Текст книги "Любовь приводит в Ад (I) (СИ)"

Автор книги: Gota

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

====== Глава 1. Слова, перевернувшие всё ======

– Иккинг Хеддок! Опять ты опоздал на урок, Карасик! – смеялись друзья-одноклассники над семнадцатилетним зеленоглазым юношей. Хорошо, что учительница иностранного вышла сразу после звонка на урок из класса и не заметила спешно, но тихо подкравшегося к дверям и открывшего их кабинета немецкого языка, просыпающего в течение последних двух месяцев юношу.

– Привет, Задирака! Привет, Сморкала! – поздоровался Иккинг с друзьями. Он подмигнул своим одноклассницам, которые любовались им, и представляли, как он позовёт их (каждая думала, конечно же, про себя) на свидание. Ну, или хотя бы на выпускной, который уже наступал через месяц.

С успеваемостью у юноши было всё путём. И, хотя он почти постоянно опаздывал на уроки, с домашними и классными заданиями справлялся хорошо. Не отличник, а простой хорошист, любимец одноклассниц, замечательный компанейский товарищ для верных друзей, Эдварда Торстона по прозвищу Задирака (очень любил задираться к одноклассникам из параллельного потока, которые так и норовили уделать его и его товарищей в учёбе, в соревнованиях) и Христиана Йоргенсона, по прозвищу Сморкала (как-то Иккинг и Задирака в туалете услышали забавные звуки, словно кто-то завёл слонёнка, и тот постоянно издавал звуки своим хоботом. Так сморкался Христиан, за что и получил от лучших друзей прозвище Сморкала).

– Опять опаздываешь, милый! – сразу из-за своей дальней парты центрального ряда выскочила очаровательная, высокая, стройная, зеленоглазая брюнетка, Хезер, так и желающая в течение всего последнего совместного учебного года с красавчиком Иккингом усесться рядом. И пригласить куда-нибудь. Брюнетка подбежала к шатену, закинула локоть на его плечо, и заявила. – А мы тебя уже заждались, Иккинг.

– Да, не то слово. Ещё бы на чуточку задержался, и учительница устроила бы тебе такой «fantastisch»! – встал из-за парты Задирака, белокурый блондин с двумя длинными косами, пытаясь спародировать преподавательницу. Другие сверстники моментально захохотали во весь голос.

– Ja, ja. – в шутку согласился Иккинг, ответно парадируя, отчего ещё больше засмеялся весь класс.

– Ну, что, Иккинг? Может в этот раз сядешь со мной? – состроила глазки Хезер, поигрывая с волосами юноши. – У меня подруга как раз сегодня не смогла прийти в школу…

– А что с ней случилось? – Иккинг приподнял бровь от удивления, зная, что Стейнвер Торстон, сестра Задираки и лучшая подруга Хезер, известная также, как Забияка, из-за своей доставучести и досаждаемости братцу, неожиданно не пришла. Та ещё ботанка, знал весь класс, но в компании за словом в карман не лезла, когда дело доходило до интересной беседы.

– Ну, она… заболела… – неуверенно продолжала Хезер, отведя свои изумруды в сторону.

– Ага, слушай её больше. – ухмыльнулся Сморкала.

– Не, ну разве не может человек заболеть? – наигранно удивлялась Хезер, продолжая теребить пальчиками волосы шатена.

– Хезер, я знаю к чему ты клонишь. Но ты же знаешь – на всех уроках я сижу один. Люблю… пространство. – попытка убедить брюнетку, состроив милую улыбку, обернулась неудачей. Хезер всегда очень настойчива в том, что задумала.

– Иккинг, я не кусаюсь… – ласковым манящим голосом произнесла брюнетка, почти полушёпотом. Полкласса удивлялось её непримиримой настойчивости.

– Сядешь с ней, она тебя точно будет кусать. – улыбаясь, засмеялся Задирака.

– Не оттащишь потом. – усмехнулся Сморкала, поддержав Задираку.

– Сморкала! – сердито буркнула брюнетка. Другие одноклассницы захохотали в этот момент.

– Что? – разводя руками, вылупил глаза крепыш.

