Текст книги "Серия 3. Книга 1: Совсем не светлый герой (СИ)"

Автор книги: grvitaly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Ага, а вот и наша знаменитость… что, слава победителя Того-кого-нельзя-называть настолько вскружила тебе голову, что ты решила, будто школьные правила написаны не для тебя, или ты посчитала, что тебе всё дозволено? Я смотрю, ты решила с первого же дня начать нарушать правила, как твой папаша?

– Северус! – прервал его Дамблдор, глядя на то, как мои глаза разгораются зелёным. Ауру я ещё не выпустила наружу и держала под контролем.

– Ты такая же наглая, никчемная и бездарная дрянь, как твой бесполезный папаша… – продолжил разошедшийся зельевар.

– Северус! – во второй раз крикнул директор.

– Не тебе марать своим поганым ртом память моего отца. Он умер, защищая свою семью от твоего безумного хозяина. Каким бы он ни был, но он был моим отцом, и он мёртв. Ему бы ты то же самое в глаза повторять не стал бы. Потому что договорить до конца не успел бы, сразу схлопотал бы по своей морде, а вот одиннадцатилетнюю девочку унизить, о-о-о-о, это ты тут как тут, герой, это ты быстро. Правильно мама мне о тебе рассказывала, как был ты в свои школьные годы отпетой мразью, так ею и остался. Клеймо раба не давит, нет? Скольких людей ты убил, чтобы заполучить себе такое украшение? Это ведь ты был тем, кто, как верный пёс, побежал докладывать хозяину о том, что тебе стало известно о пророчестве, так ведь?

– Мисс Поттер, откуда вам известно о пророчестве? – впился в моё лицо Дамблдор, пытаясь пролезть в разум.

– Мама рассказала, – ответила я и повернулась к хватающему ртом воздух Снейпу. – Хоть не ты был тем, кто выпустил убивающее заклинание в моего отца, ты был тем, кто направил руку твоего безумного хозяина и в моих глазах виноват не меньше. А насчёт твоих уроков… – я ткнула кольцо ему в глаза, – согласно уставу Хогвартса я освобождена от зельеварения, так как уже являюсь подмастерьем, но я зашла к своему декану и получила у него подтверждение, – развернула я письмо.

– Ты… мелкая… заносчивая… – разошёлся он.

– Что? Лавры пожирателя смерти покоя не дают? Квоту на истязание невинных детей не выполнил на этот месяц? Ну давай, ты же взрослый мужик, давай, набросься с кулаками на одиннадцатилетнюю девочку. Именно это будет в духе твоего ненормального хозяина, да, раб?

– Мисс Поттер… – грустно начал директор.

– Я что, хоть в чём-то неправа, директор? Объясните мне, недалёкой, почему меченый раб, пожиратель смерти, работает в школе, полной детей? Ведь согласно его рабской метке он должен будет выполнить любой приказ своего хозяина. Что, кроме него нет больше никаких зельеваров?

– Да как ты смеешь, мелкая дрянь? – взбеленился Снейп, его ноздри раздувались.

Я только входила во всё большую ярость, потому что он расслабился и отпустил на волю свои мысли, которые я сейчас свободно читала о том, как он пытал и убивал обычных людей и как получал наслаждение, доводя чужих детей своими придирками, а уж то, что он себе запланировал насчёт меня… Все те мерзости мне даже не хочется видеть.

– СЕВЕРУС! – рявкнул наконец Дамблдор, надавливая своей магией. – Выйди, я сам разберусь в этом деле.

– Но она же…

– Я сказал выйди! – проявил характер Дамблдор. – Сейчас же.

Тот взмахнул своей мантией, с ненавистью зыркнул на меня и покинул кабинет, всем своим видом показывая, что это ещё не конец. Да-да, не конец. Но скоро конец настанет.

Полоскал мне мозги добрый дедушка ещё полчаса, трубя о понимании, всепрощении и принятии, а у меня перед глазами крутились мысли, которые я извлекла из головы Снейпа. Такой же безумный нарцисс, как и его хозяин. Жаждет признания и желает, чтобы моя мать сама приползла к нему на коленях с признанием того, как она ошиблась, когда вышла замуж за Поттера. Ощущения у меня были такие, словно я с головой нырнула в чан, полный дерьма, ведь все его мысли и чаяния были подкреплены чувствами, которые брызгали через край.

