Текст книги "И даже Смерть не разлучит нас (III) (СИ)"

Автор книги: Gota

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Они даже не представляют себе, насколько под моим руководством и хитрым обманом круто повернули историю Земли. Конечно, их ждёт то, что им обещано Судьбой. Ты прекрасно знаешь, я не в силах этого изменить… Впрочем, это уже не имеет значения. Тем более для насссс, – прошипел, словно Сумеречная Тень, Сущий.

– Вы о той книге, что заполучила смертная, Хезер? – вновь непонимающе похлопал глазами Кархис. – Но, во имя Ада, какой от неё теперь прок? Она же обыкновенный человек, а не кшатрия или нефилим! – возражал он.

– Так-то оно так, мой дорогой и верный слуга… – задумчиво произнёс Неприкаянный. – Но никто из них так и не понял, что на самом деле произошло здесь, в Аду. И, благодаря нашим наивным друзьям с Земли, Ад перешёл из лап Хаоса в руки моей Госпожи, – он слегка затаил дыхание, прежде, чем продолжить: – Той, что я уже давно служу. И Она – гораздо древнее смертных, демонов, драконов и ангелов, – затем он понизил голос и, параллельно рыча, произнёс: – Даже древнее Бога.

– Кто же Ваша истинная Госпожа, Повелитель? – от посеянной Сущим интриги глаз тайноведа даже перестал какое-то время моргать. – И, кто воистину древнее Вас и самого Создателя? Я всегда считал, что Вы, хоть и живёте в Аду, по-прежнему служите Богу!

– Пребывая за множеством книг, мой дорогой Кархис, я узрел истину сквозь завесу трёх миров. – задумчиво рассказывал старец. – Я говорю о Той, что своим дыханием породила наши миры. Одна из старейших сил Вселенной.

– Неужто Вы говорите о Пустоте? Разрушительнице и поглотительнице миров? – начиная пугаться слов господина, спросил Кархис.

– Нет. Она – такая же древняя, как и Пустота. Но противовес ей. От имени моей Госпожи я сделал то, что должен был. – соединил кончики пальцев ладоней Неприкаянный, по-прежнему сидя за столом. Кархис облетел небольшой скалистый столик, заняв место напротив Сущего, повисая невысоко в воздухе. Так, что уровень глаза тайноведа был чуть выше на голову глаз Сущего. – Вскоре, мир переродится. Конец Света всё равно настанет. Но случится это по-другому.

– Как? О чём Вы толкуете, господин? – сиреневое большое око едва не выпрыгнуло из глазницы, заслышав слова Сущего.

– Ты знаешь, Кархис, – Сущий гордо выпрямился, встав из-за столика, и сложив ладони позади, делая вид, будто высматривает подходящую Книгу Судьбы, покоящуюся на верхних полках Библиотеки. – Какой силе стали поклоняться демоны Ада? Самые первые, заселившие Ад?

Тайновед недоумённо поморгал глазом, слушая своего повелителя.

– Ей же поклонялись и драконы. До тех пор, пока не произошёл Мировой Бунт. Демоны показали, насколько опасен Хаос. Как вечные изменения способны привести мир к катастрофе, хуже которой и представить нельзя. Впрочем, Бог нашёл способ спасти любимые Ему миры. Но… – с долей горести произносил он дальнейшие слова. – Пустота всё равно возьмёт своё… Она попыталась нанести удар по Аду, сподвигнув людей Земли на массовое уничтожение друг друга. Теперь же Пустота возьмётся за саму Землю. Великая Поглотительница обязательно учитывает прошлые ошибки. На Ад она теперь не пойдёт.

– Землю? Так она теперь уничтожит Землю? – удивлялся умозаключениям Кархис.

– У нас теперь есть противовес. Единственный союзник, способный противостоять её силе. Для этого мы и освободили Ад от власти демонов. – пояснял Неприкаянный.

– Разве не Бог посылал Вам видения, послания с помощью своих мыслей о том, кто остановит безумие в Аду? – удивлённо продолжал взирать на господина тайновед.

– Всё так, Кархис. – едва заметно кивнул Сущий. – Но не было ни слова о Древнем противнике всех! Свет уже меркнет и слабеет – достаточно взглянуть на события, что творятся на Земле. Хаос стал слишком непредсказуем. Он – вечный шрам Земли и Ада, что никак в своём неустанном изменении и движении не остановится, творя немыслимые события.

