Текст книги "Ведунья (СИ)"

Автор книги: Gusarova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– А, прости, мам. Обработай его там спиртиком на всяк пож.

Настя доехала домой в смятении чувств. Открыв дверь, она сразу почуяла запах жареной рыбы и услышала исступленный рёв Валеры из комнаты:

– Я помню движение губ... Прикосновенье руками! Я слышал, что время стирает всё – ты слышишь стук сердца – это коса нашла на камень!¹

– Зорин, можно потише? Голова раскалывается! – повысила голос Настя, пытаясь переорать какофонию.

– А, привет! – вылез тот. – Я там тебе «сделяль». Зацени.

Тушеная рыба на сковородке выглядела так, будто ее подвергли атомной бомбардировке, но Приблудова была рада и этому. Она мрачно положила кусок в тарелку и уселась ковырять его вилкой. Валера подсел рядом и, сияя улыбкой, потрепал Настю по волосам.

– Не поверишь, где я был, – поведал он. – Дарина отвезла меня на конюшню, и мы катались на лошадях. Фоток наделали! С листиками. Я отбил себе всё!

Настя уныло воззрилась на него.

– Правое «всё» или левое «всё»?

Валера вместо ответной колкости засмеялся так светло и задорно, что Настя сразу просекла недавнее Дашкино любопытство. Зорин был неузнаваем. Он преобразился – сиял на всю кухню, как сумасшедший бриллиант.

– Дарина, конечно, ещё больший псих, чем ты, – заявил он, мечтательно глядя в потолок, – но целуется потрясно.

Эта новость поневоле заставила Настю улыбнуться. Ей было радостно за ребят. Но всё же, она по привычке съехидничала:

– Зорин, слово «потрясно» уже лет пять как вышло из моды.

– Да? – встревожился Валера, словно для него это было крайне существенно. – А «клёво»?

– Десять лет.

– А «круто»?

– Зорин, ты безнадёжно устарел, – поставила диагноз Настя.

– Хм, – задумался Валера. – В таком случае, я буду выражаться, как коренной невчанин и скажу – «восхитительно».

Настя усмехнулась, но всё равно невесело.

– Ну, а ты чего? Рыба – говно, признайся? Или ты своих не ешь, потому расстроилась? – Валера погладил её по руке. Настя глянула на Зорина и решила, что пришло время рассказать ему всё – ведь он оказался замешан в мистической истории не меньше, чем она.

– Зорин, – с решительным вздохом начала Настя. – А ты давно Зорин?

Тот уставился на неё, как баран на новые ворота.

– С зачатия! – доложил он. – Если ты не поверила в суррогатного...

– Да не то-о! – замахала Настя руками. – В смысле, ваша фамилия никогда не звучала иначе? Зарин, например?

– Ты откуда знаешь? – округлил глаза Валера. – Прадеду в детдоме одну букву перепутали, тогда война была и голодуха страшная.

– Значит, ты не Зорин, а Зарин?

– По факту, да. А что такое-то? В чём прикол?

– А в том, Валерочка, – Настя подалась вперед и положила руку ему на голову, обличая, – что ты – не Зорин. И не Зарин. Ты – Берзарин!

– С чего это я? – тот взвился от страшного обвинения.

– Ты потомок берзаринских бастардов, – продолжила Настя. – А та бабка, которая тебя пёсьей кровью давеча обозвала, не кто иная, как знаменитая гибловская ведунья!

– Ты почём знаешь? – опять фыркнул Зорин, но, кажется, без недоверия к Настиным словам.

– А потому, – Настины губы задрожали, и она опять заплакала, – что эта старая дохлая перечница, будь она... Не знаю даже! Уже меня достала. Как прицепилась один раз в парке, так и всё. Теперь буллит, как только я рядом с усадьбой появляюсь.

– Чё? – наморщил лоб Зорин. – Ты чё несёшь?

– То, – всхлипнула Настя. – Это она меня заставляет таскать железки, не пить кофе, и из-за неё я осталась без куртки. Пришлось её выбросить в помойку.

– Приблудова, – с тревогой посмотрел на неё и определил Валера. – Признайся, ты после похорон Кирюши кукушкой едешь? Какая, нафиг, бабка? Можт тебя к психиатру направить?

Настя даже не улыбнулась, только устало сказала:

– Синие глаза. Расшитый сарафан. Лапти. Клюка деревянная с набалдашником в виде морды. Серьги-листья в ушах, седая, тощая и злая. И говорит так, как будто звон идет. Она?