Мастером он был неплохим, но вот и надо было сидеть и тихонько варить зелья на заказ, как моя мама. К детям его и на пушечный выстрел подпускать нельзя, ведь детей он люто ненавидит… какая-то там детская травма. Что интересно, без этой душещипательной беседы легко можно было и обойтись, ведь результат оказался совершенно тем же. Если бы Снейп не начал наезжать, я бы могла спокойно показать своё кольцо, и мы разошлись бы миром.

***

– Ну что? – были первые слова от Гермионы.

– Я не знаю, – задумчиво ответила я.

– Как не знаешь? Ты же там как минимум минут пятьдесят была. О чём говорил директор? – спросила Гермиона, даже развернувшись ко мне всем корпусом.

– Ой, да кто его там слушает? Бубнит и бубнит о чём-то. Слишком много говорит.

Я пересказала ей свой диалог в кабинете директора, на что девочка довольно долго ругалась. После того опыта, который она пережила, её розовые очки разбились вдребезги. Та старая, весёлая Гермиона пропала. Она больше никому не пыталась указывать, как ему жить, а лишь старалась всё возможное время быть как можно ближе ко мне, а если это было невозможно, сидела в своём кабинете, благо там было даже приятнее находиться, чем в общем зале. Тихо, а главное тепло.

– Маме обязательно напиши, – сказала она.

– Без сомнений, прямо сейчас и пойду, – сказала я.

Маме я отправила подробное и обстоятельное письмо, описав и то, что Снейп говорил, и даже то, о чём он думал, и что замышлял. Был у него план, когда он побежал жаловаться своему хозяину, не просто так он это сделал. Он рассчитывал на то, что тот убьёт Поттера и меня, а Северус впоследствии, словно рыцарь на белом коне, сможет утешить вдову, потерявшую ребёнка, при помощи нескольких зелий превратив её в свою наложницу. На роль жены после Поттера он ее не хотел, считая Лили грязной и осквернённой своим школьным врагом. В общем… абсолютно больной человек.

После смерти своего хозяина Снейп изменил планы, и теперь они касались уже меня. Он задумал в нужный момент предоставить меня своему недолорду. Вот только я опять поломала ему все планы.

Снейп решил сгноить меня придирками на своих уроках и сделать из меня морально податливого и согласного на что угодно человека. Он считал, что в запасе у него есть как минимум пять лет, за которые он как взрослый человек сможет довести ребёнка. Сириуса он в расчёт не принимал и решил его банально отравить, подлив зелье. Странные размышления в голове у в общем-то взрослого и солидного мага, и выглядит он, как этакий картинный злодей в стиле комиксов. Из всех преподавателей, чью память я смогла считать, он был такой единственный.

Ощущение было такое, что Северусу так и не дали повзрослеть. Ну вот что он в своей жизни видел? Всё его детство отец избивал его и его мать, пьянствовал и пропивал все деньги, заставляя семью голодать и жить в нищете, затем была встреча с Лили, с которой ему особо не разрешали играть, а потом Хогвартс, где нищий и безродный, он попал в дурную компанию, находясь на побегушках у богачей вроде Малфоя. Не затесаться в дурную компанию этих моральных уродов у него просто не было шансов.

Не успел он покинуть Хогвартс, как попал в лапы к Волдеморту, где начал убивать обычных людей как для того, чтобы поставить на самого себя клеймо раба, так и в обычных рейдах, в которых хоть и редко, но участвовал, что окончательно доломало его и так весьма шаткую психику, а после падения Волдеморта его тут же прибрал к рукам Дамблдор, которому он был обязан практически всем. В общем-то никакой взрослой жизни, как таковой, у этого морального урода не было, а лишь поведение загнанного, лишённого всего, включая и выбор, человека.

