Вполне возможно иметь платонические отношения с парнем, где нет никаких романтических намеков, никаких сексуальных фантазий и никаких наивных заявлений он мне не нравится!!! в мучительной попытке скрыть мучительную безответную любовь.
Откуда мне это известно? Откуда мне знать, что парень и девушка могут быть лучшими друзьями без романтических связей?
Подлинная история:
Мы с Джастином Бибером познакомились летом перед нашим первым курсом в Университете штата Орегон. Я не знаю, почему мы нажали на кнопку «Эй, ты классный, но у меня нет никакого интереса к тому, чтобы трахнуть тебя», но мы сделали это. Какова бы ни была причина, мы сделали невероятное.
Мы стали лучшими друзьями.
И, да, каждая из моих подруг дала мне точно такие же предупреждения, которые я давным-давно говорила Кори Гамильтон: у вас не получится.
Половина друзей думает, что мы с Джастином – родственные души, которые просто выжидают своего часа до свадьбы и рождения детей. Другая половина думает, что однажды вечером мы выпьем слишком много, займемся ужасным сексом и никогда больше не будем разговаривать.
Мы с Джастином доказали им, что они ошибались, когда первый год обучения закончился и наша дружба все еще была цела. На втором курсе? Повторили.
На предпоследнем курсе мы сблизились еще больше. Мы не только стали ближе, но и стали соседями. Это произошло как бы случайно, когда один из его соседей по дому кинул его в последнюю минуту, и я запоздало поняла, что не смогу вынести еще один год паршивой еды в общежитии, поэтому я переехала.
Вот мы здесь, спустя два года после окончания университета, все еще живем вместе, хотя мы переехали из дерьмового жилья за пределами кампуса в Юджине в чуть менее дерьмовый дом с двумя спальнями в Северо-Западном районе Портленда.
И еще-да. По-прежнему платонически, как всегда, без малейшего намека на перемены. Я безумно влюблена в Лэнса Майерса, с которым встречаюсь уже пять лет, а Джастин…
Ну, Джастин находится на довольно впечатляющей миссии, чтобы соблазнить все женское население в западном Орегоне.
– У вас есть молоко?
Я поднимаю глаза и вижу высокую худую блондинку, стоящую в дверях моей кухни.
– Молоко? – снова спрашивает она.
Я беру ложку в рот, и пытаюсь не смотреть на тарелку с хлопьями. Конечно, у нас есть долбанное молоко, ты что не видишь?
– В холодильнике, – говорю я с дружелюбной улыбкой. Она улыбается в ответ, и на каждой ее щеке появляются глубокие ямочки. Милая. Теперь я понимаю, почему она понравилась Джастину.
Она проходит мимо стола к холодильнику, и я съеживаюсь, когда вижу надпись на ее синих спортивных шортиках. Серьезно?
Пустоголовая, видимо, забыла, что ей нужно молоко, и вместо этого достает одну из банок ледяного кофе Старбакс, которое я оставляю себе на утро понедельника, когда мне нужен дополнительный адреналин, потому что, ну, понедельник – это самый ужасный день, да?
Она открывает и делает глоток, не спрашивая, и это немного раздражает, но я никогда не была одной из тех девушек, которые любят тратить энергию, чтобы злиться по пустякам, поэтому я просто вздохнула.
– Я Паркер, – говорю я.
– Меня зовут Лиз. Ты встречаешься с соседом Джастина?
Почему она не решила, что я тут тоже пришла переночевать и заняться сексом, как она?
Ну конечно, а что же её еще спросить: ты напилась и переспала с парнем, которого едва знаешь, прямо как я? Кроме того, у меня для нее есть забавный сюрприз.
– Я и есть его соседка, – говорю я, сохраняя дружелюбную улыбку. Я надела свою самую старую пижаму и даже не притворилась, что пыталась смыть вчерашнюю тушь, которая теперь по всему моему лицу. Я совершенно уверена, что не выгляжу как-то угрожающе.
