Текст книги "Серия 3. Книга 1: Совсем не светлый герой (СИ)"

Автор книги: grvitaly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Но ведь дементоры принадлежат министерству магии, – пискнул тот в ответ.

– Но я-то не принадлежу министерству магии. Вы что, считаете, что я не имею права защищать свою жизнь и жизни моих друзей? Вы натравили на детей опаснейших тварей и теперь, когда они напали, вы прискакали сюда? Где вы раньше были? С какой это радости вы мне предъявляете какие-то претензии?

– Нет, что вы, я ничего не предъявляю. В деревне Хогсмит должен был находиться наш сотрудник, то, чтобы дементоры не напали.

– Ах вот как… как замечательно, что вы напомнили мне об этом, я бы хотела подать жалобу в аврорат на покушение на убийство, как, вы говорите, звали вашего работника, который либо по злому умыслу, либо по преступному недосмотру допустил нападение на наследницу чистокровного рода? Вдруг он сочувствует пожирателям смерти? Это обязательно надо тщательно расследовать, как-то подозрительно вовремя дементоры оказались на моём пути. До этого, насколько я осведомлена, они ни на кого другого не нападали… или всё-таки нападали? – зло сощурилась я, глядя на него.

Министерский работник заёрзал на стуле и бросил взгляд на Дамблдора, а я продолжала сверлить его недобрым взглядом зелёных глаз.

– Простите, мисс Поттер, я вспомнил об одном срочном деле в министерстве. Да-да, мне срочно нужно бежать.

Клерк подскочил и, не прощаясь, бросил горсть дымолётного пороха, чуть ли не рыбкой ныряя в камин. Я посмотрела на Дамблдора, прищурившись.

– У вас есть ко мне вопросы? – мои глаза уже горели зелёным.

– Нет, что вы, можете идти, – тут же открестился он.

Конечно… думаю, у меня сейчас было выражение лица из разряда: “Умри всё живое”. Попробовал бы он иметь ко мне вопросы сейчас.

В наш с Гермионой кабинет я ворвалась бешеной фурией, тихо и злобно бормоча про себя.

– Понабирают дегенератов по объявлениям. Ур-р-р-р-оды, блин, – прорычала я. – Дементоры принадлежат министерству. Иди заползи под камень и там сдохни, скотина!

Шокированная Гермиона следила за тем, как я мечусь по комнате. Злоба переполняла меня.

– Роза, ты чего? – удивилась подруга и вжала голову в плечи, когда я резко развернулась к ней.

– Долбанные уроды. Вонючие министерские шавки!

Я почувствовала, как у меня по ногам что-то потекло, и в полном шоке уставилась на кровь, оставшуюся на руке, тупо хлопая на это глазами. Э-э-э, секундочку, а как же головная боль? Её же не было? Или была. Вроде должны быть рези в животе?

– Блядь! – смачно выругалась я. – Ещё и это! Ну почему сейчас?

Я почувствовала переполняющую меня злость и раздувающиеся магические каналы. От шока я даже не сразу сообразила, что происходит, но, когда всё же сообразила, в ужасе заметалась по комнате.

Грёбаный магический выброс… я настолько распалила себя эмоциями, а первые месячные к этому добавили, что у меня вот-вот случится магический выброс! С моим колоссальным резервом, тут может произойти что угодно, начиная от огромной воронки на месте Хогвартса и до моей трансгрессии на Луну. Ох, блядь! Да где же они? Я наконец нашла свою сумку и выдернула из неё штук шесть алмазов, пустых болванок под артефакты.

Схватив в обе руки сразу два, я наконец отпустила магию, краем глаза замечая, как алмазы в моих руках очень быстро начинают светиться голубовато-белым светом и теплеют. Я бросила эти два на кровать и схватила ещё два, продолжив заряжать накопители. Когда и эти засияли белесым оттенком, я бросила их на кровать и схватила два последних, зарядив их за двадцать секунд. Наконец, до моего разума достучалась мысль, что скорость зарядки хоть и уменьшилась, но не остановилась, и я решила сотворить золото из воздуха постоянной трансфигурацией без палочки, ведь это самый затратный вариант.