Иккинг спокойно снял руку девушки со своего плеча, и спокойно ответил:

– Заманчиво, Хезер. Но, нет. Я люблю на уроках сидеть один. – побрёл юноша за свою парту, расположенную в самом углу, возле стены, где располагалась дверь. Не обращая внимания на дальнейшие возгласы одноклассниц и друзей. Брюнетка, конечно, разочаровалась в том, что ей не удалось в который раз заманить к себе парня. Но чувствовалось всеми, за исключением самого Иккинга, что напористая Хезер не намерена сдаваться просто так.

Юноша вовремя, усевшись за свою парту, достал учебник и рабочую тетрадь по немецкому языку. В этот момент вошла учительница. Начался обыкновенный на первый взгляд урок. Для всех, он и казался обычным. Но только не для зеленоглазого юноши.

Парень почти не слушал учительницу. Всё время его сознание пребывало где-то глубоко в раздумьях… Мрачных? Нет. Ужасных? Снова не то.

Это были романтические мысли. Мысли о девушке из параллельного класса, с которым большинство товарищей Иккинга находилось в конфликтных отношениях из-за конкуренции и права первенства в школе по всем показателям: учёбе, спортивных, творческих достижениях, победах на конкурсах, предметных олимпиадах и во многом другом. Юноша постоянно вздыхал при бдении об одной единственной… блондинке с чарующими, как он считал, небесно-голубыми глазами, небольшой косой, доходившей до плеча, слегка худенькой… Его мысли устремлялись в течение двух последних месяцев лишь в сторону Астрид Хофферсон из параллельного 11 «А».

На первый взгляд, юная красавица, Астрид, казалось закрытой и необщительной. На самом деле в числе её хороших друзей и знакомых было несколько бывших одноклассников с которыми она часто переписывалась в социальных сетях, встречалась в кафешках, на школьных дискотеках (они с ней танцевали и общались). Но, девушка ни с кем из параллельного класса не общалась. Почему? Всё та же причина – первенство в школе. Хофферсон считалась самой доброй и спокойной по отношению к ребятам из параллельного потока, но старалась особо ни с кем из них не связываться, дабы не устраивать себе проблем в своём классе. Многие из её одноклассников ориентировались исключительно на превосходстве над конкурентами из 11 «Б». О дружбе и речи идти не могло, не говоря уже о том, чтобы в кого-нибудь влюбиться.

Голубоглазой особо никто не нравился из параллельного класса. Нет, она не враждовала, не издевалась ни над кем из параллели, как это периодически делали её товарищи по учёбе. Просто не общалась. Лишь иногда пересекалась взглядами с несколькими ребятами из 11 «Б». Однажды, Иккинг уловил на себе её случайный взгляд. Завидев необычайную женственность и очарование в очах Хофферсон, шатен ощутил внутри себя непривычные переживания: словно десятки бабочек запорхали в его животе, будто он сам, как они, обрёл крылья и готовился залетать. Нет, не по школе. Ему хотелось устремиться в небо на крыльях любви… вместе с Астрид. С того момента, как это случилось, он стал напоминать рыбу – плывущую где-то в течении собственных мыслей о ней. За свою некоторую заторможенность в школе Иккинг получил насмешливое, но не обидное, прозвище от своих одноклассников – Карасик. Друзья догадались сразу, в чём обстояло дело, и моментально начали его подкалывать после уроков. Но о его чувствах к девушке из сопернического 11 «А» при других одноклассниках не говорили, дабы не портить ему жизнь в классе.

Иккинга настолько затянули мечтания, что он лишь с пятого раза услышал вопрос учительницы на немецком языке, ответно пробормотав:

– Ja, ja. – все в классе захохотали. Учительница предварительно спросила пребывающего в астрале юношу на немецком: «Вы что, заснули, молодой человек?».

– Das ist fantastisch. – развела руки в стороны преподаватель. Затем, вновь заговорила. – Иккинг, может, Вы расскажете мне, о чём говорится в тексте на странице 169?

Юноша уже инстинктивно встал из-за своей парты перед учительницей, и только сейчас обратил внимание, что учебник закрыт, а спрашивать у кого-либо задание в данную секунду просто не представлялось возможным.