Зорин вытянулся в лице, сглотнул и закивал.

– Она.

– Так вот слушай. Эта бабка меня каждый раз угрожает убить и дает тупые задания. Причём, даст – и исчезнет. Видел у меня каммент на аватаре? Про зерно и листья?

– Ха, я его даже лайкнул, – признался Зорин, потом, осенённый прозрением, схватил себя за подбородок. – Так вот оно что! Это привидение тебе откамментило? Вот чё ты мой капучино динамишь!

– А ты думал, я от него добровольно откажусь? – проплакала Настя.

– А зачем она это делает? – задал резонный вопрос Зорин.

– Издевается, – выдохнула Настя. – Или не знаю, что. У неё какие-то тёрки с Берзариным были. А потом она подохла и обозлилась.

– Мда. Приблудова, – сочувственно глянул на неё Валера. – Не хочу тебя огорчать ещё больше, но такой лохушки, как ты, я в жизни не встречал. Чтобы кого-то троллил призрак, это надо иметь хер знает, какое везение.

– Ага, смейся, – закивала Настя. – Делать-то что?

Он сверкнул на неё глазами.

– Кофе пить, nasty. И я тебе его сейчас сварю.

– Нет! Не буду! – запротестовала Настя.

– Ещё как будешь, – ощерился Зорин. – За милую душу.

Он достал из под стола пятилитровую канистру «Бон Аквы» и сказал Насте:

– Хотела узнать секрет моего бесподобного кофе?

– М, – обреченно муркнула Настя.

– Вода, конечно же, аквариумист. А точнее, правильная минерализация. Как в бонакве. С ней все получается обалденным. Итак, достаем из морозилки зерно, делаем средне-мелкий помол, греем чашечку... Nasty, следи за моими действиями. Потом будешь сама готовить.

Настя хотела отругать его за слово «потом», но уже слишком устала от сегодняшних переживаний.

– Старуха не хочет твоей смерти, иначе б ты давно уже была мертва, – заявил Валера, кудесничая над напитком. – Не смекала? Ей нужно от тебя что-то другое. Именно от тебя. Твоя задача выяснить, что она хочет. Устроить с ней разборку.

– Ох, не знаю, смогу ли я. Она очень криповая, – вздохнула Настя.

– Нифига не криповая, – покривился Валера. – Обычная ворчунья. На тебя чем-то похожа.

– Вот спасибо, – кивнула Настя.

– Словом, только ты можешь узнать, что ей нужно. Иначе она не останет. Это как со школьными хулиганами. Пока ты их твердо не пошлёшь, тебя будут чморить.

– Ага.

– Так что, бери бабку за космы, nasty. Раз она теперь твоя лошадь. И держи кофе. В этот раз без пенки, ты её не заслужила. Получишь, когда со старухой разберешься. Если хочешь, я даже готов с тобой скатать на стрелку. Когда тебе там в Гиблово?

– В среду, – Настя опасливо хлебнула кофе и обрела чуть более счастливый вид. – Господи, как я жила без него?

– Поедем вместе. И если она тебя снова обидит, я, не как невчанин, а как твой суррогатный брат, её отпинаю, – Зорин упёр руки в тощие бока.

– Ладно, – рассмеялась Настя. – Валер, ты – капец ходячий.

Тот горделиво задрал нос.

– У нас, у Берзариных, в роду так заведено.

Комментарий к 17. Лохушка ¹ – песня группы «Аквариум» – «Аделаида»

====== 18. Настины разборки ======

Сегодня Баянов, вопреки обыкновению, был мрачным и тихим. Он старательно не смотрел в сторону Насти, краснел, сопел и делал такой вид, будто его мучает постоянная, но в целом, переносимая боль. «Сердечная боль, сюсюсю, – скрипнула зубами Настя, набирая антибиотик в шприц. – А я такая-сякая, сердцеедка. Все губы вон в крови Серёгиной. И в зубах дуга аорты. Ни стыда, ни совести».

Она с трудом загнала Аркашку в угол и саданула ему укол прямо в сачке – астронотус настолько окреп, что при вылове в ведро сопротивлялся яростно и мог повредить себя. Аркаша сердито подёргался и с облегчением свалил из сачка. Настя покосилась на Баянова, тот – на Настю. Правда, заметив, что она поймала его взгляд, тут же отвернулся.