Лиз замолкает на полпути, попивая мой драгоценный кофейный напиток со льдом, и ее ранее любопытное выражение лица становится настороженным.
Я мысленно пожимаю плечами. Джастин использует мое унисекс-имя в полной мере, избегая женских местоимений, когда речь заходит о его соседе по комнате, когда он пикапит девушек. Он решил так делать после того, как раньше девушки закатывали истерики по поводу меня, говоря «девушки и парни не могут быть просто друзьями».
Джастин неторопливо входит в кухню, его спортивные штаны соответствуют стилю его девушки-игрушки, и вместо странно надписи, у него там просто там Орегонская утка, наш старый талисман колледжа. Мы выпустились уже пару лет назад, и он до сих пор носит их, но я его не сужу, потому что на тренировки хожу только в студенческих футболках и толстовках.
Он зевает и улыбается.
– Утро. Вы уже познакомились, девочки? Лиз – Паркер, Паркер – это Лиз.
Джастин либо не видит, что Лиз бросает на него мрачный взгляд, либо ему уже все равно, потому что он уже трахнул ее.
Вот еще одна причина, по которой я не думаю о Джастине в романтическом смысле: он бабник. Как подруга, я мирюсь с этом, но если бы была девушкой? Никогда. Даже если он мне покажет результаты анализов на ЗППП*.
– Эй, а что случилось с правилом «обязательно носить футболки на кухне»? – спрашиваю я, запихивая в рот еще одну ложку хлопьев.
– Такого правила не существует, – говорит он, подмигивая тупоголовой Лиз.
Выражение ее лица слегка смягчается, и я борюсь с желанием вбить немного здравого смысла в бедную девушку. Я хочу сказать ей, что его подмигивания – это стеб… Господи, у нее же на шортах напечатаны слова «Ветер в голове».
– Правило дома номер четырнадцать. Кстати говоря, где они?
– Трудно сказать, – говорит он, открывая холодильник и глядя на его скудное содержимое, прежде чем налить себе чашку кофе. – Я, вроде, вытер ими жопу. Или пиво на них ставил, – он щелкнул пальцами. – Ой, погоди, нет, вспомнил. Я просто выбросил их.
– Футболка. Быстро, – я указываю на дверь.
Он бросает взгляд на Лиз.
– Она просто не может сосредоточиться, когда мой пресс на виду. Нужно дать ей таблетки от обморока.
Лиз хихикает, даже когда бросает на меня испытующий взгляд, как будто она пытается определить, действительно ли я упаду в обморок над предположительно впечатляющей верхней частью тела Джастина. Этот парень похож на машину. Он пропускает тренировки только в самые тяжелые дни своего похмелья.
– Не хочешь позавтракать со мной? – Лиз спрашивает Джастина.
Оу, бедная девчушка. Она не знает правила этой игры.
На лице Джастина сразу же появляется сожаление.
– Я бы с удовольствием, но я обещал Паркер, что отвезу ее в ИКЕЮ, чтобы купить новую книжную полку для ее коллекции кукол.
Я только что съела огромную ложку хлопьев и не могу ему возразить. Он нарушает еще одно домашнее правило: не используй Паркер, чтобы сдуть твои девчачьи игрушки.
Мне кажется, я даже недавно добавила правило про ИКЕЮ. Я ненавижу туда ходить.
– А разве у нее нет парня, который мог бы пойти с ней? – спросила Лиз.
– Да. Но он слабак – говорит Джастин громким шепотом. – У него очень маленькие ручки.
И еще одно нарушенное правило: не трогай Лэнса, чтобы использовать Паркер, чтобы сдуть свои девчачьи игрушки.
Лэнс не такой уж слабый. Он, конечно, не спортсмен, как Джастин, но он худой и подтянутый, и у него точно не маленькие руки. Но если бы я начала с этим спорить, Лиз бы не поспешила уходить отсюда.
Нам, наверное, пора идти, – говорю я, все еще жуя. – По субботам там очень много народу, вдруг еще все полки раскупят.
