Текст книги "Новогодний номер (СИ)"

Автор книги: Гениальный Идиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Куроко Тецуя, – с поклоном ответил тот. – Прошу прощения, но я случайно услышал часть вашего разговора. Аомине-сан и Кагами-сан увольняются? – Куроко внимательно посмотрел сначала на одного спортивного обозревателя, затем на второго. – И не собираются заканчивать статью в новогодний номер?

– Ну, не собираемся, и что? – протянул Аомине. – Пойдёшь стучать Акаши?

– Нет, Акаши-сан вряд ли примет меня, у него слишком много важных дел, – спокойно отозвался стажёр. – Кроме того, думаю, что вы сами в состоянии сообщить об этом главному редактору.

– Тогда какое тебе дело? – хмыкнул Кагами.

– Извините мою навязчивость. Я, безусловно, понимаю, что вам обоим сейчас безразлично, что будет со статьёй, – он внимательно посмотрел на ухмыльнувшегося Аомине. – Но в данный момент ситуация сложилась таким образом, что от этой статьи зависит ещё и судьба Сакурая-куна. Полагаю, он пока не искал новую работу. Увольнение – не самый лучший подарок к Новому Году, согласитесь.

– Да мы ему фактически услугу окажем, – ухмыльнулся Аомине, – освободим от гнёта деспотичного начальства. Так что он потом ещё спасибо скажет.

– Насколько я успел узнать, у него пожилые родители, и он не может позволить себе остаться без работы, – ответил Куроко.

Кагами хотел пошутить, что, мол, родителям будет гораздо лучше, если его уволят, чем если он умрёт от сердечного приступа в кабинете Акаши, но взгляд упал на отложенный в сторону листочек с канджи. Сакурай как всегда придумал для них какие-то простые ассоциации, чтобы запомнить сложные символы. Каждый значок сопровождал схематичный удивительно складный рисунок элементов природы или быта, ступенчато превращавшихся в иероглиф. Дальше стрелочками было расписано, в какой последовательности нужно было рисовать линии, чтобы получалось правильно. А внизу красовались нарисованные небольшие часы и радостные рожицы его, Аомине и самого Сакурая.

– Сакурай вообще неплохой парень, на самом-то деле, – проговорил Кагами, подивившись собственному внезапно севшему голосу.

– Угу, – так же глухо отозвался Аомине, тоже внимательно изучавший до этого листочек на столе Кагами. – Только вот всё равно статья не выйдет. Этот урод вечно недоволен. Что бы мы ни написали.

– Точно, – кивнул Кагами, уставившись на Куроко. – Что на это скажешь, умник?

– Мне кажется, Акаши-сан озвучил свои требования достаточно чётко, – пожал плечами Куроко. – Он хочет репортаж.

– Каким же местом это было чётко? – повысил голос Кагами.

– Тем, что ему нужен эксклюзив, которого ни у кого нет, наверное, – ехидно отозвался Аомине. – Ему, вероятно, невдомёк, что у всех международных соревнований уже давно есть свой сайт в интернете, где про все матчи можно прочитать. Никто из этого большого секрета не делает.

– Что ж мне тогда выдумывать, что ли? – Кагами вскочил и прошёлся от стены к стене. – Игра твоих импровизированных друзей против моих? – хохотнул он, обернувшись к Аомине.

– Зачем выдумывать? – чуть улыбнулся Куроко. – Нужен просто матч, про который не напишут другие популярные издания.

– Где его взять, такой матч? – подбоченился Кагами.

– Ну, например, матч двух школьных команд, – предложил стажёр.

Кагами хохотнул, а Аомине снисходительно ухмыльнулся.

– Это ж скукота, – проговорил он, зевнув. – Разве на межшкольных соревнованиях бывает что-то интересное?

– Вы зря недооцениваете накал страстей, – спокойно отозвался Куроко. – Мой друг, Огивара-кун, недавно ездил на Сикоку по университетским делам. Так вот, в баскетбольной лиге старших школ Сикоку разворачивается настоящая баталия, – с уверенностью заявил стажёр.

– Что же там творится такого? – по-прежнему иронично отозвался Аомине. – Кто-то не вышел из подгруппы, потому что провалил экзамены? Или мамочка на игру не пустила?

