Текст книги "Ведунья (СИ)"

Автор книги: Gusarova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– А... – смутилась Настя. – Прости, мне очень жаль твоего отца.

– Ничего страшного.

Приблудова смотрела на Валеру и не знала, как деликатнее спросить про то, отчего умер его отец, и про шрам тоже. Она понимала, что так делать невежливо, но ей очень хотелось полюбопытствовать. Словно тут таилась некая разгадка происходящего с Настей и старой ведьмой.

Берзарин, Зорин...

Скарабей.

– Валер, – набралась храбрости Приблудова. – У тебя шрам на животе...

– Где? – искренне изумился Зорин и, оттопырив футболку, воскликнул: – Что ты сделала, пока я спал?! Ты вскрыла меня и украла мою почку?! Я доверился тебе, а ты! Как ты могла?

Потом совершенно осмысленно и с укором глянул на Настю и сказал:

– При всей моей симпатии, nasty, ты бываешь невыносима. Тебе точно хочется это знать? Может, оставим меня с моим шрамом в покое?

– Да, конечно, извини, пожалуйста, – покраснела Настя и притихла.

Валера продолжил карябать стилусом, прорисовывая спортивную фигуру девушки, и, казалось, был полностью поглощён музыкой и процессом рисования.

– ...девочка с глазами из самого синего льда тает под огнем пулемета. Должен же растаять хоть кто-то, скоро рассвет²... – пел тот же голос.

– Рак почки. И слепой кишки. В двенадцать лет, – вдруг сказал Валера, таращась в экран. – Отец умер от рака гортани. Дед – от рака мочевого пузыря. Дальше продолжать?

Настя притихла, не зная, что ответить. И тогда Валера заговорил вновь.

– Я подумал, тебе все равно рано или поздно придется узнать об этом, если ты не собираешься от меня отвязываться. Лучше подготовлю. У нас рак косит всех мужчин по линии отца. И довольно рано. Его забрал в сорок два. Деду больше повезло – пятьдесят четыре. Прадед в пятьдесят окочурился. Мать надеялась, я тоже хотя бы до сорока допержу. Хрен там плавал. Хорошо вовремя спохватились, что у меня болел не позвоночник, а почка. Особенно обидно загреметь в больницу ребенком и все каникулы маяться с этими операциями, химиотерапиями, исследованиями, обследованиями, опять химией. И вернуться в школу в ноябре, без части кишок, одной почки, волос и бровей. Меня дразнили сперматозоидом, потому, что я был бледным, лысым и худым. Забавно, правда? – Зорин рассмеялся, глядя на то, как притухает от его истории Настя.

– Дети злые, – пробормотала она.

– Я тоже был бы злым, будь у меня больше сил. Но я бросил их все на борьбу с болезнью, обещав маме поправиться. Мне не хотелось, чтоб она убивалась по мне, как по отцу. И мы победили рак.

– Здорово, – облегчённо выдохнула Настя. – Поздра...

–В шестнадцать случился рецидив, – прервал её Валера. – Онкомаркеры опять начали шкалить. Брыжеечный лимфоузел. И снова эта гребаная химия. Пять курсов. Снова облысел. Пока одноклассники праздновали выпускной, я блевал в больничном туалете. И согласился на второй круг, опять же, только ради матери. Я её отчасти понимаю. Когда смерть держит тебя за горло, это не так страшно, как если она вцепилась в кого-то из твоих близких. Снова ремиссия. Ну, что, nasty, второй раз будешь поздравлять? – колко закончил он изложение анамнеза.

Настя смотрела на него во все глаза. Она очень хорошо помнила безутешных Елену Васильевну и бабушку Кирилла и представляла, как тяжело было маме Валеры, потеряв мужа, дважды вытаскивать сына из могилы.

– Потом я понял, что больше так не могу. Собрал чемодан и умотал сюда под предлогом поступления. А на самом деле, сбежал. Родной город для меня стойкая ассоциация с больничным цветом и смертью. Тут я хотя бы чувствую себя живым. Хотя с переезда и не знаю, что там у меня внутри. Когда рванёт очередная часовая бомба? Не хочу больше знать. Матери пишу, что регулярно сдаю анализы, делаю УЗИ, всё окей, а сам просто живу. День. Ещё день. Вроде, всё хорошо. Пока что. Ничего не болит, силы есть.

– ...а ты был неправ, ты все спалил за час, и через час большой огонь угас, но в этот час стало всем светлей³, – доносился из колонок мелодичный трек другой группы.

