Текст книги "Ведунья. Проклятая любовь (СИ)"
Автор книги: Gusarova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
25. Пожар
Пробудилась Настя оттого, что Валера тормошил её за плечо.
– Приблудова! Спящая красавица, вставай, блин, ночью «Кофе Док» сгорел! А сейчас в «Яхонте» дымовуха! По всем новостям крутят!
Настя вскочила с кровати, еле продрав глаза. Она ещё слабо понимала, что хочет от неё маньяк Зорин, но сердце мгновенно наполнилось вчерашней тревогой.
– Какого...?!
Настя выпуталась из одеяла и поскакала вслед за Валерой к телеку. По главному каналу будто крутили фильм-катастрофу. Настя сразу узнала гибловский торговый центр в непроглядном дыму. Её объял ужас.
Там же Баянов! И рыбы...
– Валер, а что стряслось?
– Говорят, ночью был офигенный скачок напряжения по всему Гиблову. Только полыхнул, почему-то, газ. То ли утечка была и искра, то ли изоляция полыхнула, ЧС до сих пор разбираются. Вроде, пострадавших нет. Пока что. Странно!
– Но почему в двух местах сразу? У них что, одна система?
Валера очень многозначительно зыркнул на неё и заявил:
– Ага. Одна система – Яхонтова называется. Она ж жена хозяина торгового центра! И, помнится, некто ей на днях от души пожелал, чтоб она горела синим пламенем со всем своим добром, – он ткнул пальцем в Приблудову. – А газ как раз синим цветом и горит!
– Бли-и-ин!!! – Настя прижала ладони к щекам. – Блин! Блин! Ёкарный Бабай! Я еду туда! – Она побежала собираться.
– Я с тобой, естественно! Насть, жертв нет, – поспешил Валера успокоить Приблудову.
Та замерла с джинсами в руках и прислушалась к внутреннему голосу.
– Да. Пока обошлось. Но всё равно, погнали!
Настя всю дорогу тщетно пыталась дозвониться то Серёге, то Докукину. Она ужасно волновалась за них. Валера сидел рядом, обнимал за плечи и приговаривал: «всё хорошо, nasty, все живы, там уже вовсю тушат». Он то и дело отслеживал новости по вай-фай в метро. Потом резко убрал телефон и устремил неморгающий взгляд вперед.
– Что?! Валера! – Приблудова потрясла его за рукав. – Что там?!
– Насть, там... Кровля обрушилась, – стиснув зубы, нехотя выдавил Зорин. – Насчёт жертв неясно.
– Ох, бли-и-ин, – Настя задрожала. – Это я виновата! Господи, Валера, я виновата в пожаре!
– Ментам не говори только, а, – попытался отшутиться Зорин. – Они охотно поверят. Но, по-моему, в этот раз реально виновата ты.
Настя обхватила голову руками и закачалась в истерике. Кто бы мог подумать, что сила её слова окажется такой действенной! Она же наорала на Стасю просто так, даже не думала толком, что говорит! Чувство вины, стократ большее, чем тогда, с Кикусом, захлестнуло Настю.
Только бы Серёга был жив. Только бы никто не погиб! Из-за неё...
Вся Верхняя улица была в дыму. Легкая завеса и гарь ощущались даже у метро. Несло палёной резиной и пластиком. Люди выходили на улицу, морщились, прикрывались платками, возле «Яхонта» собрались зеваки. Приблудова помчалась сквозь толпу, расталкивая народ, Валера кашлял и бежал за ней. На месте работали несколько пожарных бригад, стояли менты, скорые, суетился рой журналистов. Тихий гибловский район превратился в гала-представление для всей Балясны. Настя влетела животом в заградительную ленту и тормознула на мгновение, потом подлезла под неё и устремилась ко входу в «Яхонт», закрываясь шапкой от дыма. Её поймал один из ментов и осадил:
– Стой, дура! Куда летишь?
– Там мой парень! Пропустите, пожалуйста! – запищала Настя, дрыгая ногами.
