Текст книги "По зову долга (СИ)"

Автор книги: Гедеон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

В глазах Эйнджелы на миг отразился его страх и она сделала очередной глоток коктейля.

– Детки убирают солдатиков в ящик, когда наиграются, – потрясённо прошептала она.

Чимбик сделал вид, что не услышал. Так было проще: значение фразы он понял, а вот контекст – нет. А уточнять, теряя уникальную возможность задать важные вопросы, не хотелось.

– Моя очередь. Откуда вы с мисс Свитари так хорошо знаете про криминальные структуры, мэм? – спросил он.

Ответила Эйнджела коротко и несколько отстранённо, будто всё ещё переваривала сказанное Чимбиком.

– Сталкивались по работе.

Сержант ненадолго задумался, сопоставляя ответ Лорэй со своими наблюдениями и теми оговорками, что допускали сёстры. Например, их краткий рассказ о “защите” бандитов.

– Это та “защита”, о которой говорили те придурки, что ввалились к нам в номер? – уточнил он. – Это что, всегда так?

Перед тем, как ответить, Лорэй одним жадным глотком допила свой коктейль и, уже не так грациозно, как в прошлый раз поднялась с дивана. Подойдя к бару, Эйнджела смешала себе новую порцию пойла, и тут же сделала глоток.

– Всегда по-разному, но примерно так. Наёмники, преступники и прочий сброд – самые частые клиенты в дешёвых районах и на нижних уровнях крупных городов. На средних их тоже хватает, только выглядят они чуть респектабельней и иногда зовутся иначе – предпринимателями, представителями служб безопасности, консультантами по проблемным вопросам…

Лица Лорэй репликант в этот момент не видел, но голос её был… смирившимся. Так рассказывают о неизбежных неприятностях, вроде стоящей на улице удушающей жары.

– Что творится на верхних – знаю только по слухам.

Теперь настала очередь репликанта замолчать, анализируя полученную информацию. По всему получалось, что Лорэй, несмотря на свой характер, красоту и умение манипулировать мужчинами, не понаслышке знали об угрозах, насилии и не самой привлекательной стороне гражданской жизни. Да что там, он лично внёс свою лепту...

Но теперь Чимбик по-новому посмотрел на Лорэй. На их поведение с резкими переменами настроения. Вспомнил, как вели себя сёстры при захвате, как молча сносили побои... А затем задал себе вопрос: а не стало ли их умение располагать к себе и втираться в доверие способом самозащиты от агрессивного окружения? Нет, на профессионалов вроде репликантов или тех же оперативников СБ такое прямолинейное обольщение не подействует... Тут сержант вспомнил Блайза, да и свой недавний порыв, и засомневался в верности оценки. Но, в любом случае, против примитивов вроде тех же уличных бандитов обольщение должно работать вполне эффективно. Да и не только на них – достаточно вспомнить поведение того же мистера Атакующее Копьё. А ведь парень явно не придурок из трущоб.

– Мэм, а почему Вы не обратитесь в полицию?

Это разумное предложение почему-то вызвало сдавленный смешок и кривую ухмылку на лице Лорэй. Она уселась на диван с вновь наполненным бокалом и закинула ногу на ногу.

– По многим причинам. Первая – копам часто приплачивают, чтобы они покрывали подобные делишки, так что нет уверенности, что не нарвёшься на того, кто тебя и сдаст. Вторая – кому есть дело до нас? Побили? Значит, сама нарвалась, пошла вон, без тебя работы хватает. А если вдруг и повезёт нарваться на идейного копа, то нужно будет давать показания. А за это тебя грохнут друзья тех, на кого ты решишь настучать.

Настала очередь репликанта молча переваривать услышанное.

– Ваша очередь, мэм, – спустя какое-то время тихо сказал он.

– Ты хотел заказать поесть, – буднично, будто разговор шёл о погоде, напомнила Эйнджела.

Репликант кивнул и, практически не вчитываясь, ткнул в несколько пунктов электронного меню. Лорэй дождалась, пока он закончит, и задала очередной вопрос:

– Ты говорил, что вам десять лет и вы растёте быстрее обычных людей. Расскажи, на что похоже такое детство? Как это происходит?