Настя почувствовала острую необходимость как-то поддержать Валеру. Она молча подошла к нему, обняла за голову. От густых волос Зорина пахло любимым кофе.

– Спасибо, что поделился. Я тебя понимаю.

Зорин понял, что Настя плачет, и отложил планшет. Обнял её в ответ, усадил на колени.

– Э-эй. Я еще тут. И пока что никуда не собираюсь.

Настя заметила, что и его серые глаза под стеклами очков заблестели от скрываемых слёз. Но ему было жалко не себя, а её.

– Валер, не уходи, – попросила Приблудова. – Ты не оставляй меня, как Кикус. Давай сходим, узнаем про твои онкомаркеры? Пожалуйста.

Тот вздохнул, глядя на Настю, и вытер ей слёзы пальцем.

– Как-нибудь потом, – шепнул он. – На это надо решиться. Но из Невгорода я уезжал здоровым, так что, можт всё неплохо. Знаю, я бы огорчил тебя, если б помер.

– Ещё как! – Настя снова разревелась и обвила его шею руками.

– Тише, тише, – Зорин похлопывал её по спине. – Я тут, я с тобой. Всё нормально, Насть. Сходим.

– А... Почему это? Всё, – Настя вспомнила важный вопрос. – Что говорят врачи?

– Наследственность, – пожал плечами Зорин. – Фиг его знает. Отец вообще был зожником и греблей занимался. Я хоть курю, уже отмазку докторишкам подготовил.

– Не будешь курить! – взвилась Настя.

– Буду, – твёрдо возразил Зорин.

– Отберу сигареты!

– Буду курить чай, дурочка.

– Чай отберу, – заспорила Настя, смеясь и плача.

– Сухой корм буду курить. У кота позаимствую. Блин, нашёл, идиот, кому и когда рассказать! Не реви ты, окей, я схожу и сдам анализ! – Зорин потряс её на коленях. – И УЗИ сделаю! Для тебя специально! Обещаю. С зарплаты. Дог?

– Ага, – кивнула Настя, вытирая слёзы. – Вместе пойдём.

Валера привычно покривился и, отвлекшись на рисование, сделал мазок оранжевым по контуру волос девушки.

– Снова рыжая, – определила Настя.

– У меня кинк на рыжих, – признался Зорин. – Станислава Брониславовна тоже вошла в мою жизнь в ярко-рыжем цвете. Кто ж знал, что она крашеная.

Из многочисленных нарисованных девушек, присланных Валерой Насте, добрые три четверти были рыжими, так что Приблудова не удивилась ядерному окрасу и этой незнакомки.

– Эльф? – всхлипнула Настя.

– Ага. Светлая эльфийка, мой персонаж. Даже не помню в каком возрасте я её впервые нарисовал. В двенадцать? Да, точно, как раз в больнице это было. Помню, после операции ужасно скучал, и мама привезла мне альбом с фломиками. Я изрисовал его весь, даже обе стороны обложки. Тогда и родилась Дария. С тех пор она – мой талисман.

– Красивая, – похвалила Настя и встала за креслом, чтобы лучше разглядеть работу. – На мою Дашку похожа.

Зорин просверлил её заинтересованным взглядом.

– Ху из Дашка?

– Подруга моя. И наставница по аквариумам, – объяснила Настя. – Завтра хотим на великах поехать кататься. У нас каждые выхи заезды.

– А можно с вами? – напросился Валера. – У меня ролики есть. И я неплохо езжу.

Комментарий к 14. Шрам ¹ – песня группы «Сплин» – «Рождество»

² – песня группы «Сплин» – «Выхода нет»

³ – песня группы «Машина времени» – «Костёр»

Пы. Сы. Всё будет хорошо! Автор обещает. Валерку точно не убьём!

====== 15. Светлая ======

– Итак, следователь Зорин просит вас, гражданка Анастасия Петровна, чистосердечно признаться, с какого перепуга вы не хотите пить этот бесподобный, сваренный из молока единорогов под шелест крыл фейри, с благословения друидских оракулов знаменитый на весь подлунный свет капучино?! Nasty, тебе же он всегда нравился! Я привёз пачку «тех самых» кофейных зёрен, я применил заклинание бесподобия, заговорил эликсир на удачу, медитировал над ним во имя любви! Я стёр пальцы в кровь, пытаясь повторить кофедоковскую пенку! Давай, Насть, не обламывайся, выпей! Иначе, чем ещё хвастаться Зорину?