Сосредоточившись, как могла, представила в уме атомарную структуру золота и сплела заклинания, ощущая, как океаны маны хлынули в каркас, а в руках начал разрастаться маленький, жёлтый шарик.

Когда всё закончилось, я была выжата как лимон. Меня всю трясло, и я смотрела на шесть сияющих шариков, как на тикающие бомбы.

– Тини! – хрипло произнесла я.

Через несколько секунд передо мной с хлопком появилась моя домовушка.

– Хозяйка? Ох! – обратила она внимание на алмазы, ломившиеся от маны. Для неё это было, словно перед ней положили золотой запас Форт-Нокс.

– Тини, эта магия – тебе, только надо хоть немного их разрядить. Я очень боюсь, что они рванут, – слегка отодвинулась от камушков я, прекрасно понимая, что, если они действительно рванут, эти пару шагов мне никак не помогут. Мне нужно находиться за несколько десятков километров отсюда, а лучше на другом континенте.

– Что же делать? – спросила она.

– Заряжайся сейчас ото всех понемногу и принеси мне гигиенические прокладки. Можешь приносить по одной. Потом принеси чай, потом новое мыло и шампунь, а их можешь купить во Франции, помнишь, где мы были в магическом квартале?

– Да, хозяйка. Тини поняла, хозяйка хочет потратить ману… ох, как жалко.

– Жалко будет, если рванёт.

– Может, стоит Тини забрать камни?

– Ни в коем случае, Тини! – взвизгнула я. – Если ты потащишь столько магии через надпространство, тебя вывернет мехом внутрь, не вздумай, это очень опасно. Лучше так, как я сказала, так надёжнее, а я пойду отмокать в бассейн.

Когда Тини с хлопком ускакала, выполнять моё поручение, по моей спине ходил мороз от ужаса. Иногда такой большой резерв, как у меня, может иметь и негативные последствия. Что поделать? Тиски злобы и ярости меня резко отпустили, и я расплылась неспособной ничего сделать амёбой.

Когда Гермиона рядом заговорила, я аж подпрыгнула от неожиданности.

– Роза, что с тобой? Тебе помочь? – я повернулась к ней, а она продолжила. – Не плачь, я с тобой, я тебя поддержу, пойдём в ванную.

Она подошла, обняла меня и повела в наш бассейн. Медленно, не торопясь, будто с маленькой девочкой, она шла со мной и гладила меня, не прекращая что-то мне рассказывать.

Когда она начала меня раздевать, я покраснела от стыда и отскочила.

– Я-я-я сама, – закрыла я уже довольно большое пятно на платье руками, пытаясь одновременно стянуть его через голову.

Гермиона быстро скинула с себя всю одежду и провела меня в бассейн, где мы обе сидели, обнявшись. Меня колотило крупной дрожью от пережитого ужаса. Я рыдала, размазывая сопли, а моя подруга обнимала меня, не давая войти в пилотаж.

– Ну что ты, Роза, всё хорошо, не надо так нервничать.

– Ты не понимаешь, Гермиона… ты просто не понимаешь.

– Ну так ты расскажи мне, я всё пойму, – погладила она мою спину, обнимая.

– Я очень сильная… очень, очень сильная. Намного сильнее всех здесь. Намного сильнее Дамблдора. Там у нас на кровати… – меня снова затрясло от ужаса. – У меня чуть не случился стихийный выброс. От злости на одного урода из министерства, да и вообще… – я снова чуть всхлипнула, крепко прижавшись к груди подруги.

Тёплая вода немного успокаивала, и я слышала периодические хлопки моей домовушки. С каждым разом опасность становилась всё меньше и меньше.

– Там… там… а если бы я не удержала… да тут бы…

– Что? – уже начала понимать, что чуть не случилось, Гермиона.

– Там большая часть моего резерва… я еле удержала…

– Да ладно, а если бы не удержала?

Меня аж перекосило от ужаса и стало трясти ещё больше.

– Герми, – посмотрела я на неё заплаканными глазами. – Там на кровати лежит ядерная бомба. Вот прямо сейчас лежит… Тини от неё по кусочку откусывает. Да если бы это всё из меня бесконтрольно вырвалось… да тут бы весь Хогвартс раскидало по камушкам на сотни километров, а нас бы с тобой вообще испарило. Я… я же… я еле удержала. Я такая дура! – всхлипнула я.