– У тебя правда много кукол? – спрашивает Лиз, разрываясь между испугом и чувством полной жалости ко мне.
– Пятьдесят семь, – отвечаю я с каменным лицом. – И вообще, Джастин, если ты будешь долго собираться, я пойду причешу их? Вчера вечером заметила, что у Полли спутанные волосы.
Джастин допивает свой кофе, отодвигается от стойки и качает головой, глядя на меня.
– Бедняжка, – затем он поворачивается к Лиз, кладет руки на ее худую талию и тянет ее вперед с извиняющейся улыбкой. – В другой раз?
Я едва сдерживаю фырканье. В мире Джастина «другой раз» означает – никогда.
Меньше чем через минуту Джастин подталкивает Лиз на крыльцо, и, что впечатляет, она даже не выглядит сердитой. Я следую за ними, наблюдая, как он что-то шепчет ей на ухо. Ее глаза становятся большими и сочувственными, она говорит мне «все будет хорошо», и идет к тротуару, помахав рукой.
– Что ты ей только что сказал? – спрашиваю я, делая глоток кофе, пока мы смотрим, как она уходит.
– Я сказал ей, что ты брошенная сирота, и тебя бросила мать, и из-за этого ты одержима этими куклами.
Я отрицательно качаю головой.
– Я перепишу правила дома. Больше ни слова о куклах.
Лиз оборачивается и в последний раз машет рукой. Мы с Джастином машем в ответ, и я ничего не могу с собой поделать.
– Наслаждайся своей позорной прогулкой! – кричу я ей вслед сладким, как сахар, голосом.
Лиз резко откидывает голову назад, словно пытаясь определить, правильно ли она меня расслышала, но Джастин кладет руку мне на лицо и пихает обратно в дом, прежде чем закрыть входную дверь. Он рассеянно проводит рукой по своему прессу, оглядывая меня с ног до головы.
– Переоденься. Нельзя ходить в ИКЕЮ в потрепанных футболках и шортах.
– Во-первых, можно. Это дресс-код ИКЕИ. А во-вторых, мы туда не пойдем. Неужели ты настолько привык к своей лжи, что в твоем сознании она становится правдой?
– Мы едем в ИКЕЮ, – говорит он, проводя обеими руками по своим коротким каштановым волосам, прежде чем направиться к лестнице.
– Зачем? – спрашиваю я его.
– Мне нужен новый комод.
– А что случилось с твоим старым комодом?
– Он сломался.
– Как, черт возьми, можно сломать комод? – я морщу нос.
Он бросает на меня взгляд через плечо и шевелит бровями.
Мне требуется всего несколько секунд, чтобы сложить кусочки паззлов вместе.
– Эта тупоголовая? – я тычу большим пальцем через плечо в сторону ушедшей девушки. – Ты ударил ее об комод?
– Эй нет, она просто высокая, и это дало мне необычную возможность и отличный угол для того, чтобы-
Я хлопаю ладонями по ушам и начинаю петь песню Билли Джоэла «Piano Man», мой защитный жест по умолчанию, когда Джастин слишком красочно начинает описывать свои сексуальные выходки.
Еще одно домашнее правило: Паркер абсолютно не хочет знать, что происходит в спальне Джастина.
– У вас с Лэнсом есть планы на сегодня? – спрашивает он.
– Может быть, тебе следовало спросить об этом, прежде чем ты спланировал поездку в магазин. Но нет, он весь день учится.
Лэнс получает степень магистра в университете Портленда.
– Круто. Тогда потом пообедаем, – он направляется в свою спальню, даже не взглянув на меня.
Обед? Я сужаю глаза и бегу вверх по лестнице за ним, толкая его дверь, прежде чем он успевает захлопнуть ее перед моим носом. Конечно же, его комод накренился в одну сторону, и я вижу две, нет, три, обертки от презервативов.
Он достает зеленое поло из крошечного шкафа в углу и оглядывает грязный пол, пока не находит свои джинсы. Я жду с нетерпением.
– Ну что? – спрашивает он.