– Валер, я обожаю твой капучино, но я не могу его выпить! – скандалила Настя.

– Ну тут впору поставить статус «всё сложно», – надулся Зорин, битый час пытавшийся уломать подругу на чашечку кофе. – Ты вписалась на квест?

– В чём-то да.

– В группу «Голубой тюлень?» – напрягся Зорин. – У вас в парадной ход на крышу надёжно заварен?

– Ну, Валер! – фыркнула Настя. – Просто выпей кофе сам, а я подогрею молока. И давай собираться, а то опоздаем!

Зорин возвел очи горе и не стал с ней спорить. Когда они покончили с завтраком, то выяснилась еще одна неприятная новость. Валера из коридора брезгливо показал Насте штиблет:

– Сеньорита, ваш сожитель изволил осквернить мои парадные туфли!

Настя заржала, поняв, что Чижик решился выразить Валере своё неодобрение.

– Ха-ха-ха, вот негодяй, – констатировала она.

– Но в чём же мне идти?

– Погоди, ща найдем что-нибудь, – утешила Валеру Приблудова и начала вспоминать, что из вещей Кикуса у неё осталось. – У тебя какой размер?

– Сорок пятый, – поведал Зорин и догадался: – надеюсь, ты не предложишь мне донашивать за покойником?

Настя вручила ему белые кроссовки.

– Других всё равно нет. И потом, я их не из крематория выкрала. Сорок шестой. Держи.

Зорин поморщился, но кроссовки взял.

Всю дорогу до центра он выспрашивал Настю о Дашке. Та многозначительно отмалчивалась и твердила: «сам увидишь». Так что, когда они добрались до центра, Валера весь извёлся от нетерпения. Дашка никогда не опаздывала. Она уже стояла на бульваре у памятника, приглаживая рыжие, блестящие волны волос. Валера вперился в неё, как сыч, и замер.

– Дашка! – Приблудова, всучив Зорину велосипедный руль, побежала к подруге.

– Привет! – Дашка расцеловала Настю и заметила столбиком стоящего Валеру. – О, новое лицо, ты нас представишь друг другу?

– Даша, знакомься, это Валера, мой... Брат! – придумала Настя. – Приехал ко мне в гости.

– Как здорово, ты мне не рассказывала, что у тебя есть брат, – та протянула Валере руку.

– Близнец, – брякнул Зорин, и Настя чуть не прыснула смехом. Она-то хотела представить его, как двоюродного брата!

– Вы родились вместе? Двойняшки? Настя, почему я раньше его не видела?

– Он сбежал из психбольницы с постоянного присмотра, – не удержалась от подкола Настя.

Дашка покачала на Приблудову головой и сказала Валере:

– Как ты её только терпишь?

– С трудом... Дарья, – выдавил Валера.

– Я – Дарина. Дарина Светлая.

– Ох! – воскликнул Зорин, сунул Насте велосипед, причесался обеими пятернями, вытер их о джинсы и протянул правую Дашке. Пожал её ладошку так, словно хотел удостовериться, что она не мираж. – Приятно познакомиться. Зорин.

Пха, близнец называется! Дашка непонимающе перевела взгляд на Настю. Та покрутила пальцем у виска и развела руками. И они поехали кататься.

Валера не соврал. Он действительно отлично держался на роликах. Настя с Дашкой ехали неторопливо, вровень, беседуя и смеясь, а Зорин то обгонял их, то притормаживал, то нарезал вокруг них виражи, а то вдруг разворачивался в прыжке и ехал на двух колесах. Настя дивилась и тому как он воодушевился, и тому, каким здоровым и бодрым может казаться человек с одной почкой. Хотя, ему ведь детей не вынашивать.

Они прогнали через весь центр и устремились на север, радуясь, что хоть в чём-то перманентное балясненское строительство оказалось полезным. Асфальт по улицам проложили фантастически ровный. Как зеркало.

– А давайте доедем до Петрово! – разумеется, предложила неугомонная Дашка.

– Легко! – крутанулся Валера.

– Ох, – Настя поняла, что её голос веса не имеет. – Ребята, помедленнее!