У меня снова началась истерика, а Гермиона снова начала гладить меня и успокаивать. Я настолько расклеилась, что, когда моя подруга впилась губами в мои губы, у меня ушло секунд пять, пока эта мысль достучалась до моего разума.

От шока я отпрянула назад.

– Что? – только и успела спросить я, как подруга снова набросилась на меня и опять поцеловала.

Все мысли моментально улетели из моей головы. Переживания, опасность, ужас, злость, всё осталось там… позади. Здесь были только губы моей подруги, и я ответила. Ответила со всей подростковой страстью. Бездумно целуя её, будто больше, кроме её губ, не существует ничего. Может быть, она и сделала это только, чтобы выбить меня из того состояния ужаса, однако я останавливаться не собиралась, да и кто бы отказался?

Я обнимала, тёрлась своей грудью об её грудь, лазила пальчиками в киску подруги и целовала, целовала, целовала. Шальные взгляды, громкие стоны… наши соски напряглись и набухли, и Гермиона дышала всё чаще. У меня сейчас были месячные, и к своей киске я её не подпускала. Это – всегда успеется, но потом. Повалив подругу на пол бассейна, я решительно раздвинула её ножки и припала губами к киске подруги, продолжая руками мягко поглаживать её грудь. Очень нежно, насколько это возможно, забирая в себя, сливаясь, я целовала, вылизывала, засовывала свой язычок и орудовала им внутри.

Слишком долго это делать не понадобилось, ведь мы обе были подростками, которым дали дорваться до сладкого. Гермиона напряглась, задеревенела, а потом застонала гораздо громче, расслабляясь. Весьма знакомое чувство.

Что? …ну да, да, бывало я это делала сама, пока никто не видел. Оттуда и знаю. Все это делают, а для молодых подростков обоих полов это вообще постоянное занятие. И нечего мне тут мораль разводить.

Мы легли рядом, обнявшись, и где-то вдалеке слышались периодические хлопки моей Домовушки, выполняющей моё задание. Уж и не знаю, что она там делает, но к этому времени полагаю накопители она уже должна была просадить, а если нет – создам ещё золота из воздуха. Это точно сольёт как минимум один такой накопитель целиком. Гляди-ка… как успокоилась, сразу какие-то мысли в голову пошли, умные.

Именно так я и сделала. Расслабившуюся Гермиону я перенесла в нашу кроватку, надела трусики с прокладкой и халат, после чего занялась производством золота, на этот раз при помощи концентратора, пропуская ману аккуратно, без скачков прямо из алмазов.

Когда я закончила, был уже вечер, алмазы больше не светились, но всё ещё были забиты до отказа, просто теперь они были именно заполнены, а не, как полчаса назад, забиты под крышку, которая вот-вот слетит, да и я произвела суммарно несколько килограмм золота, которые переправила с Тини домой к родителям. Как же хорошо иметь помощника. Мои запачканные трусы и юбка уже были выстираны, поглажены и лежали аккуратно сложенные в шкафу, а наша с Гермионой спальня была прибрана. Тини даже принесла нам завтрак, который оставила под стазисом дожидаться нас до утра.

Я тяжело вздохнула. Низ живота ещё тянул, но не болел, перетерпеть было возможно, так что за зельем к мадам Помфри я не пошла, а залезла под одеяло под бок к… кому? Подруге? Любовнице? Ладно, я подумаю об этом завтра. Обняла её и заснула.

Наутро я проснулась от того, что Гермиона пыталась в самом буквальном смысле уползти от меня. Оказалось, что ночью она нахально подгребла меня под себя и даже закинула на меня ногу. Вот от того, что она, сосредоточенно пыхтя, пыталась выбраться из моих объятий, а заодно убрать свою ногу, я и проснулась.

Уставившись в нервничающие глаза Гермионы, я удивилась. В эмоциях превалировало смущение и вина.

– Солнце, ты чего? – спросила я.