– Дело в том, что в этом году регион Сикоку сократил финансирование на спортивные мероприятия, и вместо двух команд, которым оплачивалась поездка в Токио на игры плей-офф, может поехать только одна, – пояснил стажёр.

– Ну чего проще-то? – хмыкнул Кагами. – Групповой турнир. И всех делов. Сразу определят лучшую команду.

– Лучших две. Баскетбольные команды городов Мацуяма и Такамацу идут ноздря в ноздрю и не уступают друг другу ни одного очка. Счёт по партиям равный, и так длится весь последний месяц, хотя они сыграли уже восемь игр. Они давно соперничают друг с другом, хотя и часто тренируются вместе, устраивают дружеские поединки, – продолжил рассказывать Куроко. – Проблемы не было до тех пор, пока можно было заявить две команды от региона.

– Что же, нельзя попросить больших шишек на Сикоку отправить обе? – взвился Кагами. – Денег на детей жалко, что ли?

– Все префектуры Сикоку опубликовали обращение к гражданам с просьбой о помощи в сборе средств. Но ситуация пока неизвестна широкой общественности, поэтому средств собрано недостаточно, – Куроко покачал головой. – Через несколько дней у них очередная игра, которая рискует стать последней. Предстоит бой не на жизнь, а на смерть.

– И ты намекаешь, что нам про эту игру надо написать, – наконец догадался Аомине.

– Мне просто показалось, что это как раз мог бы быть репортаж, который не найдёшь ни в одном другом издании, – пожал плечами стажёр. – Кроме того, если игра получит большой резонанс, есть шанс, что до Нового Года наберётся необходимая сумма…

– Мацуяма и Такамацу, говоришь? – протянул Аомине, стуча по клавишам ноутбука. – Ого, целый сайт имеется. Дилетантский, конечно, но… Глянь-ка, у центрового рост, как у меня, а он всего-то старшеклассник. Эй, болван, смотри сюда…

– От болвана слышу, – ответил Кагами, но всё же подошёл и тоже склонился к экрану, положив руку Аомине на плечо. – Ого! Посмотри, сколько они уже матчей сыграли…

Куроко удалился почти неслышно, пряча едва заметную улыбку.

***

Они вернулись из Такамацу только к десяти вечера, когда почти вся редакция уже разошлась по домам, только Сакурай корпел над статьёй Ханамии, традиционно изобиловавшей витиеватыми выражениями, да Лео с Куроко что-то обсуждали наверху, в приёмной главного редактора.

– Я говорил тебе, что тяжёлый форвард из Такамацу, Ишикава, забьёт на последней секунде, – радостно голосил Кагами. – У него прыжок прямо ахтунг, я тебе отвечаю! Я в школе тоже так прыгал, прямо со штрафной. Только это нагрузка на ноги большая. Я ему посоветовал приёмчик, кстати, которому меня тренер учил в школе.

– Всё равно самый крутой – это центровой Мацуямы. Я тебе сразу сказал, как только его на сайте увидел, – протянул Аомине. – Ты видел подбор в начале третьей четверти? Это уровень профессионалов НБА. Жалко только, что он уже третьегодка.

– Ну так в университете поиграет, – пожал плечами Кагами.

– Много ты понимаешь, болван, – цыкнул Аомине. – Им эти соревнования как последний шанс вместе сыграть. И опять ничья.

– Знаешь, мне тренер Такамацу сказал во время перерыва, что, даже если их признают победителями по сумме очков, ребята откажутся ехать, если не поедет Мацуяма. – Кагами сжал кулаки. – А денег так и не набралось пока.

– Я отдал десять тысяч, но это капля в море, – кивнул Аомине.

– Ну, может, после того как выйдет статья… – Кагами почесал затылок.

– Вернулись, командировочные? – в ячейку спортивного обозрения заглянул Лео, смерив уставших обозревателей сочувственным взглядом. – Не забудьте сдать отчёт о расходах завтра в течение дня.

– Отстань, Мибучи, – проворчал Аомине. – Не до тебя сейчас.

– Добрый вечер, – из-за спины Лео выглянул Куроко. – Кто выиграл?