Постепенно их тандем распался. Теперь Приблудова ехала сзади, а Дашка с Зориным – рядом, щебеча о фэнтези, градации магов и волшебного оружия. Настя смотрела на них и понимала, что поступила правильно, забрав Валеру покататься. Они с Дашкой прекрасно смотрелись вместе – светлый эльф и тёмный эльф. Настя невольно подумала про Баянова. К волшебной компании двух эльфов можно было бы привлечь такого же хоббита, как Приблудова, если бы только Серёга не бросил ей писать. Самое грустное, что всё расстроилось из-за ерунды. Ну как, ерунды, если считать ерундой отравлявшую Настину жизнь мертвую бабулю! У Приблудовой был номер Серёги, но маячить первой она не хотела. Спасибо, набегалась. Подумаешь, Баянов. Сколько таких Баяновых на свете ходит!

Настя удрученно вздохнула.

– Э-эй, сестрёнка, не отставай! – сзади приткнулся необычайно радостный Зорин, схватил Настю за раму и принялся толкать вперед. – Семени присосками!

Они прикатили в Петрово спустя полтора часа. Несмотря на прохладный день, Настя выдохлась и была мокрая, как мышь, но двое чокнутых эльфов и не думали завершать покатушки.

–Ребята-а-а, – ныла Настя. – Может, посидим?

– О, есть идея! Поехали в парк! – как назло провозгласила Дашка.

– В какой, нахрен, парк? – простонала Приблудова.

– Да твой, берзаринский, – кивнула Дашка. – Привидений попугаем!

– Поддерживаю! – сверкнул глазами Зорин. Только в «Яхонт» заходить не будем. И рядом проезжать.

– Ребят, вы охренели?! – возмутилась Настя. – Нафиг этот парк!

– Там удобные скамеечки и красиво, – объяснил Валера.

– Давайте домой! Мне туда завтра ехать рыбу колоть!

– Так заедь сегодня, – пожала плечами Дашка. – Чего мотаться лишний раз, все равно почти тут. К десяти доберемся. А потом, так уж и быть – домой.

– Ну, ребя-я-ят! – чуть не плача, надула щеки Настя.

Зорин заговорщицки подмигнул Дашке.

– По-моему, моя любимая сестрёнка боится привидений.

– Точно, она трусит и не признаётся, – покивала Светлая.

Настя была не в том возрасте, чтобы её брали на слабо эти спевшиеся между собой ехидны с ангельскими мордашками.

– Да! – охотно согласилась она. – Я боюсь Гиблова, мне там жутко!

– Тогда тем более – вперед! Докажи себе, что твой страх иррационален! – и Дашка, устремив палец в сторону Гиблово, направила туда колеса.

– Даш, я не поеду! – исторгла крик души Настя. – Валер!

– Давай, трусиха, с тобой сам граф! – приобнял её Зорин и почесал следом за Светлой. – Догоняй!

– Да вать машу! – чертыхнулась Настя и нехотя поплелась за друзьями.

– Мы покатаем в парке, а ты, так и быть, ссыкунишка, иди, коли свою рыбу, – поддразнила Дашка Настю.

Та отдала велик Валере, и Зорин взобрался на него прямо в роликах. Цирк бесплатный, блин! Настя засопела, злясь, и потащилась в торговый центр, вызванивая Докукина. Её встретил и проводил Руслан Кайманов, односменщик Серёги. Настя сперва встревожилась, не случилось ли чего с Баяновым, но оглядев этажи, заметила, как тот дефилирует взад-вперед по галерее второго. Баянов нарочно не смотрел на Настю, болтал рацией и делал вид, что ему всё параллельно. Настя раздула ноздри. Ах так? Да и иди ты... Детский сад. Она повернулась и врезалась в стеклянную стойку с часами.

– Аккуратно давай, рыбка, – пожурил её Рус. – Не убейся.

– Нормально, – буркнула Настя.

Она уколола Аркашку, заодно отметив, что тот стал интересоваться жизнью. Еще укольчик, и станет нормальной рыбиной. Настя поблагодарила Руслана и маякнула Зорину. Ребята прикатили ко входу в парк, над чем-то громко смеясь.

– Наш Валерка просто инфернальная личность! – сообщила Дашка Насте. – Мы только что какую-то бабку спугнули. Так смешно!

– Я не хотел! – оправдывался Зорин. – Но она в самом деле была странная. Сумасшедшая что ли. Бросилась прям мне под колёса, вообще чёрт пойми откуда! Я едва успел затормозить. А она ещё и не унималась!

– «У-у-у, белоглаз, вражина, пёсья кровь!» – Дашка изобразила мимику старухи.