– Так, кто же теперь наш союзник? Смертные, что совершили невозможное? – намекал Кархис на Иккинга, Астрид и Хезер.

– Только одна из смертных. – серьёзным тоном отметил Сущий. – Та, что Судьбой предписано отречься от своей новой семьи.

– Вы сделали из Хезер марионетку… Эта книга, что Вы ей отдали под видом подарка от Кемуэля… – размышлял Кархис. Казалось, он отчасти презирал господина за столь беспринципное управление мыслями и желаниями несчастной, пережившей множество страданий девушки.

– Книга направит её по назначенной ей стезе. Этой девочке предписана Судьба – стать Пророчицей нашей Госпожи. Её слова и мои знания станут величайшей силой, что перевернёт представление об устройстве мира… – гордо заявлял Неприкаянный. – Отказаться от старых взглядов… и прийти к истине… – затем, он снова помрачнел в голосе. И во взгляде. – В этом я вижу наш единственный шанс, чтобы Земля противостояла Пустоте. Не успеем к назначенному сроку… и Три Мира падут…

– Назначенному сроку?! – ужаснулся Кархис, раздвинув все двенадцать щупалец в разные стороны. – То есть Бог…

– Нет… – отрицательно покачал головой Сущий. – Я узнал об этом от Госпожи… Наш единственный шанс справиться с Пустотой – упорядочить земных людей, отвести их от Хаоса, в который они верят. Которому предаются и который совершают. Но силам Света из Рая уже не хватает на это сил. Ангелов не так много… – в этот момент он недобро ухмыльнулся. – Зато нас теперь – несметное множество… – затем Сущий развернулся к тайноведу лицом, говоря приказным тоном, словно в данную секунду отдавал ему чёткое распоряжение: – Первое, что мы обязаны сделать – преобразить Ад. Сделать из него не тюрьму для грешных душ, а убежище, пристанище, укрытие от чьего бы-то ни было взора. Испорченные души пустим на уничтожение. И лишь достойным среди них будет позволено находиться и обретать покой в Аду. Необходимо сотворить Лабиринт Испытаний – место, где людские души будут проходить очищение – или же умирать навеки. – вспомнив, что есть куда более насущное дело, чем прежде сказанное, Сущий совершил секундную паузу. Затем продолжил более спокойным тоном. – Но я забегаю вперёд. Сейчас наша задача – подготовить всё к Приходу Госпожи.

– А что с демонами, повелитель? Куда денутся они? И, я крайне сомневаюсь, что Ночные Фурии позволят разрушить недавно созданный порядок, чего добились, ценою стольких сородичей! – возражал Кархис.

– Здесь нет их заступника, Абстрагируса. Или, как он привык себя называть, «Кемуэлем». – Сущий уже давно не упоминал ангельские имена. И, когда ему приходилось это делать, он морщился так, словно раскусил таблетку «анальгина». – Они помогли нам. Но они нам не союзники. Впрочем, их могущества не хватит, чтобы противостоять воле моей Госпожи. Тем более, они частично сотканы из Её покрывала…

– Так вот, о ком Вы говорите?! – сообразил тайновед, медленно поморгав.

– Ты правильно понял. Тьма – наша последняя надежда на защиту Трёх Миров. Рай, чей Свет легко поддался Пустоте, показал свою слабость перед Ней. Хаос едва не привёл Ад и Землю к уничтожению. Повсюду наступила недолгая Эра Затишья, которая продлится триста адских лет. Это последняя эра, которую будет знать ныне существующая Земля, Рай, и Ад.

– А демоны, повелитель? Разве кому-то под силу здесь или на Земле избавиться от проклятых Каст Десяти? А драконы? Неужели, после всего, они также подлежат изгнанию? – любопытствовал Кархис.

– Драконы? Нет. Демоны? Да. Для этого Судьба и привела сюда мою Ученицу. Аделина, подойди к нам, дорогая. – ласковым дедовским голосом позвал её к себе Неприкаянный. Девушка пришла к ним, глядя в полные решимости и лишённые всяческого безумия глаза Сущего, она спросила:

– Я уже догадалась о твоём замысле, Сущий. Решил изгнать с моей помощью всех демонов до единого? И куда же? В саму Пустоту? – возмущалась Неприкаянная.