– Обед? – я поднимаю брови и жду объяснений.
Джастин лениво почесывает свой слегка заросший щетиной подбородок. Разделяя ванную комнату с этим парнем, я знаю, что он бреется каждое утро, но щетина кажется вечной.
– Ну, ты же знаешь ту девушку, с которой я встречался пару недель назад? Ким? – спрашивает он. – Она хотела, чтобы я пошел на обед в честь помолвки ее сестры, и я сказал ей, что занят весь день. Но она сумасшедшая, может просто зайти и посмотреть, правда ли я не сижу дома, так что… Нам надо свалить.
Я поднимаю руку.
– Ладно. Я буду твоим алиби. Но я выбираю кафе, и ты платишь за еду. О, и ты будешь должен опускать сиденье унитаза каждый день в течение целой недели.
Он поднимает руку, как будто хочет ответить на уроке.
– Я бы хотел добавить домашнее правило: Паркер не должна говорить Джастину, как ему ссать.
– Ты не устанавливаешь домашние правила. Это делаю я. И я не говорила тебе, как ссать, – раздраженно бормочу я, когда он открывает ящик комода и достает пару боксеров. – Я пытаюсь оказать услугу твоей будущей жене, научив тебя не быть свиньей.
Он протискивается мимо меня в коридор.
– Еще одно домашнее правило: Паркер не должна говорить слов о будущих жена настоящему холостяку.
– Ты не настоящий холостяк. Ты просто типичный похотливый двадцатичетырехлетний придурок, и, опять же, не ты устанавливаешь домашние правила—Эй!
Он захлопывает дверь в нашу общую ванную прямо у меня перед носом, и слишком поздно я понимаю, что пропустила все классические признаки умелого Джастина Бибера. Он просто хотел опередить меня в ванной.
– Не трать всю горячую воду! – кричу я, колотя кулаком по двери.
Дверь открывается ровно настолько, чтобы я увидела, как один карий глаз моргает в ответ.
– Разве ты не говорила, что у Полли запутались волосы? Иди и причеши.
Дверь снова захлопывается, и я стучу во второй раз.
– Запомни, зеленое полотенце – мое. А белое – твоё.
Я жду подтверждения, но там только тишина.
– Джастин, я знаю, что ты меня слышишь! Не смей потом говорить, что ты «случайно» вытерся моим полотенцем, потому что оно пахнет вкуснее.
Снова наступила тишина.
Черт подери! Он сто процентов вытрется моим полотенцем…
Так что, да, мой лучший друг – это парень. Но это не значит, что он обязан мне нравиться.
Комментарий к 1. Паркер
* ЗППП – заболевания, передающиеся половым путем.
========== 2. Джастин ==========
В большинстве случаев дружить в девушкой – это круто.
Среди основных моментов:
1. Из-за моего синдрома дальтонизма, я не выхожу на улицу как клоун. Она всегда помогает мне.
2. Фильтр для воды всегда меняется вовремя.
3. Паркер обожает заниматься стиркой, и она редко жалуется, когда я подкидываю ей свои вещи.
О, и как показало сегодняшнее утреннее приключение, она – отличное оправдание. Но есть и не такие уж хорошие качества. Например, когда она тридцать пять минут разглядывает лампы.
– Просто возьми эту, – говорю я, поднимая руку, показывая на какой-то торшер.
Она едва взглянула на него.
– Похоже на матку.
– А как, черт возьми, выглядит матка?
– Как эта лампа. И честно говоря, за то время, что ты проводишь, роясь в женских трусиках, ты уже должен был знать.
– А матка это… – я замолкаю, подыскивая подходящее слово.
Паркер поднимает брови.
– Детская пещера?
Как и любой нормальный парень, я вздрагиваю.
– Господи. Зачем мне знать об этом? Я пользуюсь презервативом.
– И сразу несколькими, судя по состоянию твоей спальни, – говорит она, наклонив голову, смотря на лимонно-зеленый абажур в своих руках. – Как думаешь, подойдет к моему покрывалу?