Маму я, конечно, оповестила, вот только… решение я уже приняла. Плохое? Хорошее? Верное или нет, как знать. Легко после факта человеку размахивать кулаками и говорить, что вот, мол, надо было не так, а вот так, и зачем так сделал, это ведь глупость, но пускай тот абстрактный человек с этим знанием и живёт. Абстрактное добро и всепрощение ко мне неприменимы. Всепрощением обычно занимаются философы, как раз до момента, пока не встретят вот такого представителя, как Снейп. Моё мнение простое… Человек, который замышляет такую мерзость по отношению ко мне и моей семье, опасен для меня по определению. Он ведь не просто мечтает, а активно делает шаги по воплощению этого плана в жизнь. Делать глупость и ждать, когда же эта ядовитая змея подберёт самый выгодный момент и ужалит, чтобы уже потом после этого отреагировать, я не стану, а ударю на упреждение один раз и навсегда. И пусть это останется на моей совести.

Вечером, когда все пошли спать, я засела за медитацию в собственной спальне, выискивая в памяти, которую я вырвала из Волдеморта, знания о том, как пользоваться его метками. Эти знания оказались зарыты довольно глубоко. Он работал над этим целых семь лет, и на самом деле метка представляет собой сплав шумерской, египетской и магии Нагов, а потому часть её на парселтанге. Это довольно сложный нательный артефакт, который много чего позволяет своему хозяину. Тех, на ком есть метка, можно призвать к себе, причинить боль или убить, даже не находясь близко к ним. Их можно также заставить делать что-либо и по желанию поставлять ману, как будто от внешнего источника своему хозяину.

Именно так Волдеморт стал в глазах других сильнейшим магом, он просто пользовался заёмной маной других людей, заставлял людей делать то, что он им прикажет, и сразу же приказывал никому и никогда не рассказывать о функциях метки. Ну что же, возможно, некоторых немного это и оправдывает, но не очень сильно. Ведь метку им нанесли в полном сознании… хотя не всем. Были там и такие, кто приводил собственных детей на клеймление, и у тех просто не было выбора, но таких, в основном, немного.

Перебрав уникальные параметры каждой метки, я сосредоточилась и выудила именно ту, что Волдеморт поставил Снейпу…

Когда я вышла из медитации, было уже часа два ночи, и спать хотелось просто неимоверно. Детский организм к таким нагрузкам не привык и натужно скрипел на желание пойти почистить зубы и умыться. Пойти… или завалиться спать так? Или всё же пойти… Вот в чём вопрос.

Проклиная всех и вся и в первую очередь совершенно мёртвого теперь Снейпа, отодрала себя от кровати и поплелась в ванную. Поплескав в лицо тёплой воды и почистив зубы, я покинула ванну и поплелась обратно, но на полпути затормозила.

– Нет! Нет! – тихие всхлипы и плач, который я случайно расслышала, доносился из комнаты Гермионы.

Сонливость сдуло словно ветром, а магия взбурлила мгновенно, приходя в готовность. Моя прокачанная метаморфизмом тушка впечаталась в дверь с такой силой, что её чуть не сорвало с петель. Я бешено озиралась, выискивая врагов, которые забрались в спальню моей подруги, но ничего не видела. Гермиона теперь офигевшими глазами рассматривала меня, а я смотрела на неё.

– Гермиона, кто тебя обидел? Где враги? – я всё ещё озиралась и даже заглянула под кровать.

– Никто… мне просто приснился сон как я… как меня… ну ты помнишь? – спросила она, сорвавшись в рыдания.

Заплаканное личико подруги включило режим старшей сестрёнки, я подскочила к ней и тут же обняла, сильно прижав к себе.

– Что ты, я тут, я с тобой, тебя больше никто не обидит, – произнесла я, поглаживая её по голове.

– Спасибо, Роза, ты мне так помогаешь, и тогда, ты меня спасла, вытащила… я уже потеряла надежду, – говорила она сквозь рыдания. – Думала – мне конец. Спасибо. Это просто… просто сон, не обращай внимания.

– И часто тебе такое снится? – спросила я, прижимая её к себе.