– Снова ничья, – вздохнул Кагами. – Теперь уже нет времени ещё играть – до Нового Года надо определить участника плей-офф. Будут считать по общему числу заработанных очков.

– Блин, поесть бы, – проворчал Аомине, почесав живот и открыв ноутбук.

– Кажется, у Мурасакибары оставались пицца и сэндвичи, – пробормотал Лео, глянув в сторону тёмных дверей кафетерия. – Или всё равно домой собираетесь?

– Звучит заманчиво, – решительно отозвался Аомине.

– Ещё бы кофейку, – широко разинув рот, зевнул Кагами. – А то в самолёте поспать так и не удалось. Всё ты со своими ножищами. Некуда девать, некуда девать, – он передразнил ворчливый тон напарника.

– На себя посмотри! – не остался в долгу Аомине. – Мибучи, в следующий раз заказывай ему сразу целый ряд, а то его храп всё равно никто выносить не может. Ладно, – Аомине встал и потянулся, – пойду отолью, и за дело.

– Вы что же, не собираетесь домой? – Лео перевёл недоумённый взгляд с одного спортивного обозревателя на другого. – Откуда такое рвение к работе в половине одиннадцатого, позвольте узнать?

– Надо на свежих впечатлениях писать, – пояснил Кагами, с удовольствием потягиваясь.

– Да уж, пока не пропал азарт, – согласился с ним Аомине, усмехнувшись.

– Будете писать вместе? – спросил стажёр.

Аомине и Кагами переглянулись.

– Вообще-то мы смотрели с разных трибун, – нехотя протянул Аомине, с сомнением посмотрев на Кагами. – Он хоть и болван, но в баскете толк знает. Может, и подметил что.

– Тем более что мы за разные команды болеем, – добавил Кагами. – Если ты начнёшь писать, только про Мацуяму и напишешь, а это нечестно будет.

– Тогда что, уходим в ночь? – хмыкнул Аомине. – Завтра утром надо Сакураю сдать материал.

– Уходим, – кивнул Кагами с радостным блеском в глазах и довольной улыбкой. – Как в старые-добрые времена.

– Ну тогда я всё-таки принесу пиццу и сэндвичи, – Лео пожал плечами.

– А я схожу в ближайшую кофейню за кофе, – предложил Куроко.

– Благодарствуем, – отозвался Кагами, не отрывая взгляда от экрана.

– Угу, – бросил направившийся в туалет Аомине.

– И удачи вам, – слегка улыбнулся стажёр, прежде чем покинуть редакцию. – Я думаю, должен получиться интересный репортаж по обе стороны баррикад.

– По обе стороны баррикад? – задумчиво проговорил Аомине, замерев на полушаге и обернувшись. – Эй, Кагами, а что если…

Когда Куроко вернулся из кофейни, в отсеке спортивного обозрения не было слышно привычной ругани и перебранок. Тишину разрывал только мягкий стук клавиш. В белёсом свете экранов сосредоточенные лица обозревателей выглядели в высшей степени одухотворёнными. Куроко беззвучно пристроил картонную подставку с бумажными стаканчиками на краю стола рядом с открытой коробкой из-под съеденной пиццы и также беззвучно ушёл.

Комментарий к Часть 2. По обе стороны баррикад (Аомине и Кагами)

Напоминаем, уважаемые, что каждый читатель может заявить права на любую из историй (не обязательно одну;)) в качестве новогоднего подарка)))

И тогда его имя мгновенно появится в комментариях в качестве посвящения)))

На настоящий момент по одной повязанной красивой ленточкой части про Аомине и Кагами получают стесняшки ZlayaZmeuka и Onlinefrom91)))

А также для kornblume)))

========== Часть 3. Спутник жизни (Момои и приглашённая звезда Имаёши) ==========

Реакцию Акаши сложно было понять по непроницаемому бледному лицу, так же, как и по взгляду, которым он наградил Момои по итогам прочтения.

– Ты ведь сама понимаешь, что это совершенно не годится, – проговорил он, методично складывая углы первого листка статьи. – Всё то же самое я могу прочитать в любом другом издании. Я уж не говорю об обзорах новинок, которые делают сайты крупных продавцов техники.