– Давай назад, не хватало, чтоб тебя пришибло ещё! – Крупный мужчина в форме потащил Настю за заградительную ленту.
На мента налетел запыхавшийся Валера и был встречен толчком дубинки в грудь.
– Стоять! Назад оба, я сказал!
К полицейскому на помощь спешили ещё двое.
– Там мой парень! – продолжала истерить Настя. – Пустите! Пустите немедленно, отпустите меня,телеухи королобые¹! А не то я вас...
Тут её рот был спешно прикрыт теплой ладонью с перстнем на безымянном пальце.
– Тихо, щ-щ, сестрёнка, не надо. Не плоди ненависть. Пойдём, – это, конечно же, был Валера. – Извините, пожалуйста, её, ладно? Она не в себе, – он поднял руку перед полицейскими, уводя плачущую Настю обратно за ленту. – Там работают профессионалы, успокойся, – говорил он ей на ухо, покашливая. – Подождём со всеми.
Настя прижималась к Зорину и плакала. Она набрала мокрыми пальцами Серёгин номер и снова услышала долгие гудки.
– Баянов, пожалуйста, ответь. Пожалуйста, я же люблю тебя, ответь, умоляю, – скулила Настя. – Он не может умереть там, Зорин, правда?
– Жертв нет, – сверился со статистикой Валера.
Подъехали ещё четыре пожарные машины. Забегали люди в ярких оранжевых комбезах, начали суетиться, разматывая шланги. Потом, в кульминации шоу, прилетел вертолет и начал заливать «Яхонт» с воздуха.
Приблудова отстранённо наблюдала за этим кошмаром. Все мысли были о Серёге и о том, что она никогда не простит себе, случись с ним что ужасное. Вдруг из дыма, окутавшего двери торгового центра, показалась группа пожарных, а с ними троё чумазых охранников. У Приблудовой сердце пропустило удар, когда она узнала светлую макушку Баянова. Серёга был ужасно грязным и весёлым, он бежал от «Яхонта» и о чём-то ржал с такими же потрёпанными Докукиным и Русланом.
– Серый! – ткнул Настю Валера.
Та встрепенулась, и закричав:
– Серёга!!! – вновь помчалась к заграждению.
Серёга повернул полосатое от сажи лицо, его глаза по-детски широко распахнулись, и, прежде, чем Настю вновь отловили менты, Баянов подхватил любимую на руки. Защёлкали вспышки фотоаппаратов СМИ, Приблудова разрыдалась от счастья, пачкая лицо и одежду в саже. Серёга тёрся о Настю щетиной и приговаривал:
– Настён, Настёна, все хорошо, я целый.
Пожарные проводили их до кареты скорой помощи, диагностировали у Баянова пару ссадин и мелких ожогов. Настя с облегчением узнала, что тот даже угарным газом не отравился. Её телефон уже обрывал Зорин.
Zорин: ну чего вы там?
Анастасия: всё хорошо, Валер.
Zорин: ну я же говорил. Ищу вас.
– Как задымилось, я сразу твои слова вспомнил! – рассказал Баянов, растирая по голове чистую воду, которую Настя лила ему из канистры на затылок. – Но я послушный, Насть, я всё же обошел, везде понюхал. Было штатно. Потом, после десяти утра началось. Мы быстрей народ выводить. Выходной же, ёлы-палы! Одни мамки с детьми в лифте застряли, пришлось между этажами двери выламывать. Картангар прям! Когда нас с Димкой кровлей отсекло на галерее четвертого, я было подумал, всё. Прощай, старшина Баянов, допрыгался. И тут меня поманил Стасик, этот призрак наш, наркоша. Вижу его тень, а он рукой машет, типа иди сюда. Не зря ему пива наливали! Я Димку хвать, и почесал через горящие балки. Там нас пожарники и поймали. Ох, Насть, вот шороху было! А знаешь, не страшно умирать. Жалел, только, что я тебе не успел сказать, – Серёга выглянул из-под полотенца.
– Чего не сказал? – пролепетала Настя, вытирая его поцарапанный лоб.