Говнюк не хотел и в этот раз идти сопровождающим к аквариумистке. Его буквально взашей вытолкал на галерею первого этажа Докукин и следом погрозил кулаком. Выглядело комично, Настя поняла, что Дмитрий Иванович просёк их с Серёгой романтическое недопонимание. Но старшина Баянов оказался кремень, а не мужик, и упорно изображал детский сад. Настя закрыла аквариум и сказала:

– Всё, теперь до пятницы. Колоть больше не надо.

– Сегодня их кормил, – сухо отозвался Серёга. – Он тоже поел.

– Ну и хорошо. – Настя хотела слезть со стремянки. Но Серёга придержал лестницу, сжав её так, будто приварился к ней. Он согнул спину и сморщился, Настя было испугалась, что парня замучил гастрит, и он нуждается в помощи, но Баянов тихо и неуверенно спросил:

– Насть, ты мне скажи, у тебя кто-то есть?

Приблудова издала горестный вздох и надула щёки.

– Серёж, ну ё-моё!

– Ты скажи! – он придвинулся ближе.

– А то что, не дашь слезть? – огрызнулась Приблудова с верхотуры.

– Зачем, слезай, пожалуйста, – Серёга выпустил её, и Настя слезла. Она видела, что Баянов ждёт ответа на вопрос, и призналась:

– Серёж, у меня сейчас дофига проблем. Ты себе не представляешь, каких! А ты вместо того, чтобы, как обещал, беречь меня и попробовать выяснить, что происходит, строишь из себя обиженного мальчишку! Я думала, ты нормальный, честно.

Баянов, слыша это, покраснел так, что волосы стали намного светлее его кожи.

– Я просто... Ты пойми, я уже обжигался. Моя меня с войны не дождалась.

– И в этом виновата я, верно? – разозлилась Настя.

– Нет, что ты, но я к тебе... Я тебя...

– Серёж, честно. Не надо так. Не ты один обжигался. Подумай об этом и, если готов по нормальному со мной, то давай, а нет – так нет. Хотя бы не заставляй меня переживать и расстраиваться.

Объяснение вышло сбивчивым, но Насте понравилось. Серёга постучал рацией по аквариуму, и к нему в надежде на жрачку, приплыли попугаи.

– Извини, я в туалет, – зачем-то доложила Настя.

– Там на улице, – мотнул головой Баянов в сторону двери.

– Что? – вспыхнула Приблудова.

– Мужик курит. Тебя ждёт. Вы вместе приехали, я видел.

– Старшина Баянов служил в разведке, не иначе, – съехидничала она. – Мой брат. Ещё объяснений надо?

Серёга, посветлев лицом, недоверчиво улыбнулся.

– А ты его раньше сюда не таскала.

– Раньше было безопасно, – отрезала Настя.

– А теперь нет, что ли?

– Что ли нет.

И не удостоив Баянова бо́льшим объяснением, умотала в туалет. Сделав то, зачем пришла, постояла у раковины с включенным краном, пытаясь справиться с эмоциями. Слишком много переживаний за последний месяц.

Настя опустила руки в воду, плеснула ею себе в лицо и уставилась в большое зеркало. Мокрая и злая. Почти, как та ведунья... Словно по её заказу, отражение в зеркале раздвоилось, и Настя увидела за спиной молодую, светловолосую женщину, сердитую, как сама Приблудова. Две пары глаз смотрели из зеркала – светло-голубые Настины и яркие, как небо – у призрачной ведьмы. Следом за ними в отражении вырос из ниоткуда дивный лес. Ветви усыпанных золотом лип шумели, клёны приветливо шуршали носиками, дикие травы увивали стопы, и из них, трепеща ажурными крылышками, вспархивали крупные синие стрекозы. Говорливо бежал ручей вдали. В кронах деревьев щебетали сойки и синицы. Юркая белка спрыгнула с шершавого ствола лиственницы на плечо ведуньи.

Настя была заворожена красотой увиденного. Но ведунья заговорила, перебивая звоном голоса шум ручья.

– Блюдешь ли заветы мои, Настасья?

Та, онемев и моментально вспомнив вчерашний капучино, помотала головой. Врать было бесполезно.

– Вот как, – хищно сверкнула глазами ведунья. Картинка за ее плечами начала меняться, солнце померкло, дивный лес заполнился черным маревом. Птицы попадали с ветвей замертво, деревья сбросили листья и застучали ветками, подняв дикий вой. – Вот как, неслушная. Добро же. Думала, ты меня гневить не будешь, а и ты такая же пустомеля, как и весь люд. Вот тебе мой наказ – ползи на карачках до главного колокола, иначе будет тебе отмерено до заката!