– Несмотря на то что мы живем в век цифровых технологий, – начала продуманную защиту Сацуки, – по-настоящему громких релизов не так и много, поэтому…

– Поэтому я и плачу тебе немалые деньги, чтобы мы опубликовали эксклюзив, а не ширпотреб, – прервал тираду Акаши, скептически оценивая получившего из первой страницы лебедя и принимаясь за второй лист. – Ты аналитик и специалист по сбору информации. И я совершенно не понимаю, почему в твоих материалах читаю о том, что обсуждал вчера за ужином с одним из знакомых. В то время как должен был узнать о новинках. Если ты забыла, то напомню: ты ведёшь колонку, посвящённую инновациям.

– Я помню, – огрызнулась Сацуки, вскинув подбородок и поджав губы.

– Вот и прекрасно, – кивнул Акаши, завершая очередной шедевр оригами. – К тому же, этот текст совсем не тянет на рецензию. Здесь нет авторской оценки, не вложено ни капельки души. Это отписка. – Он смотрел на Сацуки какое-то время, потом протянул ей двух бумажных лебедей, в которых превратилась её выстраданная статья, и устремил взгляд в монитор. – Новый материал должен быть у меня на столе через неделю.

Сацуки вышла из кабинета, сжав челюсти и двух бумажных лебедей в кулаках и чеканя шаг. Сразу при выходе её встретил Лео, протянул чашечку зеленого чая и предусмотрительно прикрыл дверь в кабинет шефа.

– Самодур! – прошипела Сацуки, сделав два больших глотка. – Что это? – она брезгливо уставилась сперва на содержимое чашки, потом на Лео.

– Отвар ромашки, – пояснил тот, застёгивая аптечку, – успокаивает нервы.

– Спасибо, – Сацуки сделала еще один глоток и поморщилась. – Редкостная гадость.

– А что это? – Лео скептически посмотрел на брошенные на стол стажёра фигурки оригами. – Зачем ты свернула лебедям шеи, Сацуки-чан? Это немилосердно, – он постарался выправить помятые фигурки. – Я заявлю на тебя в общество защиты животных. Сей-чан так старался…

– Бездушная скотина!

– Такая категория тоже есть в твоей таблице? – ухмыльнулся Лео, глядя на сжатые кулаки Момои. – Что, разнёс твою рецензию? – посочувствовал он.

– Души ему мало! – возмутилась Сацуки. – Откуда ему знать? Свою-то он давно продал дьяволу за головокружительную карьеру и невероятное чутье.

– Не говори так, – Лео страдальчески прикрыл глаза, восприняв ее слова за личное оскорбление. – Сей-чан просто ангел в глубине души. Ну, где-то очень глубоко. И потом, разве лебеди – не доказательство того, как тонко он чувствует прекрасное?

– Нет, вот ты мне объясни, – Сацуки оперлась одной рукой о стол Лео и посмотрела на него так, словно он и в самом деле мог дать ей объяснения. – Что ему надо, а? Чем не нравится моя статья?

– Ты ведь не хочешь, чтобы я тебе повторил все то, что он сказал, – взмолился Лео, сделав щенячьи глазки.

– Конечно, нет, – фыркнула Сацуки. – Он нёс какой-то бред. Какое счастье, что очень скоро меня здесь уже не будет!

– Вы увольняетесь? – спросил молчавший до сего момента Куроко, Сацуки вздрогнула от неожиданности и уставилась на него с недоумением.

– Стажёр, – с ангельской улыбкой на губах напомнил Лео.

– Я помню, – без колебаний ответила Сацуки. – Тецу-кун, кажется?

– Куроко Тецуя, – поклонился тот. – Простите мне мое любопытство Момои-сан, но я услышал, что вы планируете уволиться.

– Да, – подтвердила Сацуки. – Больше не желаю ни дня проводить в этом сумасшедшем доме. Где какой-то самодур держит всех в страхе и позволяет себе так относиться к людям. А сам даже не может нормально объяснить, чего хочет!

– Прошу меня простить, но мне кажется, Акаши-сан выразил свои пожелания предельно чётко, – Куроко с достоинством выдержал два устремлённых на него недоумённых взгляда.