Чимбик подпёр кулаком подбородок, неосознанно скопировав позу известной скульптуры с мыслителем и, тщательно взвешивая каждое слово, начал:

– Ну, нас готовили быть солдатами, мэм. С двух лет нас начали обучать базовым навыкам, с трёх мы перешли к обучению с боевым оружием, мэм, а с шести – к подготовке в условиях, максимально приближенных к боевым. В семь лет нас начали привлекать для проведения полицейских операций: подавление беспорядков, ликвидация лидеров протестных движений, принуждение к порядку.

Невинные на первый взгляд формулировки полностью отражали политику корпораций по отношению к имевшим глупость подписать с ними контракт рабочим-мигрантам. Любое неповиновение каралось жесточайшим образом. “Подавление беспорядков” означало расстрел бастующих шахтёров. Ликвидация лидеров проводилась показательно, превращаясь в акты устрашения, жертвами которых становились не только сами активисты, но и их семьи. Эти методы заставили бы ужаснуться не только правозащитников, но и любого добросовестного чиновника Доминиона, отвечающего за контроль границ государства. Но подобные уникумы в контролируемое Консорциумом пространство дальше здания Верховного Совета не заглядывали. Доминион в первую очередь интересовали производимая корпорациями продукция, и пока поставки шли бесперебойно – всем было плевать, что творится на частных территориях.

Самим репликантам выпала незавидная участь пугала. Рабочие рассказывали своим детям про невидимок в темноте, и сами жили в страхе перед безмолвными фигурами в серо-чёрной броне, наполненными холодной жестокостью. Страх порождал слухи, в которых репликанты то становились помилованными серийными убийцами, то – одичавшими потомками колонистов, а кое-кто вообще намекал на договор верхушки Консорциума с дьяволом, посылающим чертей за невинными душами.

Для репликантов же это было всего лишь выполнением поставленной задачи, – то, ради которой их создали. А нравилась она им, или нет – никого не интересовало. Руководство Консорциума волновали лишь прибыли, и искусственные солдаты были превосходным инструментом, помогающим её получать.

– А два месяца назад цикл взросления завершился, наши организмы перешли с ускоренного роста на обычный ритм жизни. И как раз началась война с Союзом, мэм, – закончил свой рассказ Чимбик, невольно удивляясь тому, какой короткой на самом деле оказалась его жизнь.

Эйнджела слушала его внимательно, пренебрегая даже выпивкой.

– И вам это нравилось? – спросила она, когда репликант умолк. – То, как и чему вас учат?

– Мэм? – сержант вскинул голову. – Нравилось?

Вопрос действительно выбил его из колеи. Нравилось… Чтобы это понять, нужно иметь, с чем сравнивать. Ни он, ни его братья другой жизни просто не знали. С самого первого дня и до упора их готовили к войне. Одиннадцать лет, с утра до ночи, Чимбик и его братья занимались лишь одним – подготовкой. Всё.

– Нас не спрашивали, мэм. Никогда. Мы всегда знали, что всё правильно. Тех, кто не соответствовал стандартам – был медленным, или имел другие дефекты – переводили в тыловые службы, или усыпляли. Всё...

– Дефекты? – глухо повторила Лорэй, и Чимбик заметил, что бокал в её руке слегка подрагивает, будто Эйнджелу пробил озноб. – Звучит так, будто вы – вещи, которые можно просто выбросить, а не люди.

– Мэм, мы – репликанты, – терпеливо пояснил Чимбик. – Нас изготовили для ведения боевых действий. Поэтому мы модифицированы и обучены так, чтобы быть максимально эффективными при выполнении боевых задач, и дефекты недопустимы. Некачественный репликант может не только погибнуть сам, но и погубить всё подразделение, мэм.

– Ты хочешь сказать, – медленно, будто слова давались ей с трудом, проговорила Эйнджела, – что с вами обращаются, как с имуществом, у вас в руках оружие и вы не перестреляли там всех к чёртовой матери?

– А в кого нам стрелять? – изумился сержант. – Инструкторы учили нас выживать, люди из группы контроля следили за нашим здоровьем, обеспечивали питанием и снаряжением… Они же не враги, мэм.