Настя побледнела и ухватилась за Валеру.

– Ты чего, nasty? – он поддержал её за плечо. – Да не парься, это точно живая бабка была! Вполне себе материальная, только глаза у неё, да, Дарин, были удивительно голубые.

– Ага, я тоже видела. Редкий цвет, а у бабок особенно, – засмеялась Дашка.

– А чт-то она ещё сказала? – пролепетала Настя.

– Да ничего больше, погрозила мне палкой и умотала! – хмыкнул Зорин.

– Я бы тоже умотала, если б на меня так зыркнули, как ты на неё! Насть, дрожь взяла. Я думала, он ей голову взорвет взглядом, серьёзно, – хихикала Дашка.

– Говорю же, я не ожидал! Да и чё она обзываться начала? Почтенный возраст – не признак ума! – спесиво возразил Зорин. – Пёсья кровь, блин.

– И всё? Не прокляла... Ничего? Только «у, вражина, пёсья кровь» – и смоталась? – не верила Настя.

– Да. Nasty, ну мало ли психов по паркам бродит, – погладил её по голове Валера. – Деменция, склероз, старческая шизофрения. Так что, отныне я официально – повелитель сумасшедших старух!

Настя выпала от этой новости в осадок. Бабка точно была её. Но Зорин... Легендарная гибловская ведунья испугалась Зорина? Насте снова пришла на память история, рассказанная Баяновым. Про Григория Берзарина, погубившего ведьму. Возможно, на такое поведение старухи повлияло портретное сходство Валеры с графом? Ответа Настя пока не знала, но убрались они из Гиблово в этот раз без приключений.

====== 16. Перстень ======

Понедельник выдался продуктивным, как в плане работы, так и в плане сбора информации. Настя, наконец, отважилась на «расследование». Большей частью оно заключалось в копании интернетов. Но кроме того, Приблудова договорилась забежать вечером к родителям якобы за блинчиками и как следует рассмотреть бабушкин перстень.

Многочисленные сайты выдали Насте ворох сведений. Прежде всего, она узнала, что незаконнорожденные дети аристократов могли получить фамилию, производную от родового имени, например, Разумовский – Разумов, Воронихин – Воронин, Задонский – Донский. И последнее было особенно интересно. Берзарин – Зорин! Также, незаконнорожденным детям простых людей часто выдавали «позорные» фамилии, чтобы сразу было ясно, что чадо прижито во грехе. Например, Умрихина, Грязнова, Прибылова...

Приблудова. Это заставило Настю задуматься о связи Берзарина, Валеры, старухи и неё самой. Ведь недаром же ведунья к ней привязалась! И недаром она чем-то напоминала Насте бабушку. Невысокая, светловолосая, голубоглазая. И очень обозленная на весь мир.

Потом ни с того, ни с сего объявился Баянов, чем несказанно обрадовал Настю.

«Привет. Ты как?» – написал Серёга.

«Привет, хорошо!» – ответила и повела бровью Настя.

«Приедешь сегодня?»

«Вчера была. Теперь в среду», – набрала Настя и усмехнулась.

«Ясно.»

Ясно, да ещё и с точкой! Ну кого, кого, скажите, не бесит такой ответ, как «ясно»?! Хуже, пожалуй, только смайл из одной скобки. «)» – как отгрызенный и выплюнутый в собеседника ноготь.

– Что тебе там ясно?! – огрызнулась Настя на Баянова вслух. – Даже мне ничего не ясно, а тебе ясно. Счастливец.

Следом возник Валера.

Zорин: Наааасть? Занята?

Анастасия: Чего тебе?

Zорин: А мои синие джинсы как стирать – в машинке или вручную?

– А я почём знаю, как? – забухтела Приблудова себе под нос. – Это ж твои джинсы! Вы что, мужики, сговорились меня бесить с утра?

Но набрала ответ:

«Можно в машинке. Только с моим белым вместе не стирай, а то покрасит».

Zорин: Ну и нормально, всегда хотел джинсы на тон светлее.

Анастасия: Твои джинсы белое покрасят, тупица! Ты что, никогда не стирал вещи?

Zорин: Я в прачечную сдавал на минус седьмом этаже. Не ори. Спасибо.

– Мажор хренов, – буркнула Настя. – Не дай бог, испортит мне хоть что – прибью, псину сутулую.