– Да? – искренне удивился Лео, подперев подбородок ладонью и приготовившись слушать.

– Он говорил о том, что хочет, чтобы материал был посвящён инновационным разработкам.

– И чтобы это могло значить? – издевательски поинтересовалась Сацуки.

– Я не специалист, – потупился Куроко. – Но слышал от моего друга, Огивары-куна, что относительно недавно прошла конференция по робототехнике, и на ней было сделано несколько сенсационных докладов, – между делом проговорил он.

– Робототехника? – Сацуки озадаченно нахмурилась. – Я слышала, что конференция и правда имела резонанс. Но какое это имеет отношение к моей колонке…

– Мне сложно судить, – Куроко смиренно сцепил руки в замок и отвел взгляд. – Даже Акаши-сан не смог бы определить тему точнее. Он полагается в этом на вас.

Поймав на себе взгляд голубых глаз, Сацуки моргнула, вдруг осознав, что мозг уже увлечённо работал, вытаскивая из самых пыльных углов её памяти всё, что она слышала о конференции по робототехнике.

***

Сацуки привыкла работать быстро. Если в голове возникала идея, она тут же принималась за поиск информации, подбор фактов, аналитику. Поэтому, как только оказалась в своей ячейке, она уселась перед экраном компьютера и открыла поисковик. Найти сайт конференции и несколько обзорных статей о её итогах не составило труда. Самым нашумевшим оказалось выступление профессора Университета Осаки Ишигуро Хироши, который заведовал лабораторией по разработке и исследованиям в области производства человекоподобных андроидов. Его работы в данном направлении считались передовыми во всем мире. А шумиха вокруг выступления была вызвана одним небольшим фрагментом, в котором профессор говорил о будущем. Он утверждал, что уже очень скоро каждый человек получит возможность приобрести себе робота-спутника жизни. С его слов выходило, что разработки в этом направлении ведутся полным ходом, что он и его партнеры приложат все усилия, чтобы на земле больше не было одиноких людей, и что если по каким-то причинам человек не может найти себе спутника среди себе подобных, то он сможет купить робота, который будет произведён с учетом пожеланий заказчика о внешнем виде, характере и поведении в различных ситуациях.

Сацуки перечитала фрагмент дважды, потом сидела какое-то время с идеально прямой спиной и смотрела невидящим взглядом в монитор. Странное чувство захватило её, словно кто-то решил-таки реализовать идею, которую она увидела в одном из мутных нереальных снов. Пройдёт ещё совсем немного времени, и она сама сможет создать идеального мужчину, которому не будет места в её сложной матрице мужских психотипов. Она придумает его внешность, его характер, заложит в его память слова и выражения, пропишет модели поведения. И больше никогда не будет испытывать разочарования, потому что даже если случится что-то, что она не сможет предусмотреть, она всегда сможет дополнить программу или, на худой конец, отформатировать жёсткий диск. Робот-спутник жизни – инновационная разработка, которая избавит людей от любовных разочарований и изменит жизни миллионов. И она, Сацуки, просто обязана написать об этом первой. Когда её пальцы снова начали порхать над клавиатурой, её глаза горели азартом.

Профессор Ишигуро вёл активную научную жизнь, посещал множество конференций, путешествовал по миру и охотно давал интервью. Однако тема робота-спутника жизни всплывала не так часто, что заставляло верить в то, что материал и в самом деле будет эксклюзивным. Лишь однажды в каком-то из интервью мелькнуло название фирмы «Хенко», с которой они вместе работают над новым амбициозным проектом, подробности которого профессор раскрывать не стал. Сацуки усмехнулась и забила название в поисковик.

Фирма «Хенко» не была широко известной, скорее, наоборот. На сайте нейтрально преподносился минимальный объём информации, на фотографиях красивые девушки и молодые люди, очевидно, нанятые для рекламных целей, что-то активно обсуждали, склонившись над экраном компьютера. «Мы изменим ваше будущее», – гласил слоган, а в списке контактов был указан только адрес электронной почты. Негусто.