По взгляду, которым сверлила его эмпат, Чимбик ощущал, что сказал что-то не так, но что именно – понять не мог.

– Мы – солдаты, мэм. Понимаете? – отчаявшись самостоятельно понять причину такой реакции собеседницы, сержант попытался в очередной раз объяснить прописные для него истины. – Наша задача – выполнять приказы командиров, защищать пространство Консорциума и его жителей. Стрелять мы должны во врага, мэм, а огонь по своим – дефект, который не устраняетя.

– А я бы стреляла, как только представилась такая возможность, – неожиданно зло заявила Эйнджела. – Видимо, я дефективная по вашим меркам.

Она вновь приложилась к своему стакану. Движения Лорэй постепенно становились всё менее точными, и теперь она плеснула немного напитка на себя, выругалась сквозь зубы и принялась оттирать одежду взятой со стола салфеткой.

– Твой вопрос, – раздражённо напомнила она, отшвыривая скомканную салфетку в сторону.

Пока репликант обдумывал, о чём лучше спросить, стюард принёс заказ. Завершив сервировку он замер, вежливо ожидая традиционных чаевых. Эйнджеле пришлось растормошить впавшего в задумчивость Чимбика. Получив монету, стюард величественно, словно персонаж исторического фильма, отвесил поклон и удалился.

Сержант же кинул кошель на диван и скользнул безразличным взглядом по накрытым серебристыми термоизолирующими колпаками тарелкам и блюдам. Впервые за свою короткую жизнь репликант не заинтересовался едой.

Он встал, подобрал с пола брошенную Эйнджелой салфетку и выкинул в утилизатор. Потом подошёл к столу и принялся накладывать на тарелку понемногу с каждого блюда.

– Наш сержант Симс, когда пил, то всегда закусывал, мэм, – сказал Чимбик, возвращаясь и протягивая тарелку Эйнджеле. – Говорил, что иначе утром будет плохо.

Девушка покачала головой.

– Если закусывать, то нужно больше времени и выпивки, чтобы надраться. А именно в этом и состоит моя цель, сладкий.

Чимбик нахмурился, но настаивать не стал. Просто поставил тарелку на журнальный столик рядом с диваном и вернулся в своё кресло.

– Я же просил обойтись без подобных слов, – напомнил он.

Чуть помолчав, он спросил:

– Мисс Эйнджела, как так получилось, что важная для Консорциума информация оказалась на ваших имплантатах?

Судя по тому, что девушка вновь приложилась к стакану – выбранная Чимбиком тема ей не нравилась. Он даже подумал, что Лорэй не ответит, но ошибся.

– Мы с Ри работали в одном клубе, – начала она медленно, с явным усилием выговаривая слова. – Поступил вызов из люксового номера. Предоплаченный. Мы поднялись, вошли и дверь сразу закрылась. А в нас целился какой-то урод.

При этом слове Чимбик рефлекторно отвернулся, скрывая шрам. И только потом понял, что впервые на его памяти один человек назвал “уродом” не его, а другого человека. Это было... непривычно.

– Он выстрелил, мы вырубились, – продолжала рассказ Эйнджела. – Когда очнулись – урод лежал в луже своей крови, а импланты будто отключились. Ну и твои любимые командиры нарисовались и потащили к себе на борт.

Чимбик лишь вздохнул. Впервые в жизни он начал сомневаться в правильности происходящего. Никогда до этого сержант сомнений не испытывал. Ни когда расстреливал забастовщиков, ни когда отрезал головы их лидерам. Даже когда по приказу руководившего операцией оперативника СБ юные репликанты забросали зажигательными гранатами подвал, где прятались члены семей восставших – Чимбик твёрдо верил в правильность своих действий. Потому что те, кто отдаёт приказ, не ошибаются.