– Нет. Их мир будет так же близок к Земле, как и Рай. Твоей задачей станет то, что даже мне совершить не под силу – отколоть одно из Междумирий. Оно станет обиталищем демонов. И только демонов. У них будет своё отдельное царство. А то они похожи на изгоев и кочевников, у которых нет своего дома.

– Я боюсь даже спрашивать про драконов… – озлобилась Аделина, отвернув свой взгляд от Сущего. – Ты и Ночных Фурий изгонишь?

– Драконов это не коснётся. Их ряды пополнятся теми, кто обитает в других, более далёких Междумирьях. Их единицы, но они также нужны своим крылатым собратьям в Измерении Драконов. Им, как и раньше, будут принадлежать два Междумирья – их родина, Измерение Драконов, и Долина Обречённых, где они продолжат хоронить своих умерших. – пояснил спокойным тоном Сущий. – А от демонов пора избавляться.

– Но так ведь нельзя! – возмущалась Аделина. – Они сражались на нашей стороне против Сероскала. И готовы были защищать Ад от ангелов и их командиров, что попали под влияние Пустоты.

– Моя дорогая Аделина, – скрестил руки на поясе Сущий, пристально глядя в её взволнованные очи. – Не говори мне, будто ты веришь, что Ночные Фурии смогут сдерживать безумие и кровожадность большинства демонов вечно. Что время не затронет их, как Салеоса, остальных Герцогов и Князей. Спустя три сотни адских лет могущество Дэтомоны начнёт таять у них на глазах. Демоны снова выйдут из-под контроля. Нынешняя Эра Затишья очень скоротечна. А что будет в результате, как ты думаешь? – увидев нахмурившуюся в этот момент Аделину, он утвердительно кивнул, продолжая: – Верно, повторится Бунт. Ты знаешь это, не так ли? – от ярого возмущения в её глазах не осталось и следа. – Ты, как и я, слышишь глас нашей Госпожи. И поверь мне, Аделина, она ни разу ещё не ошиблась в словах. И, к тому же, Тьма любит демонов не больше, чем Бог. А их присутствие в Аду станет угрозой Её планам.

– Вот, зачем ты меня оживил? – нотки презрения в голосе Неприкаянной зазвучали громче. – Чтобы я тебе помогала, слепо веря в каждое твоё слово?

– Может, я, порой, очень лгу. Утаиваю правду. Но я никогда не искажаю смысла Её слов. Истина, сокрытая в них, несёт ответы на многие вопросы, один из которых тебе известен, как дважды два – как защитить Землю и связанные с Нею миры. Твои смертные друзья узнали то, что им было дозволено узнать. Такова была моя воля. Таков путь нашей Госпожи, – не обращая внимания на укоризненный взгляд Аделины пояснял Сущий. – В тебе, дорогая, соединились две великие силы, способные преломлять пространство. С помощью силы Неприкаянной и демонической мощи Адского Пламени, ты можешь создать мир. Или же отколоть существующий. Я говорю о мире для демонов. Он станет их тюрьмой, дабы никто из смертных более не смог призвать их. А души их слуг прекратят становиться подобиями демонов, попадая сюда. Вместо ужасных мучений, они будут очищаться в горнилах Госпожи. Ад ожидает великое преображение. Приступить к задуманному мы обязаны уже сейчас.

– Ответь мне только на один вопрос, Неприкаянный, – жёстким голосом произнесла Аделина. – Что будет с Иккингом, Астрид и Хезер? Ты говоришь – Эра продлится три сотни адских лет? Успеют ли они насладиться жизнью, радостями? По земным меркам триста адских лет – крохотный кусочек времени для жизни человека. У них ведь не будет… – она подумала о том, что Иккинг и Астрид наверняка в будущем захотели бы создать семью, заиметь детишек… Их первые шаги, слова, забавные действия… первый класс… и далее, далее… Печаль мгновенно проникла в сердце Аделины. Столь грустные мысли, если у них появится малыш, которому в детстве суждено умереть в конце недолгой эры, лишали её способности к ясному виденью ситуации. Впрочем, виденьем сложившейся ситуации обладала не только она. Сущий, подобно заботливому дедушке, мягко улыбнулся, пронизывая Аделину взглядом, полным внутренней гармонии:

– Возьми эти три книги, и ты узнаешь, какая судьба их ожидает, моя дорогая, – вручая ей три синих фолианта, промолвил он. – Могу сказать одно сразу, чтобы с твоего сердца исчез тяжёлый камень: они более не испытают тех ужасов, что им пришлось пережить в юности. И они не увидят заката Эры Затишья. Дай мне одно слово – слово Неприкаянной, Аделина, – ради осознания того, что у её друзей будет хорошая судьба, она кивнула в знак согласия. – После изучения этих книг, ты создашь мир для демонов. И поместишь их всех туда без исключения. Это не однодневное и, даже не однолетнее дело. Как только миры будут созданы (или отколоты), я наложу Печать, которая не позволит им вырваться на свободу, – затем он, словно генерал, приказал девушке: – Ступай, Аделина. Зачитай судьбы друзей и возвращайся сюда.

– Я могу поделиться этим знанием с Беззубиком? Он тоже заслужил право знать, что станется с его друзьями? В особенности, с Хезер. – настаивала Аделина.

– Можешь. – кивнул Сущий. – Сейчас он находится в Предвратности. Недавно вернулся после свидания с Белой Фурией.

– Всё-то ты знаешь, Сущий, – слегка закатила глаза Аделина, понимая, что в Аду от взора его чёрных глаз и его одноглазых помощников ничего не скроется.

– Ступай, Аделина. Не трать драгоценное время.

Девушка окружила себя чёрным, непроглядным пологом. Через пару секунд, она опустила клубы дыма, вьющиеся вокруг неё, словно ночное покрывало. Оказавшись среди хорошо ей знакомых, унылых пейзажей Предвратности, Аделина увидела возле вулкана одиноко гуляющего, чёрного дракона.

Он отдыхал возле потоков лавы, устремляющихся из жерла вулкана в лавовые реки, над которыми по-прежнему зависал сернистый, ядовитый туман. Аккуратно устроившийся дракон уловил ушными отростками растущий звук шагов. Босых ног; не копытец, как раньше. Беззубик вмиг заметил приближающуюся к нему рыжеволосую девушку. Словно маленький пёсик, радующийся возвращению хозяина, дракон помчался к Неприкаянной. Настигнув её раньше, чем она его, он просунул свою влажную, чешуйчатую мордочку под локоть правой руки Аделины, несколько раз потёршись ею о бок девушки. Аделина слегка засмеялась от щекотки. Она дотронулась до макушки дракона, поглаживая её и подбородок. Демонических когтей на пальцах девушки более не было. И поэтому она спокойно принялась чесать его щёки, подбородок и затылок. Дракон впал в экстаз и повалился на сухие скалы вулкана.

– Как я рада тебя видеть, друг мой! – Аделина крепко обняла его за шею. Дракон лапой прижал её к себе, радуясь появлению дорого ему «человека». Обнимая её, Беззубик заметил три синих фолианта, что она держала в левой руке. Тех самых, что вручил ей Сущий. Он обеспокоенно проурчал. Аделина ощутила драконий «полурык», подступивший к его горлу, и поспешила успокоить друга:

– Всё хорошо, Беззубик. В этих книгах записаны судьбы наших с тобой друзей – Иккинга, Астрид и Хезер. Что скажешь, если мы вместе заглянем в их будущее? – мягко спросила она.

– Зачем? У них теперь своя жизнь, Аделина, – мысленно донёс свои слова Аделине Беззубик. Девушка по-прежнему могла читать мысли драконов. Частица демона в ней сохранилась, хотя большая часть была уничтожена Сущим в момент её оживления. – Я не хочу знать их судьбу наперёд. Особенно моей сестрёнки, Хезер, – дракон опасливо поглядывал на эти книги, ощущая что-то нехорошее, исходившее от них.

– Друг мой, потом я… – замялась Неприкаянная, не зная, как сказать о своём разговоре с Сущим. О том, что в скором времени должно произойти. Какие перемены ожидает Ад в ближайшем будущем. – … уже вживусь в роль Неприкаянной. И у меня просто не будет свободного времени, чтобы узнать то, что так сильно терзает моё сердце.