Спустя четыре часа поисков в интернете и звонков по своим источникам ей таки удалось раздобыть номер офиса «Хенко», который указывался в учредительных документах, однако ни имени владельца, ни какой-либо другой информации ей получить не удалось. Глубоко вздохнув и положив перед собой чистый блокнот и ручку, Сацуки набрала номер. Приятный женский голос ответил уже после второго гудка.

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулась Сацуки. Конечно, улыбку на том конце провода никто не увидит, но точно услышит её в голосе. – Меня зовут Момои Сацуки, я работаю в редакции…

– Прошу прощения, Момои-сан, общение с журналистами сотрудников компании не приветствуется, – вежливо, но холодно отчеканила девушка.

– Понимаю, – тут же согласилась Сацуки. – Но я и не планировала задавать вам вопросы. Я хотела переговорить с вашим шефом, если это возможно.

– Имаёши-сан не общается с прессой, не даёт интервью, не отвечает на вопросы в письменной форме, а также не разрешает соединять его с незнакомыми людьми.

– Похоже, у Имаёши-сана много правил и требований, – попыталась втереться в доверие Сацуки.

– Я не могу это обсуждать, Момои-сан, – ответила девушка, вежливо попрощалась и повесила трубку.

Сацуки решила поискать информацию о владельце через интернет. Поскольку она знала только фамилию человека, которого искала, три часа были потрачены впустую. Смело можно было отсечь только восемь Имаёши из почти трех десятков по причине несовершеннолетия. Отчаявшись, Сацуки набралась наглости и снова набрала номер офиса, на этот раз – с мобильного.

– Добрый вечер, чем могу помочь? – вежливо ответила девушка-секретарь.

– Соедините меня с вашим шефом, милочка, – как можно более вальяжно и с лёгким акцентом произнесла Сацуки.

– Я могу узнать, по какому вопросу и кто его спрашивает? – поинтересовалась девушка.

– По личному, милочка! – Сацуки добавила в голос раздражения и нетерпеливо цыкнула. – Это его будущая жена.

На том конце провода на несколько секунд воцарилось молчание, которое показалось Сацуки признаком наступившего шока, она скрестила пальцы и зажмурилась, пока не услышала в трубке: «Одну минуту, соединяю». И заиграла какая-то мелодия. Сацуки нервно сглотнула, ожидая разоблачения, и засуетилась в поисках ручки и блокнота, впрочем, не очень-то надеясь на успех предприятия.

– Имаёши. Слушаю, – прозвучал на линии мужской голос.

– Имаёши-сан, добрый вечер! – затараторила Сацуки, стараясь успеть выдать максимум информации и заинтересовать собеседника, пока он не бросил трубку. – Меня зовут Момои Сацуки. Я работаю в редакции ежемесячника «Отоко». И я хотела бы задать вам несколько вопросов относительно вашего проекта робот-спутник жизни. Вы можете уделить мне несколько минут?

– В самом деле, почему бы мне не уделить несколько минут будущей жене, – ответил Имаёши насмешливым тоном.

– Прошу прощения за эту хитрость, – принялась оправдываться Сацуки. – Но меня никак не хотели на вас переключать.

– Это, вероятно, потому что я отдал чёткие указания не соединять меня с незнакомыми людьми, особенно – с журналистами, – отозвался он. – Кстати, вам полезно будет знать, что вашими стараниями я остался без секретаря.

– О, – смутилась Сацуки, – прошу вас не увольнять девушку за то, что переключила мой звонок.

– Боюсь, тут я уже ничем помочь не смогу, – безразлично отозвался Имаёши. – Я её уже уволил. И она таки устроила напоследок скандал со слезами и битьём посуды. – Он помолчал немного, Сацуки отчётливо слышала характерное постукивание клавиш. – Однако вам, Комои-чан, повезло.

– Момои, – поправила Сацуки.

– Без разницы. Я не запоминаю ни лица, ни имена, – проговорил он. – Ваша изобретательность будет вознаграждена. Послезавтра, девять вечера, пишите адрес.

Сацуки спешно записала под диктовку адрес. Имаёши повесил трубку, не попрощавшись.