– Что я тебя люблю.
Время замерло, в горле стало сухо, как в печке. По телу прошла приятная дрожь.
– Я тебя тоже люблю, Серёж.
Баянов засиял улыбкой, привлёк Настю к себе и поцеловал её долгим, сладким поцелуем. Та отдалась его сильным рукам, благодаря вселенную за то, что спасла её суженого.
– Вот вы где, – донёсся сзади ворчливый голос и покашливание. – Дашка сюда катит. Тоже извелась вся за вас.
Настя отпустила Серёгу и прыгнула на шею Валере. Парни пожали друг другу руки. В это самое время опустевший «Яхонт» обвалил вторую часть кровли. Стало ясно, что торговый центр перестал существовать. Насте до безумия было жалко рыб. Но она понимала, что для них шанс выжить оказался минимален.
«Слава богу, люди не погибли, – думала она, обнимая скверно кашляющего Валеру. – Сегодня вечером надо обязательно явиться к Аграфене».
Примечание к части
¹ – «тупые дурни» (устар.)
26. Столетова
Время близилось к одиннадцати часам вечера, когда группа молодых людей гуськом вошла в берзаринский парк. Нельзя сказать, чтобы сегодня в нём было безлюдно, несмотря на накрапывающий дождик. Хэллоуин, как-никак! То тут, то там доносились возгласы отмечающих День Всех Святых, играла музыка, мелькали огни и фейерверки. По аллеям сновали ряженые в нечисть балясненцы, но четвёрку ребят, казалось, совсем не волновал праздник. Они даже не были разодеты вампирами и ведьмами. Совершенно обычная молодежь в самых обычных куртках и пальто. И это уже было странно.
Возглавлявший шествие светловолосый парень всё время зевал и тёр глаза. Было видно, что он с удовольствием остался бы где-нибудь под кустиком досматривать пятый сон. Замыкающий группу даже без костюма вампира смотрелся готично со своим длинным чёрным пальто и диким, всклокоченным видом. Возбужденный взор его почти белых глаз так и шастал от дерева к дереву, выискивая вероятную опасность. В середине семенили две симпатичные девчонки – миниатюрная блондинка со строгим, напряженным лицом и прячущая под свободным плащом бейсбольную биту рыжая девица.
– Даш, вот ты скажи на милость, – вразумляла Светлую Настя. – Нафига тебе бита?
– Я в любой непонятной ситуации с ней себя увереннее чувствую, – объясняла Дашка.
– Ты ею по призраку не попадёшь!
– Ага, Дарина не попадёт, так Серый шмальнёт из «Макарова», – добавил Валера. – Кстати, Серый, откуда у тебя такое богатство? Разве их не запрещено иметь?
– Травмат, – неохотно признался Серёга. – Копия. Все документы в порядке, разрешение есть.
– Зашибись, а? Мы будем палить по привидению из травмата, – театрально взмахнул руками Зорин. – И добьём битой, если что.
Баянов одарил Валеру не самым дружелюбным взглядом.
– Валерик, – сказал он обиженнно. – А ты в армии служил?
– Не, – беззаботно оскалился Зорин. – А чё?
– Откосил, значит?
– Ага, папа отмазал. За большие деньги.
– Ясно, – набычился Баянов.
Настя ткнула его ладонью в спину:
– Ну хватит!
Внезапно из чьего-то мобильника сзади раздался проигрыш самой гнетущей музыки к фильму ужасов. Настя с Баяновым резко обернулись:
– Валер, не смешно!!!
Зорин вылупился на них и помотал головой, показывая, что он тут ни при чём. Дашка, виновато улыбаясь, сунула биту подмышку, вытащила телефон и объявила:
– Извините, это мама звонит. Привет, мамочка! – проворковала она. – Да ничего не делаем, гуляем с ребятами в парке. Да, тут все спокойно и весело. Я перезвоню. Целую.
– Нормальный у неё звонок на маму, – Баянов облегченно вздохнул и продолжил вести группу в глубь аллеи.
– Звонок, как звонок, – решил поддержать любимую Валера.