– Я-я-я тебя подвела… воспользовалась ситуацией, изнасиловала тебя.

– Что за бред? Если бы я сама не хотела, ты бы меня не изнасиловала, ты мне нравишься, но я не ожидала, что ты по девочкам… да что говорить, я не ожидала что и я – по девочкам.

– И что теперь делать? – грустно спросила она. – Ты мне тоже нравишься, – сказала растрёпанная Гермиона, стыдливо опуская глазки.

Она подняла глаза и очень серьёзно взглянула на меня.

– Я уже давно в тебя влюбилась. Ты такая… такая… но и Джастин мне тоже нравится… я – шлюха, да? Я не стою твоего доверия. Он ведь твой? Ты с ним встречаешься?

– Гермиона, мы с тобой подростки, а подростки вообще хотят всё, что видят. Хотеть мы можем кого угодно. Это ведь не значит, что мы на улице набрасываемся на прохожих и раздвигаем ноги перед каждым, но оценивать других людей нам это не мешает.

– И что же делать?

– Пока – не заморачиваться, – ответила я, приблизилась и нежно поцеловала Гермиону в губы. – Сейчас я немного не в форме, но через несколько дней я думаю, я смогу показать тебе свою любовь, – хитро улыбнулась я.

– А как же мальчики? А как же дети…

– Тихо, тихо, тихо, вот смотри, ты сразу начинаешь нервничать. Ведь ещё ничего не случилось, но ты уже нервничаешь. Не стоит нервничать, всё будет хорошо, всё образуется наилучшим образом. Гуляем, как и раньше, и про себя не забываем, – подмигнула я ей. – Ну а там – посмотрим, что будет. У нас ещё многое впереди, случится может всё, что угодно.

– Я ведь не слепая, я видела, тебе Джастин нравится, – опустила она взгляд, – он такой, такой мужественный, весёлый, красивый, добрый, щедрый… и… и… и вообще.

– Нравится, да. Он классный, милый, добрый, красивый, отзывчивый – со всем согласна.

Гермиона взглянула на меня ошарашенно.

– И… а, тогда как… а мы же с тобой… – начала бессвязно бормотать она.

– И ничего, я же говорю, пока не заморачиваемся, а там дальше всё ещё может измениться тысячу раз.

========== Глава 9. ==========

С этого дня наши отношения с Гермионой изменились. Сильно изменились. Мы стали любовницами, хотя внешне это не особо было заметно, мы, как были всюду вместе, так и остались, для всех остальных ничего не поменялось, а жили мы и раньше вместе в одной спальне с первого курса, и что там у нас происходит за закрытыми дверьми, никто не интересовался, но даже если бы и интересовался, будто бы мы ему сказали…

Всё чаще нас приглашал на свидания Джастин. Иногда с друзьями, иногда втроём, а мы с Гермионой по моему совету легко соглашались и гуляли в Хогсмите, но, в основном, в Лондоне. В самоволки мы уходили при помощи моей домовушки, которая утаскивала нас в укромный уголок за два прихода.

Как только у девушки появились зачатки магического зрения, и Гермиона по моим подсказкам смогла различать рисунок заклинания, она записалась на дополнительные курсы к мадам Помфри, которая была рада преподать подруге основы целительства. Родители девочки были врачами и всецело одобрили стремление Гермионы лечить. Именно этот раздел был для меня весьма сложен, ведь я старалась учить всё без палочки, вот только именно целительские заклинания были просто зубодробительно сложными. Ну оно и понятно… магия это не волшебство, как в сказках, где дунул, плюнул, и все здоровы.

Нет, ну с палочкой оно, конечно, именно так и выходит, вот только проблема с этим в том, что за каждым вот таким взмахом палочки скрыта громадная структура, правильно диагностирующая, отыскивающая повреждённый участок и филигранно воздействующая на него и на десятки других. Колдомедицина – одна из самых сложных отраслей магии и, если бы не дегенераты в министерстве, запрещавшие целые разделы искусства, могла бы лечить любые обычные и магические болезни при современном уровне развития. Ничего, в моих руках находится огромная библиотека, которая включает в себя все эти разделы. Если посмотреть на Гермиону, она явно не станет ограничивать себя глупыми запретами на магию крови и некромантию.