– Ты что-то скрываешь от меня, Аделина… – подытожил Беззубик, замечая, как девушка моментально занервничала. – Сущий что-то задумал?

– Да. – грустно вздохнула она. – Он хочет изгнать всех демонов из Ада. Я должна буду отколоть одно из Междумирий, изгнать своей мощью всех демонов из Ада и направить туда.

– ЧТО?! – поразился Беззубик. – Но… зачем?

– Это… очень… и очень длинная история… Но, поверь мне – сейчас я провожу с тобой последние свободные минуты своей жизни… Затем я полностью погружусь в дела Адские и более не смогу тебя навещать… наверное… – насупилась бывшая суккуба, присев рядом с драконом, обхватив колени. Она решила слегка сменить тему с грустной, на, как ей казалось, более приятную: – Как прошло твоё свидание с Белиной?

– Не удалось нам толком побыть вдвоём. – разочарованно выдохнул Беззубик. – Её постоянно сопровождают Фолькмиры. Да чего же занудные создания! Или эта магия принцессы их такими сделала? В общем, свидание прошло не ахти. Но я не теряю надежды увидеться с ней в будущем… без их присутствия… – лукаво улыбнулся Беззубик, на что Аделина по-доброму взглянула на лучшего друга.

– Уверена, так оно и будет, дружище.

– Не знаю… – грустно вздохнул дракон, взирая по-прежнему на книги. – Мне кажется, я по-прежнему буду один. Учитывая тем более то, что ты сказала… – Беззубик быстро сообразил. – Изменения в… «образе жизни» коснутся ведь и нас, драконов?

– Да. Сущий планирует вернуть всех драконов из других Междумирий обратно в ваш родной край.

– Нельзя сказать, что это хорошая мысль. Парящий-над-Демонами не просто так в своё время изгнал их из нашей родины. – размышлял Беззубик. – В любом случае, я не собираюсь возвращаться в Измерение Драконов. – горько улыбнулся он. – Ты знаешь, у меня там… хороших воспоминаний особо и нет… Тем более, Белина, наоборот мечтает в скором времени поселиться снова там. А я так… не могу. – погрустнел Беззубик. – Так, наверное, решили Воды, когда вселили мою душу в это тело… – показал он на себя передними лапами. – … чтобы я был один всю жизнь…

– Мы оба будем одни… – поникшим голосом заявила Аделина, сочувствующе дотронувшись кончиками пальцев до правой передней лапы дракона. – У нас нет с тобой семьи. – затем, поспешила поправиться она. – Нет, конечно, у тебя есть мама, Беззубик… А я… трижды проклята… Моей душе суждено пребывать в Аду. Так, наверное решили звёзды.

На этот раз Беззубик сочувствующе укрыл спину девушки своим правым, широким крылом – таков способ сопереживания дракона.

– Ты права, Аделина. Есть мама. Есть Белина. – улыбнулся на секунду дракон, затем посерьёзнел. – Но, иногда мне кажется, что я нужен кое-кому куда больше, чем им. – он поглядел кошачьими глазами на ту, кто была суккубой совсем недавно. Кто воодушевлял собой. Ради кого, решился на следующий шаг: – Я буду с тобой, Аделина… – девушка взглянула в глаза дракона, полная надежд… словно видела сквозь кошачьи зрачки нечто столь человеческое, что описать это невозможно. – И ты никогда не будешь одна. – затем Беззубик состроил человеческую улыбку. Аделина, сдержав слезинки радости, вновь обняла дракона за шею. Крепко. Нежно. Она ощущала в нём уверенность, душу, которая встанет горой за неё, всегда придёт ей на помощь, защитит её от опасностей.

– Спасибо тебе, дорогой… – последнее слово случайно сорвалось с её уст. Драконьи очи преисполнились счастьем, радостью. Каждая клеточка дракона счастливо засияла тёмным фиолетовым свечением, словно лезвие Меча Неприкаянных, по которому скользили серебристые блики. Девушка заметила, что Беззубик начал странно светиться и слегка поразилась увиденному: – Что с тобой?