Мама встретила Настю с распростертыми объятиями. Папа опять находился на сутках в клинике. Настя решила пойти по его стопам и стать ветеринаром, но оказалось, что она для этой профессии слишком любит аквариумных рыб. И много спать. Здорово жить рядом с родителями, которые всегда могут и накормить, и подкинуть деньжат до зарплаты, и погладить по головке, назвав любимой бубочкой! Самостоятельная жизнь хороша, но как же приятно бывает вернуться в родной дом и детскую комнату! Особенно, если для этого не надо ехать в другой город через всю страну, а достаточно пройти пару сотен метров. Настя подумала, как, должно быть, тоскливо Серёге в общежитии без гор и моря. И орехов. Будь в Балясне горы с морем, это был бы лучший город на планете!

Настя заглянула в сервант и достала их с бабушкой совместную фотографию. Фамильное сходство поражало. Мама и папа имели другую внешность – оба темно-русые, кареглазые, задумчивые, рассудительные.

Задумчивость и рассудительность передались и Насте, но кроме этого, она не прихватила от родителей ничего. Все в ней было бабушкино.

– Ма-ам, – позвала Настя.

– Да, бубочка?

– А где бабин перстень? Можно на него полюбоваться?

– В серванте коробка из под «Рафаэлло», там.

О эта прекрасная традиция хранить драгоценности и деньги то в белье, то в коробке от съеденных конфет!

– Мам, сейф бы купили!

– А зачем? Все же знают, что у нас воровать нечего.

– Ага, нечего, – Настя надула щёки при виде толстой пачки купюр, завернутых в пакетик, и коробки с золотом.

Бабушкин перстень лежал отдельно в замшевом мешочке. Настя вытолкнула его на ладонь и восхищенно улыбнулась. Даже рядом с мамиными немногочисленными «брюликами» он смотрелся, как графская усадьба среди новостроек. Настоящая, бесценная древность! Он даже руку тяжелил по особому. Насте казалось, что перстень дышит, как живой, а рубиновое брюшко скарабея бьется настоящим, полным крови сердцем. Настя повернула украшение обратной стороной и увидела узор иврита.

«Это пройдет».

«Это пройдет, – шептал ей, плачущей по Кикусу, Валера, когда обнимал и утешал. – Когда-нибудь пройдет. Просто знай».

Поддавшись внезапному порыву, Настя сунула перстень в карман кофты. Она решила завтра, работая в центре города, прокатиться до галереи и еще раз взглянуть вблизи на перстень графа Берзарина с портрета. Настя понимала, что мама ни за что не разрешит вынести драгоценность из дома.

«Сламаиш-патиряиш, цыгани украдут, кот сожрёт!»

Но ведь если ценность семейная, то и Настя не воровка? Просто берет с собой дорогую вещь. И будет за ней хорошенько присматривать. Она же взрослая и не обязана отчитываться за каждый чих? На душе всё равно стало гадко. Настя вздохнула и покинула комнату.

– Мамуль, спасибо, я пойду.

– Погоди, буба, я с тобой, – засобиралась мама. Настя пугливо отвела руку с перстнем от джинсовки, которая с недавних пор заменила ей канувшую бесславно куртку. – В лабазик надо, молоко кончилось.

Они вышли из подъезда под ручку, мама болтала о том, о сём, а Настя грела перстень в руке и чувствовала себя худшей дочерью на свете. И тут навстречу им попалась... Нет, не старуха! А Дашка, румяная и развеселившаяся в компании Зорина!

– Дариночка, здравствуй, дорогая! – обрадовалась мама Насти. – Какими судьбами к нам? – она обратила внимание на Валеру и невольно задержалась на нём взглядом. – Познакомишь с молодым человеком?

В лице Дашки проявилось искреннее недоумение, Настя густо покраснела, а Валера, откашлявшись, протянул руку:

– Очень приятно, Зорин.

– Нина Александровна, – застенчиво заулыбалась мама Насти. – Дариночка нам как родная. Вы, наверное, к бубе идёте?

– Да, Нина Александровна, – ехидно косясь на Валеру, сказала Дашка.

– Ой, ну бегите тогда, не буду задерживать, – мама чмокнула Настю в щеку и устремилась в магазин.

Дашка проводила ее долгим взглядом и заржала.

– Близнецы, короче? – пожурила она врунов.

– Ну мы сиамские, Дарин, – начал объясняться Валера. – То есть, это, суррогатные. Нина Александровна не знает, что я её сын. Я у другой женщины родился, мы по сети нашлись с Настей. А то, что родились в один день, правда. Только я на полгода позже.