– Да хватит уже! – шикнула Настя. – Зачем я вас всех только взяла!
Чем дальше ребята продвигались к усадьбе, тем тише становилось вокруг. Словно бы даже в самый пугающий праздник года желающих прогуляться ночью рядом с Неприкаянным ручьём не нашлось. Настя шла и думала, что же произойдёт с ней сегодня. Не то чтобы ей было страшно, скорее страшно интересно. Парка она больше не боялась. Вокруг простиралась территория её прабабок-ведьм, так чего было бояться? Настя горько сожалела о том, что долгое время эти заповедные места причиняли зло и неприятности всем, кто обитал на них и рядом. И всё из-за одного-единственного предательства.
Ребята прошли мимо усадьбы и спустились в овраг к ручью. Здесь сгущалась и путалась между вековых деревьев непроглядная тьма. Это место и впрямь недаром звалось гиблым. То и дело в кронах дубов мелькали белесые девичьи тени, где-то горестно и одиноко плакал младенец, из теней тянулись нежные бледные руки, пытаясь ухватить гостей за штанины джинс. Группа старшины Баянова прижалась друг к другу плотнее, как одна ползущая вперед гусеница. Настя уткнулась головой в спину Серёги и втянула плечи. Она ничего не имела против самостоятельности, но понимала, что первой бы ни за что не пошла. Серёга дышал, как паровоз и тоже был на взводе. Зорин споткнулся о дубовый корень и чуть не опрокинул всех, за что был обшикан по полной. Они приближались к мостику.
С низко висящей над ручьем ветви, издав пронзительный короткий крик, сорвалась женская фигура и с плеском исчезла в Неприкаянном. Серёга от неожиданности прыгнул за куст и уволок туда Настю, Дашка одним мигом снесла Зорина в другую сторону, и они затихли за соседним кустом.
– Это мавка, – шёпотом определила Настя. – Их тут, должно быть, много. Григорий наделал.
Серёга кивнул и осмотрелся. Настя тоже подняла голову и ахнула.
На горбатом старом мостике стояла женская фигура, облачённая в пестрый сарафан. Сквозь тьму Настя уловила испытующий и внимательный взгляд синих глаз Аграфены. Приблудова отлепилась от Серёги и, поднявшись во весь рост, сказала:
– Ба, мы пришли.
Ведьма кивнула ей и поманила жестом к себе.
Настя двинулась навстречу судьбе и почувствовала, как её за руку взял Валера. Она сильнее стиснула пальцы Зорина и повела его к старухе. Аграфена при виде Валеры помрачнела. Она печально оглядела его и промолвила:
– Вот, Настасья, крови он пёсьей, а глядя на него, душа как заполошная становится. Сердце оживает. Колдовская краса, погибельная. Не вздумай с ним род связать, помни мой проступок. Подойди сюда, ветрогон, стрибог, псово племя.
Валера угрюмо приблизился. Аграфена потянулась к его лицу, положила старческую ладонь на бледный Валерин лоб и Настя ахнула, увидев, как морщинистая кожа её руки стала гладкой, бархатной. Ведунья ласково провела по лицу Зорина и там, где касалась её рука, остался неровный черный след, как от жирной грязи. Валера боязливо поморщился.
– Сколько лет прошло? И вот опять роды Берзариных и Столетовых на одном мосту стоят супротив друг друга.
– Не супротив, – выпалил Валера. – Я не желаю зла. Тебе и Насте. Я не виноват в том, что было.
– Знаю, Валерьян. Потому и освобожу тебя от чар.
Ведунья легко улыбнулась и толкнула Зорина с моста, совсем, как в его сне. Тот с криком рухнул в ледяную воду Неприкаянного и захрипел, задергался в ней, точно в предсмертных корчах.
– Валерка! Валера! – разом завизжали Настя и Дашка. Они с разных сторон было метнулись к Зорину, но поняли, что их ноги приросли к тверди.
– Пусть отмоется, – грозно прозвенела Аграфена. – Ему до́лжно.