Настя, цепенея от ужаса, слушала ведьму и чувствовала, как у неё в прямом смысле слова поднимаются волосы на голове. До колокола... до кремля, что ли? Но тут вспомнила, что решила сказать, и, сжав кулаки (была не была!) шепнула:

– Нет.

Нафиг надо. Это пора прекратить.

– Чу, не перечишь ли, попрешница¹? – Приблудова ощутила костлявые пальцы у себя на плечах, и то, как с силой они сжали её кожу.

– Я сказала нет. – Ногти Насти до боли сильно вдавились в ладони. – Я не буду. Ползи сама!

Мгновенно туалет вновь стал помещением из кафеля, а шум бегущей в ручье воды обратился журчащим краном. Настя с силой закрутила его и обернулась. Старуха, пристроившаяся за её спиной, отшатнулась со стоном бессилия. Настя увидела её прежней – иссохшей, седой и, отчего-то, жалкой. Приблудова решила не сбавлять темпа.

– Думаешь, я не понимаю ничего? Думаешь, я не знаю про перстень? – она надвинулась на призрака. – Чего ты хочешь от меня? Скажи, и я обещаю помочь.

Старуха закрылась руками, как дикая птица – крыльями, и шепнула:

– Дюже сильна ты стала, Настасья. Столетовский род очистился от пёсьей крови за восемь колен. Неужто, и моим мытарствам конец приходит? Неужто...

– Ба, – окликнула её Настя. – Просто скажи, чем я могу помочь тебе?

Ведьма выпрямилась и с прежней силой в голосе, прозвенела:

– То, что имаш² ты, Настасья, не твоё! А твоего покамест нету у тебя! Верни псу пёсье, а себе возьми своё! Вот мой наказ!

И сгинула, как прежде. Настя выдохнула, включила воду, снова умылась. Пригладила вздыбленные волосы. Оглядела себя: бледную до синевы, но ничуть не испуганную. Показала зеркалу большой палец вверх, улыбнулась, и пошла в галерею.

В торговом центре было совсем тихо и темно, но призраков Настя больше не боялась. Она накинула на плечи куртку, подхватила рюкзак и вышла вон через стеклянную дверь, полностью погруженная в себя и озадаченная. Ладно, то, что ей не принадлежит, она отдаст – и это перстень. Но что ей нужно взять? И у кого? У Валеры? Найти в доме бабушки? Что это может быть?

Настя неспешно брела по улице, когда услышала сзади торопливые шаги, и затем ее одёрнули за куртку. Она подняла глаза на очень возмущенного Валеру.

– Ну и как это понимать, Придурова? Я приехал с ней, жду, как мудак, мёрзну, травлюсь никотином. А она – усвистела! Причём так, что мы с Серым вообще провафлили! Вжух, и нету Насти. Испарилась, блин.

– Ой, Валер, – ошалело прошептала Настя. – Прости пожалуйста. Я про тебя забыла.

– Ну охренеть теперь, – ворчал Зорин, доставая новую сигарету. – А я её – жди. И где твоя несуществующая бабка? Я что-то не понял?

– А всё уже, – сообщила Настя. – Мы пообщались.

– Где?

– В туалете.

Зорин фыркнул.

– Да, это любимая балясненская традиция. Вы даже с привидениями в туалетах трёте? Ну, извини, что я мальчик, и мне в ЖО доступ закрыт. Так на чём порешили-то, сверхъестественная моя?

– Ну, – замялась Настя, – я обещала ей помочь.

– Чиво?! – взъерепенился Валера. – А ты, случайно, не отвязаться от неё хотела? Или мне показалось?

– Валер, ей надо помочь.

Тот сделал о-о-очень долгую затяжку.

– Твоя доброта сведёт нас в могилы. В белых тапках, которые, по прихоти твоего кота, теперь и на мне надеты.

Настя с усмешкой оглядела их с Зориным белые кроссовки, в которых вышагивали оба. И вдруг поняла, что идёт, кутаясь в свою любимую куртку. Настя пожужжала розовой молнией и сказала:

– Всё будет хорошо, Валер. Я знаю.

– М, ладно, поверю, – тот покрутил рукой. – С парнем твоим разговорились. Ты уж извини, но я рассказал ему всё, что знал.

Приблудова притормозила и осуждающе воззрилась на Зорина.