– Три – четыре раза в неделю, – ответила она всхлипнув. – Мне каждый раз снится, что я снова там, снова в том подвале, снова на цепи, вот только на этот раз никто не придёт, и я это знаю. И я там сижу, и никто не приходит, – начала невнятно говорить она.

– Что же ты раньше не сказала? Не нужно было терпеть так долго.

– Но… Роза… это ведь… ты и так столько для меня сделала… я не могу… я сама… всё пройдёт, всё будет хорошо.

– Так! Сегодня я сплю с тобой! Иди ко мне, – уложила я её рядом с собой на кровать, укрыв одеялом.

– Но разве так можно, ты ведь тоже хочешь спать, а я тебе буду мешать, – спросила она.

– Гермиона, ты моя подруга, и я тебя не брошу. Иди ко мне, давай будем спать, – обняла я её, глядя в глаза. – Я тебя защищу.

– Спасибо, – пробормотала она, буквально тут же проваливаясь в сон.

========== Глава 5. ==========

Как устранить проблемы с психикой подруги, я представления не имела, могла себе лишь представить усиленную заботу, строго позитивные эмоции и приятные впечатления. Со всеми тремя в Хогвартсе было совсем не густо, а учителям, по большому счёту, было наплевать.

Сегодняшним утром мы обе были невыспавшимися. Приняв ванну и почистив зубы, мы оделись и, зевая, пошли в большой зал. Сонное отупение постепенно сходило на нет, хотя зевать мы перестали лишь к концу завтрака, однако некоторая заторможенность осталась даже после первых уроков по трансфигурации. Как всегда, профессор была серьёзна, напыщенна и начитывала практически голую теорию, от которой не было никакого прока без практики. Она банально зачитывала весь учебник на память. Никаких простых пояснений, никакого объяснения самого явления трансфигурации, да вообще ничего, лишь пояснения в стиле: “Если взмахнуть вот так и продекламировать вот эту белиберду, выйдет такой результат”. Всё это было в стиле натаскивания пушечного мяса на десяток известных заклинаний без понимания последствий.

От занятий по трансфигурации мы смогли отвлечься во время обеда. Весь первый курс бурлил, потому что на вечерние часы у нас были назначены полёты на мётлах. В самих по себе полётах ничего особенно нового для меня не было. Я летала примерно с десяти лет. Не очень часто, так как особого смысла в этом не видела, однако летать я умела и делала это вполне неплохо. Я даже собственный артефакт для полётов смастерила, хотя он не был похож на метлу, а больше напоминал мотоцикл без колёс. У меня было нормальное, мягкое седло, нормальный упор для ног и нормальный руль, потому что стандартную метёлку я считала инструментом для дворника.

Да она действительно таковой была и если вы подумали, что при помощи заклинаний на обычной метле создаётся удобное сиденье, или руль для управления, то вы глубоко ошиблись. Такими удобствами маги не заморачивались, а метла была обычной деревянной палкой, на которой приходилось сидеть сгорбившись. Даже мне, девочке, было весьма неприятно сидеть одним интересным местом на тонкой палке, а уж мальчишки должны иметь поистине титановые яйца для того, чтобы летать и даже играть в квиддич.

Следующий урок, гербология, прошёл как обычно. Мы пересаживали очередные магические цветы, учились убирать лишние листья и подрезать корешки у магического цикутника. Этот невысокий кустарник часто использовали в жаропонижающих и обезболивающих зельях.

После этого мы почистились и проследовали прямиком на площадку для квиддича, где уже лежали старые, затёртые и побитые мётлы, вокруг которых нарезали круги мальчишки с остальных факультетов. Занятие по полётам на мётлах у всех было в одно время, а потому на площадке был достаточно сильный гул, создаваемый толпой гиперактивных детишек.

Некоторые пытались хвастаться своим умением в полётах, некоторые даже старались рассказывать небылицы о том, как хорошо они умеют летать, однако мне на это было в принципе наплевать, и мы с подругами присели прямо на траву, предварительно нагрев землю.