Валера сгорбился, сидя в ручье, ухватился руками за гальку, из глаз его полились чёрные слёзы. Он хрипел и кашлял сгустками грязи тёмного цвета, которая, шипя, расползалась по камням Неприкаянного и смывалась его чистыми водами прочь. Потом Зорин выполз к берегу, и Настя услышала, как его жестоко тошнит. Он скатился обратно в ручей и замер лицом в воде. Потом вынырнул и вытерся ладонью, рассматривая грязь, текущую по ней. Брезгливо сполоснул кисть в струе воды и, бледный, измождённый, хрипло сказал девчонкам:
– Это просто ###### ######!
– Валер, ты как? – Дашка всё же забежала в ручей и подхватила его под руку.
Зорин ошалело улыбнулся.
– Дашенька. Я никогда так не #######, чтобы, ## твою #######, ########! – констатировал он, вылезая из ручья на карачках. – Ох, блин. Кажется, я только что родил Чужого через рот.
Настя подумала о том, что сейчас слышала от Зорина не совсем невгородский диалект. Валера, сам того не замечая, становился баляснинцем. Дашка крепко обняла его, а Аграфена, глядя на них, нахмурилась и перевела васильковый взор на прифигевшую Настю.
– Нрав у него лютый, а сердце доброе. Ажно ему удастся роду Афанасия иную память сотворить, иную славу добыть? А, Настасья?
Приблудова кивнула.
– А теперь наши дела решим. Всё Грибово тебе передам, в твою власть. Быть тебе отныне ведуньей здешней, хозяйкой места. Прими Велесов посох и моё благословение. Будь мудра и осмотрительна, Настасья, перед Землёй-Матушкой ответ держи!
Аграфена протянула Насте свою клюку. Приблудова ощутила, что в её жизни наступает судьбоносный момент. Так бывает, когда понимаешь – ничего важнее с тобой произойти попросту не может. Она с доверием глянула в ясные глаза Аграфены, взялась обеими руками за посох. И тут же кипучая, вещая сила побежала по её жилам, по костям и суставам, проникая, наполняя, одаряя могуществом. Настя чувствовала, как проясняется её разум, как она врастает ногами, будто корнями, во влажную гибловскую землю, сливается с ней, становится неделима с этим местом и его великой силой. Когда последние токи благодати пробежали по рукам Насти и остались в груди, она поняла, что стоит на мостике одна, опьянённая и дрожащая, а в руках у неё лежит деревянный посох. Аграфены нигде не было, но она не исчезла. Настя ощущала, что старая ведунья с ней, в ней, в каждом шепоте ветра, в каждом опадающем с дерева листке, равно, как и она сама. С нею были и Марфа, и Аннушка Приблудова, и любимая бабушка, Софья Михайловна. Как и прежние ведуньи столетовских колен. Как и будущие.
Настя поймала себя на мысли, что стоит, как дурочка, на мосту с деревянной палкой и испытывает неведомое доселе наполнение и счастье. Словно всё, что должно было ей принадлежать, стало ею обретено. Она заливисто, звеняще рассмеялась и побежала к друзьям. Сгребла одной рукой Дашку, другой мокрого Валеру и, стиснув их в объятьях, повалила на землю.
– Ну всё, капец, – выдал Валера. – Теперь от неё точно спасения не будет! Овца синеглазая!
Настя залилась хохотом ещё пуще, чувствуя и без анализов на онкомаркеры, что Зорин чист и здоров. А кроме того...
– Серёж, что ты делаешь на дубу?
– Понятия не имею, – подал сверху голос старшина Баянов, – как здесь оказался. Никогда в жизни так страшно не было, особенно когда Валерик начал чёрным блевать. Это для меня перебор. – Он принялся ловко, как обезьяна, спускаться с дерева. – Охренеть так охренеть! И что? – представ перед Настей, поинтересовался Баянов, – теперь ты, что ли, привидение?
– Нет, я живая, – та взяла его за руку, – просто твоя девушка – гибловская ведьма, поздравляю, Серёж!