– Это… неважно. – загадочно улыбнулся дракон. Он не стал ей говорить слов, что любит её всей душой. Чистая любовь наполняла драконью душу невообразимой преданностью к созданию, к которому она это испытывала. И, когда это происходит, тело дракона начинает светиться цветами чешуек, сопряжёнными с красками дневного полудня, или полуночной темени. Аделина ничего на это не сказала, лишь загадочно, по-доброму, улыбнулась Беззубику.

Наступила неловкая, недолгая пауза между ними. Немного отпрянув от дракона, присев снова рядом с ним, девушка вернулась к недавнему вопросу:

– Давай заглянем в будущее наших друзей? – всё подталкивала она Беззубика к просмотру будущих событий их друзей, словно искушала.

– Ты всё действуешь, подобно суккубе? Искушаешь меня? – по-доброму съязвил в мыслях Беззубик, улыбнувшись по-человечески, затем, засмеявшись по-драконьи.

– Ну, если только самую малость… – показала она своими пальчиками «малость». Затем оба слегка засмеялись. В результате дракон согласился:

– Хорошо, Аделина. Надеюсь, их история будет хорошей.

– Не сомневайся, друг мой! Не сомневайся. – убеждала она его.

Дальше произошло нечто необъяснимое, стоило Аделине приоткрыть два фолианта, где содержались судьбы Иккинга и Астрид. Будто под действием магнитов две этих книги потянулись друг к другу и… соединились в одну громоздкую.

– Всегда так бывает? – удивился Беззубик, ошалело поглядев на новый, утолщённый фолиант, а затем на подругу.

– Не знаю. Давай-ка посмотрим.

Аделина распахнула массивную книгу. На желтоватых страницах Беззубик заметил слова, написанные изысканным, каллиграфическим почерком… под тем же наклоном… углом… что и фолиант Хезер. То, что они узрели в книге, с одной стороны их безумно порадовало. С другой – слегка озадачило…

В вечер того же дня, когда Хезер, используя могущество вверенной ей книги, исчезла на глазах влюблённых, те начали искать её. Иккинг набрал её номер, но девушка не отвечала на звонок. Хезер осознала тягостность совершённого ею выбора, принятие того, что частью семьи Хэддоков ей стать не суждено. Как бы она ни любила одного из членов её семьи в дальнейшем.

Влюблённые надеялись встретиться с ней следующим утром, в школе. Но она не пришла на занятия. И, хотя в самой школе Хезер была – забирала личные данные и обговаривала с директором условия её перевода в другую школу, в один из филиалов, её появления никто из одноклассников не заметил. И никто не сказал Иккингу или Астрид об этом. Те же двое по-прежнему волновались за неё. Пытались дозвониться ей с утра. Однако её телефон был выключен. Хезер скрылась, подобно теням, ровно так же, как и появилась в школе. «Фолиант ещё сыграет свою роль», – говорила брюнетка себе. Так оно и было.

В воскресный вечер из дальних краёв вернулся отец Иккинга. Стоик был весьма взволнован. Пальцы рук изрядно холодели, а сердце колотилось от переполняемых им эмоций. Открыв дверь своего родного дома, обширный мужчина застыл на пороге. Перед ним, словно призрак из прошлого, стояла его жена. И, да, она видела мужа ровно так же, как он её. Полуминутное безмолвие сменилось радостными возгласами обоих. Они побежали навстречу друг другу и крепко заключили друг друга в объятия. Тёплые, крепкие, и одновременно нежные. Слёзы хлынули из глаз нескончаемыми потоками. Одна за другой они текли по их щекам, как осенний дождь, скользящий по оконным стёклам. Лёгкий хнык и всхлипы выражали чрезмерную радость от обретения друг друга спустя семнадцать лет расставания. Воистину, родители Иккинга никогда не были столь счастливы, как в эти самые мгновения.

Застав своих родителей дома, Иккинг, ничего не сказав, обнял счастливых родителей. Юноша испытывал множество эмоций. Астрид стояла на пороге и радовалась за возлюбленного и его близких. Пролив счастливую слезинку от виденья воссоединившейся семьи, девушка медленно подошла к ним. Иккинг представил своему отцу девушку – возлюбленную, Астрид Хофферсон. Стоик принял её весьма радушно. Через несколько минут все четверо уже сидели за столом на кухне – устроив настоящее, семейное чаепитие.