Да, эти отрасли магии опасны, да, с их помощью легко можно убивать, зато так же легко магия крови и лечит. Твоя собственная кровь, которая постоянно циркулирует по всему организму и заходит в любые, даже самые укромные уголки тела, способна переносить как ужасные яды, так и прекрасные лекарства, и даже нести в себе целевые заклинания. Я в эти разделы уже заглядывала и тоже запланировала обучение себе на будущее. В крайнем случае переедем туда, где эта наука разрешена.

В любом случае, доктора, врачи, лекари, целители, да как ни назови, они всегда были есть и будут в цене, ведь люди болеть перестать как-то не решаются, а потому, пока что это остаётся одной из вечных и востребованных профессий.

Я всё же исправила свою ошибку и подарила Джастину защитные артефакты. Заодно и родителям тоже сделала. Одна серьга в ухе защищала от всех типов легилименции, а кольцо позволяло находить яды в пище. Не хотелось бы, чтобы какая-то клуша сделала какую пакость, или вот стрёмный старичок, наш директор, который любит пошарить в чужих головах.

Джастин отдаривался нам обеим, засыпая нас довольно дорогими подарками и драгоценностями. Гермиона всё ещё немного стеснялась, но для меня, даже сейчас способной сотворить алмазы из дерева, это не было такой уж ценностью, зато свидетельствовало о решительности нашего парня.

Я всё лучше и лучше знакомилась с моими однокурсниками и однокурсницами, узнавала их интересы, помогала с домашними заданиями (к третьему курсу для многих они становились уже сложноваты), помогала писать эссе друзьям. Гермиона вместе со мной отрабатывала заклинания, а Джастин с друзьями из Хаффлпафф и Рейвенкло частенько присоединялись к нам. Они, кроме заклинаний, увлеклись карате. На третьем курсе мальчишки принесли эту моду и даже какие-то книги по восточным единоборствам и, как ни странно – увлеклись именно этим видом. Терри до этого занимался в клубе и смог кое-что показать. Джастин хорошо сошёлся с Эрни с Хаффлпаффа и с Терри Бутом и Майклом Корнером с нашего факультета. У нас появилась дополнительная точка соприкосновения, по утрам они все бегали вместе с нами и делали физические упражнения. Мы с Гермионой, Ханной и Луной делали свои больше на растяжку, ловкость и гибкость. Стать этакой перекачанной бабищей на стероидах никому из нас не хотелось, зато Джастин, Эрни и Терри с Майклом делали свои, ориентированные больше на силу и выносливость с постановкой удара.

Я частенько стала замечать, что Джастин занимается с какими-то стопками бумаг и корпит над ними с книгами и словарями.

– Привет Джастин, – улыбнулась я и поцеловала парня в щёку. В последнее время мне начали нравиться такие мелкие знаки внимания. – Чем занят?

– Разбираюсь с отчётами бизнеса, – тяжело вздохнул парень. – Отец сказал, что уже пора приобщать меня к ведению компании. Настаивает на том, чтобы я обязательно закончил образование и университет по специальности экономиста и управленца.

– Но ты ведь даже школу ещё не закончил? – удивилась я.

– Ещё нет, но скоро придётся, я уже сдал экзамены до седьмого класса экстерном.

– О, какой ты молодец, Гермиона вот в прошлом году закончила школу экстерном.

У Джастина глаза стали размером с блюдце.

– Ты и правда закончила? – удивился он, посмотрев на подругу с большим уважением.

– Чуть не сдохла, простите за мой французский. Это был кошмар, но сдала. Вот только Роза недоговаривает.

– Чего? – удивился Джастин.

– Она школу закончила ещё до поступления в Хогвартс.

– Ого, вот это да. Это действительно надо было так стараться?

– На мне висело три мастерства и до сих пор висит. У меня просто времени не было делать и то, и это одновременно.

– Мерлин всемогущий, меня окружают монстры, – покивал головой Джастин.

– Это кто тут монстр? – возмутилась Гермиона.

– Самые милые и очень умные монстры, – тут же поправился он.

Девушка задумалась, после чего сжалилась.