А сейчас он, вынужденно погрузившись с головой в гражданскую жизнь, открывал для себя всё новые и новые грани этой жизни. И каждое такое открытие подтачивало казавшиеся незыблемыми устои, на которых покоилось мировоззрение сержанта. Он примерял полученные данные на сложившуюся ситуацию, и понимал, что на самом деле можно же было поступить совершенно иначе. Например, дать сёстрам Лорэй денег – и они сами, добровольно полетели бы с оперативниками. Или нет? Чимбик мгновение поколебался, а потом всё же спросил:

– Скажите, мисс Эйнджела – сумма, которой мы располагаем, насколько значительна по вашим меркам?

– Пара месяцев работы, – после паузы ответила Эйнджела.

Эти паузы становились всё продолжительней, а речь девушки всё менее чёткой, так что репликант понял, что у него осталось немного времени на вопросы.

– А если бы вам предложили эту сумму – вы согласились бы полететь на Эльдорадо добровольно, чтобы там извлекли хранящуюся у вас информацию? – Чимбик заинтересованно наклонил голову, ожидая ответа.

– Нет, – твёрдо, тщательно выговаривая слово, ответила Лорэй.

Она выглядела одновременно расслабленной и одурманенной. Нездоровой. Репликанту не нравилось видеть её такой.

– Почему?

– Корпорации... – неприязненно ответила девушка. – Одной рукой дают, другой отнимают. Выкрутят из башки импланты... И будем мы с Ри пускать слюни со спекшимися мозгами. И не надо платить. Всем плевать, что с нами будет...

Последние слова она произнесла горько и осушила стакан до дна.

“Мне не плевать”. Почему-то именно эти слова едва не сорвались с языка сержанта. Чимбик сомкнул челюсти, и, переждав этот неожиданный порыв, сказал:

– Ваш вопрос.

– Ммм… – задумчиво протянула Лорэй. – А если бы ты мог выбирать – чем бы занялся?

Ещё утром сержант не смог бы даже понять этого вопроса, не то что дать на него ответ. Сейчас же он без запинки ответил:

– Стал бы охотником на Тиамат, мэм.

– Почему? – удивилась Эйнджела и вытянулась на диване, глядя на репликанта мутными сонными глазами.

– Это здорово, – с жаром принялся объяснять сержант. – Никакого купола, никакого скафандра, никакого переработанного воздуха... Иди куда хочешь, дыши вволю, никто тебе не указ. Лес, небо, можно убить кого-нибудь и вкусно поесть – красота же. Что ещё надо?

Ответа не последовало. Девушка спала. Пустой бокал стоял рядом с так и нетронутой тарелкой, туфли валялись на полу, а сама Лорэй обнимала влажную от пролитой выпивки подушку.

Репликант вздохнул. Залитый алкоголем диван, с его точки зрения, был не подходящим местом для сна. Во всяком случае – для Эйнджелы. Сам репликант мог спать в любом месте и любой позе, не обращая внимания ни на сырость, ни на запахи.

Бережно подняв девушку на руки, репликант на миг остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. Было… приятно. И даже запах выпитого Эйнджелой алкоголя не портил впечатлений. Сержант подумал, что будет чем потом поделиться с Блайзом. А может, и нет – лучше сохранить это в своей памяти, ни с кем не делясь.

Аккуратно перенеся Эйнджелу в постель, он накрыл её одеялом, и хотел было уйти, но всё же задержался, залюбовавшись спящей девушкой. Сон смягчил черты лица, согнав с них гримасу недоверия и презрения. Сержант оглянулся, словно опасаясь, что кто-то увидит его постыдный поступок. Конечно же, в каюте больше никого не было. Никого, кроме него и спящей девушки... Аккуратно, чтобы не разбудить, репликант провёл пальцами по щеке Эйнджелы. Блайз был прав – кожа оказалась поразительно нежной на ощупь. Жаль не было шёлка, чтобы сравнить...

Сержант, бесшумно пятясь, вышел из комнаты, прикрыл двери, и уселся в кресло – переживать новые ощущения и раскладывать их по полочкам.

Глава 12

Планета Новый Плимут. Управление контрразведки

– Есть! Есть контакт! – завопил младший оперативник, врываясь в кабинет.

Задремавший за своим столом Грэм вскинулся, опрокинул на себя остывший кофе и выругался.

– Что за контакт? – спросил он, пытаясь салфеткой оттереть с формы коричневые пятна.

– Вот, – оперативник выложил на стол несколько снимков.