Шесть часов вечера показались на настенных часах. Из дома Хэддоков слышалось искреннее веселье и радость. Стоик рассказывал о своих путешествиях. Иккинг говорил о своих планах. Каждый член семьи поочерёдно слушал рассказчика. Валка не стала рассказывать мужу о том, что с ней на самом деле приключилось. Вместо этого, она решила переложить всё на беспамятство. Мол, очнулась в каком-то лесу, очень далеко за границей страны. Ничего не могла вспомнить. Что у неё есть сын, муж, родной дом и так далее. Мол, её приютили добрые люди, помогали встать с колен. А воспоминания вернулись только месяц назад. К тому моменту, она уже подкопила достаточно, чтобы вернуться домой. Как раз… сегодня. Муж слушал её весьма взволнованно, едва сдерживая горькие эмоции. Закончился рассказ Валки крепким объятием и вновь потёкшими слезами по щекам рассказчицы. Стоик крепко прижал женщину к себе, не желая её выпускать. Боялся, что она вновь неожиданно исчезнет.

Глядя на это, Астрид умилённо, неосознанно взяла руку Иккинга в свою. Юноша лишь прижал её к себе, нежно обхватив свободной рукой её плечико, которое так и стремилось плотнее притиснуться к его груди.

Когда эмоции родителей Иккинга стали более спокойными, Стоик поинтересовался планами сына.

Младший Хэддок поведал им о совместных планах с возлюбленной после экзаменов уехать в другой город – учиться и работать. Валка слегка передёрнулась от этой идеи. Ей хотелось, чтобы её сын хотя бы первый год пожил ещё в родном доме Хэддоков. Тогда Иккинг высказал мысль, озадачив родителей. Астрид, заслышав его идею, залилась краской, как сочный, спелый томат, смущённо улыбаясь любимому:

– Мы с Астрид… хотим жить вместе… Может, вы не будете против, если она… станет жить вместе со мной? – напряжённо говорил парень.

Стоик чуть не поперхнулся чаем, и хотел тут же возразить. Однако сын решил проявить смелость, убеждая отца, что всё будет хорошо:

– Мы с Астрид уже месяц об этом размышляли и… – лукавил Иккинг немного. Все, кроме ни о чём не знающего Стоика, мгновенно это поняли и заговорщицки улыбнулись. Как вдруг Астрид ещё больше шокировала семью родителей Иккинга. Кроме него самого, потому что он желал того же, что у девушки оказалось на языке:

– Мы решили помолвиться, – после этих слов Астрид покраснела ещё сильнее. Иккинга тронули эти слова и он чуть крепче сжал пальчики любимой в своей руке.

– И… после того, как мы переговорим с родителями Астрид об этом, я надеюсь… – со сдавленной паузой, желая смягчить отцу «удар», произнёс Иккинг дальше: – … вы позволите… НАМ жить вместе, – голос Иккинга слегка задрожал. Валка взяла мужа за руку. Крепкий здоровяк не взбаламутился, не гаркнул. Ничего, что Иккинг ожидал от своего отца. Он, конечно, посуровел во взгляде, но… учитывая сегодняшнюю безумность дня, смягчился как в голосе, так и в мыслях. Он решил спросить свою возлюбленную:

– Дорогая, ты уверена, что хочешь, чтобы дети жили подле нас? Может быть, им действительно пора жить по-взрослому? Я думаю, Иккинг уже готов к самостоятельной жизни. Уж сколько я нахожусь в разъездах, а он один спокойно справляется по дому. За годы, что утекли, будто реки, Иккинг повзрослел. Я понимаю, как тебе хочется восполнить утерянные годы, проведённые без него. Но, мне кажется, наш сын должен сам решить, где ему будет лучше. А мы с тобой, Валка, будем периодически навещать его и… – Стоик взглянул на светловолосую красавицу, что держала за руку его сына. Он ощущал сердцем, как между ними образовалась невидимая нить… нить, что соединяла их сердца крепче любого, земного металла. Стоик понял, что это связь слишком прочна, чтобы пытаться её ослабить или вовсе разрушить. Он замечал это и во взволнованных, но уверенных в себе и в своих чувствах к Иккингу Астрид. Та же уверенность мелькала и в уже взрослых и… словно пережитых множество событий глазах Иккинга за время его отсутствия.