– Ты спрашиваешь у дальтоника? Как будто я знаю, какого цвета твое покрывало.
– Серьезно? Не веди себя так, будто никогда его не видел. Две ночи назад ты плюхнулся на мою кровать в мокрой спортивной одежде, и я два раза его стирала, чтобы оно не воняло вспотевшим мужчиной.
Я отрицательно качаю головой.
– Бедный Лэнс. Ты наверное заставляешь его одеваться в пакет при сексе, чтобы потом твоя кроватка не воняла вспотевшим мужчиной.
– От Лэнса так не воняет.
Я хмурюсь.
– Стоп. Если от меня воняло, то от Лэнса тоже воняло.
– Нет.
Я открываю рот, чтобы возразить, но вместо этого пожимаю плечами. Это еще одна вещь. Я обязан проигрывать споры.
– У тебя есть еще две минуты, чтобы выбрать лампу, – говорю я. – Я умираю с голоду.
Паркер поправляет ремешок сумочки на плече.
– О, я не буду покупать. Я просто смотрела.
Я глубоко вдыхаю, чтобы обуздать свою ярость, когда ловлю ее ухмылку.
– О, я понимаю, – говорю я, когда мы идем в конец магазина, за комодом. – Это расплата. Ты злишься, потому что я выдумал историю о том, что у тебя жуткая коллекция кукол.
– На самом деле, это было больше наказание за нарушение правил дома. В следующий раз я их ламинирую.
– Или ты можешь просто создать онлайн-версию и хранить их в облаке, как обычные люди, родившиеся после 1980 года.
Я вижу, как в ее голове вспыхивает маленькая лампочка, и почти жалею, что подал ей эту идею. Я никогда по-настоящему не следовал ее суетливым правилам, хотя по большей части стараюсь не быть мудаком. Несмотря на инцидент с полотенцем сегодня утром, как я уже сказал, Паркер любит стирку. И я знал, что у нее припрятаны еще чистые полотенца.
– Серьезно, только не этот цвет, – говорит она, качая головой в сторону коробки, которую я собираюсь снять с полки.
– Дерево есть дерево, – говорю я, пожимая плечами, и начинаю грузить огромную коробку на нашу плоскую тележку.
– Нет, есть дерево старины и современное дерево.
Я поднимаю брови.
– Дерево старины? Что за извращенные фетиши. Ты вместе с куклами смотришь?
Она игнорирует меня, и бедром толкает коробку, которую я начал двигать обратно на полку.
– Вот этот, – она показывает пальцем.
– Эспрессо? – спрашиваю я, читая этикетку.
Но сейчас Паркер печатает на своем телефоне. Я пожимаю плечами, отталкивая ее в сторону, чтобы добраться до коробки, на которую она указала.
– Поедим тако? – спрашивает она, на мгновение отрываясь от телефона.
– Я только вчера ел, – говорю я сквозь ворчание, ставя коробку на место.
– Ты сказал, что я выбираю, – она бросает на меня вызывающий взгляд, ее золотисто-карие глаза практически дерзают мне спорить с ней.
– Если ты сама все решила, зачем тогда спрашивать?
– Это было испытание. Ты прошел, – говорит она, рысцой догоняя меня и убирая телефон в сумочку. – Где вы с тупой встретились? На вид ей лет восемнадцать.
– Тупая? – спрашиваю я.
– У нее на шортах было написано «Ветер в голове».
– А, ну да. Это не ее шорты. Линдси оставила на прошлой неделе.
Она делает гримасу отвращения, собирая свои длинные темные волосы в беспорядочный пучок. Я почти не обращаю внимания на Паркер как на девушку, потому что, ну, это просто Паркер, но у нее чертовски хорошие волосы. Как у моделей Виктории Сикрет, длинные, темные. Но кроме «вау», когда мы впервые встретились, между нами никогда ничего не было.
А еще она встречается с Лэнсом, и мне нравится этот парень. Мы не лучшие друзья или что-то в этом роде, но невозможно жить с Паркер и не дружить с ее второй половинкой.