Нэйв взял один из них и озадаченно уставился на изображение охотника с Тиамат. Обычный головорез из сельвы, с копной волос на голове, звериными глазами и традиционной татуировкой на лице.

– И? – соизволил спросить лейтенант.

– Один из репликантов! – торжественно возвестил опер. – А вот…

Он показал снимок брюнетки в деловом костюме:

– … одна из Лорэй.

– Точно? – прищурился Грэм, не веря, что наконец-то сел на хвост беглецам.

– Точно, – заверил оперативник. – Мы подумали, как можно без особых проблем спрятать лицо? В общем, пристально изучили всех с густыми бородами, татуировками и перебинтованными лицами, особенно если их сопровождали женщины. Вчера вечером они купили билеты.

– И почему мы узнали об этом только сегодня?

Оперативник немного стушевался:

– Приказано было в первую очередь проверять пассажиров, летящих за пределы системы. Внутрисистемные рейсы не проверялись. А потом Фрэнк… Извините, второй лейтенант Гарибальди увидел рекламу внутрисистемных туристических туров, и отметил, что их пассажиров как раз почти никто не проверяет, кроме полиции и корабельной службы безопасности. Мы применили тот же алгоритм поиска, что и к внешним рейсами, ну и вот, нашли.

– Когда они вылетели? – требовательным тоном поинтересовался Нэйв. – И каким рейсом?

– Вчера вечером, – оперативник положил перед Нэйвом свой планшет. – Рейс номер 224-05, лайнер “Комета Галлея” компании “Плимут Стар Лайн”. Два билета первым классом, двухместная каюта.

– Ого! – не удержался от удивлённого восклицания лейтенант. – А деньги?

– Я же говорил, что у них тут резидент, – Карл вошёл в кабинет с двумя кружками кофе. – А вторая парочка?

– Пока не нашли, – младший оперативник виновато развёл руками.

– Связь с лайнером есть? – Грэм схватил комлинк.

– Разумеется, – даже удивился Карл. – Просто пока сигнал дойдёт... Лучше сделаем так: мы проинструктируем персонал лайнера, а ты бери группу спецназа, и седлай курьера. Перехвати их… – Монт поставил кружки на стол, и принялся возиться в планшете. – Так. Вот – у Вулкана. Как раз успеешь – там суточная стоянка, туристов возят на вулканы посмотреть, и прочее.

– Договорились!

Нэйв метнулся к шкафчику, в котором лежал его рюкзак. Азарт погони захватил молодого лейтенанта, и он уже предвкушал, как схватит свою законную добычу.

Лайнер “Комета Галлея”

Чимбик просидел наедине со своими мыслями почти до самого утра. Лишь когда корабельный хронометр пробил четыре утра, сержант решил поспать.

Разбудили его звуки невнятного мычания, будто кому-то заткнули рот, и неопределённый шорох. Звук доносился из соседней комнаты. Сержант взметнулся с постели и, как был, в одних трусах, выскочил в зал, готовый отбивать Лорэй от банды похитителей. Увы, всё оказалось гораздо прозаичней. Посторонних в каюте не было. Бледная, с зеленцой Эйнджела с умеренной поспешностью брела к санузлу, то и дело опираясь на стену. Когда она, наконец, добралась до цели путешествия, сдавленный стон сменился совершенно не аппетитными звуками желудка, по-старинке справляющегося с алкогольной интоксикацией.

– Вот это и подразумевал сержант Симс, когда говорил, что нужно закусывать, – наставительно произнёс сержант.

Надев штаны, он высыпал пакетик детоксина в чистый стакан, залил водой из графина и отнёс “пугающей тигров” (по выражению всё того же сержанта Симса) Эйнджеле.

– Мэм, выпейте, полегчает, – сержант остановился у открытой двери туалета, обозрев девушку во всей её похмельной красе.

От вечернего лоска не осталось и следа: зеленовато-бледная, как водоросль хлорелла, под глазами залегли глубокие тени, волосы спутались и висели неопрятными прядями. А ещё от неё очень неприятно пахло. Как от сержанта Симса после очередного запоя. Репликанту было неприятно наблюдать, как такое прекрасное, благоухающее создание, коим вчера ещё была Эйнджела, может вонять не хуже прожжёного сержанта-инструктора.