– Ах, прости меня, Иккинг, – лицо матери исполнилось печалью. Иккинг знал, что она чувствует в данную секунду. Он понимал – если совершить неверный выбор, его мама вновь ощутит себя одинокой. С мужем она будет видеться лишь 7 дней в месяц. Потом он вновь уедет на три недели. А кто может заполнить пустоту в душе, как не родной человек? Иккинг, быстро прикинув в голове, принял мудрое решение:

– Астрид, если ты не против, то мы… будем жить здесь… в моём доме. После помолвки. – голубые глаза видели в решении любимого мудрость и осознание, где он действительно будет нужен в ближайшем году. Или годах. Она поддержала его мысль, добавив:

– Я согласна. – Астрид мягко улыбнулась ему.

– Но помолвка состоится не раньше, чем вы закончите школу, детишки, – поставил условие Стоик. Иккинг радостно принял это. Как и Астрид.

Затем юная Хофферсон вспомнила, что её родители совсем скоро вернутся домой. Они не очень будут рады отсутствию дочери. Поэтому, она вежливо «откланялась» и поспешила скорее возвратиться домой. Иккинг, не желая расставаться с любимой, поддержал её, так же «откланявшись» перед родными. Они вдвоём, держась за руки, помчались на остановку, куда как раз подъезжал автобус, следовавший до дома Хофферсон. Стоик и Валка, глядя, как их сын не выпускает из рук свою возлюбленную, как он смотрит на неё, а она на него, сказали вместе одно предложение:

– Вот она – настоящая любовь, – Валка прижалась к мужу, и тот ласково приобнял её за плечи, взяв нежную руку женщины в свою.

Позже, как влюблённым предстояло узнать, когда они добрались до дома Хофферсон, их возле порога входной двери встретили родители Астрид. Отец у девушки был столь же суровым и упрямым, каким был отец Иккинга. Мама Астрид отреагировала совершенно спокойно, глядя на кавалера своей дочери. Предстояло совершить ещё одно чаепитие. На этот раз в доме Хофферсон.

Конечно, не обошлось без отцовской рекламы о том, насколько важно прохождение службы в рядах вооружённых сил для каждого юноши после школы. Что это делает его характер крепче, придаёт закалку, закаляет волю. Астрид шепнула любимому: «Лучше всего – просто кивай. Ни в коем случае не спорь с ним». Иккинг кивнул девушке и продолжил спокойно слушать рассказы из военной жизни её отца.

Прошло полтора часа. За окном уже почти стемнело. Высоко в небе зажглись первые мерцающие звёзды. Синее зарево сменялось чёрными тонами, настолько светлыми, что можно было разглядеть коричневатые небольшие тучки, проносящиеся по небосводу. Луна старательно сияла серебристо-белоснежными бликами. Ещё через полчаса, когда темень полностью накрыла собою всё небесное пространство, а прохладный, слегка зябкий майский ветерок гулял по улицам города, Астрид проводила возлюбленного к порогу своего дома.

Приятные вторые семейные посиделки закончились, на удивление, хорошо. Юноша оставил хорошее впечатление у родителей Хофферсон. Разговор также постепенно перешёл к теме о помолвке между влюблёнными. Шока в глазах родителей девушки было больше, чем в семье Хэддоков. Однако, на удивление ребят, произошла параллель. Родители Астрид, как и Стоик, серьёзно озадаченные и будто слегка околдованные, были не против помолвки её дочери с Иккингом. Позже предстояло куда более сложное дело – родители Астрид и Иккинга должны были познакомиться друг с другом. Им предстояло узнать друг друга. И то же важное условие было поставлено голубоглазой девушке – закончить школу и лишь потом совершить помолвку. Иккинг и Астрид были безмерно счастливы.

Когда Астрид провожала Хэддока, то вспомнила о том, что её поразило в душе глубоко, словно молния – домашние задания… их нужно было срочно сделать! И… рюкзак Иккинга… с его странным фолиантом. «Хорошо, что они не увидели его загадочную книгу…» – глубоко выдохнула про себя юная Хофферсон. Она поспешила забрать его рюкзак, проверила, что его книга на месте, лежит в нём. И вынесла ему ранец.