Мы с Лэнсом, конечно, не заплетаем друг другу косы, но иногда вместе смотрим футбол. Я бы никогда и пальцем не тронул его девушку, даже если бы захотел.
А я не хочу.
– Итак, – говорит она, когда я провожу своей кредитной карточкой через автомат. – Одна из твоих подружек оставляет свои шорты, что, кстати, странно, а потом, неделю спустя, другая малолетка охотно надевает их?
Я пожимаю плечами и искоса смотрю на нее.
– А что в этом плохого?
Паркер закрывает глаза и почесывает бровь. Она игнорирует меня, снова вытаскивая телефон.
– Все в порядке? – с любопытством спрашиваю я, когда мы направляемся к парковке.
– В смысле?
Я смотрю на телефон в ее руке.
– Ты вечно мне мозги морочишь из-за того, что я всегда сижу в телефоне, а сама торчишь в нем все утро.
– Извини, – говорит она, поднимая глаза и выглядя искренне раскаивающейся. – Просто разговариваю с Лэнсом. Возможно, ему придется отменить наше сегодняшнее свидание.
Я ничего не говорю. Я не очень-то обращаю внимание на личную жизнь Паркер. Лэнс классный, и я ценю, что он никогда не был ревнивым мудаком из-за того, что его девушка живет с другим парнем.
Но теперь, когда я думаю об этом, кажется, что я давно не видел его. Конечно, они ходят к Лэнсу чаще, чем к нам, учитывая, что он мистер-крутой пацан и у него нет соседа по комнате. Но раньше он приходил сюда по крайней мере раз в неделю, его книги были разбросаны по всему кухонному столу, а дорогое пиво хранилось в холодильнике.
Я пытаюсь вспомнить последний раз, когда видел его… Прошло уже несколько дней. Может быть, недель. И уверен, что это уже третий раз за неделю, когда Паркер говорит, что он отменяет встречу.
– Он сейчас безумно занят групповыми проектами, – говорит она, хотя я и не спрашиваю.
Это тоже странно. Паркер – самая спокойная и уверенная в себе девушка из всех, кого я знаю. Она никогда не придумывает отмазки. Тем не менее, я ничего не говорю. Это одно из ее домашних правил, которое я с радостью выполняю.
Каждый из нас придет на помощь, если другой захочет поговорить, всегда, но без посторонних глаз.
Мы оба общительны, но в глубине души мы личные вещи стараемся держать в себе. Я думаю, именно поэтому мы так хорошо ладим. Мы можем веселиться весь день с другими людьми, но когда мы только вдвоем, мы уважаем тишину.
За обедом Паркер больше не упоминает Лэнса, и она, как всегда, веселая.
Она не ведет себя как девушка у которой проблемы с парнем, и я думаю, что она, наверное, права насчет того, что он занят. Этот чувак – долбанный гений. У него была тройная специальность в UO, а затем совсем недавно его приняли на какую-то модную программу MBA, где он учится хрустеть цифрами, как настоящий босс.
Когда мы учились в колледже, из-за Лэнса я чувствовал себя недоучкой. Мы с ним тогда мало общались. Но он часто приходил, чтобы повидаться с Паркер, и всегда был с этими проклятыми книгами.
Паркер тоже, если уж на то пошло, не такой ботан, как ее парень, но была более прилежной, чем я. И под более прилежным я подразумеваю единственную причину, по которой я когда-либо ходил в библиотеку, это потому что она всегда тащила меня за собой, как будто там была тайная вечеринка. Паркер утверждала, что взяла меня с собой, потому что не хотела бродить одна по огромному университетскому городку поздно ночью.
Наверное, это правда.
Но я думаю, что без ее вмешательства, я бы не перестал смотреть телевизор, и не улучшил бы «3» на «5».
Потому что, по правде говоря, мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы получить хорошие оценки. Мне больше нравились внеклассные занятия. Спорт. Пиво. Девочки.