– Entschuldigung Sie mich bitte. – виновато ответил Иккинг (что означало: «Вы извините меня, пожалуйста»).

– Соберитесь, молодой человек. Иначе мне придётся вызвать Вашего отца в школу. Это уже не первый случай вашей прострации на уроках, не только на моём. – заявила преподаватель, которая одновременно являлась классным руководителем 11 «Б».

– Хорошо. – кивнул юноша.

Зазвенел звонок и урок закончился. Предстояло реально собраться. Ведь следующим уроком была… математика. Снова эти интегралы, производные. И стереометрия… «Жуть!» – подумал про себя Иккинг. Однако уже через секунду юноша вновь выпустил своё сознание куда-то за пределы тела.

– Всё о ней думаешь? – полушёпотом спросил Задирака.

– Смотри, Карасик. Завалишь ведь все свои достижения за последний месяц… – заявил Сморкала.

– Ребят, я не знаю, что делать… – признался Иккинг, едва не впадая в панику. – Постоянно о ней думаю. Всё время – дома, на учёбе… – жестикулировал руками зеленоглазый. – Нигде нет покоя.

– Может, потому что ты хранишь её фотки из соцсетей у себя в телефоне? – усмехнулся Задирака.

– Ага, и ещё в компьютере. – подметил Сморкала.

– И даже пару плакатов сделал с её изображением. – припомнил Задирака.

– Всё, всё, я понял… – выставил перед собой ладони шатен. – Просто, как мне её пригласить? А что, если у неё кто-нибудь есть? Или я ей не понравлюсь? – испуганно рассуждал юноша.

– Ты не узнаешь, если не спросишь. – кивнул Задирака.

– Но я не могу подойти к ней в школе. Соперничество между двумя классами и всё такое… – заявил Иккинг. Внезапно, у блондина мелькнула мысль:

– А если тебе с ней поговорить после школы? Ну, к примеру, когда она подальше уйдёт от школы, после окончания уроков, чтобы было меньше свидетелей из числа её одноклассников.

– Не-а, не пойдёт. – отрицательно покачал головой Сморкала. – У нас уроки постоянно заканчиваются позже. – подумал про себя Йоргенсон. – Вот ведь везёт им! Раньше домой уходят постоянно…

– Так, а в чём проблема-то? – пожал плечами Задирака. – Пусть отпросится с последнего урока и пойдёт провожать Астрид до дома. Тогда всё получится! – шатен обрадовался такой идеи подобно маленькому мальчику, которому подарили любимую игрушку:

– Задирака, ты – гений! – Иккинг в пылу радости пожал руку товарищу.

– Хах, не за что. – усмехнулся Торстон.

– Кстати, какой последний урок у нас сегодня по расписанию? – спросил Иккинг, пытаясь прикинуть, не пропустит ли он чего-то важного? Как ни как – конец года уже не за горами. Вдруг, какая-нибудь контрольная.

– Сейчас посмотрим. – Йоргенсон достал из кармана джинсов смартфон и принялся пальцем водить по сенсорному экрану. Спустя несколько простейших свайпов (движений пальцем по сенсорному экрану телефона), он нашёл фото с расписанием. – Удача улыбается тебе, Карасик! Последним уроком сегодня будет физ-ра.

– Уж там-то точно никаких контрольных нет. – мечтательно подумал Задирака.

– Да, не то, что сейчас. Вот такая «Ж» будет. – Сморкала развёл руки в стороны, показывая ладонями размер «Ж» с большой телевизор». – Иккинг, ты, вроде как, сечёшь во всех этих интегралах, производных… Поможешь на контрольной? – взволнованно спросил Сморкала.

– Конечно, помогу! – уверенно кивнул Иккинг.

– Только, умоляю тебя, дружище, не выпади в прострацию во время алгебры! – сложив ладони как на молитве отчаянно попросил Сморкала.

– Хорошо, я поста… – мысль прервалась увиденным юношей зрелищем.