– И не надо на меня так смотреть. Могла и сама нас познакомить. А то он с таким щачлом подрулил, что я школу вспомнил. Думаю, всё, докурился. Не. Нормальный парень оказался, понятливый. Чего ты его за нос водила всё это время? Насть, я, как твой брат, дал добро. Он точно на Кирюшу не смахивает. На моцике, вон, гоняет. Хорошо поговорили. Даже номерами обменялись. Зачем, я не понял, ну да и фиг с ним.

– Ты ему и про бабку выдал? – охнула Настя.

– В первую очередь. Он обещал спросить какого-то Кукухина, типа тот с берзаринским музеем был связан.

– Докукина! – улыбнулась Настя. – Дмитрия Ивановича.

– Наверное. Короче, сказал, завтра напишет тебе. И чтоб без фокусов, Насть! Хороший мужик, берём.

– Ну Валер!

Они доехали домой, и Настя отвоевала себе комп, чтобы хоть чуть-чуть расслабиться. Валера развалился на диване, сперва смотрел с мобильника фентезийный сериал, потом заснул. Настя была увлечена игрой в «симсов» и не заметила, как к ним притулился Чижик. Причём, когда Приблудова ненадолго прервалась, она увидела, что кот забрался прямо на Валеру. Сперва Настя умилилась – Чижик начал признавать Зорина. А потом встревожилась. Кот пригрелся на груди у Валеры, урчал и жмурился, подобрав под себя лапки. Совсем как когда-то у бабушки в ногах.

«На больное место ложится! – любила хвалить Чижика Софья Михайловна. – Доктор мой. Как полежит, ходить легче».

У бабушки было три отрыва тромба на протяжении месяца. Последний застрял в сердце и оборвал её жизнь.

Валера спал и мягко, едва заметно улыбался. Ему снилось нечто приятное, наверное, Дашкины поцелуи. Зорин, как преданный пёс, оставался рядом с Настей, но всё же неощутимо и неотвратимо исчезал. С каждым вдохом, с каждым биением сердца...

Настя беспокойным движением головы стряхнула мрачные мысли.

– Всё будет хорошо, – шепнула она как можно тверже, чтобы самой поверить в это. – Всё будет хорошо.

Комментарий к 18. Настины разборки Что такое Гусарова без эпизода в сортире? Это невозможно, товарищи. Туалет – половина жизни аквариумиста.

¹ – спорщица (устар.)

² – имеешь (устар.)

====== 19. Яхонтова ======

– Интересно, осень не забыла, что она – осень? – Настя выглянула в окошко и увидела то же голубое небо с солнцем, что и все прошедшие дни с середины сентября, за редким исключением.

– Если тебя не устраивает хорошая погода, вэлком ту Невгород, – подначил Валера. – Ты полюбишь серый цвет и научишься одеваться методом «капусты».

– Потому все невгородцы такие многослойные натуры? – метнула Приблудова колкость.

– Многогранные, прошу не путать! – сообщил Зорин, блаженствуя в кровати.

Настя посмотрела на квартиранта с завистливым прищуром и кинула в него игрушечной собакой. Но Валера только хохотнул и отбился подушкой. Настя при всем желании не назвала бы Зорина счастливцем, однако, ему-то пока можно было валяться хоть целый день дома и в ус не дуть!

Словно в ответ на мысли телефон зажужжал смской.

«Привет, Настён! – отметился Серёга. – Я допросил Докукина, он дал контакт бывшего смотрителя музея Берзариных».

После такого заявления, Настя поспешила перезвонить, про себя думая, как мало нужно парню постараться, чтобы вернуть доверие девчонки.

– Серёж, круто! – воскликнула Настя.

– Да, дедок-профессор ещё при Скопидомове просил забрать часть экспонатов и документов к себе домой. Чтобы не пропали, – бодрым голосом сообщил Баянов. – И у нас есть даже его адрес и телефон. Михаил Ильич Памятов. Новогибловский проезд, 17, квартира 28. Докукин с ребятами помогали ему отвезти добро.

– Рядом с парком, – определила Настя. – Он фанат Берзариных, вангую.

– Так-то он в Апраксинском институте преподает, доктор наук. Вроде, как монографии писал по временам Берзариных.

– Спасибо, Серёж, – от души поблагодарила Настя.

– Не за что, – скромно ответил Баянов. – Я рад помочь и приехать послушать, что он расскажет. Свяжись с ним.

– Ага.

Она решила позвонить профессору попозже, днём, а перед работой заскочить к маме с важной миссией – отжать перстень. Теперь уже официально.

Честно говоря, Настя прокрутила в голове несколько вариантов диалога, и ни один не показался ей убедительным. Скорее наоборот, Настя была уверена, что мама не отдаст перстень. Но он был необходим Валере! Набравшись смелости, Приблудова позвонила в самую знакомую на свете дверь.