К нашей компании присоединились сестрички Патил и несколько девочек с Гриффиндора, и мы приступили к обсуждению последних слухов, блуждавших по Хогвартсу. Всё, что Парвати успела услышать перед уроком, это то, что Снейп не явился на свой урок у пятого курса, а потом не пришёл и на урок шестого. Я сделала вид, что очень удивилась, однако такой исход для меня был достаточно закономерен, трупы вообще не имеют тенденцию ходить сами по себе без помощи некроманта, но я, естественно, охала и ахала в нужных местах, как и полагалось.

Через пару минут пришла наша учительница полётов, а заодно судья для квиддича. Вот ведь интересная должность у женщины… чем она здесь занимается, неясно никому. Уроки полётов проводят только у первого курса, и их всего три. После этого считается, что ученики постигли науку полётов, однако привозить свои мётлы запрещено до второго курса, что просто охренеть как логично. К чему тогда было учить летать на этих метёлках?

Кроме всего, пойти после уроков и взять школьную метлу полетать – вообще нереально, потому что все мётлы используются на тренировках по квиддичу. За год проводят всего четыре или пять матчей, на которых нужно судейство мадам Хуч, вот и возникает у меня вопрос: чем мадам Хуч занимается всё остальное время?

– Все выстроились напротив своих мётел, – проорала подходящая к нам женщина сильно за тридцать со странными, жёлтыми глазами и ястребиной причёской. Среднего роста, с быстрыми, дёрганными движениями, она напоминала сидящего в засаде хищника.

Большинство из нас уже и так стояли рядом с мётлами, и мы просто подошли поближе.

– Теперь скажите “вверх!”

Со всех сторон начали раздаваться крики. Кто-то кричал громче, кто-то кричал тише, но так как мадам Хуч “забыла” упомянуть, что команду стоит представлять ментально, мало у кого результат вышел приемлимым. Мётлы подскакивали, дёргались, катались по земле, но в руки прилетать не особо желали. Рон Уизли даже получил древком подскочившей метлы по лбу, и это учитывая то, что он как раз больше всех хвастался.

– Герми, подумай о том, как метла прыгает тебе в руки и скажи команду.

Когда девочка повторила своё действие с ментальным намерением, метла тут же прыгнула ей в руки. Остальные девочки, послушав мой совет, тут же схватили свои мётлы руками.

– Теперь сядьте на метлу сверху и немного оторвитесь от земли. Для этого нужно слегка потянуть метлу на себя и, пожалуйста, выше чем на несколько футов от земли не отрывайтесь, – сказала преподаватель.

Народ аккуратно сел на мётлы рядом со мной, а я подсказала своим подругам, находящимся рядом:

– Метла – это артефакт, который считывает ментальные команды. Наклон метлы в разные стороны – это конечно само по себе хорошо, но ей можно отдавать и мысленные команды, вот только эти мётлы совсем старые, не знаю, работает ли тут ещё хоть что-то… и как не развалились ещё.

Рассматривая мётлы магическим зрением, я видела, как некоторые части плетения, наложенные на древесину, либо физически затёрлись от постоянного использования, либо начали рассыпаться от времени. Школьные мётлы не были артефактами третьего типа в чистом виде, где узор закреплялся в физическом носителе намертво, а вместо этого были просто зачарованными деревяшками. Ну что поделать – ширпотреб. Явно ведь не дипломированные артефакторы их изготовили, иначе эти мётлы стали бы просто золотыми по стоимости. Ну не предназначены они служить в школе, полной детей, столетиями. Их, конечно, подновляли и подправляли, я собственными глазами подмечала вкрапления чужих плетений, однако до бесконечности это продолжаться не могло, и все эти мётлы стали постепенно рассыпаться, отказываясь летать одна за одной.

Гермиона присела на свою метлу, ощутив, как древко неудобно впивается в чувствительное место, и резко отклонилась, вызвав стремительные толчок и взлёт метлы. От резкого толчка, деревяшка жалобно хрустнула и надломилась. Устаревшие зачарования наконец частично слетели, и магическое плетение перестало быть управляемым. Я в ужасе увидела, как моя подруга рывками и толчками взлетает всё выше и выше, дико визжа и пытаясь удержаться на натурально брыкающейся и летящей в разные стороны метле.