– А твой парень – колдун, Дарин, – вторил ей Валера, целуя руку Дашке.
– Вот здорово, – та помахала битой. – Только это не по-сказочному как-то.
– Что? – хором спросили трое друзей.
– Что Василисе достался Кащей, а добру молодцу – Бабка-Яга.
Настя прищурила на подругу ярко-голубые глаза:
– Дашка, сейчас доболтаешься!
– Не доболтаюсь, – передразнила ведьму подруга. – Ты добрая!
Настя весело засмеялась и обняла её.
У Серёги запиликал мобильник. Он достал, увидел номер вызова и удивлённо сказал:
– Докукин. Что это он, ночь-полночь? Так, привет, Дим. Так. Да ты чо? А она тут рядом. Насть, Насть, тебя Иваныч хочет!
Настя взяла у Серёги телефон и услышала:
– Приблудова, во-первых, рад за тебя с Серым. А во-вторых: ты рыб своих будешь забирать? Мне тут не спалось после всего сегодняшнего, зашёл на первый этаж, понять, что уцелело, а они на меня из аквариума смотрят. Ничего не работает у них, сидят тут, ждут невесть чего. Все живые.
Настя изумленно повернулась к Дашке и сказала:
– Рыбы живы.
– Не может быть! – выпалила Светлая. – Как им удалось? Я думала, аквариум треснет или они угорят, или сварятся!
– Я тоже, – пожала плечами Настя. – Но чудеса бывают! Сами видели!
– Слушай, у меня в машине бочонок с компрессором, – моментально сориентировалась Дашка. – Бежим спасать рыб!
– И-и-и, команда графа Берзарина Валерия Николаевича мчит спасать р-рыб! – провозгласил Валера под всеобщий хохот.
– Нет уж, рыб мчат спасать крестьяне, а граф пусть посидит в машине с печкой и пледиком, – возразила, щупая его, насквозь мокрого, Светлая.
– Я эту субботу по гроб жизни не забуду, – проворчал напоследок Серёга.
27. Капучино
Настя зашла в кофейню и плюхнулась за крайний столик у окна. Высокий черноволосый бариста с до странности светлыми глазами и рубиновым перстнем на безымянном пальце, приметив её, тут же оказался рядом.
– Ой, какими же ветрами к нам такую красивую девочку придуло? Уж не кишечными ли?
– Грибовскими, псина сутулая, грибовскими, – задиристо улыбнулась Настя.
Зорин не отказал ей в ответной, наглой улыбке.
– Что заказывать будем, Пистолетова?
– Сам не угадаешь, Безобразин?
– С двумя сиропами? Карамель-лаванда?
– Верно мыслишь. Шевелись.
Валера грациозно защёлкал холдером кофемашины, косясь на Настю и решая, стоит к ней подсесть или нет. В конце концов, он принес божественный капучино с искусным рисунком жука-скарабея на пенке и опустился напротив Насти. Та отпила любимый напиток.
– Вкусно, Зорин. Приворотный кофе, ни дать, ни взять.
Тот горделиво задрал нос.
– У тебя сегодня ещё объекты есть?
– Да, три у галереи.
– Что ж, передавай привет предку.
– Не исключено, что я загляну к тебе за второй порцией, – оторвавшись от чашки, важно заявила Настя с белыми усами на верхней губе. Зорин взял салфетку и вытер ей пенку.
– Тебе меня дома мало, замарашка?
– Не надейся, что ты мне надоешь.
– Валер! Гамарджоба!¹ У нас не принято сидеть и препираться с посетителями, – окликнул его Игорь из-за барной стойки, и кивнул Столетовой: – Привет, Насть.
– Игоряш, покурить потом можно выйду с ней? – Валера встал и потряс двумя пальцами у рта.
– Пять минут.
Настя потягивала капучино и перемигивалась с Зориным, пока он протирал стаканы. Допила, потом кинула на стол двести туберов, подхватила сумку и вышла из кафе. Зорин выскочил следом, поморщился на дождь и достал из кармана «айкос».