– Буба! Вот явление, – удивилась намазанная какой-то серой хренью Нина Александровна. Видимо, то была новая супер-маска перед выходом на работу. – Ты чего так рано?

Настя замялась на мгновение, но, помня вчерашний разнос ведуньи, решила и тут идти напролом.

– Мам. Мне нужен бабин перстень. Вернее, я его забираю насовсем.

Мама как-то странно и часто заморгала на нее карими глазами и махнула рукой в комнату:

– А чего так официозно? Заходи, бери.

Настя не поверила своим ушам.

– Что, рили можно?

– А что ж нельзя-то?

В огромном недоумении, но все же воспользовавшись временным маминым помешательством, Настя шмыгнула в комнату и завладела сокровищем во второй раз. Проходя назад мимо прихожей, мельком глянула в большое настенное зеркало и чуть не подпрыгнула. Её обычно голубые глаза стали синими и глубокими, как чистейший Омульский лёд. Настя поняла, кто помог ей забрать перстень и, тихо шепнув «спасибо, бабушка», умчалась на работу.

День выдался хлопотным, но Насте не терпелось закончить его, чтобы показать Валере вещицу графа. Она не забыла дозвониться и Памятову. Старичок на том конце города оказался на редкость галантным и приветливым.

– Конечно, барышня, я с удовольствием вас приму завтра во второй половине дня. Я рад всем, кто интересуется историей района, несмотря на – ох-ох – трудные обстоятельства. Музей сохранен руками сотрудников. И несмотря на разногласия с бывшим владельцем дома – царствие ему небесное – нам его очень жаль. Приезжайте!

Настя поспешила поделиться радостной новостью с Баяновым, Серёга пообещал отпроситься с работы, чтобы составить ей компанию. Разумеется, в визите должен был поучаствовать и Зорин. Полная надежд на разгадку тайны несчастной старухи, Настя торопилась вечером домой. Ей не терпелось поделиться с Валерой своими находками и ещё кое-чем. Но, выйдя из метро в Цветково получила странное сообщение:

Zорин: Nasty, пока не приезжай домой. Постарайся потусить где-нибудь пару часов. И спасибо тебе за всё. С искренней любовью, Валера.

Естественно, этот призыв и прощание заставили Настю поступить с точностью до наоборот. Она рысью припустила домой, жутко волнуясь за придурка Зорина. А что, если он сдал тест на онкомаркеры, и там всё плохо? Что, если Валера решил покончить с собой? Она поймала себя на сочинении ужасов точно так же, как было при Кикусе. Но заставить себя успокоиться не могла.

Первое, что бросилось в глаза у подъезда – припаркованный двумя колесами в цветнике роскошный Бентли. Приблудова сразу поняла, откуда ветер дует.

Ах ты, тварь.

Она жамкнула кнопку лифта, и, поняв, что он таскается невесть где по стратосфере, помотала на седьмой этаж пешком. Провернула ключ в замке, вломилась в собственную хату, как лютый омоновец, и замерла. Два шкафовидных амбала, дежурившие в прихожей, поймали её под локотки. Настя ойкнула и, препровожденная в кухню, увидела Валеру. Он, совершенно поникший и беззащитный, сидел на табурете, а над ним зависла коброй в стойке Кочубея Пересветовна, ой, как там её! Короче, Стася.

Стася увидела Настю и хищно улыбнулась. Валера же обхватил руками голову и устремил взор в пол.

– Ах вот и нашу подруженьку принесло. Да, Валерий?

– Настю не трогай, – тихо сказал Зорин. – Меня забирай, её не трогай.

– Да не вопрос, – Стася скрестила руки на груди и подрулила к замершей в страхе Приблудовой. Настя отодвинулась и упёрлась затылком в тушу сзадистоящего амбала. – Девушка, а вы знаете, кто ваш любовник? Он – хититель крупной суммы денег из моего кафе! Двести пятьдесят тысяч юро. Он вам не рассказывал, куда их дел?

Настя вытаращилась на Валеру, не понимая, как тот мог спереть столько денег и явиться к ней в псивом свитере и без «айкоса». Валера дрожал и безмолвствовал.

– Так вот, дорогая моя. Валерия я забираю. Прямо сейчас. Нам есть о чём с ним поговорить. А вы, – Стася ткнула её длинным лакированным ногтем, – забудьте о его существовании. И я, может быть, не привлеку вас к уголовной ответственности за соучастие.