Настя ржала, прижав руку к лицу. Ей было очень стыдно. Дашка выслушала Валерин бред и выдала:

– Ты про психбольницу по ходу не врала.

Валера надулся.

– А что вы тут оба делаете? – поинтересовалась Настя у Зорина. – Ты был на собеседовании?

– Да, Дарина со мной съездила, – отчитался Валера. – И... Со следующей недели я снова бариста, но уже рядом с Двадияковкой!

– Поздравляю! – похвалила их Настя.

– Предложил вот Даше набросать её портрет.

– А меня ты рисовать отказывался! – обиделась Настя.

Валера примирительно погладил её по голове.

– Я вообще с натуры не рисовал. Настроения не было, сестрёнка. Но теперь Зорин всех нарисует!

– Звучит, как угроза, – шепнула Дашка Насте на ухо.

Дома Приблудову ждал сюрприз.

– Зорин! – завыла она, как сирена, несмотря на присутствие в доме подруги. – Что у меня на верёвке делает детский свитер?

– Висит, мэм, – тот наполовину выглянул из-за двери комнаты. Целиком выглянуть побоялся.

– Он постирал твой любимый свитер в машинке, и теперь его можно подарить гномам? – догадалась, хихикая, Дашка.

– Не смешно!!!

Настя сцапала Валеру и, как провинившегося пса, потащила его к месту преступления.

– Потыкай его, Насть, – давала сзади советы Дашка. – «Кто это сделал? Кто это сделал?»

– Но-но! – возмутился Валера. – Я хотел, как лучше.

– Зорин-варвар, – кипятилась Приблудова.

– Да ладно тебе, – изворачивался Валера. – Твой котэ мне туфли испортил! Ничего страшного, скинешь пару кило и влезешь в свитер. Ну или детишкам его отдадим нуждающимся. Насть, купим с получки новый!

Приблудова прищурилась. Эти байки про получку она слышала в который раз! Зорин вечно всё портил, такая уж у него была натура.

– Этот свитер бабушка связала! – бросила она козырной аргумент.

Валера взял со стола мобильник.

– Сейчас напишем моей бабушке, она свяжет тебе такой же! Nasty, слышишь «дзынь» – она уже берёт спицы!

Приблудова махнула на этого дурака рукой и сменила гнев на милость. За разрешение посмотерть, как он рисует.

– ...Я был один в эти дни, я мерял их на годы. И в одночасье сгорел любимый мною город. Но тут вошла она, я спутал имена, и стал белее мела. Война со всех сторон, а я опять влюблен – что ты будешь делать? – пел лиричный голос из колонок.

Валера сидел напротив Дашки с альбомом и рисовал её карандашом. Настя смотрела за острое Валерино плечо и удивлялась, как хорошо выходит подруга. Что Настю всегда поражало в творчестве Зорина – все его люди на рисунках выходили живыми. Редкое и ценное качество для художника! Зорин прекрасно умел схватывать эмоции и передавать особенности натуры. Карандашная Дарина, казалось, вот-вот расхохочется и убежит с листа. Точь-в-точь как ей хотелось сейчас поступить в реале! Настя понимала Дашкино нетерпение, ведь подруге было неведомо, что с ней делают на бумаге. Светлая сидела полубоком к Зорину в неподвижной позе и улыбалась, загадочно, лукаво. Ей было сложно оставаться в одном положении, но стоило чуть сдвинуться, как Зорин делал страшные глаза и махал на неё карандашом. Дашка смеялась и возвращалась в позу. И Валерины глаза вновь начинали сиять от восторга. Настя наблюдала за ними и улыбалась. Между Светлой и Зориным, несомненно, происходило что-то большое и настоящее. Они плавно увязали друг в друге.

– Что будешь делать ты, когда застучит в твоей груди часовая бомба? И я звоню тебе домой для того, чтобы узнать, что тебя нет дома¹...

Комментарий к 16. Перстень ¹ – песня группы «Сплин» – «Что ты будешь делать?»

====== 17. Лохушка ======

Light_Daria: Насть, а твой близнец в целом как, долбоклюй или нет? И, если не секрет, что он у тебя забыл?

Настя увидела сообщение и прыснула смешком. По ходу, Дашка положила глаз на Зорина.