– Ну хоть так, – сказала она.

Джастин был сыном известного банкира, и его отец был главным акционером одного из Британских банков среднего размера. Он был представлен по всему миру, но по уставному капиталу находился пока в середине списка известных банков, которые были у многих на слуху.

Я осмотрела стопки бумаг, в которых были отчёты и сводки с объяснениями. Капиталовложения, бизнес-проекты. Так, вроде ничего серьёзного, да ребёнку никто и не доверит что-то серьёзное, но для начала и такого будет довольно.

– А… есть что-то нужное?

– Так-то нет, но… – он взвесил в руках достаточно увесистые папки и пачки отдельных бумаг из скоросшивателя, – слишком их много и слишком это долго и нудно.

– Н-да, тебе обязательно нужен компьютер для обработки.

– Да я им не умею пользоваться.

– Учись, иначе будешь среди отстающих. За компьютерами – будущее. Через десять лет вообще практически ничего не будет делаться без компьютера. Все транзакции в банках, на биржах, купля и продажа, все документы. Даже переговоры будут вестись при помощи компьютеров.

– Думаешь? – удивился он.

– Сто процентов. Лет через сто бумага начнёт вымирать как класс.

– Ну, через сто… это очень долго.

– Мы – маги, мы точно до этого доживём.

– Да я и не против, но тут, в Хогвартсе, компьютеры не работают, а кроме того, все эти документы надо вначале ввести в компьютер, а уж потом он сможет что-то с этим сделать.

– Н-да, тут нужен мой голем, над которым я работаю, он будет работать в Хогвартсе и может прочитать любую документацию, обработать и выдать.

– А что, так можно? Это же нужен очень разумный голем? – удивился Джастин.

– Нужен, да. Ну вот распределяющую шляпу помнишь? Она даже разговаривать может, да и песенки поёт. Иногда, по слухам, даже матерится.

– Это да, помню, конечно, – хихикнул он.

– Ну вот что-то такое можно сделать, и он сможет быстро читать все твои отчёты и их обрабатывать, ничего не пропуская, а уж ты будешь потом ориентироваться в данных. Может тебе и песенку спеть, если захочешь и даже обматерить, – улыбнулась я.

– Нет, вот этого всего – не надо, – ухмыльнулся он. – А сможешь мне такой сделать?

– А что мне за это будет? – хитро улыбнулась я.

– Я тебя поцелую! – ответил расхрабрившийся Джастин.

– Да? Ну тогда это должен быть хороший поцелуй, за такую-то работу.

– Хорошо, я согласен, – усмехнулся Джастин.

***

Сегодняшнее утро было особенным. Я проснулась, поцеловала обнимавшую меня и разомлевшую Гермиону и пошла в ванную. Сегодня у нас начинались экзамены. Пяти-и семикурсники с самого утра суетились и нервничали, для них сегодня из министерства приехала специальная комиссия. Про себя я уже решила, что на шестой и седьмой курсы оставаться я не стану. Да никто из тех, с кем мы были знакомы, не станет. Сплошная потеря времени.

Не уверена насчёт остальных, однако согласно законам магической Британии человек, получивший мастерство в одной из дисциплин, изучаемых в Хогвартсе, автоматом приравнивается к выпускнику. Не знаю, когда точно я получу своё мастерство, но у меня их планируется сразу два.

Завтрак у нас был похож на последнюю трапезу осуждённого перед казнью. Дети ели медленно и не выспавшимися, красными глазами поглядывали на стол преподавателей, ведь экзамены начинались сразу после завтрака. Как водится, дети сидели замученные, кто-то имел бледный вид, кто-то наоборот возбуждённый, но они бегали с книгами, конспектами и, как это и бывает, пытались в самый последний момент утрамбовать в голову хоть что-то. Ну если ничего не делать весь год, то закономерно ничего не утрамбовывалось. У меня с этим проблем не было вообще. С таким громадным ментальным пространством, как у меня, я ничего не забывала. Лишь то, что сама хотела забыть, ну а, кроме всего, у меня на шее спокойно висела полная библиотека Выручай-комнаты. В последнее время она там постоянно висит и уже всем ученикам и преподавателям примелькалась.