Другими словами, Я был обычным парнем. До сих пор. Я работаю в магазине спортивных товаров, ради Бога. Технически, я работаю в штаб-квартире магазина спортивных товаров, и я в их команде электронной коммерции, так что я не протираю мячи каждыми днями, как бы вы подумали.
А что касается женщин? Изобильно. Несмотря на то, что все предупреждают, что после колледжа становится все труднее встречаться с девушками, у меня нет проблем. Я встречаюсь с ними в барах чаще, чем на вечеринках братства. Та же игра, другая арена.
Так что, в принципе, после колледжа мало что изменилось. Спорт. Пиво. Девочки.
Иногда я жалею, что не забочусь о более важных вещах, таких как работа или будущее, как Лэнс и Паркер.
Но несмотря на то, что мама каждый вечер проверяла мою домашнюю работу, а папа платил за каждую пятерку в средней школе, я не стал каким-то там академиком. Я сделал всё, что мог, закончил школу, респектабельный колледж, а затем должен был быть на моем пути престижный юридический университет, как сделал мой старший брат. И моя сестра.
Это была семейная тропа Биберов. И на последнюю я не ступил.
Я подал заявление. Был даже принят на пару программ JD, а потом получил подзатыльник с неприятным сюрпризом, что у меня абсолютно нулевой интерес к профессии юриста.
Два года спустя папа наконец-то успокоился. А мама – нет.
Ну что ж.
Я плачу за наш обед, как и договаривались, и, вернувшись домой, скрещиваю пальцы, что Паркер будет в настроении для стирки, потому что на мне последняя пара чистых боксеров.
Несмотря на то, что я далеко не чистоплюй, я стараюсь часто менять белье. Особенно когда я планирую женский вечер. И поскольку сегодня суббота, я сто процентов планирую женский вечер.
Но Паркер сидит в комнате с закрытой дверью, а не скачет вокруг стиральной машины со своим крутым порошком, которое она где-то прячет, так что я сам по себе стою тут с не крутым порошком.
Час спустя я уже наполовину «складываю» свои футболки, когда в кухню входит Паркер и бросает испуганный взгляд на мою корзину для белья. Не говоря ни слова, она бросает всю корзину на стол и начинает складывать мои вещи.
– Спасибо, мам, – я начинаю пятиться к холодильнику за пивом, но она издает жужжащий звук и указывает на стопку. – Сейчас помогу.
– Разве это не странно? – спрашиваю я, изо всех сил стараясь выровнять некоторые края на складке, ведь теперь у меня грязный нацист, следящий за каждым моим движением. – Ты занимаешься моим бельем?
– Если ты кому-нибудь расскажешь, я тебя прибью. Но меня это успокаивает. И я люблю запах чистой одежды, – она приподнимает рубашку и принюхивается.
Я делаю паузу.
– Держитесь со своей куклой Полли подальше от моего нового комода. Никакого обнюхивания.
– Поверь мне, как только эта одежда войдет в вонючий свинарник, который является твоей спальней, я буду держаться подальше. Но не тогда, когда они только из сушилки.
– Ты такая дурочка, – говорю я, а потом, словно по привычке: – Пошли со мной сегодня вечером.
Паркер не прекращает складывать вещи, встречаясь со мной взглядом.
– Не мог бы ты уточнить куда? У меня нет календаря, где я слежу за каждым твоим шагом.
– Будут две вечеринки. Хочу чтобы ты сходила на одну, и потом мы решили, где лучше.
Она возбужденно прижимает футболку к груди, ее глаза широко раскрыты.
– Ты серьезно? Я буду ходить за тобой по пятам и смотреть, как ты набрасываешься на восемнадцатилетних?
– Эй, когда-то тебе было восемнадцать, я не приставал к тебе, – говорю я.
Иногда, когда я оглядываюсь назад на все эти годы, у меня появляется доля секунды сожаления, что я не действовал быстро, что я не схватил лучшую девушку, которую я когда-либо встречал, когда у меня был шанс. Потому что сейчас не могу. Она – чужая девушка. И я слишком боюсь, что испорчу самое лучшее, что когда-либо случалось со мной.