***

Сацуки чувствовала на себе любопытный взгляд консьержа, пока шла через холл к лифтам, лифтёр тоже изучал её довольно придирчиво, правда, менее прямолинейно, пользуясь отражением в зеркальных стенах кабины. От скорости подъёма слегка заложило уши, лифтёр галантно придержал двери, пока она выходила, пожелал приятного вечера и оставил её одну на этаже. Сацуки глубоко вздохнула и прошла к дверям, подняв руку, чтобы нажать на звонок, когда изнутри квартиры раздалось: «Открыто!» Сацуки толкнула дверь и вошла внутрь.

Пожалуй, представший её взору интерьер мог удивить кого угодно: минимализм здесь был возведён в превосходную степень. Мебели не было вовсе, уж не говоря о каких-то мелочах, призванных создать уют. Стены были успокаивающего мягкого серого цвета, освещение было тусклым, свет струился откуда-то из глубины квартиры. Сацуки пошла на зов, пустой коридор гулко отражал звук её шагов.

– Проходите, проходите, Томои-чан, не стойте на пороге, – подбодрил Имаёши. – У вас не так много времени, вы же не хотите тратить его зря, верно?

– Момои, – поправила Сацуки, войдя в просторную и всё такую же пустую комнату. – Меня зовут Момои Сацуки.

– Да-да, – рассеянно проговорил Имаёши, продолжая стучать по клавишам. – Проходите. – Он не глядя махнул рукой в сторону сиротливо стоявшего посреди комнаты большого дивана, сделал ещё пару кликов, захлопнул крышку ноутбука и вскинул на неё острый взгляд. – Кофе?

– Благодарю, – улыбнулась Сацуки и присела на диван.

Сацуки проследила за ним взглядом: высокий, худощавый и растрёпанный, он был одет в мягкие домашние штаны в клетку и застиранную тёмную футболку, босые ноги мягко шлёпали по деревянному полу, пока он шёл к располагавшейся в том же помещении кухне.

– Молоко? Сахар? – проговорил он, открыв обе двери холодильника и задумчиво изучая содержимое.

– Да, благодарю.

Имаёши засунул в кофемашину капсулу, нажал на кнопку и распахнул дверцы навесного шкафа. Сацуки воспользовалась возможностью, чтобы осмотреть помещение. Собственно, кухонная мебель с большим количеством встроенной техники, высокий стол, на котором располагался ноутбук с тянувшимися от него многочисленными проводами, два барных стула, большой холодильник и диван составляли всю мебель в помещении. Огромное окно от пола до потолка открывало вид на мерцающую огнями Осаку, тёмное полотно реки Ёдо пересекали светящиеся червячки поездов. Возле окна стояло примятое кресло-груша, вокруг – несколько подушек, которые, судя по всему, хозяин использовал, чтобы устроиться поудобнее, причудливой формы светильник и несколько разновеликих неровных стопок книг, словно небоскрёбы за окном.

– Кофе, – констатировал Имаёши, усевшись на высокий стул и поставив перед собой две чашки.

– Спасибо. – Сацуки послушно села напротив и сделала глоток под пристальным внимательным взглядом хозяина квартиры, затем отставила чашку и достала из сумки записную книжку и диктофон. – Спасибо, что согласились со мной встретиться. Я слышала, что вы не слишком привечаете журналистов.

– Сказать по правде, – проговорил Имаёши, – я вообще не слишком привечаю людей. Особенно назойливых и беспардонных, вроде страховых или рекламных агентов, вездесущих агитаторов, чокнутых экологов, навязчивых продавцов, ну и, конечно же, журналистов.

– Вы не будете возражать, если я буду фиксировать отдельные фрагменты нашей беседы? – Сацуки потупилась.

– Вовсе нет, – отозвался Имаёши, – вы и так уже вторглись в моё жилище, сидите на моём стуле, пьёте мой кофе. Почему бы не записать ещё и мои ответы. – Он смерил Сацуки оценивающим взглядом.

– Я совершенно не хотела нарушать ваше уединение, – Сацуки страдальчески поджала губы, она не ожидала лёгкой беседы, но всё-таки надеялась, что будет не так тяжело. – Вы сами предложили встретиться здесь. Мне вполне подошёл бы ланч или обед в каком-нибудь ресторане. Или разговор за чашечкой кофе.