Лично у меня сегодня экзаменов не было, так что я, проводив своих знакомых на экзамен по чарам, поцеловала Джастина на удачу и вернулась обратно в гостиную. Сегодня ночью у меня будет экзамен по астрономии, завтра – по трансфигурации, а послезавтра – по истории магии. Все оставшиеся ненужные вещи я уже передала домой при помощи Тини и в буквальном смысле сидела на чемоданах.

Историю магии и астрономию я сдала на отвяжись, поставили выше ожидаемого и хорошо, а вот по трансфигурации мне поставили превосходно, несмотря на все старания Минервы, которая как-то слишком уж прохладно отнеслась ко мне на этот раз.

***

– Ну что, телефон мой вы все знаете, – говорила я, прощаясь со своими друзьями перед началом каникул, – пишите, звоните, сходим в Лондон погулять, если хотите.

Я с намёком посмотрела на Гермиону и Джастина. Пускай только попробуют не позвонить. Кто тут мой официальный ухажёр?

На этот раз я поцеловала Джастина и трансгрессировала домой сама, пообещав звонить всем. На это лето у меня были обширные планы.

*** Интерлюдия. Дамблдор. ***

Дамблдор барабанил по своему огромному столу пальцами и размышлял. Кроме его обычных мыслей по поводу содержания школы, зарплат преподавателей, закупок, политических дрязг в Визенгамоте и… на этом месте старый волшебник тяжело вздохнул.

“А может, отказаться от одной из должностей? – подумал он. – Стар я уже для всего этого.”

Снова и снова мысли его возвращались к пророчеству и к его основной фигурантке, Розе Поттер. Весьма милая и добрая девочка. Добрая, пока её не трогаешь. Из слухов и данных, которые он собрал от учителей, она помогает всем остальным, общается с другими факультетами, не делает различий между чистокровными и маглорождёнными, добрая и смешливая, но не робкая… о, нет, Дамблдор сидел здесь же, когда она разозлилась на заместителя главы отдела по уходу за магическими тварями, и он почувствовал чуть больше, чем этот клерк. Море… нет, просто безбрежный океан энергии и силы. Да она сильнее даже его самого, уж это-то он почувствовать смог. Откуда такая мощь? И не спросишь ведь. Есть в магическом мире набор вопросов, которые лучше не задавать никому.

Весь этот учебный год творилась какая-то ахинея. В начале сбежали преступники из Азкабана. Когда директор узнал об этом, с одной стороны, он, как и все, переживал, но, с другой стороны, он в мыслях скакал как ребёнок.

Два самых одиозных члена из Пожирателей Смерти и личный враг Розы Поттер, Питер Петтигрю, который и привёл к ней домой Тёмного Лорда. Уж на этот раз она будет просто неспособна пропустить это мимо ушей. Вот и посмотрим на её реакцию.

Прыгать он перестал, когда эта идиотка Амбридж сообщила ему о решении передислоцировать часть дементоров на охрану замка. В тот момент ему хотелось своими руками удавить дурную бабу, ведь с дементорами у него были ужасные отношения. Ужасные это даже близко не описывало реальную картину. Он их просто ненавидел ещё с детских времён, в общем-то, с тех пор, когда его отца посадили в Азкабан.

Эти твари теперь летали вокруг замка, являясь ежедневным напоминанием его слабости, однако это продлилось недолго. Совсем недолго. В один прекрасный день больше сотни дементоров просто исчезли. Дамблдор подозревал, кто это мог сделать. На время нахождения дементоров здесь все уроки по астрономии перенесли с астрономической башни в большой зал, где была точная иллюзия звёздного неба.

Рисковать и предоставлять пищу для дементоров в виде душ детей никто не желал, а потому выброс колоссального количества огненной маны и ещё чего-то, чего он не мог классифицировать на астрономической башне, был для него сюрпризом. Да из окна его директорской башни, он даже кусочек этого голубого зарева успел увидеть. О, он и сам ощутил всю магию очень хорошо, и только потом он узнал, что портреты видели открывающиеся и закрывающиеся двери на пути следования невидимки.