Мимо троицы верных друзей проходила худенькая светловолосая девушка, с единственной недлинной красивой косой на плече, ростом с Карасика, одетая в белую футболку с короткими рукавами и джинсовую синюю юбку, доходящую до колен. Открытые ножки (до колен) в одно мгновение затмили у Иккинга все мысли о контрольной. Юноша мечтательно смотрел на них. Астрид держала в руках небольшую стопку учебников, перенося их из библиотеки и неся в кабинет, где у неё через две минуты начинался урок. Девушка то ли седьмым чувством, или же краем глаза заметила прикованный на себе взгляд зеленоглазого парня из параллельного потока. Улыбнулась ли она при этом про себя? Или же это вызвало в ней чувство раздражения? Это оставалось загадкой.

Задирака подошёл к обомлевшему другу сбоку, когда Астрид скрылась за порогом двери кабинета химии, помахал ладонью перед глазами шатена и заключил подобно врачу, ставившему диагноз:

– Всё, снова поплыл наш товарищ при виде Хофферсон.

– Поплыла и наша контрольная, походу. – разочарованно заявил Сморкала.

– Не дрейфь! Если что, у Хезер спишем. – заявил Торстон.

– Ага, как же. – взмахнул руками Сморкала. – Она только Иккингу готова помогать. – буркнул крепыш.

– Пошли в класс, Ромео. Пока звонок не прозвенел. – троица побрела в класс, где ждала их годовая контрольная по всему курсу математики за 11 учебный год, в которой преобладали задания по интегралам.

Иккинг, несмотря на отвлечённость от друзей, написал контрольную. Без помощи Хезер и других его одноклассников. Сморкале и Задираке парень помогал по мере своих знаний. В результате, как троице показалось, написали они контрольную на «хорошо».

Позже прошли ещё два урока. Шли они много быстрее, чем немецкий с математикой. Впереди оставалась только физ-ра. Преподавателем являлся нормальный, спокойный мужчина. Иккингу не составило особого труда отпроситься у него с урока, тем более, что шатен не имел привычки просто так пропускать занятия. Юноша понимал, чем скорее он попрощается до понедельника с друзьями, чем быстрее накинет ветровку (на улице хоть и было довольно тепло, но весьма ветрено), тем раньше успеет пересечься с Астрид.

Словно заведённый, шатен выбежал из школы. Ребята из параллельного потока уже все разошлись, кто куда. Астрид была последней из своего класса, кто вышел из учебного заведения и неспешно направлялся домой.

За окнами школы стояла прохладная погода. Тучи сгущались, намекая всем людям на улицах города, что в ближайшее время наступит хороший, долгожданный проливной дождь.

Иккинг спешно направился по узенькой вымощенной дороге, идущей прямо из входа в школу на остановку. Вдалеке, юноша заметил Астрид с серо-зелёным школьным рюкзаком на спине.

Юноша пробежал две сотни метров, постепенно сбавляя шаг, приближаясь к девушке. Голубоглазая пребывала в собственных мыслях, и не сразу заметила, как спустя несколько минут после выхода из школы, её догнал Иккинг.

– Привет, Астрид! – поздоровался юноша, сдерживая одышку.

Блондинка остановилась, молчаливо оглядывая стремительно бежавшего и настигшего её юношу.

– Чего тебе нужно, Иккинг? – вежливо, но жестковато спросила Астрид. – Это ты на меня заглядывался сегодня, когда я несла книги в класс? – девушка узнала в нём того самого парня, который после окончания первого урока, на перемене в коридоре, разглядывал её ноги. Неожиданный последний вопрос слегка озадачил юношу, заставив его щёки немного покраснеть, а правой рукой стеснительно схватиться за затылок.

– Ну, я… – растерялся зеленоглазый шатен, но решил не отпираться. – Да. Они у тебя очень красивые… – стараясь не выдать какую-нибудь глупость, сказал Иккинг.

– Послушай, Иккинг. – стараясь аккуратно начать разговор, заявила блондинка. – Ты – хороший парень. Я знаю, как ты помогаешь своим друзьям, когда им нужна помощь, как относишься к людям… – далее, небесные глаза Астрид стеснительно начали колебаться, стараясь куда-нибудь отвести взгляд от изумрудов шатена, трепетно ожидающих слов из алых уст девушки. – … как смотришь на меня уже два месяца… – лицо Иккинга ещё больше окрасилось в помидор. – Но, я… ничего не чувствую к тебе. – в душе, Астрид глубоко вздохнула. – Совершенно ничего. Ни раздражения, ни любви. – голубоглазая положила ему руку на плечо, пытаясь поддержать. – Я не хочу морочить тебе голову, Иккинг. Или притворяться, что ты мне нравишься.