– Но тогда мне пришлось бы выходить, – прищурившись, заметил Имаёши.

– Выходить? – Сацуки недоумённо обвела взглядом помещение и саркастически уточнила: – То есть, обычно вы из квартиры не выходите?

– Без особенных на то причин – нет, – подтвердил Имаёши и тут же добавил в ответ на её недоумевающий взгляд: – не вижу в этом смысла.

– Но… – заговорила было Сацуки.

– Продукты и книги мне доставляют, музыку и фильмы можно слушать и смотреть он-лайн, – он кивнул в сторону ноутбука. – Одну из комнат я переделал в мини спортивный зал, на верхнем этаже моего дома есть оборудованный специально для меня небольшой бассейн, а на крыше есть зимний сад, где можно прогуляться. Так зачем выходить?

– Разве вам не надо ходить в офис?.. – растерянно предположила Сацуки.

– Мой офис всегда со мной в телефоне или компьютере, – снисходительно усмехнулся Имаёши, погладив крышку ноутбука. – Если потребуется моя подпись и печать, ко мне пришлют курьера, а управлять всем я могу и удалённо.– Он недоверчиво прищурился. – Вас что-то смущает?

– Нет-нет, – поспешила откреститься Сацуки. – Просто это довольно необычно.

– Не понимаю, почему, – отозвался Имаёши.

– Просто если бы у меня были такие же возможности, как у вас, – она запнулась, – я имею в виду, если бы мне не надо было ходить на работу и было бы достаточно денег, я бы отправилась в путешествие по миру. – Сацуки пожала плечами. – В мире есть столько интересных уголков, где мне хотелось бы побывать.

– Всё дело в том, – Имаёши соскользнул со стула и снова направился к кофе-машине, – что каким бы прекрасным ни был уголок, непременно найдётся человек, который его испортит. Ради наживы или славы, а порой и просто ради развлечения.

– Неужели вы правда считаете, что таким образом ведут себя все люди? – недоумевала Сацуки.

– Почти все, – констатировал Имаёши и снова поставил перед ними чашки с дымящимся ароматным напитком. – А вы так не думаете?

– Я стараюсь не высказываться так категорично, – попыталась свести на нет начинавшийся спор Сацуки.

– То есть то, что люди делают с планетой, кажется вам приемлемым? – не унимался Имаёши. – Или, может быть, то, что происходит с отношениями между людьми, – это норма? На мой взгляд, и то, и другое – форменное самоубийство. – Он вопросительно посмотрел на неё сквозь стёкла очков.

– Я согласна, что в последнее время есть несколько безрадостных тенденций, – Сацуки растерянно пожала плечами, – и по нынешним временам встретить настоящего мужчину… я хотела сказать, настоящего хорошего человека очень сложно.

– Оговорочка по Фрейду? – усмехнулся Имаёши, прищурив глаза, Сацуки потупила взгляд. – Я с вами согласен. Люди настолько безнадёжны, что порой мне кажется, что они действительно заслуживают всех тех бедствий, которые сваливаются на их головы.

– Вы так говорите, как будто не причисляете себя к числу людей, – отметила Сацуки, бросив на него сомневающийся взгляд.

– Должен признаться, что временами мне бывает стыдно за то, что я принадлежу этому виду, – ответил Имаёши.

– Так вы поэтому затеяли проект робот-спутник жизни? – Сацуки тоже прищурилась, решив всё-таки вернуть разговор из философского в деловое русло и чётко осознавая, что задаёт неудобный вопрос.

– Отчасти, – кивнул Имаёши, нисколько не смутившись. – Всё-таки человек – существо социальное, он испытывает потребность в общении, каким бы интровертом ни был.

– И вы тоже? – Сацуки вскинула бровь.

– К сожалению, да, – ответил тот. – Это такое наследие эволюции. Сотни миллионов лет назад люди жили группами, им приходилось общаться друг с другом. И как бы мы ни отгораживались друг от друга экранами смартфонов, на данный момент личное общение нам необходимо. – Он сделал глоток кофе и продолжил: – Другое дело, что зачастую сам по себе акт общения сопровождается раздражением, обидой или разочарованием. Потому что человек, с которым мы общаемся, не оправдывает наших ожиданий.