– Валер, – заплетающимся языком позвала Настя. Зорин поднял на неё взгляд – обречённый и умоляющий.

– Всё нормально, – услышала Приблудова. – Сделай, как она велит. Так будет лучше.

По Валериным бледным щекам катились крупные слезы, губы дрожали от страха. Настя впервые в жизни видела, чтобы Зорина так довели. И её обуял гнев. Она поняла, что Валера не крал денег. Он попросту не мог украсть этих сраных денег! На него вешали грязное хищение. Эта гадина вешала на Зорина хищение денег, чтобы завладеть им безраздельно! Снова сделать своей сексуальной игрушкой! Приблудова ощутила, как внутри у неё выходит из строя чёртов атомный реактор. И она бомбанула:

– Во-первых, – процедила Настя угрожающе. – Валера мне не любовник. Во-вторых. Я тебя сюда не приглашала. А в-третьих. Стася. Чеши-ка ты пока здорова, стерва¹ окаянная!

Валера от такого Настиного заявления встрепенулся, вытаращил на неё огромные глаза и замер в оторопи, с приоткрытым ртом. Стася побагровела и шикнула:

– Ты, вижу, не поняла, маленькая дрянь, с кем имеешь дело?

– Это ты не смекаешь, видать, волочайка², свербигузка³ поганая! – выдавала Настя, сама от себя охреневая. – Свисти ты по ветру, шлёнда⁴ бранчливая, покамест не насовала я тебе гостинцев по первое число!

– Девушка, уймитесь! – вощмущенно, и, как показалось Насте, испуганно, взвизгнула Стася. Приблудова же разошлась не на шутку.

– Гори ты синим пламенем, и хоромы твои и закрома! – она в исступлении двинулась на Яхонтову. Та споткнулась о табуретку, устремляясь из кухни прочь. Амбалы кинулись защищать хозяйку, но Настя была неукротима.

– А-а-а, смерды, межеумки⁵! А ну, прочь подите, покуда лиха не словили!

Два здоровенных мужика завопили дуэтом, в попытке разбежаться стукнулись друг об друга и, обнявшись, как малые дети, ринулись вниз по лестнице. Они подняли дикий грохот и гвалт. Настя отследила их путешествие на слух, подышала немного на лестнице и на подкашивающихся ногах вернулась в квартиру. Валера стоял в кухне, недоуменно растопырив руки, и пытался жестами объяснить, насколько он впечатлён.

– Ага. – Понимающе пробормотала Настя. – Думаешь, я не офигела?

Она подошла к окну и увидела, как Стася и её архаровцы мчат по улице, сверкая пятками и совершенно забыв про оставленную на газоне машину. Настя решила, что стоит вызвать эвакуатор и убрать эту хрень со двора. Валера сзади дохнул в затылок.

– Нормально ты её. Я сроду таких «словей» не слышал.

– А... А чё она? – Настя повернулась к нему и Зорин испуганно улыбнулся.

– Линзы, что ли надела? Глаза такие синие. – Потом пригляделся и улыбнулся ещё шире. – Моя ты ведьмочка.

Настя, отдышавшись, скосила глаза на окно. Даже в мутном тёмном стекле было заметно, какой яркий, неистово-небесный цвет обрели её радужки. Синева постепенно гасла, Настя успокаивалась.

– Непередаваемый балясненский диалект, – продолжал виновато болтать Валера. – Лунная призма, дай мне силу хамства! Надо было попкорном затариться, если б знал, что за шоу намечается. В следующий раз так и сделаю.

Приблудова ущипнула его двумя пальцами за щеку и ехидно заметила:

– Попкорн мимо хлебала не пронеси.

Зорин засмеялся, и Настя тоже прыснула. Она крепко обняла Валеру, тот ткнулся ей носом в макушку и сказал:

– Думаю, теперь она точно больше не явится. Спасибо тебе. Я думал – всё.

– Зачем ты её впустил? И как она вообще здесь оказалась?

– У Стаси куча возможностей, – Валера сел на табуретку и почесал нос. – Скорее всего, вычислила по gps. Но, признаться, я не думал, что так ей нужен. Мало я знал Стасю.

– С твоей кражи мы могли бы выкупить графскую усадьбу, Зорин, – хмыкнула Настя. – А ещё меня клептоманкой дразнил! И всё-таки, Валер, какого хрена ты так легко сдался?

Зорин сжал кулаки и с трудом признался:

– Потому что мне нечего терять, Насть.