«Просто живёт. Он очень хороший. Настоящий рыцарь. Но долбоклюй редкостный. Тебе стоит это знать».

Light_Daria: а почему долбоклюй? Честно только.

«Не знаю, как объяснить, – задумалась Настя. – Но ему везёт на очешуительные ситуации по жизни».

Light_Daria: Ну в этом и мы с тобой спецы. Одна профессия чего стоит. А ещё?

Анастасия: Даш, спроси его сама, так будет правильнее. Но он очень хороший, уверяю. Я очень его люблю.

Light_Daria: А почему себе не берёшь?

Анастасия: Потому что.

Light_Daria: ???

Настя вздохнула. Всё равно Светлая узнает.

«Мне нравится другой парень, Даш».

Тут, конечно, раздалась трель, Дашка начала допытываться, кто он, хвалить Настю, что та нашла силы не упасть в депрессию от потери Кикуса, что она молодец, и что за неё очень радостно. Настя вяло отбивалась от щебета подруги и крутила в кармане перстень. День близился к концу. Приблудова успела побывать в галерее и сравнить семейную ценность с изображением на портрете Берзарина. Разумеется, перстни были идентичны. Настя просто хотела убедиться, что её не глючит. Итак, бубня сухие ответы в трубку и нервничая, Приблудова крутила в руках рубиновый перстень. И...

Бряк! Плюх!

Она даже не поняла, как это случилось. Перстень рыбкой выскользнул из пальцев, стукнул по решётке городской канализации и упал вниз, в тёмную грязь.

Нет! Не может быть!

– Даш, потом, пока, – буркнула Настя и, отключившись, пискнула на всю улицу: – Твою ж налево! Твою ж направо!

Истерика накрыла моментально. Как она сумела своими кривыми ручками одним мигом устроить тотальный армагеддон? Что это за сверхспособность?

– Бли-и-ин... – Настя вцепилась в решётку, пытаясь вынуть её. Но решётка оказалась то ли приварена, то ли зацементирована. – За что...

Огромная вина перед покойной бабушкой накатила лавиной слёз. Но Настя понимала: плакать бессмысленно. Надо было что-то делать. Кому-то позвонить. Но кому?

Настя: Даш, кому звонить, если уронишь кольцо в уличную канализацию?

Light_Daria: ого, дело к свадьбе?

– Даш, я серьезно! Вот вообще без шуток! – надиктовала Настя голосовое сообщение, чтобы передать всю степень расстройства.

– Звони 112, они вызовут коммунальные службы! – прислала Дашка ответное голосовое. – Насть, ну как так-то?

– Потому, что я – лохушка! – прорыдала в микрофон Настя. – Спасибо, сейчас позвоню.

В службе спасения ответили, что помочь ничем не могут, так как долбить бетон ради какого-то кольца никто не станет. Настя пыталась объяснить, что у нее пропало не «какое-то кольцо», а семейная реликвия, на что ей заявили:

– Так держите свои реликвии при себе! – чем вызвали у Приблудовой вторую истерику. Она не знала, как скажет маме о том, что просрала перстень. Ей казалось, семья от неё отречётся. Настя и сама себе была противна. Косорукая идиотка! И воровка, к тому же.

Ближе к станции «Цветково» слёзы иссякли, вина осталась. Настя ехала домой зарёванная и прокручивала в уме варианты разговора с мамой. Врать не хотелось. Хотелось застрелиться, было бы из чего. Или поехать в Гиблово и бродить по парку, пока бабка не явится и не напроклинает ей как следует!

В конце концов, Настя устала думать и набрала мамин номер. Приготовилась выслушать о себе много нелестного. Но вместо этого мама накинулась на неё с претензией совсем другого рода, но по той же теме:

– Буба! Ну вот как тебе доверять ценное?! – у Насти в горле моментально пересохло от ужаса. – Почему ты бабин перстень оставила на виду, на столе? Неужели, так сложно было его убрать обратно в коробочку? Бабушка нам доверила такое сокровище, а ты что? Буба, будь внимательнее к дорогим вещам!

– Ма, – каркнула Настя ошалело. – Он что, дома?!

– А где ж ему быть? – мама шикнула. – Буба, тебе надо больше отдыхать. Видно, совсем со своими рыбами уже там...

Настя едва слушала маму. Она же лично вынесла перстень из квартиры. И честно похерила его в канализации рядом с галереей. Её объял новый приступ суеверного страха. Перстень вернулся к Приблудовым. Сам.