– Астрид, подожди… Я хочу сказать… – блондинка решила прервать мысль влюблённого в неё юношу:

– Что любишь меня? Что готов помогать мне, быть рядом со мной. Всё это здорово и замечательно, Иккинг. – сухой и равнодушный тон девушки стремительно раскалывал сердце юноши. – Но… – вздохнув и выдохнув, девушка продолжила: – Ты мне не нужен. Я никого не люблю и никогда не любила. Нормально относиться к друзьям и товарищам? Да. Но, чтобы кого-нибудь любить… – Астрид отрицательно покачала головой. – Нет, спасибо. – отмахнулась Хофферсон.

– Но, мы разве не можем быть просто друзьями? – пытался ретироваться шатен, но Астрид вмиг раскусила его мысли:

– Нет, Иккинг. Потому что ты будешь впустую надеяться на большее. А эти вздохи, взгляды, мне не нужны. – затем тон девушки смягчился. – Пойми, я просто никого не люблю. Дело не конкретно в тебе, Хеддок. Я – сама по себе такая. И тут уж ничего не поделаешь. Так что, прости, но мне пора идти… – она отошла от юноши на пару шагов, повернувшись к нему спиной, придавая себе вид, будто опаздывает на автобус. Но обернулась, грустно поглядев на Иккинга. – Хороших выходных. – Астрид развернулась и пошла на остановку, ждать свой автобус.

Слегка потрясённый, разочарованный, но не отказавшийся в душе от Хофферсон, Иккинг, чьё сознание ослепло от её слов, решил пойти на крайние меры, чтобы заставить её влюбиться:

– Ничего, Астрид. – говорил он про себя. – Я знаю, как изменить это.

Девушка прошла через двери автобуса, села возле окна, со стороны остановки, и, несмотря на сказанные ею слова, мельком оглядела расстроенного Иккинга. Тот склонил голову и не заметил, как чарующие небесные очи Хофферсон в этот момент взирали на него. В душе, Астрид корила себя за те жёсткие слова, сказанные шатену. Но, по какой-то причине изменить себя она не могла. Пыталась уже неоднократно… но не выходило. До тех пор, пока этим всерьёз не занялся Иккинг Хеддок.

====== Глава 2. Решение ======

День стремительно приближался к своему концу. За окном можно было наблюдать, как солнце почти полностью скрылось за горизонтом, впуская на своё место прохладные ночные весенние ветра и серебристые лучи Луны. Тучи нескончаемым потоком проносились над домом Иккинга, унося с собой время текущего дня.

В просторном помещении, в большом кирпичном домике, в коем жили шатен и его отец по имени Стоик, было темно. Иккинг, вернувшийся домой к закату, включил свет, принимаясь неторопливым темпом вытаскивать все учебники из своего рюкзака. Достав учебный дневник, юноша начал просматривать задания на понедельник.

– Так… биология, химия и немецкий… совсем немного… – бормотал себе под нос юноша.

Затем он положил на округлый деревянный стол из красного дерева посредине своей комнаты раскрытый дневник. Спустя секунду, юноша заметил в портфеле некую книгу. Твёрдый переплёт с вышитыми на ней золотыми и серебристыми узорами был украшен загадочными мистическими символами. – Ох, совсем забыл про неё… Так, надо сначала поесть и сделать уроки, а потом можно приступить к главному…

Пока Иккинг занимается своими обыкновенными, весьма обыденными делами, я немного поведаю Вам о его тайной жизни.

В течение всего последнего учебного года, шатен проявлял активный интерес к мистическим явлениям – духам, призракам, загадочным ритуалам. Его интересовали письмена, составленные на тайных магических языках, церемонии посвящения в тех или иных оккультных сообществах. Наконец, он интересовался древней магической наукой (которую, как любую другую официальная стезя познания истины именует «паранаукой»), под названием… нет, не «экстрасенсорика», не «эзотерика»… Речь шла о куда более могущественной мистической единице… Она носит название «Демонология».