Нет, никаких прямых улик, указывающих на Розу, у него не было, и это были лишь догадки, да и, ко всему, даже если бы это была она, единственное, что он бы сделал, это стоя поаплодировал девочке. Этих ненавистных тёмных тварей давно стоило перебить, но какова девчонка, а? Тихо, молча забралась на башню, дождалась, когда на её яркое сияние души слетится как можно больше тварей и ударила адским пламенем и главное легко смогла его обуздать.

Проблема была в том, что никаких весточек от своих осведомителей о беглецах из Азкабана так и не появилось. Никто никого не видел и не слышал. Ни Питер, ни Белла так нигде и не всплыли, а Роза была всё так же спокойна, как и раньше. Ну только дом свой защитила, как крепость, и успокоилась.

Дамблдор чего-то не понимал и не осознавал. Ну хоть какая-то реакция должна была появиться? От ненависти и до страха. Ну хоть что-то? А потом ещё один инцидент с дементорами. Да Роза даже заморачиваться не стала, а уничтожила их точно так же, как и раньше, адским пламенем, а уж после её атаки на ментальном уровне Дамблдор зарёкся лезть к ней в мозги. Но откуда такая мощь? Такие силы не берутся из ничего. Роза была сильна, очень сильна, но как ребёнок на ровном месте смог заиметь такую силу?

Такая мощь нуждается в контроле, в его мудром руководстве. Её нельзя оставлять бесхозной. Нужно будет попробовать получить влияние на Розу одним из методов… может попробовать выдать её замуж за одного из подконтрольных ему полукровок или чистокровных? Хоть так получить над ней контроль? Эх, если бы не Лили, он бы смог пристроить сиротку в нужные руки. Но вот чего нет, того нет. Придётся работать с тем, что есть.

*** Конец Интерлюдии. ***

Начались каникулы с того, что я забежала в банк и забрала оттуда чашу Хаффлпафф, которая уже дожидалась меня там, хотя выглядела эта вещь не совсем как чаша, а больше была похожа на широкий, золотой кубок.

– Мама, смотри, это будет тебе, – сказала я, извлекая этот кубок из специальной сумки с изоляцией для опасных артефактов.

– Это последний крестраж? – подошёл к нам Сириус.

– Да, папа, сейчас я дёрну посильнее.

Вырвать очередной, не самый большой по объёму крестраж, вышло легко, и я даже поглотила магическое и ментальное начало, присоединив их к своим, однако последнего осколка Волдеморта я не почувствовала, и мои брови поползли наверх.

– Что? Что случилось? – обеспокоилась моя мама.

– Последний кусок… оказался не последним. Этот уродец либо успел создать еще один крестраж, хотя нет… не мог, там уже было реально просто не из чего, если его хоть раз надломить, это уже будет животное, либо кто-то сумел найти и оживить этого урода в виде гомункула, который и удерживает его в этом мире.

– Но кому могло такое понадобиться? – удивился папа.

– Да мало ли среди пожирателей больных ублюдков?

– А сам Тот-кого-нельзя-называть не мог призвать к себе одного из своих слуг?

– Да чем этот магл может кого-то призвать? Я же у него полностью забрала всё его магическое ядро ещё в первую нашу встречу, и взять ему новое уже неоткуда. Этот механизм перерождения он собственными руками поломал.

– И что теперь делать? – спросила мать.

– А я знаю? Видимо ничего… ждать…

– Может стоит как-то его разыскать?

– Я что, детектив? Где я буду искать этого уродца? Кто его знает, где он там находится, сам всплывёт, если понадобится, такое дерьмо всегда всплывает, ну а пока – на, это тебе, – отдала я маме чашу Хаффлпафф, – в твою лабораторию. Весьма полезная вещь для зельевара. Позволяет немного усиливать некоторые магические свойства ингредиентов.

***

После этого я бегала и заканчивала мои работы по артефакторике и ритуалистике, выслушивая постоянную критику от мистера Густавсона. Было хорошо заметно насколько сильно он сдал за пару лет. В последнюю нашу встречу он открытым текстом заявил мне, что уже чувствует дыхание смерти на себе, но меня он до мастерства довести ещё успеет.