– Вернись, девочка! – закричала мадам Хуч, а я глянула на неё, как на идиотку. А что, палочку вытащить религия не позволяет?

Метла тем временем рванулась в сторону громадных ворот на поле для квиддича, а я, моментально оседлав свою метлу, на полной скорости стартовала за подругой. Было ясно, что, если не предпринять что-то вот прямо сейчас, девочка обязательно расшибётся, и хорошо, если не насмерть, ведь летела она на достаточно высокой скорости и на большой высоте прямо в одну из колонн, на которых были ворота. Ох… либо она врежется в них, либо в землю, добром это явно не закончится.

Когда я приблизилась на достаточное расстояние для моего телекинеза, метла почти долетела до деревянного поста, используемого как ворота, и наконец перевернулась, сбросив Гермиону, которая с диким воплем полетела вниз, на землю.

Я напряглась, выставив руку в её сторону и телекинезом, аккуратно замедлила её падение, медленно опуская её на землю и подлетая к ней всё ближе, удерживая её всё уверенней из-за сокращающегося расстояния.

Подлетев, я подхватила на руки дрожавшую девочку и крепко обняла её, успокаивая.

– Всё хорошо, Герми, я тебя поймала. Всё хорошо, ты уже не падаешь.

Летя над самой землёй, я подлетела к поляне, где стояли шокированные дети и, сняв с метлы Гермиону, отпустила ненужную деревяшку, которая упала у моих ног.

К нам подбежали все мои подруги и мадам Хуч.

– Гермиона, как ты?

– Гермиона, с тобой всё в порядке?

– Так! Разойдитесь все. Малышка, давай я отведу тебя в медпункт, – обняла мадам Хуч всё также дрожащую Гермиону. – Руки, ноги целы? Всё в порядке?

Гермиона кивнула и отправилась за мадам Хуч. Развернувшись и строго зыркнув на оставшуюся толпу детишек, которая уже начала галдеть, обсуждая происшествие, мадам Хуч произнесла:

– Я скоро вернусь. К мётлам без меня не прикасаться. Тот, кто будет буянить в моё отсутствие, вылетит из Хогвартса быстрее, чем сможет сказать “квиддич”.

Женщина ещё раз орлиным взором осмотрела толпу детишек и, повернувшись, повела Гермиону в медпункт. Когда женщина скрылась за воротами, толпа осмелела и начала галдеть. Девочки окружили меня и стали расспрашивать о произошедшем.

– Что, Поттер, ты теперь центр по спасению грязнокровок? – послышался голос откуда-то сбоку, – надо было дать ей шмякнуться, а мы бы посмеялись.

Хм-м, это кто тут такой умный? Вроде у меня были ровные отношения со всеми, непонятно. Выглянув из-за толпы девчонок, посмотрела на говорившего. Блондинистые волосы, зализанные и приглаженные к голове. Невысокий худой мальчишка с надменной физиономией.

Н-да… вот чего ему не сидится? Можно, конечно, было промолчать, однако ситуация возникла весьма неоднозначная. Магический мир отличается от мира обычного большей простотой и приземлённостью отношений. Если я сейчас промолчу, это станет практически открытым предложением вытирать об меня ноги и оскорблять мою подругу маглорождённую, которой я открыто покровительствовала. Своими действиями Драко по сути заставил меня ответить.

– Мистер Малфой, если я не ошибаюсь? – начала я культурно. Сходу ни с кем отношения я портить не желала. – Я не очень поняла, вы это мне высказали с какой-то целью, кроме того, чтобы показать, что вы неграмотны и не совсем понимаете значение слова “грязнокровка”?

– Что? Я всё очень хорошо понимаю, – сразу завёлся он. – Грязнокровки это такие, как эта Грейнджер, пришедшие из маглов.