– Ничего. Через полгода мой сарказм станет их визитной карточкой, поверь.
–Скажи Игорьку, чтоб не покупал ту «бэху»,– проницательно прищурилась Настя. – Я видела фото «Всети», битая, после ремонта.
– Это достоверная информация? – напрягся Зорин, заправляя сигаретку.
– Сотка. Кто спонсировал? – кивнула Настя на «айкос».
– А чё, разве такое тебе не транслируют? – усмехнулся Валера.
– У меня сигнал пока не настроен, – отбилась Настя.
– Игорьку не подошёл. Запах, типа, не нравится. Решил у него с получки выкупить обратно, а пока он разрешает так курить, – Зорин щёлкнул кнопкой и принялся дымить в серое, затянутое густыми тучами небо.
– А самокат он тебе не отдал?
– Нет. Игорькова Светка перехватила и рассекает теперь на нём. Но мне понравилась идея обращения ветром. Быстро и, главное, бесплатно.
Настя засмеялась.
– Как анализ? Получил результат на почту?
– Великолепно, – выдул дым ноздрями Зорин. – Гемоглобин высокий и онкомаркеры в норме.
– Поздравляю.
– Спасибо. Новая глава жизни, да?
– Да, – радостно сказала Настя.
– Собрала чемоданы?
– Зорин, вылет только послезавтра, – напомнила Столетова, кутаясь в куртку. – Знаю, что ужасно тебе надоела, но потерпи пару дней.
– «Не надейся, что ты мне надоешь», – напомнил Валера её же слова. – Я всего лишь беспокоюсь, как Грибово будет целых две недели без своей ведуньи, пока она жрёт персики в Пошново? Не думала ещё?
– А ты на что, Зорин? – подбоченилась Столетова. – Кота согласился кормить, значит, и в Грибово поездишь, приглядишь.
– Чиж и мой кот тоже, – надулся Зорин. – Вот придумала мне развлекуху, таскаться с твоим костылем через всё метро!
– Так обратись ветром, какие сложности? – Настя потрепала его по волосам.
– Ведьма и есть, – отмахнулся Валера. – На выхах скатаем с Дариной, так и быть. Мож'т, у Памятова ещё найдется литературка по предкам. Не пробовала читать их книжки? Интересно, если вникнуть.
–Смотри, не увлекись, – Настя упредительно и колко глянула на него васильковыми, прабабкиными глазами.
– Да я так. Ладно, пойду работать, заглядывай, если замёрзнешь. – Зорин вытащил из «айкоса» сигаретку, кинул её в мусорницу и хлопнул дверью кафе.
Настя надела наушники, включила музыку и пошлёпала по улице к банку. Мелкий дождь стучал в капюшон, мелодичный фолк лился в уши. Столетова подумала о том, что не только она сильно изменила Валерину жизнь за эти полтора месяца, но и Зорин также помог ей измениться. Например, капитально подсадил на своё старьё. Погода испортилась, приближались неминуемые холода. Но на душе было светло и легко. Настя шла и напевала в такт музыке:
– ...По дороге сна мимо мира людей. Что нам до Адама и Евы, что нам до того, как живёт земля? Только никогда мой брат-чародей ты не найдешь себе королеву, а я не найду себе короля. И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда, прошу тебя, налей ещё вина. Смотри, как мне мерцает прощальная звезда. Я осушу бокал до дна, и с лёгким сердцем – по дороге сна. По дороге сна... ²
Примечание к части
¹ – груз. «здравствуйте», Игорь с детства так называет Валеру (не мог запомнить слово «генацвале», а потом так и приелось).
² – песня группы «Мельница» – «Дорога сна»
Имена персонажей:
Анастасия – гр. «восставшая из мертвых»
Валерий – лат. «здоровый»
Сергей – лат. «благородный»
Дарина – слав. «подарок»
Аграфена – гр. «скорбная»
Григорий – гр. «бодрствую»
Афанасий – гр. «бессмертный»
Марфа – арам. «хозяйка»
София – гр. «мудрая»
Кирилл – гр. «господин»