Девушка, тем временем, опёрлась одной рукой на унитаз, а второй взяла протянутый стакан и поставила рядом с собой на пол. Освободившаяся рука указала сержанту в сторону зала.

– И вам доброе утро, мэм… – пробормотал Чимбик, послушно оставляя Эйнджелу наедине с похмельем.

Усевшись в облюбованное кресло, он включил канал новостей. Попутно репликант размышляя над непонятной тягой людей к саморазрушению. В голове Чимбика не укладывалось, как можно добровольно травить себя алкоголем и наркотиками. Какое удовольствие можно получать, теряя над собой контроль и нанося вред собственному организму?

Воровато оглянувшись на дверь туалета, он открыл одну из тех бутылок, что вчера использовала при изготовлении коктейлей Эйнджела. Понюхал, брезгливо скривился и поставил на место, не рискнув даже попробовать столь отвратно пахнущую жидкость.

Прошло не менее часа прежде, чем дверь в санузел открылась, явив миру отмытую и посвежевшую Лорэй. Судя по почти здоровому цвету лица, детоксин она всё же выпила.

– А твой сержант Симс не говорил, что есть моменты, когда нравоучительные лекции не слишком уместны? – спросила она, плотней укутавшись в халат.

– Нет, мэм, – репликант отвлёкся от новостей, поставив их на паузу. – Лекции он читал нам всегда, независимо от погоды и физического состояния. Вам что на завтрак заказать?

Эйнджела прошагала босыми ногами по ковру, снова уселась на злополучный диван, но, едва уловив запах пролитого вчера спиртного, снова позеленела и поспешно пересела в одно из кресел.

– Свежевыжатый фруктовый сок, – решила она. – Он, по крайней мере, выходит легко.

– А может, тогда винегрет? – не смог удержаться от того, чтобы не применить одну из шуток сержанта Симса, елейным тоном спросил сержант. – Он и выходит легко, и выглядит эстетично. Только я не знаю, что это, – честно признался он.

– Я смотрю у тебя хорошее настроение с утра.

В голосе Лорэй не слышалось прежней неприязни или яда, но причиной тому могло быть отсутствие сил после отравления.

– Ты меня отнёс на кровать, или я сама дошла? – спросила девушка.

Из её слов репликант сделал вывод, что воспоминания о прошлом вечере частично выветрились из головы Эйнджелы. Вот только сержант не смог определиться, радует это его, или печалит.

– Я отнёс, мэм, – не стал отпираться он. – Диван сырой и воняет спиртным.

– Спасибо, – неожиданно произнесла Эйнджела и с нескрываемым любопытством уставилась на репликанта. – А почему не раздел?

– Думал, что вы можете на это разозлиться, мэм, – признался Чимбик.

– А тебе есть дело, буду ли я злиться? – заинтересовалась девушка, продолжая откровенно разглядывать собеседника.

– Да, мэм, – кивнул он. И впервые в жизни соврал:

– Это негативно сказывается на психологический ситуации в нашей группе, что может привести к неоправданным срывам, и, как следствие – к провалу задания.

В ответ на эту тираду девушка весело хмыкнула. Вид у неё был такой, будто она не поверила. Но, к облегчению репликанта, тему развивать не стала, а просто спросила:

– Какие у нас планы на день?

Чимбик озадаченно уставился на девушку.

– Планы, мэм? – глуповато хлопая глазами, переспросил он. – Какие планы? Зачем?

– Ну, ты же не собираешься просто просидеть эти два дня в каюте? – в свою очередь изумилась Лорэй.

Судя по недоумению, отчётливо написанному на лице, именно это сержант и собирался делать.

– А в чём проблема, мисс Эйнджела? – Чимбик оглядел каюту, словно выискивая недостатки. – Что-то не так? Или вас раздражает запах от дивана?

– Аж выворачивает, – призналась Лорэй. – Но эта проблема решается вызовом горничной. Я говорю о досуге.

– Горничной, мэм? – оторопело переспросил Чимбик. – Досуге? Зачем?