– Сожалею, мистер Малфой, однако по всей видимости вас неправильно информировали. Чистота крови никак не зависит ни от того, откуда пришёл маг, ни от того, насколько длинную родословную он имеет. Смысл этого слова как раз и заключён прямо в самом слове. Грязнокровка – от слова грязнокровный. Тот, у кого грязная кровь, а так как раньше среди магов кровью называли саму магию, то прямо так и говорили, человек с чистой, сильной кровью либо человек с грязной кровью, что означало сильный маг, чистый от проклятий, или слабый маг с кучей проклятий на ауре, особенно если учесть, что именно с кровью большинство проклятий и передаётся.

Поэтому грязнокровным волшебником считался лишь тот, чья кровь, точнее, чья магия была грязной, а соответственно чистокровкой, то есть чистокровным волшебником, считался тот, у кого была чистая магия, без порчи и проклятий. Маглорождённым может быть как потомок сквиба древнего рода, давно изгнанного в обычный мир, так и человек, у которого магия проснулась в первом поколении. Так вот, мистер Малфой, спешу сообщить вам, что в данном случае вы ошиблись. Я как потомственный артефактор владею магическим зрением и могу видеть, что магия мисс Грейнджер чиста, словно слеза, а вот о вас, к сожалению, такого сказать не берусь, мистер Малфой.

– Что? Я – чистокровный! – взбрыкнул он. Ох, как же предсказуемы бывают одиннадцатилетние мальчишки.

– Как я и сказала, сожалею, но в вашей магии я замечаю как минимум три очень сильных родовых проклятия и ещё парочку мелких, которые вот-вот рассеются от времени, а потому магом с чистой кровью вы по определению быть не можете. Видимо, в своё время проклинали ваш род часто и много, однако это не ваша вина. Как я и сказала, проклятия вам передались с кровью.

– Что? Ты всё врёшь! – воскликнул парень.

– Ну почему же? Извольте, могу порекомендовать вам литературу, в которой это подробнейшим образом описано, а насчёт ваших проклятий… – я присмотрелась к ауре паренька, – одно проклятие – это точно проклятие единственного ребёнка. В вашей семье не может родиться больше одного ребёнка, сожалею. Ещё одно… э-э-э, мне неловко говорить такое, но вас будет сильно тянуть на, кхм, ну, скажем так, на весьма нетрадиционные отношения, – с сильным намёком осмотрела я двух амбалов, Крэбба и Гойла, окруживших его. – Причём вас будет тянуть скорее, кхм, как бы так покультурнее это назвать… на пассивную роль с большими, крепкими парнями, – сказала я, покачав головой, – н-да, тот, кто проклял ваших предков, был большим затейником, – толпа парней буквально создала волну, совершенно синхронно сделав шаг назад, отхлынув от покрасневшего Малфоя, который остался стоять в центре пустого круга вместе с оглядывающимися с непониманием Крэббом и Гойлом.

Моё лицо ничем не показало юмор ситуации, а лишь наоборот выражало глубочайшее сочувствие.

– Про третье проклятие сказать не могу. Трудно разобрать, что это такое в деталях, опыта в магии крови у меня нет, но тут явно поработал маг крови большой силы. Я весьма сочувствую вам, мистер Малфой, – со скорбной миной провозгласила я, слыша смешки, раздающиеся с разных сторон.

– Ты! Ты всё врёшь! Это всё враньё! Я не такой! – взвизгнул Малфой, порождая ещё больше похабных комментариев.

– Если вы, мистер Малфой, мне не верите, рекомендую вам обратиться к специалисту, дабы вы смогли удостовериться в моём суждении.

С разных сторон начали раздаваться пошлые комментарии. Что-то о слишком крепкой мужской дружбе.

– Она всё врёт! Не слушайте её. Я не такой.

Ко мне приблизилась Падма и заговорщическим тоном спросила:

– Это точно? То, что ты сказала, это правда?

– От первого, до последнего слова, – ответила я. – Но, если мне кто-то не верит, – глянула я на Драко, – я настаивать не стану. Мне в принципе всё равно, – нейтрально пожала я плечами.

Злой и красный от смущения Драко растолкал всех моих одноклассников и подошёл ко мне.