Нет, Вы не подумайте – Иккинг не относился к фанатикам-сектантам или, проще говоря, безумным сатанистам, ничем не отличимым от маньяков-душегубов. Он не проводил кровавые ритуалы, не бродил по кладбищу, «заряжаясь демонической энергией» или занимался прочей чепухой. Нет. Его интересовали ритуалы вызова различного рода демонов. Не бесов, что проникают в человека и сводят его с ума, делая из него одержимого. Иккинг искал знания о призыве высших демонов. И так случилось, что судьба сегодня сама позволила ему отыскать по пути домой, в одном из книжных магазинов, литературу на этот счёт. Это был красивый, украшенный золотыми и серебристыми узорами фолиант, посреди которого были выгравированы древние руны. В книге содержались иллюстрации, подробное описание ритуала вызова каждого из высших семидесяти двоих демонов.

После того, как юноша разобрался с последним заданием, он начал искать подходящего демона, а после – ритуал для его вызова. Как Вы думаете, о чём могла идти речь? О власти? О богатстве? Может быть, о мести?

И вновь, не угадали (а если догадались – молодцы). Речь шла о любви. Иккинг, пролистывая фолиант, искал среди демонов того, кто мог бы с помощью своей силы повлиять на Астрид и влюбить её в него. Вы спросите, почему он просто не обратился к какой-нибудь гадалке или не воспользовался литературой о зельях, вызывающих приворот? Потому что юный «колдун» прекрасно знал, что это всё сказки и чушь. А шарлатаны, официально называющие себя «гадателями», «магами», просто-напросто вытрясут из Вас всё до копейки.

Внезапно из открытого в комнате окна дунул мощный поток воздуха, пролистнувший страниц семьдесят, указавший тем самым на древнее создание, способное исполнить задуманное шатеном.

– Вот, он! Тот, кто мне поможет! – обрадовался Иккинг, внимательно изучив описание демона, к помощи которого он желал прибегнуть:

«19.Саллос (Sallos)»

Девятнадцатый Дух зовётся Саллос (Sallos) или Салеос (Saleos). Он великий и могущественный Герцог, который появляется в образе храброго воина с герцогской короной на голове, сидя верхом на крокодиле, но миролюбивом. Он вызывает любовь женщины к мужчине и мужчины к женщине; и управляет 30 Легионами Духов. Вот его Печать и т.д.»

– Это то, что мне нужно. – обрадовался шатен. Затем он приступил к внимательному изучению подробного описания ритуала для вызова древнего Духа.

Прошло два часа, прежде чем юный «колдун» решил воззвать к древней и опасной силе.

На полу с помощью простого мелка Иккинг, как следовало из иллюстрации, нарисовал символ вызываемого им демона – печать, способную держать в узде демоническую мощь Герцога. Далее, парень взял в руки фолиант и принялся монотонным голосом в течение пяти минут читать специальное заклинание, пригодное для призыва любого из нечестивых адских существ. Юноша взывал к древней магии, сам не понимая дальнейших последствий своей опрометчивости.

Дочитывая длинное заклинание, погода за окном резко ухудшилась. С неба стеной зашумел холодный штормовой ливень, ветер едва не вырывал деревья вместе с корнями возле дома. Жуткая атмосфера на улице, возникшая из ниоткуда, дала отчётливый сигнал в мозгу юноши – заклинание действительно работало. Колдовство, настоящее колдовство, свершалось на глазах молодого парня. Юноша моментально положил книгу на стол и встал в защитный круг, предварительно зарисованный им тем же куском мела на деревянном полу. Как же родители позволили юному школьнику подобное? Всё очень просто.

Отец Иккинга, Стоик, по работе постоянно отлучался в командировки. Выходил определённый расклад в течение каждого месяца: одну неделю Стоик проводил дома, а три другие недели – в разъездах. На плечи сына ложилась немалая доля ответственности: содержать дом в порядке, чистоте, приготовление пищи, походы в магазины и прочие бытовые обязанности.