– И это хорошо, – отвечает она. – Если бы мы встречались, меня бы не застали врасплох за складыванием твоих рубашек.
– Ты не помогаешь Лэнсу стирать белье?
Я не имел виду ничего серьезного, но ее пальцы немного дрожат, и я задаюсь вопросом, что не так. Может, мне стоит спросить, все ли у них в порядке. Но она клыбается.
– Не-а, – говорит она с легкой улыбкой. – Он такой же чистюля, как и я. Это одна из причин, почему я люблю его.
Я обмахиваюсь воображаемым веером.
– Что, он еще и чистюля? Черт, тебе лучше надеть на него кольцо, Паркс!
Она делает гримасу и бросает мне последнюю футболку.
– Выкинь ее, она порванная.
– Она удобная, – говорю я, глядя на выцветшую рубашку Бостон Ред Сокс.
– Это тряпка, – говорит она, выхватывая ее у меня из рук и бросая в ведро под раковиной, где мы держим чистящие средства.
– В следующий раз, когда ты будешь стирать белье, я тоже буду выбирать вещи на тряпки, – говорю я. – Потому что я видел некоторые твои трусики.
Она делает глоток воды.
– Новое правило дома: никаких разговоров о трусиках Паркер. И вообще-то, я вообще не использую слово «трусики».
– Да ладно тебе, – возражаю я. – Ты помогаешь мне, с моим дальтонизмом, выбирать футболки, давай я отплачу тебе тем же, и скажу, что такие трусики, наверняка, угнетают Лэнса.
– Спасибо, не надо.
Я все равно говорю.
– Вон те, большие, пушистые, светло-коричневые.
– Это мои трусики для ПМС. Они никуда не денутся.
Я указываю на нее пальцем.
– Нарушение правил дома. Нельзя говорить «трусики».
Она закатывает глаза и направляется к лестнице.
– Мне нужно закончить презентацию.
Не помню, упоминал ли я об этом раньше, но Паркс – настоящий трудоголик.
– Отлично, – кричу я ей вслед. – Иди отсюда, ботаник, но хотя бы подумай о вечеринке.
Паркер делает паузу.
– Ты ведь знаешь, что у меня есть подружки? Я не настолько жалкая, что Лэнс меня отверг и я буду сидеть дома одна, знаешь это?
– Да, я знаю, просто подумал… Не знаю. Сегодня ты выглядела расстроенной. Хотел убедиться, что ты не останешься сегодня дома и не будешь слушать Бонни Тайлер.
Она захлопала ресницами.
– Ты беспокоишься обо мне, Бибер?
– Нет. Просто опасаюсь возвращаться домой на диван, воняя эстрогеном.
Она уже поднимается по лестнице.
– Двойка, которую ты получил по биологии, обретает полный смысл. Ты пропустил весь раздел о том, как работают гормоны.
– Так уж получилось, что биология-моя специальность, – кричу я, поднимаясь по лестнице.
– Сегодня утром ты не знал, что такое матка, – отвечает она.
– Я знал, – бормочу я.
В основном.
========== 3. Паркер ==========
Мы с Лэнсом познакомились на втором курсе, и, если уж быть до конца честной, это не был один из тех сценариев влюбленности. Никакой искры в первый раз, когда наши глаза встретились, ни бабочек, когда его пальцы коснулись моих.
Это было больше похоже на признание того, что мы, ну, просто подходим друг другу.
Это началось, когда мы оказались в той же учебной группе в классе экономики. Несмотря на то, что я внимательно слушала лекции, несмотря на то, что я постоянно училась, домашнее задание было для меня тяжелее, чем для всех остальных. Я все еще пыталась расшифровать вопрос, когда остальная часть моей учебной группы уже нацарапала свой ответ. Через какое-то время мне надоело задерживать остальных, так что я просто притворялась, что все поняла, лишь бы побыстрее закончить.