– Ты! Я вызываю тебя на дуэль волшебников, сегодня, в полночь, в зале наград, – выпалил он, а все вокруг затихли, глядя на белобрысого с осуждением. Вызвать человека на дуэль в такой ситуации, тем более когда сам первым оскорбил вызываемого… ну, в общем, это считалось признаком небольшого ума в магическом мире, а уж мальчику вызвать на дуэль девочку – считалось просто ужасным моветоном. Только что Драко опозорил свой род перед всеми и опозорит ещё больше, если я смогу победить его.

– Ты вызываешь на дуэль девочку? – спросила я, с огромным удивлением. – Ах, ну да, с твоими-то наклонностями… – небрежно бросила я, оглядев его дружков-амбалов, а из толпы первокурсников вновь раздались смешки и похабные комментарии. – Ладно, только разреши мне немного ознакомить тебя и с магическим дуэльным кодексом, в котором, как оказалось, твои знания тоже весьма скудны, – с сожалением заметила я. – Вызывающая сторона лишь назначает магическую дуэль. Вызывающая сторона не имеет права назначать место и время, ведь тогда вызываемая сторона окажется в неравном положении. Место и время проведения дуэли назначает именно вызываемая сторона, а я по ночам сплю и шастать после отбоя ради этого не собираюсь. Раз уж ты так сильно недоволен моим объяснением понятия чистокровности, предлагаю встретиться в зале наград, но только вечером, сразу после ужина, согласен?

Выхода я ему в принципе не оставила, и Драко был вынужден подтвердить свой вызов. Когда его более старшие товарищи на факультете узнают о том, что мальчик вызвал девочку на дуэль, он может стать парией на этом самом факультете. Мне на него в принципе наплевать. С ним я особенно не знакома и поддерживать хоть какие-то отношения не намерена. Его отец, как и вся их шайка фашистов, у меня на коротком поводке, хотя они этого и не знают, ведь метка так никуда и не делась, но не думаю, что папуля соберётся сделать мне хоть что-то. Его сынок реально, что называется, сам нарвался.

В этот момент прибежала мадам Хуч и прервала нашу интеллектуальную беседу, продолжив урок, который окончился без происшествий.

Гермиону я застала в большом зале. Как оказалось, в медпункте её не задержали. Мадам Помфри её осмотрела по принципу:

Жив?

Цел?

Орёл! Молодец!

Влила в неё успокаивающее зелье и пинком отправила обратно. Ну а что, ранений ведь нет, вот и нечего лишний раз койку занимать. А я-то ещё подумала, чего она стала какой-то заторможенной, но эффект успокаивающего зелья пройдёт через пару часов.

– Спасибо тебе ещё раз, Роза, – сказала мне Гермиона за обедом, – ты опять спасла мне жизнь. Если бы я упала с той высоты… я бы точно свернула себе шею, – опустила она глаза в тарелку, тяжело вздохнув.

В большой зал вошёл осунувшийся Дамблдор и, присев за свой трон, начал о чём-то шептаться с другими преподавателями. Я спокойно продолжала поглощать сосиски с гречневой кашей и слушала сплетни, которые рассказывала подсевшая к нам Падма. Как оказалось, Драко получил серьёзную головомойку на собственном факультете, и ему намекнули, что его место теперь возле параши. Это если говорить утрированно и весьма грубо. Я по правилам понимающих людей считалась чистокровной, из хорошего рода. На факультете исконных врагов, Гриффиндоре, не числилась и вообще, вела себя весьма культурно и лояльно со всеми, включая и Слизеринцев. Мне было слабо понятно это разделение по характерам, но уж как есть. Не я эту систему придумала, не мне и менять. Правила поведения я знала. Норм морали магического мира придерживалась. Да я даже с самим Драко вела себя подчёркнуто нейтрально, согласно свидетельствам тех же очевидцев, которые не преминули выложить личные впечатления всем желающим, а впечатления эти играли против Драко. Это ведь именно он, первым, совершенно на ровном месте попытался оскорбить меня, на что я прореагировала весьма спокойно и ровно, а вот Драко вёл себя совсем не по слизерински, а как зажравшийся, мелкий мажорчик.