Эйнджела помяла пальцами лицо и устало произнесла:

– Иногда я на миг забываю, какой ты дикий... Горничная – это обслуга, которая убирает номер, пока клиенты развлекаются. А досуг – свободное время, которое обычно тратят на развлечения.

– Я не дикий, мэм, – оскорбился сержант. – И я уже провожу досуг. Просто не знал, что это так называется.

И показал на застывшее изображение ведущего на экране.

– И убрать могу сам. Зачем кого-то вызывать?

Девушка уставилась в потолок и сделала пару глубоких вдохов.

– Хочешь, чтобы о тебе заговорили на борту лайнера? Стать местной легендой?

– Это почему? – тут же напрягся сержант. – Кто что узнает, если мы находимся тут, и никаких посторонних?

– Потому что ты не пустишь в номер горничную и при этом оставишь его чистым, – терпеливо пояснила Эйнджела.

– А зачем мне посторонние в расположении? – тут же взвился сержант. – Что ей тут делать? Нет. Никаких горничных, и прочих! Всё!

И решительно включил новости, давая понять, что разговор окончен. Наивный.

– Мы летим первым классом, – явно не сочтя разговор оконченным, сказала Эйнджела. – Если будем двое суток торчать в каюте – точно привлечём внимание.

Она подошла к репликанту и встала между ним и экраном.

– Разве что ты готов разыграть для персонала убедительную сцену, что мы всё это время не вылезаем из постели, – весело промурлыкала она и всё с тем же нездоровым любопытством уставилась на Чимбика.

Тот вновь поставил новости на паузу, и задумался.

– Если это будет соответствовать нормам поведения…. – сержант поскрёб подбородок. – Да, наверное, это будет лучше. Объяснять, что у нас секс, и потому мы не выходим. Отойдите, пожалуйста – вы мне загораживаете экран.

Эйнджела весело сощурилась, наклонилась к репликанту и заговорщически сообщила:

– Ты в курсе, что не принято объяснять обслуге, что “у нас секс”? Нужно устроить достаточно достоверное зрелище...

– Не вижу сложностей, – равнодушно отозвался Чимбик, вытягивая шею в попытке заглянуть за спину Эйнджеле.

– Мне придётся прилюдно тебя касаться, – подмигнула та. Ухмылка на лице девушки не особенно соответствовала произносимым словам. – Я буду полуголая висеть у тебя на шее, а ты должен страстно лапать меня в ответ... И всё это на глазах у обслуги, что доставит завтрак. Справишься? Или опять устроишь шоу с укладыванием лицом в пол?

– Справлюсь, – наклоняясь в другую сторону, кивнул сержант. – Пару раз отрепетируем, отработаем слаженность, обговорим нужные фразы – и всё получится. Пожалуйста, не мешайте мне проводить досуг! Отойдите!

Поджав губы, Эйнджела смерила репликанта взглядом и прошествовала к бару.

– Значит, буду развлекаться как могу. Поторопи доставку соков! – крикнула она Чимбику. – Если это – моё развлечение до самого вечера, нужно начать с чего-то послабее. С другой стороны...

Она задумчиво покрутила в руках бутылку виски и произнесла:

– Есть шанс очнуться уже к моменту прилёта.

– Вы опять будете употреблять алкоголь? – вскинулся сержант, вновь остановив выпуск новостей. Особенно его поразил факт того, что девушка, минуту назад зеленевшая от запаха алкоголя, вновь собирается его пить.

– О, детка, ещё как буду... – пробормотала девушка, перебирая богатый арсенал бутылок.

– Я запрещаю! – в голосе Чимбика лязгнул металл. – Отойдите от…

Тут сержант понял, что не знает название предмета мебели, у которого обосновалась его спутница. Эта заминка свела на ноль первоначальный эффект, позволив девушке справиться с испугом.

– Запрещаешь? – со смесью злости и удивления переспросила Эйнджела. – И что будешь делать? Снова бить?

И тут же сама себе ответила:

– А что, хорошая мысль! Потому что когда я полуголая буду разыгрывать горячую страсть к тебе перед стюардом, он как раз будет гадать о происхождении всех этих синяков на моём теле. Сделаем вид, что ты из тех, кого возбуждает насилие. Тебя ведь оно возбуждает?