Комментарий к 19. Яхонтова ¹ – «падаль» (устар.)

² – «потаскуха» (устар.)

³ – «бестолковая женщина» (устар.)

⁴ – «шлюха склочная» (устар.)

⁵ – «вонючие, невеликого ума люди» (устар.)

====== 20. Начистоту ======

Воцарилась недолгая тишина, прерываемая тиканьем часов на стене. Потом Настя не выдержала.

– Валер? – она взяла Зорина за запястья. – Ты чего? Сядь.

Он послушно плюхнулся обратно на табуретку. Настя присела рядом.

– Мы же вроде решили бороться. Что ты напридумывал, пока меня не было?

– Да так, – буркнул, нехотя, Зорин. – Хотя, чего «так»? Насть. Я... Я Дарину люблю.

– Так это отлично! – Приблудова улыбнулась и снова взяла его ладони в свои. – Видел у неё аватарку в профиле? Там вы на лошадях вместе. Мне очень понравилась фотография. Дашка такая счастливая.

– То-то и оно! – воскликнул Зорин. – Nasty, то-то и оно. Счастливая. Красивая. Здоровая! – он сделал упор на слово «здоровая». – Ну, и нафига ей я? Сломанная, недолговечная кукла. Насть, я тоже так счастлив был эти дни. Я почти поверил в то, что теперь все будет хорошо, но почему, собственно оно должно быть хорошо? Моя хреновая наследственность никуда не делась! Дарина заслуживает лучшего. Того, с кем она увидит старость. А не родит такого же больного урода, как я. Знаешь... Когда мой отец умирал... Насть. Он просил у меня прощения. Вот так же, как ты, держал за руки в больнице и плакал. Он еле говорил, но я хорошо запомнил его глаза. Папа извинялся за то, что я есть. Я тогда не понимал, почему он так говорит, ведь он – мой отец, он дал мне жизнь, он был со мной очень добрым! И я спросил: «Пап, ты меня не любишь?», а он сказал: «Люблю, и потому, прости». Сейчас я, наконец, его понял. Будь у меня сын, я бы тоже извинялся. Но лучше бы ему не родиться. Не хочу, чтобы Дарина плакала, как моя мама. Не хочу оставлять её с больным ребенком.

Он беззвучно зарыдал. Настя не видела лица Валеры – он свесил голову и темные, блестящие кудри закрыли его, но слёзы капали на пол, тонкие, горячие пальцы Зорина сжимали Настины ладони.

– Когда Стася явилась, – начал он вновь, – я... Я даже радость испытал. Облегчение. Я подумал, что так будет правильнее всего. Пусть мне достанется дерьмо, а Дариночке – свет. Она же светлая, вправду светлая, найдет себе отличного, порядочного человека, у неё будет много счастья. А я как-нибудь дотерплю. Я смогу.

– Валер, – позвала Настя. – Валера.

– Чё? – тот в отчаянии покосился на неё.

Обычный, растерянный, зарёванный мальчишка. Насте стало безумно жалко дурака, а то, что Зорин – насмерть влюбленный дурак, стало очевидно.

– Когда я начала добиваться Кирилла, я напридумывала себе невесть чего, – сказала Настя. – Сходу и очень красочно. Сочинила нам счастливую историю. Придумала имена всем нашим детям, и сколько у нас будет внуков. Как Кирилл купит мне виллу в Веталии, и мы будем каждый год ездить на три месяца жить у моря. Как он станет директором чего-нибудь крутого. Как в старости я буду гулять с ним под руку в парке и вспоминать нашу юность. Ну и скажи мне, где это всё? Валер, где это всё, и почему Кирилл стал урной с прахом, а я сижу у себя на кухне и утешаю другого парня, которому ещё месяц назад охотно бы воткнула вилку в глаз? И почему именно этот парень оказался рядом, когда мне было плохо, когда я не верила, что всё наладится? И почему сейчас, когда всё действительно начинает налаживаться, он упрямо отказывается от подарков жизни? Ты не знаешь своего будущего, как и я не знаю. Никто из нас ни в чем не может быть уверен. Так почему бы не поговорить с Дашкой начистоту и не рассказать ей то, что тебя мучает? И пусть она сама решит, надо ей это или нет. Думаешь, до тебя у неё прям был выбор принцев? Как бы ни так. И ей не везло с парнями. У Дашки было дофига разочарований, говорю, как ее близкая подруга. И я знаю, если она выбрала тебя, значит она верит в то, что ей с тобой будет хорошо. И ты должен верить.