Мать Иккинга, Валка, пропала очень давно, когда парень был ещё очень маленьким. Отец старался не вспоминать о… произошедшем. Стоик ничего не рассказывал юноше о том злополучном дне… Всё, что было известно – Валка пропала без вести. Никаких данных о её смерти или жизни нет. Так, по крайней мере, сообщал знакомый отца юноши в органах правопорядка.

Таким вот образом, в течение трёх недель каждого месяца Иккинг был волен делать, по сути, всё, что душе угодно. От нынешних трёх недель оставалось четыре дня. Получилось, что все грядущие выходные в одиноком доме принадлежали одиннадцатикласснику. И, поэтому, юный шатен не мог не воспользоваться подарком Судьбы: опробовать могущественную магию из таинственного фолианта о демонах.

Как только Иккинг дочитал последнее слово в заклинании, перед ним в специальном круге-печати образовалось оранжевое шарообразное сияние. Словно маленький сгусток чёрной дыры, оно быстротечно вращалось. Через него явился демон. «Один в один, как в книге!» – буркнул себе под нос шатен, обомлев от совершённого им колдовства.

Перед Иккингом предстал великий и могущественный Герцог в образе храброго воина-человека с герцогской короной с рогами на голове, с копьём в левой руке. Правая рука напоминала больше своеобразную лапу, походившую на медвежью. Демон спокойно восседал верхом на крокодиле. Иккинг не на шутку испугался ни столь самого Герцога, сколь его зеленокожей рептилии, на которой тот гордо восседал.

– Не бойся моего воспитанника! – пробасил невероятно низким тембром демон. – Он – миролюбивый. – его янтарные очи устремлялись на юношу, словно считывая с него всю информацию.

Юноша знал, что ритуал не завершён, ибо необходимо было зачитать специальные приветственные слова – вторая часть заклинания. Сделав это, Иккинг задал таинственному существу вопрос:

– Как тебя зовут? Тот ли ты, кого я позвал? – стараясь скрыть нотку страха в голосе, неуверенно произнёс шатен.

– Да. Моё имя – Салеос. Я управляю тридцатью легионами Духов в Аду. – демон потёр «руки», не слезая с зеленокожей рептилии. – Чего тебе от меня понадобилось, человек?

Иккинг не стал церемониться и изложил демону все пережитые им за день мысли. Салеос внимательно слушал очередного призывателя. За множество веков, каких только историй о любви ему не приходилось слышать. О влюблённости одних, и об абсолютном равнодушии других. Но эта история показалась демону… интересной. Впервые Салеос услышал о девушке, лишённой чувства под названием «любовь», причём в прямом смысле. Это не могло не заинтересовать древнее создание.

– И ты хочешь, чтобы я с помощью данной мне власти влюбил её в тебя? – ухмыльнулся кареглазый демон.

– Да… Я просто не знаю, как её заинтересовать собой. – юноша поник. – Я не могу отвести от неё глаз…

– Понятно. – перебил очередную отнюдь не в первый раз услышанную фразу о невзаимных чувствах, Салеос. – Первая любовь. Но с чего ты решил, что не нравишься ей? Всего лишь из-за слов, что она тебе наговорила? – демон готовился засмеяться над наивным дурачком.

– Из-за холода в этих словах… – равнодушно ответил Иккинг.

– Хм… Любопытно… – почесал когтями на своих пальцах подбородок Салеос. – Хорошо, я помогу тебе, Иккинг Хеддок. – покорно и спокойно произнёс демон, хлопнув в несимметричные ладони. – Только при одном единственном условии! – жёстко отрезал он.

– При каком? – насторожился юноша, чей голос задрожал от страха.

– Астрид Хофферсон станет твоей «куклой». Ты сможешь делать с ней по сути ВСЁ, чего захочешь. Взамен, когда ты насладишься чувствами этой девушки, и захочешь отказаться от неё, тогда я приду за тобой! И ТЫ, Хеддок, должен будешь служить мне. Ты согласен на это условие? – повёл бровью демон, крокодил которого немного засуетился.

– Ты можешь дать мне время, обдумать твоё условие? – взволнованно спросил Иккинг, надеясь понять, в чём может заключаться подвох.