Последнюю фразу она произнесла с вызовом, глядя в глаза репликанту.

– Нет! – почти выкрикнул задетый за живое сержант. И замолк, удивлённый собственной реакцией.

– Отойдите от бутылок, – уже куда тише сказал он, пытаясь унять разбушевавшуюся внутри бурю.

С каких пор его стали задевать слова этой странной девушки? Почему? Почему он начал беспокоиться о её состоянии? И дело не в сохранности информации, что хранится в её импланте, совсем нет.

“Что со мной?” – репликант отвернулся к стене. Из глубины лакированной деревянной панели на него потерянным взглядом уставился татуированный незнакомец.

“Может, я дефективный?” – незнакомец подпёр кулаком подбородок. – “Или на корабле мой имплант тоже поймал вирус, вызвавший эти сбои?”

Вопросы, вопросы… И ни одного ответа. Даже ненавистная сержанту контрольная команда, проводившая еженедельные осмотры репликантов, осталась далеко и не сможет провести диагностику.

– Почему вы считаете, что мне доставляет удовольствие причинять боль? – вслух спросил он.

К его немалому удивлению, Эйнджела оставила бутылки в покое, подошла и осторожно присела на подлокотник его кресла.

– Извини, – негромко попросила она. – Я знаю, что это не доставляет тебе удовольствие. Я помню, что в эти моменты ты равнодушен. Просто...

Она закусила губу, вздохнула, после чего вымученно улыбнулась:

– Я ненавижу быть запертой в каюте.

– Алкоголь помогает вам это перенести легче? – не глядя на неё, спросил репликант.

– Он помогает вычеркнуть из жизни пару дней, – безразлично пожала плечами Лорэй. – И не чувствовать себя в клетке.

– Тогда пойдёмте проводить досуг, – репликант вздохнул. – И горничную вызовем. Только, пожалуйста, не надо больше алкоголя, мэм.

Наградой за это нелёгкое решение ему была озарившая лицо Эйнджелы счастливая улыбка.

– Правда? – переспросила она, будто Чимбик когда-то ей лгал.

– Да, мэм, – репликант наконец-то взглянул ей в глаза. – Что хотите. Только не надо больше себя травить.

– Спасибо, – пальцы девушки на миг коснулись руки сержанта, от чего у него на миг перехватило дыхание.

– Ты, кажется, хотел научиться вести себя среди людей, – вспорхнув с кресла, радостно заговорила Лорэй. – Это – отличная возможность! Никаких патрулей, никаких копов. Я научу тебя не выделяться из толпы.

Чимбик только кивнул, не в силах оторвать от неё взгляд. Улыбка девушки словно зажгла в сержанте костёр, согревающий душу. Или что там у репликантов вместо души?

Эйнджела упорхнула “приводить себя в порядок”, чтобы это не значило. В это время доставили завтрак и репликант, дождавшись, когда стюард сервирует стол, уже без напоминаний вручил тому чаевые.

Оставшись наедине с многочисленными тарелками, Чимбик на миг “завис”, разглядывая целых четыре различные вилки. Почему они отличаются и в чём их назначение он не понимал. Как и наличие трёх ложек. Во время первого рейса они с Блайзом пришли к выводу, что это обусловлено антропометрическими и возрастными данными людей. Дети, подростки, женщины, старики – ввиду их достаточно скромных физических возможностей небольшие столовые приборы вполне могли предназначаться для этих групп населения. Но теперь, лично познакомившись с “демонстрацией социального статуса”, сержант заподозрил, что пришёл к неверному выводу.

Появление Эйнджелы отвлекло его от решения этой загадки. Чимбик с удивлением отметил, как девушка похорошела. Она делала с собственным лицом что-то, сходное маскировке его шрама. Только совершенно незаметное. С лица Лорэй исчезли последние следы недавнего отравления, а краска на глазах и губах подчёркивали её красоту. Длинное закрытое платье придавало Эйнджеле строгий вид, тут же разбитый вдребезги жизнерадостной улыбкой девушки.