– Да, у тебя пять минут. Дольше я не могу ждать. – жёстко ответил Салеос.

Юноша размышлял над предложением демона. Готов ли он пойти на подобное? Астрид станет его девушкой. Он будет любить её, а она – его. Юноша никогда не оставит Астрид одну, всегда будет ей опорой, любимым, готовым выслушать её проблемы и помочь с ними разобраться… Эти бдения захлестнули парня с головы до ног. Иккинг ровным голосом озвучил своё решение:

– Я согласен, Салеос.

– Очень хорошо. – ехидно улыбнулся демон. – Как только ты меня отпустишь, я сделаю так, что с утра ЭТОГО ДНЯ твоя возлюбленная позвонит тебе, и захочет встретиться. Дальше дело исключительно за тобой, юноша. – демон протянул левую руку зеленоглазому юнцу. – Договорились?

Юноша нерешительно кивнул, испуганно смотря на демона изумрудными глазами. Он протянул демону левую руку в знак скрепления с ним договора. Они взяли друг друга руками по локоть.

– Ааааай, что так жжётся?! – изнемогая от внезапно возникшей жгучей боли, кричал Иккинг. На обратной стороне руки, возле локтя, образовалось клеймо с символом Салеоса. Тем самым символом, что Иккинг аккуратно начертил мелом на деревянном полу, дабы вызвать демона.

– Это знак нашей сделки, человек. Как только ты получишь желаемое, твоя метка засветится огненно-красным. И это будет означать, что ты, целиком и полностью, зависишь от моей воли. В этот самый момент я приду к тебе снова! Ты понял меня?! – демон сменил тон на более угрожающий, сопровождающийся грозным рыком. В голосе звучала нотка агрессии и злобы…

Юноша кивнул, едва не падая в обморок от невыносимой агонии.

– Теперь, отпускай меня. – демон ослабил хватку и шатен, молниеносно одёрнув руку, едва не упал за пределы круга.

Иккинг незамедлительно достал третий листок с заклинанием отзыва древнего могущественного создания. Когда последнее слово было зачитано им, вновь образовалось свечение внутри круга демона. Салеос вместе со своим умиротворённым крокодилом исчез. Ураганные завывания воздушных потоков и громовой раскат пронеслись над домом Хеддоков.

Спустя некоторое время, после исчезновения демонического Герцога, юноша пребывал в страхе от пережитых им последних двадцати минут. Иккинг помчался в комнату отца – рыскать в ящичках с лекарствами успокоительное. Найдя его, выпил штуки три таблетки. Юноша дышал так, словно бежал три километра без перерыва. Сердце бешено билось, ни на секунду не утихая.

Затем Иккинг устремился в ванную комнату, включив воду, умывая лицо и смотрясь в зеркало. Он развернул свою левую руку тыльной стороной напротив зеркала, и внимательно, минут десять, всматривался в место, где находилась метка. Символ Салеоса, будто разрисованный очень-очень чёрным карандашом, отсвечивающийся угольным цветом, яро вырисовывался на коже юноши.

Немного придя в себя, (возможно успокоительное на него уже действовало) он медленно побрёл в спальню, где, уткнувшись носом в подушку, стремительно уснул.

Настал… день. Достаточно солнечный после вчерашнего ночного урагана. Солнце во всю пробивалось сквозь окно комнаты одиннадцатиклассника. Жаркие лучи настойчиво врезались в спящие глаза юного ловеласа. Птицы активно верещали неподалёку от окна комнаты юноши, распевая свои весенние песни о любви.

Силы, потраченные им на вчерашний магический ритуал, полностью иссякли. Плюс три таблетки успокоительного легко ввергли Иккинга в беспробудный сон, который длился этак… часов двенадцать. Будильник, стоящий на тумбочке возле кровати Карасика, даже и не думал дрынькать. Иккинг нехотя распахнул глаза. Через секунду они вылупились настолько широко, что казалось, выпадут из глазниц. Он обратил внимание, как маленькая стрелка будильника медленно приближалась к единице. Часы готовились пробить первые шестьдесят минут второй половины дня.